Текст книги "Рок, туше и белая ворона (СИ)"

Автор книги: Леля Лепская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Успокойся, ладно? ― выставила я ладонь, стараясь выглядеть запредельно деликатно, хотя меня трясло до мозга костей, ― Ничего страшного не произошло. Просто у меня кожа такая дурацкая ― чуть тронешь уже синяк.

Его взгляд вдруг изменился, когда я осторожно подступила к нему, его глаза в абсолютном ужасе смотрели в мои.

– Я не… ― он осёкся, проведя ладонью по лицу, ― Я не хотел.

Он осторожно притянул меня за шею, и оставил слабый поцелуй, на лбу, по кромке волос. Встав на носочки я дотянулась до его губ, обхватив его лицо в свои ладони, целуя его, скользя ладонями по шее, по груди. Целуя, и чувствуя, что в ответ он целует меня по-другому.

Он отшатнулся тяжело дыша.

– Я не могу, так. Так, нельзя, прости.

Он стремительно вышел из ванной. Просто взял и ушёл, не сказав, что мне теперь делать. Я не очень-то хорошо знаю саму себя, но достаточно хорошо, чтобы понять, что что-то со мной неладно, прямо чёрт подери сейчас. Я не могла пошевелиться, совершенно поражённая, это могло ранить очень больно. Я не хочу думать, что это был последний поцелуй. Но вопреки всему, думаю. Не знаю почему всё так резко изменилось, но всё просто перевернулось.

Я слышу шум, шёпот внутри себя, который снова и снова повторяет то, что я не хочу слышать.

Выскочив из ванной, цепляясь за хрупкую соломинку, я выглянула в окно. Я видела лишь, как стремительно мелькнула его фигура, скрываясь за кронами деревьев перед домом. Я схватила телефон. Ища его номер в контактах, вернулась в ванную, открыв ледяную воду, опустила свободную руку в ледяную воду, успокаивая себя.

Хоть бы я ошибалась! Убедиться, что потеряла его, и что всё закончилось ― это точно последнее чего я хочу. После короткого гудка, механический женский голос оповестил меня, что абонент временно не доступен или находится вне зоны действия сети. Или он просто охренел. Он никогда не отключает телефон, всегда на связи! Он даже посреди ночи трубку берет!

Я знала, что это может значить только одно. Он нарочно отключил телефон. Я знала, что он покинул меня. Этого следовало ожидать. Правда, я думала, что это я всё разрушу. Я пыталась понять, осталась ли теперь хоть капля рассудка со мной. Как взять себя в руки и во что бы, то не стало вывести себя из ненормального состояния? Взгляд приковала опасная бритва на краю раковины. Шёпот, ласкал мой слух шумом воды, как шумом прибоя, напоминая мне как всё было.

Вспомнит ли он, как всё было, всё что мы пережили вместе?

Я пробежалась легкими дрожащими пальцами по острию бритвы, ощущая покалывание в кончиках пальцев. Мне нужно позвонить доку! Да! Нет…

Я окаменела. Кольцо было на правой руке, на безымянном пальце. Я задохнулась, волны паники разогнали моё сердце. Какого хрена оно делает на правой руке? Я не трогала его, и никогда бы не переодела. Значит я опять ходила во сне, не он же это сделал, правильно? Это могла сделать только я. Когда? Зачем?

Паника, сворачивала мне нутро, я не могла думать, не чувствовала холода воды, не могла дышать. Дыхание меня предало, полностью перекрывая кислород. Меня заколотила тяжёлая болезненная дрожь, отражаясь невыносимой болью в голове. Клянусь такого со мной ещё не случалось, на столько страшной реакции я просто не ожидала. Я не была готова, к такому. Холод не мог пробить замеревшее дыхание в разрывающихся лёгких, сведённых судорогой. Я просто задыхалась в приступе. Голова шла кругом, я опала на пол, не устояв на ногах. Я не почувствовала удара головой о стену, хотя уверенна, что стукнулась. Я не ощутила отрезвляющей и опьяняющей одновременно боли. Ничего не чувствовала кроме панических волн.

Я тону. Задыхаюсь и тону, мне нужно переключиться, иначе всё закончится. Всё уже закончилось… Я не ощущала своего тела. Ни боли, ни дыхания, ни сердца, ничего. Я поняла, что не выкарабкаюсь. Я отступала во мрак.

Он был мечтателем, а я просто глупой и безрассудной, раз могла поверить во всё это. Верить и не видеть, что наши чувства зародились не под лучами солнца, а в непроглядном мраке. Я видела в нём своего спасителя. И отдала ему сердце и всю себя. До капли. И где бы я ни оказалась по ту сторону грани, где бы не был он ― он будет моим навсегда. Будет вечно жить в моей памяти, а я буду вечно ждать его возвращения, ждать как появления солнца в мгновения затмения. Можно жить вечно, когда находишь ради чего. Я хотела жить ради него. Я хотела сохранить его в своей памяти, запечатлеть в душе, чтобы и в следующей жизни помнить, каждое произнесённое слово, каждое прикосновение, что оживляли меня изнутри. Это так же как песня о любви, в которой данные обещания так и не были выполнены, оставшись в прошлом, но каждое воспоминание сохранилось. И теперь будет жить во мне, чтобы я смогла пройти сквозь все миры в поисках сапфировых, как чистое небо, глаз. Потому что я так до конца и не выразила свои чувства, и они никогда не будут преданы. Свои мысли, чувства, боль… всё, я теперь навеки сохраню, как сокровенные секреты.

Внезапно морок пришёл в движение, стал рассеиваться. Шум в голове принял очертания, силу. Что-то словно заструилось по моим венам. Всё замерцало, закружилось, хаотично, словно спутанные кадры. Я потеряла какую-то часть своей жизни даже не знаю, как. Я слышала голос. Он умолял меня услышать его. Я чувствовала холод, и не могла даже понять где я. Но инстинктивно чувствовала, что дома. Всё смешалось, а потом я осознала, что струиться по моим венам, разливаясь как бесчувствие.

Бета-блокатор.

Глава 17. Золотое сердце

Первое что я увидела открыв глаза, обеспокоенные карие глаза. Аля пребывала в конкретном шоке кстати. Мои мышцы сильно затекли, я была затуманена.

– Господи, как ты? Что произошло?

– Спроси, что попроще, Аль… ― прохрипела я в ответ. Бета-блокатор определённо ещё не отпускал своего разжижающего мои мозги, действия. ― Давно я так?

Господь Всевышний, что с моим голосом? Почему я говорю о бета-блокаторе?

– Ты спала почти сутки, ― сказала Альбина, приподнимая меня чтобы дать воды. ― Боже мой, да что у вас тут произошло? ― потребовала женщина, явно недавно плакавшая. Я переоценила свой хрипящий голос. Это вода, я простыла от холодной воды. Что я сделала? Зачем я это сделала? Пульсация в руке привлекла моё внимание. Посмотрела на перевязанную ладонь. Но я же не… С первого этажа я слышала откровенный запальчивый мат своего отца.

– Он приехал час назад, ― пояснила Аля, напоив меня.

– Он на меня так, да? ― скривилась я из отвращения к себе.

– Нет, на Инну.

Аля вышла из комнаты, видимо предупредить, что б они уже прекратили свои рамсы. Я поднялась с кровати, и на шатких ногах, подошла к двери, прислушалась, пытаясь разобрать что он там кричит.

–…я доверил тебе здорового, ребёнка!!! Что ты, чёрт подери, сделала?!

О, Костя, в бешенстве. Однажды, я уже слышала подобное. Инна не кричала, возможно ей вообще наплевать и бьюсь об заклад, она просто молчит с невозмутимой рожей. Кто бы сомневался вообще. Обернувшись, я окаменела. Раф сидел на полу у моей кровати, упираясь лбом в свои колени. Он поднялся на ноги. И что-то мне подсказывало, что раз: этого разговора мне точно не избежать. Он слишком зол и решительно настроен. И два: я не хочу, чтобы он говорил, чтобы-то ни было при всех. Мне это точно не понравится. Пусть уж лучше пока мы один на один всё мне выскажет.

Он упёрся рукой в дверь над моей головой. У него ходили желваки.

– Нахрена ты это сделала? ― прорычал сдавленно. Он прихлопнул ладонью по двери, ― Какого чёрта, Вик?!

Щелчок, хлёстче чем от кнута ударил по мне. Я толкнула его в грудь. От боли вспыхнувшей руке, я потеряла ровное дыхание. От чёткого осознания, я внутренне содрогнулась. Я веду себя ровно так же, как моя чёртова мать. Я просто хотела сбежать прочь от этого открытия. Всё что смогла сделать это схватиться за голову и стечь вниз по стене, кляня шум росший в голове, он был невыносимый. Боль вспыхнула во всём теле. Вне тела. Я не могла сделать вдох. Меня рывком поставили на ноги, прочно на прочно держа меня за талию. Другой рукой, он обхватил меня за подбородок.

– Посмотри на меня, ― скомандовал он на удивление мягко, но решительно, ― Ты ― это только ты, Вик. Я видел её, и ты ничерта не похожа на свою мать, ― вскинул он подбородком, ― А теперь скажи мне, честно. Ты, сидела это намеренно?

– Отпусти меня! ― закричала я, наплевав, что нас могут услышать, ― Какого хрена ты вообще здесь делаешь? Ты же ушёл! После всего что было, просто взял и снялся! Так…

– Чёрт тебя побери, Вик! ― перебил меня Раф, ― Ты вообще себя слышишь? ― он схватил мои руки и сложил их вместе, ― Эту ночь я не забуду никогда. Но поставь себя на моё место! Глядя, какие отметины я оставил, я чертовски хочу забыть её, но нихрена не могу! ― он тряхнул меня за плечи, так что у меня слегка щёлкнули зубы, ― Так что скажи мне делать, если тебя не станет? ― требовал он, притягивая меня ближе, он прижался к моему уху губами, ― Ты хоть представляешь, что это такое, почему ты думаешь только о себе? Неужели ты думаешь, что я, твой отец, Аля, все вокруг тебя вздохнут с облегчением если ты умрешь? Посмотри на меня! Сейчас! Чего ты хочешь? По-настоящему, чёрт возьми! Хочешь умереть, Вик?

Я всплеснула руками, отстраняясь.

– Да не собиралась я себя убивать! ― вспылила я, ― Меня накрыло паникой, я ничего не делала!

Он заискивал мой взгляд, своим до жути грозным.

– Объяснись.

– Чисто физически, я не могла этого сделать, ― прошипела я по возможности сдержанно. ― Я потеряла сознание.

Раф задумался, смотря то в сторону, то на меня. Затем кивнул, расслабляясь в чертах.

– Ясно.

Да неужели!

Судя по тому как Раф хмурился, ясно ему вовсе не было. Мне тоже, ведь я на сто процентов уверенна, что не резала себя. Я всерьёз задумалась, а не было ли всё это сном? Или быть может у меня провалы в памяти? Я пыталась анализировать, но не могла ясно вспомнить, что произошло.

Не слова не говоря больше, я пошла в душ. Очень холодный, ледяной душ, мне нужно было вернуть ясность мыслей. Стянув с себя одежду я включила воду и встав под обжигающие холодом струй, задохнувшись от перепада температуры, но стерпела, сжав кулаки и простояла так пока зубы, выбивающие дрожь не начало сводить от холода, а тело не онемело. Холод напрочь сбивает мутную пелену из разума и о безумии думаешь меньше всего. Мысли вообще, только о том, как бы поскорее согреться. Потянувшись к крану, наткнулась на руку, перекрывающую воду. Если бы не знала кто это, испугалась бы больше, а так, лишь судорожно втянута воздух от неожиданности.

– Что ты, творишь? ― прорычал Раф и протянул через штору, большое белое полотенце. Стук зубов, не давал говорить, поэтому, я просто обернулась в полотенце окаменевшими, дрожащими руками и в ту же секунду, шторка, отдёрнулась. Окинув меня взглядом, он раздражённо цокнул и покачав головой, протянул руку. Немного уняв дрожь я лишь пожала плечами, закусив губу и положив ладонь, на до невозможности, горячую руку. Меня прошило разрядом… странное ощущение и я застыла взглядом в ярко-синих глазах. Его это тоже немного удивило. Шагнула на край ванны, на талию легла рука, не позволяя мне упасть и приподняв, Раф просто вытащил меня и поставил на пол. Я много чего хотела сказать, но не думаю, что такое пока вообще невозможно и судя по тому как он вскинул бровь и горьковато улыбнулся, это и не нужно.

– Наверное хорошо уметь читать мысли, ― усмехнулась я дрожащим голосом. Просто взяв меня на руки отнёс в комнату. Опустив меня на ноги, сдёрнул одеяло с кровати и набросив мне на плечи, осторожно притянул к себе, блуждая в моих глазах. Не знаю, что он прочёл, но в его глазах полыхало чистое синие пламя, распространяясь страхом. Чего он боится?

– Не делай так больше, ― он крепко сжал меня в своих руках, ― Запомни Вик, жизнь никогда не предоставляет испытаний, которые бы мы не могли преодолеть. Думаешь так она убивает тебя? Нихрена, ― отрезал он тихо рыча, ― Она делает тебя сильнее.

Но Боги мне свидетели, я не помню этого. Я не могу быть уверенна в том, что я не делала этого, но и уверенности в том, что это сделала я у меня не было. Но кто если не я? Быть может он ближе, чем я думала? Эта мысль напугала меня до дрожи во всём теле. «Первый снег выпадет когда сокол прольёт кровь белой вороны, и паук заточит ворону в золотом сердце.» Я вдруг вспомнила, что в прошлом году, я нашла в одном из журналов похожую запись. Кажется: «Дом луны в золотом сердце.» Я лишь не помню в каком дневнике и датировку этой записи. Вообще-то, таких примечаний очень много встречалось мне, я не обращала внимания на них, ведь искала то, как можно вернуть свой нагваль. Всё это было слишком за гранью моего мира, я не могла понять этих слов, что они означают? Март, 21 марта. Сокол. Я обратила внимание на свой браслет. Вот, значит, что ты за птица, вот оно моё пророчество ― мой рок прямо в моих руках. Сокол он максимально прост и естественен. Он не любит сложных и непонятных материй и переживаний, хотя ему ведомы глубокие сильные страсти, окрашенные, однако, в ровный один и тот же тон, без нюансов. Эти люди любят ломать под себя рамки и стереотипы, и у них вполне хватает на это энергии и желания. Не удивительно, что Раф, имеет на меня сильное влияние и ему вне сомнений чертовски сложно со мной. Из очевидного, допустим, я ворона, допустим белая, и сердце это кольцо, что подарил Раф. Вопрос лишь в том, кто такой паук? Даже знака такого тотемного нет, значит это не конкретный человек. Хотя, индейцы пуэбло считают, что создательницей мира является Заботливая Женщина, или Бабка Паука, но тогда в контексте было бы имя собственное. Может это какое-то обстоятельство? Событие, место? Боги, я не разбираюсь в подобных толкованиях…

А ведь Рейвэн была дочерью шамана, верно? Следовательно была, человеком с экстрасенсорными способностями. Она умерла во сне, и так и не передала никому свой дар. Возможно это глупо, но к примеру, человек слышит голоса, в эзотерике это называется яснослышание. А в психиатрии ― слуховые галлюцинации. Человек видит энергии, ауру, в эзотерике это называется ясновидение. А в психиатрии ― зрительные галлюцинации. Человек ощущает… что-то не то, его мучают сомнения, страхи, в эзотерике это называется предвидением. А в психиатрии ― мании, депрессии, дисфории… Нет, если человек свято верит, что он Наполеон, ну вот это конечно Здравствуй Медбрат… Ну, а кроме крайностей? Человек боится высоты, одни могут назвать это здравым смыслом, а другие ― фобией. Так, как провести грань между этими двумя понятиями? Как узнать, что не заблуждаешься?

Спустя мгновение, Раф всё-таки расслабился. Я облегчённо вздохнула. Он убрал мокрую, жемчужную прядь мне за ухо и отстранился. Он облокотился на свои колени и зарылся пальцами в чёрные волосы, закрыв глаза. Лицо выдавало напряжённые мысли в его голове, но ведь нет ни одной причины, молчать об этом сейчас.

– Объясни мне, что на тебя нашло?

– Я не знаю, ― прошептал он, не открывая глаз, ― Я не ожидал такого, но я, клянусь тебе, я вовсе не хотел тебе навредить. Просто я… не знаю, забылся, голову потерял, я не знаю. ― напряжение и отчаяние в его чертах просто убивало. Но мне очень хочется ему верить и очень не хочется отпускать. Мысль больно кольнула в сердце.

– Я знаю, ― кивнула я, ― это случайность. Я только одного не пойму. Почему ты ушёл? Ещё и телефон отключил. Ты думал, что мне будет лучше? Чем вообще ты думал? ― проговорила я с болезненными нотами в голосе.

– Ну, порой я могу быть редкостным кретином. А телефон сам отключился. ― он искоса на меня взглянул, ― Об асфальт, ― усмехнулся он не весело. Я многозначительно вскинула подбородком.

– Мм! Знаем, умеем, практикуем.

Он повернулся ко мне в пол оборота, прижав к себе. Укатанная в тёплое одеяло и в тёплые руки, почувствовала, что холод отступил и через мгновение я уже о нём забыла. Хотя пожалуй второго было бы вполне достаточно, чтобы меня согреть. На самом деле второго было бы достаточно, чтобы забыть о происходящем безумии…

– Почему ты не остановила меня? ― тихо спросил он, смотря на меня потемневшими, грозовыми глазами, ― Ты же знаешь, Вик, я… Сама ведь видела, что я… Короче, чёрт возьми, ты видела! Как же ты можешь до такой степени доверять мне?

Он сильно исказился в лице, на грани с горечью и болью, он казался потерянным. От этой эмоции в его чертах, сильно защемило в груди. Кожу закололо в желании прикоснуться к нему, просто стереть всё это, так же как утром, я стирала шрамы в его глазах, успокаивая, согревая. В этот момент, я предельно четко осознала. Я не ледяная марионетка в когтях своих демонов, меня не за что любить, но это не означает, что я была не способна любить. Я могла любить, пусть по своему одержимо, иначе, вымучено горько-сладко, пусть сумасшедшей больной любовью, но могла. Сам того не осознавая, он сумел меня убедить, что я совсем не похожа на свою мать. Сумел убедить, возможно даже в глаза её ни разу не видя. Хотя, ему уже довелось. Понятия не имею, как он чёрт побери, сделал со мной такое.

Я обвила его руками за талию. По нему пробежала дрожь.

– Я не доверяю своим мозгам, Раф, но я доверяю своему сердцу и я верю тому, что оно мне говорит, ― ответила я, разглаживая морщинку, залегшую между его бровей, ― С тобой я слышу, как оно бьется, с тобой я чувствую себя в безопасности, чувствую себя дома, способен на такое только ты один.

– Ты знаешь, что ты исключительная? ― прошептал он в мои влажные волосы.

Я прислушиваясь к тому, как замедляется биение его сердца и смягчается дыхание. Я втянула в себя воздух, наслаждаясь восхитительным ароматом: его неповторимый пряно-мускатный запах, красиво переплетался с сладким арабским жасмином.

Нахмурившись с ухмылкой на губах, он провернул чертовски жестокий и грязный трюк. Он меня защекотал. Визжа, я попыталась отбиться от этого инквизитора, что вообще-то непросто, просто нереально. В мой громкий, звонкий смех, вторгся грозный крик. Раф замер. Я тоже.

– Думаю, это Скарибидис, ― пробормотал парень. Я в шоке уставилась на него.

– Что? Ты что сказал ей?

Внизу было тихо, видимо, Сола встретила внизу, не только Алю, но и моих родителей.

– Нет, не совсем. ― замотал он головой, ― Она звонила, и я сказал ей, что ты перезвонишь. Раз, так… десять.

– Короче мне кранты, ― сделала я вывод, я раздражённо простонала, ― Не хочу ей ничего объяснять…

Внимательно прислушалась смотря на парня. Вдруг меня осенило.

– А знаешь, нет. ― я подскочила с места, ― Мы её опрокинем?

– Чего? ― рассмеялся Раф, он закрыл глаза ладонью, ― Ну и дерзкий же у тебя язык, скво.

Я сбросила халат и сдёрнула лиловый короткий сарафан с вешалки, наплевать какой, и так же пулей его натянула.

– Как там говориться… ― я обернулась на Рафа, ― Язык скво летит быстрее ветра!

Так, не стоило одеваться при нём. Наверное. Но взгляд у него такой, что точно не стоило. Хотя чего он собственно там не видел? Блин, всё равно покраснела. Я метнулась, к ноутбуку, быстро ища что ни будь в плей-листе.

– Что ты делаешь? ― спросил Раф, явно не въезжая что я делаю. Я сама ещё точно не знаю, что я делаю, но точно знаю, чего делать не намеренна.

Пункт № 23: ненавижу объясняться за своё больное дерьмо!

– Создаю видимость что всё хорошо, чтобы сбить её с толку, ― я ткнула на плей, ― Ты знал, что у нас с ней одна и та же проблема? ― спросила я повернувшись к Рафу. Он обомлел, и пару раз моргнул.

– Что?

– Замечал, ведь, что она в гневе на греческом чешет? Так, вот, просто Сола, так же как и я не умеет правильно реагировать в непредвиденных или стрессовых ситуациях. Её обескуражить и сбить с толку, проще простого!

Rihanna громко зазвучала в треке ― Dancing in the Dark. Приближаясь, Раф развёл руками.

– «Танец в темноте»? ― меня перехватили за руку и прокрутили вокруг своей оси, ― Так, вот значит какой он, твой маскарад.

В комнату, распахнулась дверь являя нам рассерженную фурию, в лице некоторых гречанок. Как я и думала она прифигела, и руки упертые в бока, опали по швам. Я перехватила, обескураженную подругу, заставляя танцевать с собой, перепевая Рианну.

– Что у вас происходит? ― нервно рассмеялась Сола, метая между нами взгляд, но я не позволяла ей отвлекаться, подбивая танцевать с собой.

– Она сошла с ума, да? ― поинтересовалась подруга у Рафа, расслабленно подпирающего стол. Он сложил руки на груди и скрестил ноги в лодыжках.

– Разве? ― пожал он плечами, безукоризненно улыбаясь, ― По моему, так звучит счастье.

На мгновение задержалась в сапфировых глазах, продолжая заражать подругу движениями и своим настроением, что и впрямь подскочило. Подруга, смеясь, резко осеклась и перехватила меня за запястья обоих рук. Застряла взором, на перевязанной правой руке, в шоке уставившись на слегка мокрую, от холодного душа, повязку.

– Ого! ― она нервно усмехнулась, ― Ты что снова предпринимала попытку готовить?

– По твоему, я так безнадёжна на кухне?

– Ха! Да, если бы не Аля, ты бы давно уже с голоду померла!

Когда она озадаченно нахмурилась, и сдвинула повязку, то увидев кольцо, откровенно потеряла челюсть. Я кстати тоже. Я совсем позабыла об этом в безумной гонке со своим сумасшествием. В одно мгновение, я обледенела, онемела, пропала, наблюдая за собой, словно со стороны. Она медленно подняла на меня глаза.

– Какого…

– Кстати, ― Раф, оттолкнулся от стола, распуская руки. Он подошёл ко мне, смотря на окаменевшую Солу, ― Позволишь?

Он забрал мою какую-то чужую, руку, из оцепеневших пальцев подруги.

Загадочно-презагадочно улыбаясь, одним лишь уголком губ, он попытался стянуть кольцо с пальца. Оно не поддалось. Раф содрогнулся и замер. Рука опухла, и воспалилась из-за глубокого пореза. Кольцо просто намертво вцепилось в мой палец. В мой, безымянный, мать его, палец!

– О-оу. ― растерянно сорвалось у Рафа, он осторожно посмотрел мне в глаза, ― Думаю, это пока что останется здесь. ― он не выпуская моей руки, недоумённо свёл брови, ― Разве ты левша.

– Она амбидекстр, ― ответила за меня Сола, ― Тори использует левую руку, равно так же хорошо, как и правую.

Раф заискивал мой взгляд. Я не могла оторвать взгляд от кольца, не понимая даже, что чувствую. Это сделал он? Зачем? Тряхнув головой, я отняла свою руку.

– Врождённо, да, я левша, ― запоздало ответила я на его вопрос, просто не зная, что ещё сказать, ― Но… меня пытались переучивать, и выработалась амбидекстрия. Раф завис с открытым ртом, смотря в мои глаза. Он был ошеломлён и я кажется знаю, чем. «Что ещё ты можешь? Выдавать соло риффы одинаково круто с любой руки? Тогда я пойму Сашку, я сам влюблюсь в тебя.» Фишка собственно в том, что я и в самом деле умею играть на гитаре с любой руки. Я благоразумно умолчала об этом.

– Так, я не поняла, ― Сола уперла руки в бока, ― Мне вас поздравлять, или… как вообще?

– Нет! ― отрезала я заполошно, я смутилась, растерялась, потирая ладони друг о друга. Порез слегка пульсировал лёгкой болью, ― Как ни будь, в другой раз. Это просто… а что вообще это было? ― я требовательно посмотрела на Рафа, ― За каким, ты его переодел?

– Так было нужно, ― ответил он просто. Я пошла в ванную, оборачиваясь через плечо.

– Нужно? Зачем?

– Оно с плетением? ― спросила Сола, обхватив себя за плечи. Она о чём-то задумалась смотря на мою руку. Я остановилась в проёме, настороженно за ней наблюдая.

– Ну, да, а что?

– А, нет ничего, просто спросила. ― оживилась подруга, ― Просто я точно знаю, что цыганские украшения известны своими магическими переплетениями и узлами, которые часто применяют в любовной магии, а также оставляют как знак суженому.

Гордеев, обескураженно на неё уставился, и пробежался пальцами по волоса.

– Бред, это просто кольцо, Сол.

– Разумеется, ― кивнула она, ― Просто кольцо из белого золота, с брюликом в три карата, чистой воды, и 57-гранной оригинальной огранки, единственное в своём роде, так как, сделано на заказ, с применением элементов переплетения, как знак бесконечных связующих уз. ― она весело ухмыляясь, развела руками, ― Не удивительно, что кольцо не снимается, просто оно там где ему и положено быть. ― подруга отставила палец на шокированного Рафа, не смотря на него, ― И не надо прожигать меня ты-что-мать-твою-ювелир-взглядом, Гордеев. У меня дедушка ― хирург, я ― будущий нейрохирург. Зоркий глаз ― это наследственное.

– Она просто порезалась, рука опухла, ― возразил Раф, ― Как только опухоль сойдёт, кольцо спокойно снимется.

– Само собой, ― хмыкнула она скептически, ― Ладно, поехали, куда ни будь отдохнём.

– А плюшевого своего, ты где потеряла? ― усмехнулась я. Я скользнула в ванную, и достала с полки бинт, чтобы сменить повязку.

– Он внизу, с отцом твоим разговаривает.

Я прикинула в уме перспективу. Если Сола решила развлечься, то это непременно будет клуб, она любит танцевать. А значит будет алкоголь. Раф, определенно не знает, что я не принимаю препараты, он вообще не знает, что я должна их принимать. Миша знает и Сола тоже знает, что таблетки несовместимы с алкоголем. А не удержусь, и скорее всего буду пить. Они и так скоро станут догадываться об этом.