355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Куив Макдоннелл » День, который никогда не настанет » Текст книги (страница 2)
День, который никогда не настанет
  • Текст добавлен: 15 декабря 2021, 11:01

Текст книги "День, который никогда не настанет"


Автор книги: Куив Макдоннелл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава вторая

– Я всего лишь хочу сказать, – заявил Фил Неллис, – что мы не можем участвовать в автомобильной погоне.

Пол глубоко вдохнул и стал мысленно считать до пяти. Он старался не раздражаться – в конце концов, это Фил делает для него одолжение. В начале поездки Пол считал до десяти, но такой продолжительный интервал давал Филу возможность сказать что-нибудь еще более раздражающее.

Четыре… пять…

– Не волнуйся, Фил. Как я уже говорил, мы не будем устраивать никаких автомобильных погонь. Мы просто последим за одним человеком. Всего-навсего.

– Видишь ли, я сказал тетушке Линн, что собираюсь прокатиться за город. Ты же знаешь, как она относится к своей машине.

Пол смутно подозревал, что тетушка Линн отпустила бы Фила даже на ограбление магазина с тараном витрины машиной, лишь бы спровадить его из дома на несколько часов. В данный момент они с теткой не очень ладили. Фил Неллис был старейшим другом Пола, хотя, разумеется, это мало о чем говорило. Они вместе жили в детских домах, пока Линн и ее дорогой покойный муж не усыновили Фила. Формально он не был ее племянником, поскольку приходился троюродным братом. Но несмотря на то что «племяннику» Линн уже стукнул тридцатник, он по-прежнему проживал в ее доме. Правильно говорят: ни одно доброе дело не остается безнаказанным…

Пол заметил просвет на парковке.

– Вижу свободное место!

Сбросив скорость до двадцати километров в час, Фил скептически посмотрел на просвет.

– Слишком узко, – ответил он, покачав головой.

Просвет был такого размера, что через него можно было протащить трейлер. Уже двадцать минут они разъезжали по Феникс-парку, пропуская вполне приличные парковочные места. Ехавшая сзади машина по понятным причинам засигналила.

С заднего сиденья донеслось рычание. Обернувшись, Пол увидел, что Мэгги высунула голову в окно и посмотрела в сторону бибикнувшей машины.

– Что задумала эта чертова собака? – спросил Фил.

– Не переживай о ней. Просто найди место для парковки.

– Не понимаю, зачем ты ее с собой потащил.

– Потому, – ответил Пол, – что она мне ясно дала понять, что ощущает, когда ее запирают одну в офисе.

– Ну, если она что-нибудь сделает с этой машиной…

– Расслабься, – сказал Пол. – Ничего она с ней не сделает.

На самом деле он не был уверен абсолютно ни в чем. Весь путь от офиса Мэгги ехала с высунутой в окно мордой, но не в обычной собачьей манере «я-люблю-тебя-жизнь». Вместо этого она пристально смотрела на прохожих, бросая на них такие свинцовые взгляды, какие бывают только у новоприбывшего заключенного тюрьмы строгого режима. Она будто высматривала самого авторитетного с целью подавить его и установить свое господство. Такое поведение привело к тому, что по крайней мере один велосипедист на светофоре чуть не испортил свои лайкровые шорты.

План был достаточно прост. Вчера, как только «клиентка» покинула офис, Пол быстро осознал, что не имеет ни малейшего понятия о том, как вести слежку и, что еще важнее, каким образом вначале найти того, за кем надо следить. К счастью, он сообразил, что его цель, Джером Хартиган, будет весь день находиться в Центральном уголовном суде, поскольку об этом писали все газеты. А значит, все, что нужно сделать Полу, – просто ехать за ним оттуда. Но насколько это выполнимо? На велосипеде – получится вряд ли. Поэтому он попросил Фила побыть его водителем на один день за пятьдесят евро, не задавая никаких вопросов. И дело было не столько в том, что он заботился о секретности, сколько в нежелании проходить через пытку расспросов Фила.

Фил страдал причудливым видом беспощадной логической тупости. К примеру, зная, что тетушке Линн очень не нравится, когда двигают зеркала ее машины, он предпочитал ничего не менять, а вместо этого втискиваться на водительское место, отрегулированное под размеры миниатюрной женщины ростом в метр пятьдесят семь. Сам Фил был двухметровым, с непрактично длинными конечностями. В итоге его колени торчали почти на уровне ушей, и он постоянно включал ими дворники.

Автобус, высадивший группу школьников, направлявшихся в Дублинский зоопарк, стал отъезжать с парковки. Наконец-то освободилось место, куда смог заехать даже Фил.

– Эй-эй-эй! – воскликнул бармен, как только они вошли. – С собаками сюда нельзя. На входе есть вывеска.

Остановившись, Пол взглянул на Мэгги.

– Там написано: «Кроме собак-поводырей». Она собака-поводырь.

– Ну да. И кто же из вас двоих слепой?

– Никто, – ответил Фил. – На вывеске написано, что собакам-поводырям здесь рады. Там не сказано, что они должны быть со слепыми.

– Что? – круглое сердитое лицо бармена отразило замешательство. – Но… но собака-поводырь без слепого – это всего лишь собака.

– Действительно? – спросил Фил. – Тогда зачем вы повесили вывеску, разрешающую заходить собакам-поводырям, если, по вашему определению, собака-поводырь не является собакой-поводырем, если с ней нет того, кто физически не может прочитать надпись? Тогда написали бы просто: «Никаких собак!»

Пол посмотрел на Фила с невольным восхищением. На лице бармена застыло раздраженное выражение, характерное для любого, кто впервые соприкоснулся с логикой Неллиса.

– Две пинты «Гиннесса» и пинту воды, пожалуйста, – быстро сказал Пол, стараясь закрепить завоеванные позиции раньше, чем бармен успеет придумать контраргумент.

Расплатившись за напитки, Пол отнес их к столику у окна. Фил сел и стал нервно поглядывать на Мэгги. Собака смотрела на него, вывалив язык. Кажется, Фил ей нравился, и это было странно, потому что с первого взгляда Фил не нравился никому и никогда. Требовалось время, чтобы к нему привыкнуть – как к садомазохизму или джазу.

Отсюда открывался чудесный вид на Центральный уголовный суд, расположенный чуть дальше ворот Феникс-парка. Это было довольно новое здание, со стороны похожее на жестяную форму для выпечки тортов, – сплошь блестящий металл и много-много стекла. Сбывшаяся мечта мойщика окон.

– А ты разве не бросил пить? – спросил Фил.

– Так и есть, – ответил Пол.

Он не выпил ни капли после «инцидента» – отчасти потому, что винил алкоголь в своем падении, отчасти из желания наказать самого себя.

– Тогда зачем же ты… – Фил осекся и посмотрел на Пола с ужасом, когда тот, оглянувшись, поставил одну из пинт стаута под стол. – О нет…

– Поверь, так будет лучше для всех нас.

Пол сделал это открытие во время их единственного совместного посещения паба. Вскоре ему запретили вход в четыре ближайших к офису заведения. Слухи разлетаются быстро.

Фил покачал головой, когда из-под стола раздалось восторженное чавканье.

– Это негигиенично, – сказал он.

– Видел бы ты, что случилось, когда я не принес ей пива, – ответил Пол. – Вот тогда было действительно негигиенично.

Изначально Пол думал, что Мэгги будет похожа на собаку из фильма «Тёрнер и Хуч» – классики с Томом Хэнксом. Но пришлось мириться с тем фактом, что она больше напоминала неуравновешенного дебошира Бегби из «На игле».

Фил поднял бокал и посмотрел поверх него искушенным взглядом.

– Ну что, как там дела с Бриджит?

– Потрясающе. Спасибо, что спросил. Она по-прежнему не хочет со мной говорить, но, когда я дозвонился до нее в последний раз, выбор ругательств оказался заметно мягче.

Фил отхлебнул пива и печально покачал головой.

– Понятное дело. Юная любовь никогда не бывает гладкой.

Пол собрался с духом, поскольку знал, что последует дальше.

– Я обсудил это с Да Синь, – сказал Фил. – Она считает, что ты должен сделать какой-нибудь красивый романтический жест.

Четыре… пять…

– Неужели? – ответил Пол, изо всех сил сдерживаясь, чтобы в голосе не прозвучал сарказм.

Да Синь была воображаемой бывшей девушкой Фила, а теперь воображаемой невестой. Они «встретились» где-то девять месяцев назад в онлайновой игре, и это привело ко всему остальному – так, по крайней мере, считал Фил. Но, по мнению Пола, такое знакомство не могло привести ни к чему, пока они не окажутся в одной комнате. Тем не менее Фил и Да Синь были «помолвлены» уже два месяца. Как раз на «мальчишнике» Фила и случилось то, что случилось.

Правда, мальчишник не проводят до назначения конкретной даты свадьбы, но, с другой стороны, его не проводят и тогда, когда невеста – явная мошенница. Собственно, идея так называемого «мальчишника» (а на самом деле попойки на двоих) принадлежала тетушке Линн, рассчитывавшей, что Пол Фила отговорит. Понятно, она пришла в ужас оттого, что доверчивость Фила распространяется теперь и на другие континенты. Следует признать, результат мероприятия получился отвратительным со всех сторон.

– Ну да, – сказал Фил. – Да Синь неплохо разбирается в таких вещах.

Фил смотрел на него прямым взглядом, слишком хорошо знакомым Полу. Он словно бросал вызов, предлагая усомниться в существовании Да Синь.

Видеть это было невыносимо.

Они никогда не разговаривали по скайпу или чему-то подобному, поскольку китайское правительство блокировало видеосвязь в том районе, где жила Да Синь. Ее отец был политиком-диссидентом, и вся их семья находилась под домашним арестом. Они были несметно богаты, но все активы оказались временно заморожены, поэтому билеты на самолет для них пришлось покупать Филу. Короче говоря, это была романтическая версия помощи нигерийскому принцу, великодушно позволяющему класть деньги на свой счет. Следить за этим было все равно что наблюдать за мучительно медленной автокатастрофой, в которой не было никакой возможности убедить Фила нажать на тормоза.

Пол решил не развивать эту тему. Ему вовсе не хотелось, чтобы Фил опять сбежал.

– А почему тебе не помогает Банни? – спросил Фил.

– Потому что этот пьяный сиволап исчез с лица планеты. Он уже несколько дней не отвечает на звонки.

– А с ним точно все в порядке?

– Ну конечно! Это же Банни. Наверняка лежит где-нибудь пьяный в канаве и отлично себя чувствует, пока я занимаюсь этой чертовой работой!

Пол стал уже привыкать к такому поведению Банни. Последние два месяца Банни то появлялся, то исчезал по совершенно непредсказуемому графику. А когда Пол позвонил ему недели три назад, звук вызова намекнул, что Банни находится где-то за границей. Пол до сих пор не знал, куда тот ездил. Когда он спросил об этом у Банни, тот ответил, что просто подправлял загар.

Пол посмотрел в окно.

– Там ведь полно репортеров, да?

Он указал через улицу на ступени суда, на которых скучали несколько фотографов и две телевизионные съемочные группы.

– Ага, – кивнул Фил. – Так кто же этот парень, за которым ты должен следить?

Пол понизил голос.

– Он из «Жаворонковой тройки».

Он надеялся, что не придется вдаваться в подробности, но если в качестве альтернативы остались только разговоры о личной жизни, то тут уж не до жиру.

– Это что-то вроде оркестра? – тихо спросил Фил.

Пола не должно было удивлять, что Фил не в курсе последних новостей, но все же он удивился. Суд над «Жаворонком» лез отовсюду, доминировал на каждой первой полосе и возглавлял любой новостной репортаж. Полу казалось, что от него совершенно невозможно скрыться.

«Жаворонок» стал крупнейшим проектом застройки в истории страны. Паскаль Мэлони, Крейг Блейк и Джером Хартиган – трое самых ярких звезд на переполненном небосклоне ирландского рынка недвижимости – сделались партнерами. Потерявшая актуальность промзона – древняя печатная фабрика Геттигана со складами – должна была подвергнуться преобразованию. Трое амигос смеялись над этим на ток-шоу: «Да перестаньте! Не называйте нас командой мечты. Мы лишь переступили через наше личное соперничество и решили вместе принести пользу своей стране». Застройщики – они ведь как рок-звезды…

«Колоссальный жилой фонд из 524 двух– и трехкомнатных комфортабельных квартир, идеально подходящих для тех, кто впервые покупает недвижимость и желает создать семью; деревня пенсионеров из 186 домов с потрясающим уровнем сервиса для пожилых людей; 88 роскошных апартаментов элитного класса, не говоря уже о многозальном кинотеатре, супермаркете, ресторанах…» – и так далее и тому подобное. Новый комплекс должен был стать альфой и омегой всего, драгоценным камнем в короне «Кельтского тигра». Знаменитости выстраивались в очередь, чтобы вложиться в роскошное жилье; люди попроще устраивали драки – настоящие кулачные бои, – когда первая очередь еще непостроенных малогабаритных квартир стала доступна для приобретения.

Но затем экономику накрыл трындец. Впрочем, «Жаворонок» стоял крепко: ну в самом деле, что плохого может случиться, когда люди вложили столько денег? Инвесторы успокоились, банковские кредиты были пересмотрены, политики лично проконтролировали, чтобы «здравый смысл возобладал». Когда первая партия счастливых новоселов начала въезжать в «Жаворонок-1», в свежевыстроенном жилье обнаружились некоторые недостатки. «Детские болезни начального периода», – пояснил пресс-секретарь вместо трех амигос, которые с этого момента стали немного стесняться телекамер. Впрочем, беспокоиться было не о чем, все оставалось под контролем. Даже в Диснейленде не сразу получилось идеально! Кроме того, «Жаворонок» и Диснейленд объединила роль мышей, имевших судьбоносное значение для их будущего.

Источником пожара признали неправильно изолированную проводку, отчего мыши смогли ее перегрызть. Просто чудо, что никто при этом не погиб. По чистой случайности по соседству с квартирой, в которой произошло возгорание, жила пожарная, и ей удалось удерживать распространение огня достаточно долго, чтобы здание успели полностью эвакуировать. Первым делом обвинили в отключении пожарной сигнализации хозяев квартиры, но как только пожарные инспекторы приступили к расследованию, их шокировало то, что они увидели. Оказалось, что не менее половины всей пожарной сигнализации жилого комплекса было установлено неправильно. При довольно удобной системе саморегулирования, которую пролоббировали некоторые «дружественные застройщикам» политики, никто больше не контролировал ничью чужую работу. «Жаворонок-1» признали небезопасным, и все его жильцы были вынуждены съехать. В Дойл Эрен[2]2
  Дойл Эрен (ирл. Dáil Éireann) – нижняя палата парламента Республики Ирландия, она же Палата представителей Ирландии.


[Закрыть]
стали задавать вопросы. Начались проверки, потом еще проверки, завязались дискуссии и многочисленные споры. Помимо проблем с проводкой выяснилось, что «ультрасовременные» утеплители были запрещены в Швеции по довольно веским причинам. А спустя еще полгода кто-то заметил проседание. В таком виде здание было дешевле сносить и строить заново, чем пытаться восстановить. Все принялись обвинять друг друга, но трое амигос заверили все заинтересованные стороны, что не успокоятся до тех пор, пока не возведут обещанный дом мечты.

Об этом было сказано в интервью, опубликованном во вторник утром. К обеду среды они подали заявления о банкротстве. Все трое амигос пытались отдельно друг от друга подать заявления в Британии, где законы были заметно мягче, но к этому моменту власти уже были начеку. Тем временем, большая часть огромного комплекса «Жаворонок» стояла наполовину недостроенной и заброшенной, как ветшающий памятник излишеству. На массивном рекламном щите, пока что заметном с автострады, кто-то приписал: «Если бы ты жил здесь, тебя бы уже наебали».

Удивительно, но вплоть до последнего момента никто не делал ничего противозаконного. Да, были нарушены некоторые строительные нормы, но за такое обычно карают шлепком по руке с выписыванием штрафа. Настоящее веселье началось, когда за дело взялись арбитражные управляющие. Именно тогда была обнаружена огромная черная дыра на счетах «Жаворонка» – 148 миллионов евро согласно большинству отчетов. Трое амигос пришли в ужас, инвесторы пришли в ужас, банки пришли в ужас, а следом за ними и правительство. Финансовый директор «Жаворонка» сбросился с моста во время прогулки с собакой. По слухам, собака тоже пришла в ужас.

Люди требовали решения, политики же в стремлении дистанцироваться от событий, внезапно обернувшихся отложенной катастрофой, были безумно заинтересованы в том, чтобы решение принимал кто-то другой. Генеральный прокурор очень вовремя уведомил, что троим амигос будет предъявлено уголовное обвинение в мошенничестве. Ну наконец-то, говорили жители Ирландии, хоть кто-то заплатит за причиненные им страдания…

Четыре… пять…

– Нет, Фил, – ответил Пол, – «Жаворонковая тройка» – это не оркестр. Ты что, совсем новости не читаешь?

– Читаю, – обиженно ответил Фил, – но в основном о провинции Синьцзян. Там, кажется, произошла смена руководства, а это значит…

– Угу, – ответил Пол, не слушая, – что-то пошло не так.

– Ну, притеснение все-таки…

– Я не об этом, – перебил Пол. – Смотри туда!

Он указал пальцем за окно, где фотографы и съемочные группы, ждавшие на лестнице Верховного суда, внезапно пришли в неистовство.

– Я выяснял расписание. Ожидалось, что суд продлится до четырех часов дня. А он начался всего сорок пять минут назад. Блин, давай в машину!

Фил посмотрел на Пола с ужасом.

– Но ведь я еще не допил пиво.

– К машине! Бегом!

– Ладно-ладно! Успокойся.

Фил встал, опрокинув стул, и, наткнувшись на другой стол, направился к двери.

– Смотри, куда прешь, орясина убогая! – крикнул бармен, который, очевидно, не претендовал на золотую награду за качество обслуживания.

Пол схватил Мэгги за поводок и пошел к двери. К счастью, она успела допить свою пинту.

– Что случилось?

Фотограф грубо оттолкнул Пола, проигнорировав вопрос. Полицейские в форме запоздало пытались наладить оцепление для сдерживания толпы. Журналисты и фотографы, казалось, прибывали нескончаемым потоком. Подъехал фургон телеканала RTÉ, из которого выпрыгнула взволнованная как-ее-там, которая ведет «Ирландские новости». Вместе с прессой толпились многочисленные представители общественности. Ведь в Дублине ничто так не привлекает толпу, как толпа.

На вопрос Пола двое молодых людей в деловых костюмах пожали плечами.

– Не знаем, друг. Но ведь что-то же должно случиться?

Пол продолжал идти сквозь напиравшую со всех сторон людскую массу, в то время как Мэгги проворно следовала за ним. Вдвоем они проталкивались мимо балбесов с телефонами наготове – не знающими, что именно должно произойти, но надеющимися это запечатлеть, чтобы произвести сенсацию на ютьюбе.

А потом Пол вдруг оказался в странном воздушном кармане внутри хаоса, состоящем из пустого пространства и тишины. Обернувшись назад, он увидел мужчину, которого звали Десси О’Коннелл. Не так давно его фотография мелькала во всех газетах. Он даже участвовал во многих ток-шоу, где рассказывал миру о женщине, которую любил. Ему было за семьдесят. Того, кто видел его впервые, больше всего поражал взгляд ярко-зеленых глаз, выделявшийся среди складок и тревожных морщин на обветренном старческом лице. Эти глаза были похожи на неожиданную вспышку цвета на черно-белой фотографии.

Старик держал в руках портрет жены в рамке, улыбавшейся миру из более счастливых времен.

Все свои сбережения они вложили в «Жаворонок», надеясь благополучно и спокойно прожить остаток лет в этой деревне для пенсионеров, оборудованной «по последнему слову науки и техники». Полу показалось, что старика мучил ревматизм. Это было видно по тому, как он неловко прижимал к груди фотографию в рамке. Его жена страдала от рассеянного склероза. Когда «Жаворонок» рассыпался как карточный домик, она не выдержала.

Пол видел по телевизору Десси О’Коннелла, зачитывавшего записку жены. Она писала, что ей жаль расставаться с ним, но ее пугает будущее. И что она не хочет стать для него обузой. И что денег, возможно, хватит, если останется только он один. Читая записку, Десси плакал. Ведущий ток-шоу спросил едва ли не шепотом, для чего он каждый день стоит у здания суда, сжимая в руках ее фотографию? «Чтобы помнить», – ответил старик. Больше всего Пола поразило отсутствие гнева. Казалось, этот человек совершенно его не испытывал. Он говорил, что понимает – все бесполезно. Никакой справедливости не будет. Он просто должен вспоминать о ней каждый день своей жизни и хотел бы, чтобы ее помнили другие. Встретившись с ним взглядом, Пол пожалел, что забыл ее имя.

– Какая славная у вас собачка, – сказал старик, нагнувшись и погладив Мэгги по голове. Затем выпрямился, слегка сморщившись от боли. – Судебный процесс аннулирован из-за нарушения процедуры, – поведал он без эмоций. – Об этом сказала одна из тех милых девчушек, которые иногда выносят мне чай и бутерброды.

– О, – только и смог ответить Пол.

– Они поддерживают меня, хоть и не обязаны. Очень добрые девушки. Пару раз даже разрешили сходить в туалет. Люди ведь в основном хорошие…

Пол кивнул.

– Думаю, им больше не придется мне помогать. Все кончено.

Старик опустил глаза, будто эта мысль посетила его впервые. В одну минуту вся его оставшаяся жизнь превратилась в длинную пустую дорогу.

Он слишком устал, чтобы по ней идти…

– Но если были нарушения, то судебный процесс должны начать заново, разве нет? – спросил Пол.

Десси О’Коннелл рассмеялся мягким невеселым смехом.

– А какой смысл? Как мне сказали, выяснилось, что один из присяжных близко связан с кем-то, кто потерял все деньги в «Жаворонке». Но попробуйте найти хотя бы дюжину людей, не знакомых ни с кем из тех, кого эта беда коснулась.

Старик кивнул в сторону складного стульчика, зонта и одеяла, указывавших на место, где он провел последние несколько месяцев, – слева от главного входа, у перил.

– В первые две недели нас было намного больше, – сказал он. – Протестующих, я имею в виду. Была одна хорошая семья и много других людей, но все они постепенно исчезли. Наверное, у большинства людей имеется и другая жизнь…

Внезапно их разговор был сметен вспышками фотокамер и потоком выкрикиваемых вопросов. Хартиган, Блейк и Мэлони появились на верхней ступеньке лестницы в сопровождении адвокатов и двух тяжеловесов в костюмах. Крейг Блейк был одет в отлично сшитый темно-серый костюм. Лицо у него было крупное, лишенное подбородка, украшенное одним из тех слегка вздернутых носов, которые намекают как на хорошую породу, так и на некоторое кровосмешение. На нем было написано отвращение, словно все происходящее было одним большим неудобством, отвлекающим его от чего-то более важного. Хартиган же, хотя и был примерно одного возраста с Блейком, отличался тонкими чертами лица и природной стройностью. Он был в белой рубашке и черном костюме без галстука, который Пол видел на каждой его фотографии. Волосы были зачесаны назад и слегка взлохмачены вокруг «вдовьего мыска», намекающего на бескомпромиссную битву с мужским облысением, в которой он уверенно выигрывал. Мэлони, в отличие от двух других, выглядел помятым и раздраженным в костюме, казавшемся для него слегка великоватым. От его безнадежно лысой макушки ярко отражалось солнце. Глаза Мэлони с опаской смотрели через круглые очки без оправы, а руки были нервно сцеплены. Внешне он напомнил Полу Пенфолда из «Опасного мышонка»[3]3
  «Опасный Мышонок» (англ. Danger Mouse) – британский мультсериал 2015–2019 годов. Повествует о приключениях Опасного Мышонка, самопровозглашенного «величайшего секретного агента мира», и его закадычного друга-хомяка Пенфолда.


[Закрыть]
 – если, конечно, выкинуть из образа всю милоту. По сути, он был из тех, кто стоит сзади и подбадривает больших ребят, пока они трясут с тебя деньги, выданные на обед.

Хартиган уверенно спустился по ступенькам и поднял руки, призвав к тишине. Затем дал несколько секунд презренной толпе журналистов с микрофонами и цифровыми диктофонами на то, чтобы угомониться.

– Спасибо, что собрались. Мы с моими коллегами испытываем огромное облегчение оттого, что этот политически ангажированный судебный фарс подошел наконец к концу. Мы хотели бы поблагодарить судью Грина за то, что он действительно добился справедливости. Как никто другой, мы горько разочарованы тем, во что превратилась мечта, носившая название «Жаворонок». И мы не успокоимся до тех пор, пока справедливость – настоящая справедливость! – не восторжествует наконец во благо всех вовлеченных в этот проект. Но простой поиск козлов отпущения – это не выход. Попытка покарать тех, кто стал первыми жертвами экономического спада беспрецедентного масштаба, не поможет никому. Эта страна создавалась теми, кто не боялся рисковать. Предвзятое наказание создало бы опасный прецедент для будущих поколений. Будьте уверены, мы будем по-прежнему стремиться докопаться до сути того, что произошло, и сделаем все, что в наших силах, чтобы это исправить. И как всегда, мы благодарим вас за вашу поддержку.

Договорив, Хартиган повернулся и направился вверх по лестнице в окружении свиты, сопровождаемый свистом и шквалом выкрикиваемых вопросов. Когда стеклянные двери с шипением закрылись за ними, Пол увидел, как Хартиган добродушно обнял Мэлони за плечи, а Блейк, беседовавший с одним из адвокатов, громко рассмеялся.

Пол развернулся и стал выбираться из толпы. Нужно было скорее найти Фила с машиной. Поспешно уходя, он оглянулся и увидел Десси О’Коннелла, молча стоявшего с фотографией покойной жены, имени которой Пол так и не сумел вспомнить.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю