Текст книги "Поставь на меня (ЛП)"
Автор книги: Лайла Монро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
И захлопывают дверь своего номера прежде, чем я успеваю ответить. Типично для него. Он всегда оставляет за собой последнее слово. Я до сих пор не понимаю, почему он ведет себя сейчас, будто ужасно ревнует, когда совершенно ясно дал мне понять, что мы только коллеги. Тем не менее, трудно долго злиться, когда я открываю дверь в своей номер с видом на город, пальмы и бассейн с надувными лебедями, плавающими вокруг.
Аххх… Я плюхаюсь на кровать и кладу голову на прохладную белую подушку. Хватаю меню обслуживания номеров и набираю номер.
– Алло? Я бы хотела заказать бифштекс с кровью, с картофелем фри и шоколадное мороженое.
В конце концов, нет ничего лучше, чем заесть свои чувства, отчего девушка почувствует себя гораздо лучше.
Но как бы я ни злилась, не могу перестать думать о грязных разговорчиках Джейка в самолете, о его взгляде, как будто он хотел затащить меня в крошечный, тесный туалет самолета, задрать на мне юбку, обернуть мои ноги вокруг его талии, и погрузиться глубоко…
И как бы я сейчас не была взбешена, знаю, если бы он это все проделал, то я была бы в полном восторге.
Поэтому я должна быть рада, что он ничего подобного не сделал, верно?
По крайней мере, сейчас я пиршествую жареными углеводами и шоколадом, вместо его великолепного тела.
20 Лиззи
На следующее утро я решаю забыть о странном поведении Джейка «ревность-безразличие». Довольно трудно злиться, возбуждаться и чувствовать все остальное, когда на улице восемьдесят градусов (+260С) и солнечно, и везде, куда ни повернись, воздух наполнен запахом жасмином. Я съела на завтрак изумительные «Яйца Бенедикт» и уже отправилась купаться в бассейн. Сегодня меня ничто не остановит.
Даже сам Мистер Не Верю В Любовь.
Джейк уже поджидает меня в машине, закрыв глаза очками «Рэй-Бэн».
– Готова к бою? – спрашивает он, когда я проскальзываю внутрь и закрываю за собой дверь.
– Ты собираешься всю дорогу сыпать голливудскими штампами? – Спрашиваю я, надевая темные очки.
– Если только ты не придумаешь что-нибудь получше, – ухмыляется он, выезжая на дорогу.
Поездка в Бель-Эйр не что иное, как волшебство – гигантские особняки с бугенвиллеями, взбирающимися по элегантным фасадам, ухоженные сады и мягко перекатывающиеся холмы. Но это ничто по сравнению с поместьем Макса Данфорта. Когда мы подъезжаем, я не могу не ахнуть вслух, даже Джейк выглядит впечатленным.
– Ого, – говорит он, оглядывая огромный особняк в стиле ар-деко, мягко журчащий фонтан в центре круговой подъездной дорожки, и парк классических автомобилей, сверкающих на солнце. – У Макса тут целая куча кирпичей.
– Это ты мне говоришь. – Я осматриваюсь вокруг. – Чувствую себя так, словно умерла и попала в рай.
Следующее, что я помню, это как дворецкий в черном костюме провожает нас внутрь дома, и мы проходим через огромное фойе, стуча своими каблуками по мраморному полу. Это просто невероятно! Стены увешаны картинами в стиле ар-деко, а гостиная, когда мы наконец туда добираемся, заполнена дорогим антиквариатом. Белые шелковые занавески развеваются на французских дверях, выходящих в сад и бассейн, здесь так тихо, что я слышу щебет птиц снаружи.
– Ух ты, – шепчу я, любуясь открывшимся видом.
– Неплохо, – бормочет Джейк. – Совсем неплохо.
– Рад, что вы так думаете, – раздается голос у меня за спиной. Когда я оборачиваюсь, передо мной стоит невысокий седовласый мужчина, опирающийся всем своим весом на трость из розового дерева с замысловатым золотым набалдашником.
– Я – Макс Данфорт, – говорит он, протягивая руку с артритом сначала мне, а потом Джейку.
– Большое спасибо, что позволили нам посетить ваш дом, – выпаливаю я. – Ваша коллекция легендарна, и я знаю, что у вы сомневаетесь стоит ли предоставлять экспонаты музею, но обещаю, что мы будем очень аккуратны, исключительно дотрагиваться к ним в перчатках. В буквальном смысле!
– Вы правы, у меня нет привычки одалживать свою коллекцию, – говорит Данфорт. – Но вы оба особенно настойчиво ее просили.
– Виновата по всем пунктам, – улыбаюсь я. – И прошу прощения за все звонки. Но мне нужны ваши экспонаты для выставки. Ваша библиотека сценариев, коллекция реквизита… Судя по тому, что я читала, вы просто сидите на коллекции классических голливудских раритетов. Без них я точно не смогу устроить настоящую выставку, это будет бледная имитация прошлого!
Да, я решила ему польстить и замаслить, но лесть помогает всегда.
Конечно же, Данфорт выглядит довольным.
– Наверное, вы правы, я часто думал, что это самая полная коллекция в стране.
– Совершенно верно! – Соглашаюсь я. – Правда, что вы выиграли рояль, играя в покер с Синатра?
Дэнфорт смеется, а потом так сильно закашливается, что я начинаю беспокоиться, не убила ли я его своим вопросом.
– Городская легенда, моя дорогая, – говорит он, когда наконец приходит в себя. – Это был детский рояль.
Я громко вздыхаю.
– Я бы с удовольствием посмотрела коллекцию, – говорю я, даже не притворяюсь.
Дэнфорт делает паузу.
– Ну, я думаю, что ее не повредит посмотреть. В конце концов, вы проделали весь этот путь… – Он снова звонит дворецкому.
– Благодарю вас! – Я беру Джейка под руку. – Ты это слышал? Он собирается показать нам!
– Слышал. – Похоже, Джейка это позабавило. – И не нужно так вцепляться мне в руку.
– Прости. – Говорю я. – Я просто не могу в это поверить. – Понизив голос до шепота, говорю: – Мы должны получить экспонаты, мне все равно, что для этого потребуется. Используй свою силу обаяния во благо, а не во зло на этот раз.
Джейк ухмыляется.
– Значит, я обаятельный, да?
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Данфорт снова поворачивается к нам, и я быстро замолкаю.
– Пойдемте? – спрашивает он, и я практически вприпрыжку иду за ним, следуя по длинному коридору к лифту. Мы спускаемся на цокольный этаж, и я оказываюсь в комнате своей мечты, окруженная голливудскими реликвиями.
– Да, вы издеваетесь надо мной?!
Я даже не могу поверить, что стою в такой комнате с рядами стеклянных витрин у дальней стены – в одной из них уютно устроились знаменитые розовые перчатки Мэрилин Монро из «Джентльмены предпочитают блондинок», а также ожерелье со стразами, которое на ней было, когда она исполняла песню «Бриллианты – лучшие друзья девушек». («Джентльмены предпочитают блондинок» (англ. Gentlemen Prefer Blondes) – музыкальный фильм по одноимённой книге Аниты Лус, комедия режиссёра Говарда Хоукса. Фильм поставлен по мотивам одноимённого мюзикла (1949). В главных ролях – два секс-символа Америки, брюнетка Джейн Рассел и блондинка Мэрилин Монро. В 1955 году вышло продолжение фильма – «Джентльмены женятся на брюнетках», в котором снималась Джейн Рассел, но без Мэрилин Монро, и фильм не имел такого успеха у зрителей, как первая часть. – прим. пер.)
А в другой витрине.
– О боже мой! – визжу я. – Неужели это…?
– … платье Риты Хейворт из сцены ночного клуба в «Гильда», – отвечает за меня Джейк, явно впечатленный моими эмоциями. («Ги́льда» (англ. Gilda) – фильм-нуар, снятый в жанре любовной мелодрамы в США в 1946 году режиссёром Чарльзом Видором. Один из нашумевших кинофильмов «золотой эпохи» Голливуда, в котором Рита Хейворт, знаменитая кинозвезда 1940-х годов, исполнила свою коронную роль. В 2013 году фильм вошёл в Национальный реестр фильмов Соединённых Штатов Америки.)
Я сейчас просто упаду в обморок. Вон белое вечернее платье Грейс Келли из фильма «Поймать вора» Хичкока, и, говоря о Хичкоке, механические птицы выстроились в другой стеклянной витрине, их глаза-бусинки, впившись, смотрят на меня. («Поймать вора» (англ. To Catch a Thief) – романтический детектив Альфреда Хичкока, снятый в 1955 году. Действие фильма происходит на Лазурном берегу. Во время съёмок фильма исполнительница главной роли Грейс Келли познакомилась с монакским князем Ренье III; вскоре они сыграли свадьбу и актриса объявила о завершении своей короткой кинокарьеры. Фильм снят по роману Дэвида Доджа «Поймать вора» (1952). Сам Хичкок признавал данный фильм, почти полностью снятый во Франции, своей творческой неудачей, называя его «легковесной историей». Постоянный оператор режиссёра Роберт Бёркс был удостоен премии «Оскар» за свою работу.)
– У вас действительно есть настоящие вороны из «Птиц» Хичкока? – Спрашиваю я, придвигаясь ближе. – А это та самая печально известная картина маслом из «Лауры» на дальней стене? («Пти́цы» (англ. The Birds) – кинофильм Альфреда Хичкока, снятый в 1963 году по мотивам одноимённого рассказа Дафны Дюморье. В жанровом отношении сочетает элементы фантастического триллера, апокалиптического фильма-катастрофы, фильма ужасов и традиционной мелодрамы. Был выдвинут на премию «Оскар» за визуальные эффекты.)
(«Лора», или «Лаура» (англ. Laura) – американский кинодетектив режиссёра Отто Премингера, вышедший на экраны в 1944 году. Экранизация одноимённого романа Веры Каспери. Ввиду неувядающей популярности этого фильма-нуара Библиотека Конгресса в 1999 году включила «Лору» в Национальный реестр фильмов, а Американский киноинститут относит ленту к числу лучших детективов в истории Голливуда. В некоторых странах фильм шёл в прокате под названием «Головокружение».)
– У тебя наметанный глаз, дорогая. – Дэнфорт хихикает.
Я готова упасть и умереть прямо здесь в этой комнате.
В дальнем углу комнаты на металлических полках аккуратно расставлены контейнеры с пленками, я подхожу к ним, рассматривая названия, у меня глаза расширяются, когда я читаю названия фильмов. Вот оно, я вижу перед собой оригиналы постеров почти всех известных голливудских фильмов с двадцатых до пятидесятых годов. Здесь столько всего на этом гигантском пространстве, что я даже не знаю, с чего начать. Я поворачиваюсь к Джейку, чувствуя себя так возбужденно, как ребенок в кондитерской лавке.
– Нам очень многое нужно из этого, – шепчу я, наблюдая, как Макс осторожно ходит по огромной комнате. – Некоторые экспонаты из этого сделали бы выставку просто абсолютно великолепной.
Он кивает, и по удивлению в его глазах я замечаю, что он тоже потрясен увиденным.
Я подхожу к портрету Джины Тирни в «Лауре» и смотрю на ее прекрасное лицо, погруженная в таинственность ее улыбки.
– Это был любимый фильм моей жены, – говорит Дэнфорт, когда я поворачиваюсь к нему, он стоит рядом со мной. – Она обожала Тирни, которую в Голливуде недооценили как актрису, если хотите знать мое мнение. Милая женщина.
– Ваша жена или Джин Тирни? – Шучу я.
– Я имел в виду Тирни, – говорит Данфорт с улыбкой, – но моя жена была такой же милой, если не больше.
– Вы знали ее? – Недоверчиво спрашиваю я. – Я имею в виду Джин Тирни.
– О, да. – Он улыбается, с нежностью глядя на портрет. – Вообще-то довольно хорошо. В те времена она довольно часто приходила к нам на ужин. Поэтому, когда несколько лет назад этот портрет был выставлена на аукционе Сотбис, Я просто обязан был его купить.
– Он прекрасен, – выдыхаю я, впитывая портрет Джин. – «Лаура» был одним из первых фильмов, благодаря которому я влюбилась в классику Голливуда, – говорю я. – Это был своего рода мой наркотик.
– Это у нас общее. Тайна, очарование… – Его голос задумчиво замолкает. – Вы знаете, что я встретил свою покойную жену на старой площадке «Парамаунта»? Она работала в сэндвич-баре. Я приходил туда каждый день только для того, чтобы увидеть ее улыбку. У нее не очень хорошо получались сэндвичи с тунцом, но для меня это не имело значения. В тот день, когда она согласилась пойти со мной на свидание, я никогда еще не был так счастлив или напуган, – добавляет он со смехом.
Я вижу по его лицу, что он погружен в воспоминания.
– Конечно, в те дни я был всего лишь мальчишкой на побегушках, – добавляет он. – Разносил сообщения большим шишкам в главном офисе. У меня не было даже двух десяти центовиков в кармане, поэтому в выходные мы проникали на дневные сеансы и всю ночь пили кофе в закусочной напротив. Все звезды заходили после работы выпить кофе, – добавляет он. – Мы там с ними заодно общались, чтобы получить немного звездной пыли, как сказала бы моя Мойра.
Я слушаю, как зачарованная.
– Наверное, это было невероятно, – говорю я. – Вокруг вас творилась история.
– Тогда мы этого еще не понимали, – хихикает он. – Но да, там действительно была своя магия. Мы любили кино, это и свело нас вместе. После того как моя жена умерла в 73-м, я решил начать собирать эту коллекцию. Чтобы сохранить все наши общие воспоминания такими же свежими, как и тот день, когда она была еще здесь.
– О. – Я делаю паузу. Судя по тому, что он сказал, я думала, что его жена умерла совсем недавно, но оказалось почти пятьдесят лет назад!
– Вот именно… прекрасно.
– А сейчас ты должна это увидеть, – говорит он, просияв. И тянет меня через всю комнату с удивительной силой. – Это редкий экземпляр оригинального сценария для «Касабланки» с пометками самого Хамфри Богарта!
Три часа спустя у меня голова идет кругом. Я обнаружила по крайней мере десять экземпляров, которые хотела бы включить в показ, и была согласна почти на все, на что угодно лишь бы их заполучить. Но даже несмотря на то, что Макс провел большую часть утра, радостно показывая нам свою сокровищницу, он решительно уклонялся от согласия сможем ли мы хоть один, из мной перечисленных экземпляров, выставить в «Метрополитен».
– Мне было очень приятно познакомиться с вами, – тепло говорю я, пожимая ему руку у двери. – Если мы можем как-то вас успокоить, просто скажите как. Я была бы счастлива пробежаться по транспортным договорам или договориться с нашей командой в Нью-Йорке о хранении реликвий и показать их…
– В другой раз, моя дорогая, – говорит Данфорт. – Боюсь, я переутомился. Мне пора отдохнуть.
Джейк тянет меня за дверь.
– Большое спасибо, что позволили нам посмотреть вашу коллекцию, – почтительно говорит он. – Это было очень впечатляюще и уникально.
– Я рад, что тебе понравилось, – говорит Макс. Он начинает закрывать дверь, умом я понимаю, что должна быть вежливой, позволив старику отдохнуть, но глядя на его дверь, ловлю себя на мысли, будто перед моим носом навсегда закрывается дверь к потрясающей коллекции классики Голливуда.
Это все равно что смотреть, как закрывается дверь в эту коллекцию навсегда.
– Подождите! – Я выставляю ногу в дверной проем, придерживая дверь открытой. – Простите, но я не могу уйти, не попросив вас в последний раз. Я знаю, что это невероятно сентиментальная коллекция для вас, но именно в этом смысл нашей выставки. Именно это я и пытаюсь показать людям. Через все эти вещи – фильмы, реквизит – это ведь не просто вещи, не так ли? – Уверенно говорю я. – Просто некоторые не понимают, они смотрят на предметы и видят прямо перед собой только предмет. – Я бросаю взгляд на Джейка. – Но мы же с вами знаем, что это не так. Как вы сказали, на всех этих вещах имеется отпечаток звездной пыли. За каждым предметом есть своя история, которая очень важна для каждого из нас в такое время. И именно такие истории – единственное, что удерживает нас в этом мире. Поверить в магию кино, даже когда мир, кажется, полон решимости доказать обратное.
Я знаю, что в основном выплескиваю собственные эмоциональные чувства, буквально вываливаю их на сверкающий мраморный пол, но, возможно, моя речь сработает, потому что Макс молчит.
– Прошу вас, – снова добавляю я. – Ваша коллекция создана в память о вашей жене, так почему бы не поделиться и не показать ею всему миру? Поделиться своей любовью и всем тем, что свело вас вместе. Не просто держать ее в подвале, а пусть и остальные тоже вдохновятся и увидят!
Макс молчит, и я вижу его задумчивость.
– Ты обещаешь, что хорошо обо всем позаботишься? – спрашивает он, его водянистые глаза внимательно смотрят на меня.
Я молча киваю, слишком нервничая, чтобы ответить.
– Тогда ладно, – говорит он с улыбкой. – Ты можешь выбрать, что хотела бы выставить, но все предметы должны будут возвращены мне в идеальном состоянии. Согласна?
– Да! – Ору я, ничего не могу с собой поделать, с такой радостью бросаюсь его обнимать, что мы чуть вдвоем не заваливаемся на пол.
Макс кашляет, оторвавшись от меня.
– Я позвоню в музей, – говорю я ему. – И пришлю список нужных нам раритетов. Спасибо!
– Благодарю тебя, моя дорогая. – Он улыбается. – Ты совершенно права. Каждому нужно немного звездной пыли.
21 Джейк
Мы возвращаемся к машине, Лиззи сразу же звонит в Нью-Йорк, чтобы с гордостью сообщить Морган, что мы сможем выставить реликвии из коллекции.
– Будет знать! – злорадствует она, вешая трубку. – Она ждала моего провала, как только я взялась за это дело, но только не сегодня, Сатана!
Я хихикаю.
– Отличная работа, – говорю ей. – Твоя речь «больше смысла» была идеальной. Он заглотил наживку.
– Это было не обычным делом, – говорит Лиззи, но потом видит, что мы едем не в отель. – Постой, а куда мы едем?
– Увидишь, – отвечаю я, не планировал делать крюк, но сегодня великолепный день. К тому же, чем дольше мы будем проводить время на улице, на людях, тем меньше вероятность того, что я сделаю какую-нибудь глупость, например, трахну ее посреди свой огромной гостиничной кровати.
Она сводит меня с ума.
Я поклялся, что буду вести себя профессионально, но, когда она перепугалась во время полета, я ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось ее отвлечь от турбулентности, но как только я начал ее заводить…. Не мог остановиться сам. Ее глаза расширились, губы приоткрылись, как она извивалась на своем сиденье, говорило мне, что если бы я просто скользнул рукой вниз по ее джинсам, то обнаружил бы ее киску горячей и влажной, ждущей меня.
Черт возьми, как же было жарко. Но она находилась вне пределов досягаемости. Может именно поэтому у меня постоянный стояк. Острые ощущения от погони, верно? Мы всегда хотим того, чего не можем получить, а когда Лиззи бастует, она ни за что не откажется от своей забастовки, во всяком случае, ради меня.
Но это только заставляет меня хотеть ее еще больше. Она сексуальная, умная и веселая, и…
«Полегче, тигр. – Останавливаю я себя. – Не гадь там, где ешь, помнишь об этом?»
Вот только я помню, как поедал Лиззи. Яркие воспоминания.
Некоторое время я проезжаю по окрестностям с пальмами, затем сворачиваю на длинный изогнутый холм, окруженный деревьями и скалистыми скалами. Есть даже симпатичное маленькое органическое кафе у подножия холма, где бегуны в спандексе сидят снаружи, пьют кофе и пялятся в свои айфоны. Вытянув шею из окна, чтобы лучше видеть, я замечаю вывеску с надписью «Гриффит-парк».
– Я не совсем одета для пеших прогулок, – замечает Лиззи. На ней винтажный сарафан и шпильки, она выглядит чертовски очаровательно.
– Ты уверена? – Спрашиваю я. – Ты вполне можешь забраться на холм пешком, если захочешь.
– Точно, – смеется она. – Только я босиком со шпильками в руках. Серьезно, – добавляет она, оглядываясь вокруг, пока мы углубляемся в лес. – Я уже говорила тебе, что ненавижу природу? Здесь водятся медведи. И еще койоты.
– Терпение, – отвечаю я, пока мы взбираемся вверх на машине по извилистой дороге. Наконец мы выныриваем из-за деревьев, и вид на весь Лос-Анджелес раскинулся перед нами, мерцая в лучах полуденного солнца, как мираж.
– Это обсерватория из «Бунтаря без причины»? – Ахает Лиззи, глядя вверх на склон. Большое белое куполообразное здание стоит на холме, окруженное цветами. («Бунтарь без причины» (также «Бунтовщик без причины», «Бунтарь без идеала»; англ. Rebel Without a Cause) – американский художественный фильм Николаса Рэя (1955), молодёжная драма. В главной роли снялся Джеймс Дин, поп-икона американской молодёжи 1950-х. Получил три номинации на премию «Оскар». В 1990 году фильм был внесён в Национальный реестр фильмов США как обладающий «культурным, историческим или эстетическим значением».)
Я киваю.
– Теперь есть фильм, о котором мы можем побеседовать.
Мы затормаживаем на парковке и идем по дорожке к обсерватории.
– Здесь снимали знаменитую сцену драки, – визжит Лиззи, оглядываясь по сторонам. – Джеймс Дин и Натали Вуд были вон там, прямо там, где стоит та девушка в синих штанах для йоги!
Я смеюсь, и она краснеет.
– Я знаю, что выгляжу настоящей идиоткой, – говорит она. – Но такие вещи действительно делают меня неоправданно счастливой. А это что, вон там планетарий?
– Да. – Улыбаюсь я, наблюдая за ней. У меня почему-то было такое чувство, что ей сможет понравится это место, и я по-настоящему счастлив, что смог сделать ее такой счастливой.
– Спасибо, что привез меня сюда, – сияет она. – Здесь действительно круто.
– Без вопросов. – Я небрежно взмахиваю рукой, но она озадаченно посматривает на меня.
– Я не могу тебя понять до конца. То ты издеваешься надо мной, что мне нравятся старые фильмы, а потом совершаешь нечто такое, как это, настолько приятное.
– Наверное, я человек-загадка, – язвительно замечаю я, пытаясь уклониться от ее похвалы. – В любом случае, поздравляю. Ты провернула дело с Дэнфортом, я был уверен, что этот парень никогда не согласится. – Я вспоминаю хозяина особняка такого одинокого в этой чертовой могиле с реликвиями из прошлого. – Меня пугает, что он собирает все эти святыни в память о своей покойной жене. Я хочу сказать, что нужно хранить память, конечно, о человеке, с которым ты столько лет прожил, но его поведение для меня несколько странно, а?
– Странное, но трогательное, – говорит Лиззи с глуповатой улыбкой.
Я отрицательно качаю головой.
– Он постоянно живет в прошлом, цепляясь за вещи, собранные им реликвии, будто они смогут вернуть ее обратно.
– А мне кажется, что это романтично, – возражает она. – Эти вещи так много значат для него.
– Романтично… – Стону я. – Неужели ты опять вернулась к этой теме? Постой, не отвечай на мой вопрос. Ты до сих пор пьешь «Кул-Эйд», когда речь заходит о розах и шоколадках.
Лиззи делает паузу.
Я поворачиваюсь, и она вздыхает.
– Я не знаю, – говорит она, прислоняясь к перилам. – Последнее время я все больше прихожу к выводу, что ты, наверное, прав.
– В чем же? – С издевкой спрашиваю я. – Не понимаю в чем. Можешь повторить еще раз?
Она легонько толкает меня.
– Только не задирай нос. Просто эта забастовка все только портит. Трудно понять, кому можно доверять и каковы его мотивы, – Лиззи выглядит растерянной. – Я имею в виду, когда парень приглашает меня в последнее время на свидание, я каждый раз задаюсь вопросом, действительно, ли я ему нравлюсь? Или он просто хочет попытаться затащить меня в постель, чтобы потом похвастаться перед друзьями, что я была его трофеем? Я несказанно жалею, что выложила то дурацкое видео, – добавляет она. – Оно только все еще больше усложнило.
И возбудило. Не стоит забывать о сексе.
– Мне казалось, что оно, по крайней мере, сможет отсеять тех парней, которые желают только потрахаться, но получилось, словно я взмахнула красной тряпкой перед быком! – продолжает она в отчаянии. – Мне казалось, что мое публичное отречение от секса заставит этих придурков напрячь мозги и, хотя бы задуматься, но нет же! Я не понимаю.
Я молчу. Вот дерьмо. Я так надеялся, что мне никогда не придется сообщать ей о призе, установленным «Дэппером», но, похоже, у меня нет выбора. Ее забастовка не закончилась, как я надеялся, и если уж на то пошло, то для меня, по крайней мере, важно, чтобы она знала об объявленном за нее призе. Теперь многие парни будут гоняться за ней. Возьмем, к примеру, того из Голливуда в отеле, вряд ли он не в курсе награды. Я имею в виду, что Лиззи горячая штучка, но таких парней волнуют заголовки в газетах, а не то, насколько хороша сама девушка. Знаменитый актер не стал бы вынюхивать вокруг нее, если бы у него не было возможности пропиариться за ее счет.
Я напрягаюсь.
– Послушай, Лиззи, – начинаю я. – Мне нужно тебе кое-что сказать…
– Извините. – Вдруг прерывают нас. – Вы не могли бы нас сфотографировать? – Пожилая женщина протягивает нам свой айфон. – Извините, что прерываю, – взволнованно говорит она, – но мы приехали из Канады, и я хотела бы иметь воспоминание в виде фотографии нас здесь вдвоем!
– Конечно, – Лиззи берет ее телефон и фотографирует, ухмыляющуюся как сумасшедшие, пару с буквами Голливуд прямо у них за спиной.
– Наслаждайтесь путешествием!
Она снова поворачивается ко мне.
– Что ты хотел сказать?
Она выглядит такой счастливой, что я не могу заставить себя испортить ей весь кайф.
– Ничего, – отвечаю я. – Потом расскажу.
– Хорошо. – Она в последний раз оглядывается по сторонам и тоже делает несколько снимков. – Нам, наверное, пора возвращаться. Нужно заполнить кучу бумаг по логистике, чтобы доставить коллекцию Данфорта.
– Точно. – Киваю я, все еще чувствуя себя немного виноватым. – Но давай поужинаем вечером. И поговори, ладно?
Она усмехается.
– Конечно, я просто скажу Дейлу Райдеру, чтобы он встретился со мной в другой раз.
У меня вырывается стон.
– Серьезно, этот засранец?
– Только потому, что он знаменит, это не делает его засранцем, – смеется Лиззи. – Кто знает, может он меня настолько поразит своим миром кинопремьер и обслуживания номеров?
Мне хочется двинуть этому парню прямо сейчас.
– Только не сегодня. Будь готова к шести часам.
– Хорошо, – улыбается она. – Это же не свидание?
Я скажу ей об этом сегодня вечером, решаю я, когда мы возвращаемся в отель. Смягчу удар от своих слов бокалом-другим, но лучше резко сорвать пластырь с нарывающей раны. В конце концов, не я объявлял награду и не я на нее претендую. Я сказал Майлзу, что это была плохая идея. Она не возненавидит меня, если я сообщу ей о призе. Ну, по крайней мере, не очень сильно возненавидит.
Так ведь?
