Текст книги "Дефект бабочки. Другой мир (СИ)"
Автор книги: Лариса Казимирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 17
В детстве я играла в игру – «море волнуется, раз». В ней при определенных словах все участники замирали и стояли неподвижно, в какой бы позе их не застали. Заявление Даэлина оказалось чем-то вроде таких слов. Все застыли на месте с изумлением глядя на эльфа. Мне показалось, что я ослышалась. Ветер стоял с разинутым ртом. Таниэль глядел на своего подопечного так, словно тот сунул голову в пасть медведю. Наверное, это продолжалось бы долго, но в шкафу что-то упало – похоже, мое платье с вешалки. Все посмотрели на шкаф.
– Даэлин, а тебе не следовало сначала узнать мое мнение?
Князь улыбнулся мне как пятилетнему ребенку и пояснил:
– Ира, но ведь ты несовершеннолетняя.
– А если ты мне совсем не нравишься?
– Но я же знаю, что нравлюсь.
– Откуда?!
– Высокий князь, – торжественно вмешался Лис. – Ваше предложение большая честь для нас. И я даю свое предварительное согласие. Вы сами понимаете, что окончательное решение будет принимать опекун госпожи Крамин. Ветер, прошу вас провести господ эльфов в кабинет, мы с Ирой подойдем чуть позже.
Я буквально онемела. Ветер и эльфы вышли из комнаты, Даэлин победно улыбался. Когда их шаги затихли в конце коридора, Лис повернулся ко мне:
– Ира, ты собиралась ему отказать?
– Конечно! Учитель, я не понимаю, почему вы согласились? Вы же сами говорили, что маги на вес золота?
– Так-то оно так, но ты хорошо знаешь обычаи эльфов?
– Что-то знаю.
– Вот именно, что-то. Отказ без уважительной причины считается оскорблением всего рода. Ты хочешь рассорить Рондан с Домом Бабочки? Или у тебя есть уважительная причина?
– Да, есть – я его не люблю.
– Это не причина. Вот если бы у тебя был жених, или, к примеру, Даэлин был бы незнатного рода…
– И что мне теперь делать? Я не собираюсь за него выходить, заявляю сразу!
– Прежде всего, успокоиться. Сейчас ему отказать нельзя. Да, да не кривись. Он конечно тоже хорош. Такие дела сначала оговариваются наедине без свидетелей, а то, ишь ты.
Лис прошелся по комнате, задумчиво посмотрел на шкаф.
– Все еще может измениться, – словно бы про себя произнес он. – Еще неизвестно как к этому отнесутся его дед и брат старший. Может им самим извиняться придется за скоропалительное-то предложение. Так что вот – глазки долу, и молчок. Говорить буду я. А там посмотрим.
Мне это дико не понравилось. Только если он прав, и мой отказ сочтут дипломатическим демаршем, по головке меня не погладят.
– А если я все-таки ему сейчас откажу?
– Извини Ира, но твой отказ ни на что не повлияет. Можешь проверить, если есть желание выглядеть глупо.
Вот как – мое мнение никого, оказывается, не интересует. Ну ладно, мы еще посмотрим.
В кабинете Лис предложил мне и Даэлину сесть. Таниэль и Ветер стояли рядом. Все уже немного пришли в себя, хотя Ветер все еще удивленно поглядывал на князя, а Таниэль смотрел в пол и хмурился. Но хмурился он как-то странно. Мне показалось, что он не столько недоволен, сколько озабочен и решает сложную задачу.
– Господин Иннэ, я должен задать вам несколько вопросов. Надеюсь, вы не против?
Даэлин наклонил голову.
– Ваш возраст – двадцать восемь лет. Вы совершеннолетний?
– Да. Господин Д'Айн может это подтвердить.
Таниэль кивнул.
– Опекуном моей подопечной является Ароник VII, благослови боги его годы. Наш король очень ответственный опекун и хочу вас сразу предупредить – если он даст свое согласие, то наверняка будет настаивать на брачном договоре.
Таниэль поднял голову и внимательно взглянул на учителя.
– Я в этом не сомневался, – заявил Даэлин.
– Я рад, что вы хорошо понимаете всю ответственность принимаемого решения.
– Господин Лис, я никогда не совершаю необдуманных действий.
– Не сомневаюсь. Я завтра же извещу его величество о вашем предложении. Но в свою очередь, необходимо, чтобы и вы заручились согласием вашего деда.
– Я сразу пошлю гонца к деду и брату.
– Прекрасно, – Лис откинулся на спинку кресла. – В таком случае, господа, будем считать предварительную договоренность состоявшейся. Однако пока прошу об этом никому не говорить. И с этого дня господин Даэлин можете навешать нас в любое время.
– Благодарю вас. Что-ж, время позднее и нам пора.
– Ира, проводи гостей.
У дверей я все-таки не выдержала:
– Даэлин, почему ты не поговорил со мной вначале? Неужели мое мнение для тебя ничего не значит?!
– Прости меня, я просто не успел. Подумай сама – врывается твой учитель, а у тебя в комнате двое чужих мужчин, ночью. Моим долгом было защитить твою репутацию.
Ой, боже мой! Репутацию он мою защищал, оказывается. Да никому бы Лис ничего не сказал, ну мне бы только мозги прополоскал.
– И потом, – продолжал эльф. – Если бы я тебе не нравился, ты бы со мной не целовалась. До скорой встречи.
Он улыбнулся и вышел. Удивительно, какие неверные выводы могут делать некоторые из совершенно незначащих событий. Или он мне все-таки нравится? В любом случае, не настолько, чтобы замуж выходить. Я вернулась в спальню и села на кровать.
– Тим, Гриня, выходите.
Они выскочили из шкафа, как из горящего дома. Для полноты эффекта за Тимом, зацепившись за сапог, тащилось мое перемятое платье. Некоторое время они с Гриней его отцепляли, потом Гриня, причитая о погубленных рюшечках, пристраивала его снова в шкафу, а я с болезненной усталостью наблюдала за ними. Голова разболелась окончательно.
– Ира, так ты теперь невеста! – повернулась ко мне девушка и восторженно на меня уставилась.
– Получается так, – вздохнула я. – Только пока об этом никому ни слова! Государственная тайна.
– Конечно, конечно, – она закивала головой. – Ой, а как вы жениться будете? Платье по нашей моде будет или эльфийское?
Ох, я сейчас умру, только вот решу от чего – от смеха или от огорчения. Платье, надо – же. Глобальный вопрос, можно сказать судьбоносный.
– Так, ребята, я очень устала, давайте все вопросы завтра – три часа ночи все-таки. Тим – вылезай в окно и забери лестницу. Положи ее где-нибудь в саду. Гриня я спать ложусь.
Друзья засуетились, поняв, что мне действительно не до них. Тим отправился к себе. Гриня помогла мне снять платье и я наконец осталась одна.
На следующий день, после завтрака Лис позвал меня с собой в кабинет. Своей дочери о ночном происшествии он ничего не рассказал. Выбитую дверь, всю ночь простоявшую прислоненной к стенке он объяснил собственной паранойей – мол, что-то ему привиделось, вот он и прибежал ко мне. Диная ужасалась и пеняла ему за то, что он – «испугал ребенка! Девица, ночью почивает и вдруг такое! Так и заикой можно сделать». Учитель бормотал себе под нос что-то вроде – «ее, пожалуй, сделаешь, как бы самому не сделаться».
В кабинете он отпер ключиком ящик письменного стола и достал оттуда маленькую серебряную, покрытую червленым рисунком, чернильницу.
– Вот смотри Ира, на эти чернила наложено заклинание передачи писем на расстояние. Нужно представить того кому хочешь отправить письмо и начать писать. Ты заметила, что у меня всегда на столе лежит стопка чистых листов бумаги? Вот сейчас я представлю королевского секретаря и напишу письмо на имя его величества. После того как поставлю свою подпись текст появиться на чистом листе у него на столе, в такой-же вот стопочке. А здесь соответственно исчезнет.
– А если много народу будет писать и листов не хватит?
– Не будет много народу, Ирочка. На такую вот баночку потребуется полдня плетения заклинаний и два стакана крови. Как считаешь, будут маги ерунду этими чернилами писать?
– Не дешёвые чернила получаются.
– Да, если нужны деньги, можно сделать на продажу. Крупные промышленники хорошую цену дают. Хотя такое бывает крайне редко, уж очень дорого самому магу обходится. Сама ведь понимаешь – туда стакан крови, сюда, так и помереть недолго. А ведь нужно еще и короне чернила предоставлять.
– А почему здесь они исчезнут?
– Ну, как же, а там-то они откуда возьмутся? С этого листа и перенесутся.
– А зачем такие чернила короне?
– Подумай сама – как же дипломаты без них? Ну и другие надобности могут быть.
Ну да, для шпионов, например или во время войны, для генералов. А что, удобно. И все-таки интересно, что на чернила нужно уйму крови, а на создание личины – ни капли. Учитель окунул в чернильницу перо и вывел на бумаге:
«Светлейший и высочайший государь мой.»
– Ты иди Ирочка, тебя там учебники ждут.
Кажется, кто-то не хочет показывать мне письмо. В гостиной, которую я использовала в качестве классной комнаты уже сидела Диная и ученик Ветра. Диная с мальчиком разучивали восьмую букву алфавита. Ветер ждал, когда освободится Лис, чтобы вместе пойти в лабораторию – сегодня у них намечалось окончание эксперимента, на который они потратили несколько дней. Я раскрыла анатомию и начала читать про строение сердца.
Вечером того же дня, часов в пять, вся семья и Ветер с учеником сидели в беседке сада. На столе стояли чашки и заварочный чайник чисто-белого цвета. В чашках плескалась заварка из пурпурных цветков, которые привозили с далеких южных островов. Сейчас это было очень модно. Напиток был невообразимо кислым, непонятно как им можно увлекаться. В корзиночках лежало печенье. Ученик Ветра, держа в одной руке чашку, другой аккуратно брал печенье и с серьезным видом, словно делал важную и ответственную работу его жевал. Он вообще в последнее время старался вести себя «по взрослому, как воспитанный человек».
С дорожки огибающей высокий кустарник раздался веселый разговор и вскоре из-за угла вышли Лирэн и Альрик. Альрик держал Лирэн под руку и рассказывал новый анекдот, а та смеялась и махала на него руками. Без браслетов.
– А вот и мы! – весело воскликнула она и, подскочив, с размаху села в плетеное кресло.
– С вас сняли обвинение? – поинтересовался учитель.
– Хочу напомнить, Лис, – важно заметила магиня. – Мне их и не предъявляли.
– Неужели нашли убийцу? Какой-нибудь несчастный конюх? – ядовито поинтересовался Ветер.
Лирэн не удостоила его взглядом. Видимо сегодня она не собиралась портить себе настроение.
– Расследование приостановлено, – примирительно произнес баронет.
– Пойду-ка я в свою комнату, почитаю там.
Ветер не спеша поднялся и вышел из беседки. Дождавшись, когда он с учеником исчезнет из виду, Лирэн начала рассказывать – как она сидела под домашним арестом, как ей все это надоело, как она кидалась в слуг посудой, как она даже подумывала сбежать к эльфам, ну словно какой-нибудь ренегат. Рассказывая она все время смеялась, но вдруг остановилась на полуслове и замерла с открытым ртом, глядя на садовую дорожку. Все обернулись. По дорожке счастливо мне улыбаясь, шел Даэлин. Рядом с ним вышагивал совсем не счастливый комендант.
– Добрый вечер, господа, – расцвел навстречу дорогим гостям Лис. – Разрешите представить вам – Лирэн Гарда. Даэлин Иннэ, Рениэль Иннэ.
Почему-то он не назвал ее статус. Магиня сдержанно кивнула. Эльфы ответили тем-же.
– Счастлив снова видеть вас у себя, – продолжал учитель.
Лирэн вопросительно взглянула на него, но не получив ответа переключилась на Альрика. Все как-то быстро разбились на пары. Лирэн отошла к кусту с розами и тихо беседовала с баронетом, поглядывая на эльфов. Лис втянул Даэлина в разговор, и они прогуливались вокруг, по садовой дорожке. Мне досталось счастье составить компанию Рениэлю. Я сидела молча, стараясь удерживать на лице ничего не значащую улыбку и смотреть в сторону. По правилам мне, конечно-же, нужно было предложить ему чаю или печенье, произнести какую-нибудь глупость про погоду, но я просто не могла себя пересилить. Во мне клокотала злоба и единственное, что я могла сделать – это кое-как сдерживаться. Комендант-же, в упор смотрел на меня, да так что это становилось неприлично. Без улыбки, с потемневшими глазами и при этом совершенно спокойным лицом. Ну, он всегда умел держаться.
– Вы сегодня ведете себя на удивление скромно, госпожа Крамин.
О, началось. Я потянулась и стала поправлять цветы в вазе, чтобы скрыть волнение.
– Разве я раньше вела себя нескромно? Что вас удивляет?
– Вы так спокойны. Я ожидал увидеть больше радости. Ведь сбылась ваша мечта, насколько я помню.
– Какая мечта? – я действительно не сразу поняла, что он имеет в виду.
– Выйти замуж за эльфа. Должен признать, я вас недооценил…
Взгляд коменданта прошелся по моей фигуре и странное дело – хотя в нем не было и намека на интерес определенного рода, наоборот, проскользнуло что-то вроде странного уважения, я почувствовала себя как в грязи покувыркавшейся.
– Я пока еще не замужем.
– Разумно. И неизвестно, удастся ли. Вряд ли при дворе у Высокого князя найдутся сочувствующие в этом… необдуманном решении. Но даже если он настоит на своем, в чем лично я сомневаюсь, вам вряд ли понравиться тот прием, что вас ждет.
Я только пожала плечами. Не объяснять же ему, что выйти замуж за мужчину, которого едва знаю – вовсе не предел моих мечтаний. Много чести коменданту, пусть немного позлится. Даэлин тем временем начал с беспокойством поглядывать в нашу сторону и задав направление Лису, направился назад к беседке. Замечательная возможность отделаться от Рениэля и исполнить один мой план. А то ведь комендант прав – откажут родственники князю, и не увижу его больше.
– Даэлин, я хочу прогуляться по саду, не составите мне компанию?
Тот с готовностью предложил мне руку, и мы отправились вдоль газонов с анютиными глазками.
– Даэлин, как-то раз ты спрашивал меня, что я хочу получить в подарок.
– Да, Ира. Проси чего хочешь.
– Ты помнишь того парня – Тима, с которым я сбежала из крепости?
– Да, – немного неуверенно ответил эльф и заглянул мне в глаза.
– Мне бы хотелось, чтобы ты написал официальное письмо о том, что Дом бабочки не имеет к нему претензий.
– Что тебя с ним связывает?
Дежа-вю, какое-то. Про Таниэля он то же самое спрашивал – еще и ревнивый, оказывается.
– Он мой друг. Он человек, который спас меня. И я ему очень за это благодарна.
Даэлин помолчал, помолчал, и согласился. Мы прошли в гостиную, я открыла бюро, достала чернила, но вот чистая, белая бумага, оказывается, закончилась. Впрочем, не беда – я знаю, где ее много.
Дверь в кабинет учителя оказалась приоткрыта, что меня ужасно удивило. Такое было не в правилах Лиса. Помня, как он не любит, если входят в его кабинет без спроса, я быстро подошла к столу и взяла бумагу. И тут заметила, что на одиноко лежащем посредине стола листе одно за другим исчезают слова – «сяца. Времени мало, прошу поторопиться с началом операции» и подпись – «Ворон».
Ворон? Это так подписывается учитель? Хотя откуда мне знать – возможно, он состоит в штате тайной канцелярии, а не просто консультирует. Я, кстати, толком то этого и не узнала. Если первое – то у него может быть псевдоним. Впрочем, если и второе – тоже, что я знаю о правилах здешней разведки?
Эти мысли пронеслись в голове в мгновенье ока. А в следующее мгновение дверь открылась, и в кабинет вошел Лис. Долго жить будет. Он взглянул на меня, на лист, на котором исчезало последнее слово, и нахмурился.
– Что это такое? Что за ворон?
– Я думала, это вы написали.
– Нет, я сюда два часа не заходил. Что там было написано, ты успела прочитать?
– Времени мало, прошу поторопиться с началом операции, – процитировала я. – Остальное не успела.
– А кто-нибудь отсюда выходил, может заметила?
– Нет.
Учитель хмыкнул, пожал плечами, но похоже махнул на происшествие рукой. Значит, кто-то решил воспользоваться его чернилами. Но ведь, это надо знать, где они находятся. И ключ у Лиса. Я обошла стол и взглянула на ящик. Ключ торчал в замке.
– Учитель, а чернила вы на столе оставили?
– Нет, – задумчиво протянул маг. – Чернила я поставил в ящик. Помню точно. А ключ, вот оставил на столе.
Мы одновременно посмотрели на распахнутое окно. Человек с улицы сюда войти не мог. Зато для гостей на сегодняшний день маг снял с дома охрану.
– Боги с ними, – примирительно произнес Лис. – Видно сильно приспичило кому-то послание отправить. С меня не убудет. А тебе зачем бумага?
– Даэлин согласился снять обвинения с Тима.
– Уговорила? Я вижу вы два сапога пара. Или опять целоваться захотел?
– Пока нет.
Я рассердилась немного. Ну сколько можно вспоминать эту ерунду. Хотя, если именно эта ерунда подтолкнула князя мне предложение сделать, то учитель прав – осторожнее надо быть. Он же вопреки моим выводам заявил:
– Целоваться с ним теперь можешь, только, чур – чтобы никто не видел!
Я пробубнила про себя – «всю жизнь мечтала» и мы пошли в гостиную. В комнате, вместе с эльфом сидел Ветер и что-то ожесточенно втолковывал:
– Я вас уверяю, именно ударные замки и именно кремниевые! Покупать ружья с колесцовыми замками, когда уже есть кремниевые – просто глупость. Уж извините.
– Возможно, вы правы. Правда, я никогда не видел это новшество. Согласитесь, чтобы иметь непредвзятое мнение нужно сравнить то и другое ружье. Пока же я остаюсь при своем мнении, – развел руками Даэлин.
– Я могу вам это доказать! У меня есть такое ружье, приобрел недавно по случаю. Я согласен одолжить его вам на год. Готов поспорить на десять золотых, что по прошествии года вы признаете мою правоту.
Даэлин усмехнулся, в том смысле, что если уж маг так хочет, пусть так и будет.
– Принимаю. Пусть господин Лис будет свидетелем.
Лис смотрел на всю эту сценку, приподняв одну бровь и немного склонив голову набок.
– Хорошо, господа буду вашим арбитром.
– Отлично, – Ветер потер руки. – По приезду в Сатон сразу же вышлю вам, Лис свое ружье. А вы уже передадите его господину Иннэ.
Я положила бумагу перед Даэлином, и он написал отказ от претензий к Тиму из Кривого овражека что находится в провинции Таррин. Лис по моей просьбе заверил бумагу, и я спрятала ее в секретер. После этого Лис пригласил всех опять в сад. Ветер не пошел, снова отговорился делами.
В беседке со скучающим, недовольным видом сидела Лирэн и Рениэль. Оба молча пили чай и не смотрели друг на друга. Нашему появлению магиня обрадовалась:
– Вы не видели Альрика? Послала его за сахаром, а он куда-то запропастился.
– Была полная сахарница, – удивилась я.
– Я его рассыпала. Случайно.
Я проследила за дорожкой из сахара пересекавшей всю беседку. Надеюсь, она не запустила сахарницей в коменданта? Со стороны дома послышались шаги баронета.
– Лис, признайтесь – вы заколдовали свои розы. Я хотел сорвать одну для Лирэн, запутался манжетами и полчаса выпутывал кружева. Весь искололся. Извините дорогая, я без розы, зато с сахаром.
Магиня весело фыркнула в чашку. Комендант встал и направился ко мне, держа в руках небольшой сверток:
– Госпожа Крамин, – начал он негромко, пока остальные состязались в остроумии по поводу Альрика и его манжет. – Я помню, вы интересовались традициями эльфов. Примите от меня этот подарок.
Он развернул сверток и протянул небольшую, по здешним меркам книгу. Красивую, явно очень дорогую, это было видно сразу по одной только обложке. Я открыла ее и стала медленно переворачивать листы с незнакомыми словами. С орнаментом по краям, иллюстрациями, украшенными узором буквицами, каждый лист был произведением искусства. Я протянула книгу обратно:
– Благодарю вас, но я не могу принять такой дорогой подарок.
– Почему же? На правах вашего будущего родственника я настаиваю.
Я с опаской взглянула на людей, но им было не до нашего разговора. Лирэн вовсю хохотала, Альрик зубоскалил, Лис время от времени вставлял ехидное слово, Даэлин улыбался. Нас просто не слышали.
– Будущего родственника?
– Да, мой дед был двоюродным братом главы Дома. Ваш отказ обидит меня. Он совершенно не мотивирован.
– Благодарю вас, – я сдалась. – Но я не знаю вашей грамматики, скажите хоть о чем эта книга?
– Я думаю, найдется кто-нибудь и почитает вам. Это поучение для благородных девиц. Правила указывающие как должна себя вести эльфийка. Собственно, это рассчитано на детей, но вам как раз подойдет.
И все-таки это просто шик! Умудрится оскорбить таким подарком, надо уметь. Мне нестерпимо захотелось ответить так же язвительно, но на беду мою ничего в голову не приходило. Далеко мне еще до коменданта. Я развернулась и понесла книгу в дом.
– Ира, разреши проводить тебя?
Даэлин, видно, решил со мной весь вечер не расставаться. Мне еще с сегодняшней ночи хотелось убедить его отказаться от женитьбы, но сейчас, когда он отпустил Тима на свободу, как то язык не поворачивался, и я решила подождать. Тем более, что, наверняка, его родственники будут против и дело решится само собой.
– Что за книгу дал тебе Рениэль?
– Подарил, – я протянула книгу князю.
Даэлин погладил корешок, развернул и прочел первую страницу.
– Хороший подарок, довольно старая вещь. Лет триста.
– Жаль, сама я ее не прочитаю, придется просить Динаю.
– Книга конечно интересная, – с сомнением протянул Даэлин. – Но ей лучше просто любоваться.
У меня закралось подозрение, что он не хочет, чтобы я это прочла. А комендант не просто так мне ее подарил. Жаль, Диная сегодня с мигренью мучается. Удивительное дело – маги могут за десять минут срастить страшнейшую рану, заставить биться остановившееся сердце, а с насморком и мигренью ничего поделать не могут!
– Даэлин, а как получилось, что ты в таком возрасте – совершеннолетний?
Я решила – раз разговор о женитьбе откладывается, нужно о противнике узнать побольше. И начала с самого, на мой взгляд, простого. Вот только эльф так не считал. Он помрачнел и замолчал надолго, а потом ответил:
– Совершеннолетними считаются эльфы, достигшие тридцати шести лет, или убившие врага или спасшие жизнь своему сородичу, – и, помолчав еще немного добавил. – Спасти мне пока еще никого не довелось.
– После этого тебя отправили в крепость как совершеннолетнего?
А на этот раз он почему-то смешался, отвел глаза и даже покраснел. Что-то я своими вопросами не туда попадаю сегодня. Или наоборот попадаю слишком метко.
– Извини, возможно я глупости говорю, просто я не знаю ваших традиций.
– Нет, все в порядке. Своего первого врага я убил десять лет назад. Я расскажу тебе об этом, как-нибудь в другой раз. Сегодня такой хороший день, не хочу его портить.
Десять лет назад – то есть в восемнадцать? Это сколько же в человеческом измерении будет? Похоже чуть-ли не ребенок. Даже и не знаю, о чем с ним говорить, как бы опять на какую-нибудь больную мозоль не наступить. Даэлин перехватил инициативу и стал расспрашивать меня – когда я пройду обряд посвящения в маги? Я сама этого не знала. Судя по всему вовсе не через год, а гораздо раньше – грамоте я обучена, а это как оказалось немаловажный фактор – успеваешь узнать и заучить гораздо больше материала, чем, если бы преподавали устно. Осознав это, я почувствовала смутную тревогу – как будто я что-то знала, слышала, заметила, но сама не могла понять что именно и в связи с чем. Эльф не давал мне сосредоточиться и пытался теперь выяснить – какой цвет мой любимый. И зачем ему?
Солнце уже скрылось за высокими деревьями и крышами домов, но было еще светло и розы около дома пахли еще сильнее, чем днем. Мы неторопливо шли к входной двери, но тут я увидела в проеме распахнутого окна одной из комнат Гриню – та вытирала подоконник. Я решила не заходить в дом.
– Гриня, возьми книгу, положи ее в гостиной.
Даэлин остался на дорожке, а я прошла по газону к окну. В этот момент раздалось истерическое кошачье шипение и тут же из кустов передо мною выскочило нечто, смутно мне знакомое. В следующее мгновение я с ужасом опознала маленькую нежить – ту самую, что пугала меня в крепости накануне ареста. Следом за нею выскочил рыжий кухаркин кот и, вздыбив шерсть, начал загонять ее на меня, видимо надеясь на подмогу. Я же не знала что делать, у меня в руках даже ножа нет, только книжка.
Я, Даэлин и кот образовали что-то вроде правильного треугольника, ровно посредине которого находилась тварь. Эльф выхватил саблю и встал в стойку, но сделав один шаг, остановился, заметив, что нежить отступила от него в мою сторону. Со стороны окна раздался визг, это отмерла Гриня. Никто из нас на нее даже не обернулся, и девушка метнулась вон из комнаты не переставая завывать.
Тварь, похоже, сразу опознала, кого ей можно не опасаться и, повернувшись ко мне спиной, скалила зубы то на Даэлина, то на кота. Ее мерзкая обезьянья рожа при этом меняла очертания, словно вылепленная из пластилина. Плохо было то, что я оказалась в западне – позади была стена дома, впереди нежить. Я не отрывала от нее глаз, неосознанно прижав к груди книгу. Тварь встала на четыре задние ноги и пошевеливала приподнятым членистым брюшком с двумя короткими голыми хвостиками на конце. Передние хватательные ноги складывались и раскладывались в воздухе с тихими щелчками, как складной ножик. В довершение сходства на них поблескивали острые словно бритвочки шипы.
Даэлин сделал еще одну попытку пробиться ко мне и пошел по дуге в обход нежити, но вместо того, чтобы попытаться вырваться на волю в образовавшийся проход она еще немного попятилась. Я замерла, стараясь дышать тихо. На дорожке послышался топот. И тогда, решив, что терять ей уже нечего, нежить медленно развернулась ко мне и совсем по человечески, с ненавистью поглядела. А затем, подобрав задние ноги, прыгнула, прямо мне в лицо, распахнув хватательные конечности, будто хотела обнять.
Я завизжала не хуже Грини и автоматическим движением, как отмахивалась бы от осы, со всего размаха, ударила нежить книгой. Я вложила в этот удар весь свой страх, и богомоло-обезьяна отлетев в сторону эльфа, распласталась на земле, раскинув шесть ног. Уже без головы, поскольку голову Даэлин снес ей еще в полете. Та отлетела мне под ноги мячиком и замерла став очень похожей на голову игрушечного, резинового пупса с недовольным сморщенным личиком.
– Что, что… так. – Запыхавшийся учитель окинул взглядом нашу троицу и начал деловито осматривать тело, не подходя слишком близко.
– С первого раза. Поздравляю вас князь. Она к вам прикасалась?
– Прикасалась или нет, не важно, – вмешался Рениэль. – Их всех нужно осмотреть.
– Вы правы, – согласился учитель, – Лирэн, осмотрите Иру. Вы, господин Иннэ – князя. Альрик, извините, вам достался кот. Я пока здесь все проверю.
– Мне показалось, кто-то кричал?
В оконном проеме, придерживая занавеску, с любопытством оглядывал нас Ветер. Лис начал объяснять ему произошедшее, а Лирэн повела меня и Даэлина с комендантом в дом. Обернувшись, я видела, как Альрик несмело подходил к коту, который в свою очередь с интересом экспериментатора на него посматривал.
Мы с Лирэн зашли в мою спальню, а эльфов направили в пустующий будуар напротив.
– Ну, раздевайся полностью, – скомандовала волшебница.
– А что вы будете искать? – спросила я, снимая свои сто одежек. Лирэн мне помогала с особенно трудными крючками.
– Укус нежити, – все тем же тоном ответила магиня.
Она сейчас вообще очень напоминала сержанта в армии, но в этом и нет ничего удивительного – если они вместе с прорицательницей почти всю жизнь провели на границе, а войны с эльфами закончились только лет сто назад подписанием мирного договора.
– А нельзя ли подробнее? – немного понаглела я.
– Строго говоря, это необязательно укус, просто так называется. Может быть и прикосновение, главное – чтобы нежить хотела тебя заразить. Мы маги это лечим в два счета. Эльфы, кажется, тоже могут, только дольше и тяжелее. Главное начать лечение вовремя – в течение недели.
Я уже разделась и Лирэн начала плести заклинание.
– А что будет, если не лечить вовремя?
– Сумасшествие, – буднично буркнула магиня, словно речь шла о ветрянке. – Сначала человеку начинают сниться кошмары, он почти перестает спать, потом появляются галлюцинации, тоже страшные. Примерно через две недели – смерть от нервного истощения.
У меня мгновенно вспотели ладони, а под ложечкой потянуло противным холодком.
– Да не переживай ты так, – небрежно кинула Лирэн посмотрев мне в лицо. – Даже если она тебя заразила, сейчас вылечим. Интересно, кто ее подослал? Нет, есть у меня конечно подозрение, – тихо бормотала она про себя, разведя руки и вглядываясь, похоже, мне в желудок, – но не мог же он до такого дойти.
На какое то время мы замолчали. Взгляд Лирэн спустился вниз, вновь поднялся до самой макушки, потом мне было приказано повернуться спиной. Наконец она опустила руки.
– Одевайся, все в порядке. Запомни на будущее – после встречи с нежитью обязательно проверься у кого-нибудь из магов, на всякий случай.
Я натянула корсет, и нижнюю юбку и теперь пыталась прикрепить булавками стомак – неужели нельзя его пристегивать на пуговицах?
– Вот помнится, был у меня пациент с укусом нежити. Так ему каждую ночь снилось, как с него живьем кожу сдирают. А потом как его засасывает в болото, а вокруг – призраки. И в болоте – призраки, и они его за ноги вниз тянут. Потом к нему приходил покойный отец, полуразложившийся, с лопатой и закапывал его вместо себя в могилу. Это еще сны. Галлюцинации у него были впрочем, вполне банальные…
Я наконец справилась с упрямой тряпкой и с кислой миной надевала распашное платье. В голове мелькали картинки, одна другой веселее – первая нежить от которой я удирала в лесу, видения в крепости и наконец, вот это. Лирэн между тем отошла к окну, и изящно обмахиваясь веером, продолжала вспоминать:
– То он говорил, что у деревьев есть уши, и они его подслушивают. И все время пытался стряхнуть с себя сороконожек, – я вздрогнула. – И есть не мог – утверждал, что сороконожки в супе плавают, как рыбки.
Я представила, как сороконожки плавают в тарелке кролем или брасом и тихо засмеялась. Лирэн обернулась и уставилась на меня круглыми глазами. А мне это слово – «сороконожки» почему то показалось таким смешным, что я ни как не могла остановиться и только смеялась все громче и громче.
– Ира, прекрати!
Лирэн быстро подошла ко мне и встряхнула за плечи. В ответ я закатилась смехом, да так что у меня заболели мышцы живота. Меня буквально колотило, по лицу текли слезы.
– У сороконожки, заболели ножки, – всхлипывая, я согнулась уже не в силах стоять, – Видишь на дорожке снятые сапожки! Сорок маленьких сапожек, терли сорок нежных ножек.
– Так, – произнесла волшебница глядя в сторону, словно говорила с кем то внутри себя. – Это истерика.
И резко влепила мне пощечину. В этот же момент дверь распахнулась от пинка, ударившись ручкой об косяк, и в комнату влетел Даэлин. Не останавливаясь, он подскочил к Лирэн и схватив ее за руку резко оттолкнул в сторону. Волшебница по инерции попятилась назад, наткнулась на кровать и с размаху села. Я замолчала, держась за щеку.
– Ира, что она сделала?!
Я опешила, Лирэн тоже смотрела на Даэлина снизу вверх в немом изумлении. В дверном проеме показался Рениэль. И совершенно не к месту раздался веселый голос Альрика:
