Текст книги "Осколки любви (ЛП)"
Автор книги: Л. Харви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 17
Роман
Лили: И конец непредсказуем, но я готова к этому, пока ты рядом (прим.: текст песни «Энджелс» группы «Два Икс»).
Я знал, что, когда отправлю Лили текст песни, это скрасит ее день. Было что-то живительное в том, что я нашел эту песню – это был способ выразить свои чувства без необходимости подбирать слова, которые были мне так чужды.
Мой телефон снова загудел, я нажал на экран, не проверив отправителя, надеясь, что это Лили хотела увидеться со мной. В общей сложности я выполнял наши договоренности почти полностью, но пока она была рядом, я делал и говорил все, что ей требовалось, на сто процентов.
Одетт: Ай-яй-яй, как долго, по-твоему, это должно было продолжаться… ДЖОНА…
«Что, бл*ть?»
«А главное, как, бл*ть?»
Я швырнул телефон об стену и смотрел, как тот разбивался на миллион осколков, каскадом рассыпающихся по полу гостиной.
«Как она узнала?»
Я ударил кулаком в прочный кирпич, разделяющий мою гостиную и прихожую. Я бил и бил до тех пор, пока кровь не стала всем, что мог видеть, а боль в руке – всем, что я мог чувствовать. После того, как мне удалось оставить свой кровавый отпечаток на всей имеющейся деревянной мебели, а также на зеркале в прихожей, я опустился на пол, не заботясь о том, что мог порезаться о стекло, покрывающее поверхность.
Одетт: Джона – это не твое имя, Джоной называют только тех, кто ведет себя плохо. Я буду продолжать называть тебя Романом, и это будет твоим особенным именем, которое знаю только я.
Я находился среди разбитых осколков. Но нельзя было просто сидеть здесь и предаваться унынию, пока операция «Виктор» ускользала из моих рук, и мне казалось, что чем больше времени я проводил с Лили, тем больше забывал об окружающем мире и своей цели. Ава возненавидела бы меня.
Направляясь на кухню, я схватил свой рабочий телефон и набрал номер Одетт. Эту ситуацию нужно было срочно исправлять, пока весь мой труд не пошел прахом.
– Живо тащи сюда свою задницу, – прорычал я в трубку.
Я зажал нос, услышав хихиканье Одетт. Она больна. Для нее все это было просто игрой, а для меня – вопросом жизни и смерти. Бывали моменты, когда я жалел, что использовал ее в эпицентре перекрестного огня, но она заслуживала этого, потому что была такой же больной и извращенной, как и ее мерзавец-отец. Если бы не я, она, вероятно, умерла бы много лет назад.
Открыв шкаф на кухне, где персонал хранил все принадлежности для уборки, я постарался как можно тщательнее привести в порядок квартиру после устроенного погрома. Мне нужно было чем-то занять себя, пока я не натворил еще больший эмоциональный и физический беспорядок, пока ждал прихода Одетт.
Стук в заднюю дверь возвестил о приходе Одетт. Я заранее оставил дверь открытой, и она спокойно вошла через нее. Легкость ее шага и возбуждение, излучаемое ее присутствием, насторожили меня – она была здесь с какими-то скрытыми целями, которые явно не совпадали с моими.
Одетая в обтягивающие кожаные штаны и черную сетчатую блузку Одетт вошла в мой дом, кружась вокруг меня. Я знал, что ее выбор в пользу красного лифчика под прозрачной блузкой был очень продуманным. Однако если она решила, что соблазнит меня, то ошибается.
– Ай-яй-яй, а я знала, что ты вернешься, Роман, или лучше называть тебя Джоной? – прошептала Одетт мне на ухо, протягивая свою жадную руку к выпуклости на моих угольно-черных слаксах.
Схватив ее изящную руку в свой кулак, я резко развернул Одетт из ее самоуверенной позиции так, что ее руки оказались сцепленными за спиной.
– А теперь послушай меня. Ты расскажешь мне все что знаешь, каждую деталь, а потом назовешь свою цену, чтобы ты забыла об этом, – приказал я сквозь стиснутые зубы.
В глубине моей души разгоралась ярость, которая зародилась задолго до этого, но теперь разрасталась с новой силой, и вскоре кто-то окажется сожжен.
Я налил себе виски, ожидая услышать подробности, которые я отчаянно пытался сохранить в тайне, но услышал, в итоге, не из тех уст. Моя кровь застыла, а кожа покрылась гусиной кожей, пока я наблюдал за Одетт, которая с огромным удовольствием рассказывала все ужасные детали. Она знала, что имеет преимущество надо мной и это положение заставляло меня чувствовать себя уязвимым – то чувство, которое я не хотел испытывать. Но если бы я сейчас утратил контроль над собой, весь мой мир распался бы, превратившись в сплошной крах.
– А моя цена, как ты выразился ранее – это ты. Я хочу тебя в последний раз в любой позе прямо сейчас, а после, хочу половину прибыли от компании моего отца. Я знаю, что ты не заинтересован в ней и не нуждаешься в дополнительном доходе.
Одетт закинула одну ногу на другую, и я сосредоточился на движении ее ноги, обутой в остроносые замшевые туфли на шпильках. Когда-то я хотел, чтобы эти туфли впились в плоть на моей спине, а теперь я жаждал всадить десятисантиметровый каблук в ее череп, чтобы она никогда больше не смогла озвучить никому ни слова о моих тайнах.
– Даже зная, что я собираюсь уничтожить Виктора – твоего отца, ты не раскроешь ему мой план?
Я знал, что Одетт не испытывала никаких эмоций по отношению к своему отцу, но то, что она так легко готова была расправиться с ним, озадачивало меня. Мне нужно было убедиться, что это не обернется против меня.
– Ты можешь считать меня бессердечной шлюхой, но я способна на эмоции, Роман. Таких, как она – как Ава, были сотни. Я не могу сидеть сложа руки и ничего не предпринять, зная все это.
Она встала передо мной и пальцами взяла меня за подбородок, обратив мой взгляд к себе.
– Я просто хочу попрощаться, а потом оставлю тебя в покое. Разумеется, если ты все еще будешь хотеть этого.
Она хихикнула, проведя языком от изгиба моей шеи до мочки уха.
– Как ты узнала обо мне? Откуда? Почему именно сейчас, спустя столько времени? – спросил я ее.
– Раньше ты был просто еб*рем. Но как только пожал руку Виктору, скрепляя договоренности по последней сделке, стал представлять интерес. Мне нужно знать каждую деталь о каждом, кто вовлечен в его жизнь, важно знать возможный сопутствующий ущерб.
До этого момента я воспринимал Одетт в качестве легкодоступной шлюхи, но теперь в ее словах было гораздо больше смысла, чем раньше, и она разговаривала так, словно обладала мозгами.
Мысленно я стал ругать себя за то, что упустил из виду такую важную деталь. Если кто-то вроде нее, так легко раскрыл недоступную правду, то для других сделать это будет еще проще. Планы связаться с моим адвокатом и закопать мои данные еще глубже теперь стояли на первом месте.
В любое другое время и в любой другой ситуации подобная сделка стала бы лишь частью мести, но все изменилось с тех пор, как я впервые взялся за это дело.
«Лили».
Я потер болевшую грудь – место, которое с недавних пор наполнилось эмоциями, с которыми ранее я не был знаком. Но у меня не было выбора, соглашаться или нет.
На этот раз Одетт выиграла.
На этот раз я не просто проиграл ей, я мог потерять все, даже то, что только собирался обрести – мысль о том, что я могу потерять Лили, убивала меня.
– Давай просто покончим с этим.
Одетт растянулась на деревянном полу и начала методично снимать свою одежду, пытаясь возбудить меня. Я расстегнул молнию на брюках, спустил их вниз по бедрам, и не торопясь, пока они падали на пол, освободился от боксеров.
Стоя на коленях перед Одетт, когда мы оба были обнажены, я начал водить ладонью по всей длине своего члена, но ничего не выходило. Поэтому я закрыл глаза и представил Лили. Блеск волос, скрывающий ее очаровательное лицо, когда она погружается в книгу. Бормотание колыбельной, которое она, сама того не подозревая, издает во сне. То, как она обладает каждой крупицей власти надо мной, но каждый раз предпочитает пожертвовать ею ради возможности быть со мной. То, как я нужен ей, и как она нужна мне.
В мгновение ока я оказался в сильнейшем горько-сладком похотливом состоянии. Мне было все равно, что это клише, потому что это было правдой – каждую мучительную секунду я думал о Лили и только о Лили. Когда я оказался перед знакомой дыркой Одетт, она подтолкнула меня в спину, уперевшись в нее пятками.
– Ох-х, Роман, я уже почти, – стонала она, щекоча пальцами свой клитор.
Каждая деталь этого рандеву вызывала у меня чувство беспокойства и тошноты. Я не сомневался, что Лили узнает об этом – это было моей извращенной формой удачи. Мысль о том, что это может стать той соломинкой, которая переломит спину верблюда, разожгла мои чувства яростью, что, к моему ужасу, позволило мне ударить Одетт. К счастью, это привело ее к финишу еще быстрее, и я смог наконец отстраниться от нее физически и от себя мысленно.
«Что сделает Лили, когда узнает об этом?»
Я сглотнул подступающую рвоту.
Встав, я оттянул кожу своего уже обмякшего члена до конца, чтобы очистить его от любых следов Одетт. Я не кончил и в кои-то веки был благодарен за это. Застегнул брюки и вытер пот, выступивший на лбу. Мне предстояли долгие часы отмывания своей кожи под струями воды, но даже это не помогло бы мне почувствовать себя чище.
Щелк.
Звук сделанной фотографии заставил меня обернуться и посмотреть на Одетт, ухмыляющуюся в телефон, с которого и был сделан снимок.
– Какого хрена ты делаешь, бл*ть?! – воскликнул я.
– Собираюсь опубликовать это, чтобы все увидели, – ухмыльнулась она.
– И за каким чертом ты делаешь это? Ты получила что хотела, не нужно проворачивать нож, Одетт.
Мои кулаки сжимались, пока я сдерживал себя от вторжения в ее личное пространство.
– Мне нужно, чтобы Виктор поверил, что мы действительно были вместе, пока у него не возникли подозрения. Я работала над операцией «Победить монстра» задолго до твоего появления на сцене, и не позволю тебе все испортить.
В ее словах был смысл. Одетт пристроилась рядом со мной, делая еще одну фотографию, затем продолжила нажимать что-то на своем блэкберри (прим.: марка смартфона), а мой рабочий телефон, который я использовал вместо разбитого, просигналил уведомлением.
Наша с Одетт фотография.
Ту, которую увидит и Лили.
И снова мои демоны обступили меня с новой силой, не давая мне шанса на счастье, кроме темной его составляющей. Я пытался подпустить Лили к себе, пытался разобраться в том, что она так отчаянно искала, позволял ей узнать меня, но теперь был загнан в угол, и единственный доступный мне выход состоял в том, чтобы потерять ее в ходе этой борьбы.
Приложив ладонь к груди, я беззвучно молился своему ангелу.
– Верь в меня, Лили, – умолял я.
Глава 18
Лили
– Если я куплю еще хоть что-нибудь, моя рука отвалится, – ныла Пейтон.
Погода была прекрасной, что стало приятным сюрпризом в сравнении с нашими типичными для Британии прогнозами. Вскоре Пейтон, Харли и я должны были приступить к своей новой работе – и, разумеется, это стало отличным поводом для похода по магазинам. Мы провели полдня, прогуливаясь по нашему местному торговому центру в поисках деловой, но удобной одежды, чтобы выглядеть соответствующе нашим новым обязанностям.
Время близилось к двум часам дня, поэтому мы решили отнести наши сумки в машину и остановиться на обед в кондитерской, прежде чем продолжить извечный женский квест. Я потеряла счет количеству пакетов, которые накопила, кажется, со всех магазинов торгового центра, и испытала чувство облегчения, когда, наконец, убрала их в багажник. Позже у меня еще будет время пожалеть о том, сколько я потратила на туфли и юбки, которые, скорее всего, будет чересчур рискованно носить на рабочем месте.
– Я такая голодная, эта дурацкая предсвадебная диета начинает сказываться, – призналась Харли, когда мы заняли свои места в очереди в «Антонию».
«Антония» была одним из моих любимых мест, где я часто обедала как в самом ресторане, так и брала еду на вынос. Я проводила здесь три четверти своего времени, пробуя различные рецепты от шеф-повара, который стал для меня кем-то вроде отца. Местные торты был моей самой большой слабостью – неважно какие именно, при одном только упоминании этого слова у меня начиналось слюноотделение.
Ресторан располагался в конце тихой улочки, и несмотря на то, что его местоположение было неудобным для посетителей, здесь всегда было многолюдно. Американский дизайн в стиле ретро создавал атмосферу гостеприимства и дружелюбия. Я посмотрела на большое витринное окно и вспомнила себя, проводящую там бесконечные вечера за работой над дипломом, когда отчаянно пыталась уложиться в сроки. В то же время шеф-повар Лео снабжал меня всевозможными вкусными мотивационными блюдами, которые творили чудеса с моей концентрацией, но были уже не так хороши, когда дело касалось моих припухлостей и проблемных зон.
Сделав заказ, мы направились к нашему привычному столику у окна и удобно устроились на изумрудных кожаных сиденьях, пока нам не принесли еду. Мысль о панини с чеддером и пикшей (прим.: рыба из семейства тресковых) и двойной порции тирамису, сделала посещение спортзала этим вечером уже не возможным вариантом, а конкретным планом.
Пейтон и Харли углубились в обсуждение эротических идей для брачной ночи Харли. Харли отмахнулась от каждой идеи Пейтон, заявив, что она «слишком элегантна для такого распутства». И она не обманывала – однажды, после того как Диксон выпил слишком много скотча, он охотно поделился с нами фирменными манипуляциями Харли в спальне. В этом отношении она была, вероятно, хуже, чем Пейтон и я вместе взятые.
Я воздержалась от участия в их беседе и достала телефон со дна своего атласного клатча от Майкла Корса. На нем не было пропущенных звонков и имелось лишь одно сообщение, и то от отца.
Папа: Тебе не стоило уговаривать свою мать регистрироваться на «Фейсбуке»!!! Если она отметит меня еще в одном «несмешном» видео, я вычеркну тебя из завещания! Р.S.: Люблю тебя 😘
«О, Боже».
Приготовившись к обилию уведомлений, я вошла на свою личную страницу в «Фейсбуке». Хвала Господу, только мой бедный папа стал жертвой маминого увлечения метками. Поскольку я просто сидела, поддевая вилкой последний кусочек тирамису, пока мои подруги болтали между собой, решила пролистать ленту новостей. В тот момент, когда я прокручивала многочисленные бессмысленные посты и фотографии, мой палец резко замер.
Роман Корт был отмечен на этой фотографии вместе с Одетт Хейс.
Мое сердце тут же рухнуло куда-то вниз, превратив поглощенную мной пищу в подступающую тошноту, бурлящую в моем кишечнике.
«Он был с ней прошлой ночью».
Статус, подтверждающий то, что он действительно провел с ней ночь, убил бы меня.
Но там было кое-что другое.
Одетт, положившая голову на обнаженную грудь моего Романа.
Но ведь он не был моим, не так ли?
Он снова играл с моими эмоциями, заставляя меня чувствовать себя беспросветной дурой, и это был последний раз, когда я собиралась позволить ему играть со мной, да еще так публично. Не было похоже, что он скрывал меня – даже Диксон написал мне сообщение с благодарностью. Неужели все это было лишь частью игры? Что-то, что могло сломить мой щит, чтобы у меня не осталось ничего, что могло бы помочь дать отпор.
Но могла ли я что-то предъявить ему?
«Я знаю, что ты предупреждал меня о том, что между нами все будет именно так, но теперь меня это не устраивает».
«Что я тебе говорила, Лили?»
Этот голос. Как будто он только и ждал, когда я проиграю. Появляясь как раз вовремя, чтобы уничтожить меня, когда я упаду.
Встав из-за стола, я извинилась и пошла в туалет. Полились слезы, и я не смогла сдержать рыданий, закрывшись в кабинке и сползая вниз, пока мой зад не коснулся поверхности пола в туалете. Спустя долгие три минуты я набралась смелости и посмотрела на свой внешний вид. Моя тушь растеклась по всему лицу – невозможно было не заметить это.
И что мне теперь делать?
Постаравшись стереть черные разводы, так выгодно подчеркивающие мои скулы, я быстро отправила сообщение Пейтон и Харли.
Я: Простите, кое-что случилось, я позвоню вам позже! 😘😘
Я помчалась к своей машине, минуя любопытствующие взгляды и пробираясь между толпами покупателей, живущих своей обыденной жизнью, которой я всегда завидовала. Как только я добралась до парковки, заперлась в машине и помчалась прямиком домой.
Раз.
Два.
Три.
Гарантированно, что если ты попадаешь на один красный сигнал светофора, то после ловишь все. Грудь начало сдавливать, поскольку мой путь домой, казалось, становился все более долгим с каждой секундой, а мне было просто необходимо скорее попасть в безопасность тишины.
Остановившись у своей двери, я принялась возиться с ключом, открывая дверь. Проклятье, я оставила свет в гостиной включенным. Мои родители всегда остерегались оставлять свет или штепсель в розетке, и я уверена, что у них случился бы сердечный приступ, узнай они, сколько раз я по глупости забывала погасить свет.
Пренебрегая своими пакетами, лежащими в багажнике моего серебристого мини-седана, я решила, что это может подождать. Сейчас мне нужно было выяснить все подробности мерзкой связи между Романом и легендарной Одетт.
Было что-то тревожное, что не давало мне покоя по отношению к этой девушке. Роман сообщил мне, что не сможет поехать со мной в прошлые выходные из-за работы, но при этом был с ней. То же повторилось и вчера вечером, когда он прикрыл их встречу, заявив, что у него есть дела, которыми он должен заняться. Неужели времяпрепровождение с бывшей действительно связано с его работой? И вот, как только во мне вспыхнуло подозрение, я наткнулась на эту дурацкую фотографию. Как будто сама судьба хотела, чтобы я узнала об эгоизме этого мужчины.
Образ ее тела, переплетенного с его, в тот момент, когда она так комфортно расположилась на его обнаженном теле, вызывал у меня такое раздражение, что мне ужасно хотелось ударить кулаком по столу.
Я и раньше не раз оказывалась в подобном затруднительном положении, и мысль о том, чтобы пройти этот путь и с Романом, вызывала у меня досаду. Я быстро становилась ревнивой и требовательной к бывшим любовникам и доходила до крайностей, чтобы обозначить свою территорию.
Меня пугала мысль, что я буду вести себя так позорно с ничего незначащими для меня людьми. Но что, если я начну вести себя так с кем-то, кто день за днем крадет каждую фибру моей души?
В моей голове промелькнуло одно яркое воспоминание, когда я решила, что влюблена в кое-кого из группы моего брата. Будучи одержимым любовью подростком, я, казалось, приобрела способность влюбляться в любого, кто проявлял ко мне минимальную доброту. Все называли это жаждой внимания и прочей ерундой вроде привязчивости.
Мне только что исполнилось семнадцать, и я обнаружила, что мой тогдашний бойфренд изменял мне со своей сестрой. Ладно, не то чтобы с сестрой, а с какой-то потаскушкой-студенткой по обмену, живущей в его доме. Пейтон просветила меня, что лучший способ забыть кого-то – переспать с кем-нибудь, поэтому именно такой была моя стратегия в операции «Двигайся дальше».
Зависание на репетициях группы моих братьев было лучшим способом отвлечься. Дочитав книгу, я часто впадала в потерянное состояние, и в тот момент, я чувствовала, что очередная глава моей жизни завершилась, поэтому звучание металла, вытесняющее тревогу из моего мозга, стало идеальным отвлекающим маневром.
Нэйт. Он был добрым и загадочным со своим мрачным «я ненавижу жизнь» образом. Как-то я пыталась закончить курсовую работу на продавленном диванчике в нашем гараже (их месте для репетиций), а Нэйт подошел и сел рядом со мной так близко, что наши ноги соприкоснулись. Он наклонился, положил свою бледную татуированную руку мне на плечи и посмотрел на мою работу. Как только я почувствовала соблазнительный аромат его лосьона после бритья, смешанный с потом после репетиции, я попалась на крючок. Его откровенное заигрывание было как раз тем, что мне было нужно.
– Вау, ты отлично владеешь словом, никогда не задумывалась о писательстве?
Этого было достаточно, чтобы я стала одержима им.
Неделями напролет я фантазировала о нем. Подписывала свое имя его фамилией вместо собственной, обрамляя сердечками разных форм и размеров. На репетиции группы намеренно приходила в откровенной одежде. И даже дошла до того, что в отчаянии посылала сама себе цветы, пытаясь вызвать у него хоть какую-то ревность.
– Вау, да ты, похоже, пользуешься популярностью.
Возможно, это было не более, чем наблюдательностью, но в тот момент я убедила себя, что это тот самый сигнал, который я ждала.
Следующим вечером я поджидала в его стареньком «гольфе», когда он завершит репетицию группы. Сквозь затемненные тонированные стекла с заднего сиденья его машины я наблюдала, как он кулаком ударяет по кулаку моего брата Коула. Мое сердцебиение участилось до безумного темпа, когда я представила, что произойдет, если Коул найдет меня здесь. Волнение приводило в возбуждение.
Я сидела в напряженном ожидании, и на мне не было ничего, кроме моего собственного пота. Мой неорганизованный нелогичный план состоял в том, чтобы дождаться, пока мы приедем к нему, и просто наброситься на него. Ну какой натурал сможет отказать голой девушке?
Я спряталась, когда он сел в машину. Пока я ждала, когда машина тронется с места, стала свидетелем того, как он набирает чей-то номер. Номер девушки.
«Как тот факт, что у него могла быть девушка, даже не пришел мне в голову?»
– Привет, красотка, я только заеду домой принять душ, а после приеду к тебе.
Тот факт, что он говорил с ней таким сладким, томным голосом, возбудил меня еще больше.
– Хорошо, детка, скоро увидимся.
Ее ответ был тихим и приглушенным, но я мгновенно определила, что он принадлежит какой-то альтернативной эмо-цыпочке, которая подошла бы ему лучше, чем я – типичная блондинка, искусственно-загоревшая кукла Барби с эмоционально разложившейся сущностью.
– Тебе лучше быть без одежды, когда я приеду.
Его смешок вызвал во мне ревнивую ярость.
После этого он повесил трубку, и ревность быстро переросла в панику, захлестнувшую меня. Мне нужно было выбираться оттуда. Нужно было только дождаться, когда мы доберемся до его дома, и прокрасться обратно к своему, как будто ничего не произошло. Только вот моя одежда… Я была уверена, что мой пикантный план заманит его в ловушку, и забыла, что у меня есть только полотенце с леопардовым принтом, чтобы прикрыться.
Машина начала двигаться, заставляя неуверенность и сожаление разливаться по моим венам в такт движению машины.
Мне оставалось только признаться во всем и умолять его отвезти меня домой. О, и не упоминать об этом моим чересчур опекающим братьям, поскольку, они полагали, что после моего последнего фиаско я все осознала и перестала быть дешевкой.
– Эм-м, Нэйт, – прошептала я, осторожно наклоняясь вперед, тщательно пытаясь скрыть свое обнаженное тело.
– Твою мать, Лили, ты напугала меня до смерти, что ты здесь делаешь?
Он крутанулся вокруг себя, и его покрытый бородой рот принял форму удивленной буквы О.
«Ох уж эти губы. Сосредоточься, Лили».
– Лили, почему ты без одежды?
– Нэйт, мне так жаль, я не знала, что у тебя есть девушка, не мог бы ты просто забыть об этом и отвезти меня домой? – взмолилась я, размахивая руками, когда паника охватила меня.
– Постой, Лили, почему ты здесь? Ты хочешь меня, не так ли?
Его удивленное выражение лица сменилось самодовольной ухмылкой, и моя паника начала утихать. Он хотел меня.
Я не сводила взгляда с ореховых глаз Нэйта, пока он изучал мою обнаженную плоть. Кроме того, высвободила свою тяжелую грудь из защитных тисков рук, чтобы привлечь его и искусить еще больше.
– Ты хочешь меня, Лили? – спросил он снова сильным тоном.
«А как же его девушка?»
Я не могла снова нарушить девичий кодекс. Было уже так много раз, когда Пейтон вытаскивала меня из подобного дерьма…
Нет, мне нужно было вернуться домой, позвонить своему психотерапевту и признаться в каждой грязной детали своего дурацкого плана. Я не могла позволить себе еще один рецидив так скоро.
– Нет, Нэйт, я не хочу тебя ― я нуждаюсь в тебе.
План не сработал.
Голос разума в моем сознании заглушался сильнейшим гулом моей болезни. Это не было оправданием – это было выбором, который я считала разумным несмотря на то, что он никогда не был таковым.
Не успела я опомниться, как Нэйт уже вылез из машины и вытаскивал меня наружу. Я была так сосредоточена на мыслях о его преследовании, не учтя факт наличия его девушки, что не заметила, как его губы прижались к моим. Поэтому я стала цепляться за мелочи вроде того, что я лучше, чем его девушка. Самоутверждение было очень важным для меня. В мгновение ока мы оказались с ним на садовой дорожке – буквально в мгновение ока, после чего я была прижата к стене его прихожей, и он заполнил меня своим членом. Это можно назвать худшим сексом в моей жизни, хотя в то время я этого не понимала.
Всегда легче оглянуться назад и увидеть истинное положение вещей, когда вы эмоционально не вовлечены в ситуацию. Многое может быть нелогичным и ослепленным воображаемой привязанностью, которую, как вам кажется, вы разделяете с кем-то.
В наших объятиях не было ни огня, ни даже взаимной симпатии. Нэйт даже не снял одежду и не позаботился о том, чтобы все продлилось дольше. Он просто расстегнул молнию своих тесных джинсов и вошел в меня. Из-за отсутствия прелюдии и моего панического состояния я даже близко не была готова, но его это не волновало – он просто взял что хотел.
– М-м-м, я так и знал, что слухи правдивы, – прошептал он мне в ухо. – Все говорили, что у тебя тугая жадная киска. Я знал, что Коул убьет меня за подкат к тебе, но мне и не пришлось – ты сама пришла ко мне, потому что ты такая непослушная грязная девчонка, – насмехался он, в то время как я была поглощена возбуждением от получения того, чего, как я полагала очень хотела.
Я чувствовала себя оскорбленной и униженной, но мой ослепленный любовью разум не обращал на это внимания и принимал только те части его признания, которые ему требовались.
«Он давно хотел меня».
После трех коротких минут, когда меня долбили о стену, а дверная защелка, врезавшаяся в спину, не давала мне достигнуть кульминации, я старалась не морщиться от боли, пока все наконец не закончилось.
Нэйт одолжил мне футболку «Айрон Мейден» (прим.: британская хеви-метал-группа), чтобы я дошла в ней до дома, и поцеловал меня на прощание. «Какой джентльмен», – подумала я тогда. В тот вечер я поставила на повтор песню, которая играла в его машине, и танцевала по комнате от мысли о своей неверно истолкованной победе.
Мое волнение от того, что снова увижу его, настолько захватило меня, что я не позволяла себе думать о негативных последствиях, которые обязательно должны были произойти.
В течение нескольких недель после этого, мы с Нэйтом погрузились в омут вожделения, в котором зародилась наша тайная интрижка. Я проходила мимо его девушки в школьных коридорах и ухмылялась ей – ничего не подозревающей. Каждый день после школы, сидела на репетиции группы и смотрела на Нэйта, когда он бренчал на гитаре, и краснела от мысли, что он точно так же проводит своими пальцами и по мне.
– Нэйт, я хочу, чтобы ты сыграл на мне, как на своей гитаре.
– Ты будешь моей маленькой развратной девочкой с гитарой.
Однажды я пришла к Нэйту, готовая к 238 раунду, но вместо того, чтобы быть встреченной полным предвкушения партнером, я натолкнулась на крики и отказ. Очевидно, кто-то видел нас и угрожал рассказать все его девушке. Поначалу я подумала, что это прекрасно, и я смогу заполучить его в свое распоряжение, но я не была выбором Нэйта…
Поэтому прибежала домой и ворвалась в спальню брата. Коул лежал на кровати, сочиняя тексты песен или что-то в этом роде, а я, не задумываясь, сорвала с себя свой топик прямо перед ним.
– Лили, что ты бл*ть творишь? Ты с ума сошла?! – закричал на меня Коул, пытаясь обернуть одеяло вокруг моего обнаженного торса.
– Видишь эти синяки? И посмотри на следы укусов. Почему бы тебе не спросить у Нэйта, как я их получила? – заявила я, прежде чем выбежать из его комнаты.
Последствия случившегося расплываются в моей памяти. Очевидно, я активировала способность блокировать воспоминания, которым не собиралась позволять преследовать меня. Одним словом, я сорвалась – эпически сорвалась. Это был мой последний рецидив и крах перед тем, как я начала принимать препараты.
Все, что я помню – это возвращение в школу. Следующие дни были наполнены лекциями моих слишком заботливых братьев, бесконечными звонками моего психотерапевта, отслеживающего каждый мой шаг, и девушкой Нэйта, набросившейся на меня в школьной столовой. Но, как и всегда, Пейтон прикрывала меня, а Харли держала за руку.
Вальсируя по школьным коридорам в футболке, которую подарила мне моя одержимость, заправленной в джинсовые шорты кислотного цвета, я чуть ли не подпрыгивала. Ведя себя так, как будто ничего не произошло. Моя высоко поднятая голова вскоре опустилась, когда я услышала, о чем шепчутся обо мне окружающие.
«Нэйт сказал, что она набросилась на него, и ему пришлось отправить ее домой. Наверняка он был очень смущен, а она впоследствии, преследовала его на протяжении долгого времени», – сообщил кто-то шепотом.
«Но ведь он не мог такого сказать? Он говорил мне, что хочет меня».
Вскоре я узнала, что парни готовы признаться в чем угодно, лишь бы добиться своего.
«Ну а чего еще от нее ожидать? Я имею в виду, вы только взгляните на нее – она же психопатка, как и вся ее компашка, и так было всегда», – прокомментировал другой несправедливый судья.
Хуже всего было то, что все они окрестили меня «девушкой с гитарой». Издеваясь над прозвищем, которое, как я полагала, он использовал из любви ко мне.
Оказалось, что сам Нэйт затеял все это, чтобы вернуть свою девушку. Пейтон сломала ей нос, а Нэйт разбил мне сердце. Не потому, что так уж нравился мне, а потому, что все мои труды пошли прахом, и я снова стала зацикленной на себе отчаявшейся никчемной чудачкой.
Возможно, именно поэтому я не доверяла другим женщинам, потому что раньше была той, кого они опасались.
Я не могла снова стать такой девушкой. Наконец-то была одержана победа в бесконечной битве, и это не могло быть поставлено под угрозу из-за того, что я оказалась не на той стороне.
Учитывая репутацию Романа, мне не пришлось опускаться на самое дно, чтобы копать на него компромат, но я не могла рисковать, пытаясь удержать столь важного для меня человека таким же грязным способом, как раньше.
К слову сказать, к счастью для меня, Нэйта выгнали из группы, и он уехал. Но теперь вернулся, а его мечты о славе оказались недостижимыми.
Полагаю, было много положительных факторов в том, чтобы иметь связь с человеком, находящимся в поле зрения общественности – не так уж много в его жизни оставалось тайной (только те аспекты, которые приоткрывали правду о нем настоящем). Если мне требовалось узнать, какие отношения были у Романа или, возможно, даже сохранялись до сих пор – с этой разрушительницей домашнего очага, мне достаточно было обратиться к моей правой руке – Гуглу.
