Текст книги "Осколки любви (ЛП)"

Автор книги: Л. Харви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Лили

Я провела ночь, пересматривая повторы серий «Холм одного дерева»[7]7
  американский телесериал, подростковая драма)


[Закрыть] и опохмеляясь большим количеством вина. Еще недавно я уверяла себя, что у нас с Романом все в порядке, и мы, в конечном счете, все же продвигаемся вперед. Мое сердце трепетало и замирало, когда в памяти всплывали подробности нашего прошедшего свидания. Но я не получала от него вестей с того нашего разочаровывающего прощания, и в глубине души, конечно же, предполагала, что все так и будет. В душе стало созревать осознание того, что он станет тем самым, кто выдернет ковер из-под моих ног, после того как они только-только обрели твердую почву под собой.

Вместо того, чтобы проливать слезы над тем, к чему мне следовало заранее готовить себя, я переключилась на свой привычный прием аутотренинга и направилась к стереосистеме. Прежде чем нажать кнопку PLAY на моем огромном ретро-проигрывателе, я передвинула мебель в гостиной, чтобы освободить пространство. Вещи начинали принимать серьезный оборот. Я с энтузиазмом нажала на кнопку воспроизведения и тотчас подскочила от грохота моих колонок. Песня «ComeonEileen» группы Дэксис Миднайт Раннерс пронеслась по моей гостиной, умиротворяя меня и прокладывая путь к спокойствию через колебания моей тревожности.

Я прокручивала песню снова и снова, танцуя, как беззаботный подросток. Мои руки и бедра двигались в такт, и в этот момент я чувствовала себя свободной и живой. Я была бесконечна. Мое тело неистово крутилось в такт моему поющему сознанию. Я продолжала бы делать это и чувствовать себя так до тех пор, пока не наступила бы такая сильная одышка и усталость, что мой разум был бы сосредоточен только на том, как я измотана. Этот метод я применяла с раннего детства.

Нажав на паузу на музыкальном проигрывателе, я наклонилась вперед, пытаясь унять мной же спровоцированную боль в боках, а мое тяжелое дыхание оказалось единственным звуком, заполнившим пустое пространство вокруг меня. Возможно, утренней пробежки было недостаточно, чтобы компенсировать вредную еду, которой я питалась всю неделю.

– Не останавливайся из-за меня, Ангел.

Этот хриплый холодный голос мгновенно захватил все мои чувства, уничтожив все старания забыться.

– Роман, как ты здесь оказался? И зачем? Я имею в виду… – проговорила я, задыхаясь.

Я прервалась, пытаясь набрать необходимое количество кислорода, пока осознавала его присутствие. Вдыхая и выдыхая, я впитывала его отравляющий аромат, все больше и безвозвратно завладевающий мной.

– Дверь была не заперта, я услышал эту песню и невольно был заинтригован, потому как я и подумать не мог, что ты фанатка музыки 80-х, – подначил он.

Роман умел вести себя так, будто ему нет до всего на свете никакого дела, но я знала, что в его душе царит тревога. Мне хотелось надавить на него и потребовать ответов, которые я жаждала получить весь день.

«С кем? Зачем? Когда и где ты был?»

Я знала, что давление только оттолкнет его, а для меня в данный момент важнее было бы просто прижаться к нему. Поэтому я отодвинула свою неуверенность на задворки сознания и поддержала начатую беседу. Я справлюсь со своими чувствами.

– Всем нравятся 80-е. Кроме того, «Eileen» – моя счастливая песня.

Мое дыхание пришло в норму, и мой тон был невозмутимым, что противоречило царившему внутри меня беспокойству.

Подойдя к зеркалу, я готова была ужаснутся своему неприглядному внешнему виду. Но, справедливости ради, для той, кто провел весь день, погрязнув в жалости к себе и удушливом смраде, я выглядела на удивление презентабельно.

– Счастливая песня? Что ты имеешь в виду?

Я было решила, что он язвит, но, когда увидела замешательство на его лице, поняла, что он совершенно серьезен.

– Погоди, ты это серьезно?! У тебя что, нет своей счастливой песни? Это моя самая любимая песня – всякий раз, когда я чувствую, что для меня все стало слишком, а это, похоже, происходит с завидным постоянством, она заставляет меня чувствовать себя счастливой и свободной. Это мое персональное успокоительное. Неужели у тебя нет такой?

Роман двинулся ко мне, становясь все ближе с каждым моим словом.

– В таком случае, пожалуй, это будет «Angels» группы Два икса. Думаю, это самое близкое к счастью чувство, которое я испытал впервые за долгое время, – прошептал он.

Роман прикоснулся к моей щеке ладонью своей вспотевшей руки. В этот момент я почувствовала аромат «Джек Дэниэлс», который доносился сквозь его дыхание, и заметила бисеринки пота на его лбу, по всей видимости указывавшие на то, что он побывал где-то среди разгоряченных потных тел. Вот почему он был здесь. Он был пьян. Я была всего лишь случайной мыслью в его сознании, находящимся под влиянием алкоголя.

– Ты пьян? – спросила я, склонив голову вниз, и в моих словах сквозило разочарование.

– Ты мой славный милый Ангел.

Он усмехнулся. Убрав свою комфортно расположившуюся руку от моего лица, он вытянул ее, чтобы сдвинуть пряди волос, прикрывающие мою склоненную голову, а затем приподнял мой подбородок так, чтобы мои глаза оказались напротив него.

– Быть может, если бы я был пьян, мне было бы проще забыть тебя.

Он прижался своими губами к моим, и его горячее дыхание показалось мне восхитительно пьянящим.

– Быть может, если бы я был пьян, я был бы слишком слаб, чтобы передвигаться, и удержал бы себя от того, чтобы примчаться к тебе.

Прикоснувшись к кончику моего носа своим, он схватил меня за задницу и с неистовым вожделением дернул мои бедра на себя. Откликнувшись на его прикосновения, я выгнулась всем телом навстречу его увеличивающейся эрекции.

– Ангел, я здесь не потому, что пьян от алкоголя и собираюсь принимать решения, которые не принял бы в трезвом состоянии, а потому, что пьян от каждой мелочи, которая является частью тебя, и каждое решение, которое я принимаю с этого момента, связано с тем, что я не могу выбросить тебя из головы. И даже если бы я мог, я больше никогда не хотел бы трезветь.

Его тон из шутливого переключился на категоричный, и я почувствовала, что последует за этим. И была готова к этому.

Я полагала, что Роман пробрался в мое сознание, но по тому, как мрачно и напряженно он говорил, становилось очевидным, что это я угрожаю его устойчивой связи с реальностью, а не наоборот. И пребывала в полном замешательстве от осознания этого факта.

– Не стоит превращать это в пагубную привычку, – предостерегла я его, так как моему рассудку совершенно точно не нужны были лишние осколки.

– Я ничего не делаю Лили, это все ты. То, как ты выглядишь и как пахнешь. Это ты так сильно манишь меня.

Он пытался отклониться.

– Роман, ты не можешь утверждать, что романтика чужда тебе, а потом говорить то, что говоришь. Так нечестно.

Я попыталась вырваться из его хватки, но он держал меня очень крепко.

– Хочешь, чтобы я ушел, Ангел?

У меня не было возможности просчитать все доводы «за» и «против» того, что должно было произойти. Все, в чем я была уверена, это то, что я хотела Романа. Он был необходим мне до безумия, и если бы он захотел просто уйти после, то все это стало бы нашим сладчайшим прощанием. Поэтому, отбросив осторожность и наплевав на угрызения совести, я последовала за ним в спальню, не отрывая губ от его кожи.

Роман провел пальцами по моему телу и начал стягивать с меня мою свободную футболку. Я оказалась перед ним с обнаженной грудью. Мы замерли так на некоторое время, пока он пожирал меня глазами, и от того, как он сглатывал, и от его жадного взгляда, мои соски налились и запульсировали. Мне нравилось, как я воздействовала на него, но я хотела большего. Поэтому сама стянула свои трусики, чтобы полностью открыть ему себя.

На этот раз Роман не стал молча разглядывать меня. Он схватил меня одной рукой за шею, а другой надавил на спину. Инстинктивно я обхватила ногами его крепкое мощное тело, пока он опускал меня на кровать.

– Обычно я не делаю этого, Лили, но сделаю исключение ради тебя, – прошептал он между жаркими поцелуями, заставляющими меня задыхаться.

– Обычно ты что? Не занимаешься сексом? – спросила я, озадаченная его словами.

Роман отстранился и наградил меня лукавой улыбкой, за которой последовал легкий смех. Моя и без того мокрая киска становилась все более влажной с каждой новой секундой близости с ним.

– Нет, Ангел.

Роман медленно наклонился ко мне, так что кончики наших носов слегка соприкоснулись.

– Обычно я не просто занимаюсь сексом с девушкой, я планомерно уничтожаю ее, пока она подчиняется каждому моему грязному приказу. Я толкаю ее за пределы ее физических и психических возможностей, пока она сопротивляется, пытаясь умолять меня остановиться, и единственные слова, которые слетают с ее губ: «Пожалуйста, Господин».

В этот момент у меня перехватило дыхание.

– Но с тобой все по-другому, Лили… мне просто необходимо оказаться в тебе, любым доступным способом.

Я знала, что должна была воспринять это его признание как своеобразный комплимент, но я не хотела, чтобы он был другим со мной. Я хотела воплотить все его фантазии. Мне нужно было быть уверенной, что все его самые горячие желания реализуются только со мной.

– Но Роман, я хочу, чтобы ты был жестким со мной, – призналась я, закусив свою дрожащую губу зубами.

На лице Романа застыло изумление, пока он пытался понять, насколько искренней я была в своем порыве.

– Я не хочу напугать тебя, – наконец произнес он, покрывая поцелуями мою ключицу.

– Не напугаешь, обещаю. Я не так невинна, как ты представляешь себе, Роман.

Я пыталась поощрить его, потому как, чем дольше он нависал надо мной, задевая меня своей эрекцией, тем более греховными становились мои непристойные мысли.

Впившись страстным поцелуем в мои губы, Роман встал с кровати и скрылся в гардеробной. Когда он вернулся, в его руках оказался поясок от моего шелкового халата и моя маска для сна. Вернувшись, он снова занял свое место, обхватил меня за талию, и наклонился, чтобы вновь завладеть моим ртом.

Пока мой язычок неистово ласкал Романа, его восхитительный властный рот перехватил инициативу и стал буквально поглощать меня и пробовать на вкус, в то же время перехватывая обе мои руки и поднимая их над моей головой. Спустившись ниже, он зажал мой возбужденный сосок между зубами, игриво оттягивая и облизывая его. Он вновь опустил мои руки вниз, и я заметила, что он успел связать их вместе совершенно незаметно для меня.

– Надеюсь, ты готова, Ангел.

Он одарил меня последней коварной ухмылкой, прежде чем надеть на мое лицо маску для сна, полностью блокирующую обзор, что, при этом, обострило все другие чувства. Мысль о том, что я оказалась связанной и лишенной зрения, вселяла в меня тревогу. Роман оставил меня лежать, погруженную в панику, и единственным звуком, который доносился до меня, было мое собственное учащенное дыхание. Я знала, что он делал это специально.

Роман подхватил мои ноги и закинул их на свои мускулистые плечи. Наклонившись вперед, он уткнулся носом в сердцевину моих складок. Я запустила руки в его волосы, пытаясь заставить прикоснуться ко мне. И услышала, как он хрипло застонал и усмехнулся моему перевозбужденному состоянию, вводя в меня свой палец. Подушечкой большого пальца он круговыми движениями провел по пульсирующему клитору. Моя хватка на нем усиливалась по мере того, как самообладание полностью покидало меня.

– Лили, ты будешь выполнять все мои приказы. Любая мысль, пришедшая мне в голову, должна быть исполнена тобой. Ты должна воспринимать меня как своего господина, ведь все, что бы я ни делал, будет направлено на наше общее удовольствие.

Обхватив пальцами мой сосок, он нежно погладил его.

– Хорошие девочки получают удовольствие, плохие – наказание.

Затем он ущипнул меня, и я выгнулась от неожиданности. Роман продолжал натирать клитор, и мои бедра следовали за его движениями, выгибаясь и извиваясь, а я стала неудержимо нуждаться в том, чтобы поскорее кончить. Я отчаянно нуждалась ощутить его в себе.

– Трахни меня, Господин.

Это слово казалось чуждым мне, как бы я сильно я не притворялась. Но я жаждала доставить ему удовольствие, и не могла допустить, чтобы он посчитал меня неопытной и решил, что для полноценного наслаждения ему понадобится кто-то еще.

В результате, Роман, отстранился от меня, словно я чем-то оскорбила его, оставив меня измотанной и жаждущей продолжения.

– Лили, проклятье, прошу, не произноси этого больше. Я не хочу, чтобы ты была такой как все, я лишь хочу, чтобы ты нуждалась во мне. Просто зови меня Романом.

«Ого».

Его мягкий приказ удивил меня и остановил от дальнейшей лицемерной игры. Я хорошо понимала суть отношений подчинения и доминирования, и могла бы это осуществить. Но быть в роли легко заменяемого сабмиссива было тем, что меня абсолютно не устраивало, и он, по всей видимости, почувствовал это.

– Вот каким правилам ты должна следовать, Ангел…

Я тут же припомнила о тех правилах, которые он установил для меня во время нашего «свидания». Было очевидно, что он любит порядок и контроль, и я с радостью буду подчиняться ему.

– Первое: ты трахаешься со мной только тогда, когда я скажу. Второе: ты принимаешь либо все, что я даю тебе, или не принимаешь ничего вовсе. Третье: из уст моей маленькой шлюшки могут вылетать только слова: «Да, Роман» и «Трахни меня сильнее, Роман», но всегда называй меня только Романом, – потребовал он, наконец снова возвращаясь к ласкам моего тела.

Стоны и тяжелые вздохи заполнили воздух вокруг. Роман ввел в меня еще один палец и начал трахать меня ими, искусно располагая их так, что они терлись о центр моего чувственного удовольствия, стимулируя мою скорую разрядку.

– Роман! – закричала я от напряжения, пронзающего позвоночник.

Он убрал пальцы до того, как я кончила. Тепло его тела окутало меня, когда он навалился на меня сверху. Засунув свои пальцы мне в рот, он заставил меня слизывать остатки моего же возбуждения.

Я попыталась запротестовать из-за недостатка прикосновений к моей интимной зоне, но тут он заменил свои дразнящие пальцы горячим языком. Я изо всех сил выгибала бедра и подавалась всем телом навстречу его напористому рту. Роман удерживал меня и дразнил мой клитор, облизывая его со всех сторон и обдавая своим жарким соблазнительным дыханием. Чем больше я извивалась под его ласками, тем упорнее он заставлял меня ждать.

– Пожалуйста, – умоляла я.

– Пожалуйста, что, Ангел? – спросил он губами, покрытыми моими соками.

Крики и стоны вырывались из меня, в то время как мой оргазм отчаянно стремился к освобождению. Эти муки сводили меня с ума.

– Пожалуйста, Роман.

Черт бы побрал его самого и его правила.

Я по достоинству оценила то, что он попросил меня называть его по имени. Поскольку обращение «Господин» было слишком обезличенным, а звучание его имени на моих губах завораживало и возбуждало меня.

Я услышала звук расстегиваемой молнии, после чего Роман потерся своим эрегированным членом о внутреннюю поверхность моего бедра.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Он вновь подначивал меня, нажимая на все кнопки, и приближая к взрыву.

– Пожалуйста, помоги мне кончить, Роман, мне так это нужно.

Я знала, что такого ответа будет недостаточно, но мой разум был настолько затуманен потребностью кончить, что я не могла связно сформулировать предложение. Он продолжал дразнить меня, облизывая и посасывая мой пульсирующий клитор, пока я корчилась в муках.

– Я хочу услышать все, что ты хотела бы, чтобы я сделал с тобой. Начиная с того мгновения, когда мой язык прикоснется к твоему клитору… – он медленно провел языком от основания киски до самого верха. – До того момента, когда ты будешь сотрясаться от моих толчков.

Он зажал мой клитор зубами, и я громко выкрикнула его имя.

– Не только потому, что ты хочешь кончить, но еще и потому, что я нужен тебе. Так же, как ты нужна мне. Если ты просто хочешь кончить, Ангел, мы будем трахаться, но, если ты нуждаешься во мне в полном смысле этого слова, я могу довести тебя до высшей точки блаженства. Ты хочешь этого?

– Ты нужен мне больше, чем мой следующий вздох, – призналась я.

Роман стал ядовитой зависимостью, все глубже проникающей в мои воспаленные вены. Я была не только пойманной на крючок девушкой, продающей все, что у нее есть, ради еще одной дозы, я, в то же время, сама была преступницей, поставляющей наркотик, без малейшего стремления завязать с этим.

Я была готова к тому, что Роман нежно войдет в меня, но вместо этого он резко перевернул меня на живот, приподнял мою задницу вверх, проведя указательным пальцем по моему сжимающемуся отверстию, и я попыталась насадиться на него. Мои руки все еще были сцеплены перед собой, что затрудняло движения. Словно прочитав мои мысли, Роман наклонился вперед так, что его член оказался прижатым к моей спине, и развязал мне руки за спиной. Он оттянул их назад так, что плечи отозвались легкой болью, а грудь оказалась выставленной вперед.

Толчок. Толчок.

Снова и снова.

Толчок. Толчок. Толчок.

Роман раз за разом вколачивал свой огромный член в мою неготовую к такому дырочку. Он потер клитор, чтобы я была на пределе. Еще несколько толчков, и я взмыла в небо.

Пока мое тело билось в конвульсиях, сознание пыталось осознать все. Я никогда раньше не кончала так бурно и мощно. Пока я пыталась прийти в себя, Роман продолжил, и его член с неистовой силой снова вошел в меня, заставив меня закричать от шокирующей наполненности. Я считала, что он буквально разрывал меня на части до этого, но, по всей вероятности, его член до этого момента был во мне лишь на какую-то часть.

Он обхватил рукой мое горло, и его хватка становилась все крепче с каждым ошеломляющим толчком.

Роман продолжал трахать мою возбужденную плоть. Его рука двигалась от моего горла ко рту, вынуждая меня пробовать свой собственный вкус. Вдруг он резко отстранился, уложил меня на спину и снял маску с моих глаз. Когда я взглянула на него, мое сердце забилось в такт пульсирующему клитору.

– Иди сюда.

Это было единственным, что он произнес, прежде чем обхватить мой подбородок и запрокинуть мою голову так, чтобы наши рты оказались на одном уровне. Он поцеловал меня, эротично сплетая наши языки. Его слюна заполнила мой рот, при том, что мои губы были пересохшими от возбуждения. Он снова вошел в меня, и мои громкие крики, по всей видимости, побудили его начать покусывать меня.

Он сменил тактику и теперь его бедра терлись о мою киску при каждом яростном движении. Не успела я опомниться, как в глубине меня вновь зародилось напряжение, вылившееся в оргазм буквально несколько мгновений назад.

– Ангел.

Это ласковое обращение вырвалось из него, когда мы одновременно содрогнулись от удовольствия. Я сокращалась на члене Романа, пока его теплая сперма наполняла меня.

– Твою мать, – выдохнула я, глядя в его похотливые глаза.

Мы замерли так на несколько мгновений, после чего Роман навалился на меня сверху. Когда мы оба повернули головы друг к другу, я увидела, как в его глазах отражаются мои собственные вопросы.

«Что произошло между нами? Почему все было так остро?»

Огонь, который начал было утихать, снова стал разгораться с ужасающей силой.

– Ангел никогда не воздает по заслугам, да? – прошептал он, щекоча меня дыханием.

И на этих словах я вновь перевернулась на спину, готовая к безумию.

Снова.

***

– Это было невероятно, – констатировала я.

Я никогда раньше не испытывала подобного наслаждения.

Читала о таком? Да.

Мечтала? Снова да.

Испытывала на себе? Нет.

До этого момента. Если мне и раньше было трудно убедить себя держаться подальше от Романа, то теперь эта задача казалась просто невыполнимой.

Находясь в надежных объятиях Романа, я уткнулась в его голую грудь, притягивая его к себе еще ближе. Он был измотан и утомлен нашим исследованием сексуальных возможностей друг друга, полусонный, уткнувшийся в мою подушку, с мускулистой рукой, перекинутой через обнаженную меня. Я прижалась к нему так близко, как только позволяло мое тело. В состоянии полудремы его щиты были опущены, и он выглядел восхитительно беззаботным.

– Роман, какой у тебя любимый цвет?

Я хотела узнать его, всего его, любые подробности о нем – что угодно, лишь бы хоть чем-то отличаться от других.

– Черный, – пробурчал он в ответ, чтобы показать мне, как он раздражен тем, что я прерываю его мирный сон.

– Почему? Мой тоже черный, все выглядит красивее благодаря тени, и это тоже своего рода партнерство, я считаю.

Смеясь, он притянул меня ближе к своему теплому, манящему телу.

– Нет, Ангел, твоим любимым цветом должен быть белый.

– Ах да, прости, я и забыла, – поддразнила я, целуя уголок его рта, и он улыбнулся, не открывая глаз.

Весь остаток вечера мы провели, прижавшись друг к другу, ни разу не пытаясь высвободиться. Мы с Романом по очереди задавали друг другу вопросы на несущественные темы, выдавая фрагменты личной информации, фрагменты нас самих. Это были откровения, которые никому другому не показались бы важными, но для меня это были крошечные детали, создававшие Романа.

Когда наступило утро, солнце стало уверенно проникать в окна, окрашивая мою комнату в оранжево-розовые оттенки. Сдвинув сиреневые шторы, скрывающие безупречность рассвета, я улыбнулась открывшейся передо мной красоте – это был один из моих любимых видов. Утреннее небо освещало все на своем пути, символизируя завершение всего предыдущего, и проливая свет на тьму прошлого в самом буквальном смысле.

Роман встал позади меня, заключив меня в свои объятия. Накинув простыню на оба наших изможденных тела, он поцеловал меня в макушку.

– Доброе утро, Ангел. Тебя вызывают на службу? – пошутил он, продолжая осыпать поцелуями мое лицо, и я улыбнулась при соприкосновении его губ с моей кожей.

– Это мой любимый вид, он так чист и пленителен… Да, определенно мой самый любимый, – прошептала я, не предполагая, что он услышит, но он услышал.

– Мне знакомо это чувство, – согласился он.

Оставив Романа вновь лежать на кровати, я отправилась в ванную, чтобы почистить зубы и нанести крем на лицо. Вернувшись, я остановилась в дверях, чтобы сделать мысленный снимок еще одного моего любимого вида.

Наблюдать за тем, как Роман спит, было сродни любованию экстравагантным искусством. Татуировки, искусно украшавшие все его тело, сводили меня с ума от любопытства. Одна из татуировок пленяла меня чуть ли не больше, чем все остальные его непонятные мне символы – она словно разговаривала со мной.

В верхней части его спины, на левом плече был изображен портрет молодой девушки. Я знала, что у многих людей есть татуировки с портретами Мэрилин Монро или других знаменитостей, но от этой татуировки веяло чем-то личным. Возможно, дело было в том, насколько живым казалось изображение, но в глубине души я понимала, что дело было в тексте, окружавшем его.

«Я буду помнить о тебе, пока мы не встретимся вновь, моя дорогая, кто бы ни сомневался в этом».

Это был еще один проблеск его истинной личности и того, что еще он старался скрыть от меня. Череда вопросов начала заполнять мой замкнутый разум, и отныне непреодолимая потребность разгадать настоящего Романа навсегда останется на первом месте в моем сознании.

– Ты…

Хриплый спросонья голос Романа вывел меня из транса моих размышлений. В то время как я витала в облаках, скрывавших его секреты, его глаза были прикованы ко мне.

– Что?

Я усомнилась в том, было ли его заявление реальным, или он все еще видел сон.

– Ты спрашивала меня, какой у меня самый любимый вид, так вот, это ты – то, как ты смотришь на меня, как будто я кто-то, кто может быть достоин тебя. Теперь это всегда будешь только ты.

После чего он откинул голову на подушку, погружаясь в глубокий сон, словно только что не перевернул мой мир вокруг оси этим потрясающим признанием.

Мое сердце остановилось, и я почувствовала, как оно рухнуло на самое дно моей души от его захватывающего дух заявления. Он тоже был моим обожанием, даже когда остерегал меня и грозился уйти. Он по-прежнему пленял каждую частичку моего существа. Но Боже мой. Его признание заставило меня растеряться.

Хотя не совсем так.

Я четко осознавала слова, которые отчаянно хотела произнести. Я чувствовала, как они пытаются вырваться из моего горла, где я держала их в плену. Они готовы были закричать: «Я влюбляюсь в тебя, Роман! Бесповоротно, безрассудно и неудержимо. Очень сильно и пугающе быстро».

Любому другому человеку с разумной головой, спокойным сердцем и нормальной жизненной позицией я показалась бы незрелой и глупой, если бы призналась в таких чувствах так скоро. Вот только, мне не нужно было время, чтобы понять, насколько глубока наша связь. Мне достаточно было знать, как его губы ощущаются на моих, и как идеально мы чувствуем друг друга, при соприкосновении кожи к коже и разума к разуму.

Но даже это не могло дать должного представления об истинных эмоциях, разбивающих мое сердце. Я знала, что не могу открыть Роману как глубоко я привязалась к нему. Мы так далеко продвинулись за один только вечер, и я не хотела бы, чтобы что-либо разрушило это. Мои шансы остаться с Романом Кортом были бы уничтожены.

Пытаясь образумить свой переутомленный разум, я мысленно повторяла себе, что это всего лишь четвертый раз, когда я вижу Романа.

«Всего четыре встречи».

Но мое слабое подсознание прорывалось вперед, убеждая меня, что он необходим мне. У нас было уже больше встреч, чем у Ромео и Джульетты, а ведь они отдали свои жизни друг за друга в конечном итоге.

Любовь измеряется глубиной связи, а не сроками.

Затем, здравомыслящая часть меня взяла верх и напомнила мне о том, к чему все это привело у литературных героев, и я решила оставить свои чувства при себе. Я снова забралась под теплые простыни, устроившись рядом с ним.

– Пожалуйста, Роман, позволь мне спасти тебя, – прошептала я, располагаясь на широкой груди, будучи уверенной в том, что он не услышит мою мольбу.

Свернувшись калачиком на теле Романа, я начала погружаться в уютную дремоту.

– Я слишком далек от того, чтобы быть спасенным Ангелом…