Текст книги "Дефект бабочки. Другой мир (СИ)"
Автор книги: Лариса Казимирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
– Я подумал над твоими словами, – без предисловий начал комендант, – здесь оплата за год, – и придвинул мне стопку.
– Сколько здесь? – мне не хотелось почему-то пересчитывать деньги.
– Двенадцать золотых, – ответил Рениэль.
– Значит, Вы платите мне по одному золотому за месяц? – задала я следующий вопрос.
– Ты считаешь, что этого мало? – с иронией поинтересовался эльф – поверь мне плата вполне достойная. Вряд ли ты где-нибудь получишь больше.
– Я проработала у вас восемь месяцев, – я отсчитала восемь монет и положила их в накладной карман фартука, – могу я идти?
– Да можешь.
Итак, теперь у меня было восемь золотых. Лет через двадцать завидной невестой стану, аккурат в сорок лет, самый возраст.
Грибы закончились и я взялась за морковку. Гриня, закончив с луком, потянулась как кошка, демонстрируя серебряную брошку с непрозрачным желтым камешком с коричневыми полосками, которая скрепляла концы шейного платка на ее выдающейся груди. Она весь вечер привлекала к ней внимание. Я и Тим делали вид, что не замечаем, а Дана только посмеивалась. Наконец Дана сжалилась:
– Откуда у тебя краса такая?
– Один хороший эльф подарил.
Тим зло фыркнул. Грэн взглянул на Гриню но только покачал головой. Дана же продолжила подначивать:
– За красивые глаза видно, а девица?
– А если бы и так, – и Гриня победным взглядом окинула меня, – если уж благородным можно.
Я удивленно посмотрела на нее. То, что Гриня, не понять с чего, считала меня аристократкой, выяснилось уже давно, но что она сейчас имеет в виду?
– Это ты о чем? – решила выяснить я.
– Да так, – хитренько улыбаясь, начала отнекиваться девушка и видно, чтобы замять разговор, задумчиво продолжила, – вот уже три года здесь живу, а ни одной эльфийки не видала. Дана, а они какие?
– Красивые, – вклинился в разговор Тим, – красивее тебя намного.
– Что с того, – фыркнула Гриня, и победно закончила – они то где? А я то здесь!
– То-то гляжу, совсем голову потеряла. Думаешь, тебя кто из эльфов замуж возьмет? Жди как же, – уже со злостью закончил парень.
– А я за тебя тогда выйду, – томно повела плечиками Гриня, как бы в шутку, но с видом абсолютной уверенности в своей неотразимости.
– А действительно, почему ни одной эльфийки здесь нет? – я решила перевести тяжелый для Тима разговор в другое русло.
– Так эльфийки никогда на границе не бывают. Если только по важному делу, ненадолго, – ответила Дана.
– А почему? У нас жены с офицерами и на границу едут.
– Так и в Рондане так-же. В Таррине, говорят, господа офицеры даже балы устраивают. А уж про простой люд и речи нет – все семьями живут, кто в городе, кто на хуторах.
– А почему у эльфов по другому?
– Так кто ж его знает. Эльфы они эльфы и есть.
Я заметила, что Дана, как и ее муж Кален, никогда не интересовались ни культурой, ни традициями, ни характером эльфов. Они вообще, похоже, относились к своим хозяевам как к явлению природы объяснению не поддающемуся. Восемь лет назад у них сгорел дом и коровник со всей живностью – все, что у них было. Они не захотели отдавать в виру сыновей, и пошли сами. А сыновья остались на полученные деньги восстанавливать хозяйство.
– Эльфы считают своих женщин идеалом красоты, изящества и благородства, – пояснил Грэм. Он был когда-то учителем в общественной школе и здорово помог мне в эти месяцы. От него, в отличии от супругов, всегда можно было узнать что-то новое, – Их не должна коснуться никакая грязь. И поэтому здесь, на границе, рядом с непервородными, им делать нечего.
– К тому-же, – добавил он – все эльфы кто здесь служит, молодые. Им еще и сорока нет. Только коменданту пятьдесят примерно, а господину Таниэлю двести. Так что мало здесь женатых.
– А грязь, это значит люди? – хмыкнула я, вычленив главное в его ответе и кромсая морковку на кубики.
– Вслух тебе этого конечно не скажут… – протянул Грэн.
– Наговариваете Вы, Грэн! – возмутилась Гриня, – кто их достоин, того так не считают.
– А достойный, это какой именно? – тихо спросил Грэн.
Но девушка то ли не знала ответа, то ли не нашла нужным объяснять. За столом повисла тишина.
Потом стало не до разговоров. Дана приготовила еду и мы с Гриней начали накрывать столы в главном зале к ужину, разносить супницы, относить обратно грязные тарелки. Собрались мы снова уже через час, чтобы самим поужинать. Наконец перемыв посуду можно было с час отдохнуть. За окном уже давно было хоть глаз выколи, ветер разгулялся не на шутку и завывал в дымоходе как волк в капкане. Дана понесла дозорным поесть, а все остальные вновь сидели за столом. Обстановка после ужина несколько разрядилась. Эльфы, судя по тишине в зале, разбрелись по своим комнатам.
– А давайте песни попоем, – предложила Гриня.
Голос у нее был слабенький, но приятный и слух хороший. Все согласились, что это неплохая идея. Грэн достал свой музыкальный инструмент очень похожий на нашу гитару. Гриня запела. Сначала песенку про девушку, которая никак не может выбрать себе жениха. Песенка была смешная – один девице не нравился за то, что неверный, другой влюблен в подругу, третий – ветреный и так далее по порядку – флегматичный, пьяница, маленький, а седьмой, который деве подходил по всем статьям сам ей отказал. Вот такая, понимаешь, неприятность. На последнем седьмом куплете Кален всегда хохотал до слез, хлопая себя ладонями по коленкам. Я серьезно подозревала, что какая-то селянка, когда-то так же отказала ему, и сейчас песня как бы ей мстила за это. Потом пришла очередь песни про тяжкую судьбу замужней женщины, которая эту тяжкую долю в вине топит и потом гуляет по саду. Песня заканчивалась призывом к совету матриархов-богинь наказать похотливого гада. Потом Тим решил тоже показать себя. Он порадовал нас песней про то, как ночевал с чужой женой и без нее теперь ему белый свет не мил. Песня была очень красивая, особенно мне в ней нравился образ дерева усыпанного красными ягодами. Смотрел при этом Тим прицельно на меня, хотя никакого мужа у меня не то что не было, но и не предвиделось. Впрочем, все это было игрой для одного зрителя и все понимали, что этот зритель вовсе не я.
– Ира, – обратилась ко мне Гриня, – а ты споешь свою песню?
– Какую это песню? – удивился Кален.
– Да вот Ира вспомнила песню, какую у нее на родине поют и перевела ее.
Я действительно перевела одну из своих любимых песен пока сидела с больной ногой. Всем естественно захотелось послушать – до этого момента я не пела на таких вот посиделках.
– Хорошо, это песня про такое сказочное существо… – тут я замялась, подбирая нужное объяснение, – полукровка от помощников богов – у них большие белые крылья они умеют летать, и людей.
Я напела Грену мелодию, он подобрал аккорды и я начала:
Недоразвитые крылья нефилима
Не поднимут меня в воздух,
Хоть ты тресни, хоть убей;
Не знаю, почему из всей Канцлера Ги я выбрала именно эту песню. Может, повлияли предшествовавшие события, но мне казалось, что эта песня имеет непосредственное отношение ко мне сейчас.
Как слабы и жалки люди —
Кто сказал бы только им:
От бессилия и от дури
Не излечит даже мертвый нефилим.
На последних словах я подняла глаза и увидела в арочном проеме в неверном свете пляшущих язычков пламени камина, Таниэля. Он стоял, скрестив руки на груди и наклонив голову внимательно слушал. Меня привел в замешательство его пристальный взгляд – как будто он вдруг разглядел во мне то, о чем раньше даже не подозревал.
Я еще вспоминала этот взгляд, когда с Гриней поднималась к себе в комнату по витой лестнице, держа в руках светильник. Без него там вполне можно было свернуть себе шею. Посредине пути, на втором этаже к нам навстречу вышли два эльфа. С одним из них у Грини был роман. Правда я так и не разобралась, в какой стадии, да и разбираться не хотелось. А вторым был Даэлин. Я от удивления чуть не выпустила фонарик, когда они церемонно поклонились нам и улыбнулись.
– Разрешите проводить вас, девушки?
– Конечно, мы разрешаем! – игриво и немного жеманно улыбаясь, поспешила ответить Гриня.
Дальше мы поднимались под ее щебетание, разбившись на пары. Это было не очень-то удобно– лестница была узкая и мы то и дело задевали друг друга локтями, но выйти на шаг вперед мой спутник не пожелал.
– Твоя нога уже не болит, Ира?
– Нет, спасибо.
– Если что-то будет беспокоить, я всегда к твоим услугам, – с улыбкой добавил он.
Я даже не нашлась, что ответить и просто кивнула. Может это его комендант просил меня лечить в случае чего, так же как когда-то попросил подвезти? Сам уже боится. Да, наверное, именно так.
Тем временем мы дошли до нашей комнаты. Я открыла дверь и спросила:
– Гриня, ты идешь?
– Нет, я позже вернусь, – ответила та.
– Возьми фонарь, – я протянула светильник и в этот момент Даэлин перехватил мою руку. Забирая фонарик, чтобы передать его Грине, он немного задержался и погладил мне пальцами тыльную сторону ладони. В полном замешательстве я попрощалась и закрыла дверь. Спала я очень крепко и даже не услышала, когда Гриня вернулась.
Следующий день был посвящен стирке. Именно прожив здесь восемь месяцев, я поняла, что человеку, придумавшему стиральную машинку необходимо поставить памятник. И назначить какой-нибудь день в году днем стиральной машинки. Я подвинула деревянную табуретку на низких ножках к чугунному чану в метр высотой и метра полтора в диаметре. Дрова под чаном уже прогорели и теперь только тлели угли, не давая воде остыть. В течение часа, время от времени, я перемешивала в нем длинной палкой двадцать простыней. Сейчас их можно было уже вынимать и достирывать в деревянных тазах с выложенными на дне гладкими плоскими камнями. В следующей партии будут оставшиеся простыни и наволочки. Затем дойдет очередь до скатертей, полотенец и салфеток. Одежду коменданта и его помощника мы с Гриней уже перестирали, хорошо хоть остальные эльфы о своей одежде заботились сами. Вечером я не буду чувствовать свою поясницу, а ведь это еще мы используем хорошее мыло, Гриня говорит оно дорого стоит в Рондане. Разминая простыни на камнях, я размышляла под болтовню напарницы, надолго ли меня хватит при такой жизни. Затем Тим запряг в тележку пегую низкорослую лошадку, мы сгрузили туда выстиранное белье и отправились на речку полоскать.
Мы с Гриней как раз выжимали последнюю простынь, взявшись за разные концы, когда на берег вышел Даэлин. Гриня тут же умудрилась поменять позу на грациозно – завлекательную. Как у нее это получилось, в таких исходных условиях, ума не приложу. Эльф уселся на валун и принялся любоваться рекой. Камень между прочим – холодный, я заметила, эльфы вообще гораздо лучше переносили холод, чем люди. Когда мы собрались уходить он окликнул меня:
– Ира, не могла-бы ты задержаться? Я думаю Гриня теперь справится одна?
– Конечно, господин Даэлин, – улыбаясь пропела девушка и ушла, ведя под уздцы лошадку.
– Тяжелая работа вредит женским рукам, – он взял меня за кисть и начал поглаживать, улыбаясь, – я могу достать хороший крем для тебя.
– Спасибо господин Даэлин.
Интересно, а раньше его мои руки совсем не интересовали, с чего вдруг такая забота? Хотя, сопоставив вчерашнее и сегодняшнее, я кажется, начинаю понимать куда дело движется.
– Можешь называть меня просто – Даэлин.
– Насколько мне известно, так могут обращаться друг к другу только друзья.
– Ты не хочешь стать моим другом? – и опять очаровательная улыбка.
Надо сказать, она ему очень шла, такая открытая, немного мальчишеская. Я растерялась. Нет, если быть откровенной, он мне нравился, и конечно приятно, если за мной будет ухаживать такой парень, вот только было одно но. И это но, необходимо выяснить сразу.
– Я очень уважаю вас, – осторожно начала я.
– Ира, я говорю не об уважении, это и так понятно. Я желаю быть твоим другом.
– А что вы подразумеваете под дружбой, – спросила я, и уточнила, – под нашей дружбой?
– Ира, – он провел ладонью по моей щеке, – ты же взрослая девушка? Какими, как ты думаешь, могут быть близкие отношения между мужчиной и женщиной?
Что-ж, по крайней мере честно. Я медлила с ответом, подбирая нужные слова. Оскорблять эльфа – себе дороже, Тим и Грэн просветили меня, рассказав несколько случаев из жизни.
– Ты согласна? – наклонившись ко мне, спросил он.
– Нет. Извините, но это противоречит моим правилам.
– И какие-же это правила? – он так удивился, что даже забыл улыбаться.
– Такие, что близость о которой Вы говорите, возможна только с мужем.
Положим, на самом деле я так не думала, однако ему об этом знать необязательно. Но это был хороший предлог – здесь действительно к внебрачным, а особенно добрачным связям относились крайне негативно. Причем как у людей, так и у эльфов. Даэлин задумчиво рассматривал волны на реке, не отпуская мою руку. Затем понимающе и вальяжно усмехнулся:
– Ира, я думаю, твой будущий муж будет к тебе снисходителен. Особенно если ты принесешь в приданное пятьдесят золотых. Только, – тут он посерьезнел, – в таком случае я хочу быть твоим единственным другом.
Прекрасно, просто прекрасно. Меня почему-то даже не очень обидело предложение эльфа. Скорее было немного смешно – надо-же, значит жениться на нас позорно, а все остальное вполне так себе ничего. Интересная мораль. Я задумалась. Зачем обманывать саму себя – искушение было сильным. Парень красивый, а пятьдесят золотых… За эти деньги можно купить две лошади и корову. Мне за это работать пять лет, это если повезет найти хорошее место. А если не повезет? Что меня ждет на землях людей, без родных, без поручителей? Я с сомнением посмотрела на него. Он снова улыбался, глядя прямо в глаза, но вот улыбочка стала другой. Было в ней что-то от самодовольства барыги, заключившего выгодную сделку. Появилось ощущение, что сейчас он начнет вертеть меня из стороны в сторону, чтобы получше разглядеть купленный товар. Я вспомнила опасения Тима – теперь-то я их поняла. А еще поняла, как он будет ко мне относиться, если я соглашусь. Тим был моим единственным другом здесь, он больше всех помогал мне выучить язык, даже когда очень уставал, старался облегчить мою работу, где это было возможно. Предложил помочь устроится в Рондане. Наконец не испугался нежити, а это даже словами не описать. И при этом ему от меня ведь ничего не надо, он просто верил в меня. Верил в мою честь, как он ее понимал. И неважно то, что наши с ним понятия о морали не совпадают на самом деле. Если он во мне разочаруется, я останусь совсем одна и деньги меня не согреют.
– Нет, господин Даэлин. Извините, – я попыталась уйти.
Объяснять я ничего не собиралась. Нет и все.
– Значит Гриня права, – эльф вопросительно выгнул бровь, – У тебя уже кто-то есть? Это господин Таниэль?
И я выпала в осадок. Вот это новости – во первых, у меня оказывается кто-то есть, а во вторых почему именно Таниэль? Хотя второй вопрос, пожалуй, понятен – из эльфов больше всех я общалась именно с помощником коменданта. Но откуда у Грини вообще появилась мысль, что мы любовники?
– Нет, у меня никого нет. И я Вам уже объяснила почему.
– Мое предложение остается в силе. Я сделаю так, чтобы никто не узнал о наших отношениях. Подумай, я не тороплю.
Вечером того же дня, когда мы с Гриней готовились ко сну, я все-таки решила все выяснить. Но товарка начала первая. Поблескивая глазками от любопытства, она спросила:
– Ну, ты договорилась с Даэлином?
– А ты, значит, знала, о чем он собирается со мной говорить?
– А то как же, – она хихикнула, – он уж недели две, как на вас нежить напала, все к тебе присматривается, меня расспрашивал, что да как.
– Нет, не договорились. А вот скажи-ка мне, с чего это ты решила, что у меня уже любовник есть?
– Ну, как-же, – удивленно захлопала глазами Гриня, – а деньги откуда?
– Подожди, а откуда ты про деньги узнала? Я ведь их никому не показывала. Ты что-же, подруга, в моих вещах рылась? – вот чего я от нее не ожидала. Я считала ее девушкой хоть и любопытной, но на свой лад честной.
Гриня покраснела, помолчала но призналась:
– Ира, ты не подумай. Дались бы мне твои вещи. Просто господин Таниэль приказали за тобой присматривать и ему говорить, если что.
Вот оно как. Впрочем, а чего же я могла еще ожидать? Все логично – я тут темная лошадка, а ведь это граница все-таки.
Глава 4
Через месяц Дана объявила о том, что кончились запасы грибов и орехов и надо отправляться за ними в заповедный лес. Предполагалось, что в этот раз туда отправятся Дана, Гриня и несколько эльфов. Узнав об этом, я минут десять обдумывала, как бы мне попасть туда-же, а потом побежала искать Гриню. С Гриней я договорилась, пообещав ей свою новую только-что сшитую нижнюю рубашку. Она очень удивилась такой щедрости, но согласилась с радостью. Зачем я так стремилась в заповедный лес? Да потому – что именно там я оказалась впервые в этом мире. Именно он был тем самым прекрасным лесом – парком. Конечно, было бы глупо рассчитывать на то, что по прибытии на место меня будет ждать открытый портал на Землю, но все же… Хоть посмотреть на место откуда все началось. А вдруг появится какой – нибудь намек на возвращение? Перед сном мы с Гриней разработали план действий.
На рассвете следующего дня во дворе замка стояло восемь телег запряженных низкорослыми лошадками и заставленных пустыми корзинами. Трое воинов и помощник коменданта уже были в седле. Дана давала мне последние разъяснения насчет того как накормить сухим пайком ораву эльфов до ее приезда когда в дверях появилась Гриня. Морщась, она прошла несколько шагов к нам и, не сдержавшись, охнула. Мы с Даной поспешили к ней. Таниэль тоже спешился и направился к нам.
– Ты чего Гринюшка? – засуетилась Дана.
– Ой, у меня, – тихо зашептала Гриня, – женские дни начались. Прямо не знаю что делать, скрутило так, – всхлипнула она.
Если бы Гриня попала на подмостки театра она завоевала-бы весь мир.
– Как же ты поедешь, тебя же растрясет? – так же тихо зашептала я. Ну конечно, ведь ни Гриня, прожившая здесь три года, ни я даже не догадываемся какой у эльфов слух. Вон один из них уже не выдержал – покраснел.
– Гриня, тебе не хорошо? Может быть, не стоит ехать? – спросил подошедший Таниэль. Еще бы, я думаю он сейчас согласен сам грибы собирать, лишь бы не связываться с женщиной в таком состоянии.
– Но как же, господин Таниэль, – запричитала Гриня, – не могу я Вас подводить.
– Да ты что! – теперь возмутилась я, – Куда тебе ехать, сама подумай? Господин Таниэль, может, я вместо Грини поеду?
Эльф задумчиво посмотрел на меня, на башни крепости по которым уже скользили лучи солнца и согласился.
Сидя в телеге во главе нашей процессии я радовалась теплому весеннему ветерку. Кое где уже появилась первая трава и подснежники. Их голубоватые мелкие соцветия резко выделялись на фоне прошлогодней бурой листвы. Я уже больше месяца не отлучалась из крепости. Телега ехала по узкой, но ровной дорожке, плавно покачиваясь на рессорах. Дана сидела на последней телеге. Остальные телеги ехали без возниц. Время от времени эльфы подъезжали к какой-нибудь лошади, гладили ее по холке и отъезжали снова. Не знаю то ли из-за пресловутой эльфийской магии, то-ли из-за дрессировки, но лошадки, словно сами, знали куда следует направляться и как себя вести.
Ранней весной разница между обычным лесом и заповедным оказалась потрясающей. В заповедном лесу зеленела трава по колено, росло море цветов и снова летали бабочки. При этом температура воздуха оставалась такой же как и везде. Доехав до нужной полянки, мы разделились. Трое эльфов, взяв с собой две телеги с корзинами, отправились за орехами, а мы с Даной принялись собирать грибы. Таниэль же подтянувшись на руках, забрался на дерево, уселся на ветку и заиграл на флейте. И это тот самый эльф, которому двести лет как утверждают.
Грибов было очень много, росли они близко друг к другу, даже не нужно было их искать, поэтому корзины быстро наполнялись. Заповедный лес являлся для эльфов чем-то вроде сада-огорода, причем круглогодичного. Урожаи благодаря магии там были в несколько раз больше чем у людей и собирались по четыре раза за год.
Звуки флейты внезапно оборвались. Я взглянула на Таниэля. Он сидел на ветке, закрыв глаза и приложив руку к стволу словно замер. Затем спрятал флейту и спрыгнул на землю, вынув саблю. Он напряженно вглядывался в лес, хотя наверное больше прислушивался, у него даже уши немного шевелились. На поляну выскочили двое наших эльфов.
– Дом Лотоса! И люди – наемники, – тяжело дыша, негромко сказал один.
– Райнкинэль? – нахмурился Таниэль.
– Убит.
– Сколько?
– Трое. И наемников пять.
– Оружие?
– У наемников два пистолета. У эльфов арбалеты.
Таниэль развернулся к нам с Даной и махнул рукой. Мы, не задавая вопросов, побежали за ним. Около зарослей сирени он остановился и велел прятаться в кустах.
– Сидите здесь тихо. Если понадобится – до завтра. Вас найдут.
И втроем они скрылись в лесу. Мы сидели не разговаривая. Если на наших солдат кто-то напал, то вряд ли они оставят свидетелей живыми, если найдут. Замечательный момент я выбрала, чтобы прогуляться. Прошло довольно много времени. Мы с Даной сидели в кустарнике, я наблюдала за полянкой и даже не расслышала, как кто-то подошел сзади. Ветки резко затрещали и меня выволокли за руку из укрытия. Дана, закричав, бросилась бежать, но ее не стали преследовать.
– Так, и кто это у нас? – ухмыльнулся бритоголовый детина, ростом под метр девяносто с татуировкой на щеке. Я молчала, только переводила взгляд с него на второго человека поменьше, но тоже бритого и тоже с такой же татуировкой. Бугай крепко держал меня за предплечье, вглядываясь в лицо.
– Ты Ира? – задал вопрос второй.
– Нет я…я Гриня! – почему-то сказала я, дрожа как заячий хвост.
Глаза у мужчин стали большие от изумления и тот, что был пониже, глупо спросил:
– Какая еще Гриня? А где Ира?
– Не знаю, – замирая ляпнула я.
Они растерянно переглянулись. Потом растерянность на лице второго сменилась злостью. Сузив глаза, он с оттяжкой влепил мне пощечину. Я вскрикнула от резкой боли. Загудело в ухе, а по подбородку потекла струйка крови из рассечённой губы.
– Шутить надумала, стерва? Я тебя научу как врать!
Он замахнулся во второй раз и вдруг с коротким хрипом повалился лицом вперед. В спине с левой стороны торчала рукоятка метательного ножа. Бугай прыгнул в сторону, дернув меня за собой. Я упала на землю, лицом вниз, и закрыла голову руками. На некоторое время наступила тишина.
– Выходи, – раздался знакомый голос.
Это кому – мне или наемнику? Я решила еще полежать и не ошиблась. Наемник встал и направился к Таниэлю, пристально наблюдая за ним. Этот бой не был похож на те, что я видела в фильмах. Короткая атака из трех, четырех ударов саблями и наемник резко отклоняясь, отступает. Еще одна атака и он вновь делает два шага назад. По правому боку у него льется кровь. Еще несколько выпадов. Бугай схватился за внутреннюю сторону бедра и опустился на одно колено. Саблю он выронил и пытался зажать рану, из которой короткими толчками била кровь. Мне стало дурно, и я снова опустила голову, зажав лицо руками.
– Долго ты будешь еще лежать? У нас нет времени.
Пошатываясь я встала, стараясь не смотреть на мертвецов, и зашагала за Таниэлем.
Далеко уйти нам не дали. Впереди показались несколько бритых наемников и эльфы. Первый эльф остановился и медленно, как будто смакуя начал поднимать арбалет, целясь в Таниэля. Мне нестерпимо захотелось закричать и забиться в истерике. И здесь Таниэль меня просто поразил. Он поднял саблю, направил ее на эльфа и произнес:
– Я, Таниэль Д'Айн из Дома Бабочки вызываю тебя на поединок чести!
Боже, что он городит! Какой поединок, его сейчас просто расстреляют, а если не расстреляют так зарубят ввосьмером. Но вопреки моему мнению, арбалетчик опустил оружие.
– Здесь нет прекрасной дамы, – спокойно заявил он.
– Есть, – ответил помощник коменданта.
– Где она?! – непритворно удивился эльф.
– Вот моя дама, – и Таниэль указал на меня, – или Вы утверждаете, что она вам не нужна?
– Оригинальная трактовка, – произнес эльф, – я принимаю Ваш вызов. Извините, пока я не могу Вам представиться, – он многозначительно показал глазами на наемников, – но сделаю это, как только мы окажемся одни.
Я опять закрыла лицо руками и до боли закусила и без того ноющую губу. Не от того, что мне было страшно, а для того чтоб сдержать смех. Меня просто колотило. Все-таки истерика. Подумать только – я, прекрасная Дама. И главное как вовремя.
Меж тем обстановка вокруг нас как-то вдруг стала обыденной. Эльф, которого вызвали на поединок, отошел к своим, чтобы отдать поручения. Таэниэль прислонился к стволу березы, сорвал белый цветочек и любовался им. Один из наемников подошел ко мне, и обвязал меня веревкой вокруг талии. Свободный конец он держал у себя.
Наконец эльф подошел к Таниэлю и с улыбкой произнес:
– Что ж, я думаю можно начинать, не будем заставлять ждать нашу даму, – и обращаясь к своим добавил, – Идите. Я нагоню вас потом. Где – вы сами знаете.
Таниэль подошел ко мне, подал цветок и вдруг подмигнул. А потом поинтересовался у противника, снимая камзол:
– Вы так уверены, что нагоните?
– Уверен, – ответил тот.
И они остались на полянке, а меня повели как бычка на веревочке.
Мы шли весь день до самых сумерек. Щека и губа опухли и саднили. Я была все так-же привязана за талию, но руки мне не связали. Впрочем, чем я и со свободными-то руками им помешаю? Голыми руками их передушу? Дай мне даже автомат, я все равно не найду где у него затвор, несмотря на огромное желание. Правда, если удастся где-нибудь на привале незаметно отвязаться, а потом тихонько ускользнуть и пересидеть в кустах… К сожалению из заповедного леса мы уже вышли и кусты все стояли голые, спрятаться негде. Несколько раз я пыталась спросить у наемников, куда меня ведут, но в ответ получала лишь молчание. Мои похитители даже между собой за все время перекинулись от силы парой – тройкой слов. Одно было абсолютно ясно – вся эта катавасия затеяна именно ради моей персоны.
Под конец дня я уже не могла идти быстро, так что эльфам и наемникам пришлось подстраиваться под меня. Наконец мы дошли до их тайника и там же расположились на ночлег. Мужчины достали из тайника провизию и теплые плащи. Костер разводить не стали, все поужинали включая меня. Несмотря на огромную усталость и нервное состояние аппетит у меня оказался отменным. Кажется, это был самый вкусный хлеб и вяленое мясо, какие только я ела в своей жизни. Эльфы ушли в лес, а наемники набросали на землю лапника и улеглись спать, выставив дозорного. Меня положили посредине, укрыв плащом и все-таки связав руки. Второй конец веревки, на которой меня все время вели, мой наемник обвязал вокруг своей руки. Я долго не могла уснуть, мучаясь неизвестностью. Сначала у меня еще были мысли попробовать развязаться, но каждый раз, когда я просто меняла положение, наемник просыпался и проверял веревки. Совершенно нереально оказалось убежать от человека, который так чутко спит. Наконец сон свалил и меня.
Спала я недолго, а проснулась от дикого холода. Меня трясло и зубы выстукивали барабанную дробь. Промерзла до костей. Вдобавок ужасно болели руки. Они затекли и веревки натерли запястья до крови. Как мало мне надо, оказывается. Я села и попыталась хотя бы размять пальцы. Их тут же начали пронизывать сотни острых игл.
– Почему не спишь? – раздался недовольный голос моего сторожа.
– Замерзла.
– Согреть? – с пакостной улыбочкой, едва видимой в предрассветном сумраке, поинтересовался он.
– Спасибо, сама справлюсь, – буркнула я.
– А, – махнул рукой мужчина, – тебе уже все равно, я думаю.
Тяжело вздохнув, наемник все же укутал меня плотнее плащом, сам же повернулся на другой бок, досыпать. А дальше я просто забыла о холоде.
На поляну со всех сторон выскочили воины. Их было очень много, около двадцати – точно. У наемников не было шансов, особенно учитывая, что бодрствовали только дозорный и мой сосед. Дозорный успел крикнуть, но было уже поздно – не более одной минуты возни, невнятной ругани спросонок и все пятеро наемников оказались связанными.
– Рад видеть тебя живой, – Таниэль нагнулся разрезать мне веревки.
– Я тебя тоже, Таниэль, – ответила я забыв и обращение «господин» и «Вы» вместо «ты».
Стоявший рядом эльф дернулся и пристально посмотрел на нас. Даэлин. Впрочем, мне было все равно, что он подумает.
– Где то рядом еще двое эльфов, – вспомнила я.
Помощник коменданта только вздохнул.
– Они ушли. Не удалось подойти близко.
– И бросили этих? – удивилась я, но эльф только плечами пожал. Понятно, что им эти люди – расходный материал, не больше.
Эльфы выстроили наемников в цепочку, связали их одной веревкой и мы направились в крепость. Обратная дорога, тоже прошла в молчании. Зато мы останавливались на привал и разводили костер. Вот только есть было нечего, наши эльфы с собой провизию не взяли. Лишь когда проходили днем заповедный лес набрали и нажарили на веточках, как на вертелах, грибы.
К крепости дошли уже ночью. Видимо за отряд переживали – во двор высыпали все, кто только был. Эльфы вопреки своему обыкновению улыбались, шутили. Только наемники стояли кучкой хмуро глядя в землю – затем их увели в подвал. Рениэль обнял Таниэля:
– Я боялся, что тебя убили.
Тот достал какую-то подвеску на цепочке и показал ему:
– Как видишь наоборот. Завтра нужно вернуться, сжечь тело, – затем достал из-за пояса два пистолета, – выбирай, если я не ошибаюсь, последняя модель.
– Да, таких я еще не видел.
Я направилась в башню, но в этот момент раздался истошный крик:
– Ира! – ко мне мчались Тим, Дана и Гриня. Одному эльфу даже пришлось отскочить с дороги – иначе снесли бы.
Перебивая друг, друга они выкладывали мне все предшествовавшие события. Оказывается, Таниэль отправил двоих оставшихся эльфов за подмогой в крепость, а сам остался наблюдать. А Дана долго бегала по лесу (как только на наших врагов не напоролась), а потом увидела одну из лошадок, запряженных в телегу. На ней и доехала домой, благо та знала дорогу.
– Я уж думала все, нет тебя! – рыдала Дана у меня на груди, сдавив меня в объятиях так, что дышать было трудно.
Тим просто молча стоял, вцепившись в мою руку, и смотрел как на икону.
– Все, Дана, все. Видишь все хорошо, – я даже немного закашлялась.
– И зачем только мы все это придумали! – всхлипывала Гриня. Ох, а вот это она зря сказала. Комендант с помощником синхронно повернули головы и посмотрели в нашу сторону. Вот ведь, остроухие.
Подошел Рэниэль:
– Я понимаю, что ты устала, но сейчас пойдем со мной. Расскажешь все что видела и отправишься отдыхать.
Мы направились в кабинет Рениэля. Там я села на знакомый диванчик, Таниэль устроился рядом. Комендант вначале сел за стол, но помощник предложил ему сесть поближе – в кресло. В такой теплой, можно сказать семейной компании и начался разговор. Спустя совсем небольшое время мне стало казаться, что из меня вытянули душу. Мне пришлось вспомнить прошедшие двое суток чуть ли не поминутно. И ладно бы начиная с нападения, так нет – когда я узнала о поездке, кто еще знал, что именно говорили. Мне это казалось нелепостью – об этой поездке знали все, нас тут раз-два и обчелся. Потом перешли непосредственно к самому событию – как мне показалось, какие отношения были между эльфами и наемниками? Они были на равных или больше похоже, что эльфы их наняли? Не говорили ли они, зачем я им понадобилась? Как именно относились ко мне? Вопросы в основном задавал Таниэль.
