Текст книги "Энциклопедия заблуждений. Третий рейх"
Автор книги: Лариса Лихачева
Соавторы: Мария Соловей
Жанры:
Военная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
Меньше всего он был похож на бронетанкового генерала и командующего армии. Паулюс терпеть не мог грязь и отличался исключительной аккуратностью, чем доводил до бешенства своих подчиненных. Он постоянно носил перчатки, дважды в день (и это в полевых-то условиях!) принимал ванны и переодевался. За все это сослуживцы ехидно прозвали его «наш самый элегантный джентльмен». Но значительно хуже было то, что новоявленному командующему не хватало решительности, силы воли и прочих руководящих качеств.
Боевое крещение Паулюса в качестве командарма состоялось под Харьковом. Тут прозвенел первый тревожный звоночек: в результате майского наступления генерала Тимошенко на город войска немецкого военачальника едва не попали в «клещи». Тогда Фридриха и его 6-ю танковую спас Эвальд фон Клейст, ударивший по ослабленному южному флангу Тимошенко. Благодаря этому армия Паулюса смогла отойти и слиться с армией Клейсга. А к 28 мая, как известно, сопротивление советских войск было сломлено, и на месте перспективной линии наступления образовался харьковский «котел», в котором оказалось 240 тысяч солдат РККА. Паулюс не только был признан одним из отцов этого локального успеха, но и награжден за вклад в победу Рыцарским крестом.
Затем командование предложило Фридриху еще раз проявить свой воинский талант. Так, его 6-я армия была поставлена на острие удара группы армий «Б», направленного на стратегически важный пункт – Сталинград. И сразу же у Паулюса возникли проблемы. Правда, на сей раз не по его вине, а исключительно из-за того, что Гитлер считал приоритетным направление на Кавказ, где двигалась группа армий «А». Из-за этого 6-я армия не шла, а буквально ползла к Сталинграду, месяцами простаивая из-за отсутствия горючего. К осени 1942 года настроение у Гитлера поменялось, и он решил, что ключевым моментом восточной кампании должен быть все-таки Сталинград. 2 сентября началась осада города. И тут злую шутку с Паулюсом вновь сыграла его нерешительность: вместо того чтобы немедленно нанести удар, как настоятельно советовали ему другие генералы, и не дать русским организовать оборону, он, прежде чем дать приказ о наступлении, несколько дней «собирался с мыслями». Возможно, именно это и стоило Фридриху исхода всей кампании. Более того, выяснилось, что Паулюс не только слабовольный командир, но еще и неважный стратег. Он бросал ударные танковые части на те участки фронта, где уместнее выглядела бы пехота: кустарники, овраги и руины города. Битва за Сталинград постепенно превратилась в затяжные уличные бои. При этом фланги 6-й армии оказались практически полностью оголенными. Командир и его танки оказались на острие гигантского выступа, протянувшегося от Дона к Волге. С севера и юга позиции прикрывали румыны, итальянцы и венгры – плохо вооруженные и не слишком боеспособные союзники. Вот как описывает боевые будни один из офицеров румынской армии: «Русские открыли ураганный огонь по левому флангу… Такого огня я еще не видел… от артиллеристской канонады сотрясалась земля и сыпались стекла. На 163-й высоте показались вражеские танки и держат путь на Распопинскую. Вскоре сообщили, что танки прошли на полном ходу через позиции и ворвались в село… Наши пушки не причинили им никакого вреда…»
Но все это не помешало Паулюсу 30 ноября 1942 года получить очередное звание – звание генерал-полковника.
Между тем, Фридрих до последнего отказывался верить в то, что дат заманить себя в западню. Он продолжат ослаблять фланги, концентрируя всю мощь армии для форсирования Волги. В середине октября в его планы коррективы внесла погода: над Сталинградом прошел ливень со снегом – все дороги моментально превратились в непролазные грязевые болота, и танки стали еще более бесполезными, чем ранее. Однако Паулюс продолжал атаковать. Но в середине ноября советские войска ударили с флангов, и мощное контрнаступление Красной Армии буквально смело оборонявшие эти рубежи венгерские и румынские части. Через несколько дней, 21 ноября, 6-я танковая оказалась в «котле». И вновь Паулюс допустил просчет: вместо того чтобы попытаться вырваться из окружения сразу, пока советские войска еще не укрепились на новых позициях (как советовали ВСЕ остальные находящиеся рядом с ним высшие офицеры), он понадеялся на помощь люфтваффе и ждал. Но помощь так и не пришла: в условиях все усложняющихся метеоусловий и угрозы нападения со стороны советских самолетов германская авиация не могла снабдить окруженных необходимыми боеприпасами и провиантом. Такая блокада незамедлительно принесла свои плоды. Немецкие солдаты не могли больше вести перестрелки с русскими, потому что им не хватало патронов. 6-я танковая стала жертвой лютых среднерусских морозов и костлявой руки голода: все лошади уже к середине декабря были съедены, и в окруженной армии стали выдавать полбуханки черствого хлеба на пятерых человек. 26 декабря один из подчиненных Паулюса сделал в дневнике такую запись: «Я бы съел и кошку. Говорят, у них вкусное мясо…» С момента окружения до конца 1942 года от холода и голода умерло 28 тысяч военных 6-й армии.
Но и тогда у Паулюса была возможность спасти хотя бы часть своего военного соединения. Эрих фон Манштейн был готов оказать помощь остаткам 6-й танковой армии, и единственное, что требовалось от Фридриха, – решиться наконец на попытку прорыва. Но он по-прежнему медлил. Манштейн отправлял к Паулюсу гонцов, но тот был непреклонен и собирался сидеть в «котле» до самой Пасхи. Но не досидел… Уже в начале 1943 года исход ситуации был очевиден. 8 и 9 января 6-я армия дважды отклонила призыв о капитуляции, после чего Красная Армия из обороны перешла в наступление. Отчаявшийся Паулюс продолжал обороняться из последних сил. Он издал приказ, запрещающий кормить раненых, и разрешил выдавать пайки лишь тем, кто способен был держать в руках оружие. Это, кстати, противоречит еще одному заблуждению: якобы Фридрих заботился о солдатах и поэтому сдался вместе с ними в плен. На самом деле к 25 января на руинах Сталинграда мучительной голодной смертью умирало более 20 тысяч брошенных на произвол судьбы раненых. Зато 30 января Паулюс радировал Гитлеру: «В годовщину вашего прихода к власти 6-я армия шлет своему фюреру горячие поздравления. Над Сталинградом по-прежнему реет знамя со свастикой. Пусть наша борьба станет для еще не родившихся поколений примером того, как стоять до конца, какими безысходными ни казались бы обстоятельства. Германия будет и дальше побеждать. Хайль мой фюрер!»
В ответ на это Гитлер «для поддержания боевого духа» присвоил Паулюсу высшее военное звание Рейха – фельдмаршал. Вместе с тем, глава нацистского государства отправил ему еще одно послание, недвусмысленно намекая, что еще ни один фельдмаршал не сдавался в плен. Но Паулюс намека не понял и утром 31 января капитулировал. Гитлер ему этого не простил, заметив, что Фридрих пал лицом в грязь на пороге новой истории. За время блокады формирования фельдмаршал Рейх потерял одно из лучших танковых соединений и недосчитался 240 тысяч человек личного состава.
В плену Паулюс тоже не смог продемонстрировать так необходимой ему ранее силы воли. Сначала он отказывался сотрудничать с Советами, но в 1944 году не выдержал и принялся выступать с антигитлеровскими речами. Фридрих призывал офицеров дезертировать или хотя бы игнорировать «убийственные приказы Гитлера стоять до конца». В 1946 году он выступал в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе, однако из плена был выпущен лишь в 1953 году.
Умер самый молодой (и, пожалуй, самый незаслуженный) фельдмаршал Третьего рейха 1 февраля 1957 года, оставив после себя множество заблуждений о своих исключительных талантах полководца…
Подводный флот Третьего рейха. Заблуждения морских глубин
На что нам дети? На что нам фермы?
Земные радости не про нас.
Все, чем на свете живем теперь мы —
Немного воздуха и приказ.
Мы вышли в море служить народу,
Да нету что-то вокруг людей…
Подводная лодка уходит в воду —
Ищи ее неизвестно где.
Александр Городницкий
Существует заблуждение, что подводный флот Третьего рейха был самым успешным боевым подразделением вермахта. В подтверждение этого обычно приводятся слова Уинстона Черчилля: «Единственная вещь, которая по-настоящему тревожила меня в ходе войны, – это опасность, исходящая от немецких подводных лодок. «Дорога жизни», проходившая через границы океанов, находилась в опасности». Кроме того, статистика уничтоженных германскими субмаринами транспортных и военных кораблей союзников по антигитлеровской коалиции говорит сама за себя: всего на дно было пущено около 2000 военных кораблей и судов торгового флота общим водоизмещением 13,5 миллиона т (по данным Карла Деница, 2759 судов общим тоннажем 15 миллионов т). При этом погибло более 100 тысяч вражеских моряков.
Однако если и сравнивать трофеи подводной армады Рейха с ее потерями, то картина выглядит куда менее радостной. Из боевых походов не вернулась 791 субмарина, что составляет 70 % от всего подводного флота фашистской Германии! Приблизительно из 40 тысяч личного состава подводников, поданным «Энциклопедии Третьего рейха», погибло от 28 до 32 тысяч человек, го есть 80 %. Иногда называют цифру 33 тысячи погибших. Кроме того, более 5 тысяч человек были взяты в плен. «Фюрер подводных лодок» Карл Дениц на своей семье испытал, сколь высокую цену заплатила Германия за превосходство под водой – он потерял двух сыновей, офицеров-подводников, и племянника.
Таким образом, с полной уверенностью можно утверждать, что победа немецкого подводного флота на начальных этапах Второй мировой войне была пирровой. Недаром один из российских исследователей германских субмарин, Михаил Курушин, назвал свой труд «Стальные гробы Рейха». Сравнение потерь подводных лодок агрессора и американо-английского транспортного флота показывает, что в условиях сильной противолодочной обороны союзников немецкие субмарины уже не смогли достигнуть былых успехов. Если в 1942 году на каждую потопленную подводную лодку Рейха приходилось 13,6 уничтоженных судов союзников, то в 1945 году – только 0,3 корабля. Это соотношение было явно не в пользу Германии и свидетельствовало о том, что результативность боевых действий немецких субмарин к концу войны по сравнению с 1942 годом снизилась в 45 раз. «События… недвусмысленно показали, что наступил момент, когда противолодочная оборона обеих великих морских держав превзошла боевую мощь наших подводных лодок», – написал впоследствии Карл Дениц в мемуарах «Подводный флот Рейха».
Следует отметить, что несоизмеримо большие потери германских субмарин и личного состава стали основанием для появления еще одного заблуждения. Дескать, немецкие подводники, менее всего в вермахте охваченные идеями нацизма, не исповедывали тактику тотальной войны любыми методами. Они применяли традиционные, основанные на «кодексе чести» методы ведения боевых действий: атака из надводного положения с предупреждением врага. А подлый противник этим пользовался и топил благородных фашистов. Действительно, случаи ведения морского сражения, что называется, «с поднятым забралом» и впрямь имели место на начальном этапе войны. Но затем гросс-адмирал Карл Дениц разработал тактику групповых подводных атак – «волчьих стай». По его словам, 300 небольших субмарин смогут обеспечить Германии победу в морской войне с Великобританией. И действительно, англичане очень скоро испытали на себе «укусы» «волчьих стай». Как только подводная лодка обнаруживала конвой, она вызывала до 20–30 субмарин для совместного нападения на него с разных направлений. Эта тактика, а также широкое применение на море авиации привели к тяжелым потерям английского торгового флота. Только за 6 месяцев 1942 года немецкие подводные лодки потопили 503 корабля противника общим водоизмещением свыше 3 миллионов т.
Однако к лету 1943 года в битве за Атлантику произошел коренной перелом. Англичане научились обороняться от подводного огня Третьего рейха. Анализируя причины сложившейся ситуации, Дениц был вынужден признать: «Противник сумел нейтрализовать наши подводные лодки и достиг этого не с помощью превосходящей тактики или стратегии, а благодаря превосходству в области науки… А это означает, что единственное наступательное оружие в войне против англосаксов уходит из наших рук». Техническое оснащение ВМФ союзников в целом превзошло возможности кораблестроительной промышленности Германии. Кроме того, эти державы усилили оборону конвоев, что позволило практически без потерь проводить свои суда через Атлантику, а в случае обнаружения немецких субмарин – организованно и весьма эффективно их уничтожать.
Еще одним заблуждением, связанным с немецким подводным флотом, является мнение о том, что гросс-адмирал Карл Дениц 5 мая 1945 года лично отдал приказ о затоплении всех субмарин Третьего рейха. Однако он не мог уничтожить то, что любил больше всего на свете. Исследователь Геннадий Дрожжин в монографии «Мифы подводной войны» приводит фрагмент приказа гросс-адмирала. «Мои подводники! – говорилось в нем. – У нас за спиной остались шесть лет военных действий. Вы сражались, как львы. Но теперь подавляющие силы противника почти не оставили нам пространства для действий. Продолжать сопротивление бесполезно. Подводники, чья военная доблесть не ослабла, теперь складывают оружие – после героических сражений, не имеющих себе равных в истории». Из этого приказа четко следовало, что Дениц предписывал всем командирам подводных лодок прекратить огонь и подготовиться к сдаче в соответствии с инструкциями, которые будут получены позже. По некоторым данным, гросс-адмирал распорядился потопить все субмарины, но спустя несколько минут отменил свое распоряжение. Но то ли повторный приказ запоздал, то ли его вовсе не было, только 215 подводных лодок были пущены на дно своими экипажами. И лишь 186 субмарин капитулировали.
Теперь что касается самих подводников. Согласно еще одному заблуждению, они далеко не всегда разделяли идеи фашизма, являясь профессионалами, которые честно выполняли свою военную работу. Например, Карл Дениц формально не был членом нацистской партии, хотя именно его фюрер перед самоубийством назначил своим преемником. Однако большинство офицеров подводного флота были искренне верны Гитлеру. Глава Рейха платил им тем же. Говорят, для собственной охраны он даже просил гросс-адмирала выделить ему подразделение, состоящее из подводников. Как пишет исследователь Г. Дрожжин, подчиненные Деница никогда не были «винтиками» в гитлеровской машине, «простыми профессионалами», хорошо выполняющими свое дело. Они являлись «цветом нации», опорой фашистского режима. Выжившие в «стальных гробах» подводники кригсмарине в воспоминаниях отзывались о Гитлере исключительно в восторженных тонах. И дело вовсе не в том, что они верили в бредовые идеи о превосходстве арийской расы. Для них фюрер был человеком, вернувшим поруганную Версальским договором честь.
Итак, подведем итоги. Немецкие подводники не были лучшими, так как, уничтожив немало кораблей противника, сами гибли, как мухи. Они не были и благородными профессионалами, честно сражающимися на поле, точнее на море, боя. Они были фанатами подводного флота, асами «стальных гробов»…
Покушения на Гитлера. Кто хотел гибели великого фюрера?
Только надобно решить,
как верней тебя решить:
Оглоушить канделябром
аль подушкой задушить?
Леонид Филатов «Про Федота-стрельца, удалого молодца»
Большинство еще со школьной скамьи знает, что Адольф Гитлер, будучи харизматическим лидером, пользовался безграничной поддержкой всего населения Великой Германии, начиная от рядовых бюргеров и заканчивая его ближайшими соратниками. На самом же деле ситуация с народной любовью обстояла несколько иначе. Доказательство этому – несколько десятков покушений, которые пережил Гитлер после того, как стал фюрером немецкого народа. Практически сразу после прихода нацистов к власти в адрес нового канцлера начали поступать угрозы о расправе. Почти каждую неделю в полицию поступали сведения о готовящемся покушении на жизнь главы правительства. По мнению гестаповцев, только в 1933 году опасность для Гитлера представляли как минимум 10 случаев.
Любопытно, что некоторые «народные мстители» на первых порах ухитрялись оставаться безнаказанными. Например, это произошло с плотником из Кенигсберга Куртом Луттером, который в марте 1933 года на одном из митингов готовил покушение на вождя немецкого народа. В итоге оно не состоялось, рабочий был схвачен полицией и… оправдан за недостаточностью улик. В будущем нацистский фюрер исправил это «досадное упущение». Для того чтобы увидеть в человеке потенциального террориста, достаточно было одного подозрения. Никаких доказательств не требовалось. Так, только за 6 месяцев 1933 года за решеткой оказалось более 26 тысяч инакомыслящих: социалистов, коммунистов и других несогласных с режимом. При этом у большинства из них, среди прочих пунктов обвинения, значилась подготовка покушения на всенародно любимого вождя Рейха.
Но, как известно, дыма без огня не бывает. В первые годы властвования Гитлера многие действительно хотели остановить «коричневую чуму» путем физического устранения ее лидера. Однако желающих убить фюрера было гораздо меньше чем 26 тысяч человек. В 30-х годах на главу Рейха было совершено лишь 4 более-менее серьезных покушения. Трудно сказать, какие высшие силы охраняли Гитлера, но он, словно заговоренный, умудрялся оставаться целым и невредимым даже в таких ситуациях, когда смерть, казалось бы, была неминуемой.
Одно из таких фантастических спасений произошло 8 ноября 1939 года, когда коммунист Георг Эльзер взорвал самодельную бомбу в знаменитой мюнхенской пивной, где Гитлер выступал по случаю годовщины «пивного путча». Напомним, предпринятая Адольфом в 1923 году попытка переворота провалилась, однако в глазах последователей нацистской партии лидер НСДАП стал патриотом и героем, что вовсю использовала пропаганда Третьего рейха. Ежегодная речь, произносимая фюрером в пивной, откуда в свое время начался путч, была посвящена «старой гвардии». Народу собралось много, все чувствовали себя раскованно – одним словом, обстановка давала идеальную возможность организовать покушение.
Как пишет английский исследователь Роберт Джексон, план убийства Гитлера был разработан 52-летним Карлом Кухом – лидером первичной, состоявшей из трех человек, партийной ячейки действовавшей в подполье Коммунистической партии Германии. С полного одобрения Москвы Кух в январе-марте 1939 года начал изучать варианты установки взрывного устройства в мюнхенской пивной. Но 29 мая – в Духов день – он получил сообщение, что у него на «хвосте» гестапо. Карл пытался бежать в Швейцарию, но попал в загадочную автокатастрофу и вместе со всей семьей погиб. Его помощник – официант пивной по имени Кеттер – испугался и отказался принимать участие в покушении на Гитлера.
Тогда Георг Эльзер решил действовать в одиночку. В течение трех месяцев он мастерил бомбу, добывая вещества для изготовления взрывчатки в одном из ближайших карьеров. Кроме того, террорист стал завсегдатаем пивного погребка, подружился с официантами и узнал от них, где именно становится Гитлер, когда произносит ежегодную речь перед ветеранами нацистской партии. Этот помост находился рядом с огромной колонной из железобетона, обшитой деревянными панелями. Именно в ней Эльзер и устроил тайник для своей бомбы. 5 ноября 1939 года «орудие возмездия» было установлено, а часовой механизм запущен. После этого террорист сел в поезд и попытался уехать в Швейцарию. Однако немецкие пограничники задержали нелегала. Скорее всего, он был бы отпущен после уплаты небольшого штрафа, но, слушая по радио в дежурном помещении выступление Гитлера в Мюнхене, Георг начал нервничать. А дело в том, что Эльзер, устанавливая заряд, исходил из того, что традиционная речь фюрера длится около 30 минут, поэтому бомба должна была взорваться через 20 минут после начала выступления. Но на этот раз глава Рейха начал мероприятие несколько раньше и говорил гораздо меньше обычного. И когда в полном соответствии с расчетами «орудие возмездия» сработало, Гитлера в пивной уже не было. Во время взрыва погибло 8 нацистов, более 60 человек получили ранения. Неестественное поведение задержанного вызвало подозрение у пограничников, и они передали его в гестапо. Там быстро установили, что именно Георг был автором и исполнителем неудавшегося покушения, и его заточили в «Дахау». В апреле 1945 года он был расстрелян.
Естественно, акция Эльзера, впрочем, как и большинство ей подобных, была связана с тем, что многие считали Гитлера зловещей фигурой, кровавым диктатором. Но не стоит заблуждаться: бывали случаи, когда неистового Адольфа хотели убить и те, кто считал его излишне либеральным. Наибольшую опасность при этом представляла крайне правая организация «Черный фронт», руководимая Отто Штрассером. Сразу же после прихода к власти Гитлер запретил данную ультрареакционную организацию, и ее лидер вынужден был искать политическое убежище в Праге. Однако своей подрывной деятельности в изгнании он не прекратил, постоянно подчеркивая, что мягкотелость Гитлера погубит Германию. В 1936 году Штрассер нашел в Праге «товарища по несчастью» – бедного еврейского студента Гельмута Гирша, по вполне понятным причинам эмигрировавшего из фашистского государства. Лидер «Черного фронта» провел с юношей воспитательную работу и убедил его вернуться и отмстить главному юдофобу всея Германии. В итоге Гирш согласился устроить взрыв на одном из партийных съездов в Нюрнберге. Но юный борец за справедливость не успел даже получить взрывчатку – его выдал один из участников заговора. Суд приговорил неудавшегося террориста к смерти. Казнь состоялась 4 июля 1937 года в берлинской тюрьме «Плетцензее», где окончилась жизнь многих борцов с гитлеровским режимом. После этого «Черный фронт» еще несколько раз организовывал покушения на фюрера, но все попытки закончились ничуть не лучше, чем в случае с Гиршем.
Были среди потенциальных убийц главы Рейха и, так сказать, беспартийные мстители-одиночки. Имена тех из них, кто наиболее приблизился к своей цели, даже вошли в историю. Например. Морис Баво из Лозанны. Будучи гражданином нейтральной Швейцарии, студент-теолог, тем не менее, ненавидел две веши – коммунизм и фашизм. В конце концов он пришел к выводу, что должен освободить мир от злодея и тирана Адольфа Гитлера и решил застрелить его. Как уже отмечалось выше, наиболее популярным местом для организации всевозможных покушений был Мюнхен, где ежегодно проводились массовые мероприятия, посвященные годовщине неудавшегося «пивного путча». Но служба безопасности после покушения на их шефа 8 ноября 1939 года сделала выводы и доказала, что не зря ест свой хлеб. Баво не удалось пройти полицейские заслоны и добраться до места предполагаемого покушения. Тогда на следующий день он решил повторить попытку уже в резиденции Гитлера в Оберзальцбурге. Незадачливый террорист сообщил на входе, что должен передать фюреру письмо, но охрана заподозрила неладное и арестовала Мориса. После трех лет следствия Баво был казнен.
Естественно, все эти «любительские» покушения не представляли серьезной опасности для вождя немецкого народа. Настоящая угроза исходила от тех, для кого убийство было профессией, – от военных. Конечно, большинство личного состава вермахта было фанатично предано Гитлеру. Но даже в самых высоких эшелонах немецкой армии находились те, кто не хотел слепо и безропотно подчиняться главе Рейха.
И фюрер прекрасно это понимал. По данным английского исследователя Роберта Джексона, уже в 1939 году, после неудавшегося покушения коммуниста-одиночки Георга Эльзера, Гитлер заподозрил, что за терактом на самом деле могли стоять его ближайшие сподвижники. Быть может, именно поэтому неудачливый «бомбометатель» в «Дахау» находился на привилегированном положении: с ним хорошо обращались, разрешили работать плотником и даже выписывали короткие «увольнительные» за пределы лагеря. Видимо, фюрер полагал, что рано или поздно Георг расскажет о заказчиках организованного им покушения. Но даже если в случае с Эльзером след вермахта маловероятен, то это вовсе не означает, что гитлеровские офицеры не вынашивали планов убийства своего вождя.
Армейская оппозиция начата формироваться еще до войны. Центром ее стал так называемый «Кружок Герделера», возглавляемый бывшим обер-бургомистром Лейпцига Карлом Герделером. Этому человеку удалось найти единомышленников среди высших офицеров и генералитета вермахта. Одним из таких союзников стал начальник Генерального штаба немецкой армии генерал Бек. Он категорически не разделял агрессивные геополитические взгляды Гитлера. Некоторое время даже пытался найти поддержку у правительства Великобритании, однако на гуманном Альбионе предпочитали проводить политику «умиротворения агрессора». В 1938 году начальник Генштаба в чине генерал-полковника ушел в отставку, но мыслей о спасении Германии от катастрофы по имени Гитлер не оставил. Чтобы предотвратить втягивание страны в безнадежную войну, Бек планировал насильственным путем отстранить Гитлера от власти и готовил для этого специальную штурмовую группу из преданных ему офицеров. В их чисто входили командующий войсками берлинского округа генерал-майор (с 1940 года – генерал-фельдмаршал) Эрвин фон Вицлебен и высшие офицеры военной разведки (абвера) – полковник Ганс Остер и майор Фридрих Гайнц.
Премьер-министр Англии Уинстон Черчилль в мемуарах подтверждает, что уже 14 сентября 1938 года в 8 часов вечера планировалось свергнуть Гитлера. Танковая дивизия генерала Гепнера должна была войти в Берлин и занять узловые пункты города. Фюрера намечалось захватить живым, судить народным трибуналом, а затем, признав душевнобольным, отправить в сумасшедший дом.
Но с таким «гуманным» решением судьбы разжигателя войны соглашались не все: в частности, военные разведчики Остер и Гайнц имели на этот счет иное мнение. Они были убеждены, что для спасения Германии необходимо физически устранить диктатора, и планировали под шумок застрелить фюрера во время захвата. Однако заговорщики немного просчитались. Они собирались приурочить свержение и возможное покушение к тому моменту, когда Гитлер отдаст приказ о военном вторжении в чешские Судеты, но ситуация вокруг Чехословакии разрешилась относительно мирным Мюнхенским соглашением. Таким образом, война была отложена и покушение тоже.
Год спустя неизбежное – развязывание Второй мировой войны – все же произошло. С началом боевых действий в Польше члены «Кружка Герделера» вновь поставили на повестку дня вопрос об устранении фюрера. Теперь уже никто не сомневался, что единственной действенной мерой против Гитлера может быть только его физическое уничтожение. Например, заговорщики хотели инсценировать «скрытое» покушение, имитирующее налет вражеской авиации или железнодорожную катастрофу. Летом 1940 года командующий германскими войсками во Франции фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен и трое офицеров его штаба собирались застрелить фюрера во время пребывания главы Рейха в Париже в связи с празднованием победы над французами. Затем, получив известие, что «припадочного Чингисхана» – так Гитлера окрестил Герделер – больше нет в живых, заговорщики в Берлине, действуя по плану Остера, должны были взять власть в свои руки. Но в последний момент покушение сорвалось.
Новая попытка военного переворота, назначенного на декабрь 1941 года, была связана с поражением немецкой армии под Москвой. Руководил им тогдашний шеф Генштаба Гальдер. Для захвата или же уничтожения Гитлера предполагалось использовать танковую и авиадесантную дивизии. Но эти части по приказу фюрера были срочно переброшены на Восточный фронт и вскоре разбиты. Путч не состоялся.
Провалились все попытки военных свергнуть главу Рейха и в 1942 году.
В 1943 году сезон «охоты на Гитлера» продолжил ближайший друг Эрвина фон Вицлебена Геннинг фон Тресков. В марте фюрер посетил войска группы армий «Центр». В самолет, на котором диктатор возвращался из Смоленска в Берлин, Трескову удалось доставить замаскированную под 2 бутылки коньяка бомбу. Один из сопровождавших Гитлера офицеров согласился захватить эти бутылки в Германию и передать их в подарок генералу Фридриху Ольбрихту. Но взрывной механизм не сработал, возможно из-за низкой температуры на борту поднявшегося в воздух самолета…
Через 8 дней другой штабист группы армий «Центр», полковник Рудольф фон Герсдорф, попытался взорвать себя вместе с Гитлером на берлинской выставке трофейного вооружения. Фюрер должен был пробыть там час. Когда он появился в арсенале, террорист установил взрыватель на 20 минут, но уже через четверть часа глава Рейха неожиданно уехал. Герсдорф едва успел добраться до туалета, чтобы извлечь взрыватель из адской машины…
Капитан Аксель фон Буше и лейтенант Эдвард фон Кляйст тоже были готовы пожертвовать собой. Независимо друг от друга они хотели убить Гитлера во время демонстрации новой армейской формы в начале 1944 года. Но тот по каким-то причинам на показ «военных мод» не явился.
Ротмистр Эберхард фон Брайтенбух, ординарец генерал-фельдмаршала Буша, хотел застрелить диктатора 11 марта 1944 года в резиденции Бергхоф. Но в тот день на беседу фюрера с генерал-фельдмаршалом его не допустили.
Одно за другим в течение долгих пяти лет покушения на Гитлера неизменно срывались. И лишь в середине 1944 года у военных наконец появился более-менее реальный шанс для того, чтобы претворить свой многолетний план в жизнь. Последней надеждой армейской оппозиции стал полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг, с весны планировавший вместе с небольшим кругом единомышленников операцию под кодовым названием «Валькирия». Пожалуй, никогда еще фюрер не был так близок к тому, чтобы погибнуть. Возможно, все дело было в непосредственном исполнителе – полковнике, который меньше всех подходил на роль террориста. Во время африканской кампании Штауффенберг был тяжело контужен и лишился правого глаза, правой руки и двух пальцев на левой, после чего его перевели с передовой в тыл, в Штаб сухопутных сил резерва. За боевые раны он был удостоен нескольких высших орденов Третьего рейха, пользовался большим уважением у верхушки командования и даже был вхож в Ставку Гитлера. В 1944 году эта Ставка, называвшаяся «Волчье логово», располагалась в Восточной Пруссии, в лесу Мауэрвальд недалеко от Растенбурга. Именно туда 20 июля с двумя взрывпакетами в чемоданах и прибыл полковник Штауффенберг.
