Текст книги "Пятая стихия (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Она умела улыбаться, когда там внутри, было совсем скверно, когда даже больно было дышать. Такой же улыбкой она встретила Ноя, наведавшегося к ней в гости после обеда.

– Милый домик, – скорчил он гримасу, – Слушай, ну и вечеринка там была. Ты многое пропустила. Жаль, что ты так незаметно исчезла, не посчитав нужным мне хоть как-то посигналить. Надолго Рэм обрёк тебя на столь унылое существование?

– Не дуйся. Главное, что ты повеселился, наблюдая за тем, как сходят с катушек другие.

– Я даже записал самые отпадные моменты, – Ной вытащил телефон, включив ей запись. И самым «отпадным», по его мнению, и видимо не просто так – оказались зажигательные танцы Шона со знойными полуголыми девицами. Шон умел отлично двигаться, страстно, затягивая в сети своего очарования любую девушку, обратившую хотя бы мимолётное внимание на красивого парня с экзотическими чертами, его тело и манера прикасаться взглядом, были словно созданы для этого.

– Классная музыка, ничего не скажешь, – выдавила Лана с окаменевшим лицом. – Рэм абсолютно прав, я должна это сделать. …Подбросишь меня к родителям? – и не дожидаясь ответа, она направилась к машине Ноя, разъедаемая изнутри углями своих чувств, еле сдерживая рвущиеся наружу вопли отчаянья. От того, что совершенно очевидным становилось, то, что прошлое не вернуть никакими мольбами к богам, и что болтающиеся на ней лохмотья памяти придётся отрывать с мясом.

Всю дорогу она молчала, уйдя в себя, сжимая собственные холодные пальцы.

И прямо с порога, не обращая внимания ни на Ноя, ни на родных, схватив мешок для мусора – стала нещадно сбрасывать в него некогда дорогие ей вещи: чашки Шона и Дерека, занимающие важное место в старом буфете; диски; книги, которые ей дарил Дерек; смешные открытки и записочки, хранившиеся в специальной коробке; фотоальбомы; футболку пахнувшую Шоном; любимую майку Дерека; медальон, который он ей подарил; всё, что хоть как-то могло напоминать о НИХ. Она позволила себе плакать, и никто из окружавших не мог подобрать слов для её утешения. Не задавая вопросов, они просто наблюдали, страшась последствий. И только в конце Мелиса попыталась вразумить дочь:

– Ты уверена, что необходимо избавляться от всего?

– А теперь отвези меня обратно! – только и сказала Лана, не позволив Ною вырвать из её рук несчастное сборище её памяти.

– Если хочешь, поговорим, – предложил Ной, не желая её отпускать после того, как она снова молчала всю дорогу.

– Нет. Тебе пора. Мне нужно закончить в одиночестве, – пустым голосом, произнесла она, оставив свой заветный мешок у порога.

В своей новой комнате Лана решила начать с телефона, к которому не прикасалась уже много месяцев, перекладывала, заряжала, но не включала.

Теперь же очередь настала резать по самому больному – ей предстояло почистить сообщения и удалить видео. Холодеющими непослушными пальцами, словно вырывая из себя альпинистские крюки, Лана удаляла хранившиеся смс-ки от Шона и Дерека, при этом ощущая, как она летит прямо в пропасть.

«Перезвоните мне, пожалуйста, я снова на связи» от Дерека рвало её и так истерзанную душу.

Но хуже всего было услышать голос Дерека, в звуковом сообщении на автоответчике:

«Привет, милая! Это уже пятое сообщение. Где же ты? Жду тебя как мы и договаривались, и буду ждать сколько понадобиться»

Зажав телефон, задыхаясь, Лана вылетела из дома Джефа, добежала до середины лужайки и упала на колени.

– Рэм, ты мне нужен, – прошептала она посиневшими губами.

Ной, всё ещё размышляющий около своей машины, увидев эту картину, дернулся, чтобы помочь ей, но опережая его, девушку уже подхватили руки Рэма. И по тому, как Лана стала обнимать Рэма, хватаясь за него, как за последнее своё спасение, стало ясно, что она отчаянно нуждается в утешении вождя эри.

Ной ощутил неприятный укол в груди, ведь он был готов слушать и обнимать её вечно. Но Лана почему-то выбрала именно этого парня. Хотя Ной не смог не заметить сдержанную нежность в движениях самого Рэма.

Одной рукой Рэм прижимал к себе Лану, другой гладил её по волосам, что-то шепча ей на ухо. Она кивала и постепенно успокаивалась. А затем, взяв в ладони её лицо, Рэм стал целовать её в губы, окончательно добив этим наблюдавшего за ними Ноя. И что больше всего задело Ноя – Лана не противилась, и это был настоящий поцелуй, означающий, что за ним обычно следует нечто большее, чем сиюминутные сантименты.

Мимо дома Мэнхесов мелькнула какая-то тень. И в доли секунды, резко отстранившись от Ланы, Рэм столкнулся с этой тенью, с силой отбросив разъярённую пуму в сторону.

– Поздно брат! – крикнул Рэм, сдерживая собственное обращение усилием воли. – Вспомни, что ты отдал за охранный ритуал для девушки! Уникальную силу зверя, которой ещё не обладал ни один кугуару! Только вот ты не подумал, что давало тебе эту силу! … Её любовь!!! – прокричал он ещё громче, оскалившейся пуме, указав на застывшую Лану. – Ты отдал эту силу мне, и ритуал связал меня с источником.

– Но она не любит тебя, – прохрипел, обратившись обратно Шон. – Сейчас ты не сильнее меня.

– Но ваша любовь тоже уходит в прошлое. И будущее между мной и Ланой реально, если ты не будешь такой эгоистичной сволочью, и наконец, отпустишь её.

– Что милая, – перешёл на английский Шон, вперившись в Лану убийственным взглядом. – Решила сдать экзамены экстерном? Я так понимаю всё, Искупление завершено? Трахаться уже можно? Тебя простили?

Лана отвернулась, но с места не сдвинулась.

– Нет, её путь не окончен, – ответил Рэм. – И я не собираюсь тащить её в постель. Нам ещё многое предстоит пройти и преодолеть, прежде чем мы начнём влюбляться друг в друга, если конечно такова будет воля духов. Шон, я запрещаю тебе приближаться к Лане, пока ты сам не пройдёшь через Искупление. Ты опасен для самого себя, опасен для неё, для племени и окружающих.

– Я не уйду, пока Лана не попросит меня, – заиграл желваками Шон. – Пусть она прогонит меня, глядя мне в лицо!

– Не тебе здесь распоряжаться, и на этот раз ты не разбудишь бурю Шон, – спокойно произнёс Рэм, подходя к Лане. – Ничего ему не говори. Просто ступай в дом. Я сам разберусь со своим братом.

– У тебя … не получится, … он сейчас сорвётся, – с трудом выдавила бледная как смерть девушка. – А я вот-вот … потеряю сознание.

Легко подхватив её на руки, Рэм в два счёта оказался на пороге, где их уже поджидал Джеф, чтобы принять Лану под свою защиту.

Шона тем временем медленно окружало с десяток пум.

– Теперь всё изменилось, – успел шепнуть ей Рэм. – Теперь я с ним справлюсь.

– Благодаря тебе, любовь моя, они уничтожат нас! – гневно прокричал Шон. – И ты ни за что, слышишь, ни за что не полюбишь его! А он не будет тебя любить так как я!

– А ей так больше и не нужно, – глаза Рэма стали наливаться кровью. Но Лана этого уже не видела, Джеф ловко затащил её в дом.

– Поверь мне, Рэм знает, что делает, – уверенно заявил ей Джеф в прихожей, – Ты не должна выходить ни под каким предлогом, какие бы звуки оттуда не доносились.

Особых звуков она и не слышала. Только рычание стаи кугуару. Слышала, как отъехала машина. Шаги на крыльце. Ей показалось, что прошла всего пара минут, но, когда открылась дверь, Лана увидела, что на улице уже стемнело. А она так и стояла, подпирая стену в коридоре.

– Он ушел, – прозвучал рядом голос Рэма. – Ты в порядке? – она почувствовала его прикосновение. – Твой телефон я забрал. Ноут тоже заберу и сам почищу. … Позже, когда всё закончится, я разрешу тебе выбрать на память всего лишь одну из тех вещей, которые ты сложила в мешок. А пока я всё это припрячу у себя. … Лана. … Посмотри на меня.

Взглянув на него, Лана тут же заметила на его щеке глубокую царапину от когтей, и когда она потянулась к его раненому лицу, Рэм потёрся щекой об её ладонь.

Лана снова обняла его. Что-то происходило. Она пока не могла дать этому объяснение и понять для себя, но между ней и Рэмом всё кардинально поменялось. Оказалось, ей нужна была его поддержка, совет, его внимание. Она вдруг стала доверять этому парню, его близость придавала ей сил, и Лана почувствовала, что Рэм именно тот человек, который не позволит её тяжестям раздавить её. Таким человеком когда-то для неё была Зойла. И вопреки тому, что пророчил Шон, Лана воспринимала ситуацию с Рэмом не так трагично.

– Я принял кое-какое решение. Вернее, изменил предыдущее, – снова заговорил Рэм. – Учёные и твой друг мутант желали увидеть горы, и сначала я хотел, чтобы их гидом стал Шон, но теперь я передумал и в горы их всё-таки поведешь ты … вместе со мной. Выдвигаемся завтра. Я позвоню в больницу и договорюсь, чтобы кто-нибудь поменялся с тобой сменами.

На Рэма уставились её удивлённые широко распахнутые глаза. И пусть они были всё ещё воспалённые от горьких слёз, но в них Рэм увидел и каплю неподдельного восторга.

– Да, такие вот дела, – многозначительно хмыкнул Рэм. – Сам не знаю, что ты делаешь со мной. … Пожалуй, я пойду.

– Не уходи. Останься Рэм, – теперь уже от её слов растерялся он. – Не хочу видеть этой ночью кошмары. Мы ведь просто будем лежать рядом. Прошу тебя. Или это снова нарушает традиции племени?

Он стоял перед ней высокий, широкоплечий, с выпирающими из-под футболки бицепсами, глядя на его фигуру можно было предположить, что этот парень увлекается вольной борьбой или американским футболом, его темные длинные чёрные волосы были собраны сзади и скручены в забавную гульку. Такой мужественный, завораживающий и в то же время снова такой сомневающийся взгляд. От него пахло ветром и веяло силой. Она часто забывала, что он сверхъестественное хищное существо, и не боялась кугуару. А вот он, похоже, боялся остаться с ней на ночь.

– Ну, раз уж ты больше меня веришь в мою железную выдержку, – произнёс Рэм, сдаваясь. – Так и быть, я посторожу тебя.

Лёгкая неловкость возникла только когда Рэм щёлкнул выключателем и лёг рядом с ней. Печали в сердце Ланы было куда больше, чем чувства вины, и в том, что Рэм ночевал с ней на одной кровати – она не видела какого-либо предательства. И даже их прошлым поцелуям она находила оправдание – они помогали ей пережить боль прошлого, а Шон теперь должен был стать прошлым, пусть даже она его так любит.

– Ему очень плохо, – прошептала она в темноте, зная, что Рэм поймёт.

– Шон взрослый мальчик. Это его урок. Ему нужно пройти сквозь муки и сделать правильные выводы. Ты ведь как-то поняла, что ваши отношения вас погубят, поэтому и отпускаешь его. Потому что любишь.

– Я всегда буду его любить, – добавила Лана ещё тише.

– Я знаю.

– Тогда почему Рэм? – Лана придвинулась к нему вплотную, повернувшись на бок. – Ты должен меня презирать, я убила в себе одного из эри. Даже Шон не может меня простить. Это такая жертва с твоей стороны? Отвлекающий маневр? Ты пытаешься влюбить меня в себя, чтобы я оттолкнула Шона, а он в свою очередь начал презирать меня и таким бы образом прозрел?

– Всё сложно, – без всякого желания выдавил Рэм в ответ.

– Только не издевайся! – вот только Лана намерилась добиться от него хоть каких-то ответов. – Ты целуешь меня, и я чувствую, что эти порывы страсти настоящие…

– Вот и славно, вот и спи, – буркнул он, перебивая её. – Время ответов ещё не пришло. Почему все белые так зациклены на конкретике?! Слушай, замечай знаки, доверься пути. Слова не важны, важны поступки. И я хочу, чтобы ты размышляла, делилась наблюдениями, но не терзала себя и остальных вопросами.

– Я нравлюсь тебе?

– Уже чуть меньше.

– Но ты ведь даже не пытался выяснить, как я отношусь к тебе! И тебя не волнует, как к этому относится твой брат!

– Твою мать, Лана! – Рэм сел, рассерженно засопев. – К чему жевать сопли, если мне и так всё предельно ясно! Я сейчас же уйду, если ты не успокоишься.

– Хорошо, я молчу, – обиженно отвернулась она. – Спокойной ночи!

Вздохнув с облегчением, Рэм снова улёгся на место, даже не пытаясь прикоснуться к ней.

Но на рассвете, беспокойно ворочаясь, она бессознательно обняла его, положа ему голову на грудь, вдобавок ещё и закинув на него ногу.

– Класс, этого только не хватало, – проворчал, разбуженный этим Рэм, снова засыпая.

– Буду рад услышать, что в отличие от меня тебя не мучили кошмары, – бодро произнёс Рэм, как только Лана приподняла голову, через несколько часов после того, как их ноги и руки переплелись во сне. – Проснулась, наконец?

– Надеюсь с добрым утром. … Что же приходит в твоих кошмарах? – смущённо покраснев, Лана отползла от него в сторону.

– Ну, знаешь ли, когда на живого здорового парня ложиться пусть даже и в такой странной пижаме симпатичная девушка, мысли лезут всякие.

– Хм, нормальная у меня пижама, – уловив его иронию, Лана набралась наглости и решила пошутить сама, как всегда дерзко в своём духе. – Если до окончания пути мне нельзя заниматься сексом, то как на счёт мастурбации?

– Разве что только в моём присутствии, – язвительно отбрил её Рэм, рассмеявшись. – Интересный факт о тебе кексик – когда кто-то при тебе упоминает в разговорах интим, ты смущаешься, но, когда ты сама отпускаешь колкости на эту тему, ты даже не краснеешь.

– А вот тебе факты о кугуару, на первый взгляд таких сильных и здоровых, – завелась Лана. – Выбесить вас проще простого. Вы терпеть не можете крики и резкие звуки и ненавидите критику, даже малюсенькие замечания нервируют котиков. Но хуже всего для вас это запахи, на которые вы так болезненно и остро реагируете. Шон всегда сатанел от запаха чеснока или корицы, а мои месячные были для него вообще огромной проблемой, он даже не подходил ко мне в эти дни…

В считанные секунды Рэм оказался сверху, придавив своим весом её хрупкое тело.

– Это факты скорее о Шоне, – хищно прошептал он, сжав её руки. – Если тебе нужны факты о кугуару, вот, пожалуйста – мы все разные, – смачно поцеловав её в губы, Рэм продолжил. – Вот я, например, не люблю запах сельдерея, но зато мне нравится, как пахнешь ты, особенно когда вспотеешь. И я просто обожаю звуки бешено бьющегося сердца.

Недоверчиво прыснув, безуспешно пытаясь вырваться, Лана не испугалась даже его проступивших хищных клыков пумы, которыми он вдруг разорвал на ней пижаму, при этом не оставив на её теле ни одной царапины.

– А вот пижама мне твоя не нравиться, – когда он улыбнулся, его зубы уже были обычными, но вот его брошенный взгляд на её обнажённую грудь стал затуманиваться.

– Да ты оказывается чудовище, – шутя бросила Лана, но всё же она начинала нервничать. – Слезь с меня Рэм, ты меня раздавишь. Мы ведь собирались сегодня отправиться в горы.

– Не волнуйся, я держу себя в руках, – ловко соскочив с кровати, в пару пружинистых шагов Рэм оказался возле двери. – Через двадцать минут.

– С днём рождения, Рэм, – тихо вздохнула Лана, когда дверь уже захлопнулась. Но, как назло, он всё-таки услышал и добавляя ей смятения – вернулся.

– Мы не празднуем дни рождения, – пристально глядя ей в глаза, произнёс Рэм.

– Всё равно, – пожала она плечами. – Это дата твоего появления на свет. Я, напротив, люблю свои дни рождения.

– Я очень надеюсь Лана, что ты успешно пройдёшь Искупление, – с самым серьёзным видом проговорил он, не отрывая от неё своего взгляда. – С нетерпением буду этого ждать.

– И что тогда?

– Я возьму тебя в жёны.

У Ланы на минуту отвисла челюсть.

– А как же … как же чувства … что, если… я не захочу… – начала запинаться она, поняв, что он не шутит.

– Всё равно, – копируя её, пожал плечами Рэм, криво усмехнувшись. – Ты уж постарайся. … Сегодня я буду вредным как никогда, потому что к своему дню рождения у меня особое отношение. Зря ты о нём заикнулась.

– А может, именно с этого дня твоё отношение к этой дате изменится, – осторожно предположила она, начав одеваться. Время шло. Рэм дал двадцать минут и, если она не успеет собраться вовремя, это будет недостаточно убедительная причина, чтобы её подождали.

Поэтому повернувшись к нему спиной, она стащила с себя остатки пижамы и надела свежее бельё. К наготе у кугуару было упрощённое отношение, но сейчас Лана почувствовала, как в воздухе повисло опасное напряжение.

– С чего ты взяла, что моё отношение изменится? – Рэм и не подумал выйти.

– Духи подсказали.

Сильная рука Рэма, в яростном порыве в одно мгновение сжала её за горло, прижав к стене:

– Не упоминай в шутках духов! – прорычал он.

– Это предчувствие Рэм, – выдавила, как смогла Лана, задыхаясь. – Если убьёшь – не узнаешь. … В этом вы одинаковые.

– Нет, – тут же отпустил он её. – Я не такой, как он, – его гнев испарился так же быстро, как и вспыхнул, и насилие, уступило место нежности. Рэм стал покрывать поцелуями красные отметины на её шее. – Просто сегодня я сам не свой. …Прости, – не желая её отпускать, он продолжал и продолжал целовать её, нежно исследуя горло и плечи. Сводя с ума. Поднимая полчища «мурашек».

– Двадцать минут почти истекли, а я в одних трусах и лифчике, и очень сильно хочу в туалет.

– А я хочу тебя, – выдохнул Рэм, с таким видом, что Лане показалось, что у неё больше не осталось шансов выкрутиться. – Сделай мне подарок, Лана, небольшое исключение из правил, отдайся мне сейчас.

– Нет! Нет! Нет! – Лана удвоила энергичность, отталкивая его. – Правило оговорены и их нельзя переступать! Если мы с тобой переспим – моё Искупление провалится!

– Умница, – легко отпустив её, Рэм отошел в сторону, и Лана увидела, что на самом деле он и не терял самообладания. Это была очередная проверка. Глядя на неё, Рэм довольно усмехнулся.

– Я тебя почти ненавижу, – простонала Лана. – У тебя и вправду масса талантов! Ты коварный, хитрый, опасный…

– Подбирай слова правильно, – оборвал её Рэм, игриво щёлкнув её по носу. – И я не врал. В последнее время ты действительно меня возбуждаешь. Вот только с тобой я и сам не хочу торопиться. Да у меня трудный характер, и мы с Шоном родные братья, но я не он. Из-за ссоры с тобой я не стану крушить всю мебель в кафе, увечить людей и пускать себе кровь.

На лице Ланы отразился вызов, она уже была готова спорить с ним до посинения:

– Моё собственное отчаянье подтолкнуло меня пройти через Искупление, и я добровольно приняла правила ритуала. Я помню, что в случае успешного завершения я должна буду остаться в племени и выйти замуж за одного из эри. Только мне не нужен парень, с которым я буду ссориться, плакать и снова влачить это тяжкое бремя подруги кугуару! Я хочу, чтобы стало легко, чтобы боль прошла, и моя вторая половина смог бы защитить меня от всего этого дерьма. Поэтому это не Шон и не ты Рэмхестам! Ты необычайный, это верно, но я тебя не стою, мой вождь. Я ни за что не стану твоей женой.

Рэм многозначительно прищурился, отчего выражение его лица стало угрожающе-надменным, делая так всякий раз, когда он был категорически не согласен с чужим мнением:

– А ты вообще в курсе, что жизнь штука сложная, в какой бы точке мира ты не находилась? – выдал он жёстким тоном. – Легко и без боли – только если ты под капельницей и в коме. Что ж ты всё дерьмо на свою вторую половину вешаешь, а что будешь в это время делать ты? Радугу рисовать? … Давай сначала ты пройдёшь этот путь. А то этот спор, по-моему, слишком уж преждевременный. Может, ты сама потом попросишься быть моей.

Она ещё никогда так быстро не собиралась. Благо, что кто-то из племени уже упаковал два походных рюкзака для Рэма. В машине Лана углубилась в своё привычное для себя состояние – задумчивость. Рэм наблюдал за ней, она это знала, но события последних суток, поцелуи, их разговор – разбередили слишком неприятный осадок в её душе. Хотелось просто помолчать.

Профессор Мэнфри, Тесса и Ной их заждались и почти решили, что Рэм в последний момент изменил свои планы. Поэтому Ной даже обрадовался, когда машина Рэма остановилась у их дома, хотя его и не радовала перспектива провести три дня в компании молодого вождя, сглаживало ситуацию лишь присутствие Ланы.

– Я прокладываю дорогу, – без лишних слов начал Рэм, надевая свой рюкзак, тот, что поменьше он оставил Лане. – Мы будем делать привалы в самых живописных местах и по необходимости, если таковая возникнет. Я понимаю профессор, ваш возраст.

– Я дам фору любому юнцу, – возразил профессор с напускной бравадой.

– Ваше сердцебиение говорит мне об обратном, – не церемонясь, отрезал Рэм.

Тем временем, Лана оттащила Ноя в сторону:

– Те вещи, которые я забрала из тайника, они всё ещё в вашей кладовой?

Ной кивнул.

– Куда? – коршуном следил за ней Рэм. – До заката нужно дойти к перешейку.

– Возьму кое-что, – постаралась ответить она как можно непринужденнее, вернувшись уже через две минуты.

Первым шёл Рэм, затем Тесса, профессор, Лана и Ной, который специально пристроился рядом с девушкой.

– Что у тебя на шее? – поинтересовался он.

– Отметины эмоционального разговора.

– И что вы теперь типа пара?

– Нет, конечно. С чего ты взял? – нахмурилась Лана.

– Ну, знаешь, посторонние не целуются с таким запоем. Хотя конечно это не моё дело. Я ведь для тебя просто друг со странностями. Но я бы ни за что не причинил тебе боль.

Лана вздохнула. Как ни странно, она в этом не сомневалась, но сейчас дружбы с кем-либо, даже с таким приятным парнем как Ной, ей было достаточно с головой, она не хотела больше ни в кого влюбляться или давать надежду. Недавно ей на глаза попалась статья, что в некоторых случаях любовь в браке только мешает, из-за нестабильных эмоций это чувство способно разрушить крепкие отношения, которые можно построить на уважении, симпатии и общей цели. Лана как раз считала себя таким случаем. Ситуация же с Рэмом выбивала её из шаткого равновесия, которое и так держалось на хлипкой вере, она запуталась, не понимая как их отношения можно вообще определить.

– Ты ведь скажешь мне, если с его стороны проявятся хоть какие-то попытки насилия? – настаивал Ной. – Это не выход искать прощение, проходя через варварские методы.

– Ты ведь в курсе, что он нас слушает? – Лана выразительно подняла бровь.

– Мне плевать! Я его не боюсь.

– Зря, – вздохнула она, снова надолго замолкая.

Но на одной из развилок, застыв на месте, сверля в затылок Рэму, Лана выкрикнула с небывалым ожесточением:

– Нет! Я отказываюсь идти в эту сторону!

– Разве ты не согласна, что с этого холма открывается чудесный вид?

Лана почувствовала, что от этой его иронии у неё обрывается сердце. В груди действительно что-то дёрнулось. На ватных ногах она стала пятиться назад.

– Что происходит? – профессор, не понимая поправил очки. Рюкзак оказался для него слишком тяжелым, он раскраснелся, обливаясь потом, и не прочь был бы повернуть в обратную сторону.

– Он ведёт её в место, откуда сорвался Дерек, – догадался Ной. – Это жестоко Рэм и бесчестно.

– Жестоко? – вскинулся Рэм, послав Ною не самый свой доброжелательный взгляд. – Ну что ж, кто-то должен это сделать. Ты бы, конечно, так не поступил. Ты бы взял её себе под крыло и каждый раз, когда ей вздумается порыдать, вспоминая прошлое, ты подставлял бы ей своё плечо. Так бы вы и жили – ты в тени её прошлой любви, и она со своим крестом мученицы. Она бы заливала твою грудь слезами, сравнивала бы тебя со своими парнями, не удосужившись узнать тебя настоящего. А я не хочу быть тенью!!! – рявкнул Рэм, направляясь к побледневшей девушке. – Я хочу быть всем!

– Не прикасайся ко мне, – шарахнулась она от него, но Рэм успел её поймать.

– Ты должна туда пойти. Ты всё ещё его держишь, а тебе нужно отпустить. Отдать дань его памяти и жить дальше. Тебе станет легче, доверься мне. Я буду рядом. …Лана, – она рухнула на колени, а так как Рэм крепко обхватил её руками сзади, он опустился вместе с ней. – Старики говорят, что, если кто-то так хватается за мёртвого – он разрывает его душу, не позволяя ей пройти очищение и переродиться. Дерек всё ещё между мирами. Ты тянешь его на себя, а смерть держит его с другой стороны и смотрит на тебя, её дыхание окутывает тебя и всех, кто близок тебе. Закрой эту дверь хотя бы ради других. Я помогу тебе, если ты позволишь.

Всхлипнув, она кивнула. Поставив её на ноги, Рэм сжал худенькую девичью ладошку.

Поднявшись на вершину Малого утёса, продолжая держать Лану за руку, Рэм повернулся к сопровождающей их группе:

– Через сто пятьдесят метров, у подножья устройте привал, здесь лишние свидетели не нужны.

Ной вопросительно взглянул на Лану, желая услышать подтверждение из её уст.

– Всё нормально, – кивнула она. Столько печали в человеческих глазах он ещё не видел.