Текст книги "Осколки любви (ЛП)"
Автор книги: Л. Харви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11
Роман
– Что он сделал?! Немедленно назначь мне встречу с Виктором в моем кабинете, а я пока разберусь с Одетт.
Лили
Когда я вышла из своей комнаты и стала подбирать что надеть, я увидела, что Роман выглядел раздраженным. Он вытянул свою прежде необремененную излишними жестами руку через плечо и почесал затылок, вышагивая у моего окна. Я заметила, что это было характерным для него движением, когда мужчина был взволнован или испытывал дискомфорт. Всего несколько мгновений назад он был счастлив, обнимая меня, и такая внезапная перемена озадачивала. Но потом я опомнилась, напоминая себе, что это ведь непостижимый Роман.
– Все в порядке? ― поинтересовалась я.
– В полном, с чего бы вдруг нет? ― огрызнулся он в ответ.
Я пораженно вздохнула и подумала, что лучше бы не спрашивала его ни о чем. Думаю, мне придется привыкнуть и к этой его стороне, если я хочу сблизиться с Романом.
Разложив одежду на кровати, я присела и стала наблюдать, как он продолжал нервно вышагивать по комнате. Мысленно я начала обдумывать, что мне ответить на его выпад. Мне требовалось найти способ сказать ему: «Ты не обязан ничего объяснять мне, но я здесь, если тебе нужно выговориться», не намекая на то, что он не прав.
– Прекрати на меня таращиться! ― крикнул Роман.
Его вспышка настолько напугала меня, что я могла лишь молча и изумленно смотреть на него.
– Перестань смотреть на меня так, будто хочешь помочь. Я в полном порядке.
Его голос все еще был повышенным, но раздражение стало ослабевать.
– Вообще-то я лишь хотела узнать, что ты собираешься надеть, чтобы наши образы сочетались.
По выражению его лица я поняла, что он знал, что я безбожно врала, но это не рассердило его, даже наоборот, он был благодарен за то, что я отвлекла внимание от неловкой ситуации.
Роман подошел ко мне и, наклонившись, нежно поцеловал в кончик носа.
– Я буду одет во все черное, ангел, тебе это поможет?
Его тон снова стал мягким и соблазнительным, и я тяжело вздохнула, сама не понимая как держу себя в руках.
– Ты не обязан этого делать. Если тебя беспокоит встреча с нашими друзьями, мы можем не делать этого, я не обижусь.
Я лгала. Меня бы расстроило это. Нет, даже больше, я была бы просто раздавлена.
Чтобы не выглядеть неискренней, я встала с кровати и начала расчесывать волосы, дабы избежать зрительного контакта.
Но тут, вдруг, я почувствовала Романа позади себя ― он обхватил руками мой живот и уткнулся носом в шею.
– Уверяю тебя, что мое настроение никак не связано с тем, что я собираюсь провести время с тобой. На самом деле, это единственное, что помогает мне сохранять спокойствие, ― признался он, лишив меня этим дара речи.
Повернувшись на пятках, я прильнула к Роману, покрывая легкими поцелуями его широкую улыбку. Его хитроумный рот был опасен ― я знала, что с его помощью Роман способен выпутаться из любой неприятности, в том числе касающейся меня.
***
Мы с Романом умудрились продержаться подальше друг от друга достаточно времени, чтобы собраться в рекордно короткие сроки. Этим вечером мы договорились поужинать с Диксоном, Харли, Тристаном и Пейтон. Это был идеальный шанс для меня насладиться фантазией, что мы состояли в отношениях, а также продемонстрировать ему, что обязательства были не так уж плохи.
Мой прекрасный пленительный альфа был одет в черные джинсы прямого кроя, идеально сидящие на его рельефных бедрах, в сочетании с облегающей черной футболкой. Словно ему требовалась одежда, которая выделяла бы то, что я предпочла бы прятать от других. Я решила соответствовать его темному наряду и выбрала подчеркивающий фигуру черный комбинезон, демонстрирующий убийственное (но фальшивое) декольте.
Выпущенная прядь волос щекотала мою обнаженную шею, и я улыбнулась этому ощущению. Когда я приняла решение уложить волосы локонами, Роман настоятельно попросил меня собрать их в небрежный пучок, чтобы моя шея и плечи были открыты для его жадных губ.
Мы вошли в шикарный клуб, держась за руки, и направились к бару, чтобы после встретиться с нашими друзьями. Я никогда раньше не была в этом месте и, рассматривая убранство, поняла почему. От каждой колонны здесь кричало о дороговизне. У меня не было проблем с деньгами, но я никогда не чувствовала себя комфортно в обществе людей, которые тусовались в подобных местах.
С одной стороны помещения находилась ресторанная зона, а с другой ― более неформальная зона отдыха, где играла музыка и ожидали наши друзья. Все помещение было оформлено в белом цвете с вкраплениями пастельных тонов, поэтому внутри оно казалось гораздо больше, чем снаружи.
В то время как Роман отвечал на важные, как я предполагала, сообщения, постоянно проверяя свой телефон, я решила заказать нам обоим по алкогольному напитку, чтобы немного разрядить напряженность от предстоящего вечера. Пристально вглядываясь в меню на барной стойке, я приступила к заказу, как только рядом со мной появился бармен.
Я просмотрела меню, проводя пальцем по разделу напитков.
– Будьте добры, пожалуйста, большую порцию Джека Дэниэлса с колой и бокал домашнего белого вина.
Подняла голову, чтобы уточнить, могла ли я открыть счет, чтобы избавить нас от необходимости расплачиваться каждый раз, когда мы что-то будем заказывать, как вдруг мое сердце остановилось.
– Давненько не виделись, девушка с гитарой, ― ухмыльнулся он.
Нэйт.
В последний раз, когда я видела его, была в плену одного из самых темных проявлений своего психического расстройства, и он воспользовался этим. К счастью, внимание Романа было сосредоточено в другом месте, поэтому он не смог уловить враждебности, возникшей между нами.
– Никогда больше не называй меня так, а лучше сделай вид, что мы не знакомы, ― проговорила я.
Если Нэйт расскажет что-нибудь Роману, это наверняка заставит того спасаться бегством.
«Я больше не та девушка», ― повторяла я про себя, пытаясь успокоить свое бешено бьющееся сердце.
– Прости, Лили, не хотел тебя обидеть.
Нэйт выглядел шокированным моим резким ответом и звучал вполне искренне. Если бы не история наших взаимоотношений, я бы ощутила себя виноватой и даже глупой за то, что была так груба с ним, но знала, что он не чувствовал ни малейшей вины за то, что заставил меня испытать.
Краем глаза я заметила, что Роман возвращался ко мне из укромного уголка, куда улизнул ранее, поэтому изобразила невозмутимость и все же озвучила свой вопрос бармен.
– Не могли бы вы открыть нам счет?
Посмотрев на Нэйта, я попыталась одними глазами, незаметно, убедить его хоть раз послушаться меня.
Когда я вспоминала Нэйта и нашу с ним историю, моя кожа покрывалась мурашками. Я чувствовала себя так, словно на меня высыпали множество жуков, а я при этом должна вести себя как ни в чем не бывало.
«Возможно, он был здесь неспроста. Возможно, он ― это предупреждение для меня от Вселенной».
К счастью, он послушался, и после того, как мы с Романом открыли счет, направились к нашим друзьям, которые, судя по всему, уже были на пути к опьянению.
– Вау-вау, самая сексуальная из всех нас парочка, разумеется, прибыла с чудовищным опозданием, ― прокричала Пейтон, когда мы заняли места среди остальных.
Я взглянула на Романа, ожидая, что он попрекнет ее, одновременно с этим унижая меня тем, что начнет утверждать, что мы не более чем друзья, но мужчина лишь улыбнулся и перевел взгляд на Тристана.
– Давай, Тристан, придержи-ка свою девочку в узде, ― пошутил Роман, и у меня отлегло от сердца.
На протяжении всего вечера Роман прижимал меня к себе, постоянно кладя руку на какую-то часть моего тела, демонстрируя свое право собственности. Когда остальные участники вечеринки болтали на случайные темы, он пользовался случаем, чтобы поцеловать меня или подразнить, нашептывая на ухо непристойности.
– Я собираюсь в уборную, ― сообщила нам Харли, и я предложила ей сходить вместе.
Оказавшись в туалете, я захлопнула за собой дверь, собираясь излить все то, что терзало меня на протяжении всего вечера.
– Пожалуйста, скажи мне, что вы не упоминали ничего о Нэйте, ― взмолилась я, пока Харли поправляла в зеркале свой макияж.
Я предположила, что это происходит, вероятно, уже в пятый раз, хотя, как и в самом начале вечера, она выглядела безупречно.
Она положила кисточку для румян обратно в сумочку и повернулась ко мне.
– Господи, ну конечно, как только я его увидела, то сразу предупредила Пейтон, чтобы она ни о чем не рассказывала. Я не могу поверить, что он здесь. Что он сказал, когда увидел тебя? Последнее, что я слышала, ― он уехал из города. Что ты чувствуешь, когда видишь его? А Роман знает?
Харли засыпала меня вопросами, в то время как я пыталась не стошнить. Пора было завязывать с вином.
– Нет, Роман не знает. Думаешь, мы бы сидели здесь так спокойно, если бы он все знал? Нэйт ничего не сказал, только назвал меня девушкой с гитарой.
Харли скривилась.
– Но я предупредила его, чтобы он заткнулся, и парень, слава всевышнему, сделал вид, что не знает меня.
Я прислонилась к раковине для опоры и прикрыла глаза, пытаясь вытеснить из головы нежелательные образы Нэйта. Он был последней каплей. Последней каплей перед тем, как все всё узнали. Он был всем, что я ассоциировала со своей ущербностью. И был мудаком в самой ужасной форме.
– Я так и знала, что все слухи были правдой.
Я не поняла, случилось ли это из-за чрезмерного употребления вина или из-за воспоминаний о Нэйте, но меня вырвало в раковину. Харли откинула упавшие пряди волос с моего лица и погладила меня по спине.
– Оу, кажется, кому-то пора домой.
После позорного извержения всего содержимого своего желудка в туалете клуба я попросила Романа отвезти меня домой.
– Останешься со мной?
Роман помог мне освободиться от моей зловонной одежды и переодел в одну из своих футболок. Я свернулась клубочком на краю кровати, а он нежно успокаивал меня, гладя рукой по волосам.
– Мне нужно заняться делами, Лили.
Его ответ прозвучал мягким шепотом, словно он не хотел напугать меня резкими звуками.
– Роман, пожалуйста, я ведь уезжаю завтра.
Я наблюдала, как он поднялся и встал на пол, но вместо того, чтобы выйти за дверь моей комнаты, он сбросил с себя одежду и забрался в постель рядом со мной. Я не могла развернуться, боясь залить его своей рвотой, но Роман протянул руку и начал писать тайные послания на моей спине, и я уснула под его прикосновениями.
Глава 12
Роман
– Сэр, мне жаль докучать вам работой, когда вы не в офисе, но я уверена, что вы захотите это услышать.
Сара ждала, пока я разрешу ей продолжить.
– Наш частный детектив сообщил мне, что у него есть важные улики на Виктора Хейса, и просит вас позвонить ему как можно скорее. Это не похоже на приятные новости, сэр, ― с опаской добавила она.
Меня разбудила вибрация мобильного телефона. Я вскочил с кровати, пока шум не разбудил и Лили. Это оказалась моя секретарша.
– Хорошо, я в ближайшее время подъеду в офис. Спасибо, Сара.
Я завершил телефонный разговор и мысленно обругал себя. Был настолько погружен в иллюзию счастья с Лили, что все вокруг меня отошло на второй план.
Я знал, как мне следует поступить, и это было непростым решением, но все же набрал номер телефона для следующего своего шага, который мог потенциально все испортить, и, в то же время, был крайне необходим. Она не ответила, и я предположил, что ее рот, вероятно, занят отсасыванием члена, поэтому оставил ей голосовое сообщение. Она могла запросто проигнорировать смс, но я знал, что не сможет противостоять моему голосу.
– Одетт, позвони мне, когда получишь сообщение, ― затем произнес слова, от которых желчь подступила к горлу: ― Ты нужна мне.
Бросив телефон под подушку, снова прижался к Лили.
Я никогда не буду достоин своего ангела.
Лили
– Ну неужели, будучи генеральным директором собственной компании, ты не можешь давать себе отгулы, когда захочешь? ― ныла я.
Я была занята укладкой вещей в свой фирменный чемодан с леопардовым принтом, одновременно пытаясь уговорить Романа не оставаться в городе. Пейтон, Харли и я ехали домой, чтобы сообщить родителям новость о недавней помолвке. Я имела в виду «недавней», хотя, вспоминая все, что произошло с тех пор, казалось, что это произошло целую вечность назад.
Пейтон спустилась вниз, утверждая, что поедет в машине Тристана, а Харли последовала за ней с Диксоном на буксире. Я же ехала одна, так как Роману пришлось остаться из-за важных дел. Прошло всего несколько недель, а я уже не могла оторваться от него.
– Ангел, ты же знаешь, я бы поехал с тобой куда угодно, если бы мог. Я все равно не нужен тебе там, наслаждайся неделей со своей семьей, ― успокаивал он, хотя я знала, что мужчина просто искал способ разрядить обстановку.
Оставляя небрежные поцелуи на моей обнаженной шее, он отчаянно пытался отвлечь меня от моей текущей задачи. Благодаря моему пьяному состоянию прошлой ночью, а также тому, что я проспала до позднего утра, мы даже не успели заняться сексом на прощание. Я была уверена, что он не захочет оставаться, зная, что ночью ничего не обломится. Часть меня все еще мучилась сомнениями, что секс ― это все, чего он хочет от меня. Вместо этого мы провели ночь, сжимая друг друга в объятиях. Каждый раз, когда я просыпалась от головокружения или тяжести в желудке, Роман отвлекал меня разговорами. Мы планировали совершать вместе утренние пробежки и посещать туристические места в качестве культурной программы, дразнили друг друга, спойлеря концовки историй из наших списков обязательных к прочтению книг, а остальные часы провели во сне, обнимая друг друга и перемещаясь с одной стороны кровати на другую.
В первую ночь, которую я провела с Романом, он тоже остался, но после этого мне стало казаться, что для него это было пределом. Словно первый же раз напугал его. По утрам, после ухода Романа, у меня оставалось лишь прескверное ощущение его пустующего места, все еще теплого от его тела. Но этого было недостаточно, чтобы погасить ту связь, которая возникала, когда мы доводили друг друга до предела или когда втягивали друг друга в чувственные утехи, обнажая секреты, которые не могли скрыть наши тела. Я начала разгадывать загадку, которой являлся Роман.
***
― Обязательно позвони мне, как только доберешься. Увидимся через несколько дней, до встречи, ангел.
Моя безопасность всегда была для него на первом месте. Когда мы прощались, я прижималась к скульптурному торсу Романа и стонала, как одержимый любовью щенок.
– Продолжай издавать такие звуки, и ты никогда не уедешь.
Ухмыляющиеся губы Романа целомудренно покрыли мой лоб хаотичными поцелуями, после чего он удалился восвояси, а я отправилась в путь в родной дом.
***
Возвращение домой всегда было связано с приступами ностальгии. Я старалась похоронить воспоминания о прошлом и замаскировать их восторгом от ярко окрашенного будущего Харли, но боль все равно не утихала. Я знала, что ее новость принесет счастье очень многим людям, даже если их первоначальная реакция будет настороженной. Любой, кто находился рядом с Харли и Диксоном, мог почувствовать, насколько глубока их связь. Я завидовала тому, что они испытывали друг к другу, но ни в коем разе не в плохом смысле.
Моя кожа потеплела, а взгляд смягчился, когда мысли перешли к недавним воспоминаниям, которые я создала вместе с Романом.
Я заехала на нашу старую гостеприимную подъездную дорожку, ведущую к большой двери из красного дуба, которая когда-то укрывала меня от мира, кишащего злом. Дом был безопасным и надежным убежищем. Как и любой другой, он хранил свою долю воспоминаний. От некоторых я отчаянно желала избавиться, но в глубине души знала, что была здесь счастлива. По-настоящему счастлива.
Будучи младшей из трех детей и единственной девочкой, я столкнулась как с плюсами такого положения, так и с минусами: мои братья были чрезмерно заботливы, но кто мог их в этом винить? Чейз и Коул были всего на год старше меня, и, хотя они были близнецами, невозможно было найти более непохожих друг на друга людей.
Чейз был экстравертом, командным игроком и практикующим юристом, а Коул ― безрассудным интровертом, начинающей рок-звездой и, по совместительству, учителем музыки в нашей начальной школе. Независимо от того, насколько разными или чересчур опекающими они являлись, они все равно были для меня всем миром, а я, в свою очередь, была такой для них.
Оказавшись внутри, я вдохнула знакомый аромат ванили, который так любила моя мама. Когда я переезжала, то позаботилась о том, чтобы в моем доме пахло так же, чтобы я не чувствовала себя слишком вдалеке от родного дома.
Проводя рукой по фотографиям, обрамленным в дорогие рамки, и украшавшие стену внутри дома моего детства, я любовалась каждой из них. Моя самая любимая из всех фотография горделиво красовалась на нашей каминной полке. Это был портрет моих родителей в день их свадьбы. Мой отец с его твердой рукой, гордо возложенной на растущий животик моей мамы, и она сама, стоящая на носочках и нежно целующая его самодовольную ухмылку. Они были влюблены друг в друга с юности, и мой отец обожал рассказывать их историю при любой возможности, даже если такой возможности не было.
Мой отец происходил из чрезвычайно богатой семьи, но, каким бы баловнем судьбы он ни казался, на самом деле он был скромным и искренним человеком. Как и его отец, а впоследствии и его сын, он был юристом, занимающимся международным правом, и свободное владение четырьмя иностранными языками дало ему возможность построить потрясающую карьеру. Преимущества, конечно, были невероятными, но их всегда было недостаточно, чтобы заполнить пустоту, когда ему и маме приходилось уезжать. Думаю, это было еще одной причиной, почему я была так близка со своими братьями.
К несчастью, моя мать была сиротой и воспитывалась то в одной, то в другой приемной семье, сколько себя помнила. Она никогда не рассказывала о жизни до появления моего отца, но все мы знали, что именно там зародились ее внутренние демоны.
― Мамочка, почему ты плачешь?
Я подбежала к маме, которая, свернувшись клубочком, плакала на своей кровати. Она не ответила мне, но, когда она была в таком состоянии, она никогда не отвечала. Я ненавидела, когда мама плакала, она была слишком красивой для этого.
― Ты слишком красивая, чтобы плакать, мамочка, ― сказала я ей.
Я забралась на кровать и смахнула ее длинные золотистые волосы, чтобы они не прилипали к ее мокрому лицу. Слезы падали все сильнее, и я очень хотела, чтобы они прекратились. Я сидела и думала, стану ли я такой же красивой, как она, когда вырасту.
Мы пробыли в тишине целую вечность, пока мама не взяла мою руку в свою. Ее хватка была слишком крепкой, и мне было больно, но я была нужна ей и была храброй девочкой.
― Ты ― моя причина продолжать жить, Лили. Прости, что мамочка сейчас грустит, но ты помогаешь мне с этим справиться, понимаешь?
Я кивнула и улыбнулась, но внутри мне было грустно. Мама была печальной в последние дни. Я слышала, как они с папой спорили по поводу посещения врачей, но мама не хотела идти, а я теперь просто мечтала, чтобы она все-таки пошла к ним.
― Почему бы тебе не спеть маме песенку, моя дорогая девочка, чтобы они ушли, ― прошептала она.
Я огляделась, потому что никого не увидела. Кого она имела в виду? Но я все равно спела ей, потому что я была ее вдохновением, а она ― моим. Я знала, что ей сейчас нужно ― их с папой песня. Мама часто включала ее, и теперь я пела ее для нее.
― И певчие птицы продолжают петь, как будто знают ноты… [9]9
песня «Сонгберд» норвежской певицы Туне Дамли
[Закрыть]
Ее последняя приемная семья была самой ужасной, и в шестнадцать лет она ходила в школу, покрытая с головы до ног множеством разноцветных синяков, запятнавших ее бледную кожу, которую я позже унаследовала от нее. Мой отец клялся, что даже когда она выглядела такой разбитой, как в первый день, когда он увидел ее, красота ее души сияла намного ярче, чем страшные синяки, и с того момента она была его. Позже он убедил мою бабушку, чтобы она заставила маму жить с ними. Он спас ее, и они сделали друг друга бесконечно счастливыми.
Это была еще одна зарубка в моем сердце, полном надежды, которую я возлагала на сломленных людей. Любовь побеждает все.
Я была рада своему одиночеству сейчас, вдыхая и захлебываясь прошлым. Я знала, что все мои родные сейчас у родителей Харли, так как мои друзья приехали раньше в этот же день. Занеся вещи в свою старую комнату, испытала чувство, похожее на погружение в искаженную реальность. Эта комната была моей личной тюрьмой, местом, где я пряталась часами напролет, вчитываясь в тексты моей коллекции эмо-песен или судорожно набрасываясь на очередную книгу.
Все было таким, каким я и оставила, но даже если бы мама захотела сделать перепланировку, она никогда не находилась здесь достаточно долго, чтобы довести дело до конца. Часть меня была благодарна за сохранение моего убежища, но большая часть хотела сжечь все дотла. Я была больной девочкой, пока держала себя в плену в этих четырех стенах. И знала, что мама чувствует себя виноватой за то, что подарила мне свое заложенное на генетическом уровне биполярное расстройство, но я понимала, что в любом случае должна была стать не такой, как она.
Я аккуратно уложила свои вещи в свой бывший, ныне покрытый пылью, гардероб, после чего плюхнулась на кровать и приступила к процедуре подготовки.
Проверила свой телефон на предмет сообщений или звонков от Романа ― ничего.
«Наверное, владение собственной компанией обходится не просто, особенно если учесть, как много времени я отнимаю у него в последнее время. Скорее всего, он просто занят», ― убеждала я себя.
***
― Вилли, вау, твою же мать, да ты подросла.
Первое что я услышала ― этот глубокий приветливый голос. Мои глаза все еще были устремлены на ноги, пока я разглаживала свое платье, в последний момент пожалев о выборе наряда ― это было моей отличительной чертой, и, вероятно, признаком моей глубокой неуверенности в себе.
Я наконец-то приехала к родителям Харли, готовая к участию в вечеринке. Для этого случая я выбрала белое облегающее платье длиной чуть ниже колена. Знала, что отец оценит стильность моего наряда, ведь если бы он увидел то, что я носила во время учебы в университете, думаю, уже бы умер от разрыва сердца.
– Эй, здесь есть кто-нибудь? ― владелец голоса не унимался.
Вопросительный тон вывел меня из оцепенения. Это был старший брат Харли и Тени ― Джей Ди, и тот факт, что он первым поприветствовал меня, помог мне вернуть самообладание. Все мы, будучи детьми, росли как одна большая семья, но из всех с ним мы всегда были наиболее близки. Его прозвище расшифровывалось как Джуд Дрю, но я называла его своим собственным Джеймсом Дином [10]10
американский актер, который, несмотря на свою раннюю смерть в 24 года, считается культовым
[Закрыть], а он называл меня Вилли, потому что вот таким незрелым задиристым заводилой он всегда был и, видимо, оставался им до сих пор.
Когда Джей Ди притянул меня к себе, я растаяла в его объятиях.
Я действительно была рада вернуться домой.
– Джеймс Дин, так-так-так, неужели у тебя наконец началось половое созревание? ― подтрунивала я над ним.
Он пробуждал во мне игривость, и я всегда чувствовала себя непринужденно в его присутствии. Он притянул меня к себе еще крепче, прижавшись своими некогда притягательными для меня губами к моему виску.
– То же самое я могу сказать и о тебе, Вилли, ты только посмотри, у кого-то наконец выросли сиськи, да еще и довольно симпатичные.
Я вырвалась из его объятий и шлепнула по руке.
– Пошли в дом, а то твой отец убьет меня, если я буду держать тебя при себе еще дольше, но Вилли, нам с тобой нужно многое наверстать, ― предупредил он.
Вилли было моим прозвищем, и нет, оно появилось не только потому, что у него был дефект речи, из-за которого он не мог выговорить мое имя. Вместо того, чтобы утешать меня во время заранее продиагностированных биполярных эпизодов, он заставлял их проходить, отвлекая меня и говоря, что я вела себя как Вилли, которому просто не хватает внимания. Любой другой, вероятно, обиделся бы, но то, как он насмехался надо мной и вел себя со мной так же, как с другими, заставляло меня чувствовать себя более нормальной. Я знаю, что наши родители втайне ждали новостей о нашей свадьбе, но этого никогда не случилось бы.
Я была эмоционально нестабильна, а Джей Ди эмоционально недосягаем. Два жизненных пути, которым не суждено было пересечься. И идеальные ингредиенты для безграничной дружбы.
Джей Ди был одним из самых прекрасных людей, которых я когда-либо встречала, как внутри, так и снаружи. Он был тем здравым смыслом, которого мне самой, порой, не доставало, и всегда находился рядом, чтобы направить мои мысли в нужное русло. Я часто задавала себе вопрос, почему мы никогда не переходили эту грань в эмоциональном плане. Может быть, потому что он знал, насколько глубоко сидели мои демоны, и поэтому решил, что лучше держать меня на расстоянии вытянутой руки. Но мужчина всегда будет оставаться частью меня, моим сердцем ― тем, с кем я могу поделиться всем, потому что безоговорочно ему доверяю.
– Вот и моя малышка, ― крикнул мой отец с другого конца гостиной.
Я бросилась в его гостеприимные объятия, пытаясь сдержать эмоциональный накал, бушующий внутри.
– Я так рада видеть тебя, папочка, ― призналась я, уткнувшись ему в грудь.
Отец обнял меня обеими руками и откинул голову назад, изучая. По его глазам я поняла, что он рад, что я не надела неприличное платье и в кои-то веки решила предстать в приличном свете. Такие мелочи могли показать ему, что я изменилась в лучшую сторону.
– Роза, наша девочка приехала, ― крикнув через плечо, он привлек внимание моей матери.
– Детка, наконец-то ты дома.
Она крепко сжала меня, вырвав из объятий отца.
– Мама, я так рада видеть тебя. Ты потрясающе выглядишь.
Это действительно было так, и, мягко говоря, обнадеживало ― мы обе были здесь и выглядели гораздо лучше, чем раньше.
– Как ты, Лили? Принимаешь лекарства?
Она сказала это мягко и тихо, чтобы никто не услышал, но я уже начала жалеть, что не приехала раньше и не организовала всю эту историю с воссоединением у нас дома.
– Конечно, мам, даю слово.
Я заверила ее, потому что все так и было. Правда не в полном объеме, потому что от этого препарата меня клонило в сон, но я все равно принимала его и прилагала все усилия, чтобы держать себя под контролем.
– А где твой будущий муж? Могу поклясться, что он только что был здесь.
Мой отец удалился, и, не задавая вопросов, я поняла, что он отправился на поиски Джей Ди.
– Поймет ли он когда-нибудь, что мы с Джей Ди просто друзья? ― хихикнула я, продолжая стоять рядом с мамой, которая не сводила с меня глаз.
Они казались остекленевшими и потерянными, и я не могла определить, хороший это признак или плохой, потому что никогда нельзя было знать наверняка, что происходит у нее в голове. Думаю, так же, как и в моем случае.
– Я очень горжусь тобой, Лили, ты ведь знаешь это, не так ли? Я знаю, что из-за меня ты редко приезжаешь домой, и я просто хочу, чтобы ты знала, что мне очень жаль, и я…
– Мам, не стоит обсуждать все это здесь, все в порядке, честное слово.
Протянув руку, я взяла ее ладонь в свою, потирая большим пальцем ее изящные костяшки.
Я не представляла, насколько глубоким и волнительным окажется наше воссоединение, но это было не место для таких задушевных бесед. Я почувствовала себя виноватой за то, что так долго не была дома.
К счастью, мой отец вернулся вовремя, чтобы разрядить обстановку, и Джей Ди остановился рядом с ним.
– Итак, теперь, когда твоя сестра выходит замуж, собираешься ли ты в ближайшее время сделать предложение нашей Лили?
Мой отец игриво хихикал, пихая Джей Ди локтем в грудную клетку. Ладно, возможно, я не так уж и рада была его появлению.
– Ох, Стэн, ты же знаешь, что я недостаточно хорош для Лили. Я буду вечно пытаться оправдать эти ее ожидания после чтения романтических книг, и стресс от того, что я недостаточно хорош доведет меня до пьянства. Она начнет жаловаться, что я недостаточно времени провожу с детьми, потом меня уволят с работы, и я приду домой и обнаружу, что ей пришлось завести интрижку, чтобы заполнить пустоту, которую я поселил в ней.
Я разразилась истерическим смехом вместе со своими родителями. Вот почему мы все так любили Джей Ди, хотя бы благодаря этому.
– И, кроме того, папа, если хочешь знать, я встречаюсь кое с кем ― с братом Диксона, он собирался приехать вместе с нами сегодня, но не смог освободиться с работы, ― гордо заявила я.
Когда я подняла голову, чтобы оценить их реакцию, мои родители выглядели довольными и поздравили меня обычной для таких случаев фразой «ты должна привести его к нам на ужин», с тихим предупреждением быть осторожной в их глазах. А повернувшись к Джей Ди, я увидела, что его лицо ничего не выражает.
– Рад за вас, Вилл, подождите меня пару секунд, я скоро вернусь, ― сказал он хмуро и ушел.
Я не видела Джей Ди до конца вечера и не получала вестей от Романа.
Тот, кто сказал, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры, попал в точку, потому что я никогда не смогу до конца понять мужской род.
