Текст книги "Рай: правила выживания (СИ)"
Автор книги: Лена Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Я упала на колени с ним рядом и проверила пульс. К счастью, пульс был, парень жив. Только без сознания – сколько я ни тормошила, сколько ни звала, всё без толку. Дрянная трава шевелилась, росла, ну и… Я понимала, что именно она причиной всему, а вот прикасаться к ней, чтобы оторвать… отвратительно. Но делать нечего, я ухватилась за пук и тут же отдёрнула руки. Она была колючей! Обмотав ладонь полой ассея, я снова приступила к делу.
Ей-ё, ассей и белая гадость так плотно сцепились друг с другом, что теперь я не знала, как оторвать траву от полотна! Но это уже было не столь существенно, потому что шелест прекратился, а белые пучки больше не тянулись к лежащему студенту. Когда же он придёт в себя! Пора отсюда выбираться! Я уже всерьёз раздумывала, что сниму и оставлю здесь ассей, намертво прилипший к белой пакости, когда услышала встревоженное:
– Маша! Маша, ты здесь?!
– Кир! Мы здесь! – закричала я.
Послышались быстрые шаги, и вскоре Кир уже был с нами.
– Машка, – только и сказал он, увидев мою странную позу и прилипшую белую траву.
Впрочем, в его голосе слышалось такое облегчения, что я не смогла не улыбнуться.
– Кир, всё более-менее. Вы нашли Е-ло?
– Я… решил вернуться, и, мне кажется, не зря, – просто ответил он.
– Ты прав. Мне нужно что-то острое – я зацепилась за эту гадость, и она держит намертво.
– Подожди, я и руками её порву, – сказал Сетмауэр.
– Нет! – заорала я. – Она колючая! А к ассею…
Но Кир не стал слушать, а ухватился за пучок и выдрал его из грунта. Странно, но после этого от ассея трава отвалилась сама. Лежала на полу и вяло колыхалась. Мерзость какая!
– А ты говоришь, – он смешно подул на ладони, – ерунда, что колючая. Мне после прополки риса уже ничего не страшно. Что с Ингваром?
Он подал мне руку, помогая подняться.
– Ингвар без сознания, – ответила я. – Я нашла его тут, трава…
Ей-ё, тут я услышала, что шелест стал громче, намного громче! И увидела, как из прохода в коетэ вползает новый пук этой дряни!
– Ты это видишь? – спросила я на всякий случай.
Ну, вдруг, тут испарения какие, и я ими надышалась…
– Маш, ну что ты, обыкновенный фитотаксис, – успокаивающе сказал Кир.
Но встал так, чтобы загородить нас с Ингваром.
И что же так привлекает это фито, развивающее столь скоростной таксис? Ей-ё, трава обогнула нас с Киром и направлялась прямиком к Ингвару. И снова ползла в прореху на ассее! Разгадка была проста. Нужно всего лишь починить одежду, и трава успокоится. По крайней мере, я очень на то рассчитывала.
– Кир, принеси мне ножницы! И… забыла, как называется… Штопальный прибор?
– Маш, давай сама? У меня всё равно нет.
И так равнодушно это прозвучало, что было понятно – врёт. Не хочет оставлять тут одну.
– Иди скорей, – он даже не повернул головы, прицеливаясь опять рвать белую дрянь голыми руками.
Ладно, у меня тоже не было этого… штопального прибора, но я точно знала, у кого его взять! Жаль, что нельзя стартануть отсюда сразу на поверхность…
– Кир, поосторожнее с этим фито, – сказала я, перепрыгивая шевелящийся пук. – Я мигом!
Вылетев на свет Ассына, на миг даже зажмурилась. Ей-ё, тут накатила такая слабость… Да что с этим телом! И я заставила ноги передвигаться быстрей, быстрей, ещё быстрей… К Ираиде Степановне я не влетела – вползла, еле-еле, потому что кроме ног были еще нетренированные дыхалка и сердце. Голова тоже радовала – кружилась.
Но, к счастью, супруга посла считала своего мужа специалистом и верила в его сказку про акклиматизацию. Поэтому штопальная машинка была выдана мне сразу и без вопросов. Добрая душа сочла, что я хочу что-то подогнать из своих (или Юлькиных) нарядов к предстоящему концерту.
Обратный путь я проделала уже намного бодрее. Возможно, потому, что увидела, как к посёлку подходит Е-ло. Она двигалась своей широкой размашистой походкой (иногда мне представлялось, что вместо ног у неё две прямые ходулины) прямо к коетэ, а где-то в отдалении за ней бежали Дегри и Солнце. Я тоже побежала с криком:
– Е-ло! Подожди меня!
Она быстро взглянула в мою сторону и чуть задержала шаг.
– Е-ло, Ингвара схватила белая трава!
– Миессссс, – прошипела она. – Вред. Нельзя.
И нырнула внутрь. Я вбежала следом. Странным образом приближение Е-ло успокаивало траву, и она прекращала шевелиться. Когда мы вошли в то коетэ, где я оставляла мальчишек, её взгляд сразу упал на небольшую копну, образовавшуюся вокруг Кира.
– Ассссссс, – опять зашипела принимающая сторона. – Вред!
Она не просто была недовольна, она негодовала! Кир смотрел на неё молча, но было ясно, что ему плевать на инопланетную жизнь, если та угрожает жизни людей.
– Кир боялся, что трава причинит вред Ингвару, а Ингвар и так без сознания, – вступилась я за парня.
Тут Е-ло увидела первый вырванный с корнем пучок – он всё ещё шевелился – бережно подхватила его, опустившись рядом на грунт, и каким-то длинным слитным движением вернула его на место. Белая пакость перестала колыхаться и начала расти обратно – то есть, погружаться внутрь планеты.
Е-ло проследила за тем, как последний белый… не знаю, что – исчез, и повернулась к лежащему Ингвару. Её длинный палец обличающе ткнул в дыру на ассее:
– Вред. Связи – нет, энергии – нет.
– Я сейчас зашью! – воскликнула я. – Ассей будет как новенький!
– За-шью? – спросила Е-ло.
Я была уверена, что это вопрос, просто слышала – и всё. А Кир смотрел на неё, прищурившись, как на свет, и я тоже взглянула. Пушинки на голове шевелились. Почти как эта белая гадость! Ассоциация мне не понравилась, и я схватилась за штопальную машинку.
– Зашью, починю, восстановлю связь! Вот этой специальной машинкой!
Е-ло заинтересовалась. Подумала и сказала, пододвигая в мою сторону белое сено из копны Кира:
– Асссс.
Что мне делать с этим асссом? Эх, была б я ксенолингвистом, догадалась сразу же. Но "дашло" до меня лишь спустя пару мгновений. Ассын – ассей – асс. Да и прилипчивость этой дряни к ассею была явно неспроста. Их делают из этой травы? Вот же… мьенги!
Я вынула из машинки уже заправленную нить и попыталась затолкать туда одну… ассову травинку. Не вышло. Гадость, хотя уже и не кололась, но была намного толще, чем нужно. Кир посмотрел внимательно и сказал:
– Надо расщепить её на волокна.
Вбежали запыхавшиеся Солнце и Дегри. Оценили обстановку. И, за что я ценю этих гениев – без единого вопроса стали помогать! Вскоре у меня уже было несколько достаточно тонких волокон, чтобы вставить их в машинку. Правда, не длинных, но учитывая сродство ткани ассея и белой травы, думаю, что всё получится.
Я нажала кнопку и приложила штопальный механизм к дырке на ассее Ингвара. Тот зажужжал и… остановился. Но небольшая часть прорехи исчезла! Я вставила новое волокно. И ещё одно. Всего – девятнадцать раз, но после этого никто бы не смог найти место, где совсем недавно зияла дыра. Парни следили за моими действиями с напряжённым вниманием, а в итоге у всех нас вырвался невольный вздох. Уффф… Всё.
Я посмотрела на Е-ло. Та была довольна.
– Когда он придёт в себя? – спросил Кир.
– Свет. Быстро.
– Его нужно вынести на поверхность, – перевела я, – и он быстро придёт в норму.
Мальчишки дружно подцепили Ингвара – Солнце за плечи, Киру и Сержу досталось по ноге – и потащили его на выход. А я осталась с Е-ло. Назрели вопросы.
– Если ассей повреждён, то энергия поступает в Мьенг не от Ассына, а от того, кто в нём ходит?
– Дашло, – согласилась принимающая сторона. – Вред. Скажи – новый ассей.
То есть, если бы Ю сразу сообщил, что порвал местную тряпку, ему бы выдали новую, и с ним гарантированно ничего не случилось? А заранее предупредить – никак нельзя?
– Правило, – продолжала Е-ло. – Человек – вред. Белок – вред.
Белковые тела чужды Мьенгу энергетически? У них тут принципиально иная форма жизни??!
– Ассс вытягивает энергию из человека?
– Мьессс, – ответила она, указывая на притихшие кусты.
Ага… Мьесс – это живая пакость, а ассс – готовый продукт для получения ассеев. Ну, и всей энергопроводящей ткани в целом.
– А для вас мьесс безвреден?
Е-ло промолчала. Ладно, не суть. Вот лежит Петров сейчас где-то – тоже без сознания, а мьесс… Картинка-то безрадостная!
– Мой отец… Са-шас тоже мог порвать ассей – случайно, – начала я убеждённо. – Можно ли его спасти? Сколько времени человек может служить энергетическим донором для мьессс?
– Вред! – проскрипела Е-ло. – Не-до-пустимо!
Пушок на её голове пришёл в движение весь.
– Другие мьенги… что-то сказали? Его кто-нибудь видел? – наседала я.
– Никто. Искать. Клойс.
– Клойс его ищет?
– Клойс – скажи.
Сказать Клойсу? Ах, Клаусу! Где б его взять…
– Искать. Скажи, – повторила Е-ло, разворачиваясь к выходу. – Завтра.
– До завтра, – на автопилоте попрощалась я.
Ей-ё, опять забыла спросить, как с ней связаться при срочной необходимости! Выскочив из коетэ, увидела высокий силуэт уже на той стороне канала. Она уходила – так рано? Хочу верить, что это действительно сможет помочь в поисках Петрова… Раз уж белковые тела для мьенгов – столь сильный вред.
Мальчишки непринуждённо сидели возле канала прямо на райском грунте. Ингвар выглядел бледным, но в себя пришёл, при виде меня даже вскочил – довольно резво, надо сказать.
– Маша, ты… необыкновенная! Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность…
– Спасительница, героиня, чудо наше, – начал перечислять Солнце.
– Красавица, умница… – подхватил Кир.
– Сокровище! – подытожил Дегри.
Гм… Что-то я вышла из образа… Спасибо, что напомнили. Надо дать им указания насчёт ассеев.
– Мальчики, – пришлось похлопать ресницами – это у меня получалось лучше всего, – спасибо. Е-ло сказала, что ассей обязательно должен быть целым. Ингвар, когда ты его порвал?
– Даже не заметил, – заверил меня блондин.
– Ребят, будьте внимательнее. Иначе… – я красноречиво замолчала и уставилась на Ингвара. – Если что-то порвалось, сразу скажите, и вам дадут новый ассей. В рваном ходить опасно.
– Почему? – спросил непосредственный Дегри.
– Ассей аккумулирует энергию Ассына и передаёт – не спрашивай, как – Мьенгу. Если ассей порван, энергию начинает тянуть из человека.
– Потрясающе, – восхитился Солнце. – Уникальный мир!
– Но не настолько безопасный, как мы думали, – здраво заметил Кир.
И как-то так посмотрел на меня… Не то сочувственно, не то – с пониманием… Ей-ё, надо брать его в оборот. Иначе догадается. Если уже не догадался. Всё время забываю про его наблюдательность.
– Кир, а ты как? – спросила я в лучших Машиных традициях – с наивным взглядом широко распахнутых глаз. – Ты же рвал эту дрянь голыми руками! Дай взгляну, всё ли в порядке?
Я наклонилась к нему и взяла за руку. Он спокойно позволил осмотреть сначала одну ладонь, потом вторую. Внешне всё было в порядке. И я бы восхитилась твоей выдержкой, мальчик, если б не расширенные зрачки. Рядом телесных реакций управлять очень тяжело. Кому же об этом знать, если не мне?
Я вспомнила, как с трудом удерживала на ногах Машино тело – всего лишь услышавшее голос Двинятина – и из гуманных соображений оставила Кира в покое.
– Ингвар, Киру ты должен не меньше, чем мне, – продолжила как ни в чём не бывало. – Он не позволил страшной белой траве тебя съессссссть!
– Маша, я всем очень благодарен, – повторил Ю. – И Солнцу, и Сержу, и Киру – но, в первую очередь, тебе. Спасибо!
– Да не за что. Я могу надеяться, что никто больше не повторит твоей ошибки?
– Мари, ну как ты могла подумать! – вступил Серж. – Конечно, мы всех предупредим.
– Вот и хорошо. Мальчики, а концерт состоится?
Музыканты переглянулись между собой, и я услышала слитное "да". Отлично.
– Тогда пойдём?
Мне ещё надо каким-то образом связаться с неуловимым секретчиком Барбозой… И вернуть штопальный аппарат владелице. Да и Ассын палит так, что скоро Машина кожа станет шоколадной… А время уходит, уходит…
Мы вернулись в посёлок, мальчишки пошли в своей гьер репетировать, а я, соответственно, отправилась к семейству Чи. Ираида Степановна подивилась, как я смогла управиться так скоро, и предложила мне освежающий напиток из каких-то местных плодов. Согласилась с удовольствием, голова хоть и не кружилась, но во рту было сухо.
На кухне супруги посла – ей-ё, у меня вся квартира такого размера! – уже готовился ужин для всей экспедиции. Ираида Степановна любила готовить и сама вызвалась кормить всех нас три раза в день – как положено. Как-то мельком подумалось, что мне не помешает взять у неё несколько уроков, ведь мои кулинарные таланты не простирались дальше приготовления бутербродов и питательной смеси номер два.
Но сейчас главная цель – рация для связи с "Клойсом". Я уже перебрала несколько предлогов, но в итоге решила сказать правду – найти Барбозу попросила Е-ло. И, напившись, я спросила:
– Ираида Степановна, а как бы мне связаться с советником по культуре? Е-ло просила его срочно найти.
– Машенька, я скажу Хону, он обязательно всё передаст.
– А где товарищ посол сейчас?
– Да в полях, где ж ему ещё быть? – удивилась добрая душа.
Действительно, где? Торможу.
– Ираидочка Степановна, Е-ло просила – срочно. А когда ваш муж вернётся, будет уже… поздновато.
– Маша, деточка… Сходи к Сергиенко, видишь, у меня ужин?
– Ираидочка Степановна, а скажите мне, где рация, я и сама свяжусь, чтобы вас не отвлекать.
– Ты не сумеешь, – вздохнула супруга посла. – Ладно, присмотри за кастрюлями, я сейчас.
Не сумею? Это я за кастрюлями – не сумею… Как за ними смотреть-то? Ох… Кипит, бурлит… плюётся?! Ну, я ж тебя!
– Маша, иди поговори с Клаусом!
Какое облегчение… Ираида Степановна отобрала у меня большую-большую ложку, вручив взамен старенькую хрипящую рацию.
– Да, товарищ советник по культуре. Е-ло просила вас срочно…
Я быстро выскользнула из кухни под бурчанье кастрюль и шипенье секретчика:
– Сссказала? Всё, некогда мне.
– Лейтенант Барбоза, – прошипела я в ответ, – потрудитесь прибыть в Ри-ен, сегодня мы узнали о милой особенности Мьенга, едва не потеряв одного студента. Возможно, что с Петровым случилось то же самое!
– Что? – деловито переспросил он.
– Подробности при встрече. Либо, если вам совсем неинтересно, узнайте завтра у Е-ло.
– К вечеру буду. Жди.
Он бы ещё сказал "конец связи". Жди! Делать мне больше нечего. У нас сегодня концерт, между прочим.
– Ираида Степановна, приходите вечером на концерт наших ребят. И товарища посла приводите. Мы приглашаем.
Она поблагодарила и обещала, что придут всем семейством. Ну да, как же без Леры? Я вернула рацию и ещё с минуту смотрела, как ловко жена посла орудует своей огромной ложкой.
Сейчас мне нужно зайти к себе, проверить, отображается ли на магнитной доске фишка Ингвара. Или мне нужно будет вводить в игру новую? А потом… Но, как часто бывает, даже самые простые планы способен разрушить слепой случай. В этот раз в его роли выступила Брунгильда Максимова.
– Маша, это правда? – ледяным тоном спросила она, встав у меня на пути.
– Да, – брякнула я, не подумав.
Почему-то мне казалось, что она говорит про Ингвара и порванный ассей. Но…
– Маша, я же просила тебя ещё на корабле! Ты твёрдо обещала поговорить с Андреем! Где твоя сознательность, Маша?
– Моя… что? – переспросила я, не до конца понимая, о чём речь.
– Маша, у нас тут не детсадовские игры, а серьёзнейшая научная экспедиция. Мы начинаем самостоятельные исследования, и что я узнаю?
Спрашивать "что?" показалось мне излишним, и я предоставила Тане возможность выговориться.
– Концерт! – это слово она произнесла с таким отвращением, с каким я обычно вспоминала майора Крона.
– Да, Таня, сегодня будет концерт. Не вижу ничего страшного в том, что мальчики увлекаются музыкой. Их работе это не мешает, а в свободное время…
– Да как ты не понимаешь, – перебила она, – что у нас не бывает свободного времени! Наука требует от нас вкладывать всё своё время, без остатка!
– Да? – я удивилась. – Но, Таня, прости, это же… в некотором роде, ограниченность. Вот, например…
– Настоящий учёный сознательно должен ограничивать себя, посвящая науке…
– Нет, дослушай, пожалуйста, – жестко сказала я. – Смог бы Проскурин найти эту планету, если бы не полетел в экспедицию свободного поиска? А ему пришлось приостановить свои земные исследования, верно?
– Но Проскурин всё равно остался биологом, иначе мьенги…
– Мьенги – отдельный вопрос, – не согласилась я. – Договориться с ними было сложно, но не будь Проскурин дипломатом – и у него бы это не получилось.
– У Проскурина была великая цель, ради которой он пожертвовал несколько лет своей жизни. И он её достиг.
Я слушала и не понимала, как лёд в её голосе сочетался с пафосным смыслом?
– Какую цель ставит перед собой Солнце? Петь песенки? Играть на гитарке? Такова цель для его блестящего, не побоюсь этого слова, интеллекта? Он зря тратит своё время, и подбивает на это всех остальных! И ты, Маша, вместо того, чтобы потакать ему, должна…
Всё. Довольно жить иллюзиями. Ни я, ни моя тёзка тебе ничего не должны. Пришлось повысить голос, так как она продолжала вещать про наш с Машей долг.
– Согласно Земной Конституции, каждый человек имеет право на свободу – свободу слова, свободу голоса, свободу волеизъявления и самовыражения. Никто не вправе мешать личности самовыражаться, если это не препятствует самовыражению других личностей. Твоему самовыражению, Таня, препятствует самовыражение Дрюни, Кира, Ингвара и Тхао?
Эта тирада заставила её замолчать. Не знаю, задумалась ли Максимова о смысле моих слов, или её в большей степени зацепила их форма – цитировала по памяти, статья вторая, параграф первый – но возражать она не стала. Просто развернулась и ушла.
Подумать только, молодая девчонка, должна бы думать о мальчиках, ходить на свидания, заниматься сексом – в её возрасте самое время набираться опыта. Нет же! Помнится, на истории права нам рассказывали про один из непростых периодов в жизни нашей планеты, когда ещё существовало множество отдельных государств – больших и маленьких. Так вот наш историк посвятил целых два часа стране, занимавшей колоссальную территорию – шестую часть суши, давшей миру очень много. И плохого, и хорошего. Та страна жила по плану, и больше всего меня потряс такой призыв к народу: "Даёшь пятилетку за три года!".
Про него и напомнила мне Таня. Уплотняй своё время до предела, и ты выполнишь план. В два и даже в три раза быстрее. Но что ты при этом потеряешь? Мы до сих пор не научились управлять временным измерением, возможно, и к лучшему? Молодость даётся нам один раз в жизни, так пусть потом будет приятно о ней вспомнить. Забыть про развлечения – ради своей великой научной цели – ладно, не спорю. Но забыть про мужчин?! Забыть, что ты – женщина?! Не понимаю.
Фишка Ингвара, к счастью, снова возникла на доске, я посмотрела и на всех остальных – на месте. До ужина оставалось время, и я провела его с пользой – выбрала площадку для концерта между двумя пустующими гьерами, принесла туда несколько местных осветительных приборов – прозрачных шаров, заполненных не пойми чем, которые в темноте начинали светиться сами собой. По поводу сидячих мест – решила, пусть каждый позаботится сам. Лично я сидеть буду на удобном кресле-груше, который заприметила в том пустом гьере.
Сочтя свою деятельность по оборудованию площадки для концерта завершённой, я решила отчитаться Юльке. Да и Двинятина заодно предупредить – пусть внимательнее следит за студентами и их ассеями, мне теперь будет явно некогда…
– Но… как же так? – удивилась Юлька. – Разве всех не предупреждали? Я сама переводила инструкцию!
– Юля, поверь мне, гении не читают инструкций, – вздохнула я. – Спроси вот хоть Илью.
Тот никак не мог прийти в себя после моего сообщения.
– Мария, я ваш должник, – заявил он чуть позже. – Но это – невероятно! Как вы говорите – мьесс?
– Мьессс, – поправила я. – Такая белая пакость с выраженным… этим… фитотаксисом, вот!
– Феноменально! А как…
– Вы спросите лучше у Кирилла, он это "феноменально" голыми руками рвал. Кстати, последить бы за его самочувствием… У меня слабость была и голова кружилась, а ведь я только разок эту колючку потрогала… – перебила я восторги руководителя экспедиции.
Нормально? Ещё неизвестно, что с Ингваром будет… А тут одно восхищение перед открывающимися перспективами.
– Конечно, Мария, конечно, – заверил меня Двинятин.
Но это дежурное "конечно" меня не убедило. Я вытащила Юльку в другую комнату и сделала ей строгое внушение – пусть следит за своим Двинятиным. И за выполнением инструкции заодно. Переводчица прониклась.
Ещё больше она прониклась, когда перед концертом Ингвар поблагодарил меня при всех, а первую песню мальчишки посвятили "героине, чуду и красавице, от чьего дивного и проницательного взгляда не укрыться никакой проблеме". Гении умеют сказать приятное.
– Машенька, прости, пожалуйста, я, кажется, не совсем поняла, про что говорили мальчики, – обратилась ко мне Ираида Степановна в тихом промежутке перед следующей песней. – Что ты сделала с Ингваром?
– В самом деле, Маша, – поддержал супругу товарищ посол.
– Дело в том, что Ингвар порвал ассей, – ответила я. – А планета за это наказывает. Ну, вы-то хоть читали инструкцию?
– Инструкцию? А, да, читал, – отмахнулся Чи. – Порвал ассей? Наказывает? Мьенг? Маша, какая ты фантазёрка.
– Да? – я опять прибегла к Машиному фирменному наиву. – А Е-ло очень рассердилась. Говорила, что это вред. И вред недопустимый.
– Маша брала мою штопальную машинку, – Ираида Степановна была за справедливость. – И по просьбе Е-ло связывалась с Клаусом.
– И что же? – посол не верил.
– Ингвар потерял сознание, а мьессс полз в дырку на ассее, – похлопала ресницами я. – Сама видела. А Е-ло сказала…
Тут ребята заиграли вступление к следующей песне, и разговор прервался сам собой.
А потом мне и вовсе стало не до разговоров. Всё-таки у Солнца на самом деле уникальный голос. И подпевали ему в этот раз не только мы с Лайзой. Бирюзовое небо постепенно темнело, вот уже зажглись мьенговские осветительные шары, а мы всё слушали… Слушали…
В очередной краткий перерыв Ингвар отложил свой длинный блестящий инструмент, Комаровски снял гитару и отошёл в сторону. На своих местах остались Солнце, Кир и Тхао. Первым начал Кир – на своих клавишах. Такой красивой медленной мелодии я ещё не слышала. Хотя, допускаю, что свою роль сыграли и тихий вечер после напряжённого дня, и мой лирический настрой… Солнце вступил чуть позже, и я замерла от восторга. Слова, сказанные… или пропетые им, показались мне тоже необыкновенными… Так что я даже не сразу сообразила, что Ингвар делает рядом.
– Маша, окажи мне честь, приняв приглашение на этот танец, – сказал он.
Я похлопала ресницами, но возражения не придумывались. Встала с его помощью и оказалась в бережных объятиях. Не знаю, что вообразил себе этот гений, но… мне было с ним удивительно спокойно. Как если бы я танцевала с… любимым младшим братом, которого у меня никогда не было.
– Маша, запомни, – прошептал он мне в макушку, – тебе нужно лишь сказать. Я сделаю для тебя всё возможное. И невозможное – тоже.
– Ингвар, ты мне ничего не должен, – ответила я, ощущая, как безвозвратно уходит очарование момента.
Вместе с моим спокойствием и романтичной атмосферой этого мирного вечера.
– Дай-ка и мне потанцевать с красоткой, парень.
Сссекретчик!
– А если она возражает? – с намёком на угрозу спросил Ингвар, почувствовавший напряжение Машиного тела.
– Разве? – искренне удивился Барбоза.
– Всё в порядке, я не возражаю, – улыбнулась я Ингвару. – Мы с тобой ещё потанцуем.
Он нехотя разомкнул объятия, и я оказалась лицом к лицу с советником по культуре.
Успела заметить, что нашему примеру последовали Юлька с Двинятиным, Лена со своим Комаровски и даже посол с супругой. Благодаря невысокому росту Барбозы у меня оказался хороший обзор.
– Рассказывай, – коротко приказал он, прижимая к себе.
Руки его вольготно расположились намного ниже талии. Пришлось возмутиться.
– Соблюдай приличия, я вообще-то замужем!
– Серьёзно? А они, – Барбоза повёл глазами в сторону мальчишек, – об этом знают?
– Они – моё задание, а ты – нет, – жестко ответила я.
Он хмыкнул, но руки убрал.
– Ты рассказывай, рассказывай, и про задание тоже.
– Слышал про мьессс? – спросила я и по трудноуловимой тени в его глазах поняла – слышал. – Так вот сегодня Ингвар порвал ассей. Я нашла его в коетэ, и этот мьессс…
– Я понял, – прервал меня Барбоза. – Мальчишке выговор с занесением, инструкция чётко…
– Да ладно, я сегодня с послом разговаривала, он не поверил. Хоть и читал вашу инструкцию. А мне, например, про неё вообще никто ничего не сказал. Твоя обязанность?
– Сергиенко, – скривился секретчик. – Должен был довести до каждого… Совсем распустились товарищи биологи.
– А до Петрова эту инструкцию тоже он доводил?
– Про Петрова поговорим позже, – ответил Барбоза. – Жрать хочется… Пошли, должна ж быть от тебя хоть какая-то польза?
Музыка всё не кончалась, если выживу, обязательно попрошу сыграть эту композицию ещё раз… Гад-секретчик вызывал такое напряжение, что мелодия не воспринималась даже фоном…
– Я несъедобная, – предупредила его на всякий случай.
– Да? Возможно, – он с сомнением оглядел меня, держа на расстоянии вытянутых рук. – Приготовишь мне что-нибудь, идиотка.
– Бутерброды или питательная смесь номер два, – обозначила я меню.
– Тю, а говоришь, замужем, – скривился Барбоза. – Ладно, зайду к жене посла. Встречаемся через полчаса.
Нет, это не биологи распустились. Это вы все здесь распустились! Хотя, конечно, я понимала, что в нашей ситуации полчаса – и даже час – ничего не изменят. Ночью мы искать Петрова не сможем…
Секретчик вполне в своём духе бросил меня одну между танцующих пар, и быстро покинул площадку. С учётом того, что Ираида Степановна была здесь, на её кухне он, видимо, ориентировался превосходно. Я ещё раздумывала, уйти следом или остаться, когда рядом возник Дегри.
– Мари, потанцуем?
– Песня, наверное, сейчас закончится, – неуверенно возразила я.
– Но ведь ещё не закончилась? Давай! – он озорно улыбнулся.
Смешной парнишка… Я положила руки ему на плечи, чувствуя себя переходящим вымпелом раскрываемости, который, надо отметить, последние несколько лет хранился в нашем отделе.
– Он тебя… запугивал? – спросил Серж, явно имея в виду Барбозу.
– Нет, с чего ты взял?
– Ты держалась неестественно, – пояснил он.
Дожили. Мальчишка, студент с лёту вычисляет, как я держусь. А что же, интересно, видят при этом другие наблюдательные личности из числа Машиных одноклассников? Тут я поймала себя на крамольной мысли: да плевать мне, что они видят.
Плевать на требование соблюдать секретность и тайну личности. Главное – это найти Петрова, причём живым, потому что такой смерти я бы не пожелала и самому отпетому биологу. А Машины ровесники вольны думать, что хотят. Ответственность за этот детсад с меня, конечно, никто не снимет, но я верю в разум. Верю, что даже гении способны хотя бы иногда думать о своей безопасности, и в рваных ассеях ходить не будут. По крайней мере, этот пункт правил выживания в Раю мы сегодня отработали.
Вернулся Барбоза мрачный – не успел поесть, что ли? Схватил меня за руку и без слов потащил за собой. Хорошо, что я успела предупредить всех своих гениальных рыцарей о скором уходе. Мол, советник по культуре хочет поговорить со мной про отца. И то, пришлось сделать дёрнувшемуся Киру успокаивающий жест.
– Что случилось? – прошипела я, наконец-то вырвав руку из его цепких пальцев.
– Идиотка малолетняя на мою голову случилась, – ответил он ядовито.
Сам… идиот! И, кстати, младше меня по званию.
– Лейтенант Барбоза, – начала я ласково. – Извольте объясниться…
– Двигай, двигай, – подбодрил меня секретчик, – я с ней разговаривать не могу, таких дурёх надо держать в спец. интернатах, а не… на нормальных чужих планетах!
– Ты про кого?
– Шевелись, говорю. Сейчас сама всё увидишь.
Ну и… Увидела. На уже знакомой мне кухне семейства Чи самозабвенно рыдала Лера.
– По какому поводу слезоразлив? – поинтересовалась я по возможности вежливо.
Лера подняла голову и, увидев меня, заорала ещё громче. Сквозь всхлипы и подвывания я с трудом разобрала "не хотела".
– Что ты не хотела, Лера?
– Да, объясни дочери товарища Петрова, что ты так не хотела делать, но сделала, – подключился язвительный Барбоза.
– Я не знала-а-а, – провыла девчонка.
– Лера, успокойся, и давай поговорим, хорошо? – я поискала воду, налила в стакан и подала ей.
– Тут разговорами не обойдёшься, – зло сказал секретчик. – Тут пороть надо, причём за всё сразу. И на Землю, в интернат.
Лера оттолкнула стакан и зарыдала с новой силой.
– Да что случилось-то?! – не выдержала я. – Или рассказывай сам, или не мешай мне. Лера, не бойся, физические наказания запрещены Конституцией.
– Хочу, чтоб она сказала это тебе лично, – заявил секретчик. – Всё надеюсь – а вдруг ослышался. Ну, давай, Валерия, обещаю, твои родители ничего не узнают.
Родители! Девчонка несовершеннолетняя, мы не имеем права допрашивать её в отсутствие супругов Чи! Я отвела Барбозу в сторону и сообщила ему:
– Это незаконно. Мы не должны говорить с ней без родителей.
– Тю… а ты, вообще, из наших?
Ну, понятно, секретчики и закон – понятия несовместимые.
– Я из УВБЗ. И всем советую относиться к Конституции с уважением.
– Ну, понятно… – протянул Барбоза, – своих-то сюда не пошлют. Взяли на горячем?
– Не твоё дело. Давай звать посла.
– Слышь, безопасница, при после девчонка отопрётся от всего, а он потом запретит нам разговаривать с ней вообще. Этого хочешь?
– Да с чего ты взял? Посол и его жена – оба вменяемые люди…
– Если дело не касается их драгоценной дочурки. Мы теряем время.
Вот тут я была вынуждена согласиться. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Ладно, ситуация экстренная. К тому же сама Лера, перестав рыдать, внятно сказала:
– Не надо звать… папу. Я порезала Сашин ассей. Я не хотела, чтобы он уходил, я думала, он останется, а он… ушё-ооол, – она всхлипнула.
– Ты это слышала? – спросил Барбоза. – Да как ей такое в башку-то пришло!
– Ты сам сказал, – насупившись, ответила ему Лера. – Я ваш разговор подслушала. И что без ассея – никуда. Я думала, он останется… А он…
– Ушёл, – подытожила я. – А когда это было? Вспомни точно, это важно.
Лера назвала дату – в местных днях – и Барбоза перевел для меня:
– Семнадцать стандартных дней назад. Но меня больше интересует другое – зачем ей было нужно, чтобы Петров остался?
Я с жалостью посмотрела на секретчика. Какая разница – зачем? Главное, что Петров действительно покинул Ри-ен в поврежденной одежде семнадцать дней назад.
– А куда он собирался, ты не знаешь? Только не надо повторять сказку про второй континент, – задала я более актуальный вопрос.
Лера помотала головой.
