Текст книги "Информатор"

Автор книги: Курт Айхенвальд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 46 страниц)

Для начала, добавил Стаки, им нужно побеседовать с Марком Уайтекером – ведь именно ему звонил этот японец.

– Вы не знаете, где живет мистер Уайтекер? – спросил Стаки.

– Я могу сказать вам точно, где он живет, – в доме, который раньше принадлежал моим родителям. Это в Моуикве.

Этот дом был своего рода символом волнующей истории жизни Уайтекера, широко известной в Декейтере. Почти всем, так или иначе связанным с АДМ, – Андреасу, Шафтеру, Рэнделлу, – Уайтекер не раз рассказывал о том, как вырос в Огайо и осиротел, когда его родители погибли в автокатастрофе, как тяжело и одиноко было в сиротском приюте, как его усыновил богатый владелец парка аттракционов Кингз-Айленд. Марк в одночасье превратился из мальчика, не имеющего ничего, в мальчика, у которого было все. Теперь, владея семейным достоянием в несколько миллионов, он мог и не работать. Устроившись в АДМ, он купил старый дом Андреасов. Коллег Уайтекера зачаровывало его богатство в сочетании с безупречной профессиональной этикой.

– Надо съездить к нему, – сказал Стаки. – Мы непременно должны записать один из его разговоров с этим японцем.

Андреас посоветовал агентам договориться об этой встрече через начальника службы безопасности АДМ Марка Шевирона, которого посвятят во все детали.

Он помолчал, пристально глядя на агентов. Есть еще один вопрос, который он хотел бы обсудить прямо сейчас, сказал Андреас. Он, разумеется, знает, какую роль сыграла АДМ в расследовании, проводившемся ФБР на Чикагской бирже.

– Не буду скрывать, мне не понравилась эта затея, когда я услышал о ней, – заявил Андреас. – Я считаю, что тайно записывать разговоры людей недопустимо. Если понадобится делать записи и теперь, я хочу, чтобы вы заранее известили об этом наших сотрудников – или, по крайней мере, меня самого.

Стаки заверил Андреаса в том, что его просьба будет исполнена. И все же она показалась ему странной. ФБР взялось помочь компании справиться с вредительством на ее предприятии. Если они и будут прослушивать служащих компании, то лишь тех, кого подозревают в саботаже. Почему это не устраивает Андреаса? Чего он боится?

ФБР. Боже, нет.

Помертвевший Марк Уайтекер сидел в своем кабинете. Мик Андреас и Марк Шевирон только что сказали ему, что агенты ФБР хотят расспросить его о звонке Фудзивары. Они недвусмысленно дали ему понять, что не доверяют ФБР, и проинструктировали Уайтекера, как себя вести.

До этого Уайтекер и не подозревал, что Андреас собирается обратиться в ФБР. Наоборот: он выслушивал указания Андреаса водить Фудзивару за нос и убедить его снизить запрошенную сумму. Все шло к тому, что АДМ заплатит японцу и на этом инцидент будет исчерпан.

Но они обманули Уайтекера. Теперь они хотели, чтобы он встретился с агентами и ответил на их вопросы.

Ответил на их вопросы… Господи помилуй!

Уайтекер потряс головой. Никогда он не испытывал такой тревоги. Узнав о предстоящем допросе, он стал протестовать, пригрозил уходом, но все было напрасно. Перспектива встречи с агентами приводила его в ужас. Они смогут много чего раскопать. Они могут докопаться до таких вещей, которые погубят его самого. И его, и АДМ.^{54}

Он нервно зашагал по кабинету. И надо же, чтобы именно сейчас! Его карьера на взлете. Он глава целого подразделения. Под его руководством построен лизиновый завод. А последние недели были особенно хороши. Компания объявила о реорганизации руководства. Мик стал вице-председателем совета директоров, а Уайтекер вице-президентом компании, одним из самых молодых за всю ее историю. На Уолл-стрит все поняли правильно: Дуэйн Андреас хочет сделать Мика своим преемником. Через несколько лет он, можно не сомневаться, будет главой АДМ, а у самого Уайтекера есть все шансы стать вторым человеком в компании – он был уверен в этом. А теперь всё под угрозой. И все из-за этого чертова допроса.

Уайтекер взглянул на телефон. Нужно поговорить с женой, с Джинджер. Она наверняка подскажет ему, как поступить.

Джинджер была всегда рядом с тех самых пор, как они подростками встретились в автобусе школы Литл Майами в Огайо. Старшая дочь в семье заводских рабочих, она была образцом стойкой породы людей Среднего Запада и держалась с королевским достоинством, готовая к любому повороту судьбы. Марка в те дни прозвали шатуном, потому что его кидало из стороны в сторону. В школьные годы он не раз пытался порвать с Джинджер, но она всякий раз возвращала его, убежденная, что ее терпение будет вознаграждено. И действительно, в 1979 году, через несколько лет после окончания школы, они поженились. Когда Марк отправился за докторской степенью в Корнеллский университет, Джинджер поехала с ним. Она не жаловалась, когда в последующие годы Марк по своей привычке прыгал с места на место – из фирмы «Ролстон пурина» в Сент-Луисе в нью-йоркское отделение «Дегассы», а оттуда в ее головную контору под Франкфуртом. Перед отъездом в Европу они усыновили двоих детей, Таню и Билли, а потом родили третьего, Александра. За год их семья выросла с двух человек до пяти.^{55}

Переезд в Декейтер принес осложнения. Марк с головой ушел в новую работу и уделял семье меньше внимания, чем прежде. К тому же Джинджер чувствовала себя неуютно в обществе некоторых коллег мужа по АДМ, которые были слишком неучтивы и слишком кичились своим богатством. Но она сознавала, что работа давала Марку возможности, которые нельзя упускать. И всегда поддерживала его.^{56}

И теперь, звоня домой, Марк надеялся, что разговор с женой вновь придаст ему сил.

Когда раздался звонок, Джинджер была в гостиной. Едва успев взять трубку, она поняла, что Марк в панике. Вместо обычного беззаботного веселья в его голосе слышалось отчаяние. Не дав ей сказать ни слова, он выложил ей свои страхи. По АДМ рыщут агенты ФБР, и Андреас велел ему встретиться с ними.

Она опустилась в кресло, не зная, что сказать. Ее опыт общения с органами правопорядка был невелик, и в ее семье никто никогда не имел дела с полицией. ФБР представлялось Джинджер гигантским устрашающим монолитом, и она не удивилась, что Марк был напуган.

– Меня это очень тревожит, – признался он. – У нас тут происходит много… разного, и они могут задать неприятные вопросы.

Джинджер не понимала, на что он намекает, но предпочла не переспрашивать. Однако она была уверена, что агентам нельзя лгать.

– Что бы у вас ни происходило и в чем бы ты ни был замешан, скажи всю правду, – ответила она. – Скажи правду, какой бы она ни была.

Брайан Шепард снова посмотрел на часы. Дело шло к вечеру, и он уже устал ждать. Ему дважды звонили из АДМ, откладывая встречу с Уайтекером под разными предлогами: то он был занят, то возникли непредвиденные обстоятельства. Шепард не понимал, в чем дело, но не мог отделаться от ощущения, что происходит нечто странное.^{57}

И все же для перехода к следующей стадии плана расследования требовалось поговорить с Уайтекером. План заключался в том, чтобы заманить Фудзивару в США, пообещав ему миллионы, и арестовать. Уайтекер встречается с японцем, а находящиеся рядом агенты ФБР записывают каждое слово. По этому плану, если Фудзивара сообщит имя вредителя и прочие сведения, Уайтекер вручит ему три миллиона долларов. Затем они договорятся о следующей встрече, на которой Фудзивара должен будет передать АДМ штамм иммунных микробов за следующие три миллиона. Как только он сделает это, его схватят.

Но чтобы план сработал, Шепард должен выяснить все, что Уайтекер знает о Фудзиваре. Разговор мог затянуться, а время шло. Шепард решил позвонить Дайане и предупредить, что вернется поздно.

В таком месте, как Декейтер, любой шепот может тут же отдаться по всему городу громким эхом. Если произойдет утечка информации о встрече Уайтекера с агентом ФБР, «крот» может прознать о ней, особенно если занимает достаточно высокое положение. Поэтому Джим Шафтер решил сделать все, чтобы защитить интересы своего лучшего клиента.

К концу рабочего дня он прошелся по кабинетам адвокатской конторы «Кехарт, Шафтер и Хьюз» на пятом этаже декейтерского Муниципального банка и распустил всех служащих по домам. Он ожидает посетителей, которые предпочитают разговаривать без свидетелей, объяснил Шафтер. Все были только рады уйти пораньше, и вскоре контора опустела.

Осталось дождаться гостей. К их приходу он сварил кофе и окинул придирчивым взглядом конференц-зал. Едва персонал успел разойтись, как позвонил портье и сообщил, что Уайтекер и Шевирон ожидают в вестибюле.

Шафтер рванулся вперед. Нельзя, чтобы их здесь видели. Тянули-тянули с приходом, а потом явились раньше времени. К тому же адвоката удивил их вид: Уайтекер потел и нервничал, а Шевирон явно злился.

Никто не произнес ни слова, пока они не оказались в личном кабинете Шафтера. Уайтекер не мог сидеть спокойно и вновь принялся мерить шагами кабинет. Шафтер недоумевал.

Сказать, что он нервничает, было бы неправдой – он же психует. Что с ним?

– Марк, тебе не о чем беспокоиться, – произнес Шевирон, и было ясно, что он говорит это не в первый раз.

Уайтекер обратился к Шафтеру:

– Вы считаете, мне можно встретиться с ними?

Шафтер некоторое время молча смотрел на Уайтекера, пытаясь понять, что все это означает. Затем спокойно ответил:

– Марк, поймите: я представляю здесь компанию, а не вас. Если вам нужен законник, мы вам его дадим. Я же могу подавать советы только исходя из интересов компании, а она хочет, чтобы вы встретились с агентами ФБР и ответили на их вопросы.

Слова адвоката, казалось, не произвели на Уайтекера никакого впечатления.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Чего хочет компания, того хочу и я. Я лояльный служащий.

Минуту спустя снова позвонил портье. Прибыл специальный агент ФБР Шепард. Стоило ли стараться сохранить его визит в секрете и распускать сотрудников по домам?!

Шафтер отвел Шевирона и Уайтекера в вестибюль, а затем все прошли в конференц-зал. Помещение не имело окон и было лучшим в Декейтере местом для конфиденциальных бесед. Извинившись, Шафтер оставил гостей и вернулся в свой кабинет.

Шепарду ситуация казалась необычной. Шевирон попросил разрешения присутствовать на допросе, и эта просьба агента не устраивала. Обычно сотрудники ФБР беседовали со свидетелями с глазу на глаз. Иногда свидетель приводил адвоката, но больше никого. Так свидетель мог быть уверен, что разговор останется конфиденциальным. В этом случае конфиденциальность была особенно важна. Но Шепард решил не гнать волну. АДМ была пострадавшей стороной, и, если она хочет, чтобы при разговоре присутствовал Шевирон, пусть будет Шевирон, он как-нибудь переживет это.

Шепард внимательно разглядывал Уайтекера. Круглое детское лицо, белокурые волосы, – прямо невинный мальчик из церковного хора. И все же Уайтекер чего-то боялся. Служащие правопорядка не удивляются такой реакции. Большинство людей так или иначе нервничают при встрече с агентами ФБР или сотрудниками прокуратуры. Может, у Уайтекера был тяжелый день. Шепард начал с того, что постарался его успокоить.^{58}

– Для начала позвольте представиться, – произнес он дружелюбно. – Брайан Шепард, специальный агент ФБР.

Он протянул Уайтекеру руку. Тот в ответ протянул свою и ощутил силу рукопожатия Шепарда.

– Приветствую, – отозвался он. – Я Марк Уайтекер.

– Сегодня утром я виделся с Майклом Андреасом, и он сказал, что вы возглавляете подразделение биопродуктов. Надеемся, что вы нам поможете. Пока не знаю, во что все это выльется, но прежде всего хотел бы вас выслушать.

Они уселись. Уайтекеру стало полегче. Шепард был совсем не таким, каким он его представлял по телесериалам, где агенты ФБР, рыча и потрясая оружием, вытягивают информацию из запуганных, упирающихся свидетелей. Шепард выглядел как обычный человек и вроде был настроен дружелюбно.

Подавшись вперед, Уайтекер поведал историю о Фудзиваре. Слушая его, Шепард делал пометки в блокноте и время от времени задавал вопросы. Минут через тридцать в дверь просунул голову Шафтер, сказал, что идет домой, и попросил их отключить перед уходом кофеварку и запереть помещение.

Шепард записал в общих чертах рассказ Уайтекера о том, как АДМ пригласила представителей «Адзиномото» в Декейтер, чтобы убедить их закрыть свои заводы в Америке, и о странном телефонном звонке Фудзивары по дополнительному аппарату, установленному в доме Уайтекера и подключенному к служебной линии. Он сказал, что обсудил этот разговор с Миком Андреасом и они решили уговорить Фудзивару снизить запрашиваемую сумму. С тех пор японец звонил ему еще несколько раз.

– Он хотел, чтобы мы перевели ему деньги на номерные банковские счета в Швейцарии и на Карибах, – добавил Уайтекер.

– Когда вы разговаривали с ним в последний раз?

– Три дня назад. Он сказал, что позвонит через три-четыре дня, то есть, возможно, как раз сегодня вечером. Думаю, он насторожился из-за того, что мы еще не дали положительного ответа. Я, как мог, старался тянуть время. Но если тянуть слишком долго, боюсь, он бросит эту затею.

Уайтекер сказал, что ждет звонка Фудзивары в этот вечер. Он упомянул и двух сотрудников АДМ, работавших прежде в компании «Адзиномото», – может быть, они и есть вредители. Шепард ответил, что ему понадобится телефонный справочник подразделения биопродуктов, чтобы связаться с этими сотрудниками. В заключение Шепард сказал, что домой к Уайтекеру наведается агент, который установит записывающее устройство для перехвата следующего звонка Фудзивары. Но для этого нужно добиться специального разрешения, на что может уйти целый день.

Трехчасовая беседа завершилась около половины девятого. Уайтекер и Шепард пожали друг другу руки.

Бизнесмен, казалось, был счастлив, что его отпускают домой.

– Теперь они угрожают моей семье! Я этого так не оставлю! – кричал Уайтекер.

Он говорил бессвязно, почти в истерике. Вернувшись от Шафтера домой, он тут же позвонил Шевирону. Тот по голосу Уайтекера сразу понял, что произошло что-то необычное.

– Марк, ты о чем? – спросил он. – Успокойся.

– Моей дочери угрожают! Я больше не стану разговаривать с Фудзиварой. Теперь все это затронуло мою семью. Это недопустимо!

Наконец Шевирон уговорил его объяснить все толком. Придя домой, сказал Уайтекер, он узнал нечто ужасное: его пятнадцатилетней дочери Тане позвонили прямо в школу-интернат в Индиане. Мужской голос с азиатским акцентом велел ей записать сообщение. Он сказал, что Фудзивара больше не будет ждать. Если он не получит своих миллионов немедленно, то с ней может случиться беда.^{59}

Уайтекер рвал и метал. Он заявил, что не желает больше иметь ничего общего с этим расследованием. Шевирон ровным тоном пытался его утихомирить. В конце концов договорились продолжить разговор на следующий день.

Озадаченный руководитель службы безопасности повесил трубку. Вокруг дела Фудзивары проблемы росли как снежный ком. Но на этот раз в рассказе Уайтекера не было никакой логики. С какой стати японцам угрожать его дочери? И откуда они узнали, куда звонить? Невероятный ход, ход дилетанта, и как раз тогда, когда Уайтекер захотел скорейшего завершения расследования.

Шевирон решил, что Марк Уайтекер лжет.

На следующее утро, 5 ноября, Шевирон вышел из дому рано и направился сквозь серый предрассветный сумрак к изрыгавшим дым трубам АДМ. День предстоял нелегкий. Накануне вечером после звонка Уайтекера Шевирону позвонил Мик Андреас, которому Уайтекер тоже сообщил об угрозах своей дочери. Мик хотел, чтобы начальник службы безопасности утром изложил все подробности ему и его отцу.

Вскоре после того, как Шевирон появился на рабочем месте, его вызвали Мик и Дуэйн. Он рассказал им о своих сомнениях, и те решили привлечь к делу главного юридического советника Рика Рейзинга. Все утро топ-менеджеры АДМ совещались, расходились и вновь сходились.

Беседа Уайтекера с Рейзингом и Шевироном была особенно удивительной. Уайтекера попросили рассказать историю о звонке еще раз, от начала до конца. При втором изложении она звучала еще менее правдоподобно. Шевирон открыто заявил, что считает все это враньем, и своими вопросами загнал Уайтекера в угол. Как японцы вышли на его дочь? Чего ради они связались с ней? Если они хотели запугать Уайтекера, то почему не позвонили прямо ему?

В конце концов Уайтекер сдался:

– Ну ладно, ладно. Я это придумал. Прошу прощения.

Рейзинг и Шевирон смотрели на него, не находя слов. Его напугало ФБР, объяснил Уайтекер. Он не хотел участвовать в расследовании и вбил себе в голову, что если в АДМ узнают об угрозах его семье, то просто откупятся от Фудзивары или попросят агентов прекратить расследование. Так или иначе, с этим будет покончено. Теперь он понимает, что это было глупо, но он был в смятении и не мог мыслить трезво.

Уайтекер замолк, и в комнате повисла гнетущая тишина.

Рейзинг сказал, что ему надо поговорить с Шевироном наедине. Уайтекер вышел, закрыв за собой дверь.

Примерно через час президент АДМ Джеймс Рэнделл ворвался к Шевирону, кипя гневом.

– Ко мне явился Уайтекер и сказал, что ты копаешь под него и хочешь, чтобы его уволили.

Шевирон изумленно уставился на него и потребовал объяснений.

– Уайтекер как ненормальный бегает по АДМ и рассказывает о саботаже на заводе, – сказал Рэнделл.

Тайна перестала быть тайной. Шевирон спросил Рэнделла, что он об этом думает. Презрительно фыркнув, Рэнделл ответил, что Уайтекер, конечно, блестящий специалист, но он, Рэнделл, не верит, что на заводе орудуют японцы.

– Нет там никакого саботажа, – заявил он. – Мы просто не знаем, что делать. Обычные технические проблемы.

Больше всего Рэнделла раздражала затея с покупкой у Фудзивары неведомых «супермикробов». Даже Дуэйн говорил, что все проблемы решатся, как только АДМ получит «букашек».

– Просто смешно, – заявил Рэнделл. – Непонятно даже, как перевозить чертовых «букашек» на завод – разве что заморозив их.

В следующие несколько минут Шевирон отвечал на вопросы Рэнделла. Наконец Рэнделл успокоился и ушел. Шевирон набрал Мика Андреаса и сообщил ему, что Рэнделлу стало известно о проводящемся расследовании.

– Ладно, – бросил Мик и дал отбой.

Спустя несколько часов Шевирону позвонил Шепард. Агент сказал, что к домашнему телефону Уайтекера собираются подключить прослушку. Чтобы не было лишнего шума, сказал Шепард, Уайтекеру надо связаться с агентом ФБР из Спрингфилда Томом Гиббонсом. Шевирон пообещал передать это Уайтекеру и, позвонив ему по внутреннему телефону, изложил просьбу Шепарда.

– Ладно, – отозвался Уайтекер сердито, – позвоню ему.

И бросил трубку, ничего больше не сказав.^{60}

После шести часов того же дня, одетая в одно из лучших своих платьев, Джинджер Уайтекер вошла в переполненный банкетный зал «Кантри Клаб» и поискала глазами мужа. Большинство столиков были заняты, но Джинджер быстро нашла его и его гостей за одним из столиков. Увидев ее, Марк поднялся и помахал.

Этот обед планировался давно. Один из поставщиков АДМ, довольно близко сошедшийся с Уайтекером, приехал в Декейтер вместе с супругой. Узнав, что Уайтекеры любят верховую езду, он привез им в подарок дорогое седло.

Обед был изысканный и непринужденный, вино и смех лились рекой. К концу обеда Джинджер извинилась и собралась пройти в дамскую комнату. Марк протянул ей одну из своих визитных карточек.

– Вот номер телефона, о котором ты спрашивала, – сказал он.

Джинджер не поняла, о чем он говорит, но улыбнулась и взяла визитку. Выйдя из зала, она взглянула на карточку, перевернула, и ее сердце ухнуло вниз. На обороте знакомыми каракулями мужа было написано:

«Сегодня в 10 вечера к нам домой явится ФБР».

За дневной суетой Марк просто не успел сообщить об этом жене. Он вел бесконечные переговоры с агентами ФБР о времени их визита. В конце концов он согласился, что к нему придут после их возвращения из клуба. Шепард решил установить устройство сам.

«К нам домой…» По спине Джинджер пробежал холодок. Последние два дня Марк туманно намекал на какие-то проблемы. Ничего не объяснив толком, он наговорил достаточно, чтобы она разволновалась. Джинджер считала, что история с ФБР закончилась встречей накануне. А теперь они придут к ним домой, пробудут бог знает сколько времени, будут задавать вопросы… Она была напугана, как никогда прежде.

Джинджер вернулась за столик с приклеенной к лицу улыбкой. Она старалась отогнать тревогу и насладиться отдыхом в приятной компании, но не могла отделаться от мысли, что в этот момент агент ФБР где-то готовится нагрянуть к ним в дом.

Обед закончился в девять вечера. Уайтекеру пришлось отвезти гостей на служебном «линкольне» в квартиру АДМ недалеко от главного здания компании. Джинджер простилась с ними и поехала домой на своем «гранд-чероки».

Спустя несколько минут в машине раздался звонок. Она знала, что это звонит из своего автомобиля Марк. Он только что расстался с гостями и смог наконец поговорить с ней.

– Это черт знает что, – произнес он нервно. – Я прямо не знаю, что делать.

– Зато я знаю, что ты сделаешь: скажешь правду.

– Ты не понимаешь. Эти ребята посильнее правительства. Но их я боюсь меньше, чем АДМ.

– На твоем месте я бы больше боялась ФБР. Ты просто их не знаешь. И на самом деле АДМ по сравнению с ФБР – просто ничто.

По мнению Джинджер, АДМ была просто одной из множества компаний. Но Марк возразил: она не представляет, насколько АДМ могущественна и на что способна.

– Я расскажу Брайану Шепарду все, что знаю, а назавтра меня уволят. АДМ никакое правительство не страшно.

Джинджер вздохнула:

– Марк, у тебя нет выбора. Не трясись перед начальством. Ты должен все рассказать.

В этот момент она проехала большой деревянный щит с красной надписью: «Добро пожаловать в Моуикву, единственную и неповторимую» – и медленно повернула на Мейн-стрит. Нервозность супруга передалась и ей.

– Марк, – спросила она, пряча тревогу, – ты нарушал закон?

– Нет, – ответил он сразу, – никаких законов я не нарушал.

– Мне все равно, нарушал или нет, – сказала она, – но ты должен рассказать мне обо всем.

– Джинджер, говорю тебе, я не делал ничего противозаконного. Я не нарушал закон. Точно.

Наступило молчание. Джинджер сказала, что подъезжает к дому.

– О'кей, – отозвался Марк. – Скоро увидимся.

Отключив телефон, Джинджер выехала на подъездную дорожку и остановилась у входа. Надо посмотреть, как там дети, и отпустить прислугу домой. После этого оставалось только ждать вместе с мужем прибытия агента.

История Моуиквы началась с больших надежд, которые обернулись трагедией.^{61} Городок основал в 1852 году владелец местной лесопилки Майкл Снайдер, и в течение тридцати лет он рос понемногу. А в 1886 году в Иллинойсе обнаружились крупные залежи каменного угля, в Моуикву потекли деньги, и городок преобразился. Казалось, его ожидает головокружительный взлет.

Накануне Рождества 1932 года, в разгар Великой депрессии, всем надеждам пришел конец. В этот день под землей трудились десятки шахтеров, добывая уголь кирками и лопатами. Многие трудились сверхурочно, надеясь заработать несколько лишних долларов, чтобы оплатить рождественские подарки.

Никто не заметил, как шахта наполнилась метаном. Горняки пользовались карбидными лампами с открытым огнем, и их пламя вызвало взрыв. Тех, кто не погиб сразу, похоронило под тоннами земли. Пятьдесят четыре шахтера погибли, оставив в поселке тридцать три вдовы и семьдесят осиротевших детей.

Из-за катастрофы шахты закрылись на долгие годы. Моуиква пришла в упадок, а большие ожидания сменились нищетой. От времен удачи и безграничных перспектив сохранились лишь отдельные дома и постройки, напоминавшие о былой роскоши.

Главной достопримечательностью Моуиквы была Старая усадьба – георгианский колониальный особняк Майкла Снайдера среди полей кукурузы. В эпоху процветания дом расширили, пристроили портики и колонны высотой в два этажа. Перейдя в АДМ, Дуэйн Андреас купил особняк, связав тем самым Моуикву с развивающимся Декейтером. Эта связь не прервалась, когда в 1989 году в компанию пришел Марк Уайтекер, и, казалось, Старой усадьбе суждено на долгие годы остаться вехой истории Моуиквы и ее тысячи девятисот жителей.

Поэтому в тот прохладный осенний вечер Брайан Шепард не сомневался, что без труда найдет Старую усадьбу. Дорогу к этому дому, стоявшему в четверти мили от Мейн-стрит, мог указать любой.

Около десяти вечера Шепард доехал до мигающего красного фонаря в центре Моуиквы и повернул направо, на запад. Потянулся ряд современных домов, а за ними высокие клены и густой кустарник, скрывавшие дом Уайтекера. В просветах среди густой листвы замелькали белые колонны, навесы и плоские крыши двухэтажного особняка. Наконец деревья расступились, и взгляду Шепарда открылся ярко освещенный изнутри дом. Проехав черные ворота, укрепленные на кирпичных колоннах, Шепард притормозил у входа.

Тем временем в спальне Марк и Джинджер уже полчаса обсуждали предстоящий визит агента. Марк отчасти объяснил жене создавшуюся в АДМ обстановку, и она еще больше утвердилась во мнении, что следует рассказать агентам все начистоту.

– Просто расскажи им все, – убеждала его Джинджер. – А потом мы уедем. Ничего хорошего тебя в этой компании не ждет. Сейчас как раз подходящий момент, чтобы куда-нибудь переехать.

Марк, сидевший на кровати, поднял голову:

– Возможно, я кое-что и расскажу, но не все. Пока что предпочитаю держать сторону АДМ.

Лицо Джинджер выражало решительность.

– Марк, – заявила она, – если ты не расскажешь, это сделаю я.

Наступило молчание. Марк смотрел на жену и чувствовал, что он не готов к откровенному разговору. Чтобы решиться, ему требовалось время.

– Не могу, – произнес он мягко. – Пока не могу.

По окнам спальни скользнул свет автомобильных фар.

Марк и Джинджер спустились на первый этаж.

Шепард тихо постучал, и Марк открыл дверь. Шепард был одет в брюки защитного цвета и ветровку поверх спортивной рубашки. В руке у него был кейс с записывающим устройством.

– Добрый вечер, мистер Шепард, – сказал Марк.

– Зовите меня Брайан, – отозвался агент.

Марк пригласил его зайти и представил жене. Тот пожал ей руку, извинился за поздний визит и пообещал, что управится за несколько минут.

Шепард видел, что супруги нервничают. Марк нервничал. Нервничал еще больше, чем в прошлый вечер. Может, они успокоятся, когда он установит «жучок» и уедет.

– Где телефон, на который поступают звонки? – спросил Шепард. Он имел в виду служебную линию АДМ, о которой говорил Марк.

– Наверху, – ответил тот.

Он проводил Шепарда в большую комнату по соседству со спальней и показал небольшой набор устройств с телефоном и факсом. Шепард вынул записывающее устройство и подключил его к телефону.

Джинджер стояла у подножия лестницы, напрягая слух. Она хотела удостовериться в том, что Марк раскроет агенту правду.

Но не прошло и пяти минут, как Шепард попрощался с хозяевами, извиняясь за вторжение. Марк открыл дверь, Шепард вышел на террасу.

Джинджер посмотрела на мужа.

– Ты скажешь ему? – спросила она мягко. – Или мне сказать?

Марк ничего не ответил и попытался закрыть дверь. Шепард был уже около своей машины.

Джинджер решительно отодвинула мужа в сторону и распахнула дверь.

– Брайан! – окликнул агента Марк.

– Да? – поднял голову Шепард.

Марк сделал несколько шагов в его сторону:

– У вас найдется минутка?

Они сидели в темноте.

Уайтекеру не хотелось говорить в доме. Недавно дорожные рабочие раскопали целую сеть телефонных кабелей, подходивших к дому, – очевидно, все это осталось еще со времен Дуэйна Андреаса. Марк и Джинджер опасались, что компания каким-то образом может их подслушать. Машина Шепарда была едва ли не единственным местом для конфиденциального разговора.

Шепард сидел на водительском месте, Уайтекер рядом с ним. Двигатель молчал; их овевала свежая вечерняя прохлада.

– Я знаю кое-что о том, что происходит у нас в АДМ, – сказал Уайтекер. – Но если я расскажу вам об этом, против меня не выдвинут обвинение?

Такое начало удивило Шепарда. Уайтекер говорил как участник преступления, а не как свидетель или жертва.

– Я не могу гарантировать вам неприкосновенность, – ответил агент. – Если вы сообщите мне об участии в преступной деятельности, я должен буду доложить окружному прокурору.

Уайтекер молчал, уставившись в пространство перед собой.

– Все, что я рассказал вам вчера о Фудзиваре, правда, кроме одной вещи, – произнес он. – Кроме того, что он никогда не звонил мне по служебной линии.

Шепард удивленно посмотрел на Уайтекера:

– Почему же вы сказали мне неправду?

– Дело в том, что еще до разговора с вами я встречался с Миком Андреасом и Марком Шевироном, и они велели мне сказать, что звонок поступил на служебный аппарат, а не на домашний.

– Почему? В чем разница?

Уайтекер вновь замолк. Отступать было поздно. И он принял решение.

– Понимаете… я собираюсь сообщить вам нечто очень важное. Попытка вымогательства просто чепуха по сравнению с этим.

Шепард молча ждал продолжения.

– Речь идет о фиксировании цен на лизин,[33]33
  Фиксирование цен (ценовой сговор) – договоренность между конкурентами поднять, зафиксировать или другим образом обеспечить цену, по которой продаются их товары. Фиксирование цен относится к наиболее распространенным нарушениям антитрестовского законодательства и является в США уголовным преступлением. – Прим. ред.


[Закрыть] – сказал Уайтекер. – Я несколько раз встречался с нашими японскими и корейскими конкурентами с единственной целью – договориться о ценах. Компания давала мне указания сделать это. – Помолчав, он добавил: – Никто не имеет представления о том, какой политики придерживается АДМ в делах. Их девиз: «Конкуренты – наши друзья, а клиенты – враги».

Шепард записал эту фразу, напрягая зрение в темноте. Его мысли лихорадочно заметались. Ему еще не приходилось участвовать в расследовании ценового сговора. Он даже не был уверен, занимается ли ФБР такими делами.

– Они хотели, чтобы я сказал, будто Фудзивара звонил по служебному телефону, потому что переговоры о фиксировании цен я веду по домашнему.

Уайтекер знал, что ФБР собирается проверить, кто из сотрудников АДМ чаще других звонит в Японию, – это мог быть «крот».

– Вот я и испугался, – объяснил он. – Ведь никто не разговаривает с японцами чаще, чем я. А я договариваюсь с ними о ценах.

Если Шепард раскопает ценовой сговор, добавил Уайтекер, именно он, Марк, станет козлом отпущения, а что он действовал по приказу начальства, никто не примет во внимание.

Шепард обдумывал сказанное Уайтекером.

– А кто именно приказал вам принять участие в переговорах? – спросил он.

– Я занимаюсь этим под руководством Мика Андреаса и Дуэйна Андреаса, – ясным голосом ответил Уайтекер.^{62}

Джинджер, одетая в ночную рубашку и халат, смотрела на спящего семилетнего сына Алекса. Она поплотнее укрыла его одеялом и подошла к окну. Отсюда была видна машина Шепарда.

Они все еще разговаривали. Первые же слова Марка, услышанные ею из дверей, убедили ее, что Марк наконец решился выложить правду. Одно зрелище того, как муж разговаривает в автомобиле с агентом, прогнало страхи недавних дней.