Текст книги "Пятая стихия (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14

По правде, она ждала разговора, и надеялась, что Рэм наконец просветит её насчёт пропавшего времени в пещере, о своих планах и своём отношении к ней. Но она никак не ожидала, что он заявит именно это:

– Больше никаких поцелуев и прикосновений с моей стороны. Ты получаешь от этого удовольствие, а это противоречит самой идее ритуала Искупление.

Это была даже не обида, скорее Лана почувствовала обманутость, пренебрежение от того, кто и сам получал удовольствие от их поцелуев. Получалось, что сначала ей показали, что средство от боли существует и даже опробовали его на ней, а теперь её резко лишили этого обезболивающего.

– Знаешь, я и душ люблю принимать, получаю удовольствие от льющихся на меня сверху струй тёплой воды, – с горькой иронией бросила она, вглядываясь в эти такие загадочные для неё глаза. – Может, мне и мыться перестать?

– По крайней мере, воспринимать душ как необходимость, а не удовольствие, – сухо произнёс Рэм.

– Что-то ещё? – уже не глядя, уточнила Лана, закрываясь в свой невидимый кокон, единственное, что спасало её в течение последнего года.

– Эти жёсткие условия продляться только до Очищения. Послушай, … я действительно не желаю тебе зла. Поразительно, что ты защищаешь меня и понимаешь смысл происходящего. … Вот только сейчас почему-то злишься. Лана?

– Остальные условия остались прежними? – холодно и почти равнодушно произнесла она, посмотрев не него ничего не выражающим пустым взглядом.

– Да. … Думаешь, мне это нравится?! – выкрикнул Рэм, всё-таки давая выход эмоциям, схватив её за руку, но Лана остервенело вырвалась.

– Не хочу больше ни о чём думать. Устала!

– Ты же сама сказала, что в первую очередь я чту традиции своего народа!

– Конечно, и если я сдохну – значит, такова была воля справедливых духов, тебя и всех остальных эри это очень даже удовлетворит. Поэтому у тебя и нет любимой женщины, потому что интересы племени ты всегда будешь ставить выше себя, – её слова и интонация прозвучали слишком хлёстко, она словно метала в него ножи. Лицо Рэма изменилось в один момент:

– Да что ты вообще знаешь о любви?! Страсти, беготня, ахи и охи, сопли эти ваши, надо же двое мальчиков не поделят одну девочку, слёзы, скандалы, желание трахаться то с одним, то с другим – это не любовь! Задолбали уже, на каждом шагу вопите о своей любви, потерях – повзрослейте уже!!! Слова и эмоции ничто, по сравнению с поступками. Единственно верный твой поступок – это пройти Искупление. Не разочаровывай меня Лана Сайлас. Иначе я начну думать, что это был не твой разумный выбор, а что это снова сыграла с тобой твоя чёртова импульсивность!

Лана ставила палатку, будто сдавала норматив на время, то и дело закусывая дрожащую губу. И всякому было видно на каком она взводе. Вот-вот и взорвётся. Рэм только головой покачал.

Пусть она и поступала сейчас по-детски глупо, по-женски на эмоциях, но ей хотелось одного – спрятаться и не видеть Рэма с его грациозными кошачьими повадками хищника и проницательными взглядами с эффектом «я знаю о чём ты думаешь». И не потому, что была обижена, а потому что боялась не сдержаться и наговорить ему в ответ кучу гадостей, способных взбесить кугуару и окончательно разрушить тот шаткий новый вид дружбы, который зародился между ними.

– Он сидит там такой расстроенный, – осторожно заметила Тесса шепотом. – Не то, чтобы мне было его жаль, вовсе нет, но если я не ошибаюсь, в итоге именно этому парню решать жить тебе или нет.

Но Лана притворилась, что спит. Хотя по-настоящему уснула только под утро, не переставая думать ни на секунду, потому что на самом деле отгораживаться она умела только внешне. Внутренне же она переживала проблему ещё более острее, из-за того, что эмоции, бьющиеся об оболочку её кокона, не могли вырваться наружу. Ей хотелось оспорить каждое его слово, доказать, что чувства, испытываемые ею к Шону и Дереку были что ни есть искренними и что они действительно любили! И это отражалась не только в словах, но и в поступках, что Рэм судит их слишком строго, ограниченно, что это именно он не разбирается ни в любви, ни в человеческих сердцах, ни в каких-либо отношениях.

Утром, одного взгляда на Лану было достаточно, чтобы понять, что она принципиально ни с кем не желает общаться. Пока все остальные тоже почему-то молча и безрадостно жевали свой завтрак, Лана свернула палатку и сложила рюкзак.

– Думаешь, это ты меня сейчас этим наказываешь? – не выдержав, подошел к ней Рэм, заговорив на наречии своего племени. – Себя!

– Отстань. Вдруг я получаю удовольствие от твоего голоса? – язвительно отозвалась Лана.

– Ну и характером же тебя наградили, – покачал головой Рэм. – Тяжелым, несносным. Ты словно мутная и глубокая река во время ливня, стремглав несущаяся с гор, сметающая на своём пути абсолютно всё.

– Раньше мой жуткий характер почему-то не мешал тебе целоваться со мной! – бросила она в ответ.

Рэм придвинулся и наклонился к ней на опасно близкое расстояние:

– А я и сейчас хочу поцеловать тебя. Очень. Но не стану, – прошептал он, пристально и завораживающе глядя на неё, будто собирался поглотить её своими глазами целиком. От этого взгляда и брошенных шепотом слов, колени Ланы подогнулись и слова запутались в рассеянных мыслях.

– Пока ты бурлишь и кипишь страстями, то злишься, то плачешь, я и не могу позволить тебе пройти Очищение, – уже другим голосом произнёс Рэм, выпрямившись. – В таком состоянии за три дня в горах у тебя крышу сорвёт. Усмири себя и ты пойдёшь дальше Лана. Не надо сыпать искрами во все стороны, как неудачно взорвавшийся фейерверк, прибереги свой пыл для своего единственного. Вдруг это буду я?

Это был один из тех редких случаев, когда она промолчала, пристроившись идти последней.

– Мне жаль Ной, – заговорила Лана через пару часов, и под размеренный шорох шагов её тихий голос услышали все. – Жаль, что ваши надежды по поводу твоего выздоровления с помощью клеток кугуару рухнули, но я уверена, что профессор найдёт новый способ. Твоя жизнь не оборвётся вот так. Ты должен верить, что есть другой путь.

– Наша вера во что-либо иногда заводит нас в тааакие глухие тупики, – отозвался Ной с присущей ему иронией. – Не стоит так расстраиваться Лана, я просто хочу дожить отпущенное мне время. Что толку, что я верил, будто смогу повлиять на твою жизнь, сдвинуть её с мёртвой точки и что ты заметишь какой я сногсшибательный. Но ты почему-то поверила в Искупление и в старшего брата Мэнхеса. Человечество никогда не разберётся в законах женской логики.

– Да нет, тут как раз всё просто, – позволила себе заметить Тесса. – Наше поведение и наш выбор зачастую связан с элементарным выживанием. Измученное страданием подсознание Ланы толкает её сделать выбор в пользу самого сильного и перспективного, кто сможет стать защитой, опорой, кто даст более крепкое потомство. Того, у кого есть все шансы жить долго и счастливо, и кто не станет причинять ей боль. Инстинкты и естественный отбор. И ты мой мальчик под категорию этого выбора не попадаешь – её подсознание уже взяло на заметку, что ты не жилец.

– Я не понимаю твоего тона, Тесса! – оббежав молодую женщину, Лана решительно перегородила ей путь. – Ты винишь меня? Полагаешь, я должна умолять Рэма спасти Ноя? Но вожак стаи уже принял решение, и переубедить его не реально, я слишком хорошо знаю их законы и его личные принципы. И если бы я действительно руководствовалась инстинктами – я бы драпала от кугуару, за пределы этого города как можно дальше. Так что дело не в элементарном выживании, мисс учёная степень.

Присев на камень, Рэм с интересом наблюдал за развитием спора, не вмешиваясь в происходящее. Каждый раз узнавая Лану с новой стороны, он всё сильнее проникался симпатиями к этой девушке. Его личная заинтересованность с одной стороны усугубляла положение, а с другой наделяло ситуацию животрепещущим накалом. Ещё ни одна девушка не занимала его мысли настолько, как заполняла их Лана. На его взгляд, она и вправду была создана для кугуару. То как она двигалась, как дышала, то как проявлялся её неординарный ум и характер, страсть, скрывающаяся за этой нежностью, красота её глаз. Она могла бы стать идеальной подругой для кугуару, но только не для его брата.

Поймав её взгляд, Рэм усмехнулся. Он уже скучал за возможностью прикасаться к ней, но он был готов к тому, что этот путь будет так же испытывать и его. Зато потом…

Потом он спросит её: «Готова ли она к тому, что само понятие времени и гравитации для неё изменятся? Готова ли она принадлежать и отдаваться без остатка, преданно следуя за своей второй половиной?» Только прежде всего Лана должна исцелить свою душу. И когда её необыкновенные глаза взглянут на мир без грусти – он постучится в её сердце и возможно, приоткроет для неё своё.

– Мой народ против экспериментов генной инженерии, – вдруг заговорил Рэм, обращая внимание на себя. – Эри пользуются лишь тем, что заложила в нас природа, ресурсы, которыми большая часть человечества так и не научилась пользоваться. Псевдонауки и псевдо религии повели мир по ложному пути. Но наше племя сумело сохранить связь с непознанными свойствами трав, минералов и тонкого мира. У нашего шамана нет учёной степени по биологии, но ему известны способы облегчить состояние Ноя.

– Мне только шаманских ритуалов и не хватает, – съязвил Ной. – Хватит уже поднимать эту тему!

– Как хочешь, – пожал плечами Рэм, ожидая возгласа Ланы в следующую секунду.

Что и произошло.

– Ты с ума сошел?! Ной, глупо отказываться, когда шанс найден! Если Рэм так сказал, значит, им стопроцентно удастся тебя спасти.

– Но они стопроцентно запросят свою цену! – заорал Ной, теряя самообладание. – Разве не таковы их законы?!

– Время на размышление ещё есть, – оборвал все возгласы разом, Рэм. – Вижу, что профессора заинтересовало. А теперь давайте уже спустимся с этого склона. У меня есть дела, которые не терпят отлагательств.

До самого дома у озера больше никто не проронил ни слова. Но Рэм знал, что в машине Лана снова затронет эту тему.

Поэтому он опередил её:

– Мы против насильственных экспериментов, зато мы не против исследований. Если эта семейка согласится на наше предложение – мы все только выиграем. Не всё так сложно. Пока Ной получает лекарство – его способность служит племени, а профессор исследует как кугуару смогут избежать неврологических отклонений. Иначе говоря, прежде чем зачать ребёнка – эри должны будут проходить тест на совместимость крови. Психи оборотни начинают меня беспокоить. Хотя, например, вашу пару с Шоном можно забраковать и без теста.

– И ты хочешь, чтобы я уговорила Ноя?

– Его уговорит сам профессор Мэнфри, – усмехнулся Рэм. – Я задел его честолюбие. Я лишь хочу, чтобы ты продолжала меня поддерживать.

– Моё озвучивание реальности выглядит так, будто я поддерживаю лично тебя? – она послала ему вызывающий взгляд. – Жаль, что мой отчаянный способ найти выход ввёл тебя в такое заблуждение.

– О, козюля мстительно кусается. Ты так балдела от моих поцелуев, потому что черпала во мне силы. Я сам тебе позволял, – самоуверенно бросил Рэм. – Но суть Искупления – аскетичность, ограничение себя в отвлекающих внимание удовольствиях, чтобы отыскать источник силы в себе. И мне нужно Лана, чтобы ты его отыскала.

– Я ищу. Но пока только натыкаюсь на стены, углы, острые края, бродя с завязанными глазами рядом с источником сожаления. Зойла говорила, что сила в любви, и что среди искусных подделок и всякого рода одержимостей, очень сложно понять та ли это любовь. … Мне так не хватает Зойлы, – вздохнув, Лана прижалась лбом к холодному стеклу.

***

Распорядок рабочих суток Ланы был как правило однообразным, пока именно этим утром одна из медсестёр не попросила её присмотреть за пациенткой. Женщину поместили в отдельную палату. На вид ей было где-то примерно за пятьдесят, растрепанная и растерянная, она то и дело подходила к окну, беспокойно вглядывалась куда-то вдаль и снова садилась на кровать.

Домой Лана вернулась задумчивее, чем обычно. Слабо улыбнулась Джефу, взъерошила чубчик Кираса, и отказавшись от свежеприготовленного супа легла отсыпаться.

Ближе к вечеру, Рэм застал её стоящей у окна. От запаха её тёплой кожи ему тут же захотелось прижаться к ней и зарыться лицом в её волосы, слабо пахнущие кокосом, а затем поцеловать в губы, которые недавно пили какао. Сдержавшись, Рэм почувствовал раздражительность.

– Как прошёл твой вчерашний день? – поинтересовался он у так и не обернувшейся к нему девушки.

– Странно, – выдавила Лана. – Вчера привезли женщину, которая внезапно потеряла память. Её нашли на мосту. Кстати, муж нашёл, но она его не узнала. Она даже не знает, как её зовут, что она предпочитает из еды, как пользоваться душем. …. Её память словно стёрли ластиком, – в ужасе покачав головой, Лана повернулась к Рэму. – И я поняла как это на самом деле страшно – мечтать всё забыть. А ведь год назад я бы позавидовала этой женщине. Но теперь понимаю, какое это наказание. … Я хочу помнить кого любила, все свои ошибки и радости.

– Я и не стремлюсь заставить тебя всё забыть, – нахмурился Рэм. – Время учит, а не лечит.

– Выглядишь каким-то взъерошенным. Что не так? Снова Шон?

– Ты хочешь ко мне прикоснуться? – вместо этого спросил Рэм, заиграв желваками. Его глаза начали наливаться кровью.

Лана на всякий случай кивнула, но Рэм не собирался останавливать обращение, принявшись стаскивать с себя одежду.

– Тогда прикоснись. В обращённом виде это позволяется, – еле успел прорычать он, прежде чем его тело выгнулось, принимая форму пумы.

…Кугуару мягко подошёл к ней на мощных лапах, играя мускулами и покачивая хвостом. Усевшись у её ног, он стал ждать, внимательно вглядываясь в неё своим жёлтыми кошачьими глазами.

Лана медленно, без резких движений опустилась на пол, осторожно погладив его по шее.

– Я не понимаю, что происходит Рэм, – прошептала она, внутренне сжавшись.

Он потёрся об неё мордой, лизнув в щёку, а затем оглушительно зарычал прямо в лицо. Лана зажмурилась. Кугуару были непредсказуемы и кровожадны, поэтому у неё даже успела промелькнуть мысль о своём последнем миге в этой жизни.

Внезапно наступившая тишина, заставила её приоткрыть глаза. Затаив дыхание перед ней сидел уже обычный Рэм. Голый и хмурый.

– Блин, – Лана отвела взгляд. – Может, нам с тобой лучше не видеться?

– Не выйдет. … Больше этого не повторится. Со своим искушением я разберусь. Закалять характер моя фишка. … Сегодня мы с тобой пойдём ужинать к соседям. Продолжение уроков «хорошая подруга, дочь, соседка». Я не смущаюсь, можешь смотреть, – одеваясь, проговорил он, усмехнувшись, в тот момент, когда она покраснела.

Китана и её муж Титу держались скованно, не особо радуясь гостям, и Лана понимала, что причина в ней, а не в заглянувшем к ним на ужин молодом вожде. Нужно было о чём-то говорить, поэтому некоторые вопросы и темы поднимались невпопад.

– Как тебе работается в больнице? – спросила у неё Китана, разливая чай. Её бронзовая кожа казалась золотистой. Эта молодая женщина очень понравилась Лане своей улыбчивостью и симпатичным лицом. Мягкие движения и особенные взгляды, которые она время от времени посылала своему мужу, говорило о том, что Титу был кугуару. С годами у жён и подруг кугуару вырабатывалась привычка не допускать резкости, чтобы лишний раз не дразнить зверя внутри их мужчин.

– Очень устаю, – ответила на её очередной вопрос Лана. – Вы давно женаты?

– Пять лет. По большой любви. Рэмхестам говорил, ты хотела увидеть счастливую пару, в которой один из влюблённых кугуару. Наверное, это мы.

– И вы совершенно счастливы? – заглянув в чёрные глаза Китаны, Лана заметила промелькнувшую в них боль.

– Да, мы любим друг друга. Единственное, чего нам не хватает это ребёнка, – мягко улыбнувшись, Китана уставилась в свою чашку.

– Кто-то безуспешно молит духов о благословлении послать им детей, а кто-то убивает в себе плод своей любви, считая его ошибкой, – укоризненно бросил Титу, давая понять, как на самом деле относится к своей гостье.

Импульсивность всегда была её бедой. Порой Лана даже не успевала осознать, к чему приведут такие её поступки. Порывисто схватив блюдце и шарахнув им о стол, острым осколком, зажатым в руке, в одно мгновение она попыталась вспороть себе горло. Такова внутри неё созрела степень вины и реакция на осуждение. Но с реакцией Рэма ей было не сравниться.

– Даже не думай, – вцепившись ей в запястье, прошипел он. От пронзившей её боли, остановленный в нескольких сантиметрах от аорты осколок полетел на пол. – Какого дьявола ты творишь?!! Я ведь был уверен, что ты искренне пытаешься исправить свою жизнь, но безвольная психопатка всего лишь ждала подходящего момента! – гневный голос Рэма было слышно даже на улице. – Хочешь, чтобы я связал тебя и запер в звукоизолированной коробке? Хоть сейчас! Не могу поверить! – вскочил он на ноги, яростно отшвыривая стул, на котором сидел в одну сторону, а её в другую. – Чёрт! … Как же я зол на тебя Лана!

– Что толку в моих размышлениях, ограничениях, унижении и испытаниях? Твоё племя всё равно будет ненавидеть меня и бросать мне в спину камни! – прокричала в свою очередь Лана. – Ты ведь лучше меня знаешь, что мёртвая я только укреплю веру эри в традиции и законы племени! Думаешь, отношение ко мне изменится, если я пройду ритуал? Фиг! От силы ты отпустишь мне грехи и посоветуешь убраться из города! … В огромном мире, среди людей – я осталась одна. Люди смотрят на меня как на чудовище. Я правда хотела пройти по краю пропасти, в полной темноте. … Но теперь я стала всё чаще задаваться вопросом: а что потом? Ради кого? Даже Шон уже не держит меня в этом мире!

– Бред! Не смей допускать мысли, что ты не справишься! – возразил Рэм, вне себя от злости. – Сложить лапки и сдохнуть конечно же проще. Плевать, что от горя твои родители поседеют, оплакивая свою любимую красавицу дочь. Плевать, что, вспоминая твоё имя люди будут разочарованно махать рукой. Плевать, что ты так и не дашь шанса себя полюбить мужчине, который мог бы стать отцом твоих детей. Тебе плевать, что счастье, о котором ты меня спрашивала, вполне может ждать тебя. Тебе нужен пример счастливой пары? Стань сама этим примером, чёрт возьми!.. Даже ради кого-то одного, у кого не поднимется рука бросить в тебя камень. Лана, … ты не представляешь, как ты огорчила меня сегодняшней выходкой.

Её задело отчаянье, мелькнувшее в его глазах. Словно она его подвела.

– Прости, что я всего лишь человек, – прошептала она, развернувшись к выходу.

Несколько раз она порывалась собрать свои вещи и уехать, просто прыгнуть в первый попавшийся автобус, затем самолёт и оказаться как можно дальше от Честервиля. Но как только её рука хваталась за чемодан – что-то её останавливало.

Причина бала не в родителях, не в Шоне и даже не в Рэме – внутри её души свернулось в клубок что-то раненое, озлобленное, но лишь в этом месте оно видело своё исцеление, своё место. Будто помимо её сознания в ней скрывалось ещё и сознание иного существа, которое в отличие от неё страстно хотело выжить. Особенно остро она почувствовала это после ссоры с Рэмом. Это раздвоение до ужаса напугало Лану, впервые заставив её серьёзно задуматься о возможном лечении в специальной клинике. И опять же таки – эти мысли снова взбудоражили то нечто, которое яростно воспротивилось подобному умозаключению.

– Признаю, я спятила. Теперь это уже подтверждённый диагноз, – произнесла она вслух, разговаривая сама с собой. – И мне нужно что-то с этим делать. Начну, пожалуй, с ремонта. И заведу ежедневник для мыслей. Говоришь монашеский образ жизни Рэм? …Ладно. Тогда первая запись будет такой: в баню всех парней!

Первое, что она сделала на следующее утро – отправилась к родителям с просьбой помочь ей советом по поводу ремонта комнаты, как производить работы и какие материалы покупать. Отец с готовностью предложил ей всё сделать самому, но Лана наотрез отказалась, выдвинув железный аргумент, что труд и её собственноручный вклад в изменение её жилища благотворно скажется на её намерении начать всё сначала. Поэтому она сошлась с родителями на том, что они закупят всё необходимое, а делать ремонт будет она сама.

– Ты не против если я поживу в гостиной, пока моя затея с ремонтом из идеи фикс не превратиться во что-то реальное? – на всякий случай Лана решила ещё раз уточнить, хотя и так знала, что Джеф согласится. Рэм и ему не оставил выбора. – Как тебе со мной живётся Джеф? – задала она ещё один вопрос, пытливо прищурив глаза. – Сложно сказать «нет» вождю краснокожих, верно?

– В общем-то я не жалею, всё лучше, чем самому осознавать пустоту этого дома, сидя вечером на полу с бутылкой. Твоё присутствие не даёт мне права впадать в депрессию, подгоняет меня быть собранным, ответственным хозяином и отцом, – Джеф простодушно улыбнулся, что случалось с ним довольно редко. – Я благодарен Рэму за такое решение. Но ты на него почему-то злишься?

– Пойду перетаскивать вещи, – не ответив, буркнула Лана.

Она и сама не знала, как описать то чувство, которое она теперь испытывала к Рэму. Его лидерство вызывало у неё уважение, он даже стал ей симпатичен, как парень, моменты их поцелуев Лана до сих пор вспоминала со вздохом. Но девушку стала раздражать зависимость от его решений, от его мнения и всё та же глухая неопределенность будущего, которое тоже почему-то была в руках темнящего Рэма. Возможно, это была досада, уязвлённая гордость и желание доказать, что она сильнее, чем кажется.

А ещё, ложась спать, Лана отметила про себя, что впервые Рэм не захотел с ней встретиться в её выходной для обязательных бесед. И не то, чтобы её это задело, просто отчего-то стало грустно.

Во время обеденного перерыва, к ней за столик в больничной столовой подсела девушка санитарка. Пару раз они уже пересекались и знали друг дружку по имени, вот только возможности завести беседу всё не выпадало.

– Вот гляжу на тебя и отчётливо вижу, что дело в парне, – ставя поднос, произнесла Стела. – Правда же? Только вот печалиться должны они. Знаю стопроцентный способ поднимать себе настроение в таких случаях.

– Спиться я всегда успею, – Лана всё ещё пыталась понять, хочется ей заводить подружку или и эту послать к такой матери.

– Да нет, мой вариант куда приятней, – мелодично рассмеялась Стела. – Каждый раз, когда я ссорюсь или расстаюсь с парнем, я иду по магазинам и трачу на себя всё до последней копейки. И глядя на себя в зеркало, ещё раз убеждаюсь в своей чертовской привлекательности и радуюсь, что судьба избавила меня от неудачника, не удосужившегося удержать меня. Ты должна попробовать.

– Ну, не знаю, как-то это всё … рыться в шмотках … остаться без копейки, – неуверенно протянула Лана, вдруг неожиданно кардинально изменив своё мнение. – А давай после смены проверим твой метод в действии?

– С радостью помогу.

– И часто ты расставалась с парнями? – Лана с интересом посмотрела на миловидную голубоглазую Стелу.

– Меня три раза бросали у алтаря, – просто ответила та, и глядя на округлённые глаза новой подруги решила рассказать подробней. – Понимаешь, меня должны бросить семь раз и только на восьмой я найду своё счастье. Таково проклятье женщин нашей семьи. Хочешь верь, хочешь не верь, но так было с моей бабкой, тёткой, матерью и вот оно уже подхватило меня.

– Тебе придётся выложить приличную сумму, зализывая раны в бутиках, чтобы пережить ещё четверых, – с сарказмом вырвалось у Ланы. – Но, если серьёзно, как ты справилась? Это же не шутки, ты ведь что-то испытывала к этим парням! Господи, … мне даже больно это представить … семь раз стоять оплеванной и брошенной у алтаря. Мрак.

– В первого я была влюблена, – сдержано ответила Стела. – Второй мне тоже очень нравился, но когда и он меня оставил без видимых причин, я решила что нужно как можно скорее проскочить эту полосу неудач, поэтому к третьему избраннику я была абсолютно равнодушна, даже радовалась, когда этот козёл свалил. Ничего страшного, подцеплю себе ещё четверых олухов, а потом распахну сердце своей истинной половинке, – Стела улыбнулась.

Лане это таким забавным не показалось, она, наоборот, нахмурилась:

– А ты не боишься, что это твоё проклятье вдруг даст сбой и, например пятый, совершенно несимпатичный тебе тип возьмёт и наденет на тебя кольцо? И что тогда?

– Такого не случится, – уверенно затрясла светлой головкой Стела, – А что у тебя?

– Это не выразишь словами, – напрягшись, Лана собралась уходить.

– Значит, роковая любовь, – тем не менее, проницательно протянула Стела. – Ладно, увидимся после работы!