Текст книги "Энциклопедия заблуждений. Третий рейх"
Автор книги: Лариса Лихачева
Соавторы: Мария Соловей
Жанры:
Военная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Часть исследователей полагает, что Марк Ригг создал новое заблуждение, допустив много весьма сомнительных предположений и математических погрешностей при вычислениях. Например, Даниэль Клугер считает, что евреев в вермахте было значительно меньше. Александр Островский, проведя собственные подсчеты на основе опубликованных данных переписей и некоторых других источников, называет свою цифру: «Около 15 тысяч полуевреев в Вооруженных силах нацистской Германии – это максимум (отмерянный с большим запасом!) того, что на сегодняшнем уровне знаний можно допустить». Примерно столько же «четверть-евреев» также служило в вермахте. Кроме того, имели место особые документы – «Исключительные разрешения» на ариизацию; их количество, по мнению А. Островского, едва ли превышало 1–2 тысячи.
В сумме все эти цифры, взятые по минимуму (в отличие от Марка Ригга, считавшего по максимуму), дают приблизительно 32 тысячи человек с частичкой еврейской крови. Для государства, проводящего жесткую политику «расовой чистоты», и такие данные выглядят более чем внушительно. Поэтому, даже несмотря на якобы допущенные неточности в подсчетах Брайана Марка, бытующее мнение об исключительно арийском составе вермахта и СС является заблуждением.
Итак, что же представляли собой нацистские расовые законы и как они решали вопрос о допуске не-арийцев к военной службе? Первым таким нормативным актом можно считать Закон «О восстановлении профессионального чиновничества» от 7 апреля 1933 года, предписывающий увольнение неарийских чиновников. Однако в нем предусматривались и исключения, внесенные по настоянию рейхспрезидента фон Гинденбурга. Увольнения могли избежать те, кто служил чиновником еще до Первой мировой войны, ветераны войны, родственники погибших на фронте в 1914–1918 годах, а также лица, боровшиеся с немецкими революционерами и польскими или иными повстанцами на границах.
Данный закон сразу же вызвал споры о том, кого считать не-арийцем. В Разъяснениях от 11 апреля 1933 года говорилось, что таковым является каждый, кто имеет хотя бы одного прародителя-еврея (дедушку или бабушку). В Разъяснениях Министерства внутренних дел от I сентября 1933 года указывалось, что определяющее значение при этом имеет не религия, а раса и кровь.
Первоначально закон от 7 апреля 1933 года не затрагивал армию, которая в этот период еще была профессиональной, то есть контрактной, и подлежала ограничениям, зафиксированным в Версальском договоре. Тем не менее 27 мая 1933 года последовал приказ военного министра фон Бломберга об увольнении неарийских чиновников рейхсвера и рабочих военных предприятий. Однако уже 28 февраля 1934 года закон был распространен и на военнослужащих рейхсвера – офицеров, унтер-офицеров и рядовых, с теми же исключениями, которые предусматривались и для гражданских чиновников. Но поскольку большая часть офицеров была фронтовиками, то последствия этого приказа фон Бломберга оказались довольно ограниченными: в марте-мае 1934 года из рейхсвера было уволено всего от 70 до 100 человек. Количество военных, оставшихся без работы в соответствии с Законом «О восстановлении профессионального чиновничества» после 31 мая 1934 года, Риггу установить не удалось.
Но уже в 1935 году расовые законы были скорректированы относительно армии. Дело в том, что с 16 марта 1935 года в Германии была восстановлена всеобщая воинская повинность, и тем самым приказ об увольнении не-арийцев из вермахта потерял силу. Все евреи призывного возраста были взяты на военный учет, но им не предоставляли возможности служить в армии.
Однако кроме чистокровных «юде» в стране имелось немало призывников частично еврейского происхождения, и они нуждались в более детальной классификации. Распоряжением Министерства внутренних дел от 14 ноября 1935 года для них был введен специальный термин – «мишлинги», что в переводе означает «помесь». В соответствии с нацистскими расовыми законами различались полукровки первой и второй степени.
Мишлинги второй степени из четырех прародителей имели трех арийцев и одного еврея, а мишлинги первой степени – двух арийцев и двух евреев. Чистокровными «юде» считались те, кто имел как минимум трех прародителей-евреев. К мишлингам приравнивались некоторые категории полукровок, например те, кто исповедовал иудаизм и принадлежал к еврейским общинам, а также арийцы, принявшие иудаизм.
Мишлинги первой и второй степени, в отличие от чистокровных евреев, призыву в вермахт подлежали. Однако в законе о воинской обязанности четко значилось: «Еврейские мишлинги не могут занимать командных должностей в вермахте», поэтому всякое повышение выше одного из ефрейторских званий заведомо исключалось…
Для того чтобы не увеличивать количество полукровок в стране, в 1935 году были приняты Нюрнбергские расовые законы, запрещавшие, в частности, смешанные немецко-еврейские браки. Оговаривались и допустимые законом союзы мишлингов: полуевреям разрешалось создавать семьи только с полуевреями или чистокровными евреями, а «четверть-евреям» – лишь с арийцами. Таким образом, очевидно, что нацистами в этот период был взят курс на растворение «четверть-евреев» в немецкой среде, в то время как полуевреи вместе с чистокровными евреями выделялись в замкнутую, изолированную группу.
27 ноября 1935 года военный министр Германии издал распоряжение, по которому всем офицерам и чиновникам вермахта следовало предоставить доказательства своего арийского происхождения. Предусмотренные законом от 7 апреля 1933 года исключения для фронтовиков теряли силу, поэтому большинство из тех, кто оставался на службе в армии под защитой упомянутых оговорок, до конца декабря 1935 года были уволены. Выявление и изгнание из вермахта «расово неполноценных» офицеров на этом, естественно, не закончилось. Такие мероприятия были не разовой кампанией, а постоянной политикой.
Изменения коснулись не только офицеров, но и их жен. Если первоначально происхождение последних в созданных ранее семьях не играло существенной роли с точки зрения закона, то вновь регистрируемые браки должны были заключаться только с женщинами арийского происхождения. Такое предписание датировалось 21 мая 1935 года, но окончательно оно вступило в силу 1 марта 1936 года. Позже, со второй половины 30-х годов, нередки стали случаи оказания давления на офицеров с целью принуждения их к разводу с неарийскими супругами. А 20 января 1939 года Гитлер довел это «супружеское ограничение» до логического конца: он приказал уволить со службы всех офицеров, состоявших в браке с еврейками.
Позже, в 1940 году, выбирать между женой и службой пришлось и низшим чинам: Верховное командование вермахта отдало приказ, согласно которому унтер-офицеры и рядовые, женатые на еврейках либо женщинах смешанного происхождения, в военное время могли проходить службу в вермахте в звании не выше фельдфебеля.
Последнюю точку в расовой политике нацистской армии поставил приказ Верховного командования от 8 апреля 1940 года, доведенный до уровня ротных командиров. В соответствии с ним предписывалось увольнять из рядов вермахта всех полуевреев и немцев, женатых на полуеврейках. «Четверть-евреи» и немцы, состоящие в браке с «четверть-еврейками», продолжали службу, но в унтер-офицеры и офицеры производились только с согласия Гитлера. Получение же согласия обуславливалось фронтовыми достижениями ходатайствующего. Причем со временем для этого требовались все более и более выдающиеся заслуги перед Отечеством. Ранее уволенные из Вооруженных сил Германии унтер-офицеры, офицеры и военные чиновники, являющиеся «четверть-евреями» либо состоящие в браке с «четверть-еврейками», в случае необходимости могли быть восстановлены на службе в прежнем качестве, но только поличному решению Гитлера в каждом отдельном случае.
Однако не стоит заблуждаться: политика нацистов в отношении лиц смешанного происхождения, несмотря на ее откровенную дискриминационную направленность, никогда не была однозначной и до конца последовательной. Наряду с общепринятыми критериями неравноправия с самого начала делались исключения для ценных специалистов, способных офицеров, наконец, просто для людей со связями. Еще в 1935 году лицам немецко-еврейского происхождения было предоставлено право при наличии особенных обстоятельств ходатайствовать о получении «Исключительного разрешения». Этот документ имел две ступени: нижняя позволяла мишлингам продолжить службу, а высшая допускала даже повышение в звании. Самой высокой ступенью «Разрешения» для полукровки была ариизация, приравнивавшая мишлинга к представителям немецкой расы.
В ходе войны «Исключительные разрешения» нередко выдавались с указанием, что вопрос о причислении к лицам с немецкой кровью будет решен после войны исходя из того, насколько ходатайствующий оправдает оказанное ему доверие. Соответствующие документы не имели стандартной формы и подписывались обычно главой Ведомства генеалогических исследований Куртом Майером, шефом рейхсканцелярии Хансом-Хайнрихом Ламмерсом, главой Верховного командования вермахта (ОКВ) Вильгельмом Кейтелем или самим Гитлером. После 1941 года право на их выдачу фактически сосредоточилось в руках фюрера. После покушения на него 20 июля 1944 года оформление «Исключительных разрешений» практически прекратилось.
Конечно, определить общее количество таких документов чрезвычайно трудно. Однако некоторые цифры назвать можно. Ссылаясь на архивные данные, Б. М. Ригг сообщает, что по состоянию на 10 августа 1940 года только в 7-м военном округе (Мюнхен) числилось 2269 офицеров, находящихся в вермахте на основании специального разрешения. По мнению офицера, служившего в 1944 году в Управлении кадров сухопутных войск, всего в 17 военных округах Германии таких офицеров должно было быть от 11 до 16 тысяч.
Во время научных командировок по Германии, Израилю, Канаде, Турции и Швеции Б. М. Ригг, по его словам, получил подтверждения о выдаче «Исключительных разрешений» 4 евреям, 69 полуевреям и 20 «четверть-евреям». Он также установил, что к лицам немецкой крови были приравнены (в основном до 1941 года) 2 еврея, 74 полуеврея и 137 «четверть-евреев».
Немцы с примесью еврейской крови могли остаться на службе в вермахте не только благодаря «Исключительным разрешениям». Как ни странно это звучит применительно к Третьему рейху, но многие приказы об изгнании «расово нечистых» военнослужащих из армии элементарно не выполнялись. Поэтому их безрезультатно повторяли в 1942, 1943 и 1944 годах. Частыми были случаи, когда немецкие солдаты, движимые законами фронтового братства, скрывали «своих» евреев от партийных и карательных органов.
Бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, офицер люфтваффе и внук еврея, свидетельствует: «Только в моей авиачасти было 15–20 таких же парней, как и я. Убежден, что глубокое погружение Ригга в проблематику немецких солдат еврейского происхождения откроет новые перспективы в изучении военной истории Германии XX века». Поэтому уверенность в том, что в фашистском государстве немцы на обывательском уровне испытывали к евреям ненависть и презрение, последовательно «очищая» от них свою родину, является заблуждением.
Б. М. Ригг лично задокументировал 1200 примеров службы в вермахте мишлингов – солдат и офицеров с ближайшими еврейскими предками. У тысячи из них в общей сложности были уничтожены 2300 родственников-евреев – племянники, тети, дяди, дедушки, бабушки, матери и отцы. При этом мишлинги верой и правдой служили Третьему рейху. Сотни их были награждены за храбрость Железными крестами. 20 солдат и офицеров еврейского происхождения удостоились высшей военной награды Третьего рейха – Рыцарского креста. Так что заблуждением является и бытующее мнение о том, что в фашистской Германии все, у кого была хотя бы капля еврейской крови, ненавидели нацистский режим.
Несмотря на действие законов, запрещающих мишлингам занимать командные должности в вермахте, такие люди выявлялись среди представителей высшего офицерского состава даже спустя почти 10 лет после введения этих запретов. Так, 2 января 1944 года по указанию Гитлера был составлен ставший впоследствии знаменитым список офицеров, имеющих примесь еврейской крови либо женатых на женщинах с примесью еврейской крови – «Список 77». В нем оказались 23 полковника, 5 генерал-майоров, 8 генерал-лейтенантов и 2 генерала армии. Отмечалось, что эти офицеры не могли назначаться на ключевые посты, и по достижении определенного возраста сразу же должны были уходить в отставку. По мнению Ригга, «к списку можно добавить еще 60 фамилий высших офицеров и генералов авиации и флота, включая двух фельдмаршалов».
За всеми цифрами, приведенными Брайаном Марком, стоят вполне реальные жизненные истории, подтвержденные документами. Однако для режима Третьего рейха они кажутся просто невероятными! Например, Ригг беседовал с 82-летним жителем ФРГ, верующим иудеем, который прошел войну в звании капитана вермахта, тайно соблюдая еврейские обряды в полевых условиях.
Другой офицер, майор вермахта Роберт Борхардт, получил Рыцарский крест за танковый прорыв русского фронта в августе 1941 года. После этого он был направлен в Африканский корпус Роммеля. Под Эль-Аламейном Борхардт попал в плен к англичанам. В 1944 году военнопленному разрешили приехать в Англию для воссоединения с отцом-евреем. В 1946 году Роберт вернулся в Германию, заявив отцу: «Кто-то же должен отстраивать нашу страну». В 1983 году, незадолго до смерти, Борхардт рассказывал немецким школьникам: «Многие евреи и полуевреи, воевавшие за Германию во Второй мировой, считали, что они должны честно защищать свой «фатерлянд», служа в армии».
Любопытна судьба и полковника Вальтера Холландера. Его мать была еврейкой, однако Гитлер личной грамотой заверил принадлежность этого офицера вермахта к арийской расе. Холландер оказался истинным героем: в годы войны он был награжден Железными крестами обеих степеней и редким знаком отличия – Золотым Германским крестом. В июле 1943 года, когда его противотанковая бригада в одном бою уничтожила 21 советский танк на Курской дуге, полковник получил Рыцарский крест. Тогда же Вальтеру дали отпуск, и он поехал в Рейх через Варшаву. Именно там он был шокирован видом уничтожаемого еврейского гетто.
На фронт Холландер вернулся со сломленным духом. Кадровики вписали в его личное дело: «Слишком независим и малоуправляем», зарубив его повышение до генеральского чина. В октябре 1944 года Вальтер был взят в плен и провел 12 лет в сталинских лагерях.
Даже «идеальный солдат-ариец», фотографию которого нацистская пресса долгое время помещала на своих обложках, по иронии судьбы, оказался евреем! Речь идет о бойце вермахта Вернере Гольдберге, сыне еврея.
Классическим примером «скрытого еврея» в элите Третьего рейха можно считать фельдмаршала авиации Эрхарда Мильха. Его отцом был еврей, поэтому юношу не приняли ни в одно кайзеровское военное училище. Однако Первая мировая война открыла ему доступ в авиацию. Он попал в дивизию знаменитого Рихтгоффена, познакомился с молодым асом Герингом и отличился при штабе, хотя сам на аэропланах не летал. В 1920 году Юнкерс оказал ему протекцию, продвинув бывшего фронтовика в своем концерне. В 1929 году Мильх стал генеральным директором «Люфтганзы» – национального авиаперевозчика. Ветер в то время уже дул в сторону нацистов, и Эрхард бесплатно предоставлял самолеты лидерам НСДАП. Они не забыли оказанной услуги и в благодарность обеспечили Мильху легенду об арийском происхождении, что сделать было непросто, так как о его отце-еврее знали все. Поэтому, придя к власти, нацисты заявили, что настоящий отец Эрхарда – барон фон Бир. Геринг долго смеялся по этому поводу: «Да, мы сделали Мильха ублюдком, но ублюдком аристократическим!» Определяя свое отношение к будущему фельдмаршалу, он также сказал фразу, обличившую истинную степень гибкости расовых законов Третьего рейха: «В своем штабе я сам буду решать, кто у меня еврей, а кто – нет!» Эрхард Мильх фактически возглавлял люфтваффе накануне и во время Второй мировой войны, замещая Геринга. Практика показала, что нацисты отнюдь не прогадали, закрыв глаза на еврейское происхождение фельдмаршала. Он, что называется, верой и правдой служил своему «фатерлянду» и принес немало пользы Германии – в частности, руководил созданием нового реактивного Ме-262.
Так кем же были мишлинги вермахта – жертвами антисемитских преследований или сообщниками палачей? Порой возникали абсурдные ситуации. Один солдат с Железным крестом на груди приехал с фронта в концлагерь «Заксенхаузен», чтобы… навестить своего родителя-еврея. Офицер СС был шокирован появлением такого гостя, заявив: «Если бы не награда на твоем мундире, ты бы у меня быстро оказался там же, где твой отец».
И этот случай нельзя считать досадным недоразумением. Похожую историю рассказал 76-летний житель ФРГ, стопроцентный еврей. В 1940 году ему удалось бежать из оккупированной Франции по поддельным документам, удостоверяющим, что он немец. Под новым именем его призвали в войска СС. «Если я служил в германской армии, а моя мать погибла в «Освенциме», то кто я – жертва или один из преследователей? Немцы, испытывающие вину за содеянное, не хотят слышать о нас. Еврейская община также отворачивается от таких, как я, ведь наши истории противоречат всему, что привыкли считать Холокостом», – безо всякой надежды на ответ заметил он.
Исходя из новых исследований приходится пересматривать прежние, укоренившиеся представления о том, что во Второй мировой войне все евреи сражались на стороне антигитлеровской коалиции. Еврейские солдаты в финской, румынской и венгерской армиях рассматривались как исключения из правила. Однако сейчас можно с полной уверенностью сказать, что это заблуждение. Такое же, как и уверенность в том, что нацисты изгнали из вермахта всех офицеров и солдат еврейского происхождения.
«Еврейский вопрос». Скрывал ли Гитлер факт геноцида?
Сквозь бытия необратимость
евреев движет вдоль столетий
их кроткая неукротимость
упрямства выжить на планете.
Игорь Губерман
Всем хорошо известна юдофобия Гитлера, нашедшая свое отражение в политике Третьего рейха. Именно поэтому многие считают, что нацистское руководство не стеснялось громко заявлять о планах по уничтожению еврейского народа.
Однако в действительности фюрер не афишировал стремление стереть евреев с лица земли. При всем своем фанатизме глава Рейха не мог не отдавать себе отчет в том, что массовые расправы над целыми народами обязательно вызовут волну возмущения со стороны мировой общественности. Ни в одном официальном документе Адольф Гитлер не отдавал приказ истреблять евреев и другие неарийские народы. Открыто говорить о «еврейском вопросе» запрещалось всем, кто был к этому непосредственно причастен. Табу касаюсь писем, официальной документации и телефонных разговоров. Запрещено было проносить на территорию лагерей фото– и киноаппараты, а также фотографировать расстрелы. Иногда особо отчаянные эсэсовцы нарушали приказ, рискуя при этом не только карьерой, но и жизнью – они могли оказаться в том самом лагере уничтожения, службу в котором хотели запечатлеть на память. Со временем, когда лагеря смерти уже поработали «на славу», в атмосфере глубокой секретности нацисты пытались избавиться от тел узников. Массовые захоронения вначале взрывали динамитом, но при этом следы все равно оставались. Тогда было решено сжигать трупы в крематориях, а полученный пепел использовать… в качестве удобрения!
Жесткое табу было наложено и на такие термины, касающиеся «окончательного решения „еврейского вопроса“», как ликвидация, истребление, убийство, расстрелы, газовые камеры и так далее. Употреблять их нельзя было даже в служебной и засекреченной переписке. Судя по всему, директивы об уничтожении евреев просто доводились до сведения приближенных к Гитлеру нацистских руководителей, а те, в свою очередь, передавали их непосредственным исполнителям.
На бумаге же происходящие в Рейхе преступления против человечества маскировались за политкорректными формулировками: «эвакуация», «перемещение», «надлежащее обращение» и так далее. Уж очень не хотелось нацистским бонзам, чтобы окружающий мир узнал о «подвигах» фашистского режима.
Так что не стоит поддаваться заблуждению и думать, что о своих юдофобских планах Гитлер не стеснялся заявлять открыто.
Ж
Женщины Адольфа Гитлера. Был ли фюрер однолюбом?
Почему ж ты мне не встретилась,
юная, нежная,
В те года мои далекие,
в те года вешние?
Голова стала белою —
что с ней я поделаю?
Почему же ты мне встретилась
лишь сейчас?..
Я забыл в кругу ровесников,
сколько лет пройдено.
Ты об этом мне напомнила,
юная, стройная.
Об одном только думаю:
мне жаль ту весну мою,
Что прошла неповторимая
без тебя…
Романс из кинофильма «Разные судьбы»
Если спросить любого среднестатистического человека о личной жизни Адольфа Гитлера, то он, скорее всего, назовет имя «боевой подруги» фюрера Евы Браун. Однако считать, что в жизни наци № 1 существовала только эта женщина, было бы большой ошибкой. Основатель Третьего рейха не был однолюбом, и некоторые любимые им дамы оставили глубокий след в его судьбе.
В юности будущий фюрер стеснялся своей внешности, и потому не особо стремился развивать отношения с представительницами противоположного пола. Первая любовь Адольфа Гитлера оказалась несчастной: сердце 16-летнего юноши покорила девушка по имени Стефани, которая была на 2 года его старше. Она являла собой идеал нордической красоты: высокая, стройная, с пышными формами, голубыми глазами и длинными светлыми волосами. Естественно, у такой красавицы отбоя не было от кавалеров, и до пылкой платонической влюбленности робкого юноши ей не было никакого дела. Скорее всего, она так и не узнала о существовании тайного обожателя. А вот Гитлер всю жизнь помнил свою первую любовь. Однажды во время праздника Стефани бросила в толпу молодых людей букет, и один из цветков поймал Адольф. Он был настолько счастлив, что сделал цветок своим талисманом: засушил его и до конца жизни носил в медальоне.
Сердечные муки первой любви привили Гитлеру какую-то странную пуританскую сдержанность. Даже переехав в Вену и став совершенно самостоятельным, будущий фюрер не спешил приобретать сексуальный опыт. По словам его австрийских приятелей, Адольф пользовался успехом у дам и охотно флиртовал с ними, однако до постели дело никогда не доводил. От женщин легкого поведения он и вовсе шарахался как черт от ладана. Но однажды в жизни Гитлера все же появилась молодая, однако опытная «наставница» (к сожалению, ее имя история не сохранила), сумевшая преодолеть сопротивление добровольного аскета: она затащила Адольфа в постель и сделала его мужчиной. Юноше понравилось, и он с жаром принялся наверстывать упущенное за долгие годы воздержания. Гитлер больше не отказывался от продажной любви. Кроме проституток, у любвеобильного Адольфа были романы и с представительницами менее древних профессий: молочницами, официантками, танцовщицами кабаре.
В 1913 году Гитлер перебрался в Мюнхен. Здесь он стал завсегдатаем знаменитых мюнхенских пивных. В одном из таких заведений Адольф познакомился с девицей легкого поведения Хеленой и некоторое время жил с ней в гражданском браке. Однако нельзя было назвать этот союз счастливым: Хелена по малейшему поводу закатывала своему сожителю истерики и по роду своей профессиональной деятельности постоянно изменяла ему. В конце концов молодые люди расстались.
С началом Первой мировой войны Гитлер ушел на фронт. О его «военно-полевых романах» мало что известно, а вот лав-стори с Гретой Шмидт, симпатичной медсестрой берлинского госпиталя, куда Адольф попал с осколочным ранением бедра, зафиксирована в истории. Санитарка настолько увлеклась солдатиком, что готова была ради него бросить мужа и сына. Трудно сказать, насколько подобная жертва была нужна Гитлеру, так как ревнивый муж фрау Шмидт, не оценив светлых чувств возлюбленных, перерезал горло своей неверной супруге.
В 1925 году в жизни 36-летнего Адольфа снова появилась любовь. Как всегда, нежная и трепетная. Правда, на этот раз не до гроба. Но обо всем по порядку.
Однажды, гуляя в парке с собаками, Гитлер познакомился с 16-летней Марией Райтер. Одно из первых свиданий, на которое он пригласил девушку, было назначено в зале, где будущий фюрер проводил партийное собрание. Потом в жизни влюбленных было еще много «романтических» встреч: на митингах, собраниях и даже на кладбище, у могилы матери Адольфа. Не менее «романтическими» были и подарки, которыми обменивались Гитлер и его возлюбленная. Он, например, подписал ей свой бестселлер «Майн кампф» Девушка же, в лучших традициях немецкого сентиментализма, вышила для фашистского лидера подушечку со свастикой. Такая идиллия продолжалась три года, а затем Мария узнала, что Адольф стал ходить на партсобрания уже с другой девушкой. С горя фройляйн Райтер попыталась покончить с собой, но вовремя подоспевшие родственники успели вытащить ее из петли. Чтобы скрыть позор, Марию быстро выдали замуж, но ей до конца жизни так и не удалось забыть свой роман с Гитлером. Более того, она по первому же его зову бросила новоиспеченного супруга и вернулась к Адольфу. Беглянка в мечтах уже видела себя женой Гитлера, однако он предложил ей банальную роль любовницы. Но и в этом качестве Мария в жизни Адольфа не задержалась. О том, что послужило причиной окончательного разрыва и как сложилась дальнейшая судьба фройляйн Райтер, история умалчивает.
По мнению ряда историков, помимо коротких интрижек и роковых страстей в личной жизни немецкого фюрера присутствовал еще и такой непохвальный эпизод, как инцест – кровосмесительный роман с собственной племянницей Гели Раубаль. Ближайшие соратники фюрера считали ее ветреной и не обремененной моральными нормами девчонкой, которая ради собственной выгоды пытается соблазнить первое лицо нацистской партии, и называли Гели не иначе как маленькой пустоголовой шлюхой. Сам же Адольф в нежной и кокетливой племяшке души не чаял. До поры до времени ему удавалось выдавать отнюдь не родственную симпатию к Гели за безобидные отцовские (точнее, дядюшкины) чувства. Но со временем его отношения с племянницей становились все более двусмысленными: Гели жила в комнате рядом со спальней Гитлера, и по вечерам он нередко заглядывал в ее апартаменты. Однако самым главным доказательством их связи стала гибель Гели Раубаль. Утром 18 сентября 1931 года девушку нашли убитой в ее собственной комнате. Рядом валялся пистолет Гитлера. Первоначальная версия гласила: девушка решилась на самоубийство из-за ревности к возникшей на горизонте Еве Браун. Однако для политика, активно рвущегося к власти, смерть племянницы, застрелившейся из-за новой любовницы «дяди Адольфа», была не лучшим пиаром. Поэтому судмедэксперты неожиданно «обнаружили» на теле Гели следы насильственной смерти, а идеолог гитлеровской партии Рудольф Гесс озвучил новую версию случившегося: фройляйн Раубаль была убита одним из своих ревнивых поклонников. Естественно, мифический «ревнивый поклонник» так и не был найден.
Адольф Гитлер очень тяжело переживал смерть своей обожаемой племянницы. Однажды он даже заметил: «В моей жизни одна только Гели внушала мне подлинную страсть. Единственной женщиной, с которой я мог бы связать свою жизнь супружескими узами, была Гели». Комнату погибшей племянницы Гитлер превратил в настоящую святыню. Он никому не разрешал переступать порог этого «музея», а сам, приходя в него, подолгу сидел у кровати своей возлюбленной и предавался воспоминаниям.
Еще одной «без пяти минут женой» вождя немецкого народа была овдовевшая невестка знаменитого Рихарда Вагнера по имени Винифрид. Гитлер, который боготворил автора «Кольца Нибелунгов», считал, что брак с бывшей женой сына композитора – очень патриотичный и идейно выдержанный шаг. «Если я женюсь, то кто может стать лучшей первой леди Германии, чем невестка величайшего композитора страны?» – говорил он. Дело, пожалуй, действительно шло к свадьбе. Во всяком случае, Винифрид записала в дневнике, что Адольф искренне ее любит и что они взаимно восхищаются друг другом. Но, как это часто бывает у мужчин, обещания жениться так и остались обещаниями. Свой отказ фюрер мотивировал высшим государственным предназначением. Как говорится, не суждено…
Но Гитлер все же не ушел от своей судьбы – судьбы в образе Евы Браун, которая навсегда осталась в истории в качестве единственной спутницы фюрера. Но не стоит заблуждаться: последняя любовь вождя отнюдь не была единственной…
К
Кейтель. Фельдмаршал, который хотел быть фермером
Наконец воцарился император Диоклетиан, двадцать лет подряд кротко сжигавший христиан… Но эти передряги так утомили престарелого монарха, что он отказался от престола и поехал на родину в Далмацию сажать репу, сманив к этому полезному занятию и соправителя своего Максимиана. Но тот скоро опять попросился на трон. Диоклетиан же остался тверд:
– Друг! – говорил он. – Если бы ты видел, какая нынче уродилась репа! До царства ли мне теперь?! Человеку не поспеть с огородом управиться, а вы лезете с пустяками…«Всеобщая история», обработанная «Сатириконом»
Существует заблуждение, что все выдающиеся военные деятели Третьего рейха с детства мечтали связать жизнь с армией, чтобы прославлять свой «фатерлянд» силой оружия. А уж о фельдмаршалах и говорить не приходится: для них военная карьера и генеральский жезл в солдатском ранце с самого отрочества были единственно возможным жизненным выбором. И уж тем более трудно предположить, что сделавшие блестящую карьеру полководцы Третьего рейха когда-либо сожалели об этом. Например, Вильгельма Кейтеля, занимавшего с 1938 года пост начальника штаба Верховного командования вермахта (ОКВ), сложно представить фермером или каменщиком. Воображение большинства обывателей рисует его военным, и только военным. А между тем. это заблуждение.
Вильгельм Бодевин Йоганн Густав Кейтель родился 22 сентября 1882 года в Западном Брауншвейге. У его отца была ферма, которая представлялась будущему начальнику ОКВ самым прекрасным местом на земле. Счастливое детство Вильгельма проходило на природе, мальчик больше всего на свете хотел пойти по стопам предков и заняться крестьянским трудом. Однако судьба была против этого. Кейтель-старший после смерти первой супруги женился вторично, и ферма, которая была площадью всего лишь 650 акров, не могла обеспечить потребности всех наследников. Поэтому глава разросшегося семейства решил определить сына в армию в надежде на то, что в будущем тот станет офицером. Вильгельму пришлось забыть о детских мечтах и повиноваться отцовской воле – он поступил на службу в дислоцированный в Вольфенбюттеле 46-й полк полевой артиллерии, в котором когда-то служил и Кейтель-старший. Правда, юноша, которому пришлось свыкаться с мыслью о жизни в мундире, робко попросил отца определить его в кавалерию. Но тому было не по карману купить сыну лошадь, поэтому Вильгельм оказался в артиллерии. Первой ступенькой его военной карьеры стало присвоенное в 1901 году звание фаненюнкера. Однако перспектива дальнейшего служебного роста не интересовала Вильгельма, и он терпеливо ждал возможности вернуться к земле – к воплощению в жизнь своей мечты. Такая возможность представилась в 1934 году, когда умер его отец.
