Текст книги "Информатор"

Автор книги: Курт Айхенвальд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 46 страниц)

Но к пиву требовалась закуска, и юристы заказали ее по телефону. Вскоре доставили пиццу. Они покончили с едой раньше, чем завершились конфиденциальные беседы. Первым появился Барри Кокс со своим новым адвокатом Уильямом Тейлором.

– Барри, – обратился Тейлор к своему подзащитному, – я думаю, на сегодня достаточно. Продолжим завтра.

– Хорошо, – мрачно кивнул Кокс. – Спасибо.

После десяти вечера вышли Уилсон и Вайнгартен и тут же подсели к общему столу. Все ждали Уайтекера с Даудом.

Наконец дверь кабинета распахнулась, и вышел важный Уайтекер. Дауд был бледен.

Подойдя к Рейзингу, Уайтекер заявил:

– Рик, я должен предупредить вас, что собираюсь сотрудничать с ФБР.

Уайтекер наконец поступил в соответствии с данными ему инструкциями – с опозданием на двадцать четыре часа.

– Марк, – ответил Рейзинг, – у вас хороший адвокат. Вам нужно поступать так, как он посоветует.

Уайтекер искоса взглянул на Дауда.

– Я беру другого адвоката, – сказал он, – и Джон не возражает.

Он подошел к Рейзингу вплотную и пожал ему руку. Шафтер, стоявший поблизости, услышал, как Уайтекер пробормотал что-то о «сотнях пленок».

Уайтекер направился к выходу, а за ним Уилсон. Их сопровождал Шафтер: было так поздно, что для выхода из здания нужно было открыть запертую на ночь дверь. Перед уходом Уайтекер обернулся к Шафтеру и с чувством потряс его руку.

– Я сожалею, что так получилось, – сказал он.

Шафтер не понял, что он имеет в виду, но на всякий случай кивнул.

Вайнгартен между тем внимательно наблюдал за Даудом. Тот был расстроен. Судя по тому, что Дауд посоветовал Уайтекеру взять другого адвоката, возникла проблема. И Вайнгартен догадывался, в чем она состоит.

Поздно вечером юристы вернулись в «Декейтер Клаб», где Дауду и Вайнгартену отвели номер из нескольких комнат. Перед сном адвокаты сели выпить по стаканчику, и Вайнгартен решил проверить свое предположение.

– А знаешь, – сказал он, – очень может быть, что этот сукин сын записал ваш сегодняшний разговор тоже.

Дауд поперхнулся и пролил спиртное на брюки.

Книга третья
Все не так просто, как кажется

Глава 13

Машина взбиралась на холм. Подъезжая к своему дому, Брайан Шепард обеими руками крепко сжимал руль. Напряжение последних дней, особенно вчерашней облавы, и врожденная склонность к меланхолии обернулись каменной усталостью. Прошлой ночью поспать почти не удалось и теперь хотелось забыть о делах. Шепард свернул на подъездную дорожку. Его ждали дом, семья, отдых.

Надеждам на спокойный вечер пришел конец ровно в половине одиннадцатого, когда запищал пейджер. Звонил Уайтекер. Шепард набрал его номер.^{254}

– Марк? – протянул он. – В чем дело?

– Привет, Брайан, как вы там? Я звоню сказать, что встретился с адвокатом, о котором говорил. И знаете, я не в восторге…

Шепард прервал его, напомнив, что передавать конфиденциальную информацию, которой они обменивались с адвокатом, нельзя.

– Знаю, – сказал Уайтекер. – Это известный адвокат, его зовут Джон Дауд.

Он бегло описал карьеру Дауда, подчеркнув, что раньше тот был обвинителем.

– Я подумал, что раз он был прокурором, то отнесется к моему сотрудничеству с ФБР с пониманием, но он меня разочаровал.

Уайтекер признался: он рассказал Дауду, в чем заключалось сотрудничество и как он записывал все разговоры.

– Но я сделал это только после того, как Дауд сказал, что наш разговор строго конфиденциален и что он представляет меня лично, – добавил он.

И тут до Шепарда дошло: Дауда наняла АДМ. Уайтекер беседовал с ним вопреки прямому предостережению агентов. И рассказал все.

Уайтекер с женой были в постели, когда в соседней комнате зазвонил телефон служебной линии. Откинув одеяло, Марк выбрался из постели и посмотрел на часы. Начало первого.

Он прошел в исподнем в соседнюю комнату и снял трубку.

– Марк Уайтекер.

– Мистер Уайтекер, это Обри Дэниел. Мы уже встречались с вами. Я адвокат, представляющий компанию АДМ.^{255}

– Мне велели не появляться в АДМ! – выпалил Уайтекер Шепарду в телефонную трубку на следующее утро, 29 июня. – Обри Дэниел сказал, что против меня ведется расследование и поэтому мне не надо ходить на работу. Но это же чушь! Ведь Мику-то не запрещают появляться на работе, правда?

– Подождите, Марк. Это вам сказал кто-нибудь из руководства компании или только адвокат?

– Никто в АДМ не говорил мне ничего такого. Абсолютно.

Подумав, Уайтекер решил:

– Все равно пойду.

Уайтекер с кейсом в руках скользнул по дилинговому залу к своему кабинету, надеясь, что его не заметили. Он пришел чуть позже обычного, но не настолько, чтобы привлечь осуждающие взгляды. Сев за стол, он стал перебирать бумаги. Кажется, все в порядке. Никто не сказал ему ни слова.^{256}

Почти целый час ничего не происходило, но в начале десятого на пороге кабинета возник Скотт Робертс, молодой юрисконсульт компании.

– Марк, боюсь, вам придется уйти, – сказал Робертс. – Вы временно отстранены от работы.

– С какой стати я должен уходить? – вскинулся Уайтекер.

– Я просто передаю вам распоряжение начальства: вы должны уйти.

Сначала Уайтекер отказался уходить, но Робертс не стал вступать в пререкания. Ему дали поручение, и он его выполнял.

– Ну ладно, – сдался в конце концов Уайтекер.

Схватив кейс, он проследовал мимо Робертса к лифту.

Юрист ни на шаг не отходил от Уайтекера, пока тот не покинул здание.

Выехав за ворота, Уайтекер потянулся к телефону.

Шепард и Херндон взяли трубки параллельных аппаратов.

– Привет, как дела? – спросил Уайтекер. Голос его звучал на удивление бодро. – Слушайте, у меня есть одно дело в здании, где вы находитесь, вот и думаю, не зайти ли к вам.

– Конечно, заходите, – ответил Шепард. – А как вас встретили на работе?

– Да не слишком приветливо. – Уайтекер рассказал, как его выгнали, и добавил: – Я буду искать другого адвоката. Дауд меня определенно не устраивает.

Херндон только что узнал от Шепарда о разговоре Уайтекера с Даудом, и в нем все еще бурлило возмущение. А Уайтекер подлил масла в огонь, сказав, что наймет одного из декейтерских адвокатов. Искать адвоката в Декейтере, в цитадели АДМ? Немыслимо.

– Марк, – сказал Херндон, – давайте лучше поговорим, когда вы придете к нам.

Вскоре Уайтекер стучался в дверь комнаты 353 здания на Саут-Уотер-стрит.

Дверь открыл Шепард.

– Привет, Марк. Заходите.

Уайтекер переступил порог декейтерской резидентуры ФБР. Его лицо отражало пережитое этим утром потрясение. Все прошли в кабинет Шепарда, где можно было говорить без помех.

Во время рассказа Уайтекера о своих злоключениях его пейджер запищал. Высветились цифры «5413». Это был номер Баффета.

– Можно, я позвоню Говарду Баффету? – спросил Уайтекер.

– Конечно, Марк, – ответил Шепард.

Агенты знали, что Баффет – друг Уайтекера, а после утренних переживаний тот наверняка нуждался в дружеской поддержке.

– Мы выйдем, чтобы не мешать, – сказал Шепард.^{257}

Уайтекер благодарно кивнул, и агенты оставили его одного, закрыв за собой дверь. Он набрал номер Баффета.

– Гови, это Марк, – произнес он в трубку.

– Я не могу говорить долго, – сказал Баффет. – Мне надо сообщить тебе одну очень важную вещь.

Спустя несколько минут пепельно-бледный Уайтекер возник в дверях. Шепард говорил по телефону, и Херндон вернулся вместе с Уайтекером в кабинет. Уайтекер сел за стол.

– Говард передал мне последнюю новость, – сообщил он. – С ним беседовал Дуэйн. Он знает все. Дауд сказал ему.[60]60
  По словам Дауда, он сообщил руководителям АДМ о том, что Уайтекер собирается сотрудничать с властями, но не говорил, что он сотрудничал с ФБР до этого. Его слова подтверждаются свидетельствами третьих лиц. – Прим. автора.


[Закрыть] Дуэйн говорит, что это я натравил ФБР на компанию.

Уайтекер глянул на Херндона.

– Дуэйн повторяет то, что я сказал своему адвокату. Разве он имеет на это право? Разве это не нарушение закона, Боб?

«Конечно нет», – подумал Херндон, но вслух сказал:

– Я посоветуюсь с нашими юристами, но думаю, что правом конфиденциальности обладают только разговоры между адвокатом и клиентом. А Дуэйн имеет право говорить все, что хочет.

– Все равно это неправильно.

Вошел Шепард, и Уайтекер передал ему то, что сообщил Баффет. Агенты выразили ему не совсем искреннее сочувствие. В АДМ ничего бы не узнали, если бы Уайтекер следовал их инструкциям и не трепал языком. Он сам подвел себя под монастырь. Агенты предвидели, что после произведенных обысков АДМ постарается сделать все, чтобы развалить следствие, но не ожидали, что этот труд возьмет на себя их главный свидетель.

Юристы антитрестовского отдела собрались в кабинете Марвина Прайса, и в это время им сообщили, что звонит Шепард с каким-то срочным сообщением. Прайс включил микрофон громкой связи.

– Мы слушаем вас, Брайан.

– У нас тут проблема, и нужна ваша помощь.

– Что случилось? – спросила Манн.

– Короче, Марк сегодня был у нас, и он в растрепанных чувствах. Я уже говорил, что сегодня утром его выгнали из АДМ.

Прокуроры ушам не верили, слушая историю о беседе Уайтекера с Даудом, о звонке Говарда Баффета и о том, что сотрудничество Уайтекера с ФБР, судя по всему, перестало быть тайной.

– Он в панике, – сказал Шепард. – Ему нужен адвокат. Вы не посоветуете кого-нибудь?

– Мы не можем подыскивать адвокатов для свидетелей, – отрезала Манн. – Он должен найти его сам.

– Он, как видите, пытался, но ничего не вышло. Можете что-нибудь для него сделать?

Посовещавшись, прокуроры пришли к невысказанному вслух заключению, что ситуация выходит из-под контроля. Они согласились составить список опытных адвокатов, которые могли бы представлять Уайтекера при условии, что окончательный выбор он сделает сам. Шепард пообещал передать список свидетелю и поблагодарил юристов.

Отключив связь, прокуроры дали волю гневу: «Мы предупреждали его!», «О чем он только думает?», «Как он мог?»

Мучник обратил внимание на перемену в их речи. Прежде, говоря об Уайтекере, юристы всегда называли его «Марк». Теперь они были так на него сердиты, что даже не желали упоминать его имя.

В тот же день Джеймс Эпстайн работал в своем чикагском офисе, когда секретарша сообщила, что звонит федеральный обвинитель по фамилии Мучник.

– Ладно, переключи его на меня, – отозвался адвокат.

Эпстайн привык к звонкам из Министерства юстиции. В свои сорок два года он был одним из самых авторитетных адвокатов в Чикаго. В 1985 году, проработав шесть лет государственным защитником в округе Кук, Эпстайн решил заняться частной практикой. Очень скоро дел стало так много, что на помощь пришлось пригласить двоих друзей, которые потом стали его партнерами. Через их руки проходили самые разные дела: уголовные и гражданские, федерального значения и те, что подлежали юрисдикции штата. Эпстайн поговаривал, что в его фирме творится примерно то же самое, что в телесериале «Закон Лос-Анджелеса»,[61]61
  «Закон Лос-Анджелеса» – один из самых популярных американских телесериалов, не сходивший с экрана с 1986 по 1994 г.


[Закрыть] только секса поменьше.

Эпстайн взял трубку, и Мучник представился.

– Чем могу служить? – спросил адвокат.

– Мы тут кое с кем проводим расследование, и одному из свидетелей срочно нужен адвокат. Вы не согласились бы встретиться с ним? Его зовут Марк Уайтекер.

Эпстайн помолчал. Он никогда не проявлял инициативы. Он не желал, чтобы его обвинили в вульгарной погоне за клиентурой.

– Дайте ему мои координаты, – сказал он. – Если он позвонит, мы договоримся о встрече.

Мучник поблагодарил адвоката и повесил трубку.

Посидев и подумав, прокуроры набросали список адвокатов. Когда Уайтекер позвонил Мучнику, тот без околичностей сказал:

– Мы остановились на трех кандидатурах. – Он назвал имена адвокатов и вкратце рассказал о них.

– Замечательно! Спасибо большое, – откликнулся Уайтекер. – Так что мне теперь, позвонить им?

– Делайте что хотите, – ответил Мучник. – Это вам решать.

На следующее утро в половине одиннадцатого Марк и Джинджер поднялись на одиннадцатый этаж дома 120 на Саут-Риверсайд-плаза в деловом центре Чикаго. Найдя помещение под номером 1150, офис фирмы «Эпстайн, Зейдеман и Эсриг», они обратились к секретарю приемной.

Адвокат вскоре вышел. Оставив Джинджер в приемной, он увел Марка в одну из двух комнат для переговоров. Это была небольшая комната без окон, почти целиком занятая деревянным столом человек на шесть. К ним присоединился Боб Зейдеман, один из партнеров Эпстайна.

– Прежде всего, – сказал Эпстайн, – довожу до вашего сведения, что наш разговор конфиденциальный. Рассказывайте, что вас привело.

Ободренный, Уайтекер принялся излагать дело во всех подробностях. Перед адвокатами со скоростью экспресса замелькали правонарушения в АДМ и переговоры о ценах, аудиозаписи и видеозаписи, спрятанные под рубашкой диктофоны и скрытые камеры в вазах, тайные встречи с агентами ФБР и беседы с антитрестовцами.

Эпстайн затаил дыхание. Звучит как дешевый боевик, подумал он.

Когда Уайтекер выдохся, Эпстайн начал выуживать из него опущенные рассказчиком подробности и расспрашивал, пока все фрагменты не сложились в законченную картину.

– Значит, так, – произнес Эпстайн. – Вы еще не наняли меня, а я еще не сказал, что берусь за это дело. Но я расскажу вам о себе все, что вы захотите знать.

Ответив на вопросы Уайтекера, Эпстайн сказал, что его главная цель – сделать все, чтобы Уайтекера не могли обвинить в невыполнении обязательств перед компанией и перед ФБР. Собирается ли Уайтекер продолжать работу в АДМ? Если да, то почему? В таком случае нужно заключить с компанией соглашение, в котором будут оговорены условия его вероятного увольнения. И Эпстайн посоветовал специалиста по финансовым соглашениям.

К концу беседы Уайтекер чувствовал себя увереннее, чем в последние несколько месяцев. Поблагодарив адвокатов, он распрощался.

Эпстайн и Зейдеман переглянулись. Таких дел им еще не попадалось. Когда Уайтекер отошел подальше, они расхохотались.

В тот же вечер в дверь манхэттенской квартиры Дуэйна Андреаса на Пятой авеню позвонили. Через минуту до Дуэйна донесся знакомый голос, приветствовавший старую служанку Фатиму.

Это был Зев Фёрст, давний приятель и консультант Андреаса. Они сдружились много лет назад, когда Андреас присматривался к возможности развернуться на Среднем Западе. Фёрст помог ему своими обширными связями, которые приобрел в Антидиффамационной лиге. С тех пор Фёрст стал для Андреаса посредником в отношениях с прессой и правительством. Фёрст узнал о налете на АДМ из новостей Си-эн-эн во время поездки в Германию и сразу позвонил Андреасу, а сегодня они впервые после этого встретились лично.

Служанка проводила гостя в кабинет Андреаса. Пожав другу руку, Фёрст погрузился в глубокое кресло с подголовником.

– Так что это за чертовщина? – спросил он.

– У нас есть некто Марк Уайтекер, он президент подразделения биопродуктов, – ответил Андреас с непроницаемым видом игрока в покер. – Выяснилось, что он уже несколько лет работает на ФБР и записывает нас на диктофон.

Андреас заметил, что Уайтекер всегда казался ему странным. Однажды компания поймала его на лжи об угрозах в адрес его дочери, затем он сочинил историю о саботаже на предприятии.

– Я хотел выгнать его к чертям, но Рэнделл меня отговорил – Уайтекер, по его словам, приносил большую прибыль.

Теперь, после налета ФБР, сказал Андреас, многое видится иначе. Подозрения вызывают даже обычные, казалось бы, события, которые происходили в последние недели на его глазах. Он боится, что в компании до сих пор ведется тайная деятельность.

– Я не раз видел, как Уайтекер заходит в кабинет Рэнделла и закрывает за собой дверь. И всегда этому удивлялся. А несколько недель назад Рэнделл пришел ко мне и, чуть ли не рыдая, стал уверять в своей лояльности. – Андреас посмотрел Фёрсту в глаза. – И вот теперь я думаю, не знал ли Рэнделл о том, что Уайтекер таскает с собой диктофон?[62]62
  Нет никаких свидетельств, что Рэнделл знал о проводящемся расследовании до того, как оно стало открытым. – Прим. автора.


[Закрыть]

Фёрсту все это не нравилось.

– Дуэйн, если это правда, не имеет значения, насколько дорог тебе Рэнделл. Если он обо всем знал, то был обязан прийти к тебе и к совету директоров.

Андреас задумался.

– Знаешь, Дуэйн, – продолжил Фёрст, – тут не один сюжет, а два. Один – это расследование ФБР. А в основе второго, возможно, лежит попытка выжить Андреасов из АДМ.

– Да, ты прав, – кивнул Дуэйн. – Некоторые у нас до сих пор смотрят на меня как на саквояжника[63]63
  Саквояжник – здесь: чужак, пришлый, выскочка. Саквояжниками называли северян, после Гражданской войны приезжавших искать счастья в южные штаты. – Прим. ред.


[Закрыть] из Миннесоты.

Они засиделись до глубокой ночи, перебирая одного за другим сотрудников АДМ и гадая, кто из них работает против Андреасов. Так начиналась паранойя, вскоре охватившая АДМ.

На следующий день на пейджер Шепарда снова поступил вызов Уайтекера. После недавних событий в АДМ он вновь стал звонить часто. Было ясно, что он ищет поддержки.

– Привет, как дела? – прозвучал голос Уайтекера. – Вы мне звонили?

– Нет, я звоню в ответ на ваш сигнал.

– А-а! А то у меня на пейджере высветился какой-то странный номер, и я подумал, может, вы хотели поговорить со мной.

– Нет, это был не я, но неважно. Что нового?

– Я встречался еще с одним адвокатом, Джимом Эпстайном из Чикаго. Он мне очень понравился.

Эпстайн согласился заняться его делом, сказал Уайтекер, так что все налаживается.

Через несколько минут Шепард положил трубку. Похоже, Уайтекер пришел в себя, подумал агент с облегчением, да и его голос звучал увереннее. Теперь, когда интересы их главного свидетеля взялся защищать адвокат, можно надеяться на благополучный исход дела.

Скотт Робертс, один из юрисконсультов АДМ, перелистывал бумаги у себя в кабинете. Несколько месяцев назад, когда «Адзиномото» обвинила АДМ в краже японских микробов, вырабатывающих треонин, Робертсу поручили уладить это дело, а теперь он проверял документацию относительно покупки микробов у шведской компании «Эй-би-пи интернэшнл».^{258}

Робертс изучил два контракта. Первый из них, на сумму в три миллиона долларов, был заключен в ноябре 1992 года. Это произошло в ту неделю, когда Уайтекер впервые встретился с Шепардом, но этого Робертс, понятно, не знал. Второй, на два с половиной миллиона, был подписан 21 октября 1993 года.

Что-то в этих контрактах беспокоило Робертса. Во-первых, выписано слишком много счетов-фактур. Во-вторых, сами контракты выглядели странно. Если в первом президенты двух компаний, Джим Рэнделл и Леннарт Торстенссон, завизировали каждую страницу, то во втором они этого не сделали. С чего бы это?

Юрист взглянул на последние страницы документов, где стояли подписи. На первый взгляд они были одинаковы в обоих контрактах. Робертс решил сравнить их.

Он сложил две последние страницы вместе и поднял их, держа против света, чтобы сличить подписи.

Они были не просто одинаковы, они полностью совпадали.

Робертс положил документы на стол. Нужно срочно найти Рика Рейзинга.

Уайтекер сидел дома. После обеда он просмотрел старый номер «Нэшнл джиографик». Вечер за окном был тих и ясен, а в голове Уайтекера бушевал вихрь мыслей и эмоций. Раздался звонок, и Уайтекер отложил журнал. Звонил его друг Лу Рочелли, бухгалтер-контролер АДМ. Уайтекер обрадовался: ему до смерти хотелось узнать, что говорят о нем в компании.

– Привет, Марк, – сказал Рочелли. – Что-то тебя не видно. Что случилось?

– А что, ходят какие-нибудь слухи?

– Да похоже, тут катят бочку на тебя. В чем дело-то?

– Это все из-за расследования. Кто-то у нас в компании работал на ФБР. А что обо мне говорят?

Рочелли рассказал ему все, что знал, о событиях, происходящих в штаб-квартире АДМ.^{259}

На следующее утро, в пятницу 2 июля, Уайтекер позвонил Шепарду.

– Дуэйн объявил мне войну, – проговорил он расстроенно.

Спокойствие и уверенность, которые пришли после разговора с Эпстайном, пропали без следа. Слоняясь без дела по дому, он нервничал все больше.

– Мне звонили двенадцать наших сотрудников, – сообщил он, – и все говорят, что Дуэйн утверждает, будто это я виноват в том, что ФБР прицепилось к АДМ. Но они все на моей стороне. Абсолютно. А Говард Баффет сказал, что собирается увольняться. Он считает, что компанией руководят преступники и что их привлекут к суду. Он не хочет больше работать в АДМ.^{260}

В тот же день армия адвокатов во главе с «Уильямс и Конноли» двинулась на сближение с прокурорами чикагского антитрестовского отдела. Командовал операцией Обри Дэниел, а на подхвате были Барри Саймон и другие. Цель демарша была в том, чтобы продемонстрировать противнику свою мощь и готовность к битве.^{261}

Встреча началась мирно и непринужденно. Марвин Прайс ознакомил прибывших с историей здания, после чего все направились в большой конференц-зал. Прокуроры заранее захватили все ключевые стратегические пункты, заставив команду защиты АДМ занять линию обороны с одной стороны длинного стола, спиной к окнам. Защитники держались по-дружески, но их тактика носила агрессивный характер.

– Рик Рейзинг сказал, что, по словам Уайтекера, тот сделал тысячи аудио– и видеозаписей, – начал Дэниел. – Мы хотим получить полную информацию о ходе расследования вплоть до сегодняшнего дня, а также кассеты с записями. Они являются собственностью АДМ, так как все записи сделаны служащим компании в рабочее время.

Прокуроры подавили улыбки.

Нет, возразил Гриффин, адвокаты ничего не получат. Записи принадлежат государству. Их предъявят при необходимости в ходе подготовки к судебному заседанию.

Поднялся Барри Саймон. Он повел атаку на Джима Эпстайна, нацелив на него указательный палец.

– Ваш клиент – сотрудник АДМ, – кинул он, – и у него есть обязательства перед компанией, которые ему придется выполнить.

Эпстайн приподнял одну бровь и издал саркастический смешок. Намеренно или случайно Дэниел и Саймон разыгрывали роли доброго и злого следователей, и выпад Саймона ясно указывал на то, какую из ролей он избрал. Эпстайн не любил слишком задиристых противников и не собирался подыгрывать адвокату.

Борьба за столом развернулась вокруг вопроса о том, будет или нет Уайтекер помогать расследованию обстоятельств сговора о ценах, которое собиралась провести по заданию АДМ фирма «Уильямс и Конноли». Эпстайн считал, что подобное расследование не будет объективным. Бог ты мой, сказал он, сыну председателя совета директоров грозит тюремное заключение. АДМ, несомненно, хочет использовать показания Уайтекера для усиления своей обороны. Но он посоветуется на этот счет с юристами антитрестовского отдела – если у них не будет возражений, Эпстайн, возможно, разрешит адвокатам АДМ допросить Уайтекера на условиях ограниченного сотрудничества. Просто чтобы связать концы с концами.

После налета ФБР на АДМ прошла неделя, но уголовное расследование в Иллинойсе почти не привлекло внимания национальных СМИ. О том, что на предприятиях АДМ и еще нескольких компаний произведен обыск, вышло лишь несколько крохотных статеек, затерявшихся на внутренних страницах газет. Ничего из ряда вон выходящего.

Но вскоре все должно было измениться. Два журналиста чикагского бюро «Уолл-стрит джорнал» намеревались вытащить это расследование на первые страницы мировой прессы.

Вечером в пятницу 7 июля Джинджер услышала, как к их дому подъехал автомобиль. Мгновение спустя раздался звонок. Открыв дверь, она увидела на пороге бородатого мужчину.

– Добрый вечер, – сказал он. – Мистер Уайтекер дома?

– Простите, его нет в городе, – ответила Джинджер, недоуменно глядя на бородача.

– Меня зовут Скотт Килман, – представился мужчина. – Я из «Уолл-стрит джорнал».

Килман объяснил, что он вместе с коллегой по редакции Томом Бёртоном работает над статьей о деле АДМ, и рассказал, что им удалось узнать. Джинджер односложно отвечала на его вопросы, упирая на то, что в отсутствие мужа не может ответить на его вопросы. В конце концов Килман поблагодарил ее и вернулся в свой автомобиль.^{262}

Джинджер слышала, как он отъезжает, и радовалась, что один из друзей позвонил и предупредил о визите репортера. Подойдя к телефону, она набрала номер конюшни на противоположной стороне дороги.

– Марк, он уехал, – сказала она. – Можешь возвращаться.

В последующие дни Килман и Бёртон рыскали по городу в поисках фактов, подтверждающих информацию о том, что Марк Уайтекер был осведомителем ФБР.

Уайтекер в последнее время был подавлен. Карьера рушилась, никто не хвалил его за примерное поведение. На нем красовалась белая шляпа, но злодеи в черных шляпах выживали его из города. Может, все изменится, думал он, если люди узнают правду. Может, его поддержат жители Декейтера, сотрудники АДМ, а то и совет директоров. Да и журналисты уже разобрались, что к чему, и собираются все это напечатать, а это тоже пойдет ему на пользу.

В воскресенье утром Килман приехал снова и на этот раз остановился возле конюшен. Уайтекер ждал его. Он чувствовал, что пришло время все рассказать.

В тот же день Уайтекер позвонил Шепарду.

– Брайан, – сказал он, – тут объявились репортеры из «Уолл-стрит». Они говорят, что завтра или послезавтра выйдет статья, в которой пишут, что я сотрудничал с ФБР.

Шепард нахмурился. Ничего хорошего в этом не было.

– Вы разговаривали с ними, Марк? Что вы им сообщили?

– Сначала они приехали в пятницу, но Джинджер сказала им, что меня нет в городе. Сегодня утром один из них снова приехал и поймал меня дома. Но я сказал: «Без комментариев».

Уайтекер повесил трубку. Он не испытывал угрызений совести, обманув Шепарда. Он уже столько помогал агентам, что не обязан говорить им всю правду.

Придя в понедельник утром на работу, Мучник первым делом проверил почту. Среди прочего из приемной принесли несколько экземпляров «Уолл-стрит джорнал».^{263} Мучник схватил газету, и в глаза ему бросился заголовок на первой странице:

ГИГАНТСКАЯ КОРПОРАЦИЯ В СМЯТЕНИИ: ТОП-МЕНЕДЖЕР АДМ ОКАЗЫВАЕТСЯ ОСВЕДОМИТЕЛЕМ ФБР.

В середине колонки была фотография улыбающегося Уайтекера. По дороге в кабинет Мучник пробежал глазами статью и понял, что репортерам удалось разведать немало. Писали о том, как Уайтекер начал сотрудничать с ФБР в 1992 году, как он помогал делать аудио– и видеозаписи, перечисляли некоторые места, где проводились переговоры конкурентов, – Токио, Гавайи, Лос-Анджелес. Они даже знали о кейсе со спрятанным в нем диктофоном. У них, видно, были хорошие источники, подумал Мучник.

Он стал читать статью во второй раз. Но тут позвонили Шепард и Херндон. Они тоже видели статью и были очень расстроены.

– Не понимаю, как они все это разузнали! – сетовал Шепард.

– Да, Марку не позавидуешь, – отозвался Мучник.

Уничтожая утреннюю порцию овсянки, Марк смотрел телевизионные новости местного канала «Вэнд». Сразу после сводки погоды ведущая Гейл Симпсон объявила сенсационное известие:

– Как пишет «Уолл-стрит джорнал», Марк Уайтекер, топ-менеджер компании «Арчер Дэниелс, Мидленд», в течение нескольких лет был осведомителем ФБР.^{264}

Уайтекер исполнился гордостью.

– Джинджер! Скорее сюда! – крикнул он. – Послушай-ка!

Прибежавшая Джинджер глядела на экран, не находя слов.

В городе Лейк-Чарльз, штат Луизиана, Кайл Раунтри взял с прилавка экземпляр «Уолл-стрит джорнал», заплатил и, направившись к выходу, глянул на передовую статью.

Марк Уайтекер.

Это имя было известно Раунтри с тех пор, как он сам сотрудничал с ФБР в расследовании предполагаемой кражи секретной информации о производстве метионина у компании «Дегасса». Уайтекер играл в том деле ключевую роль, и Раунтри в свое время доложил об этом агентам. А теперь оказывается, что Уайтекер тоже сотрудничает с ФБР – да еще с 1992 года?

Из ближайшего телефона-автомата Раунтри позвонил спецагенту Крэгу Далю в Мобил, штат Алабама.

– Это Кайл Раунтри, – сказал он, когда Даль снял трубку. – Что все это значит?

Рон Феррари был дома, в пригороде Чикаго, и смотрел новости. Вдруг на экране появилось знакомое лицо Марка Уайтекера. Выслушав рассказ о том, как его друг сотрудничал с ФБР, Феррари потянулся к телефону.

Некогда им гордился весь его родной городок Моуиква. Ведь Феррари пять лет играл полузащитником футбольной команды «Сан-францисские золотоискатели».^{265} В 1985 году они даже попали на «Суперкубок», – правда, Феррари из-за травмы колена не участвовал в игре. Но он и так знал, что настоящей звездой ему не стать, и готовился вернуться к своей основной специальности, торговле зерном. Когда футбольная карьера прервалась, Феррари устроился в АДМ, где познакомился с Уайтекером. Затем он ушел из компании, но продолжал поддерживать отношения с руководителем подразделения биопродуктов. Феррари набрал номер домашнего телефона Уайтекера.

– Привет, – сказал Феррари. – Я тут сижу смотрю телевизор, и вдруг показывают тебя.

– Ага, – отозвался Уайтекер. – И что ты об этом думаешь?

– Что я могу об этом думать? Просто глазам не верю.

Уайтекер рассказал о событиях последних дней. Феррари спросил о Мике Андреасе.

– Мика вышвырнут из компании, – ответил Уайтекер. – Я буду вместо него. Его дни в АДМ сочтены.^{266}

У решетчатой ограды усадьбы Уайтекеров собралась толпа репортеров. Некоторые вытягивали шеи в надежде увидеть самого знаменитого в эти дни служащего АДМ.

Оглушительная новость сотрясала Декейтер. Имя Уайтекера звучало с экранов телевизоров и из радиоприемников. Джинджер было не по себе. Она не привыкла выставлять напоказ свою личную жизнь. А теперь стоило выйти из дома, как ее окружали крикливые репортеры. Но все это чепуха по сравнению с тем, что сказал ей Марк: ему звонили и угрожали незнакомые люди. Такое и в кошмарном сне не приснится.^{267}

И все же Марк был поначалу доволен. Он был героем дня всех СМИ, он был отважным борцом за правду. Ему это нравилось.

Но на третий день шумихи тон прессы изменился. Утром, заехав на заправочную станцию, Уайтекер купил свежий выпуск «Уолл-стрит джорнал». Еще не сев в машину, он взглянул на первую страницу, и крупный заголовок сразил его, как удар под дых:^{268}

ЭТО ГРЯЗНАЯ КРЫСА, ГОВОРИТ ДЕКЕЙТЕР О ДОНОСЧИКЕ, ВЫЯВЛЕННОМ В «АРЧЕР ДЭНИЕЛС». ЛЮДИ СЧИТАЮТ, ЧТО МАРК УАЙТЕКЕР ПРЕДАЛ ИХ, СВЯЗАВШИСЬ С ФБР.

Негодование охватило Уайтекера. С какой стати его обливают помоями? Он поехал домой, разгневанный и оскорбленный.

В тот же день Херндон, сидя в офисе в Спрингфилде, вслушивался в гневные излияния Уайтекера в телефонной трубке.

– Дуэйн и Терри смешивают меня с грязью, – кипятился он. – Они говорят, что я никудышный работник и что мне нельзя доверять. Как они смеют клеветать?

– Марк, – успокаивал его Херндон, – стоит ли волноваться? Вы же знаете, что это неправда, вы хороший специалист и настоящий трудоголик. Эти люди нарушали закон, и ничего удивительного, что они накинулись на вас.

– Да, но…

– Послушайте, Марк, мы неоднократно предупреждали вас об этом. Сколько раз мы говорили вам: может случиться самое неожиданное, многим не понравится то, что вы делаете, на вас будут нападать и могут уволить.

– Но это несправедливо. Кто им дал право говорить все это? Я привлеку их за клевету.

– Марк, я не адвокат и не могу консультировать вас по юридическим вопросам. Но мне кажется, что обвинение в клевете тут не пройдет.

Уайтекер чуть не задохнулся. Херндон чувствовал, что свидетель вот-вот выйдет из себя.

– Марк, вам нужен отдых. Давайте сыграем партию-другую в гольф?