Текст книги "Пятая стихия (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9

Джеф позвал её за собой кивком головы.

– Это твоя комната. Раньше здесь жила моя мать. После её смерти я так ничего и не менял, если хочешь, можешь здесь всё переставить и даже перекрасить, – у Джефа были не только грустные глаза, но и голос. – Само собой можешь пользоваться ванной и кухней. Правда, ванна у нас одна, внизу, прямо по коридору. Как Рэм уже сказал можешь брать продукты, но у меня вечно не хватает времени на готовку, поэтому разбирайся сама.

– Ладно. А … где твой … ребёнок? – всё так же тихо, произнесла она. В каждом эри Лана видела своего недоброжелателя, поэтому оставшись наедине с Джефом она не могла отделаться от жуткой неловкости.

– Спит. У меня сын. Его зовут Кирас, – Джеф передёрнул плечами, словно ему тоже было неуютно.

– Схожу к Рэму, – попятилась к выходу девушка.

Лана сомневалась, что она расслабиться в обществе Рэма, да ещё и в доме их с Шоном отца, который тоже имел на неё отдельный зуб, но Рэма она хотя бы знала, а вот общение с чужими людьми для неё всегда являлось проблемным.

– Может, всё-таки присядешь? – следя за ней любопытным взглядом, минут через десять после того как она вошла, поинтересовался Рэм. А Лана всё никак не могла отвести глаз от колоритного оформления гостиной, в этническом индейском стиле. – Так только в этой комнате. Чего такая испуганная? – Рэм улыбнулся, от чего глаза Ланы распахнулись ещё больше. – Лана? Всё хорошо? Воды?

Покачав головой, она всё-таки села на краешек дивана.

Как любой кугуару, Рэм обладал игривым нравом, если при этом его ничего не беспокоило, в противном случае кугуару могли быть невероятно свирепы. Робость девушки его забавляла, поэтому он встал и подсел рядышком, почувствовав, как при этом сжалась девушка. Но ему и этого оказалось мало – Рэм легонько толкнул её плечом:

– В обморок только не грохнись, сердце вот-вот выскочит. Утром на поляне ты так героически держалась. Чего ты боишься теперь? – Рэм встретился с её изумлённо встревоженными глазами, в которых можно было утонуть.

Ещё когда Лана была малолетней девчонкой, Рэм знал, что через несколько лет эта глазастая бестия превратится в красавицу. Так и вышло.

– Почему ты согласился дать мне этот шанс? – севшим голосом, тихо спросила она.

– Ну … я ведь не идиот, – Рэм снова улыбнулся. – Так у меня хотя бы появился шанс прекратить это ваше безумие с Шоном. Приняв твой путь, я мог бы, конечно, выдвинуть тебе другие варианты требований. Например, уехать из Честервиля, отправиться в Калифорнию, выучится на врача и наконец стать человеком. Или взять на воспитание ребёнка или подарить кому-то почку, и тем самым спасти чью-то жизнь в обмен на искупление. Но если бы ты уехала – этот дурак попёрся бы за тобой и в любом варианте встревал бы, портя эффект. Поэтому я решил держать в поле зрения вас обоих. Шон, конечно, не доволен, сейчас он видит во мне лишь врага.

– Папа сказал, что ты…

– Да, – перебил её Рэм, читая по этим распахнутым нежно-карим глазам все плещущиеся там эмоции. – Ещё тогда я сказал ему, что заберу мотоцикл за спасение его дочери. Потому что ещё тогда пытался встряхнуть и спасти брата, надеялся, что это не зайдёт так далеко. Ты ведь знаешь о пяти идолах – символах стихий? Пятый из них – это эмоции. Эри придают им огромное значение. Как-то я стал свидетелем, как наш шаман рассказывал отцу о воронке стихий, случающейся раз в семьдесят лет, в которую вы трое угодили, шляясь вблизи священной пещеры. У тебя на плече не зря выбит символ звезды стихий. Мы пытались сделать всё возможное. Ты наверняка не помнишь, но пять лет назад я уже пытался заставить вас услышать меня о пути Искупления.

– Ты постоянно цапался с Шоном, мы не воспринимали тебя серьёзно, – теперь-то Лана воспринимала его более чем серьёзно, его слова сквозь годы наконец добрались до её подсознания.

– Конечно, ты ещё тогда сказала мне, что не собираешься слушать бред неотесанного дылды, – с укором заметил Рэм. – Вы ведь ни в коем случае не считали себя неправыми, ни в чём. … Пока воронка не забрала Дерека.

Девушка вздрогнула, отведя взгляд:

– Нет, это не из-за этого…

– Ты почему-то решила, что его смерть – это твоя вина?

Насколько Лана помнила, она никогда не оставалась наедине с Рэмом, не сидела с ним вот так близко, и уж тем более он не касался её лица, так как сейчас, кончиками своих длинных пальцев, заставляя её снова посмотреть на него.

– Даже Шон так думает, – выдавила Лана.

– С чего ты взяла? Он тебе сказал?

– Нет, в том-то и дело, что, выслушав как всё произошло – Шон просто ушёл, не сказав ни слова. Он винит меня, я знаю.

– Он винит себя, – покачал головой Рэм. – Шон и сам устал рваться от эмоций, но почему-то всё равно упрямо хватается за прошлое, его чувство к тебе, как наркотик. Тебя ведь тоже ломает при нём?

– Не могу дышать и разваливаюсь на куски, – согласилась Лана.

– Не терпится узнать с чего тебе начать? – его проницательность приводила её в смятение. – В соседнем Менфисе есть больница, поищем тебе там работу, возможно санитарки. Некоторые наши парни ездят в Менфис, они могут подхватывать тебя по пути. И так и быть я достану тебе птенца сокола, но ты сама будешь кормить и ухаживать за ним, залезь в гугл и почитай, как это делается. Раз в неделю ты будешь навещать родителей, уделять внимание брату, а потом отчитываться мне. А ещё… – Рэм сделал паузу, наблюдая за реакцией Ланы. – Ты будешь учиться быть хорошей соседкой – каждую неделю, обходя дом за домом в деревне эри, будешь знакомиться и мило общаться.

– Сама? – сжалась Лана.

– Посмотрим, может ради интереса понаблюдать за тобой, и я схожу пару раз. А теперь самое сложное, – взгляд шоколадных глаз Рэма стал жёстким. – Ты отдашь мне всё, что напоминает тебе о прошлом: фото, посуду, тряпки, диски, телефон и комп если понадобиться. Любую мелочь нужно оторвать от себя и отпустить. Сделаешь это сама – заработаешь от меня большой жирный плюс. Жду этого в ближайшие дни. И учти – я проверю, нюх кугуару уникален, спрятать от меня ничего не возможно.

– Но… – Лана даже задохнулась. – Как же … память?! Я не могу отдать всё до последнего фото, ведь для меня это целая жизнь … моя душа.

– В том и дело, – категорично произнёс Рэм. – Ты пошла по этому пути, чтобы исцелиться и жить дальше. Ты прошлая умерла вместе с этим прошлым. Я говорю – ты слушаешься. Покорность, помнишь? Я смотрю на вашу ситуацию трезво и адекватно – ты предубеждённо и нездорово. Так что мне виднее.

– Я попробую, – упавшим голосом выдавила она. – То, что напоминает о Шоне тоже?

– Конечно! … Насчёт Шона. Само собой разумеется, он будет пытаться вмешиваться, поэтому я не могу допустить чтобы ты пересекалась с ним наедине. С тобой всё-время будет кто-то находиться. Пусть тебя это не смущает. Через тебя мы пытаемся помочь Шону, только до него это пока не доходит. Есть ещё вопросы на сегодня? Потому что у меня пока всё.

– Да. Джеф.

– О, у Джефа своя история, – Рэм поднялся. – Выпьем чаю? Ну же Лана, у меня такое чувство, что ты на грани. Я, конечно, кусаюсь, но сегодня не настроен. Эй, нам с тобой придётся подружиться.

Лана вздохнула.

– Что ж, давай выпьем твоего чаю. … Просто мне кажется, что я нахожусь в другой реальности, – пробормотала она, наблюдая, как Рэм наливает чай в необычные глиняные чашки. Запах чая ей показался подозрительным, но глядя на то, с каким удовольствием Рэм сделал первый глоток, беря в прикуску мёд – Лана тоже отхлебнула. … И тут же закашлялась. Каждый вдох только усиливал ужасную горечь, на глаза навернулись слёзы, и ей показалось, что её сейчас вырвет. Тогда сильные руки Рэма, моментально притянули её к себе, он вдруг прижался к её губам, и Лана почувствовала спасительную сладость, языком Рэм заставил её открыть рот и через поцелуй отдал ей мёд, которым перед этим собирался заедать свой жуткий напиток.

– Что это было, господи боже мой?! – крикнула она, негодуя, когда он её отпустил.

– Мы пьём такой чай из горных трав, – делая вид, что не понимает, пожал плечами Рэм.

– Я не об этом! Я о пугающе-странном поцелуе Рэмхестам!

– Пф, я кугуару, детка, – засмеялся Рэм. – Если я вдруг когда-нибудь тебя действительно поцелую – ты поймёшь разницу и уже не забудешь. А это была всего лишь невинная шалость, игра, чтоб тебя расслабить. Так вот о Джефе, – как ни в чём ни бывало, заговорил он. – … В прошлом году Джеф трагически потерял сразу и мать, и жену. Его мать унесла болезнь сердца, а Омара, мать малыша умерла от кровотечения во время родов. Врачи их предупреждали об опасности, когда срок беременности был ещё невелик, но Омара наотрез отказалась избавляться от ребёнка, дав ему жизнь ценой своей. … Вот так, кто-то делает всё возможное, чтобы зачать и родить своё драгоценное чадо, кто-то, наоборот, – его красноречивый взгляд закончил предложение без слов.

Теперь Лана поняла почему Рэм поселил её именно к Джефу. Из-за ребёнка, чтобы тот каждый день оглашал вселенную о её вине.

– Кстати, чай – фирменная дрянь, – холодно бросила Лана, покидая его дом.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – борясь с минутной слабостью, она пару раз набрала полные лёгкие воздуха, прежде чем войти к Джефу. Её личный ад начался.

«Я сама напросилась. Но я выживу Дерек, я смогу, я крепкая словно алмаз. Больше никаких страданий и слёз» – повторила она себе, накрывшись одеялом с головой в своей новой комнате.

Сквозь тревожный не крепкий утренний сон Лана услышала детский плач. Она мгновенно села в постели будто от ледяного прикосновения. На цыпочках прокралась в ванную и одевшись, так же тихо прошла на кухню. Малыш наверху всё ещё всхлипывал, а невнятный голос Джефа пытался его успокоить. Поиск заварного кофе или хотя бы чая занял у неё определённое время, причём кофе она нашла в самом неожиданном для себя месте – среди специй в ящичке для столовых приборов.

Бубнящие звуки приближались вместе со шлёпающими шагами.

– Сделай и мне чёртов кофе, – бросил на ходу Джеф. – Сейчас мы сядем у окошка, и папа тебя накормит. Да? – заворковал Джеф, но Лана никак не могла заставить себя взглянуть в их сторону. – Смотри Кирас, кто это у нас здесь?

Малыш снова захныкал, что-то укололо её в сердце, заставив его сжаться, и Лана обернулась к ним лицом. Тёмные глаза ребёнка распахнулись от удивления, с нижней губы начала капать слюна, он смотрел на незнакомку не зная, как ему быть, заплакать на всякий случай или улыбнуться.

Первой улыбнулась Лана:

– Привет, Кис-кис, – нараспев протянула она, и малыш смущённо улыбнулся. – А ты симпатяга, но такой крикун.

Годовалый карапуз, задаваясь захлопал в ладоши, начав раскачиваться в детском стульчике. На первый взгляд он совершенно не был похож на Джефа, но она постеснялась сказать ему об этом.

– Если я избавилась от своего ребёнка, это не значит, что я не люблю детей, – вместо этого сдержанно проговорила Лана, ставя перед ним на стол дымящуюся чашку кофе.

– Знаешь, это не моё дело, – удивляя её, пожал плечами Джеф. – Да, племя осуждает подобные поступки, но ситуации на самом деле бывают разные, и я не сторонник так уж принципиально судить людей. Шонгравут Мэнхес ужасно импульсивный парень. Я лишь согласен с тем, что его страсть слишком опасна, он и так неуравновешен при обращении. Ты правильно сделала, что стала на путь Искупления.

– Ты кугуару? – затаив дыхание, спросила девушка.

– Хвала богам, нет. Ни я, ни мой сын. Рэм подсказал тебе, где искать работу? – отпивая кофе маленькими глотками, Джеф мастерски управляясь с ложкой, умудрялся засовывать кашу сыну за щёки, подгребать выползающие ручейки и снова заталкивать их внутрь.

– В Менфисе, – скривилась Лана. – Кажется, мы с ним поедем туда сегодня. Рэм сложный тип, прям как его брат, им приносит удовольствие издеваться над людьми. … Сама не знаю, зачем тебе это говорю.

– Это всё суть кугуару. Они хищники и любят играть. Но Рэмхестам хороший вождь, пусть и молодой. У него есть дар зерна мудрости, даже старики это подтверждают. Тебе от этого не легче, да? – усмехнулся Джеф, судя по реакции девушки.

Лана топталась возле дома Мэнхесов, решив дождаться Рэма снаружи. Заметив дёрнувшуюся штору на втором этаже и силуэт их отца – она вообще развернулась и двинулась в сторону автобусной станции. Старика Мэнхеса она боялась больше всех. Однажды этот индеец, рыча и проклиная её одним только налившимся кровью взглядом, наговорил им кучу обидных и хлёстких слов, будто разговаривал не с подростками, которыми они тогда были, а с группой отъявленных бессовестных ублюдков, которых нужно было придушить ещё при рождении. С тех пор Лана избегала любой возможности столкновения с этим резким и суровым стариканом.

– Эй, далеко собралась? – взвизгнув тормозами, остановилась машина. Рэм выглядел недовольным, но к её нескрываемому облегчению в машине он сидел не одни, кроме неё было ещё пару человек, и забравшись на заднее сиденье, перед этим буркнув что-то типа приветствия, Лана уставилась в окно.

– Как вы ладите с Джефом? …Лана!

Дёрнувшись, Лана вынырнула из своей отстранённости, с удивлением заметив, что двое пассажиров куда-то делись, а Рэм бросает на неё возмущенные взгляды и хмурится.

– Мы уже в Менфисе? Сто лет здесь не была, – пробормотала она рассеянно, – Далеко ещё?

Рэм выразительно вздохнул, поиграв бровями:

– Вообще-то мы припарковались у больницы, если ты вдруг не заметила, что машина остановилась.

– Здорово, – толкнула она тяжелую дверь, выпрыгнув наружу. Подавленность и внутренняя злость на окружающий мир стали для неё уже обычным состоянием.

Еле успевая за Рэмом, Лана вдруг врезалась ему в спину, когда тот неожиданно остановился.

– Рэм, как же я рада тебя видеть, – сладко промурлыкал какой-то женский голос. – Надеюсь, ты здоров, красавчик? Ты поосторожней тут, на этом этаже лежат больные с высоким давлением, женской половине может стать хуже.

– Здравствуй, Малена, как всегда, радуешь глаз, – приветливо отозвался Рэм и Лана, стоя за ним презрительно скривилась, от милого Рэма её тошнило. – Я привёл девушку, нужно постараться устроить её на работу. Слышал, у вас появлялись вакансии санитарок?

– Верно, даже стараться не придётся. Есть местечко. Только выходить нужно в завтрашнюю смену. Сутки на работе – двое дома. Но зарплата, сам понимаешь – мизерная. Она с тобой?

Показавшись из-за широкой спины Рэма, Лана кивнула довольно привлекательной молодой женщине.

– О, привет, меня зовут Малена Руж, я здесь сестра-хозяйка, – Малена с каким-то жадным интересом разглядывала её, хлопая своими наращёнными ресницами. – Придёшь завтра к восьми, сразу втянешься в курс дела там ничего сложного…

– Спасибо, я знаю, что входит в функции санитарки, – грубость, с которой оборвала её Лана, никак не вязалась с её ангельским лицом. – Моё имя Лана, и я не очередная подружка Рэма Мэнхеса, но мы с тобой вряд ли найдём общий язык, потому что ты мне не нравишься, мне никто не нравится, у меня что-то типа психического расстройства. Хотя мне очень нужна эта работа.

– Мисс невоспитанность, у нас сама откровенность, – процедил Рэм, до боли сжав запястье Ланы. – Ты мне сделаешь огромное одолжение, Малена, если эту красавицу возьмут в ваше отделение. Просто камень с души снимешь, – Рэм лучезарно показал медсестре свои здоровые белые зубы, и та сдалась, игриво поводя плечиками.

– Тогда до завтра, – вывернувшись из его хватки, Лана впорхнула в лифт, закрывшийся прямо перед носом, бросившегося её догонять Рэма.

Но когда она вышла на первом этаже – он уже ждал её внизу, хищно усмехаясь.

– Знаешь, чем ты особенная? – спросил он её в лоб. – Своим придурошным характером, ты заводишь кугуару, – шепнул он ей в ухо.

– Обычных парней я тоже завожу, – отбрила его Лана. – У меня красивая фигура, длинные ноги, упругая попа, идеальная грудь и симпатичное лицо. Как правило, я цепляю парней загадочным взглядом, а потом уже всем остальным, но поговорив со мной пару минут бедняги понимают, что я гораздо умнее их. Отсюда мои частые ссоры с противоположным сильным полом, потому что им тяжело смириться с данным фактом. Поэтому парни считают меня придурошной стервой. Я уже молчу о женской половине.

– Хорошо, что я взялся тебя перевоспитывать, – с иронией протянул Рэм, охотно парируя. – Может, удастся тебя пристроить какому-нибудь простофиле ботанику, обожающему упругие попки, – Рэма рассмешило выражение её лица при этом.

Лана хмурилась половину обратной дороги, пока снова не решила завести разговор, причём сразу же бестактным вопросом:

– Рэм, почему у тебя нет девушки? С тобой что-то не так? Говорят, у тебя бывают случайные связи, но никогда ничего серьёзного, ни разу секса без резинки.

– А вот это в тебе говорит мой братец. Даже интонацию скопировала у Шона. Ядовитую, высокомерную, высмеивающую всех и вся. Хотя погоди, … наверняка это он тебя копировал все эти годы, – зацепить Рэма оказалось не так просто. – А тебе не приходило в голову, раз тебя так сложно любить, может, это с тобой что-то не так? Я знаю, что кроме Шона и Дерека у тебя не было других парней, но и эти счастливыми не стали.

Задетая за живое, ослеплённая злостью и болью, Лана рванула ручку двери, попытавшись выпрыгнуть на ходу, но та оказалась заблокированной.

– Спрячь коготки кексик, подыши и будь добра извинись, – Лана узнавала этот бесстрастный шипящий тон. Сидящий в нём зверь свирепел.

– Рэм прости, – поспешно выдавила она. – Просто одна часть меня настроена тебя слушаться и уважать, но вторая … вздорная моя часть, получает удовольствие от того, что ерепенится. Иногда даже я не могу совладать сама с собой, поэтому все вокруг меня в том числе и я – несчастны.

– Не смей меня больше подначивать! Потому что теперь Лана, твоя жизнь всецело в моих руках. И даже если тебе покажется, когда меня не окажется рядом, что ты сможешь меня обдурить – хочу тебя расстроить. Ты наконец встретила того, кто умнее тебя, ловчее, предусмотрительнее, коварнее и мстительнее. Не шути со мной кексик, потому что в случае провала твоего Искупления, я ведь заберу твою жизнь не буквально. Ты пожалеешь, что я с тобой сделаю, если ты вдруг меня разочаруешь! – прорычал Рэм, обнажая клыки проступившего зверя. – Как-нибудь покажу тебе, что кугуару делают со вздорными самолюбивыми суками.

– Они их уродуют, держат взаперти, позволяют есть только с пола и не разрешают видеться с детьми, если таковые имеются, – прошептала Лана, зная эти жуткие истории. – Шон этого не допустит.

– Хм, – сухо рассмеялся Рэм, останавливая машину. – Мне дорог мой брат, но видят боги, я пристрелю его как бешенного пса, если он пойдёт против. Наше терпение не безгранично. Эри чтят один непреложный закон – они преданы своему вождю до конца. Непокорных задирает стая. Так что в следующий раз трижды подумай, прежде чем извергать из себя ядовитые слова. О себе думай, и о нём. Вот видишь, к чему ты меня вынудила. Была бы милой девочкой – приехала бы домой на машине, и я бы не злился. А теперь вылезай и топай пешком. Как раз будет время поразмыслить.

– Спасибо, что не отшлёпал вдобавок, – не сдержалась Лана.

Рэм прикрыл рукой глаза, покачав головой:

– Меня предупреждали, чтобы я не ввязывался. Но я всё-таки уверен, что мы повеселимся! – его открывшийся взгляд не обещал ей никакого веселья. – Не думал, что тебе нравится рукоприкладство, но, если ты просишь… ты когда-нибудь дождёшься.

– Ну и вали, – проговорила Лана, вслед уносящейся машине Рэма. – Так даже лучше, козёл! И как же ты теперь уследишь за мной умник?! – крикнула она.

Лана знала все короткие дороги и тропки в окрестностях города. Свернув налево, она побежала и чем быстрее она бежала – тем свободнее себя чувствовала. Только она, удары сердца, приятно ноющие мышцы и ветер. Через сорок минут такого броска показалась первая улица территории эри. Два коротких условных свиста заставили Лану остановиться и перевести дыхание:

– Прячешься? – она хоть и старалась делать вид, но мир для неё снова пошатнулся.

– Обычно это я слетаю с катушек, а теперь похоже психует Рэм, – проговорил Шон, подходя ближе. – Ты его угробишь, – его глаза мягко улыбались. – Привет, родная.

– Привет Шон, – и только их взгляды переплелись – страсть между ними снова начала вибрировать от накала. Но и преследующая их боль тоже успела прокрасться, вплетаясь в чувства. – Кажется, у меня есть работа, – Лана терпеть не могла такие многозначительные паузы. – Всего два дня пути, а я уже успела вывести из себя Рэма.

– Давай уедем. … Куда захочешь. … К чёрту Честервиль, – решительно настроенный Шон, заиграл желваками.

Грустно улыбнувшись, Лана с нежностью погладила его по щеке:

– И увезём с собой наш смертельный груз? Чувство вины и взаимные обвинения убьют нас Шон. У нас не получается себя контролировать милый.

– Этот путь бред собачий, разве что только потешить эго Рэма! – воскликнул Шон. – Мы справимся вместе. Лана, я ведь люблю тебя.

Её сводили с ума его хрипловатый голос, глаза, запах, его близость – одержимость снова ловко увлекала её в свои сети, лишая воли и рассудка. Но вдруг в памяти всплыл, разрывая плотное кольцо дурмана, первый солнечный луч.

– И я люблю тебя Шон, – губы Ланы дрогнули. – Поэтому и остаюсь. Я хочу узнать саму себя, дать тебе возможность увидеть меня другую. Хочу, чтобы мы стали цельными, перерождёнными, и уже без этой тянущей тоски и фантомной боли. Поддержи меня, Шон, – замерев, Лана прислушалась к внутреннему ощущению. – Мы не одни.

– Глаза и уши Рэма давно шли за тобой, – скривился Шон. – Теряешь хватку. А вот он свою не отпустит. Ты кое-чего не знаешь о моём брате, – Шон ещё несколько секунд сомневался стоит ей говорить или нет. – У него на счёт тебя имеется особый пунктик. Ты думаешь, что идёшь путём Искупления, но будь уверенна – Рэм ведёт свою игру. У него есть личный интерес освободить тебя от груза прошлого.

– Шон, тебе всю жизнь везде мерещились вздыхающие по мне парни. Кого ты только в этом не подозревал. Твой брат кугуару и всего лишь, и он беспокоится о твоей судьбе.

– Недавно ты спросила, не устану ли я от своей любви. А ты сама Лана? – Шон сощурился, вглядываясь в глубину её глаз, выискивая там любимую душу. – Признайся, что тебе бывает легче без меня, что наши бабочки окаменели и ты уже не просыпаешься с мыслями обо мне.

Как же рвалось в груди! Сердце девушки словно сбитый пёс, скулящий и ковыляющий на сломанных лапах, сердце всё ещё тянулось к нему, но сил взять было негде. Она растеряла их, утихомиривая Шона во времена его очередных загулов и дебошей, она разорвала своё сердце пополам, и одна половина навеки осталась у того другого, разбившись с ним на дне ущелья, силы вытекли из неё вместе с кровью во время выкидыша, и последняя капля сил пролилась слезами за Зойлой.

– Мне пора Шон. Ставка слишком высока чтобы всё бросить, – и Лана не оглядываясь пошла дальше, хотя ей пришлось приложить не малую силу воли, чтобы лишний раз не взглянуть на него.

Рэм, не торопясь ставить в гараж свой джип, о чём-то беседовал с тремя мужчинами, один из которых обернулся при появлении Ланы, уверенно направляющейся в сторону дома Джефа.

– Здравствуй Лана, – поздоровался он с ней, и Лана узнала в нём уборщика из школы.

– Ага, – небрежно бросила она, не глядя на них, продолжая идти.

– А ну стой! – рявкнул Рэм, и Лана даже не сомневалась, что это предназначалось ей. – Подойди. Живо!

Тяжело вздохнув, она развернулась и пошла обратно, смело взглянув в это мрачное и опасное лицо вождя.

– Плохое настроение? – спросила она на ирокезском наречии.

– Тебе достали птенца, – Рэм кивнул на стоящую у его ног клетку. – Желаю удачи!

– На сегодня уже не будет обязательных разговоров? – Лана не хотела злить его ещё больше, но Рэм похоже всё равно продолжал слышать в её голосе неприемлемую для себя интонацию.

– Разве что высеку тебя в воспитательных целях. … Завтра в 6:30 тебя подберёт машина и отвезёт в Менфис. Теперь уйди с глаз моих!

Кое о чём её не нужно было просить дважды, подхватив клетку, Лана скрылась за дверью.

И перешагнув порог, она моментально очутилась в другом мире, с его хлопотами, шумом, проблемами и даже запахом.

– Не посидишь с Кирасом? – поинтересовался у неё довольно нервозный молодой отец. Так как Джеф уже был одет, видимо он и не сомневался, что она согласится. – Мне нужно в город. Я не долго, – его издёрганность просто не могла не броситься в глаза и без того подозрительной девушке.

– Ладно, – без всякого желания кивнула она. – Купи мяса или … червей для птенца, – показала она клетку. – И, возможно, лампу. И кофе!

– Вблизи эти люди ещё более странные, – пробормотала она, как только за Джефом захлопнулась дверь.

В её жизни не выпадало таких случаев, когда ей приходилось самой нянчиться с маленькими детьми. Единственное – она видела, как её мама возилась с Брайаном, но ей самой тогда было всего лишь восемь, и она особо не вникала, тем более тогда она только-только подружилась с Шоном и Дереком. Поэтому воспитание младшего брата как-то прошло мимо неё. Войдя в детскую Лана снова растерялась. Малыш Кирас поджав пухлые губки обиженно моргал.

– Ку-ку Кис-кис, – Лана сначала спрятала лицо в ладонях, а затем резко их убрала. Ребёнку понравились прятки, и он сделал то же самое, а потом зашёлся хохотом. Набросав побольше игрушек в манеж, девушка увлекла его игрой, озвучивая каждую игрушку в отдельности, и даже сама увлеклась этим непривычным для себя процессом, не заметив, как пролетело время. Но потом малыш Кирас взбунтовался против сидения в манеже и заорал во всё горло, моментально покраснев от возмущения. Никакие уговоры и кривляния не помогали – он продолжал плакать ещё сильнее. И в этот момент Лана обнаружила в себе новый барьер, страх – страх взять на руки маленького ребёнка. Ей казалось, что если она это сделает, если возьмёт и прижмёт к себе малыша – то наконец увидит себя со стороны как убийцу не рождённого и невинного, увидит то будущее, которому уже никогда не суждено случиться.

Они так и рыдали на пару – Кирас в манеже и Лана рядом с ним, пока появившийся Рэм не подхватил малыша на руки.

– Один из недостатков того, что ты кугуару – у тебя сверхъестественный слух. У меня просто сдали нервы. Это что так трудно догадаться взять и успокоить ребёнка? – с упрёком прошипел он, легко покачивая мокрого от слёз Кираса. – Ты что и над ним решила поиздеваться?

Но Лана не отвечала. Сидя на полу, она смотрела расширившимися глазами в одну точку, едва дыша.