Текст книги "Поставь на меня (ЛП)"
Автор книги: Лайла Монро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
7 Лиззи
11.22 вечера
ЗАПИСЬ: ВКЛ.
– Интересно, эта штука работает? Хорошо. Привет, это я, знаю, что ты, наверное, сейчас обнимаешься со своим дорогим мужем, но некоторые из нас все еще сидят в окопах, стараясь не напиться до беспамятства, просто, чтобы пережить эту ночь.
Да, у меня было еще одно дерьмовое свидание. И да, знаю, что я должна продолжать пробовать, но, если определение безумия заключается – делать одни и те же действия снова и снова, ожидая разных результатов, то я уже определенно безумна. Я не понимаю! Что, черт возьми, происходит с мужчинами? Знаю, что ностальгировать глупо по прошлому, там тоже было полно разных ужасных вещей, таких как полиомиелит, линчевание, женщины, чтобы получить работу в типографии должны были спросить у мужа разрешение, но не знаю… У меня такое чувство, что мы потеряли что-то в прошлом, пока добирались сюда, к настоящему – ухаживания, романтику. Мужчины ведут себя сейчас так, будто им наплевать на любовь, а ведь это была не просто игра, не матч, за которым можно скоротать время, который они могли бы посмотреть с чертовым приложением – нас, женщин, все же заставив нас появиться на их пороге, будто они вызвали химчистку, понимаешь?
Ты помнишь ту историю, которую мама рассказывала нам, как отец ее просто поразил? Он увидел ее в классе и приносил ей цветы каждый день в течение недели, прежде чем она согласилась пойти с ним на свидание. А потом он каждый год появлялся с тем же букетом белых роз на их годовщину. По крайней мере, до тех пор, ну ты понимаешь… И да, наши родители не самый лучший образец для подражания в своих отношениях, но эта история всегда заставляла меня чувствовать себя лучше по отношению к ним. Они пытались проявить свои чувства. В конце концов все пошло прахом, но ведь началось-то все правильно, так ведь?
А теперь, единственное, что приходит мне в голову, что никто даже не хочет попытаться ради меня. Даже на один крошечный бит. Знаешь сколько усилий я приложила для этих свиданий? Хотя свои усилия в наши дни я свела до минимума, но все равно я должна была побрить ноги, надевать контактные линзы, выбрать наряд, надеть милые шпильки, такие мучительные, и постоянно следить, раз в месяц посещать обязательно в «Вилме» эпиляцию, следить, чтобы не съела слишком много калорий, потому что боже упаси в тридцать быть одинокой и толстой. У тебя нет таких проблем, у тебя есть муж. Я имею в виду, вы любите друг друга. Тебе есть с кем поговорить и прижаться к нему ночью, он уберет волосы назад, когда тебе плохо и пищевое отравление, а некоторые из нас все еще блюют на полу ванной в одиночестве!
Знаю, что несу полный бред, но это просто тяжело, вот и все… Я хочу любви. Хочу фейерверков, химии и романтики, которая заставляет бабочек танцевать у меня в животе. И да, понимаю, звучит наивно, я должна быть современной независимой женщиной, которая трахается и тут же забывает о нем, как и любой парень, но что я могу сказать? Вечера перед каналом TCM меня здорово испортили, в хорошем смысле слова. Но брось, Джесс, я же не прошу слишком многого, хочу встретить мужчину, который не тратит пять секунд на то, чтобы я хорошо провела с ним время. Хочу такого, который выкроит время, чтобы спланировать потрясающее свидание, просто заставив меня улыбнуться? Или такого, который озаботиться узнать, что мне нравится, вместо того, чтобы просто махнуть рукой или, что еще хуже, едва оторвать глаза от своего телевизора, когда я войду в комнату? Я же не прошу его достать чертовое ожерелье из обломков «Титаника»! Или писать мне письма каждый день в течение года! Тогда пусть и не думают, что они получат приз только за то, что появятся, вздохнут и выдохнут, и при этом призом будет моя киска!
Видишь? Вот в чем проблема. Мужчины так привыкли трахаться без задней мысли, что им даже не нужно притворяться, что им, действительно, насрать на всю эту чепуху-романтику, зачем что-то предпринимать! Весь этот город – адский шведский стол, полный голых женщин, и если я не раздвину ноги к третьему долбаному свиданию, то они просто перейдут к следующей цыпочке без всяких проблем. Мне нравится секс! Я чертовски люблю трахаться! Но будто, как только появляется чувак, его часть мозга, которая отвечает за творчество и интеллект, отключается. Бум! Мне следует просто прекратить заниматься сексом, полностью прекратить и посмотреть, как им это понравится.
Ты знаешь… может, это не такая уж плохая идея. Например, объявить забастовку. Вынужденная забастовка до тех пор, пока менеджмент не удовлетворит наши требования! Черт возьми, каждая женщина должна взять тайм-аут и закрыться для этого дела, пока мужчины не начнут проявлять к нам, черт побери, романтику и внимание. Ха! Держу пари, что они тут же найдут способ обратить на себя внимание. Черт возьми, даже Колин отказался бы отправиться в спорт-паб Сэла в счастливый час «два по цене одного», если бы ему не с кем было переспать. Да, это бы их научило. Никакого секса, пока в нашей жизни не появится немного романтики. Ухаживания. Знаешь, в семнадцатом веке валлийцы месяцами вырезали замысловатые деревянные ложки в знак любви к девушке, за которой ухаживали. Я же не прошу вырезать мне месяцами чертовую ложку, всего лишь хороший ужин при свечах на двоих, неужели это слишком много? Я хочу, чтобы за мной ухаживали, черт возьми. Показали мне «ВАУ»!
Вот и все. Вот так. Все решено. Ничего не выставлю «на рынок» до тех пор, пока мужчины Нью-Йорка не начнут по-настоящему ухаживать. Вот тогда и посмотрим, чем они думают – сердцем или только членом, посмотрим хотя бы один раз за всю историю вселенной.
Ладно, я лучше пойду. Люблю вас, детки! Чмок!
8 Лиззи
На следующее утро я чувствую себя возрожденной женщиной. Нет ничего лучше избавить от всех эмоций, выдав эпическую тираду своей сестре. Все разочарование, которое я так долго сдерживала, наконец-то покинуло меня, я чувствую себя в миллион раз лучше. Плюс ко всему, в Нью-Йорке сегодня великолепный весенний день – зацвети вишни, мой поезд в метро прибыл вовремя, в «Старбаксе» на углу нет очереди, поэтому я попадаю на работу вовремя (вдох) и полностью кофенизирована (двойной вдох). Сегодня будет хороший день.
Я прохожу через вестибюль и спускаюсь по лестнице.
– Привет, Шона! – Окликаю я коллегу, которая о чем-то очень эмоционально перешептывается с группой из отдела декоративных искусств, она поднимает на меня глаза, хихикает и ухмыляется, когда я прохожу мимо.
Странно.
Я продолжаю идти, делая крюк в комнату отдыха. Итак, я выпила свой первый кофе, но сегодня пятница, а значит, день пончиков. И я заслуживаю именно в этот момент немного «сладкого фейерверка» в своей жизни.
Как только я вхожу в комнату, первое, что вижу толпу шумно что-то обсуждающую вокруг стола, сгорбившихся над телефоном. Слава богу, что на YouTube выложили очередное видео с какой-нибудь кошкой, играющей на пианино, потому что на этот раз коробка с пончиками свободна.
– Иди ко мне, бостонский крем! – Радостно воркую я, направляясь прямиком к самому вкусному из всей этой компании. Но как только они меня замечают, разговор замолкает. Я понимаю, что все глаза смотрят на меня, потом снова начинаются перешептывания.
Я открываю рот, чтобы спросить, что происходит, но вдруг они все хватают свои вещи и начинают громко разговаривать о работе. Парень из египетской коллекции засовывает свой телефон обратно в карман, смущенно улыбаясь, все быстро исчезают из комнаты, даже не взглянув на меня.
Ммм, что?
Может я на изнанку одела блузку или юбка задралась и у меня видно нижнее белье? Я быстро осматриваю себя в окно, но ничего необычного не замечаю. Во мне начинает возрастать беспокойство. Может Морган решила выйти на тропу войны и сократить штат в нашем отделе. Но нет, это не объясняет странных ухмылок с их стороны. И телефона тоже.
Ха. Я хватаю пару пончиков и иду в свой кабинет, хотя и на взводе. Я успела только повесить пальто на спинку стула и принялась за работу, как в комнату входит Скай, разумеется, без стука. Ее обычно гладкие как шелк волосы выглядят так, будто она попала в аэродинамическую трубу, и она запыхалась.
– Напряженное утро? – Спрашиваю я. – Только не говори мне, что ты опять ходишь в спортзал. Мне казалось, ты ушла оттуда после того, как трахалась с инструктором во время езды на велотренажере, – добавляю я, – мне кажется, что это противоречит всем законам физики. Или порядочности. Одно или другое.
Скай смотрит на меня, и у нее отвисает челюсть.
– О… мой… Бог, – медленно произносит она. – Ты не в курсе?
– В курсе чего?
Она начинает возиться со своим телефоном, прежде чем положить его на мой стол, и все, что я вижу – загрузка видео.
Идеально. Видео с котом стало очень популярным, побило все рекорды.
– Послушай, я люблю усатых так же сильно, как и любая другая девушка, но сегодня утром у меня много дел, так что я была бы тебе очень признательна…
– Просто смотри! – Настаивает Скай.
Начинается видео. В какой-то гостиной с плакатами на стене и кремовым диваном.
«У меня почти такой же! – Отмечаю я. – Он такой мягкий, и…»
«Интересно, эта штука работает?» – Раздается знакомый голос, и у меня кровь превращается в лед, потому что я узнаю этот голос. Я узнаю эту гостиную.
– Нет. Нет, нет, нет, нет. – Я пялюсь на экран, как раз когда перед камерой…
Перед камерой сижу я.
«Хорошо. – Я вижу себя на экране, все еще одетую в то красное платье с моего несостоявшегося свидания с Колином, с потекшей тушью и убранными назад волосами. – Привет, это я. – Я машу рукой в камеру Джесс! Это было видео для Джесс! Какого хрена оно здесь? «Я знаю, что ты, наверное, сейчас обнимаешься со своим дорогим мужем», – продолжаю я, совершенно не обращая внимания на то, что это видео каким-то образом теперь крутится на гребаном YOUTUBE-канале. – Но некоторые из нас все еще сидят в окопах, стараясь не напиться до беспамятства, просто, чтобы пережить эту ночь».
– Выключи! – Кричу я, бросаясь к ее телефону. – Выключи сейчас же!
Скай нажимает на паузу.
– Прости. – Она корчит гримасу. – Я… м-м-м… подумала, может быть, ты знаешь? Это разве не похоже на странное искусство перфоманс? Моя подруга Кайла работает в той импровизационной труппе, и они постоянно делают такое дерьмо, но ты никогда не была любительницей камер, поэтому я не знала, стоит ли мне сразу же тебе звонить. И твое видео стало хитом, а просмотры просто зашкаливают, и…
Я закрываю глаза, желая, чтобы она просто исчезла вместе с видео. Но Скай продолжает болтать, а мое изображение, застывшее на экране, не исчезает.
Черт побери, что же я наделала?
Это видео уже вышло в сеть. В эфир или облако, или куда-то еще, где хранятся все ужасные унижения людей вместе с кошачьим видео. Вместо того, чтобы отправить видео Джесс, как хотела, я видно нажала не на ту кнопку и загрузила его не пойми куда. Хотя теперь понятно куда.
Я обхватываю руками раскалывающуюся голову, желая, чтобы прямо под моим столом открылась дыра, в которую я могла бы забраться и впасть в спячку, пока все эта шумиха не пройдет.
Не закончится.
– Где ты его видела? – Едва слышно спрашиваю я, надеясь, что есть какой-то способ его оттуда вытащить. Может оно еще не распространилось по всему интернету. Но если оно не распространилось, тогда откуда все знают на работе? Уныло думаю я, чувствуя, как мой живот опускается до самых остроносых черных лодочек.
– Ну, я видела его на «Изабели» (Распутница), – отвечает она, отводя взгляд. – Но я слышала, как куча людей в комнате отдыха говорили, что оно в тренде на Facebook.
– О боже, – стону я, снова уронив голову на руки. – Это просто кошмар какой-то.
Внезапно в дверях раздается голос:
– Ну-ну. Неужели наша новая звезда YouTube. Вчерашнее свидание прошло хорошо, как я понимаю?
Джейк.
Как будто хуже уже быть не могло.
– Уходи отсюда! – Ору я, приглушив свой крик своими руками. Я слышу, как он хихикает.
– Я правильно понимаю, что это не был твой запланированный великий дебют.
Я поднимаю голову и пристально смотрю на него, желая, чтобы закрученный космический вихрь высосал одного из нас из этой вселенной, предпочтительно меня. Черт возьми, он выглядит самодовольным, как всегда, разодетым в пух и прах в своем идеально подогнанном костюме, с идеально подогнанными брюками, поверх идеально сидящей задницы…
Так, мне нужно сосредоточиться на другом.
– Да, я загрузила его по ошибке, – вздыхаю я. – Спасибо за поддержку. Ты здесь только для того, чтобы позлорадствовать, или мы можем приступить к работе?
– Я могу работать в режиме многозадачности. – Джейк подходит и берет один из пончиков с моего стола. Он откусывает сладость и слизывает глазурь. – Мммм, вкусно.
– Ммм, пожалуй, мне пора, – говорит Скай, направляясь к двери. – Доброе утро, мистер Уэстон, – мурлычет она на прощание. Отлично.
– Можешь называть меня просто Джейк.
– Хорошо, Джейк. – Скай тихонько хихикает и практически ойкает, отскакивая в сторону от него.
– Руки прочь от моей помощницы, – предупреждаю я его. Он поднимает их в знак капитуляции.
– Эй, я же ничего не сделал.
– Нет, но я вижу, что ты хочешь. Она слишком хороша для таких, как ты.
– Ну и ну, спасибо. – Джейк садится. – Тяжелая была ночка?
– Похоже, ты уже в курсе, – огрызаюсь я, запихивая в рот пончик для утешения.
– А кто-то еще не знает? – говорит он с ухмылкой. – Ты же теперь в тренде – звезда. Есть даже хэштег в «Твиттере». Хорошая работа, наверное.
Постойте, он решил, что я желала такого позора?
– Послушай, – начинаю я, глядя на него поверх очков, – не знаю, как такое получилось. Я хотела отправить видео-тираду своей сестре, а почему-то, видно, нажала не на ту кнопку…
Его губы дергаются, словно он пытается сдержать улыбку.
– Я просто сваляла дурака! – Кричу я. – Неужели ты думаешь, что я загрузила его специально? Может быть, ты недостаточно внимательно меня слушаешь, но все эта ситуация ужасно смущает, понимаешь? – Бормочу я, уверенная, что мое лицо теперь стало ярко-красным.
Боже, я ненавижу свою кожу, потому что она моментально краснеет, выдавая все мои эмоции.
– Так ты, действительно, собираешься бастовать? – совершенно не обращая внимания на мои объяснения, спрашивает он. – Мне кажется, это немного чересчур. Я хочу сказать, что у тебя было всего лишь неудачное свидание, верно?
Бастовать?! Теперь я вспоминаю эту часть своего послания своей сестре.
И стону.
– Да. Нет. Не знаю. А что мне еще остается делать? Парни в наши дни не знают, что такое романтика, даже если упадут лицом в определенную часть тела. – Я не могу устоять перед тем, чтобы его не подколоть, и судя по реакции Джейка, который вздрагивает, мне становится ясно, что он наконец-то вспомнил о своем «маленьком провале». – Возможно, мне, действительно, стоит объявить забастовку, – вздыхаю я. – По крайней мере, может тогда у парней появится мотив проявить немного своего воображения.
– Воздержание от секса, чтобы заполучить дорогие подарки, понял. – Джейк бросает на меня понимающий взгляд, от которого у меня кровь закипает в жилах.
– Я такого не говорила! – Протестую я. – Дело не в деньгах, а в романтике.
– Не вижу разницы. – Он пожимает плечами. – В конце концов, все это окажется всего лишь показухой.
– И это мне говорит парень в костюме за тысячу долларов, – парирую я. – Послушай, – замечаю я, уверенно поправляя очки на носу, уверенно насколько могу, учитывая, что несколько минут назад я чуть не умерла от позора, – лишь потому, что твое холодное, разочарованное сердце закрыто для романтики, ты решил, что женщины хороши только для секса, но это совсем не значит, что все остальные в мире не хотят найти настоящую любовь. И если мне придется убраться «с рынка», чтобы найти парня, у которого действительно есть серые клетки в голове, возможно, мне стоит попробовать, а, почему бы нет?
– Удачи тебе с этим. – Ухмыляется он. – И хочу тебе заявить, что ты меня совсем не так поняла – я уважаю женщин.
– Да что ты? – Умильно улыбаюсь я. – Так ты просто моногамный мужчина после, как… как ее там, Изабель?! Готова поспорить, что ты не трахался с одной и той же женщиной больше двух раз с той самой встречи нашего Нового года.
Его челюсть напрягается, я понимаю, что только что попала в самое яблочко.
– По крайней мере, я не даю ложных обещаний и не использую секс как оружие, заставляя женщин подчиниться моей воле.
– Ага, продолжай убеждать себя в этом. Но есть что-то очень печальное в мужчине за тридцать, у которого никогда не было настоящих отношений. – Не могу устоять, чтобы не подколоть его в последний раз. – Продолжай выискивать двадцатидвухлетних девушек, потому что скоро они станут единственными, кто не сможет понять всю твою раздраженную с горечью, никчемную игру.
В глазах Джейка что-то вспыхивает, я понимаю, что только что переступила черту. Вот черт. Зачем я это сказала? Но в нем присутствует что-то такое, что просто сводит меня с ума, в том смысле, что я готова «выцарапать ему глаза», но совсем не в смысле «сорвать с него одежду».
Хотя теперь, когда я думаю об этом…
Я заставляю себя вернуться к настоящей ситуации, поэтому прочищаю горло.
– Похоже нам пора приниматься за работу. Имею в виду, что стоит найти не достающие экспонаты для выставки. В этом и заключается наша работа в данный момент.
Я открываю ноутбук, загружаю список, запланированный на сегодня, и нажимаю печать. Этот список содержит все произведения, которые я хотела бы видеть на этом шоу, и от одного взгляда на него у меня начинает трепетать сердце. Я потратила тучу времени на звонки, пытаясь сузить круг поисков, но… чтобы появилась выставка, в том виде, как мы ее представляем, мне еще предстоит многое проделать.
И если мы сменим тему по поводу моей сексуальной жизни… или полного ее отсутствия, и сосредоточимся на нашей работе, именно сосредоточившись на реальной работе, то у нас все получится.
Бумага с шипением вылетает из принтера в углу, я выхватываю ее и поднимаюсь.
– И как же ты собираешься все это заполучить? – Спрашивает Джейк с прохладцей. – Лучше всего мне удается работать одному.
– Отлично, мне тоже. – Я разрываю список пополам.
– Вот, – говорю я, протягивая ему половину. – Никакого сотрудничества… и разговоров. На самом деле нам лучше вообще не общаться.
Он смотрит на список, потом переводит взгляд на меня. Мне кажется, или он действительно выглядит немного удивленно?
– Прекрасно, – спокойно отвечает он, – если ты так хочешь. Я пришлю тебе свои комментарии по электронной почте, когда закончу его изучать. – Он забирает с собой половинку списка и направляется к двери.
– Не могу дождаться! – Выпаливаю я ему вслед, когда дверь за ним закрывается.
Как только он исчезает, я тут же бросаюсь к своему компьютеру, открыв сайт «Изабели», я даже не обращаю внимания на видео, в котором выгляжу главной героиней, попадаю по ссылке на страницу YouTube. И невольно открываю рот от недоверия, прокручивая вниз, начав читать комменты, отчего горло сжимается.
На YouTube 450 000 просмотров и 2 004 комментария. Хорошо, пусть будет 2 005. И комменты не останавливаются, а продолжаются. Судя по всему, это не какая-то «маленькая» история – сенсация, находящаяся в верхней строчке рейтингов, вместе со знаменитыми «кошачьими видео», за исключением того, что мое лицо, мои чувства и мысли, мои идиотские разглагольствования выставлены на всеобщее обозрение, да их еще и комментируют. Я не задерживаясь прокручиваю комментарии, не останавливаясь, каждый раз, когда мне кажется, что я достигла конца страницы, их становится еще больше. Больше. Еще больше.
Боже. Я закрываю крышку ноутбука, с трудом сглотнув.
Мне просто необходимы еще пончики.
9 Лиззи
Пятница приходит не так быстро, как бы хотелось. Я работаю всю неделю с головой, сосредоточившись на бесконечных делах, которые мне необходимо совершить до открытия выставки. И все же, как бы ни старалась, вся эта неделя кажется мне одним из тех снов, где я выставлена в ниглеже, и все тыкают в меня пальцем, хотя прошло уже несколько недель с тех пор, как мое видео оказалось в сети.
Другими словами, это было самое худшее время.
Вот почему я так жду субботы, которая должна прийти как благословенное облегчение. Никаких поездок с утра на работу с людьми, тыкающими, смеющимися и щелкающими своими камерами на телефоне. Я же не смеюсь над всем этим вместе с моими коллегами и не веду себя так, будто уверена, ха-ха, что оказаться в полной заднице в интернете – это просто потрясающе. И мне не стоит избегать Джейка за эту неделю, поскольку я не видела его на этой неделе в музее, зная, что он появлялся со своим самодовольным великолепным лицом, выжидая, чтобы осудить меня, что я мечтаю встретить нормально парня, который способен влюбиться.
Сегодня время принадлежит только мне.
Я снова зарываюсь под одеяло, пытаясь спланировать свой день. Меня ждет встреча с Деллой, но возможно, я не замечено прокрадусь в кинотеатр, чтобы позднее посмотреть один из классических фильмов. Мне бы сейчас не помешала отличная доза фильмов с Хепберн. Есть женщина, которая никому не спускала дерьма по поводу себя, при этом выглядела потрясающе в своем брючном костюме. Может мне, стоит поработать еще несколько часов. Я всю неделю допоздна сидела на телефонах, но мне так и не удалось собрать все, что необходимо для выставки. Понятно, что мир не перестанет вращаться, если я не смогу представить на выставке оригинальные фотографии со съемок «Филадельфийской истории», но я тогда пойму, что мне не удалось.
И Джейк тоже поймет.
Джейк…
Его лицо каждый раз всплывает в моих воспоминаниях, и черт возьми, если его лицо не очень красиво. Может закон Вселенной гласит, что сексуальность парня находится в определенной пропорции к его порядочности? Скорее всего, отчасти потому, что все красавчики парни просто скользят по жизни, а все остальные падают к их ногам…
… или на диван.
Я краснею, вспоминая ту ночь в канун нового года с разочарованием, испытанным потом. Как бы ни было забавно подкалывать Джейка по поводу его отключки, я определенно в этот момент компенсирую свой собственный позор. Я просто хочу пояснить, что если парень засыпает – отключается в самый кульминационный момент, это как бы подразумевает, что он недостаточно возбудился, чтобы удержать на вас свое внимание, так ведь?
Но возможно все дело было в виски, и я тут совсем ни при чем. В общем, я надеюсь, что за следующие несколько недель ажиотаж спадет, и я не буду ощущать себя все время неловко. Мне необходимо работать с Джейком в очень плотном графике, чтобы подготовить выставку к открытию, и у меня нет времени разбираться с его зашкаливающем самомнением.
И его тлеющими голубыми глазами.
«Остынь, девочка».
Я стараюсь выкинуть мысли о нем из головы. Я ведь бастую, помнишь? Никаких мужчин, пока я не найду того, кто, действительно, меня поразит. А Джейк достаточно ясно дал понять, что он думает о романтике. Он не поймет, что эта настоящая любовь, даже если споткнется об нее и упадет… причем своим членом.
И тут зазвонил мой сотовый, зевая, я потянулась к нему. Номер, высветившийся на экране, мне был незнаком, и я поежилась. Наверное, опять по поводу моего кредита на обучение. Одному Богу известно, когда я смогу его выплатить.
– Лиззи Райан? – Спрашивает женский голос.
– Да-а-а, – неуверенно отвечаю я, гадая, сколько же я задолжала на этот раз. Просроченные платежи действительно накапливают пенни.
– Я репортер из «Нью-Йорк Дейли Ньюс», я хотела бы получить от вас цитату для статьи, которую пишу.
– Извините, но все запросы с прессой проходят через главный офис. – Расслабленно сообщаю я. – Я могу продиктовать вам их номер буквально через минутку…»
– Простите, но не думаю, что вы понимаете, о чем я. Это касается лично вас. Вашей сексуальной забастовки.
Что?!
Я замираю.
– Ну…, не уверена смогу ли вам помочь. – Сглатываю я.
– Уверена, что вы понимаете, что ваше видео совсем недавно стало знаменитым. Я хотела бы получить от вас некоторые комментарии.
Комментарии. Мои. Это «Нью-Йорк Дейли Ньюс», который читают все жители Нью-Йорка, скорее всего они отыщут какую-нибудь мою ужасную фотку в инете, когда я носила такие же, совершенно опрометчиво надо сказать, водолазки, как Одри Хепберн.
– Вы своим видео просто попали в десятку. Мои читатели хотят узнать, откуда все это взялось. Кто такая Лиззи Райан? Чего же она хочет?
В данный момент мне очень хотелось вернуться к прошлой неделе, никогда не записывать это проклятое видео. Черт возьми, я бы даже предпочла провести ночь с Колином и его анчоусами «по цене два к одному», если бы моя эпическая тирада оказалась только у моей сестры, а не у всего мира.
Внезапно у меня начинает кружиться голова. Я с трудом сглатываю, садясь на кровати и опуская ноги на пол. Мне хочется почувствовать опору – пол, скорее всего я тогда не свалюсь в обморок.
– Извините, – с трудом выговариваю я, – мне надо идти.
– Подождите! Я надеялась, что…
Прежде чем она успевает сказать хоть слово, я отключаюсь, выключив телефон. Потом прячу его под одеяло на всякий случай.
Вот тебе и благословенные выходные. Мне казалось, что такое может произойти через несколько дней, но похоже в ближайшие недели остановки не предвидеться.
Мать твою, а?
Позднее этим же утром я встречаюсь с Деллой в Уильямсбурге на открывшемся скаладроме в спорт-клубе, с очень подходящим названием «Тревожные времена». Каждую субботу мы проводим новую ужасную тренировку перед ритуальным субботним завтраком из яйца Бенедикта и коктейля «Мимозы». На прошлой неделе мы пошли на йогу для стриптизерш, но сейчас пока я оглядываюсь вокруг, рассматривая каменные стены для скалолазанья и слушая стоны мужчин, я понимаю, что здесь все может быть намного хуже.
Делла врывается в клуб, принеся с собой прохладный весенний воздух, который намного отличается от запаха пота и спортивных носков в этом месте.
– Извини, что опоздала, – говорит Делла. Наша подруга Мелисса двигается за ней, словно на буксире. – Мы застопорились у того красавчика, продающего бутылки с водой на углу.
– У того бомжа? – Спрашиваю я.
Мелисса усмехается.
– У того сексуального бомжа.
Мы все в полной экипировке опускаемся на маты – в леггинсах и толстовках, делая растяжку.
– Как ты держишься? – Вытягивая перед собой обе ноги и хватаясь руками за икры, спрашивает Делла. Я молча чертыхаюсь, потому что она очень гибкая, она лбом практически касается голени.
– Спроси меня после, как мы выпьем «Мимозу».
Она бросает на меня сочувственный взгляд.
– Черт, видео все еще крутится?
– В любом месте, где есть Wi-Fi!
– По крайней мере, ты смотришься там сексуально, – вмешивается Мелисса. – В красном платье, которое просто делает удивительные вещи с твоими сиськами. Серьезно, если бы я вдруг случайно загрузила видео в сеть, то хотела бы, чтобы мое декольте выглядело так же.
– Спасибо.
Делла зевает.
– Не выспалась? – Спрашивает Мелисса.
Она кивает.
– Зак проснулся со стояком и захотел заняться делом. Ему требуется целая вечность, чтобы кончить. – Добавляет она, снова зевая.
– Ах ты бедняжка, – хихикает Мелисса. – Уверена, что это просто ужасно.
Мелисса работает в «Музее секса», где она целыми днями курирует вековые вибраторы, дошедшие до наших дней, она также пишет диссертацию по истории викторианских корсетов. Мы все познакомились в «Алиби» как-то вечером, пропитанным джином, в прошлом году, и с тех пор подружились.
– Это тяжелая работа, но кто-то же должен ее делать, – подмигивает Делла. – Кстати, – продолжает она, поворачивая голову и глядя на меня, – ты ведь не всерьез подумываешь о забастовке? Ты же знаешь, что целибат – это не шутка. Твоя вагина может иссохнуть от недостатка тренировки!
– Делла! – Вскрикивает Мелисса, растворяясь в хихиканье. – Совсем нет.
– Это правда, – огрызается Делла, протягивая руку к левой ноге. – Я слышала это по радио.
– Девчонки, – перебиваю я, – вопрос состоит не в том, иссохнет ли моя вагина.
Мелисса вытягивает одну ногу в синих штанах из спандекса, поднимая перед собой.
– А в чем же дело?
– Да, Лиззи, какой смысл этого всего? – Поддакивает Деллы, вскакивая на ноги, наклоняется и смотрит на меня между своих широко разведенных ног.
Я вздыхаю.
– Дело, наверное, в том, что я хочу чего-то настоящего. Хочу парня, которому не все равно. Хочу, чтобы они не думали, что им даже не стоит шевелить пальцем, чтобы найти с кем потрахаться, мы позволяем им так думать и делать уже много лет подряд! Что произошло с настоящими свиданиями? Ну, знаете, теми, когда ужин при свечах, цветы, парнем, который оставляет контейнер с куриным супом перед дверью твоей квартиры, когда ты больна?
– Разве это когда-нибудь существовало? – Шепотом спрашивает Мелисса у Деллы. – Мне казалось, что куриный суп – это городская легенда!
– Дело в том, – говорю я более настойчиво, – что парням придется включить мозги, чтобы заняться с нами сексом, понимаешь? И если мы достаточно долго заставим их выжидать, возможно, они изменят свои привычки навсегда.
– А ты за все это время, – вмешивается Делла, – разве не будешь, мать твою, чертовски хотеть заняться сексом?
– И чем сегодняшняя ситуация будет отличаться от моего обычного состояния? – Смеюсь я. – Насколько мне известно, я не отказываюсь от кучки горячего секса каждую ночь ради этой сексуальной забастовки… я не трахаюсь и не трахалась ни с кем!
– В этом она права, – замечает Мелисса.
– Наверное, да, – неохотно соглашается Делла. – Но мне все равно кажется, что это будет для тебя не очень весело.
– В отличие от чего? – Я киваю в сторону висящих скалолазов на стене, как пауки, и Делла одаривает меня хитрой улыбкой.
– Пойдемте, дамы, – говорит она, поднимая нас на ноги. – Давайте повесимся.
Через час, полностью вспотевшая и получившая измотанную программу тренировок, когда у меня ноет и болит все тело в тех местах, о которых даже не подозревала, мы направляемся к модному винному бару, который появились здесь поблизости – с блинами за пятнадцать долларов и «Мимозами», которые можно только себе вообразить.
– Боже, как я люблю бранч, – заявляю я, опускаясь на барный стул. Официанты бегают между столиками, но раньше нас никогда это не останавливало. – Тот, кто придумал бранч, заслуживает медали. Конечно, десерт-бар можно сделать настоящей едой, а в придачу добавить шампанского.
– Аминь, – соглашается Мелисса, поднимая свой бокал.
И только я делаю свой первый глоток, как замечаю знакомое лицо на другом конце бара – Джейк Уэстон во плоти, одетый, как и следовало ожидать, в костюм, несмотря на то, что сегодня суббота. Разве у этого парня нет обычных джинсов? Или слаксов, если уж на то пошло? Его черные ботинки так хорошо начищены, что в них можно просто смотреться вместо зеркала.
