Текст книги "Пятая стихия (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18

– Ной появлялся? – как ни в чём ни бывало, перескочила она на другую тему. – Я почему-то волнуюсь за этого парня.

– Ещё бы он не появлялся, – скривившись, Рэм обозначил своё отношение к чужакам. – Отчасти ещё и поэтому за исполнением ритуала следил лично я. Ной был крайне возмущён, что ты не поговорила с ним до того, как отправиться на Ладонь Титана. Кажется, он даже обиделся. А профессор всё-таки принял наши условия. В обмен на поддержание жизни Ноя, я предоставлю ему возможность изучать кровь кугуару. Но что касается Ноя, есть один важный нюанс – чтобы не сдохнуть, ему нужно перестать превращаться. Совсем забыть об этом. Тогда пару десятков лет в образе человека он ещё протянет. При случае напомни ему ещё раз об этом, раз уж мои слова для него не так авторитетны.

– Конечно, когда увижу, обязательно серьёзно с ним поговорю. Рэм, я бы не хотела, чтобы мои родители узнали о ритуале, пусть происходящее кажется для них проще. Завтра я вернусь на работу, и многое встанет на свои места.

– Кстати о твоей практике в больнице, – когда Рэм произнёс первые слова, она уже поняла, что и это тоже уже решено им самолично. – Мэнфис всё-таки далеко, и невозможность видеть тебя каждый день. … В общем, один мой знакомый, мы пересекаемся с ним на фирме, ищет сиделку для своей матери, она местная, живёт в том синем коттедже у мельницы. Оплата обещает превысить жалование санитарки. Советую согласиться, – глядя на то, как она хмурится, Рэм взял её за руку. – Лана, мне бы хотелось, чтобы ты была ближе. Ради твоей безопасности тоже, но … и ради меня, – этому взгляду невозможно было не поддаться, не устояла и она.

– Я соглашусь, но это временно Рэм. После ритуала некоторые мои цели видоизменились. Когда-то я хотела выучиться и стать врачом, то теперь у меня есть желание помогать эри, активно участвовать в жизни племени. Я бы хотела, чтобы моя работа была связана с этим. Я и сама уже не намеренна покидать Честервиль, но я понимаю, что пока я не завершила Искупление и не стала одной из вас, мне рано пересекать эту черту.

– И тебя больше не пугает их осуждение? – пытливо сощурил он глаза.

– Нет. Удивительно, правда? Главное, что я перестала осуждать себя сама.

Семейство Сайлас было в полном сборе, её отец и младший брат только что вернулись с рыбалки, и появление Ланы вызвало целую бурю радости. Расспросы, объятья, разговоры, причитания Мелисы по поводу того, что её дочь ещё больше похудела, и снова расспросы. Их не смущало даже присутствие Рэма. Правда, потом Уил принялся рассказывать ему о последних работах в конюшне, о закупке корма для лошадей и новом ветеринаре, переехавшем к ним прямо из Сиэтла. Но в глазах её близких всё чаще всплывал вопрос: «Связывает ли их с Рэмом нечто большее?»

Об этом её напрямую спросил Брайан. Когда Лана поднялась в свою комнату, чтобы захватить оставшиеся вещи, брат поплёлся за ней:

– Ты теперь спишь с Рэмом?

– Что за бестактность молодой человек?! – Лана изобразила возмущённость. – Мы с Рэмом … друзья. А вообще-то это не твоего ума дело!

– А Шон говорит, что вы трахаетесь, – надувшись, стоял на своём Брайан. – И ему очень плохо Лана. Мы болтали с Шоном пару раз, но каждый раз он выглядит всё хуже. Почему девушки меняют парней? Это всё равно что выгнать своего верного пса, чтобы завести породистого кота!

– Брайан! – опешила Лана, собравшись отчитать брата, но заметив выросшую на пороге фигуру Рэма – так и замерла с открытым ртом. Слух кугуару позволил ему расслышать каждое их слово даже с веранды.

– Эй, старик, давай-ка лучше я отвечу на твои вопросы, – сдержанно, хотя его зацепило поведение мальчишки, произнёс Рэм, присаживаясь на кровать. – Во-первых, ты должен извиниться, за проявленное неуважение к своей сестре. Во-вторых, натерпевшись от Шона, Лана просто устала его любить, никто никого не выгонял, они расстались, потому что они смогут быть счастливыми лишь по отдельности. И со стороны Шона слишком низко обсуждать свою бывшую девушку с её младшим братом. А в-третьих, на мой взгляд, Лана неправильно выразилась, назвав нас с ней друзьями. Мы нравимся друг другу, поэтому мы с ней встречаемся.

– Типа как пара? То есть ты её парень? – уточнил Брайан. – И теперь вы будете сходить с ней с ума, как когда-то они с Шоном?

– Сходить с ума никто не собирается. Я хочу сделать твою сестру счастливой, и надеюсь, – тут Рэм поймал взгляд Ланы. – Что и она меня тоже. А теперь будь добр, извинись.

– Прости Лана, – буркнул Брайан, без промедления вылетев из её комнаты, Рэма он побаивался с самого детства.

А Лана, подойдя к «своему парню» села ему на колени, прижавшись щекой:

– Так мы пара? Я ведь тебе не ответила ничего конкретного.

– Могу предположить, что к любым отношениям ты теперь будешь относиться очень осторожно. Но я просто уверен, что ты не равнодушна ко мне. И ты меня очень осчастливишь, если наконец ответишь, – его чёрные глаза блестели, проникали вглубь, привязывали, обнадёживали, согревали теплом, словно угли. У них были очень похожие глаза – у Шона и у Рэма. Часто глядя на Рэма, Лана невольно вспоминала Шона, но она не могла отделаться от мысли, что ей на удивление хорошо рядом с Рэмом, что с каждым днём её влечёт к нему всё сильнее, и возможно, она даже начала в него влюбляться.

– Я согласна быть твоей девушкой, Рэмхэстам, – произнесла она, зная, что в следующую секунду он её поцелует.

Оставшись на обед, вдоволь пообщавшись со своей семьёй, причём Лана даже не смогла вспомнить, когда в последний раз они так весело и непринуждённо общались все вместе, она вернулась почти счастливая, тем более что обратно они ехали на машине, всю дорогу целуясь с Рэмом на заднем сидении.

Единственное, что ей тут же вручили Кираса, потому что у Джефа снова возникли какие-то неотложные дела. А у Рэма скопились свои нерешённые вопросы. Зато к вечеру к ней постучался Ной и втроём, включая малыша, они просидели допоздна. Лана поделилась с Ноем своими впечатлениями от ритуала и намекнула на романтические отношения с Рэмом.

– То есть, в том месте находится некая трещина или врата как её называют индейцы, откуда лезут духи потрошители? – скептически скривился Ной. – А тебе не приходило в голову, что эти ваши напевы просто вводят человека в некий транс, где ему мерещится всякая всячина?

– Вовсе нет, ты зря насмехаешься! – горячо возразила Лана, настроившись отстаивать правила эри. – Тонкие энергии, силы сотворения и равновесия пронизывают всё вокруг, этот мир и другие, похожие на наш миры. Для них нет разделения между будущим и прошлым, они постоянны и руководствуются иными величинами и законами. Когда ты внутренне настраиваешься на ритуал – ты излучаешь определённую энергию. То же касается и звуков. Этому племени доступны тайные знания. Я уже не говорю о кугуару.

– И что, тебе прочистили мозги? Тебе прояснилось и на твоём горизонте теперь безоблачно, всем мысли лежат на полках, в душе порядок? Чистый сосуд для любви?

– Откуда столько сарказма? Ной, я не прошу тебя в это уверовать, но не смей унижать мой выбор! – Лана начинала сердиться. – Ещё задолго до всего этого, я чувствовала, как моя душа льнула к кугуарам, но я не могла объяснить, почему меня так влечёт к этому племени, я думала, что это связано с Шоном. Но теперь я знаю, потому что видела очертания своей души. Моя судьба быть здесь. И даже моё сердце выбирает одного из них.

Я не понимаю, откуда взялась ревность в твоём голосе, ведь я ничего тебе не обещала?! Ной, я согласна на дружбу с тобой, иногда я размышляю о тебе, но, если ты собрался порочить племя и Рэма – наша дружба перетечёт в холодную форму вежливости.

– Ладно-ладно, тайная наука так тайная наука. Бессмертие, оборотни, и любовь из той же оперы, – Ной, казалось, специально нарывался на ссору с ней. – Дерек хотел увезти тебя, но некая сила этого не позволила. А эта сила на стороне добра или зла? – вызывающе поднял он бровь.

– У каждого, будь то человек, эри, оборотень или неизвестный природе мутант есть право выбирать на чью сторону встать. Ты выглядишь невеждой Ной, потому что пытаешься критиковать культуру, в которой не разобрался, – отрезала Лана, с горьким осадком на душе. – Они спасают тебе жизнь, был бы помягче. Мне пора укладывать ребёнка.

– Я не хочу прощаться на такой ноте, – спохватился Ной. – Просто мне кажется, что наша милая дружба была мгновением из прошлого. Рэм уже прибрал тебя к рукам.

– Господи, да что ж ты всё усугубляешь! Смотри на всё проще, не нужно искать врагов там, где никто не держит нож за пазухой. Наслаждайся жизнью. Каждый миг. Я очень хочу, чтобы ты не исчезал из моей жизни, – примирительно проговорила Лана, улыбнувшись ему на прощание.

Джеф не вернулся даже под утро. Ни в семь утра, ни в девять. И это было не похоже на парня, сконцентрированного на ответственности за своего сына.

Не находя себе места от волнения, не выдержав, с Кирасом на руках, Лана отправилась к Рэму.

Она чуть не выронила ребёнка, когда увидела в гостиной Мэнхэсов полуголую девицу, едва прикрытую коротким полотенцем. Девица как раз улыбалась, слушая Рэма, когда Лана стала белее снега.

– Супер, ещё один урок, – пробормотала Лана, ко всему ещё и заметив замешательство на лице Рэма. – Джеф пропал, – скрипнула она зубами, стараясь не смотреть ни на одного из них. – Обещал, что уходит на пару часов, но до сих пор не вернулся.

Словно в подтверждение её опасений, в дом влетели двое эри, оба кугуару, пятнадцатилетний Наво и отец двоих детей Кут.

– Рэмхэстам, – тяжело дыша, выдавил Кут. – У нас проблема.

– Дайте мне секунду! Лана, возвращайся с малышом в дом. Сиди там и никуда не выходи! – на ходу, бросил распоряжение Рэм.

– Странно, а мне почему-то хочется уйти куда глаза глядят, – поворачиваясь к нему спиной, прошептала Лана, не увидев, какое при этом стало выражение лица у молодого вождя.

– Отец! – громко позвал Рэм, прежде чем начать собирать свою стаю.

Покачивая малыша, Лана ходила взад-вперёд по комнате, с трудом делая каждый вдох, но мысли об обмане и предательстве, извивающимися червями уже заползали ей в голову. Кирас начал хныкать, не в силах выносить его слёз, Лана тоже начала всхлипывать.

– Что это у вас тут за мокрый дуэт? – проворчал Нессер, с важным видом усевшись в кресло. – Нигде нет покоя, даже в собственном доме. Я не спал из-за неё всю ночь. В мой вигвам не доносились звуки, которые они издавали, но само её присутствие вырвало мой покой.

– Вам должно быть не в первой, сносить подружек сына, – сердито заметила вслух Лана, высматривая в окно Джефа.

– Подружек? – брезгливым тоном переспросил Нессер. – Проклятье, девушка, она его кузина! – воскликнул он. – Племянница моей жены, прикатившая откуда-то там. Хлоя! Она не знает кто мы, чем живём, каким законам следуем! Да простят меня духи, она меня жутко раздражает, до тошноты. Их мать любыми способами всё ещё пытается узнать, не подохли ли мы…

– Их мать жива? – чуть не потеряла дар речи Лана. В детстве Шон упомянул о матери всего лишь раз, сказав, что та умерла. – И эта блондинка сестра Рэма? – уже с облегчением вырвалось у неё.

– Он хочет спровадить её уже сегодня. А ты что подумала? – с подозрением сощурился Нессер. – А об их матери я говорить не хочу! – угрожающе добавил он.

Старый индеец задремал, не покидая своего кресла, капризничающий Кирас тоже наконец отключился, дотянув до обеда, основательно вымучив свою няньку. Джефа всё не было. Ещё через два часа явился Рэм, и Лана ужаснулась выражению его посеревшего лица и глазам, налитым кровью:

– Ни-ког-да, – процедил он, ударив кулаком по столу, – Никогда, слышишь, не смей сомневаться во мне! Я не мой ублюдочный брат, я не бросаю слов на ветер, когда говорю о своих чувствах! Ты просто убила меня сегодня, когда ТАК посмотрела!

– Рэм, что случилось? – не оставляя ей время на оправдание, натянуто прозвучал голос Нессера, почувствовавшего беду.

Её губы всё ещё дрожали, когда Рэм ответил, посмотрев на неё:

– Джеф мёртв. Убит. … Иными. … В окрестностях шастают волки, оборотни-ищейки.

– Откуда они здесь взялись? – недоумевал Нессер, пока взгляд Рэма всё ещё длился, но теперь Лана плакала, оглушенная новостью.

– У меня только одно предположение, – вздохнул Рэм. – Они пришли по следу Шона. …Отец, оставь нас одних, можешь спокойно возвращаться в дом, Хлоя уже уехала.

Сердце рвалось от боли и жуткой несправедливости, особенно глядя на малыша Кираса. Непоправимость случившегося дезориентировала во всём: в сторонах света, в силах высших духов и собственных, в способности различать цвета и желании снова видеть солнце. Порой жизненно необходимо, чтобы в тяжелой ситуации тебя кто-то обнял. Чтобы она делала, что бы чувствовала, если бы Рэм не подошел и не прижал её к себе.

Молча, упершись подбородком ей в макушку. Так он её спасал. Но, возможно, и себя тоже.

Обхватив его обеими руками, мгновенно ощутив какое-то подобие облегчения, Лана всхлипнула:

– За что они его убили? … Почему?

Успокаивающе поглаживая её по спине, Рэм ответил не сразу:

– Они его выследили, дождавшись для себя удобного момента. Они бы не напали, будь это кугуару, но, чтобы подчеркнуть свою дерзкую месть – волки решили убить шамана. Вульфены хитрые твари, умеющие ловко заметать свои следы и прятаться. Моя вина, что я не предусмотрел возможность их появления. Но сейчас их пришло всего трое или четверо. Мы их изловим и убьём, чтобы они не привели сюда всю стаю.

– Шамана? – непонимающе взглянула на него Лана, – Джеф ведь … был обычным программистом….

– А я обычный архитектор, – мрачно заметил Рэм. – Кроме всего мы ещё и эри, кексик. Дед Джефа был шаманом, отец тоже. Он не сказал тебе, на то имелись причины.

– Почему же … духи не спасли его? – потерянно прошептала она.

– Видно и в этом сокрыт некий смысл. Наши предки утверждали, что всё случается во благо племени. Что-то делает нас сильнее, что-то заставляет быть предусмотрительнее, чтобы в будущем не случилось беды в разы страшнее, что-то в итоге делает нас счастливее. Мне кажется, Джеф это предвидел, в последние дни он выглядел подавленным. В некоторых случаях шаманы не имеют права посвящать хоть кого-нибудь в приоткрывшееся им грядущее, это может вызвать череду жутких и необратимых последствий. Вчера, разве ты не заметила ничего необычного? Я заметил это сразу, как только вошел.

– Нет, наверное, слишком была увлечена разговором с Ноем, а потом просто сходила с ума от волнения. Что не так?

– В основном все вещи ребёнка упакованы.

Теперь все пазлы встали на место, вот что она упорно не хотела замечать, отказывалась верить в то, что случилась трагедия, ещё задолго до того, как Рэм ей сообщил. Застонав, Лана снова расплакалась:

– Он должен был быть счастлив! – сердито воскликнула она.

– Так случается, что иногда нам приходиться жертвовать собой ради счастья других, – погладил он её по мокрой щеке. – Похороны на закате.

– Не уходи!!! – в отчаянье вцепилась в него Лана. – Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же самое!

– Меня тешит твой страх потерять меня, – с грустью усмехнулся Рэм, – Но какие-то там шавки мне не страшны. Сегодня я не умру. После ритуала погребения я присоединюсь к своей стае, и мы найдём этих уродов. Да … и ещё… – замешкал он, будучи не уверенным в её реакции. – Так как у ребёнка больше нет других родственников, его заберут на воспитание Тит и Китана.

– Я понимаю, я всё равно буду навещать его, – кивнула Лана, снова безуспешно пытаясь сдержать слёзы.

– Я найду тебя, когда решу проблему, – поцеловав её в лоб, Рэм исчез в дверях.

Дрожащими руками Лана вытащила Кираса из кроватки, заставляя себя ему улыбаться. Капризничающий ребёнок словно ощущал потерю, отказывался есть и почти постоянно плакал. К тому времени, когда в дом явились Тит и Хоп, Лана была рада любой помощи. Но всё же присутствие двоих кугуару наводили её на подозрение.

– Разве вы не выслеживается волков вместе с остальными?

– Рэмхэстам приставил нас охранять мальчика, последнего в своём роду, – беря у неё Кираса, пробасил Тит. – В будущем ему суждено стать шаманом. Обычно иные одним убийством не ограничиваются, они истребляют весь род, и возможно они придут за ним. … С нами тебе нечего волноваться, – небрежно добавил он, заметив, как изменилась в лице девушка.

Сложнее оказалось на похоронах, куда Лана отправилась вместе со всеми, где к всеобщей атмосфере скорби добавилось ещё и появление Шона.

– Ты уверен, что твоё место здесь? – перешёл на ирокезское наречие Рэм, еле сохраняя самообладание. – Хочешь проститься с Джефом – тогда советую не поднимать глаза, чтобы не опалиться нашей справедливой злостью! Он здесь лежит по твоей вине!!!

– Я не мог не прийти, – сдавленно ответил Шон. – Я был тогда осторожен, я не мог привести за собой волков.

– Скажи это его сыну! – гаркнул вождь, испепеляя брата гневным взглядом.

– Я помогу в облаве, – Шон действительно не поднимал глаз. Со своего места Лане было хорошо видно, как играли желваки на его лице, сжимались и разжимались кулаки, гнева в нём было не меньше, чем в старшем брате.

– Надо же какое одолжение. Ты нам поможешь, – язвительно протянул Рэм. – Только вот я не уверен, можно ли поворачиваться к тебе спиной. Ты больше не в стае, мы привыкли обходиться без тебя. Отдай дань погибшему и уходи! Я уже называл тебе условие, при котором ты сможешь вернуться!

Впервые Лана не могла понять, что чувствует по отношению к Шону. Было так непривычно не сходить по нему с ума, не трепетать при его появлении и желать себе смерти, когда он уходит. Осталась лишь грусть и немножко нежности к тому сокровенному прошлому, и конечно же прощение. Она простила его, и сейчас ей было даже немного жаль своего бывшего парня. Ему хватило полминуты, чтобы проститься с Джефом, Шон потратил больше времени, задержавшись около неё:

– Привет, – с болью шепнул он.

– Здравствуй, Шон, – тихо ответила Лана, зная, что сейчас они находятся под пристальным вниманием.

– Как тебе живётся?

– Учусь быть счастливой заново, – когда он находился так близко, ей стало ясно, что избавиться от некоторых воспоминаний просто невозможно, что какая-то часть их любви навсегда останется занозой в душе.

– А я всё ещё не могу без тебя, – было видно, как ему хочется прикоснуться к ней.

– Придется научиться и отпустить, если ты искренне желаешь добра мне, а не себе. Я бы очень хотела, чтобы ты обрёл себя Шонгравут, – заговорила и она на языке племени. – Чтобы влился в свою кровь, чтобы Парящий Орёл стал своим среди своих, чтобы мужчина, которого я вижу – шагал в будущее, а не топтался на месте.

– Подбитый Орёл вряд ли сможет парить как раньше.

– Избавь меня от желания свернуть тебе шею Шонгравут, – произнес Рэм, подходя ближе. Встав между ними в пол оборота, он почти загородил собой Лану. – Образ плачущего мальчика не твой костюм. Или ты живёшь нашими законами или не показывайся мне больше на глаза. Других вариантов у тебя просто нет.

– Ты проклянешь тот день, когда я вернусь в племя, – прорычал Шон, глядя на брата ненавидящими глазами, обращающегося кугуару. В конечном итоге ему пришлось сорваться с места и бежать с места похорон, чтобы не превратиться в пуму на глазах у горожан.

После прощального ритуала Лана вернулась в уже опустевший дом Джефа совершенно одна. Китана унесла Кираса к себе, с ней же отправились Хоп и Тит. А ей захотелось побыть в тишине, чтобы ещё раз ощутить присутствие ускользающего духа Джефа, милого парня, с которым она подружилась, и которому так и не суждено было воспитать своего ребёнка.

Где-то уже ближе к рассвету, говоря ей о том, что она всё-таки отключилась, к ней нежно прикоснулись руки Рэма.

– Слава богу, ты пришёл! Живой, – кинулась к нему Лана. Она боялась спросить, боялась услышать ещё о чьей-нибудь гибели. Сейчас ей достаточно было просто прижаться к нему.

Он то сжимал её сильнее, то делал объятья едва ощутимыми, то снова неистово привлекал её к себе.

– Ты очень нужна мне, Лана. Особенно сейчас, – прошептал Рэм. – Я уже говорил тебе о своих чувствах. Больше не могу сдерживаться и ждать.

Сначала он отыскал её губы. Затем порывисто избавил от одежды. А когда ему больше ничего не мешало, и с её стороны не возникло никаких возражений – Рэм позволил себе ласкать её тело. Всполохнув пожирающим её огнём страсти, Лана и не собиралась ему препятствовать. Каждая клеточка её тела была взбудоражена до кричащего накала. Каждое движение Рэма воспринималось ею с сумасшедшей благодарностью. В ответ она дарила ему не меньше своей женской ласки.

У каждой страсти есть свой темп, своя амплитуда. Когда в нарастающем ритме они дошли до точки, где останавливается дыхание – Лана попала в поток, в котором было лишь одно ощущение – блаженство.

– Скажи мне, – проснувшись через несколько часов, произнесла она. Просыпаться рядом с ним оказалось тоже очень приятно.

– Ну что сказать, я наконец первый раз занялся любовью, – довольно потягиваясь, отозвался Рэм. – Предыдущие разы с другими девушками был просто секс. Потому что для меня физическая близость без предохранения и есть настоящее занятие любовью. И как влюблённый в тебя джентльмен после такого я обязан спросить. Ты выйдешь за меня, Лана Сайлас?

– Что ж, притворюсь леди и скажу, что мне нужно подумать. А теперь ответь мне о том, о чём я тебя действительно спрашивала.

Его озорство и нега вмиг улетучились. Поднявшись с кошачьей гибкость, Рэм принялся не спеша одеваться.

– Пришлось побегать, немного подраться, но мы разобрались, – сухо ответил он, не желая вдаваться в подробности. – Но имеется вероятность того, что одна шавка всё-таки вырвалась за пределы нашей территории. Поэтому оставшиеся шаманы примут экстренные меры. Ни один вульфен теперь не сможет пересечь черту охранного купола, который совьют шаманы эри из потоков энергий пяти стихий.

– Ни один вульфен кроме особ королевской крови, – выдавила Лана, хмурясь, вспомнив одну старую легенду. – Я слышала эти сказки от сам знаешь кого.

– Допустим это не такие уж и сказки. Да и вряд ли оборотней королевской крови осталось так уж много, – уверенный тон и вид Рэма, приободрил и её. – Готова познакомиться с миссис Эрли?

– Что ещё за миссис? – уморительно сморщилась Лана, обратно кутаясь в мягкий плед. Рэму даже пришлось за ноги стащить её с кровати.

– Пожилая дама, за которой ты будешь ухаживать. Тебе же нужно на что-то жить пока ты будешь плести ловцов сна и мучительно размышлять над моим предложением! – подхватил, поцеловал, и поставил рядом с собой. – Терпенья мне не занимать. Рождённых в этом году семеро. После обеда можем съездить вдвоём к Ловпалу, помогу тебе насобирать перьев.

– Свидание? – с вызовом улыбнулась Лана.

– Надо же как-то тебя дожимать, – хмыкнул Рэм. – Поторопись. Жду на улице!