Текст книги "День, который никогда не настанет"

Автор книги: Куив Макдоннелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава девятнадцатая

– Я очень-очень извиняюсь, – сказала Бриджит уже, наверное, в двадцатый раз.

От извинений, казалось бы, должно становиться легче на душе, но пока помогало слабо.

Доктор Синха не отрывал кухонное полотенце от носа, чтобы не запачкать диван.

– Все в порядке, честно. Не переживайте. Мне не следовало вас пугать.

Бриджит поняла, что ее извинения уже достигли той точки, когда начнут раздражать. Сделав над собой усилие, она сменила тему:

– На самом деле я не склонна к насилию.

– Конечно же нет, сестра Конрой, – ответил доктор Синха без тени иронии, на секунду отняв окровавленное полотенце от носа, чтобы его осмотреть.

Бриджит подумала, что никогда в жизни не испытывала такого конфуза, но тут же ужаснулась, вспомнив, как две ночи назад открыла дверь Полу.

– Просто… Последние дни были очень тяжелыми.

– Могу себе представить. Я слышал, вы взяли длинный отпуск после инцидента с доктором Линчем?

– Ну да, можно сказать и так. Не подозревала, что вы об этом знаете.

– Сестра Конрой, вы пристегнули голого доктора наручниками к кровати на восемь часов. Можно подумать, такое случается сплошь и рядом.

– О боже…

– Вам не следует себя винить. Мне кажется, вы уже стали народной героиней для каждой медсестры в Ирландии, да и для некоторых докторов тоже. Доктор Линч передразнивал мой акцент. Он ему кажется смешным.

Бриджит знала доктора Синху уже восемь месяцев, но не очень близко. Они познакомились в ту ночь, когда он зашил плечо Пола после ножевого удара, нанесенного восьмидесятилетним убийцей. Хотя если вспомнить, что Пол совершил потом, то, возможно, это была лишь превентивная карма. С тех пор она иногда пересекалась с доктором Синхой по работе. Он всегда был доброжелательным, вежливым и очень-очень церемонным. Она знала о нем только то, что он из Индии и переехал сюда пару лет назад и что медсестры считали его хорошим человеком. А ведь медсестры всегда знают все о врачах. За пределами больницы Бриджит не встречала его никогда и понятия не имела, что ему от нее понадобилось. Она бы первым делом спросила, что он здесь делает, если бы до этого не ударила его по лицу.

Доктор Синха поднял голову и осторожно ощупал нос.

– Кровотечение остановилось, хрящ не поврежден, – констатировал он с робкой улыбкой.

– Я правда очень…

Доктор Синха поднял руку, чтобы ее прервать.

– В этом нет абсолютно никакой необходимости, сестра Конрой.

– Окей, предлагаю сделку. Я перестану извиняться, если вы перестанете звать меня «сестрой Конрой». Мы знакомы, вы у меня в квартире, и я от души заехала вам в табло. Думаю, это означает, что наши отношения перешли на новый уровень доверия. Зовите меня Бриджит.

– Хорошо, Бриджит, – ответил Синха, как иностранец тщательно выговаривая слова. – В таком случае, пожалуйста, зовите меня Саймоном.

– Если честно, мне неплохо даются языки. Я сумею выговорить ваше настоящее имя.

Доктор Синха улыбнулся и снова кивнул.

– Ценю вашу заботу, но меня действительно зовут Саймон. Мои родители не слишком религиозны, а отец большой поклонник Пола Саймона[57]57
  Пол Фредерик Саймон (р. 1941) – американский рок-музыкант, поэт и композитор.


[Закрыть].

– Ой, – ответила Бриджит.

– Не смущайтесь, в этом нет ничего необычного. Только представьте, как живется моей сестре Гарфанкел[58]58
  Артур Айра Гарфанкел (р. 1941) – американский певец, актер, путешественник и писатель, с 1957 по 1970 год выступал в дуэте с Полом Саймоном.


[Закрыть].

Бриджит вначале нервно хохотнула, но потом, когда поняла, что это действительно шутка, рассмеялась уже как следует.

– Ну ладно, Саймон. Я могу предложить вам чашечку чая?

– О нет, спасибо. Вообще-то, мне пора идти. Сегодня я… встречаюсь с молодой леди и буду с ней выпивать.

– Понятно, – ответила Бриджит. – В свете этой новой информации могу я нарушить предыдущее соглашение и еще раз извиниться?

– Чепуха! Мой нос станет отличной темой для беседы. К тому же каковы шансы получить два удара по лицу за один вечер?

– Справедливо, – согласилась Бриджит.

– Причина, по которой я здесь… Кажется, вы ищете друга – некоего мистера Банни Макгэрри?

Имя прозвучало так, словно доктор Синха, будучи уверенным, что все слова воспроизведены в правильном порядке, не очень-то верил, что это в самом деле имя.

– Да, – сказала Бриджит, – так и есть. Откуда вы узнали?

– Вы оставили пару телефонных сообщений его знакомому. И этот знакомый хотел бы встретиться с вами.

– Понятно, – ответила Бриджит, которая по-прежнему не понимала ничего. – Так почему вы здесь?

– Видите ли, проблема в том, кто именно этот знакомый.

Глава двадцатая

– В смысле «спустило колесо»? – спросил Фил.

Пол посмотрел на спущенную шину, потом на поток машин, мчащихся по трассе М50. Приходилось кричать в трубку, чтобы его услышали:

– Какое слово в этой фразе тебе непонятно, Фил?

– Но… У тебя не могло спустить колесо.

– Невероятно, но факт, – ответил Пол.

– А я скажу тебе, что это такое, – карма!

«Карма», на которую намекал Фил, была связана с тем местом, куда ехал Пол. Наконец-то он решился раз и навсегда решить проблему с Мэгги. Упомянутая проблема в настоящий момент высунула голову из заднего окна машины Банни и – Пол мог в этом поклясться! – безмерно наслаждалась его неприятным положением.

– Так тебе и надо! – сказал Фил. – Это за то, что ты пытался убить собаку.

Пол вздохнул. Он вез Мэгги в приют в Ратфарнеме[59]59
  Ратфарнем – южный пригород Дублина.


[Закрыть], принадлежавший Дублинскому обществу по предотвращению жестокого обращения с животными. Там были широкие пространства, много живности и даже пруд. Самый настоящий пруд. Да что там собака – в таком месте с удовольствием пожил бы даже Пол, будь у него такая возможность. Но, к несчастью, он совершил ошибку, описав Филу эту прелестную сельскую пастораль.

– В последний раз говорю, я везу ее на хорошую ферму за городом. На настоящую ферму – там гуси и навоз!

– Ага, конечно, – не поверил Фил. – Тетушка Линн то же самое говорила мне о черепашке Роджере, попугайчике Веронике, песчанке Уилбуре, золотой рыбке Джери Халлиуэлл и бабушке Джоан.

Пару лет назад, вдохновленный какой-то телепередачей, Фил решил превратить относительно большой придомовой садик своей тетки в полезный огород. Именно тогда он обнаружил братскую могилу, в которую было зарыто его детство. Там лежали, по-видимому, все – ну, кроме бабушки Джоан.

– Слушай, я сделаю фотографию, если ты не веришь. Дай только добраться, – сказал Пол.

Посмотрев на часы, он понял, что, скорее всего, не успеет до закрытия. Ведь это наверняка непохоже на благотворительный магазин с ящиком, куда можно засунуть пожертвование.

– А что мне делать, если Хартиган куда-нибудь уедет? – спросил Фил.

– Следуй за ним. Я тебе за это плачу.

– Кстати говоря, ты не заплатил мне за последние два…

– Тебя не слышно, – сказал Пол и быстро отключился, пока Фил не начал торговаться о повышении зарплаты.

Мэгги посмотрела на него. Он посмотрел на нее. Пол не мог этого логически объяснить, но на глубинном уровне в нем сидело убеждение, что в случившемся каким-то образом виновна она.

– Я поменяю колесо, и ты… – он акцентировал мысль, вытянув палец, – отправишься на настоящую ферму в настоящую деревню. Я не позволю, чтобы меня чихвостила какая-то чертова собака!

Пол подошел к багажнику. Он еще ни разу не открывал его, а машина была такой старой, что для этого требовался ключ. После нескольких шевелений и толчка багажник открылся.

Пол посмотрел на его содержимое. В багажнике, словно в витрине, лежал только один предмет: клюшка для хёрлинга. Метровый ясеневый хёрл с металлическим ободом на басу. Каждой своей клюшке Банни давал имя, но эту Пол не знал. Последней ему известной была Мэйбл. Пол сломал ее о голову Герри Фэллона – бандита, который пытался убить их с Банни и Бриджит.

Пол пробежал пальцами по древку хёрла. Насколько ему было известно, Банни уже неделю никто не видел. А еще он знал, что Банни вряд ли бы оставил свою машину и клюшку, если бы куда-нибудь направился.

Мимо с воем промчался многотонный грузовик, сильно тряхнув «Порше» воздушной волной. Мэгги в ответ рявкнула.

– Ну ладно, приступим, – сказал Пол, отодвигая хёрл в сторону и приподнимая искусственное ковровое покрытие, где, как он предполагал, должна была лежать запаска.

У Пола перехватило дыхание. Поверх запасного колеса лежал пистолет. Пол видел достаточно фильмов, чтобы понять, что это револьвер. У него были рукоять с деревянными щечками и длинный стальной ствол. Один в один хреновина Грязного Гарри. Пол нервно огляделся. Пока Банни служил в Гарди, у него наверняка был пистолет, но Пол почему-то не сомневался, что это конкретное оружие совершенно незаконно. В Ирландии ведь нельзя просто так владеть револьвером, верно? Даже если ты бывший полицейский. До истории с «Рапунцель» Пол никогда не видел пистолеты вблизи, да и в тот раз он к ним даже не прикоснулся.

Наклонившись, Пол дотронулся до ствола. Металл оказался удивительно холодным. Как ни крути, но эта штука манила. Хотелось поднять ее и в то же время было страшновато. И все же он взял револьвер за рукоять, стараясь особо на него не смотреть, и почувствовал в руке тяжесть. И лишь подняв оружие повыше, он заметил желтую записку, прилепленную к его нижней стороне. На ней было написано имя «Симона» и мобильный номер.

Пол подпрыгнул от испуга и выронил пистолет, когда в его кармане завибрировал телефон.

– Господи!

Он выудил аппарат и посмотрел на дисплей. То, что это опять оказался Фил, не стало большим сюрпризом: в последние дни он был единственным человеком, который звонил Полу.

– Алло?

– Хало, диспэщер?

Голос в телефоне определенно принадлежал Филу, но был каким-то странным. Будто он говорил со смешным акцентом.

– Ты почему так разговариваешь?

– Доклядываю, щто я взял пассажир.

Кажется, Фил действительно изображал акцент. Плохой, но все-таки акцент.

– Ты о чем вообще?

– Аха, аха, тощно. В Сипойнте.

Пол закрыл глаза и мысленно досчитал до пяти.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты подобрал не того парня, за которым мы следим.

– Тебя понял, диспэщер. Еду на Лисон-стрит покащто.

– Ты абсолютно ёбнутый… И почему ты так разговариваешь?

Но не успел Пол договорить свой вопрос, как уже знал правильный ответ. Лицензия такси принадлежала «дяде» Абдулу. Пол никогда с ним не встречался, но был готов поставить целую ферму на то, что Фил пытался изобразить его акцент. По логике мира, в котором жил Неллис, таким образом он обеспечивал себе легенду.

– Неважно, – сказал Пол. – Я приеду, как только смогу. Только… постарайся с ним не разговаривать.

– Нэт проблэм, диспэщер. Проявлу инисиативу.

Пол почувствовал, как по спине пробежали мурашки. В ряду самых страшных словосочетаний «инициатива Фила» находилась где-то между «поэтическим перформансом» и «любительской хирургией».

– Нет, нет… Не надо…

– Нэт проблэм.

– Только не потеряй его!

– Не могу поверить, что ты его потерял.

Прошло тридцать минут.

– Я не виноват. Мы застряли в пробке. Он сказал «выскочу здесь» и просто ушел. Чуть не сбил велосипедиста дверью.

Пол потер висок пальцами руки, в которой не было телефона. Он уже чувствовал нарастание жуткой головной боли.

– Почему ты не последовал за ним?

– Потому что я застрял в пробке!

– В какую сторону он пошел?

– О, это самое смешное. Он сказал, что ему нужно на Лисон-стрит, но я видел, как он остановил такси, ехавшее в другую сторону – за город.

Нет, не головная боль. Обширная мигрень.

– Я думаю, – продолжил Фил, – он хотел быть уверенным, что за ним не следят.

– Ага, – ответил Пол, – видимо, ты прав. А зачем ты его вообще подобрал?

– Он подошел и просто сел. У меня даже свет не горел. Но с другой стороны, он оставил приличные чаевые.

– Супер, – вздохнул Пол. – Вычту из твоей зарплаты. За то, что ты подвез в специальной машине человека, за которым должен был следить.

– А знаешь, – сказал Фил, – я понимаю, что ты не имел в виду ничего такого… но твой тон иногда может быть очень обидным.

Пол мысленно досчитал до пятнадцати.

– Ну ладно. Мне нужно, чтобы ты подъехал и подобрал меня на трассе М50. – Пол посмотрел на спущенную шину, борясь с желанием еще раз отбить о нее ногу. – Оказывается, в машине Банни есть запаска, но нет домкрата.

Пока он говорил, уже третья за час машина замедлила ход, посигналила и вильнула в его сторону с целью попугать. Как земля вообще носит этих придурков? Ведь так можно потерять веру во все человечество. Маленький демон, сидевший на плече Пола, подсказал поистине ужасную идею махнуть пистолетом в сторону следующего идиота, который проплывет мимо с целью поглазеть и поиздеваться.

– Я приеду, – сказал Фил, – но только при одном условии.

Пол вздохнул.

– Ладно, уговорил. Собака останется.

Мэгги посмотрела на Пола через заднее окно. Он готов был поклясться, что она ему улыбнулась.

Глава двадцать первая

Детектив-суперинтендант Бернс откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок. Дело было не столько в том, что она устала, а в том, насколько ей еще предстоит устать. Последние сорок восемь часов она провела в расследовании убийства, и каждая новая ниточка, казалось, затягивала все глубже и глубже в трясину. Сегодня она должна была ехать смотреть новые дома вместе с братом. Очевидно, теперь это отложено на неопределенный срок. Ела за последние два дня она только за рабочим столом. К счастью, ей предоставили служебные апартаменты прямо за штаб-квартирой «Гарда Шихана» в Феникс-парке, которые обычно использовалась для размещения высокопоставленных лиц. Тем не менее ей удалось поспать только три часа в четверг и, вероятно, еще меньше прошлой ночью. Да уж, не так она себе представляла первую рабочую неделю на новой должности.

Только что Бернс вернулась с полуофициального совещания с парой высокопоставленных чиновников при правительстве. Она доложила им о текущих результатах расследования или, скорее, об их отсутствии. Конечно, именно так она выражаться не стала. Новая версия, связанная с возможной причастностью к этому делу «Ковчега» и преподобного Дэниела Фрэнкса, обсуждалась довольно долго. Неудивительно, что люди в серых костюмах этим заинтересовались. Не нужно быть гением, чтобы понимать: правительство ищет любую благовидную в глазах публики причину, которая позволит им прикрыть эту «лавочку» раз и навсегда. Ясное дело, до сих пор у них такой причины не было. Поэтому они очень обрадовались, когда узнали, что на Энди Уотса выписан немецкий ордер на арест. Наконец-то нашелся обитатель «Ковчега», которого можно представить публике как настоящего отъявленного злодея. Розыск за нападение в Германии – это вполне серьезно, а если и существует золотое правило посткризисной ирландской экономики, то оно заключается в том, чтобы делать все возможное для удовлетворения немцев. Детективу-супериндентанту Бернс было все равно. Если задействуют группу захвата, то точно не по ее приказу. В настоящий момент единственная улика, связывавшая «Ковчег» или кого-то из его обитателей с убийством Крейга Блейка, была весьма косвенна и более чем неубедительна.

Бернс посмотрела на четыре фотографии, которые повесила на стену кабинета. Такие же фотографии висели на доске оперативно-розыскных мероприятий снаружи, но ей хотелось, чтобы у нее было нечто такое, на что можно просто смотреть. Герод Ланаган и его шебутная банда психов, безусловно, нервировали и, конечно, представляли интерес для Гарди – как в целом, так и для ее расследования в частности, но это вовсе не значило, что именно они были «Пукой».

Мама дорогая, какой это произвело фурор! Пресса теперь не писала ни о чем ином. На недолгом пути от Феникс-парка до здания правительства она миновала две стены и рекламный щит, исписанные при помощи баллончиков надписью «Мы – Пука». Кто-то где-то наверняка уже разрабатывал дизайн футболок.

В дверь вежливо постучали.

– Войдите.

Детектив Доннаха Уилсон вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Он выглядел таким же измотанным, как она. Бернс уже встречалась с ним в семь утра, когда он проинформировал ее о ситуации с «Ковчегом» по результатам его вечернего визита к ребятам из НОН. Затем они договорились, что он проведет краткий инструктаж с остальными членами команды.

– Есть новости от Касперов, мэм, – сказал он.

– Продолжайте.

Уилсон явно нервничал, что неудивительно, учитывая обстоятельства их первой встречи. Ее это устраивало, она не хотела, чтобы он забывал о своем позоре. По ее опыту, люди на нервяке работают лучше. А она здесь не для того, чтобы заводить друзей.

– Адам, – сказал Уилсон, указав на фотографию человека, про которого они почти ничего не знали.

– Он нашелся? – спросила Бернс.

– Вроде того. Сегодня в четыре утра он прорвался сквозь оцепление «Ковчега». Он вернулся внутрь.

– Да ёб… Вы что, издеваетесь? Для какого черта там стоят полицейские?

– Вероятно, он хорошо рассчитал время и застал их врасплох. Один из полицейских получил по уху, когда они пытались его остановить.

– Здорово… – вздохнула Бернс. Теперь в здании еще один нарушитель закона. Серые костюмы будут в восторге. – Пусть НОН как можно скорее пришлет отчет об инциденте. Это все?

– Не совсем, мэм. Помните, я говорил вам, что «Врачи без границ» согласились прислать в «Ковчег» доктора по их просьбе?

– Да.

Конечно, она помнила. Как и то, что они потребовали доктора азиатского происхождения. Логика была вполне очевидна: скольких индусов можно встретить в Гарди?

– Наша просьба поговорить с врачом, когда он выйдет, была отклонена. Они не допускают никаких контактов с полицией.

– Какого х…

– Это право им гарантирует ООН, представляете? Вся эта болтовня о том, что врачи свободны от…

– Понятно, – перебила Бернс, швырнув ручку на стол. – Я поняла. Опять эта паршивая политика. У меня тут безумная банда линчевателей, режущая биржевых игроков, но всем, похоже, насрать. А знаете, Уилсон, мой отец был заслуженным заводчиком молочного скота. Я вполне могла унаследовать его дело. Фермерам не приходится терпеть это дерьмо. Они видят лишь такое дерьмо, с которым могут справляться сами!

– Да, мэм.

– А чем занимается ваш отец?

Уилсон нервно переступил с ноги на ногу и боязливо улыбнулся.

– Он… политик, мэм.

– Бля! Скройтесь с глаз моих.

– Да, мэм.

Глава двадцать вторая

Бриджит посмотрела на телефон. Три сообщения, и все от Пола:

«Есть новости о Банни?»

«Тебе удалось связаться с этой Симоной?»

«Ты мне можешь что-нибудь ответить? Я переживаю за него».

Бриджит сунула телефон обратно в карман и посмотрела на «Ковчег». Она стояла здесь только потому, что тот мужской голос из голосового сообщения, который показался ей знакомым, принадлежал преподобному Дэниелу Фрэнксу. Она понятия не имела, откуда он знает Банни, но ее запас того, что хоть чем-то напоминало разумные идеи, почти полностью иссяк. Вчера вечером Пол написал ей, что обнаружил телефонный номер женщины по имени Симона в машине Банни. Этот же номер присутствовал в распечатке телефонных контактов Банни – один раз он отправил на него текстовое сообщение. Вечером Бриджит снова набрала номер, но услышала тот же стандартный ответ голосовой почты, что и в прошлые три раза. Если в конце концов выяснится, что Банни просто переспал с этой Симоной, то Бриджит это рассердит, но уже не удивит.

Тот факт, что преподобный Фрэнкс решил поговорить с ней, вселял надежду, что он может сказать что-то важное – учитывая, что он приложил для этого немало усилий. Как поведал доктор Синха, роль связующего звена исполнил священник больницы Святой Марии. Судя по всему, они с Фрэнксом когда-то вместе учились в семинарии. Именно он получил весточку от Фрэнкса, что ему нужно с ней встретиться. То, что Бриджит – медсестра, оказалось счастливым совпадением. «Ковчег» уже запросил медика, а значит, все, что оставалось сделать, – просто найти врача, который знал бы Бриджит лично. Им и оказался доктор Синха.

Бриджит взглянула на доброго доктора, взволнованно подпрыгивавшего на каблуках рядом с ней.

– Наверное, сейчас не время для вопросов, но зачем вы это делаете? – спросила Бриджит.

Доктор Синха нервно улыбнулся.

– Видите ли, сестра Конрой…

– Бриджит.

– Бриджит, – повторил доктор Синха. – Всю жизнь я был хорошим, прилежным мальчиком. Таким мальчиком, который всегда держит голову опущенной и избегает неприятностей.

– Понятно…

– И я подумал, что пора сделать нечто… как бы это сказать… крутое.

Бриджит рассмеялась

– Вы как… Клинт Иствуд в теле Ганди.

– Спасибо, – ответил он, ухмыльнувшись. – Я так и хотел.

– О, я же еще не спросила: как прошло вчерашнее свидание?

– Джентльмены о таком не рассказывают.

Бриджит оглядела доктора с головы до ног.

– На вас та же одежда, что и вчера?

– Давайте просто отметим, что дамы любят крутых парней.

Бриджит улыбнулась и снова посмотрела на «Ковчег». Здание, конечно, внушало. Формально оно было не очень большим – на самом деле даже меньше большинства окружающих строений, но ведь их фотографии не появлялись на первых страницах центральных газет.

Два часа назад они явились в полевой командный центр Гарди и подверглись там пристальным расспросам. Сержанту Пейсу, командовавшему оцеплением, доктор Синха объяснил присутствие Бриджит тем, что женщины могут почувствовать себя неловко с врачом-мужчиной. Конечно, Бриджит умолчала, что в настоящий момент находится в отпуске после того, как на работе взяла в заложники врача. Упоминать об этом ей показалось неуместным. Сержант Пейс производил впечатление человека, который всем недоволен с рождения, и наличие Бриджит явно выводило его из себя. В конце концов доктор Синха заявил, что понимает его опасения и будет не против провести пресс-конференцию прямо здесь – на ступеньках здания. Да, да, в которой он заявит, что Гарди отказывает детям в медицинской помощи. После этих слов казавшиеся непреодолимыми препоны вдруг волшебным образом исчезли.

И вот Бриджит стоит наготове – с большим рюкзаком, полным медикаментов. Их появление привлекло небольшую толпу любопытных зевак, но, поскольку была суббота, в Центре финансовых услуг оказалось пустыннее, чем обычно. Под присмотром сержанта Пейса полицейские в форме проделали брешь в стальной сетчатой ограде, которой был обнесен «Ковчег», и подали знак Бриджит и доктору Синхе.

– Окей, – сказал доктор Синха. – Понеслась!

Они прошли через проем и направились к главному входу в здание. Большинство окон было заклеено газетами и картоном с написанными на них лозунгами: «Сражайтесь с властями!», «Мы победим!» и даже нелепым «С днем рождения, Барри!».

Бриджит и Синха остановились у дверей, и мускулистый коротко стриженный парень со множеством татуировок принялся сдвигать в сторону мебель, которой был забаррикадирован главный вход. Из-за стекла за ними наблюдал мужчина лет шестидесяти с длинной гривой седых волос, похожий на низкорослого Гендальфа. Бриджит и Синха шагнули вперед, но он остановил их поднятой рукой. Когда его соратник передвинул большую часть мебели, седой мужчина встретился взглядом с сержантом Пейсом и, улыбнувшись, сцепил руки вместе. Бриджит заметила, что гард поморщился, после чего приказал подчиненным поставить сетку на место, отрезав им пути к отступлению. Она догадалась, что они уже проходили через эту процедуру переговоров раньше и Пейса она совсем не радовала.

Как только барьер был восстановлен, мужчина с длинными седыми волосами вновь сложил руки вместе и сделал насмешливый полупоклон в знак благодарности. Затем он щелкнул пальцами, после чего мускулистый парень отпер верхние и нижние замки стеклянных дверей. Когда створки отворились, «Гендальф» широко развел руками, приглашая их войти.

– Добро пожаловать на «Ковчег».

Второй мужчина не выразил ни малейшей радости. Он лишь презрительно усмехнулся проходившей мимо него Бриджит и тут же принялся запирать дверь. Бриджит оглядела фойе. В одном его конце прямо на мраморном полу была навалена гора мусора, выглядевшая совершенно неуместной на фоне висевших на стенах и, без сомнения, дорогих образцов современного искусства в стиле «невнятная цветная мазня». Электрическое освещение было выключено, а это означало, что весь зал освещался лишь рассеянным светом через газеты да редкими лучиками, пробивающимися сквозь дырки в картоне.

– Не забудь про диваны, Эндрю, – сказал седовласый с акцентом, который показался Бриджит странным. Он был, несомненно, ирландским, но в нем, казалось, присутствовали примеси отовсюду.

– Но они же выйдут через пару часов…

– Диваны, пожалуйста, и побыстрей, – повторил седовласый, не переставая с улыбкой разглядывать Бриджит и доктора Синху.

Мускулистый пробурчал себе что-то под нос, однако принялся добросовестно подтаскивать диваны к дверям, скрипя металлическими ножками по мрамору.

– Как вы понимаете, мы должны серьезно относиться к своей безопасности.

– Конечно, – ответил Синха. – Я доктор Синха, а это моя коллега сестра Конрой.

Седовласый улыбнулся обоим по очереди.

– Рад познакомиться. Зовите меня Гером.

Пока он представлялся, из боковой двери вышла темноволосая женщина и прошла к ним через зал. У нее был хмурый вид и столько металла на теле, что через рамки аэропорта ей бы пришлось проходить месяц. Она коротко кивнула Геру и встала позади Бриджит.

– А теперь – надеюсь, вы извините нас за это маленькое неудобство, – но нам придется вас обыскать.

Обыск, которому подверглась Бриджит по ту сторону заграждения, был значительно более цивилизованным. Девушка с татуировкой дракона общупала ее куда энергичнее необходимого.

– Эй, полегче! – возмутилась Бриджит.

– Белинда, веди себя прилично, – велел Гер, что, впрочем, не особо умерило грубый напор.

Оглянувшись, Бриджит увидела, что доктор Синха с терпеливой улыбкой подвергается столь же тщательному обследованию со стороны мускулистого. И лишь после того как женщина, именуемая Белиндой, успела продвинуться в отношениях с Бриджит дальше, чем любой из ее первых трех любовников, процедура наконец завершилась и досмотрщики отступили назад.

– А теперь, – продолжил Гер, протянув им пластиковый пищевой контейнер, – ваши телефоны, пожалуйста.

– К сожалению, – ответил доктор Синха, – нам велели держать их при себе на случай… непредвиденных обстоятельств.

Гер покачал головой.

– Это совершенно невозможно. Их слишком легко применить в качестве подслушивающего устройства.

– Но…

– Обсуждений не будет.

Улыбка Гера превратилась в жесткую прямую линию. Он одарил доктора Синху взглядом, полным твердой стали. Синха посмотрел на Бриджит, пожал плечами и положил телефон в контейнер. Поколебавшись, Бриджит сделала то же самое.

– Благодарю. Безусловно, мы вернем их вам на выходе.

Затем из двух рюкзаков были извлечены все медикаменты, тщательно осмотрены и перемещены в хозяйственные пакеты. Аккуратно сложенная врачебная сумка доктора Синхи подверглась не менее варварскому обращению. Наконец, закончив с досмотром, Гер повел их вверх по лестнице.

– Прошу прощения за пешую прогулку, но мы не пользуемся лифтами. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь там застрял.

Они поднялись на второй этаж, который когда-то был большим офисным помещением открытой планировки. Теперь столы были в основном придвинуты к окнам, и пространство второго этажа превратилось в своего рода общественную территорию. В дальнем конце были натянуты две веревки для сушки белья. Из дверных проемов на них с любопытством взирали разные люди. Одна группа сидела за столом для совещаний и увлеченно играла в «Монополию». В углу на импровизированной кухне готовили обед пара женщин и один мужчина. Они резали овощи и открывали консервы, пока на походных горелках закипали кастрюли. Тут же бегали и прятались за столами несколько ребятишек. Дети разглядывали проходивших мимо гостей с подозрительным любопытством. В целом все это было похоже на музыкальный фестиваль, устроенный в офисном здании, только без музыки.

Гер провел их в пустой конференц-зал с опущенными шторами. Один стол был придвинут к окну, другой располагался посередине комнаты. По обе стороны от него стояли два кожаных офисных кресла. Мускулистый и Девушка с татуировкой дракона вошли вслед за ними.

– Мы выделили эту комнату для вас в качестве медицинского кабинета. Жители договорились посетить вас в заранее определенном порядке, чтобы избежать живых очередей.

– Могу я узнать, – спросила Бриджит, – где сейчас преподобный Фрэнкс?

– Он наверху, над чем-то работает. Вы оба встретитесь с ним, но немного позже, и он благодарит вас за то, что вы пришли. Однако один из моих коллег будет постоянно находиться с вами – в зависимости от пола пациента.

– Нет, – произнес доктор Синха так спокойно, словно его спросили, приехал ли автобус номер 39.

– Боюсь, что в интересах безопасности…

– Мое общение с любым пациентом, – перебил доктор Синха, – осуществляется с обязательным соблюдением врачебной тайны, и будет неэтичным позволить кому-то за этим наблюдать.

Обаятельная улыбка Гера соскользнула с его лица.

– Прошу прощения, но это тоже не обсуждается.

– Очень жаль это слышать, – ответил доктор Синха, поднимая свою сумку со стола. – Пожалуйста, проводите нас обратно. Передайте преподобному Фрэнксу мои наилучшие пожелания.

Несколько секунд двое мужчин смотрели друг другу в глаза. Доктор Синха удерживал улыбку на лице, отказываясь отводить взгляд.

– Ну ладно, – наконец сдался Гер и повернулся к своим соратникам. – Вы двое можете подождать снаружи.

Все трое вышли, и доктор Синха начал спокойно доставать из сумки медицинские принадлежности и раскладывать их на столе у окна. Присоединившись к нему, Бриджит принялась извлекать из пакетов медикаменты. «Крутыш», – шепнула она, толкнув его бедром.

Следующие два часа они провели, разбираясь с целой коллекцией разнообразных хворей – от самых безобидных до весьма тревожных: у одного пожилого джентльмена закончились таблетки от высокого давления; у пары бывших наркоманов обострились те проблемы со здоровьем, которые остаются до конца жизни – стоит вам хоть раз впустить в организм героин; две женщины и один мужчина имели удивительно схожие симптомы, связанные с ЗППП. Бриджит задумалась, могло ли это оказаться совпадением?

Потом было растяжение запястья и вывихнутая ступня. И то и другое Бриджит ловко обработала благодаря урокам по оказанию первой помощи, которые преподавала одна румынская леди. Простуда, шишки, синяки, зуд – все это приходило и уходило. Затем зашла пара родителей с ужасным английским и такими взволнованными взглядами, каких она немало повидала, когда работала в приемном отделении травматологии. С детьми все оказалось в порядке, чего нельзя было сказать о мужчине средних лет с хроническим бронхитом. Согласно договоренности, Синха писал рецепты, когда это требовалось, и бережно их сохранял, чтобы передать потом властям для приобретения и передачи нужных лекарств.

Настроение здесь царило не совсем такое, какое ожидала увидеть Бриджит. В атмосфере застыла неопределенная подавленность. Бриджит заметила, что Мускулистый и Девушка с татуировкой дракона проводили краткий инструктаж со всеми, кто потом входил к ним. Вместе с тем в уединении импровизированной приемной доктора Синхи никто, казалось, и не стремился облегчить себе душу.