Текст книги "Обретая тебя (ЛП)"

Автор книги: Лена Хендрикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Джоанна

Рычащая, защитная сторона Линкольна быстро стала моей новой любовью. Наша группа вела себя хорошо, и до сих пор я не слышала никаких других комментариев о том, что я женщина. Тем не менее, Линкольн смотрел им в спину весь день, пока мы шли по тропам.

Я знала, что, скорее всего, его реакция была вызвана его обучению или чувством чести, но я не могла не почувствовать восторг, когда думала об этом.

Я никогда не была той девушкой, которую защищает мужчина. Я была подругой. Младшей сестрой. Менее сексуальной соседкой и более незамужней библиотекаршей.

Учитывая мои прочные ботинки Schnee и коричневые штаны-карго, это было неудивительно. Я буквально носила мужские ботинки, потому что они даже не были женских размеров. Конечно, я любила кружевные лифчики, как и любая другая девушка, но в горах всегда нужно было быть практичным.

Опустив свой рюкзак на землю, я завела обе руки за бедра и потянулась назад, чтобы немного размяться. Было приятно знать, что день уже позади. Мы провели целый день в походе, останавливаясь вдоль реки, чтобы освежиться в воде.

Я провела большую часть своего времени, связывая и перевязывая рыболовные снасти, застрявших на деревьях, заменяя разорванные лески, или настраивая положение их рук, чтобы получить лучший заброс.

Находясь на улице, я могла дышать. Мне требовалось это; я знала это своими костями. Все, что мне нужно было сделать, это сосредоточиться, найти удивительные места для рыбалки и завоевать доверие людей. Мне не нужны были отвлекающие факторы в моей жизни прямо сейчас.

Уж точно не отвлекающие факторы в лице Линкольна Скотта.

Группа работала над установкой своих палаток на ночь – наше пребывание в более удобном домике продлится не раньше завтрашнего дня. Они расставили полукругом свои палатки. Брэндон, еще один гид, работавший на Финна и Линкольна, помог им с кольями и шестами. Он поставил с ними свою палатку, утверждая, что будет держать их в узде, но я знала лучше. Завтра у него тоже будет похмелье. Я была в этом уверена.

Я выбрала место, откуда могла присматривать за нашей группой, но достаточно далеко, чтобы дать им больше уединения. У них были эти свои мальчачие выходные, и я могла спать, не беспокоясь о ночной выпивке у костра.

Распаковав свое снаряжение, я увидела, что Линкольн устанавливает свою палатку недалеко от моей.

– Не будешь тусоваться с парнями? – спросила я.

– Не сегодня. Здесь вид лучше.

Вот дерьмо. Он ухмыльнулся? Он говорил обо мне? Ни хрена.

Мои щеки разлились теплом, и я попыталась убедить себя, что Линкольн определенно говорил о настоящем виде. Горы Монтаны были замечательны. В то время как на большей части штата оставались большие равнины, в горах они поднимались до обрывов, водопадов и сосновых лесов. Воздух был чистым, и вы могли видеть пейзаж на многие мили. В это время года скрытые ручьи и поляны будут покрыты розовыми и желтыми полевыми цветами.

– Как только мы тут все обустроим, можем отвести всех вниз, чтобы привести в порядок.

– Да, босс. – Он улыбнулся, когда я пошла в свою палатку, чтобы переодеться.

Ручей находился примерно в четверти мили к востоку от лагеря, не очень близко, но оно того стоило. Финн сказал, что во время похода в июне прошлого года он нашел его. Каменистая тропинка уступила место маленькому озерцу с пресной водой, посыпанной галькой, настолько чистой, что можно было видеть дно. Само озеро было окружено соснами со всех сторон, что придавало ему уединенный вид. С одной стороны был обрыв, уходящий в самую глубокую часть пруда. Несмотря на жару, вода плохо прогревалась, и когда я окунула в нее руки и сделала глоток, она была прохладной и освежающей.

– Хорошо, ребята, давайте потусим тут немного, искупаемся, приберём мусор, а потом вернёмся в лагерь на ночь.

Прежде чем я успела закончить произносить свою речь, один из парней побежал по утесу мимо меня, карабкаясь, чтобы добраться до вершины. С «ЮХУУ!» он прыгнул, как выстрел из пушечного ядра, с обрыва и с всплеском приземлился в глубокие воды.

Это вызвало стадный рефлекс: парни бросали снаряжение и снимали рубашки, чтобы броситься в воду. Через несколько минут началась игра «кто первый струсит»: один из парней внизу заявил, что другой должен отказаться от колбасы и пива.

Я засмеялась. Мужчины всегда были мальчишками в душе.

Линкольн стоял справа от меня. Я старалась не смотреть на него, когда он потянулся за спину, чтобы схватить воротник своей тесной серой футболки и стянуть ее через голову.

Даже в футболке и с рюкзаком я знала, что он выглядит хорошо, но черт возьми. Увидев Линкольна без футболки, у меня заурчало в животе, и я почувствовала теплую струйку влаги между ног. Руки у него были загорелые и рельефные – гладкие, с лёгким присутствием тёмных волос. Его грудь была не гладкой, а скорее покрытой тонким слоем темных волос, растущих по направлению к напряженному прессу.

Ниже его пупка волосы продолжались, и я представила, как облизываю именно это место, прямо над бедром. Задыхаясь, я опустила руку обратно в бассейн и прохладной водой коснулась лица и шеи.

Ещё раз рассматривая украдкой, я заметила темные татуировки, которые обвивали его верхнюю часть спины и бицепсы, спускаясь вниз по одной руке. Не подходя слишком близко, я не могла сказать, почему некоторые из них выглядели испорченными или неполными. Затем, когда мои глаза поднялись, я увидела бледно-розовые шрамы на его туловище и руке, прерывающие рисунки его татуировок.

Ранения.

Каким-то образом это сделало его более горячим, зная, что он сражался за свою страну, был мужественным и сильным, но все же уязвимым и человечным.

Я позволила себе глазеть, делая вид, что осматриваю свой рюкзак, пока смотрела, как он разговаривает с Брэндоном и еще одним гостем. Когда он сделал жест рукой, моё внимание привлекла татуировка на его правом предплечье.

Татуировка сильно пострадала, но было ясно, что это были крылья Валькирии.

Это совпадение? Знает ли Линкольн, что это я написала ему? Эти крылья никоим образом не имели ко мне никакого отношения… верно?

Вид крыльев Валькирии, испорченных последствиями войны на мускулистом предплечье Линкольна, вызвал у меня боль в груди. Внезапно мне понадобилось место, чтобы побыть одной. Мне нужно было перевести дух и взять себя в руки.

· · • • ✶ • • • · ·

К тому времени, когда мы с Бадом вернулись к группе после прогулки по тропе, солнце уже опускалось ниже за горизонт. Нам придется собраться и вернуться в лагерь, если мы планируем успеть до наступления темноты. Я поймала взгляд Брэндона и вздернула подбородок.

– Хорошо, ребята, пора собираться, – крикнул Брэндон группе.

Когда остальные скомкали свои рубашки и снова надели туфли, он сказал мне:

– Я отведу этих хулиганов обратно в лагерь, если ты хочешь на минутку привести себя в порядок. Я позабочусь, чтобы никто не остался подглядывать.

Благодарная, я сказала:

– Ты лучший. У меня есть фонарик, так что я в порядке. Я ненадолго.

Он пошел дальше по тропе, но остановился, чтобы поговорить с Линкольном. Они оба посмотрели в мою сторону, но затем Брэндон повернулся и продолжил свой путь, а Линкольн остался на месте.

– Можешь идти, а я пока хочу освежиться. Я пойду следом за тобой, – я улыбнулась, надеясь, что он уйдет, прежде чем я брошусь на него.

– Извини, ничего не могу сделать. Финн убьет меня, если узнает, что я позволяю тебе бродить по лесу в темноте. И прежде чем ты остановишь меня, – он поднял обе руки, – это не имеет никакого отношения к тому, что ты женщина.

Я настороженно посмотрела на него.

– Медведи, – подмигнул он.

Я не могла не улыбнуться в ответ. Возможность позаботиться о себе и хотеть, чтобы кто-то захотел позаботиться о тебе, – две совершенно разные вещи.

Чувствуя прилив нервного возбуждения, я стянула футболку через голову и выскользнула из штанов, обнажая свой черный раздельный купальник. Хотя это не было бикини со стрингами, оно было достаточно маленьким, чтобы упаковать его, и делало мою грудь торчащей и круглой. Обычно я была одна, когда носила его, не в десяти футах от Линкольна Скотта.

Когда я заметила одобрительный взгляд, которым он меня одарил, я сделала мысленную пометку купить по одному комплекту в каждом цвете.

Я осторожно шагнула в прохладную воду, вдыхая холодный воздух.

– Просто прыгай, так проще, – сказал он.

– Тебе легко говорить, ты одет, – медленно ответила я, углубляясь.

При этом он бросил вызов моему взгляду и стянул с себя верх. Скинув обувь, он расстегнул пуговицу, затем молнию и спустил штаны, обнажая обтягивающие черные трусы-боксеры, не отрывая от меня взгляда. С озорной ухмылкой он взбежал по склону утеса.

На вершине он сделал три резких вдоха, прежде чем спрыгнуть с гребня. От его всплеска я промокла до нитки и завизжала, погружаясь глубже в воду.

– Ох, ЧЁРТ! – закричал он, вынырнув на поверхность: – Чертовски холодно!

Смеясь, я плеснула стену воды в его сторону.

– Я ж говорила тебе!

Мои зубы стучали, когда я плавала маленькими кругами. Прохладная вода плескала мои плечи, пока я смотрела на него. Твердое тело Линкольна разрезало воду, когда он проплыл круг в самой глубокой части озера. Его татуированный торс мерцал от воды, когда ручейки бежали между мышцами его спины. В ответ я почувствовала пульсацию между ног.

Он повернулся, плывя ко мне. Несмотря на прохладную воду, по телу разлилось тепло. Когда он стал ближе, то нырнул под воду, исчезнув в угасающем солнечном свете.

Оглядевшись, я не увидела Линкольна, плавающего под водой. Лес затих, и меня охватила волна беспокойства. Я держала уши востро. С «РAАХХХ!» он вырвался на поверхность, заставив меня закричать в ответ.

Мы оба рассмеялись, тяжело дыша. Между нами повисла тишина. Мой взгляд скользнул вниз по его лицу, по его прямому острому носу, к губам, блестевшим от воды. Он втянул нижнюю губу в рот, и я почувствовала, как у меня вырывается дыхание.

– Джо, – его пальцы скользнули вверх по моим бокам и двинулись к спине.

– Да, Линкольн, – сказала я, поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Если он не наклонится вперед и не поцелует меня, я растворюсь лужей в этом озере.

Руки Линкольна легли на мои бедра, пока ноги всё ещё мягко брыкались в глубокой воде. Он нежно потянул мои бедра вперед, его пальцы нежно впивались в плоть, пока я не прижалась к нему. Я почувствовала его твердую длину между нами, и у меня вырвался тихий вздох.

– Джоанна, – сказал он, водя руками по моей заднице и передвигая мои ноги, чтобы я могла оседлать его. Я обхватила ногами его талию и инстинктивно подвинула бедра вперед, чтобы почувствовать его длину на своем клиторе. Покалывание электричества излучалось через меня, когда он испустил тихий стон.

– Никто не называет меня Джоанной, – сказала я, задыхаясь, когда мое сердце колотилось в груди.

– Но ты моя Джоанна, не так ли? – сказал он серьезным, полным желания голосом, пытаясь найти ответ на моем лице.

Моя Джоанна.

В этот момент я знала. Всё это время Линкольн получал мои письма. Он читал их и знал, потому что я всегда подписывала их просто: Джоанна.

Глава 11

Линкольн

– Да, – тихо сказала она, и я почувствовал, как ее дыхание согревает мои губы.

Прежде чем она успела произнести это слово, я прижался к ней губами. Мой рот открылся, дразня и пробуя ее на вкус, когда мой язык скользнул по её. Я переместил руки вниз к её заднице и прижал её к своим бедрам, мой член напрягся, находясь между нами.

В моей голове бушевали тревожные звоночки. Я знал, что это было ошибкой, но, когда она обняла меня сзади за шею, мне было наплевать. Тело Джоанны было теплым, упругим и удивительным рядом с моим, и если это был единственный шанс почувствовать это, я воспользуюсь им.

Она прижалась ко мне лифом, и я поднял руку, чтобы найти её мягкую, круглую грудь, её напряженный твердый сосок. Мой большой палец коснулся его, и её бедра дернулись в ответ. Она застонала мне в рот, и я углубил поцелуй, дразня её язык своим. Я хотел поглотить ее, пока мой рот скользил по шее, облизывая, посасывая и кусая ее бледную кожу. У основания ее шеи я почувствовал стук ее сердца и погрузил язык в мягкую впадину на ее плече, и она ахнула.

– Черт возьми, Линкольн. Да.

Ее пальцы вцепились в мои волосы.

Ее голос вернул мои чувства к реальности.

Ты собираешься трахнуть подружку своего брата. Это неправильно. Что, черт возьми, с тобой не так?

Прервав поцелуй, я прижался лбом к ее, пытаясь восстановить равновесие. Я тяжело дышал, мои руки дрожали на бедрах Джоанны.

Кемпинг, озеро, лес.

Кемпинг, озеро, лес.

Кемпинг, озеро, лес.

Чёрт.

Мой старый трюк с переключением внимания временно сработал, когда я почувствовал, что мое дыхание замедлилось.

– Эй, вернись ко мне. – Она наклонила голову, пытаясь поймать мой взгляд. Когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня, я повернул голову, и ее поцелуй коснулся моей шеи. Черт, даже это было приятно.

– Прости, Джоанна. – Мои руки предали меня, когда я осторожно отстранил её от себя.

Мы смотрели друг на друга, наши груди вздымались и опускались. Я увидел, как на её лице промелькнула тень боли, когда её челюсть дернулась, и она отвернулась от меня.

Двигаясь по воде, она подошла к берегу. Я как идиот наблюдал за ней, когда она обернула полотенце вокруг своего тела, обулась и пошла к тропе, ведущей к лагерю. Она схватила свой рюкзак и, свистнув Баду, который храпел у скалы, направилась к нашему лагерю.

Она не оглянулась.

Чёёёёёёёёрт.

Я потер глаза, всё ещё ощущая вкус Джоанны на своих губах, ощущение её тела рядом с моим.

Ты кусок дерьма. Ты знаешь, что Финн влюблён в Джоанну. Так много для чести, придурок.

Я по-королевски облажался. Весь день у меня росло ощущение, что Джо – это Джоанна. Не может быть, чтобы это была не она – ее время в Чикалу Фолз идеально совпало, ее случайное знание западной части Соединенных Штатов… но как только я увидел каракули маркера Sharpie на ее рюкзаке, я понял, что это она.

Почему Джоанна не могла быть кем-то другим? Финн уважает меня. А я крал его девушку из-под него, и в глубине души мне было всё равно. Каким братом это делало меня? Но в тот момент я должен был заполучить её. Глядя на неё, я словно видел, как часть моей души гуляет вне моего тела.

И вот она шла от меня, в лес, так как уже темнело.

Бормоча себе под нос, я вытащил задницу из воды, хватая на ходу одежду и пытаясь догнать её. Я изо всех сил пытался снова одеться и обуться, и, несмотря на мои длинные шаги, она держалась между нами на стабильном расстоянии.

Когда она завернула за поворот, в поле зрения появился свет от костра. Задыхаясь, я провел руками по волосам и сделал глубокий вдох, выходя из-под прикрытия деревьев. Я посмотрел направо как раз вовремя, чтобы увидеть Джоанну, застегивающую палатку.

Дерьмо.

Возле костра я мог слышать смех и тихую музыку группы. Брэндон поймал мой взгляд и в знак приглашения поднял кружку пива. Оглянувшись на палатку Джоанны, я потёр ладони о бедра и повернулся к группе.

– Эй, босс, иди выпей с нами пива, – позвал Брэндон, когда я подошел к ним. Огонь был больше, чем нужно, но его жар был приятным, так как горный воздух снижал температуру. Я схватил пиво и сел на перевернутое бревно.

Я смотрел на танцующее пламя, чувствуя, как жар обжигает моё лицо, и пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло. Я предал Финна. Я лапал женщину, которой платил за работу на меня. Наконец-то я нашел ту, которую искал только для того, чтобы с ума сойти и оттолкнуть её.

Я чувствовал, что разваливаюсь по швам; Джоанна потянула за одну нить, и я распутался у ее ног.

– У тебя всё хорошо, Линк? – низкий голос Брэндона вернул мое внимание к группе.

Сделав глоток пива, я кивнул. – Ага.

Я бросил взгляд через плечо в сторону палатки Джоанны. Было тихо, как будто она только что легла спать. Когда я оглянулся, Брэндон пригвоздил меня взглядом.

– Что?

– Чувак, у тебя всё плохо, – сказал он, покачал головой и тихо засмеялся.

Ощетинившись, я ответил:

– Заткнись.

Но в моём животе зашевелилась паника. Он знает. Он собирается рассказать Финну.

– Эй, – привлекая его внимание, я спросил: – Как долго ты её знаешь? – кивая головой в сторону палатки Джоанны.

– Джо? Черт, чувак, может быть, несколько лет? Рыбачил вместе с ней и Финном пару раз, что-то в этом роде… Зачем тебе? Что-то случилось?

Кивнув, я не сводил глаз с огня. – Я знаю, что они с Финном дружат со времен колледжа, но он никогда особо её не показывал.

– Ну, ты его винишь? Господи, ты только посмотри на неё… – добавил он.

Двое мужчин у костра передавали друг другу фляжку, когда один из них добавил:

– Я бы проверил, нужен ли ей поцелуй на ночь, но, похоже, будто за ней гонится бешеная собака.

Прежде чем я успел встать и ударить его кулаком по лицу, Брэндон оборвал его:

– Не время, чувак.

Горячая капля пота скатилась по моей спине. Мысль о ком-то, особенно об этих слащавых мажорах, рядом с Джоанной заставляла мои уши гудеть, а пульс учащаться. Мой кулак сжался, сдавив банку пива. Знакомое чувство ярости, от которого я не мог избавиться со времени службы, кипело прямо под поверхностью.

Посмотри на себя, ты сумасшедший. Сумасшедший, который слишком стремится пройтись по голове своего брата ради неё. Заслужил ли он это? Она?

Я допил пиво, хотя оно было кислым на языке. Я схватил еще одну банку, но пил молча, пока остальная группа перекидывалась дерьмом вокруг костра. Время от времени кто-то настороженно смотрел на меня, но в основном держался особняком.

Допив второе пиво, я встал. – Ну, я заканчиваю вечер. Спасибо за пиво.

– В любой момент. – Брэндон кивнул. Я бросил пустую банку в пакет для мусора и направился к своей палатке.

Дойдя до конца тропы, я посмотрел то на палатку Джоанны, то на костер. Я знал, что вероятность того, что кто-то с ней свяжется, невелика, но я всё ещё не мог выкинуть из головы их ехидные комментарии. Просматривая деревья, я думал о ней.

Она была такой умелой – больше, чем большинство мужчин, по моему мнению. Она брала рыбу, не корчась, привязывала леску, лазила по оврагам, и ее инстинкты были на высоте. Несколько раз она предлагала пойти вверх по течению или попробовать новое место, и когда мы прислушались, у нас начало ловить. Эта женщина не нуждалась в моей защите.

Я коротко улыбнулся. Я не мог перестать думать о том, как мое тело отреагировало на ее. Похоже, она тоже это почувствовала, но я не был уверен. Думала ли она, что я мудак, раз набросился на неё? Был ли я таким же плохим, как остальные? Я стиснул зубы при этой мысли.

Я не мог позволить этому случиться снова. Мне нужно было держать под контролем свои желания, свой темперамент, свою чертову жизнь. Если бы я смог доказать, что верен Финну, и забыть о тепле, которое я чувствовал в воде, я мог бы заставить себя ничего не чувствовать. Заткнуться, пережить это и забыть все чувства, которые Джоанна вытащила на поверхность.

Я всё ещё был морским пехотинцем. Честь и долг были принципами, по которым я всегда буду жить.

Решительно кивнув, я полез в свою палатку и вытащил из рюкзака брезентовую накидку. Застегнув молнию и засунув руки в карманы, я сел у подножия дерева рядом с палаткой Джоанны, находясь между костром и ней. Теперь моим долгом было контролировать ситуацию, и я не собирался рисковать рядом с шумной группой пьяных похотливых придурков.

К черту этих парней.

Прислонившись головой к твердой коре дерева, я закрыл глаза. Я провел больше ночей, спя в неудобных местах, чем наоборот, когда служил, но я также знал, что даже если ваше тело отдыхает, то разум – нет.

Мне приснилась красивая и свирепая Валькирия, парящая над безжизненными телами павших воинов. Дым клубился над полем, завиваясь вокруг тел. Мои сломанные, обугленные руки потянулись к ней, пока я полз по грязи в ее направлении. Я умолял ее взять меня с собой. Приземлившись, она встала, бронежилет плотно прилегал к её мускулистому телу, руки уперлись в бедра и уставились на меня. Взглянув на меня серо-зелеными глазами, она ухмыльнулась. Умоляя, я продолжал идти вперед, подтягиваясь к ней. Расправив крылья, она повернулась, оставив мою душу позади.

Глава 12

Джоанна

Я вышла из палатки и почувствовала, как холодный, влажный горный воздух пробежал по моей спине. Я дунула горячим дыханием на руки и попыталась растереть их потеплее. Я застегнула куртку, собрала волосы в небрежный пучок и направилась вниз, чтобы разжечь костер, чтобы мы могли приготовить приличный завтрак.

Я посмотрела на палатку Линкольна. Я все еще чувствовала себя немного разбитой после того, как целовалась с ним в воде только для того, чтобы он оттолкнул меня. Слегка вздохнув, я закрыла глаза и позволила себе снова представить его губы на себе. Это было невероятно, когда его щетинистая челюсть провела по моей коже. Прошлой ночью я пошла прямо в свою палатку, но правда в том, что я лежала без сна, снова и снова прокручивая это в своем уме.

Он хотел меня прошлой ночью, я знала это, но в мгновение ока он отверг меня, и я не знала почему.

Потому что такие мужчины, как он, не выбирают таких женщин, как ты.

Пнув камешек при этой мысли, я смотрела, как он падает к дереву рядом с моей палаткой. Когда он лязгнул о кору, я увидела, что у его основания есть углубление, а рядом с ним туго свернуто одеяло. Кто-то просидел там всю ночь? Я огляделась, чтобы увидеть, не ушел ли кто-нибудь из нашей группы, но в тусклом свете рассвета было жутко тихо.

Неуверенная, я направилась к другим палаткам, Бад потянулся и пошел рядом со мной. Брэндон носил наши припасы, поэтому мне нужно было взять у него ингредиенты, чтобы приготовить для группы простой завтрак.

Подойдя, я увидела, что Линкольн уже проснулся.

– Доброе утро, – сказал он хрипло. Он не взглянул на меня, а продолжал вытаскивать вилки из пакета с припасами Брэндона.

Хорошо. Может быть, он не собирается делать это странным.

– Доброе утро. Ты рано встал. – Я улыбнулась, пытаясь вести себя непринужденно. Линкольн выглядел суровым, сексуальным и немного усталым.

– Я не против утра, – сказал он. – Так тише.

При этом он посмотрел на меня. В тусклом свете его глаза казались темно-синими, и мне захотелось свернуться клубочком в его толстых объятиях, но мы оба быстро отвели взгляд. Убрав с этой мыслью волос со лба, я осмотрела то, с чем мы работаем.

Линкольн подложил поленья в огонь и уже приступил к завтраку. Он сделал небольшое пространство рядом с углями, достаточно близко к огню, чтобы подогреть еду, но не настолько близко, чтобы оно могло сгореть.

– Что у нас есть в меню? – спросила я, оглядываясь и чувствуя себя бесполезной.

– Завтрак буррито.

Мои глаза загорелись. Я любила хороший буррито на завтрак. На самом деле, это была моя любимая походная еда. Мой желудок заурчал при этой мысли. Я хихикнула.

– Извини.

Он улыбнулся и посмотрел прямо на меня. – Я позабочусь о тебе, Джоанна.

Я уверена, что он имел в виду завтрак, но мое тело действительно читало между строк, и его слова согрели меня. Мое сердце бешено колотилось. Он назвал меня Джоанной прошлой ночью и сегодня утром. Моя Джоанна, сказал он. Я улыбнулась про себя и медленно выдохнула, желая успокоить ад.

Линкольн тыкал палкой в огонь, где были завёрнутые в фольгу небольшие упаковки. Протянув руку вниз, он поднял одну, подбросив ее туда-сюда между ладонями.

Он свернул маленький буррито между ладонями и повернулся ко мне. Я протянула руку, чтобы взять его, и когда он вложил еду в мою перевернутую ладонь, то провел пальцами по коже на моей руке. Его руки были теплыми и грубыми, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не застонать вслух.

Присев на бревно у костра, я развернула свою малышку-буррито. Сверху шел пар, но я была так голодна, что щедро откусила.

– М-м-м, – сказала я, закрывая глаза. Это был самый вкусный буррито в мире, я была в этом уверена.

– Осторожнее с такими звуками, – низким голосом прошептал Линкольн мне на ухо. Я открыла глаза и увидела его лицо рядом с моим, глаза улыбались, когда он поставил чашку горячего черного кофе на землю у моих ног. Бабочки в моём желудке затрепетали.

Я посмотрела на его полные губы. Я хотела спросить его о том, что произошло прошлой ночью в воде. Мы просто собирались сделать вид, что этого не было? Он был расстроен, что мы поцеловались?

Перестаньте пялиться на него.

Пока я собиралась с духом, до группы донесся запах завтрака и кофе, и все они, спотыкаясь, начали вылезать из своих палаток. Линкольн выпрямился и вернулся к огню. Как я и подозревала, у каждого из них были затуманенные глаза и похмелье, включая Брэндона. Постанывая или протирая глаза, они неторопливо направились к нам, разрушая чары. Я бросила последний кусок буррито Баду и встала.

Я бросила последний взгляд на Линкольна и обнаружила, что он смотрит на меня. Я слегка улыбнулась ему, но его глаза были суровы. Мускул на его челюсти напрягся. Почему он вдруг так напрягся? Я сделала что-то не так?

Дыши. Просто делай свое дело и перестань беспокоиться об этом. Он не заботится о тебе.

Неожиданно мои глаза затуманились слезами. Мне предстоял долгий день сопровождения, и я не могла провести его, беспокоясь о том, означает ли что-нибудь тот разгоряченный момент прошлой ночи. Это не так. По крайней мере, для него. Я глубоко вздохнула и повернулась спиной к группе, чтобы проверить наше снаряжение, прежде чем мы отправимся в путь.

После того, как ребята оправились от сильнейшего похмелья, мы собрали лагерь и пошли вверх по хребту. План состоял в том, чтобы пройти пешком вдоль подножия горы, останавливаясь, чтобы порыбачить по пути к домику. Если мы хотим добраться до домика до наступления темноты, нам нужно двигаться дальше.

· · • • ✶ • • • · ·

– Хорошо, давайте попробуем узел Олбрайт. Это должно уберечь твою леску от разрыва, когда ты нацепишь силиконовую приманку, – небрежно сказала я Шону, одному из парней в поездке.

Мы стояли по щиколотку в прозрачной реке, вода журчала мимо нас по гладким камням, а он смотрел на это. Я намеренно замедлила движения, давая ему увидеть, как я завязываю узел.

– Это немного тяжелее, с десятью оборотами, но когда ты его установишь, эта рыба никуда не денется, – продолжила я. Я зажала три лески между пальцами и намотала их друг на друга – узел, который я могла сделать во сне. Туго натянув леску, я закрепила узел, а затем обрезала конец лески.

– Все готово, – сказала я, бросила его катушку и отошла.

– Спасибо, Джо. – Шон наклонил голову.

Мне нравилась эта часть рыбалки. Конечно, всегда будет волнение от ловли, но больше всего мне нравилось учить людей узлам, рыбе, стойке и всему. Рыбалка на поплавок и приманку в озерах была забавой, но ловля нахлыстом была искусством.

Я отступила назад, чтобы дать ему достаточно места для практики в технике. Он был немного резким в своих движениях, и ему было трудно поместить мушку в место, где ее могла бы увидеть мигрирующая рыба.

– Ты не возражаешь, если я дам тебе несколько советов? – спросила я. Вмешаться, чтобы предложить помощь, считалось деликатным. Иногда меня встречали с безразличием, иногда даже с гневом. Очевидно, быть девушкой означало, что я не могу быть хорошим рыбаком.

– Да, это было бы здорово! – ответил Шон.

С облегчением я побрела вперед по воде. Он передал свой удочку и осторожно отошел к берегу, чтобы видеть, что я делаю.

– Следи за моей позицией, – я немного подпрыгивала на ногах, чтобы привлечь его внимание к постановке стопы, – но, что более важно, следи за движениями моих рук, – проинструктировала я, отводя руки от тела. – Это тонко, но, если ты думаешь об этом как о танце, леска должна плавать там немного лучше.

Ритмично я начала двигать леску вперед и назад. Я двигалась всем телом, ощущая вес удилища в руках и ощущая приливы и отливы лески на удочке. Обучение ловле рыбы нахлыстом было так сложно объяснить, потому что во многом это было связано с ощущениями. Когда я почувствовала, что время пришло, я выпустила леску в воду, поместив ее вокруг группы небольших камней, которые торчали над поверхностью.

Я наклонила голову к Шону, жестом приглашая его выйти вперед.

– Попробуй в этом месте минуту. Позволь ей уплыть вместе с водой и посмотри, что получится. Затем ты можешь попробовать использовать это место еще несколько раз.

Шон подошел, и я отдала ему удочку, отступив назад. Через несколько секунд большая рыба набросилась на муху, зачерпнув ее ему в рот.

– Есть! – закричала я.

Шон установил крючок и начал наматывать, широко улыбаясь. Его волнение было заразительным, когда он кричал и кричал на других парней в группе. Все зааплодировали в ответ.

Я улыбалась, оглядывая остальную группу, рассеянную вниз по течению, когда мои глаза встретились с глазами Линкольна. Он был ближе, чем я помнила, и его глубокие голубые глаза смотрели на меня. Он слегка улыбнулся, затем, кивнув головой, повернулся.

Клянусь богом, с такой улыбкой человек мог испепелить любой комплект трусиков в радиусе ста миль. Одетый в рыбацкие сапоги, вы бы не подумали, что кто-то выглядит особенно сексуально, но, черт возьми. Мой взгляд задержался на широкой груди Линкольна, рубашке, тесно облегавшей его бицепсы и грудь, и переместился к его тонкой талии и толстым бедрам. Он выглядел сильным и крепким, когда шел по берегу, проверяя других гостей.

Вспышка жара ударила мне в щеки, и я почувствовала, как что-то свело в животе. Я думала обо всех тех грязных вещах, которые Линкольн должен был сделать со мной – вцепиться мне в волосы, притянуть к себе и поцеловать из меня всё, горячо, глубоко и влажно, – когда мои мысли прервал звон телефона.

Финн: Эй, Банана! Как дела? Рассказывай мне всё.

Я играла внутренней стороной нижней губы, думая о его сообщении. Ну, может быть, я не буду рассказывать ему всё.

Я: Привет! Всё идет хорошо. Еще несколько часов, и мы будем в домике… и это хорошо. Мне нужен душ. Ты в порядке?

Финн: Если не учитывать то, что ЧЕРТОВСКИ скучно?

Я: Ты будешь жить.

Финн: Бессердечная.

Мне так хотелось рассказать Финну о том, что случилось с Линкольном в воде, но в то же время это было странно. Финн был одним из моих лучших друзей, но это был его брат. Тем не менее, любопытство взяло верх надо мной.

Я: Линкольн был интересным дополнением к поездке.

Когда Финн не ответил сразу же, в моем теле зазвенел крошечный тревожный звоночек. Я не знала, что думать о его молчании. Будет ли он злиться?

Финн: Интересным, да? Я нахожу это интересным.

Ну, дерьмо. Я должна была знать, что Финн видит меня насквозь.

Я: Хорошо, мне нужно уже идти. Забудь, что я что-то сказала. Не делай это странным.

Финн: Будь хорошей, не делай того, чего не сделал бы я!

Финн: К твоему сведению – тут много свободы действий.;)