Текст книги "Снишься мне (ЛП)"
Автор книги: Квинн Лофтис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– IQ Эйнштейна я тоже не знаю.
Восьмилетка повторила позу Серенити, дополнив ее наклоном головы.
– А что ты знаешь?
Серенити посмотрела на девочку, которая через многое прошла, и у нее внутри все сжалось. Что она знает? Знает, что если бы была на месте Эммы, то сейчас была бы не в состоянии непринужденно болтать, стоя в кухне людей, с которыми знакома всего неделю. Знает, что была бы по полной программе в слезах и соплях, если бы какой-то жуткий отвратительный мужик напал на нее. Но она, естественно, не стала делиться своими мыслями с Эммой.
– Я знаю, что если маленькая девочка хочет, чтобы к ней пришел Санта, она должна быть в постели, – наконец, ответила Серенити.
Эмма убрала руку с бедра и покорно вздохнула.
– Ладно, пойду в постель, хотя и знаю, что никакой Санта Клаус не прискачет ни на каком олене, не плюхнется ни в какой дымоход и не начнет распаковывать мешок, который похоже, никогда не пустеет, – она договорила уже в коридоре по пути к спальне.
– Эй, Эмма, – позвала Серенити, когда девочка уже поворачивала в сторону свободной комнаты Уэйна и Дарлы. Эмма посмотрела на девушку своими огромными доверчивыми глазами. – Даже если Санты нет, о тебе все равно не забыли.
Огонек, мелькнувший в глазах Эммы, Серенити могла назвать только надеждой. Девочка с широченной улыбкой ответила:
– Конечно, нет. Бог не мог создать меня только для того, чтобы пойти и забыть обо мне.
– Думаю, ты права, – прошептала Серенити вслед уходящей по коридору Эмме.
Все ушли спать, и дом погрузился в тишину. Серенити осталась сидеть в кухне за крохотным обеденным столом наедине со своими мыслями. Она пыталась не думать о том, что бы случилось, если бы Рафаэль не успел. Она знала, что нельзя зацикливаться на том, что не произошло, и на том, чего не изменить. Поэтому Серенити вместо этого стала думать о Дайре и о том, как проходит его ночь. Он сказал, что может задержаться дольше, чем на ночь, потому что ему нужно выполнить несколько заданий.
Серенити спросила его, откуда он знает, что ему нужно к следующему человеку, на что Дайр пожал плечами и ответил: «Просто знаю». Серенити поняла, что он никогда не задумывался над этим. Да и с чего бы? Так было с самого его появления. Создание снов для Дайра было как дыхание для Серенити. Итак, вместо того чтобы сидеть и думать о том, чего она не в состоянии изменить, девушка вытащила из кармана фланелевых пижамных штанов телефон и набрала номер Глори. Она уже несколько дней не болтала со своей лучшей подругой, а если кто и знал, как отвлечь Серенити, то это она.
– Уже поздно, – ворвался голос Глори в динамик, когда она, наконец, сняла трубку.
– И это все, что ты можешь мне сказать? Потому что у меня тут кризисная ситуация.
– Да?
Серенити закусила губу.
– Ну ладно, после кризисная.
– После кризисная – это не кризисная, так что она не требует тех же любезностей, как если бы у тебя был кризис. Так что повторяю: уже поздно.
– Тебе совсем не интересно, что у меня был за кризис? – поддразнила Серенити.
Последовала долгая пауза, потом Глори вздохнула:
– Бог мой, Сара Тиллман, рожай уже, наконец. Вытягивать из тебя информацию – то же самое, что пытаться подоить улитку.
– Эм, Глори, улитки не дают молока.
– Вот именно, понимаешь теперь, как мне тяжко? А теперь рассказывай о своей после кризисной ситуации во всех подробностях.
– Ворчунья.
– Уже поздно.
– Ты уже говорила.
– А ты все еще ничего не рассказала мне о своем кризисе. Какого. Черта. Серенити?
– Ладно, ладно. Господи, иногда просто невозможно поверить, что ты настоящий взрослый, – не дав Глори, вставить свои пять копеек, Серенити торопливо продолжила: – Сегодня вечером у нас под дверью оказалась Эмма…
Она рассказала Глори каждую деталь, начиная с того момента, как тетя Эммы пришла за ней в библиотеку к Дарле, чтобы забрать девочку домой. Во время рассказа Серенити чувствовала, как закипает кровь. К окончанию истории девушка была готова пойти с битой к Милдред в поисках Рэта.
– Она в порядке? – голос Глори определенно стал мягче, чем когда она только ответила на звонок. – Я еще не знакома с малышкой Эммой, но по твоим рассказам поняла, что она умница и крепкий орешек. Как она справляется?
– Если честно, я слегка в шоке от того, как хорошо она держится. Я бы на ее месте была рыдающей развалиной. Да, она немного поплакала, и, само собой, какое-то влияние на нее ситуация оказала, но Эмма отлично справляется.
– У нее нет выбора, – сказала Глори. – У Эммы нет плана Б. Ее родители умерли, и кроме этой Милдред у девочки никого нет. Эмма знает, что должна извлекать лучшее из того, что есть. Думаю, она понимает: что сделано, то сделано, и нужно просто двигаться дальше.
– Мне кажется, вам с Эммой давно пора встретиться, – отметила Серенити.
– Вынуждена с тобой согласиться, котенок. Ты недобросовестно относишься к своим обязанностям лучшей подруги и совсем не докладываешь мне о своих делах.
– Ты же понимаешь, что дружба работает в обе стороны? Ты мне тоже телефон не оборвала.
Серенити даже не сомневалась, что подруга в ответ пожала плечами.
– Это да, но у меня есть оправдание. Я работаю. А ты только и делаешь, что в школу ходишь. Как будто это важно.
Серенити рассмеялась.
– Ну, конечно, ты права, мой аттестат не имеет никакого значения. Как я посмела идти в школу и на работу, не убедившись, что ты получила всю информацию.
– Наконец, ты делаешь прогресс, – заявила Глори. – Завтра приду знакомиться с ребенком.
– Ты странная.
– Ты меня любишь, – пропела Глори.
– Да-да, люблю. Уже поздно, иди спать, – Серенити рассмеялась, когда Глори, перед тем как повесить трубку, выдала парочку своих любимых ругательств. Серенити не удивило, что подруга так мало сказала о случившемся с Эммой. Она знала, что для Глори это больная тема. Серенити чувствовала себя виноватой, что ей пришлось рассказывать такое по телефону, но Глори хотела бы знать обо всем до того, как встретиться с Эммой лицом к лицу.
Звякнул мобильный, оповещая о сообщении. Оно было от Глори.
«Я в порядке. Не беспокойся обо мне».
Серенити улыбнулась. Глори слишком хорошо ее знала.
Она написала ответ: «Не льсти себе. Я больше беспокоюсь о нас с Эммой. Если ты не выспишься, будешь завтра злой, как медведь».
Глори ответила: «Гр – р–р. Спокойной».
Серенити вздохнула, положила телефон на столик и вытянула руки перед собой. Она не сомневалась, что Глори справится, и все-таки была расстроена, что тема разговора всколыхнула кое-какие воспоминания подруги. Жизнь Глори не была простой. У нее были замечательные родители, которые любили ее. Но, к сожалению, родители не выбирают членов своей семьи и не все в семье дружелюбные и любящие. Серенити не хотела сегодня об этом думать, поэтому запихнула воспоминания поглубже до другого раза. Когда она собралась вставать, в комнате похолодело на несколько градусов.
– Привет.
Серенити обернулась на звук глубокого бархатистого голоса.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, улыбаясь во все лицо. До этого момента девушка не осознавала, как отчаянно ей хотелось увидеть его и насколько она в нем нуждалась.
– Что случилось? – спросил Дайр, опускаясь перед ней на колени.
Серенити только покачала головой. Она не могла ничего сказать, боясь, что разрыдается, рассказывая ему о событиях прошедшего вечера, и станет умолять его все исправить. Вместо этого девушка молча потянулась к нему, а Дайр, как она и предполагала, крепко ее обнял. Его ладонь гладила Серенити по волосам, а тихий голос успокаивал:
– Я тебя почувствовал.
Серенити отстранилась и посмотрела на Дайра.
– В каком смысле почувствовал?
Дайр хотел было пожать в ответ плечами, но, заметив, как нахмурилась Серенити, передумал.
– Я почувствовал, что ты расстроена, и что я тебе нужен. Словно ты потянула за ниточку, соединяющую наши души.
– А почему я тебя не чувствую?
Дайр закрыл глаза и расслабился. Серенити не понадобилось много времени, чтобы понять, что он делает, потому что она почувствовала его. Ее окатили волны беспокойства, и она поняла, что Дайр волнуется за нее.
– Почему? То есть как? – неуверенно проговорила Серенити, когда Дайр открыл глаза и посмотрел на нее.
– Не знаю, – поняв, о чем она спрашивает, ответил Дайр. – Мне это тоже неясно. Но я не жалуюсь.
Серенити улыбнулась.
– И я.
– А теперь расскажешь мне, что тебя так расстроило?
Серенити закусила щеку и задумалась, как рассказать о событиях прошедшего вечера Дайру так, чтобы у того не снесло крышу. В итоге она пришла к выводу, что как бы она ни преподнесла историю о нападении на Эмме, Дайр все равно будет взбешен. Лучше сорвать пластырь резко.
– На Эмму сегодня напал один из ублюдков Милдред, – слова слетели с губ Серенити раньше, чем она успела подумать, что, наверное, стоило бы сначала сказать ему, что Эмма в порядке и в безопасности. Дайр начал вставать, и Серенити почувствовала, как по мере закипания Дайра воздух вокруг него холодеет. – Подожди, подожди, Дайр, – она вскочила и схватила его за руку. – Мне стоило упомянуть, что она здесь и в безопасности.
– Как это произошло? – по мере того, как сила Дайра росла, комната, казалось, тускнела, и Серенити видела, что он на грани потери контроля. Она понятия не имела, какими еще сверхъестественными способностями, кроме управления снами, наделен Дайр, но догадывалась, что бессмертный очень могущественный.
Серенити рассказала ему все, что узнала от Эммы, и в ожидании замолчала. Дайр стоял в центре крохотной кухоньки. Он был неподвижен, как камень, и по-прежнему сурово красив, злость и расстройство ничего не смогли с этим поделать.
– Он не… – Дайр умолк. Серенити понимала, что он не сможет закончить фразу, и не могла его за это винить. Девушка тоже не могла думать о том, что могло произойти.
– Нет, он к ней не притронулся. Не в этом смысле.
Дайр с облегчением вздохнул и, кажется, немного взял себя в руки.
– Мне жаль, что меня не было рядом. Я знаю, что тебе было тяжело с этим справиться.
Серенити знала, что он очень серьезен, и ценила его желание быть рядом, чтобы поддержать ее, также как и то, что ему была небезразлична не только ее судьба, но и Эммы.
– Мы справились. А Эмма вообще невероятная маленькая леди. Она кремень.
– Где, черт побери, носило Рафаэля? – прорычал Дайр, снова закипая. – Он вроде говорил, что присмотрит за ребенком.
– Он сказал, что его призвал Создатель, – Серенити заметила, как напряглись плечи Дайра.
– Это единственное, что могло отвлечь этого ангела. Он очень серьезно относится к своим обязанностям. Полагаю, ему сейчас нелегко.
– Я его отчитала, – призналась Серенити. Дайр стрельнул в нее взглядом и чуть заметно улыбнулся.
– Как он с этим справился?
Серенити пожала плечами.
– Принял это как мужчина.
– Кстати об ангеле, – наклонил голову Дайр. – Где он?
Пришла очередь Серенити коварно улыбнуться.
– Я дала ему поручение. Он сегодня Санта.
– Подарки для Эммы?
– Ага. Он такой веселый. Мне показалось, эта роль как раз для него.
Дайр рассмеялся.
Спустя всего пару минут в кухне появился Рафаэль, весь обвешанный сумками. Глаза Серенити поползли на лоб:
– А ты не валял Ваньку.
– Не уверен, что понял, о чем ты.
Серенити отмахнулась:
– Неважно. Давай глянем, что тут у тебя.
Они начали перебирать подарки, и девушка была приятно удивлена тем, насколько хорошо справился Рафаэль. Он принес Эмме пару головоломок, миленькие зимние сапожки, стильный комплект из шарфа, шапки и варежек, несколько девчачьих наборов для рукоделия и книги. И не просто какие-то заурядные семь книг. Это была классика вроде «Беовульфа», «О мышах и людях», «1984», «Иллиады и Одиссеи».
– Думаешь, ей понравятся такие книги? – спросила Серенити листая томик «Алой буквы».
Рафаэль наморщил лоб.
– Она говорила, что очень умна. Мне показалось, что книги из детского отдела будут для нее слишком простыми. Эти кажутся более подходящими.
Серенити только покачала головой. Потом она взяла из шкафа в коридоре оберточную бумагу и скомандовала Дайру и Рафаэлю помогать заворачивать подарки и складывать их под елку. Когда работа была закончена, Серенити поблагодарила Рафаэля за помощь и повернулась к Дайру:
– Я спать. Если Эмма хоть немного похожа на меня в ее возрасте, она слишком взволнована, чтобы спать, и проснется уже через пару часов.
Глаза Дайра озорно блеснули.
– Намекаешь, чтобы я зашел подоткнуть тебе одеяло?
Щеки Серенити вспыхнули. Она краем глаза взглянула на Рафаэля, но он не обращал на них ни малейшего внимания. Тогда она осторожно кивком дала Дайру знак следовать за ней.
Дайр проследил взглядом за Серенити, отправившейся к себе в комнату. Не отводя от нее глаз, он обратился к Рафаэлю:
– Спасибо, что был рядом с девочками.
После продолжительной паузы ангел ответил:
– Мне жаль, что я не смог ее защитить.
– Никто не ждет, что ты будешь идеален, дружище, – тихо сказал Дайр. Он не ждал от Рафаэля ответа и понимал, что никакие слова не смогут успокоить ангела. Рафаэлю придется самому справиться со своей оплошностью.
Войдя в комнату Серенити, Дайр осторожно закрыл за собой дверь. Он улыбнулся, когда девушка напряглась, услышав щелчок замка. Дайр стоял и смотрел, как она расчесывает свои длинные каштановые локоны. Она была прекрасна. Ее внутренняя красота делала внешнюю просто невероятной, и то, что она выбрала Дайра, начисто выбило из него дух.
– Так и будешь там стоять? – спросила Серенити Дайра, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал, принцесса?
– Почему ты так меня называешь?
– Это твое имя. Сара Серенити буквально означает принцесса мира. И тебе, кстати, очень идет. Спрошу еще раз: что ты хочешь, чтобы я сделал?
Серенити замерла на мгновение, а потом посмотрела на него. Ее глаза были наполнены теми же тоской и болью, которые Дайр тоже ощущал на душе. И его боль могла утолить только она. Дайр не помнил, чтобы когда-нибудь за свое долгое существование его охватывали такие сильные чувства, как в этот момент. Он хотел держать ее, знать, что она в безопасности у него в руках. Дайр сделал шаг в сторону девушки, затем, не отводя от нее взгляда, еще один и еще, пока не оказался всего в нескольких сантиметрах от девушки. Серенити пришлось задрать голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. Его руки сами по себе потянулись к ее волосам, пальцы убрали пряди от ее лицо и зарылись глубже в волосы девушки, обхватывая ее голову.
– Что ты со мной делаешь? – прошептал Дайр, поедая глазами лицо девушки. – Вдали от тебя я не могу думать ни о чем, кроме тебя. Будучи рядом с тобой, я хочу быть еще ближе. Сара Серенити, что ты со мной делаешь?
Дыхание Серенити участилось, а руки неожиданно оказались на груди Дайра. Девушка так сильно вцепилась в его рубашку, как будто иначе упала бы. Серенити не могла отвести взгляд от Дайра.
– Я ничего не делаю, – наконец, выдохнула она, и у Дайра внутри все сжалось от желания.
Он приблизился своими губами к ее. Теперь он мог чувствовать тепло ее дыхания и сладкий запах, еще больше разжигавший страсть.
– Я хочу попробовать тебя на вкус, – прошептал Дайр, его рот стал наполняться слюной. Серенити кивнула, не в состоянии ничего сказать. Дайр, прижавшись к ней губами, ощущал собственное дыхание. Девушка прижалась к нему плотнее, и его обдало теплом. Свободной от роскошных волос Серенити рукой он обхватил девушку за талию и притянул к себе еще сильнее. Когда Серенити приоткрыла рот, впуская его глубже, Дайр с трудом подавил желание уложить ее на кровать, зная, что тогда случится то, к чему они еще не готовы. Он чуть не умер, когда Серенити скользнула ладонями вверх по его груди и плечам и зарылась пальцами ему в волосы. Но ее тихий стон дал Дайру знать, что пора остановиться.
Дайр оторвался от губ Серенити и прижался лбом к ее лбу. Он не мог говорить, мог только дышать, пытаясь не упасть. Глаза Серенити были совсем рядом, ее грудь вздымалась и опускалась в такт дыханию. Девушка прижалась к нему, и Дайр почувствовал, как бьется ее сердце. Он проследил глазами, как она медленно ведет языком по губам.
– Осторожно, любимая, – почти простонал Дайр. – Мое терпение не безгранично.
К его удивлению Серенити хихикнула, открыла глаза и отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Уверяю, что испытываю тебя не намеренно.
– Принцесса, одно твое существование – уже пытка для меня. Боюсь, ты ничего не можешь сделать, чтобы я перестал желать тебя.
Серенити слегка улыбнулась, задумавшись над его словами.
– Могу поспорить, что придумаю способ быть менее притягательной. Что если я перестану расчесываться или мыться? Спорим, тогда ты не захочешь быть со мной рядом?
– Твой запах – самая дурманящая вещь на свете. Мне кажется, тогда бы меня тянуло к тебе еще сильнее.
– Даже не знаю, польщена я или чувствую отвращение.
Дайр пожал плечами.
– Я просто сказал правду.
Они несколько минут стояли и молча смотрели друг на друга. Никто не был готов уйти. Дайр вообще не думал, что когда-нибудь будет к этому готовым: в этой жизни или в следующей. Убирая прядь волос от ее лица, он прошептал:
– Я должен дать тебе немного поспать.
Серенити кивнула и, приподнявшись на носочки, нежно поцеловала его в губы. И тут же ускользнула из его объятий. Дайр дождался, пока она заберется в постель, и выключил свет.
– Сладких снов, Принцесса, – сказал он. Серенити улыбнулась и сонно закрыла глаза. К удивлению Дайра, он получил задание и понял, что это сон для Серенити. Он нахмурился от мысли, что понятия об этом не имел. Закрыв глаза, Дайр потянулся к разуму девушки и начал создавать для нее сон. Дайр видел, как Эмма и Серенити вместе идут в библиотеку. Сон в основном был о том, как Серенити заводит дружбу с Эммой. Дайр не понял, зачем был нужен этот сон, раз Серенити уже на этом пути.
У Дайра не было времени долго размышлять над этим. Как только сон был окончен, его призвал Создатель. У Дайра в груди все сжалось, когда он в последний раз взглянул на Северин перед путешествием из ее реальности в реальность чистого света. Оказавшись перед Создателем, Дайр встал на колени, и ощутил, как его обволокло мирным теплом. Он постарался унять дыхание, ожидая сам не зная чего. Создатель не призывал его уже несколько веков, и он не был глуп, поэтому понимал, что это не совпадение. Дело в Серенити.
– Брудайр, – при звуке этого глубокого голоса Дайр сжал кулаки, пытаясь успокоиться. – Давно не виделись. Ты хорошо делал свою работу.
– Спасибо, – осторожно поблагодарил Дайр.
– В последнее время я замечаю твое влечение к одному из заданий. Сара Серенити Тиллман особенная. Ее предназначение значительнее, чем ты можешь себе представить.
– Меня не просто влечет к ней.
– Ты ее любишь, – произнес Создатель. – И все же, любовь – не та эмоция, для которой ты создан.
У Дайра из груди словно пинком вышибли воздух. Знать что-то самому – это одно, но когда тебе об этом говорит тот, кто тебя создал, – это совершенно другое.
– Я не способен любить? – спросил Дайр, не смея поднять головы.
– Этого я не говорил. Я сказал, что ты создан не для этого. Ты верно служил мне, спас бесчисленное количество жизней, помог повернуть историю в лучшую сторону и даже не представляешь, какое влияние оказываешь, создавая воодушевляющие и направляющие сны.
– Это честь служить вам. А не могу…, – Дайр сделал паузу и пару раз медленно вдохнул и выдохнул, – не могу я любить ее и одновременно служить вам?
– Иногда тебе дозволяется увидеть весь пазл, а не только тот его кусочек, над которым ты работаешь. Иногда ты видишь, что в точности случится, если твое задание будет успешно выполнено. А иногда я считаю, что тебе лучше не знать. Сейчас я думаю, что тебе стоит увидеть больше касательно Сары Серенити Тиллман и Эммы Уайтмор.
Это все, что он успел узнать, прежде чем в его сознание нахлынул поток видений. Серенити вышла из машины возле дома Милдред. Вид дома открылся перед ним, пока Серенити направлялась к входной двери. На ее лице читался сдержанный гнев. Она поколотила в дверь и позвала Милдред по имени. Но когда дверь, наконец, распахнулась, перед ней стояла не Милдред.
Дайр почувствовал, как каждая мышца в его теле напряглась от того, как мужчина, открывший дверь, плотоядно смотрел на Серенити. Весь его вид говорил о том, что он не мылся неделями: сальные волосы, желтые зубы, которых, к тому же, явно не хватало. Но именно его глаза Дайр никогда не сможет забыть. Они не были тусклыми, как у типичных наркоманов. Глаза этого человека были темными, бездушными и источали абсолютное зло. Чем дольше он пялился на Серенити, тем неистовее становился его взгляд. Он явно был очень рад такому вторжению. Дайр чуть ли не видел, как он пускал слюни, и это еще сильнее подтвердило то, что перед Серенити стоял человек, не знающий угрызений совести.
– Я пришла за Эммой, – твердо сказала Серенити.
Мужчина рассмеялся.
– Что ж, она не сможет выйти поиграть, но ты… – его взгляд прошелся по телу девушки сверху вниз и обратно. – Ты точно можешь войти и поиграть.
Дайр знал, что Серенити готова встать горой за тех, кого любит. Он знал, что она может быть сильной и бесстрашной, если понадобится. И все же он был поражен, когда она толкнула мужчину назад и ворвалась в дом, зовя Эмму.
Ему хотелось прийти к ней, защитить ее, но он не мог даже пошевельнуться. Он мог лишь наблюдать внутри своего сознания, как его возлюбленная спорила с Милдред, появившейся из прихожей. Они кричали друг на друга и гневно размахивали руками. Эмма тоже вышла из прихожей, и на ее лице отчетливо читался страх. Это пробудило что-то в Серенити. Но не успела она сделать и шаг в сторону девочки, как Рэт резко направил на нее оружие.
Дайр начал задыхаться, будто воздух застрял на полпути к его легким. Он не мог дышать, и ему казалось, что все вокруг внезапно стало двигаться как в замедленной съемке. Серенити знала, что мужчина намерен нажать на курок. В ее глазах, направленных на Эмму, было непоколебимое решение. Ее губы двигались, но Дайр ничего не слышал – шум крови, пульсирующей по всему его телу, заглушал ее слова. Когда Эмма, наконец, оказалась рядом с ней, Серенити начала отводить ее назад позади себя. Все это время Серенити что-то шепотом говорила Эмме, а мужчина с оружием не переставал описывать в отвратительных деталях, что он собирается сделать с девушкой. Он собирался убить Эмму, а затем сделать Серенити своей. Услышав эти слова, девушка резко подняла голову и, действуя по плану, оттолкнула Эмму назад. Она направилась к мужчине, чтобы отвлечь его внимание от Эммы. И когда прозвучал выстрел, маленькая Эмма, целая и невредимая, уже была по другую сторону входной двери.
Серенити упала, а Дайру оставалось лишь наблюдать за этой сценой. Пуля попала прямо в грудь. Кровь растеклась вокруг нее, и, хотя он слышал, как Милдред и мужчина перекрикивались между собой, он не мог оторвать взгляда от неподвижного тела Серенити. Внезапно обстановка изменилась, и он уже был не в том доме, источающем смерть. После того, как его худший кошмар сбылся у него на глазах, он пытался взять себя в руки. Его дыхание все еще было прерывистым. Наконец, он оглянулся и увидел, что находится в огромном помещении, наполненном тысячами людей. Все они пристально смотрели на сцену, украшенную в красный, белый и синий цвета. В самом центре сцены была трибуна, у которой стояла красивая чернокожая женщина, одетая в красный костюм. Глядя на ликующую толпу, она стояла прямо и уверенно. Через некоторое время она подняла руки, и помещение наполнилось выжидающей тишиной.
– Прежде всего, я должна поблагодарить Бога, потому что вышло так, что если бы не Он, я бы не стояла сегодня здесь перед вами. Много лет назад, когда я еще была маленькой девочкой, Он вырвал меня из рук злых людей и послал мне ангелов для защиты. Эти ангелы были в разных обличьях. Одним из них была девушка-подросток Сара Серенити Тиллман. Когда мне было восемь, она спасла мне жизнь, встав между мной и мужчиной с оружием. Она умерла в тот день. Женщина замолчала. Только тогда Дайр осознал, что эта женщина была взрослая Эмма Уитмор.
Казалось, она собиралась с мыслями. Только когда она убедилась, что слезы не вырвутся наружу, она продолжила. – Она умерла в тот день, чтобы я могла жить. Поэтому в этот исторически значимый день я стою здесь в качестве первой женщины-президента этой великой страны только потому, что Бог посчитал это нужным. И потому что Серенити посчитала, что мою жизнь стоит спасти. Нет большей жертвы, чем отдать свою жизнь за жизнь другого. Представьте, каким бы стал мир, если бы мы все так жили. Представьте, как много хорошего было бы сделано, если бы мы ценили других так, как Сара Тиллман ценила меня, ставя жизни других выше своей. Сегодня я стою перед вами, удостоенная честью быть избранной вами, народом этой страны, в качестве лидера. И я клянусь, что сделаю все, чтобы помнить, что ваши жизни представляют большую ценность, чем моя.
Ваши жизни взамен на мою. Я пожертвую собой, чтобы защитить всех вас. Когда я думаю о значении слова «Предводитель», в голову приходит цитата из Библии, которую, как мне кажется, должен знать каждый великий лидер. Она взята из Евангелие от Иоанна, глава 19, начиная с 10 стиха. В ней Пилат, правитель Рима на то время, разговаривает с Иисусом, которого духовные вожди того времени передали правительству на казнь. Пилат говорит Иисусу: «Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» – Эмма сделала паузу и посмотрела на публику. Дайр видел, как эмоции слезами скопились у нее в глазах. Он мог даже ощущать ее веру.
Эмма сделала вдох и продолжила, но на это раз она не смотрела в свои записи; ее глаза были устремлены на людей.
– Ответ Иисуса всегда напоминает мне о моей роли в этом мире. Он сказал: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше», – еще одна намеренная пауза. – Я бы тоже не заняла эту должность, если бы Бог не дал этому случиться. Без Бога у меня нет власти. Поэтому я всегда буду действовать смиренно, и каждый день буду предъявлять к себе высокие требования. Однажды я предстану перед Создателем и отвечу за все свои действия как ваш президент, и как же мне хочется услышать в ответ: «Отличная работа, мой верный слуга», – она закончила свою речь словами: – Ваши жизни взамен на мою. Я пожертвую собой, чтобы защитить каждого представителя этого великого народа, служить ему, и я поставлю его жизнь выше своей.
Комната исчезла, и Дайр снова обнаружил себя на коленях перед Создателем. Он не мог пошевелиться. В тот момент, когда он увидел Серенити, лежащей на полу в том отвратительном доме, внутри него словно что-то умерло. И даже зная, что это еще не случилось, он чувствовал себя так, как будто видение уже сбылось. Видимо, потому что он знал, что так и будет. Серенити умрет, спасая жизнь Эммы, чтобы та могла воплотить в жизнь планы Создателя и стать первой женщиной-президентом. Также Дайр знал, что для того, чтобы Эмма стала президентом великой нации, есть причина поважнее, чем то, что она женского пола. Она способна на великие деяния для Создателя и для своей страны. Без сомнений, она изменит жизни к лучшему. Но почему Серенити? Этот вопрос Дайр продолжал повторять про себя. Почему Серенити?
– Другого пути нет? – наконец, выдавил из себя Дайр. Он боялся услышать ответ и все же не мог не спросить. Он должен был знать, может ли как-то изменить будущее Серенити. Должна ли умереть именно она?
– Эмме Уайтмор суждено полностью изменить ход истории для величайшей страны на планете. Она должна стать лидером, который нужен этой стране. Если Эмма не станет президентом, то ее народ продолжит путь саморазрушения до тех пор, когда в собственной аморальности не смогут отличить добро от зла. Они станут самой бесчувственной нацией в истории. Толерантность станет способом игнорирования и принятия порочных законов.
Люди станут молиться обо всех желаниях и страстях, невзирая на пагубность своих желаний. Они будут служить лишь себе, и я уберу от них свою руку. Порою я укрывал их, благословлял и наблюдал за их процветанием. Иногда я оплакивал их, потому что они мои дети, как и всякий человек на земле. Они мои, они созданы мной, и я вижу, как они разрушают сами себя. Я никогда не лишу их свободы воли, но и разврата и слабости я терпеть не стану. История уже это показала, как тебе прекрасно известно.
– Это из твоего Слова, из книги Исайи, – сказал Дайр, узнав отсылку к Вавилону.
Создатель продолжил:
– Еще остались такие, как Сара Серенити Тиллман, кто живет самоотверженно. Она в первую очередь думает о других. И прежде чем придет ее время, Создатель выразит ей свою признательность. Она все еще в поиске. В глубине души девушка сомневается, достойна ли моей любви. Скоро она поймет, что именно я делаю ее достойной. А теперь я спрошу тебя: думаешь, девушка бы хотела, чтобы для спасения маленькой Эммы вместо нее умер кто-то другой?
– Нет, – прорычал Дайр. – Она ни за что бы ни от кого такого не попросила, – и это было правдой. Его Серенити никогда бы не попросила кого-то другого принести жертву, которая суждена ей. – Но разве обязательно кто-то должен умереть? Почему нельзя спасти их обеих?
– Большие перемены требуют большой жертвы. А что может быть более жертвенным, чем умереть за другого человека?
– Но почему она?! – потерял самообладание Дайр. В его голосе была слышна всепоглощающая боль. Он не знал, как справиться с эмоциями, которые распирали его изнутри. Раньше Дайр никогда не испытывал ни горя, ни злости, ни замешательства. Все это нахлынуло на него, как потоп, и ему казалось, что его бросили в бурное море, привязав к лодыжке булыжник. Дайр тонул. Должен был быть способ спасти и Серенити, и Эмму. Смысл существования Дайра должен был быть в чем-то большем, чем просто посылать сны. Он точно был предназначен для чего-то еще.
– Успокойся! Тихо, – пророкотал голос, а затем добавил тише: – Ты не был создан для любви, Брудайр, и поэтому ты не создан и для боли, которая всегда следует за любовью.
Тепло и спокойствие Создателя окутали Дайра и вернули ему способность дышать.
– И что мне теперь делать? – Дайр не знал, спрашивает ли он себя или того, что его создал.
– Я создал тебя с определенной целью, но я никогда не лишал тебя свободы воли и не стану сейчас. Я всегда с тобой, Брудайр, как я всегда с Эммой и Серенити. Они обе мои. Серенити была моей задолго до того, как стала твоей, а моя любовь полна и всепоглощающа. Я вижу прошлое, настоящее и будущее. Ничто не скрыто от моих глаз. Я с тобой независимо от того, что ты выберешь. Но помни, что каждый выбор имеет последствия.
Тепло ушло, и Дайр снова погрузился во тьму, к которой уже начал привыкать. Через несколько секунд он поднял голову и увидел, что стоит на коленях в поле рядом с домом Серенити. Дайр медленно поднялся, зная, что ему нужно все обдумать. Он не хотел появляться в комнате Серенити с отражением на лице горя из-за ее гибели. Она бы поняла, что что-то не так. Дайр был практически уверен, что не сможет сказать женщине, в которую влюблен, что она скоро погибнет от рук злодея с пистолетом.
