Текст книги "Энциклопедия заблуждений. Третий рейх"
Автор книги: Лариса Лихачева
Соавторы: Мария Соловей
Жанры:
Военная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
Латвийский легион изначально планировался как самое крупное воинское подразделение «туземцев». По мнению многих идеологов фашизма, латыши находились ближе всего к арийской расе. Другие негерманские формирования были гораздо малочисленнее.
Особого внимания заслуживают народы Северного Кавказа: чеченцы, ингуши, кабардинцы, осетины и другие. Английский историк Сэмюэль Митчелл утверждает, что из них на борьбу с коммунизмом с оружием в руках встали 825 тысяч человек. Однако это не совсем так. Антисоветское восстание народов Северного Кавказа действительно было массовым, но говорить о сотрудничестве такого количества горцев с фашистским оккупационным режимом вряд ли корректно. Во многом кавказцы пошли на контакт с вермахтом благодаря командующему группы армий «А» на Северном Кавказе и Южной Украине Эвальду фон Клейсту. Этот офицер старой прусской закалки считал, что победа Третьего рейха невозможна без привлечения в ряды германской армии покоренных народов. Особенно тех, кто ненавидит советскую власть. Очень часто вопреки инструкциям Гитлера и его окружения фон Клейст активно искал контактов с горцами. Так, в состав его группы вошла 165-я дивизия, сформированная из чеченцев, ингушей, грузин и армян. Однако говорить о том, что под знамена немецкого фельдмаршала встало более 800 тысяч кавказцев, неверно. При самых оптимистических подсчетах в нацистской форме воевало от 250 до 300 тысяч граждан СССР. Отнюдь не миллион!
Правда, были еще советские граждане, которые помогали фашистам, не будучи солдатами вермахта – так называемые добровольные помощники. Их численность тоже вряд ли превышала 300 тысяч человек. Во всяком случае, генерал Цейтлер докладывал фюреру следующее: «В добровольных помощниках числится приблизительно 220 тысяч человек. Они распределены в войсках примерно по 4–5 человек на одного артиллериста». Около 50 тысяч таких «помощников» трудились на железной дороге, причем только ради сохранения жизни, получая взамен пищу и крышу над головой.
Это, конечно, не может служить оправданием сотрудничества с врагом, но показывает, что против Родины с оружием в руках «добровольцы» не выступали. Но даже если приплюсовать их к советским эсэсовцам, миллиона все равно не получится.
Откуда же тогда зарубежные исследователи взяли такую цифру? Вполне возможно, что приблизительно миллион граждан СССР было осуждено после войны за коллаборационизм. Между тем, тогда изменой родине считали не только службу в фашистской армии, но и пребывание в окружении или, не дай Бог, в германском плену. «У нас нет пленных – у нас есть изменники Родины», – сказал мудрый Сталин еще в 1941 году, когда под его не менее мудрым руководством целые армии попадали в окружение. После победы они вернулись в Советский Союз, но в качестве предателей. «И те самые пленники, которые в немецком плену узнали, что нет на свете нации более презираемой всеми, более покинутой, более чужой и ненужной, чем русская, теперь, спрыгивая из красных вагонов и грузовиков на русскую землю, узнавали, что и среди этого отверженного народа (заключенных сталинских лагерей. – Прим. авт.) они – самое горькое лихое колено», – пишет Александр Солженицын в эпопее «Архипелаг ГУЛАГ». Вот как описывает он встречу осужденных советским «правосудием» бывших фронтовиков, не запятнавших себя сотрудничеством с оккупантами: «„Фашистов привезли! Фашистов привезли!“ – возбужденно кричали, бегая по лагерю, молодые зеки».
Так что не стоит заблуждаться: далеко не все из тех, кого советская власть назвала предателями, с оружием в руках воевали против своего народа. Уж во всяком случае, было их не миллион…
Миф о добром барине. Причастен ли Гитлер к массовым убийствам?
…В раю, где применяется смола.
Архангелы копытны и рогаты.
Игорь Губерман
Существует заблуждение, что основатель и фюрер Третьего рейха лично не причастен к самому страшному в мировой истории геноциду. Дескать, его подписи нет под приказами о массовом уничтожении евреев и цыган. Он также не визировал документы о создании лагерей смерти. Отчасти это действительно так. Однако формальная непричастность Гитлера к преступлениям фашистов связана отнюдь не с его гуманистическими идеалами. Просто он считал, что «руки фюрера должны быть чисты». Поэтому Адольф предпочитал, чтобы «расстрельные» приговоры подписывали его ближайшие соратники. Но совершенно очевидно, что именно он стоял у истоков создания гитлеровской «машины смерти», любовно пестовал ее, направляя террор в нужное русло. Только преступные приказы, так сказать для сохранения чистоты мундира, отдавались Гитлером в устной форме. Желающих исполнить волю фюрера было более чем достаточно.
Но даже несмотря на это, глава самого бесчеловечного в мировой истории государства не смог до конца остаться «чистеньким». Достоверно известно, что в 1936 году он лично подписал распоряжение об уничтожении всех психически неполноценных граждан Третьего рейха. Возникает вопрос: почему Гитлер, избегающий документировать свои приказы, лично опустил карающий меч именно на эту категорию «недочеловеков», не имеющих, по мнению фашистов, права на жизнь? Как говорят англичане, «в каждой семье имеются свои скелеты в шкафу».
Дело в том, что отцовская ветвь генеалогического древа наци № 1 вызывает очень много вопросов у исследователей, прежде всего психиатров. Врожденная предрасположенность многочисленных членов семьи Гитлера-Шикльгрубера к психическим заболеваниям была хорошо известна в высших эшелонах Рейха, но тщательно скрывалась. В секретном отчете гестапо за 1944 год родственники фюрера по отцу были описаны как «потомство идиотов». Ученые обнаружили, что предки Адольфа слишком часто совершали самоубийства или же сходили с ума. В результате одна из ветвей рода Гитлера полностью вымерла. Во многом это было связано с почти вошедшими в традицию кровосмесительными браками. Отец наци № 1 в свое время женился на двоюродной сестре, страдавшей шизофренией. Сам Адольф страстно влюбился в племянницу, которая, опять же следуя семейной традиции, в 1931 году при загадочных обстоятельствах покончила с собой.
Имея таких родственников, Гитлер никогда не мог быть уверен в том, что кто-то из них не попадется на глаза журналистам. Поэтому он и принял решение уничтожить всех без исключения слабоумных и душевнобольных. Фюрер лично подписал страшный приказ, резонно рассудив, что, учитывая деликатность ситуации, в суть проблемы следует посвятить как можно меньше людей.
Расправа над психически неполноценными гражданами Германии помогла Гитлеру, как минимум, избавиться от одного очень нежелательного родственника. Так, 6 декабря 1936 года некая Алоизия В., заключенная концлагеря «Хартхайм» (Австрия), была отправлена в газовую камеру. Из рассекреченных архивов Третьего рейха удалось выяснить, что прабабушка этой женщины Жосефа и бабушка Гитлера Мария Анна являлись сестрами. Исследователи Марианне Энигль и Александр Дунет пишут, что и Адольф, и Алоизия рано потеряли своих отцов. Сообщение о смерти Гитлера-старшего своим родственникам, живущим в городе Клагенфурт, в 1903 году было почти единственным случаем общения представителей этих двух ветвей семейства. Почти, но не единственным.
Так, спустя десятилетия пути дальних родственников Алоизии и Адольфа загадочным образом пересеклись еще раз. В то время женщина была больна семейным недугом – безумием. В ее медицинской карте, в частности, указывалось, что у нее была шизофрения, депрессии, галлюцинации и другие психические проблемы. Она жаловалась врачам, что боится привидений и поэтому – странная логика! – вынуждена спать с человеческим черепом в кровати. А поскольку родство со столь неадекватной особой, без сомнения, компрометировало Гитлера, который был одним из главных идеологов борьбы за чистоту расы, он, ни на минуту не задумываясь, решил эту проблему.
Заодно он распорядился усилить работу по полному очищению великой германской расы от «неполноценного человеческого материала». Приказ, как всегда, отдавался в устной форме, но это не делает его менее преступным. Кроме того, как стало известно из доклада, составленного на основе допроса органами НКВД личного адъютанта фюрера Отто Гюнша и камердинера Гейнца Линге, именно Гитлер распорядился начать тотальное истребление евреев, вошедшее в историю как Холокост и унесшее жизни более 6 миллионов человек.
Таким образом, несмотря на то, что только один изуверский приказ был подписан лично фюрером, на совести Адольфа Гитлера миллионы невинных жертв.
Мыло из заключенных. Отмоет ли оно репутацию фашистских палачей?
А может, не было войны?
Не гнали немцев по этапу
И абажур из кожи – блеф,
А Муссолини – дутый лев,
В Париже не было гестапо?
Александр Розенбаум
Бытует мнение, что нацистские технологи наряду с изготовление мела из трупов узников, уничтоженных в фашистских концлагерях, организовали массовое производство туалетного мыла. На самом деле документальных подтверждений именно этого преступления против человечества нет. Во всяком случае, на сегодняшний день не существует известных образцов мыла, сваренного из человеческого сырья.
Однако, согласно данным проекта «Низкор», посвященного разоблачению деятельности Третьего рейха, имеются данные под присягой показания британских военнопленных и немецкого армейского чиновника, свидетельствующие о том, что эксперименты по производству такого мыла проводились. Более того, записан даже рецепт его изготовления. Но исключительно по технологическим причинам выпуск этого кощунственного изделия не был поставлен на конвейер.
Так что не стоит заблуждаться: производство мыла из «человеческого материала» никогда не использовалось для нужд немецкой экономики. Однако это «упущение» парфюмеров Третьего рейха не является доказательством гуманного характера системы концлагерей фашистской Германии.
Н
Начало Второй мировой войны. Возможен ли был Варшавский «сговор»?
Он умер и не узнал, погиб он в мелком пограничном конфликте или в начале Третьей мировой войны.Из записной книжки Юрия Визбора
Существует заблуждение, что не обязательно нападение фашистской Германией на Польшу 1 сентября 1939 года стало причиной начала Второй мировой войны. Некоторые историки доказывают, что в планы руководства Третьего рейха входило повторение по отношению к Польше тактики Мюнхенского договора. Якобы Гитлер был уверен, что западные страны пойдут на своеобразный Варшавский «сговор» и воздержатся от объявления войны Германии. Поэтому локальный польско-немецкий конфликт совсем не обязательно должен был приобрести мировой масштаб.
В пользу этой версии говорит то, что Англия и Франция действительно не спешили ввязываться в военный конфликт, – война Германии была объявлена ими не сразу после вторжения немцев в Польшу, а только 3 сентября. С учетом того, что вся польская кампания продлилась 3 недели, это означает серьезную потерю времени. Более того, даже после объявления войны западные страны не собирались реально воевать с Третьим рейхом. Не восприняв всерьез угрозу, исходящую от фашистской Германии, ни одна из 110 дивизий союзников не сдвинулась с места. Последовавшая за этим странная «война», казалось бы, еще больше подтверждает версию о том, что Гитлер вовсе не хотел мировой бойни и имел все основания надеяться на проведение серии «маленьких победоносных войн».
Однако, несмотря на все эти аргументы, не следует заблуждаться: Гитлер прекрасно понимал, что время договоренностей с Западом и компромиссов со стороны Англии и Франции прошло. Лучшим доказательством тому, что фюрер готовился к войне против всего мира, являются его слова, сказанные на совещании с руководством вермахта еще 29 мая 1939 года, более чем за 3 месяца до вторжения в Польшу. Гитлер тогда заявил: «Национальное объединение немцев, за немногими исключениями, осуществлено. Дальнейшие успехи без кровопролития достигнуты быть не могут… Речь для нас идет о расширении жизненного пространства на Востоке и о продовольственном обеспечении, а также о решении проблемы Прибалтики… Если судьба толкает нас на столкновение с Западом, хорошо было бы обладать большим жизненным пространством на Востоке… В возможность мирного урегулирования конфликта с Англией я не верю. Необходимо подготовиться к столкновению».
А план нападения на Польшу под названием «Вайс» к тому времени уже был создан. Еще 3 апреля 1939 года начальник штаба Верховного командования вермахта генерал В. Кейтель известил главнокомандующих сухопутными войсками. ВВС и ВМФ о том, что разработал проект «Директивы о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939–1940 годы». В нем рассматривался вариант не только нападения силами 62 дивизий на Польшу, но и выдвижение немецких войск на запад. Так, были предусмотрены меры для прикрытия западной границы Германии, где планировалось в составе 1-й, 5-й и 7-й армий развернуть группу армий «Ц» (командующий генерал В. Лееб), которая насчитывала бы 31 дивизию и, опираясь на недостроенную «линию Зигфрида», должна была оборонять границу с Нидерландами, Бельгией и Францией.
Таким образом, и заявление Гитлера, и существование плана «Вайс» свидетельствуют об одном: начиная кампанию против Польши, Германия прекрасно понимала, что это означает развязывание большой войны. Настоящей. Мировой…
Теперь что касается пассивности англо-французских вооруженных сил на первом этапе войны. Следует отметить, что армия союзников не была готова к серьезным боевым действиям. Для наступления Западу требовался не только «щит» («линия Мажино»), но и «меч» (полевая армия). Но его полевая армия, как пишет известный военный историк Дж. Фуллер, «была не мечом, а метлой». Однако и Гитлер в тот момент не был готов к ведению наступательных операций на англо-французские силы. Как доказательство: с осени 1939 года приказ о начале военных действий на Западе отменялся 16 раз.
Иными словами, нападение фашистской Германии на Польшу не привело к немедленному развязыванию Второй мировой войны только потому, что большинство ее участников не были к ней готовы. Но все понимали, что 1 сентября 1939 года Рубикон, отделяющий войну от мира, был перейден окончательно и бесповоротно. Надо было только собраться с силами…
Начало сближения Третьего рейха и СССР. Какова предыстория «пакта Молотова-Риббентропа»?
Подписание Пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня определение долгосрочной политики Германии, поэтому Германия возобновляет политическую линию, которая была выгодна для обоих государств на протяжении прошлых столетий.Гитлер – Сталину
Согласие немецкого правительства на принятие Пакта о ненападении создает базу для устранения политической напряженности, установления мира и сотрудничества между нашими странами.Сталин – Гитлеру
Нередко в литературе можно встретить утверждение, гласящее, что оформление дружественных отношений между СССР и Третьим рейхом договором от 23 августа 1939 года было неожиданным поворотом во внешней политике Союза. Заключенный «пакт Молотова-Риббентропа» многие расценили как непредсказуемую и опасную перемену политического курса, поскольку до этого советские руководители отрицательно отзывались о фашистской внешней политике. Например, в марте 1939 года Сталин на XVIII съезде ВКП(б) упоминал Германию в числе трех государств-агрессоров. В июле того же года подобные выводы были сделаны в редакционной статье журнала «Большевик» – главного теоретического и политического органа ЦК ВКП(б). И наконец, всего за 9 дней до подписания пакта в газете «Правда» появился материал о фашистах, создавших «угрозу для всех миролюбивых стран и в первую очередь для СССР». В то же время Союз, демонстрируя желание договориться с демократическими государствами Запада о совместной борьбе против агрессора, с марта 1939 года вел затянувшиеся переговоры с Англией и Францией. И только нежелание последних брать на себя конкретные обязательства якобы вынудило советскую сторону совершить поворот на 180 градусов и обратить свой взор на Третий рейх. Поэтому и создавалось впечатление, что заключение советско-германского договора было спонтанным решением, которое никак не вытекало из предыдущей внешней политики обеих держав. Однако это заблуждение. На самом же деле сближение Третьего рейха и СССР началось значительно раньше августа 1939 года.
Доктор исторических наук М. И. Семиряга, написавший около десятка научных работ на тему предвоенного политического кризиса, утверждал, что советское руководство в политическом и моральном плане было больше подготовлено к сговору именно с Гитлером. Исследователь в хронологическом порядке восстанавливал важнейшие шаги СССР и Германии, сделанные навстречу друг другу с осени 1938 года. Он считал, что немецкое посольство в Москве уже в первые дни после заключения Мюнхенского соглашения предвидело возможность изменения внешней политики СССР. Поэтому 3 октября 1938 года консул Типпельскирх докладывал своему берлинскому руководству следующее: «Обращаясь к области политического прогноза, нельзя отказываться от мысли, что Советский Союз пересмотрит свою внешнюю политику. Я не считаю невероятной гипотезу о том, что современное положение открывает благоприятные возможности для нового и более широкого экономического соглашения Германии с СССР».
В Берлине решили проверить догадки своего советника и в качестве пробного шара предложили прекратить нападки в прессе и на радио на руководящих деятелей обеих стран. Советская сторона незамедлительно согласилась, и в октябре 1938 года между послом Третьего рейха в Москве Шуленбургом и наркомом иностранных дел СССР М. М. Литвиновым была достигнута соответствующая договоренность.
После этого немцы проявили недюжинную заинтересованность в том, чтобы «реактивизировать» торговлю с СССР. Шуленбург сообщил в Берлин, что он намеревается встретиться с председателем Совнаркома В. Молотовым для решения проблем, осложняющих немецко-советские отношения. Это было связано с тем, что именно в конце 1938 года истекал срок торгово-экономических договоров между гитлеровским государством и Союзом. 22 ноября в Москве состоялась встреча представителей Наркомата внешней торговли СССР с недавно прибывшим в Москву руководителем восточноевропейской референтуры отдела экономической политики МИД Германии К. Ю. Шнуре. По ее итогам страны подписали взаимовыгодное торговое соглашение. Тем самым они, во-первых, укрепили связи, наметившиеся после 5-летнего перерыва в отношениях, а во-вторых, определили новый вектор сотрудничества – экономический.
Для того чтобы продемонстрировать другим государствам сближение СССР и Германии, Гитлер на дипломатическом приеме 12 января 1939 года в течение нескольких минут тет-а-тет беседовал с советским полпредом А. Ф. Мерекаловым. Раньше фюрер не делал ничего подобного, поэтому для искушенного дипломатического корпуса это был однозначный сигнал: период отчужденности между Страной Советов и Третьим рейхом закончился. Тем более что странная беседа проходила без участия переводчика, а советский политик почти ничего не понимал по-немецки. Как пишет украинский историк Анатолий Трубайчук, Гитлер говорил, что он протягивает руку и имеет намерения расширить горизонты немецко-советской дружбы. Косвенным подтверждением того, что Союз и Германия, даже говоря на разных языках, достигли консенсуса, стали и речи фюрера: в его выступлениях от 30 января и 28 апреля 1939 года не содержалось обычных в прошлом нападок на Страну Советов и ее внешнюю политику.
СССР правильно понял намеки – с весны 1939 года контакты советских дипломатических представителей с немецкими приобрели такой же активный характер, как с английскими и французскими. Руководители Германии заявляли о желании «возродить дух Рапалло», напоминая о том, как две страны помогли друг другу выйти из международной изоляции и возродить свою экономику после Первой мировой войны и революций.
Постепенно от взаимного зондирования возможностей улучшения отношений СССР и Третий рейх перешли к конкретным шагам. Советский Союз получил согласие на продолжение выполнения военного заказа чешскими заводами «Шкода», которые с марта 1939 года стали собственностью Германии. Кроме того, как докладывал наркому иностранных дел советский поверенный в делах (а позже – посол в Германии) Астахов, немецкая пресса четко выполняла свои обязательства перед СССР в отношении информационного перемирия. В частности, он отмечал: «Исчезла грубая ругань; советских деятелей называют по имени с указанием занимаемой должности без добавляемых прежде оскорбительных эпитетов». Сталин в ответ на эту «любезность» попытался опровергнуть высказывания западной прессы о якобы имеющихся у Гитлера планах присоединить к Карпатской Украине, которую фашисты силами своих сателлитов в то время уже практически оккупировали, Советскую Украину. Он обвинил английские, французские и американские СМИ в том, что они провокационно и безосновательно подняли «подозрительный шум», приписав планы «отдельных сумасбродов в Германии» официальной политике Гитлера. Отец всех народов констатировал, что «западные журналисты имели своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований».
В Третьем рейхе оценили «словесный реверанс» Сталина и поняли, что пришло время начинать предметный разговор. Тем более что очень обнадеживали кадровые перемены в Наркомате иностранных дел. 3 мая 1939 года Литвинова, который был сторонником продолжения переговоров СССР с Англией и Францией, сняли с поста наркома, а на его место назначили прогермански настроенного Молотова. После этого в ведомстве прошла чистка, в ходе которой всех «неправильно» сориентированных дипломатов сменили приверженцы возрождения «духа Рапалло». Третий рейх не скрывал своего удовлетворения этими изменениями, что явно прослеживалось в переписке Шуленбурга с министром иностранных дел Германии И. Риббентропом. Кроме того, о начавшемся крене в сторону Германии свидетельствовали и донесения немецкого посла в Турции Франца фон Папена: «Отставка Литвинова и замена его мало осведомленным в ведении международных дел Молотовым может означать только одно: отныне Сталин сам будет руководить внешней политикой». Политиков же других западных стран отставка Литвинова удивила. Хотя, если присмотреться повнимательнее к дипломатическим маневрам Кремля, она была вполне предсказуемой.
В течение июня-июля 1939 года отношения между СССР и Германией носили выжидательный характер, при этом в Третьем рейхе внимательно следили за ходом англо-франко-советских переговоров. А эти переговоры тем временем «пробуксовывали»: делегации Великобритании и Франции отказывались одновременно подписывать политические и военные соглашения, не желали убеждать правительство Польши в необходимости предоставления «коридора» для вхождения Красной Армии «в соприкосновение с агрессором», да и вообще – не проявляли стремления к достижению консенсуса. Поэтому было принято решение сделать 10-дневный перерыв – со 2 по 12 августа. Возобновить переговоры планировалось в присутствии военных делегаций.
Вот этой-то паузой и воспользовалась Германия. 2 августа Риббентроп пригласил к себе советского посла Астахова и целый час излагал ему свою точку зрения на советско-германские взаимоотношения. Он заявил, что основной предпосылкой для их нормализации должно стать обязательство не вмешиваться во внутренние дела другой стороны. Министр иностранных дел Германии изложил советскому послу программу немецкого правительства: во-первых, подписать новые торгово-кредитные договоры, во-вторых, наладить отношения по линии прессы, культурных связей, а также по созданию взаимного уважения. После этого можно перейти к третьему этапу – политическому сближению. «В остальном, – сказал Риббентроп, – мы считаем, что между нашими странами нет противоречий на протяжении всего пространства от Черного моря до Балтийского». 3 августа Шуленбург посетил Молотова и прямо заявил, что Германия не будет возражать против реализации интересов СССР в Прибалтике и Польше. При этом он подчеркнул, что если Советский Союз войдет в какие-либо соглашения с другими европейскими странами, то ситуация может измениться. Таким образом, руководство Третьего рейха однозначно дало понять Сталину, что оно в большей степени готово к переговорам, нежели Англия и Франция.
Предоставив советскому вождю возможность «переварить» эту информацию, Гитлер несколько позже уточнил свое предчожение: 10 августа Астахову заявили, что война Германии с Польшей неизбежна и начнется в самом скором времени, поэтому фюрер желает знать, какова будет позиция СССР. Еще через 2 дня советскому послу сообщили, что немцы готовы «непосредственно приступить к разговорам на тему территориально-политического порядка, чтобы развязать себе руки на случаи конфликта с Польшей, назревающего в усиленном темпе». При этом Третий рейх заявил об отказе как минимум от Прибалтики, Бессарабии и Восточной Польши.
Предложения немцев выглядели многообещающими, особенно на фоне тактики затягивания времени, применяемой Англией и Францией. Поэтому, сравнив перспективы достижения договоренностей в обоих случаях, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло окончательное решение в пользу переговоров с Германией. Случилось это 11 августа 1939 года, то есть за день до возобновления переговоров с Англией и Францией, когда еще не было известно, с какими предложениями приехали в Москву их делегации. Сегодня этот факт нередко служит основанием для того, чтобы упрекнуть сталинское руководство в нежелании остановить агрессора и в неготовности создать антигитлеровскую коалицию.
Однако уже 12 августа советская делегация, пришедшая в зал переговоров, убедилась, что она не зря сомневалась в готовности англичан и французов достигнуть соглашения, – глава английской военной делегации адмирал Драке прибыл без письменного подтверждения собственных полномочий. Поэтому переговоры опять пришлось отложить – до получения этого самого подтверждения. А Третий рейх вновь сделал конкретные и заманчивые предложения: 13 августа советской стороне было заявлено, что для ускорения заключения советско-германских договоренностей Гитлер согласен на проведение переговоров в Москве и готов направить туда министра иностранных дел Риббентропа.
14 августа Астахов передал главе немецкого государства, что Сталин не возражает. На следующий день после встречи В. М. Молотова с фон Шуленбургом начались официальные переговоры Германии и СССР. Такое развитие событий было несомненным успехом советского посла. Парадоксально, но эта его победа оказалась пирровой: через несколько дней Астахова отозвали в Москву, после чего его следы теряются… Это означало лишь одно: Иосиф Виссарионович перенес дипломатические отношения с Третьим рейхом на свою территорию. В. Молотов от лица Сталина предложил заключить Пакт о ненападении и одновременно с ним подписать секретные протоколы, где особо оговорить деликатные вопросы. 16 августа Гитлер ответил согласием, а 20 августа направил соответствующую телеграмму Сталину с просьбой назвать дату подписания соглашения. На следующий день советский вождь определил день визита Риббентропа в Москву – 23 августа 1939 года.
В то время как советско-германские переговоры стремительно продвигались вперед, английская, французская и советская военные делегации опять не смогли достичь консенсуса – на сей раз по вопросу создания «коридора» для прохождения Красной Армии через территорию Польши, поскольку польское правительство 19 августа ответило категорическим отказом. Франция попыталась надавить на него – министр иностранных дел Боннэ вызвал к себе для беседы польского посла Лукашевича. Тот в это время отдыхал на море, поэтому явился недовольным и непреклонным – он самоуверенно заявил, что Польша сильна как никогда, в помощи СССР не нуждается и вполне готова самостоятельно дать отпор гитлеровцам, если дело дойдет до войны.
Пока Боннэ продолжал убеждать польское правительство и настаивать на положительном ответе, его английский коллега бездействовал – он попросту умыл руки. Только 22 августа министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс присоединился к Боннэ и вдвоем им наконец-то удалось добиться от министра иностранных дел Польши Бека согласия на создание «коридора». И 23 августа, всего за несколько часов до подписания советско-германского договора о ненападении, польская сторона заявила, что «сотрудничество между Польшей и СССР не исключается». Иными словами, именно 23 августа в англо-франко-советских переговорах наметилась позитивная динамика: Драке наконец-то получил письменные подтверждения своих полномочий, Польша перестала говорить категорическое «Нет!» в ответ на все предложения обсудить проблему прохода советских войск через свою территорию для соприкосновения с агрессором. Казалось бы, переговоры можно было продолжить…
Но было уже поздно: Риббентроп прилетел в Москву, и они с Молотовым быстро и деловито подписали Пакт о ненападении и секретные дополнительные протоколы к нему. Ворошилов, возглавлявший советскую делегацию на англо-франко-советских переговорах, получил записку от Молотова: «Клим, Коба сказал: „Сворачивай шарманку“». Это означало, что переговоры с Германией закончились подписанием договора, который устроил обе стороны. И этот договор вовсе не был результатом резкого поворота во внешней политике Советского Союза – он увенчал собою достаточно длительный период взаимного сближения, которое началось осенью 1938 года.
НСДАП. Партия рабочих и крестьян?
Когда-нибудь, впоследствии, потом, но даже в буквари поместят строчку, что сделанное скопом и гуртом расхлебывает каждый в одиночку.Игорь Губерман
Традиционно принято считать, что Гитлера поддержали и привели к власти служащие и лавочники, иными словами – мелкая буржуазия. Рабочий же класс и сельское население в число его горячих поклонников на момент победы НСДАП на парламентских выборах не входили. Пролетариат и крестьянство стали «добычей» национал-социалистов более позднего периода. Якобы по причине недовольства действительностью, ненависти к капитализму и социализму, скептического отношения к демократии и ностальгических воспоминаний о «старом добром времени» они вынужденно примкнули к Гитлеру, но сделали это уже после назначения его канцлером. Такой точки зрения придерживалось большинство историков как в Германии, так и в Советском Союзе. Однако в последние годы выяснилось, что они заблуждались.
