Текст книги "Трудный ребенок (СИ)"
Автор книги: Ксюша Ангел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
– Я сдержу слово.
– Знаю. – Он поднялся, подошел к столу и достал из ящика ритуальный нож. – Дай руку.
Тан и нож – не очень-то привлекательно, но руку я все же протянула. Он полоснул сначала себя, потом сделал надрез на моей ладони. Легкую боль я вытерпела с достоинством, хрипло произнесла слова клятвы. Сознание будто отключилось, и тело действовало на автопилоте. Наши кровь и кен смешались на полу кабинета, подтверждая договор.
Дело было сделано. На миг он задержал мою руку в своей. Посмотрел на запястья.
– Если хочешь, могу убрать их. – Кивнул на лоснящиеся лиловые шрамы. – Негоже девушке иметь изъяны.
Я проглотила колючий ком в горле и покачала головой.
– Это чтобы помнить...
Не знаю, зачем сказала это. По сути, Тан с Владом были врагами, а я должна хранить верность вождю. К тому же, выказывать слабость перед Чернокнижником – плохая идея. Только что он использовал одну из них в своих интересах. Еще неизвестно, чем для меня обернется сделка с дьяволом.
Но Тан не выглядел насмешливым или коварным. Серьезно посмотрел в глаза и кивнул, выпустив мою руку.
– Не смею больше задерживать тебя, Полина. Антуан отвезет тебя обратно – туда, откуда забрал.
– Подожди, а... когда? – дрожащим от волнения голосом спросила я.
– Имей терпение, девочка. Терпение всегда приводит к величию.
В ту ночь я не спала. Лежала и смотрела в потолок, слушая, как гулко и тревожно стучит сердце. Казалось, оно отсчитывает секунды до часа «Икс». Я не боялась, не сожалела. Никогда еще не ощущала такой внутренней силы.
Я что-то решаю. Влияю на жизнь атли не только смертоносным кеном. Скоро все они снова будут здесь, и плевать, что мне придется отдать за это!
Глава 2. Талифа куми
Утром моя сделка уже не казалась такой безобидной. Накатила тревога – дикая, удушливая. До покалывания в кончиках пальцев.
Что я натворила? Пошла на сделку с Таном за спиной у Влада и скрыла это. Я же присягала у очага и не могу поступать так опрометчиво. Это же нож в спину. Имею ли я право решать? Кто наделял меня таким правом? Или во мне проснулся комплекс бога?
Спина покрылась противным холодным потом, затем бросило в жар.
Рассказать? Я представила реакцию Влада... Черт, а ведь от меня вечно какие-то неприятности! Если отбросить все, что он сделал лично мне, я выгляжу отнюдь не добропорядочной хищной – никогда его не слушаю, делаю по-своему.
Если отбросить, но ведь отбрасывать необязательно.
В конце концов, его доли вины в произошедшем никто не отменял. Рихар пришел мстить за Мишеля, а ведь именно Влад приказал его убить. Хотя я тоже хороша – хватило мозгов послушать. Тогда казалось все таким страшным... Тан, например. А в итоге я общалась с ним как с давним знакомым. Словно нет у нас ни разногласий, ни вражды. А он обещал вернуть атли. Глеба...
Да Тан и сам, по сути, атли, только непосвященный.
Нет, нельзя говорить Владу! Если он узнает, то обязательно помешает Чернокнижнику исполнить свою часть договора. И тогда Глеб никогда не вернется. Скажу потом – постфактум. Хотя потом Влад и сам все поймет.
И убьет меня. На этот раз точно. Ну и пусть, зато атли будут живы! Меня будут судить, несомненно, это ведь измена. Я поежилась.
Впрочем, если подумать, что я такого обещала? Подумаешь, слово молвить в защиту влюбленных.
Как назло в тот день Влад был особенно приветливым и милым. Как чувствовал. От этого на душе скреблись кошки, и к вечеру стало совсем паршиво. Мы сидели в гостиной и общались, как раньше. Лара улыбалась и даже разговаривала со мной. Они с Владом вспоминали детство, когда еще одно племя хищных жило в Липецке. Наверное, хорошо иметь друзей и поддержку, особенно когда приходит беда.
Мне приходилось дружить с врагами...
Ночью я проваливалась в смутные, тревожные сновидения, выныривала и вновь захлебывалась пугающими образами грядущего. Проснулась в четыре утра и больше уснуть не смогла – думала, анализировала, пыталась сопоставить факты.
Тан снова в нашей жизни, и он пришел не просто так. Сам ведь говорил, что будет разбираться с Владом по-своему. От этой мысли по позвонку прокатился холодок, а живот скрутило. Противоречивые мысли разрывали мозг. Впервые я не знала, как поступить. Сказать Владу и поставить под угрозу план возвращения атли, или не сказать и...
Пришлось признать, что я все еще боюсь за него. Да и не признать это было бы лицемерием. Мы не говорили о том, что произошло перед приходом охотника, никак не касались темы сольвейгов, но в глубине души я видела зерно рациональности в его поступках.
Подумала, а что если бы на его месте тогда была Кира? Что если бы я разозлилась настолько, что не смогла бы сдержать свой кен при ней?
Будущность маячила неизменным восстановлением жилы и новой угрозой с моей стороны. Теперь я не могла быть такой беспечной. Нужно научиться контролировать непонятный дар, иначе придется снова резать вены.
Хотя, признаться, особой силы в последние месяцы я в себе не ощущала. Убийство древнего, депрессия после гибели атли вымотали меня, и в конце дня я часто падала без задних и буквально проваливалась в сон. Впрочем, я была рада – это отсрочивало решения главной проблемы моей жизни.
В итоге решила ничего никому не говорить. Раз начала дело, нужно довести до конца – все равно разгребать потом мне. И нести наказание перед атли. Влад, конечно, разочаруется, но наши отношения сложно назвать безоблачными. Переживу.
Дни тянулись мучительно долго. Каждую секунду я ждала знака, события, которое обозначит, что сделка с Таном действительно состоялась. Прошло несколько недель, а от Чернокнижника не было вестей. Никаких. В конце концов, я начала думать, что мне все приснилось.
И перестала ждать.
Когда Кира спала, брала книгу и ускользала на задний двор, туда, где был похоронен Глеб. Расстилала на землю плед и читала вслух – все, от детских сказок до Ремарка, каждый день методично поддерживая память о друге. Говорила себе: пока я помню, он жив.
Хотя это ложь. Воспоминания – вовсе не человек. Их нельзя обнять, почувствовать тепло. Они не позвонят по телефону, не выскажут мнение, не дадут совет. Воспоминания – осколки, застывшие в янтаре. Они не меняются, всегда остаются прежними.
Я закрыла книгу. Смеркалось, и читать стало невозможно. Буквы расплылись – то ли от сумерек, то ли от внезапно накативших слез бессилия. Они приходили редко, но когда это случалось, ощущение беспомощности и неотвратимости не отпускало неделями.
– Ты много времени проводишь в прошлом, Полина.
Я вздрогнула, подняла глаза.
– Не помешал?
Влад выглядел странно по-домашнему – одетый в джинсы и майку, со слегка взъерошенными волосами, казался невероятно близким и земным. Как раньше. Странно, что я еще помню это время. Кажется, это было сто лет назад, а иногда – что совсем недавно.
Я пожала плечами и отвела взгляд. Почему-то подумала, что после прихода Рихара мы никогда не разговаривали вот так, с глазу на глаз. И снова вспомнилась сделка...
Он присел рядом, прямо на застеленную пледом траву. Скрестил ноги по-турецки, посмотрел вперед. И мне снова стало хорошо. Нет, не то чтобы совсем отпустило, но полегчало.
Проклятие – странная штука... Наверное, пора начать извлекать из него пользу.
– Тебе совсем не жаль? – вырвалось у меня. Я пожалела тут же – откровенничать с Владом не хотелось, а этот вопрос уже был довольно откровенным.
– Как ты можешь так говорить?! – возмутился он. – Конечно, жаль! Ты забыла, тут лежит и моя сестра.
– Просто ты такой... спокойный. Уверенный. Словно ничего не было. А я...
Дыхание перехватило, глаза защипало от вновь подступивших слез. Здесь рядом с ним все ощущения стали острее, насыщеннее. Чувство потери мерцало черно-коричневым, рождало панику.
Теплая рука скользнула по плечу, расслабляя, делая меня мягкой, податливой.
– Не надо... – Я напряглась и отодвинулась. Неожиданная близость испугала и взволновала. Повторения прошлого не хотелось. Пусть лучше все остается так, как сейчас: прохладно и отстраненно. Так я хотя бы что-то контролирую.
– Нужно жить дальше. Ради тех, кто остался, – тихо сказал Влад, но руку убрал. Легкое разочарование смешалось с облегчением. – Ты не одобряешь смешения крови?
Я пожала плечами.
– Мне все равно. Алишер никогда не заменит тех, кто лежит здесь, – сказала безразлично.
– Он с нами не затем, чтобы заменить их. Нам нужно защитить тех, кто остался.
Я кивнула.
– Хорошо.
Зачем он говорит мне все это? Объясняет, разжевывает. Пришел сюда, сидит рядом, словно мы близки. Словно я могу что-то решать.
А ведь я могу...
Понимание этого полоснуло по сознанию острой мыслью, в груди комком зашевелилась совесть. Нет, нельзя раскисать и отступать! Мы даже не друзья, и я имею право поступать, как считаю нужным.
Но где же Тан? Чего ждет? Почему медлит? Заставляет меня мучиться сомнениями... Нечестно!
– Я нашел двух защитниц в Питере. Завтра мы с Алишером отправляемся в Лондон, а потом за ними. Твоя виза готова, кстати, можно забрать. Поедешь со мной?
– Я? – От удивления все слова растерялись, даже напряжение исчезло.
– Да. Почему бы нет?
– Возьми с собой Лару – она обрадуется, – буркнула я и отвернулась. – Не думаю, что нам с тобой стоит куда-то ездить... вместе.
Он помолчал немного, вздохнул. Я подумала, что это ужасно несправедливо – что все у меня вот так. Рядом с Владом было спокойно и легко, но признавать это совершенно не хотелось. И стало обидно – до жгучих слез, ведь приходилось идти против собственных желаний.
– Ты мне не чужая, – произнес он очень тихо.
Нет-нет, не разговаривай так со мной! А мне слушать не нужно. Вставай и уходи, Полина. Останешься – будешь плакать.
– Я – атли, – ответила я охрипшим голосом. – А еще большая проблема для тебя.
– Вовсе нет. Мы со всем справимся. Понимаю, тебе трудно понять и принять. – Он помолчал немного. – Когда-нибудь ты сможешь решать сама. Сможешь уйти, если захочешь.
– Я никогда не смогу уйти. И ты это знаешь. Я не брошу дочь!
Он взял меня за руку, несильно сжал, и впервые показалось, что это нужно ему самому. Словно он не играл – именно тогда, на мгновение стал самим собой. Наверняка, ложное ощущение. Интересно, был ли он со мной когда-нибудь настоящим? Просто Владом? Вряд ли.
Печально, что я даже не знаю, какой он. Не в мелочах, которые невозможно не заметить, живя с человеком в одном доме и видя его каждый день, а в целом, глобально. Плохо, что я не психолог и не могу определить, что у человека на душе по его повадками и привычкам. Удалось бы избежать многих проблем...
– Существует как минимум два способа уйти, Полина. И как минимум один – альтернатива отречению. – Он говорил очень серьезно и смотрел в глаза. – Ты этого хочешь?
Я покачала головой.
– Нет. Не хочу.
– Хорошо. – Он кивнул. – Это важно.
Разговор с Владом окончательно выбил меня из колеи. Заставил мучиться угрызениями совести, три раза за ночь я порывалась встать и пойти к нему. Рассказать все, покаяться и сбросить камень с души. Пусть он сам решает, что делать с Таном и моим долгом. И каждый раз удерживала себя, вспоминая Глеба.
А утром Влад с Алишером уехали. Я даже облегчение испытала. Кляла Тана на чем свет стоит – наверняка он задумывал с самого начала мучить меня ожиданием.
Днем постаралась занять себя делом: возилась с Кирой, готовила, прибралась в комнате. Влад нанял домработницу, но к себе я ее не пускала. Не люблю, когда трогают мои вещи – словно кто-то прикасается ко мне без спроса.
Лара уехала. Потом Лина сказала, что защитница часто ночует не дома – надо устраивать личную жизнь, все дела. Странно, как я этого не замечала, она же всегда была предана Владу. По-моему даже хотела его вернуть. Иначе зачем злилась на меня за Киру?
Впрочем, ребенок Владу не помеха – уверена, с женщинами у него все в порядке.
Лара приказала не высовываться из дома, уверила, что защита продержится еще три дня, и в дом не войдет посторонний. Не знаю, когда она успела восстановиться, и я предпочитала об этом не думать, но защитница стала сильней, чем была до прихода Рихара. Что ж, каждый выживает, как может. Кому-то для того, чтобы подкачаться, нужно сходить в спортзал, а кому-то – на охоту. Проза жизни хищного.
Вечером мы с Линой немного посидели в гостиной, поиграли с Кирой в кубики, а затем разошлись по комнатам. Деторожденная сослалась на усталость и легла рано – около восьми. Кира уснула в мягком ореоле лавандового аромата, а я включила телевизор. Просто так, чтобы бормотал. Случайно попала на кулинарное телешоу, и желудок громко заурчал, требуя еды.
Что ж, спать все равно не хочется, значит, можно поесть. Я спустилась вниз, прихватив с собой радионяню. Приготовив бутерброды и чай, уселась с книгой в гостиной.
Телефонный звонок показался резким и настойчивым. Я даже кусочка откусить не успела – пришлось положить бутерброд обратно на тарелку. Незнакомый номер насторожил и почему-то взволновал. Я осторожно поднесла трубку к уху, словно оттуда мог выскочить маленький монстрик и больно меня укусить.
– Привет, пророчица атли, – раздался из динамика знакомый хрипловатый голос. – Ты не могла бы отворить высокие ворота и впустить меня в вашу крепость?
И Тан положил трубку. Я осторожно опустила телефон в карман. Сердце заколотилось с такой скоростью, что, казалось, кровь порвет сосуды. Перед глазами поплыло, в голове роились возбужденные мысли.
На трясущихся то ли от страха, то ли от волнения ногах я подошла к домофону, нажала заветную кнопку.
Открыла входную дверь...
Вечер встретил неестественной тишиной – словно мир замер на вдохе в ожидании действа. Вдалеке – в самом начале подъездной дорожки, в мягком свете фонарей различалась темная фигура колдуна.
Он пришел. Какая я дура! Естественно, Тан не мог появиться раньше – Влад все время был дома. Чернокнижник ждал, когда он уедет. Просчитал все до мелочей.
Приблизившись, колдун нарочито низко поклонился. Облокотился о притащенную зачем-то лопату и улыбнулся. Манеры придворного забавляли и в то же время пугали до чертиков.
– Почему у Влада такие запросы? – спросил он весело. – Неужели вам не хватило бы небольшой благоустроенной квартирки? И охота жить в таком огромном доме?
– Кто бы говорил, – парировала я.
Я была рада его видеть. Зачесались ладони, жила запульсировала. Давно не ощущала такого притока кена.
– Ты готова, пророчица?
– Да, но я в доме не одна. Со мной Лина и ребенок. Кира иногда просыпается по ночам. – Я показала ему радионяню. А потом подумала, что нахожусь наедине с Чернокнижником у открытой двери дома, где спит моя дочь. Влад уехал, защитницы нет, а я сама впустила врага. Кожа тут же покрылась противными мурашками ужаса.
Тан покачал головой.
– Зря ты думаешь обо мне плохо.
– Откуда ты знаешь, что я о тебе думаю? – настороженно спросила я.
– Да ты же побледнела сразу, как вспомнила о дочери. Ничего не бойся. Твоя тень проспит до утра, а помощь в ритуале мне не нужна. Все, что от тебя требуется – по вещи, принадлежащей каждому, кого мы собираемся возвращать.
– Да, конечно. – Я смутилась. Если бы Тан хотел причинить нам вред, не стал бы ждать так долго. Нас осталось мало, а у него – целая армия в балахонах. Захотел бы напасть – его не остановила бы защита Лары. – Можешь подождать там. – Указала на диван в гостиной. – Угощайся, я приготовила бутерброды и чай.
– Осторожно, пророчица, а то я подумаю, что ты меня ждала.
Я с быстротой ягуара метнулась по лестнице.
Первой была комната Глеба. Бегло осмотревшись, схватила первое, что попалось на глаза – комплект струн для бас-гитары. Он лежал сверху в нераспакованной сумке.
Потом вошла к Кириллу. В тумбочке взяла зарядное устройство для мобильного.
Затем пополнила свою коллекцию блокнотом Ольги.
В апартаментах жреца отыскала магический мини-посох. Из вещей Риты на глаза попалась черная юбка.
С ворохом этого барахла я спустилась вниз, где меня терпеливо дожидался Тан. Бутерброды колдун не тронул, но чай выпил.
– Это все? – деловито поинтересовался он. Я кивнула, и Тан удовлетворенно хмыкнул. – А теперь покажи место, где они похоронены.
До заднего двора я дошла с трудом – ноги подкашивались, и на этот раз по-настоящему было страшно. Чернокнижник держался на шаг позади, вел себя скромно и с разговорами не приставал.
У могилы Глеба перед глазами встал вчерашний вечер, но я отогнала воспоминания. Поздно сожалеть.
– Как ты это сделаешь? – спросила я, подавляя дрожь и пытаясь расслабиться.
– Я долго живу, – флегматично ответил Тан. – Много повидал, общался с сильными мира сего. Некромантию изучал больше ста лет.
Дрожь вернулась и усилилась. Я обняла себя за плечи.
– Тебе лучше пойти в дом. – Он поднял спокойно-печальный взгляд в небо. – Твоя дочь сейчас проснется.
Тоже мне философ нашелся!
Как бы в подтверждение его слов радионяня разразилась плачем. Постояв еще несколько секунд в нерешительности, я махнула рукой и зашагала к дому. Если честно, то совершенно не представляла, чем могу помочь Тану. Воскрешение мертвых – я даже не верила в это до конца.
Кира была голодна – съела больше, чем обычная порция, затем потребовала рассматривать с ней картинки. Я немного расслабилась, возясь с ребенком, но когда она уснула, волнение вернулось, навалилось тяжелым грузом и не отпускало.
Как хорошо, что Лара уехала, а Лина спит. Хотя, признаться, я уже начала сомневаться, что это простое совпадение.
Губы искусала до крови. От волнения все валилось из рук, поэтому я бросила грязную посуду в раковину и вернулась в гостиную. Включив фильм на ноутбуке, откинулась на спинку дивана. Часы на камине показывали одиннадцать ночи. От Тана долго не было вестей. Слишком долго. Я уже готова была выйти на улицу, но дверь с шумом отворилась, и Чернокнижник буквально ввалился в дом.
Весь в грязи, одежда порвана в нескольких местах, а волосы растрепаны. Колдун тяжело дышал, словно только что пробежал марафон. И меньше всего в тот момент напоминал человека, которого стоит опасаться.
– Ритуал... что-то пошло не так? – спросила я и затаила дыхание. Волнение уже не скрывала – к черту все! Тан прекрасно знал, как я хотела вернуть атли.
– Мои ритуалы всегда проходят с блеском! – с гордостью ответил он и лучезарно улыбнулся.
– Тогда почему ты весь изодран и в грязи?
– Ты ведь не хотела, чтобы они вырыли себе путь из могил? Мне пришлось их выкопать. – Помолчал немного и добавил: – Они восстанут в полночь.
От жутких слов, сказанных спокойным тоном, стало не по себе. Словно я попала в одну из сказок братьев Гримм, и меня собиралась съесть злобная ведьма. Но это была жизнь – реальная. Вот он передо мной – человек, разговаривающий со смертью и выкапывающий трупы из могил.
– Больше сегодня мне здесь нечего делать. Я удаляюсь, но помни, что обещала мне, пророчица.
Я кивнула, а потом встрепенулась.
– Постой, что мне делать, когда они...
Что? Восстанут? Воскреснут из мертвых? Придут с того света?
Чернокнижник остановился у самой двери, развернулся. От его улыбки стало моторошно. Если какая-то девушка из атли полюбит его, то будет полной идиоткой, подумала я. Без башни.
– Радоваться, – ответил Тан и вышел.
Я осталась одна в большом доме, если не считать Киру и Лину, мирно спящих на втором этаже. А на заднем дворе лежало пять выкопанных трупов.
Глава 3. Воскрешение
Я сидела в полутемной гостиной, сжимая в руке радионяню, и смотрела на входную дверь. Ощущение абсурда захватило сразу после ухода Тана и отпускать не торопилось. Возникло непреодолимое желание разбудить Лину. Вдвоем все же не так страшно ночью в доме, когда снаружи бродят мертвые, пусть даже атли.
Хватит, одернула я себя. Все будет хорошо. Необходимо уметь доводить начатое до конца. Нужно просто успокоиться.
Поднялась наверх, вошла в комнату Глеба. В боковом кармане сумки нашла начатую пачку сигарет, вышла на балкон.
Небо затянуло тяжелыми тучами, моросил мелкий дождь. Освещался лишь подъездной путь – остальная часть двора погрузилась во тьму, и от этого было немного жутко. Воздух постепенно остывал после дневной жары. Ветра не было. Тишина стояла такая, что шумело в ушах.
Я затянулась сладким дымом. Раз. Еще раз. Голова тут же закружилась, по коже поползли приятные мурашки, руки перестали трястись. Я не курила со дня ритуала, а это было так давно...
Какой жуткой стала моя жизнь! Нет, признайся себе, Полина, она такая уже давно. Удивительно, что ты еще не сошла с ума.
В кармане завибрировал мобильный, и я вздрогнула. Черт, ну кому не спится – звонить так поздно?!
На экране зловеще высветилось: «Влад». Мое спокойствие тут же улетучилось. Он что, чувствует? И как говорить с ним сейчас, когда с минуты на минуту восстанут умершие полгода назад атли? Как не выдать себя – у меня, наверное, все внутри трясется? Да я и двух слов не свяжу.
Хотела малодушно не взять трубку – могу ведь сказать потом, что забыла телефон внизу или банально спала. А потом передумала. Он будет волноваться, мы ведь тут одни. Я и так сговорилась за его спиной с Таном, заставлять его переживать не хватило наглости.
– Привет, – сказала тихо и подкурила еще одну сигарету. Сегодня можно – не каждый день Чернокнижники с помощью некромантии поднимают из мертвых дорогих тебе людей.
– У тебя все нормально? – спросил Влад. В голосе послышалось волнение, и мне стало еще хуже.
Да что же это такое? Интуиция? Или на мне эмоциональный жучок? Если пойдут такие откровенные вопросы, я точно не смогу соврать – и так на грани.
– Да, а почему ты спрашиваешь? – как можно спокойнее ответила я.
– Тревожно за вас. И Ларе не могу дозвониться.
– Спит, наверное.
Странно, что я решила умолчать об отсутствии защитницы в доме. Хотя Влад, наверное, и так знает. Лара не стала бы врать вождю. Не то, что я...
– Извини, что разбудил. Просто хотел убедиться, что все в порядке.
– Все в порядке, – сказала я, и на последнем слоге голос сорвался. – Как там Лондон?
– Очень красивый город, зря не поехала. – Казалось, Влад расслабился и теперь говорил спокойно и уверенно. Даже немного насмешливо.
– Я так не думаю, – пробормотала я, подумав о том, что произошло сегодня.
– Ну хорошо, отдыхай. Обещаю не задерживаться надолго. – И повесил трубку.
Я тут же испытала невероятное облегчение. Сейчас, когда Влад был далеко, в неведении, у меня осталось несколько спокойных дней. Как только он узнает о моем сговоре с Таном, жизнь превратится в ад.
Часы не телефоне показывали пять минут первого. Я прислушалась. Напрягла каждый мускул и замерла, чтобы не пропустить ни единого шороха, ни единого звука.
Двор атли дышал тишиной. Даже ветер не шелестел листвой и затаился вместе со мной в ожидании чуда. Чуда не происходило.
Так и с ума можно сойти! Сидеть, ждать неизвестно чего. Тан выкопал атли из могил, и если они не встанут, мои дальнейшие лишения окажутся напрасными. Но даже не в этом дело... Надежда – последняя из последних, которую я столько дней лелеяла, разобьется, и не останется ничего. Мне придется проститься с ними навсегда.
Прощаться не хотелось. Я поняла, что все это время – с того самого дня, как смогла вставать после истощения – думала, что они уехали далеко. Плакала, горевала, но слово «мертвы» было безликим, несущественным. Я не верила в их смерть. Не готова была принять ее. Но сегодня...
Прижимая к груди радионяню, спустилась вниз. Закрытая дверь олицетворяла гробовое молчание, и я впервые за сегодняшний вечер ощутила себя одинокой. Испуганной. Заигравшейся в бога маленькой девочкой.
– Прошу-прошу-прошу... – прошептала, обращаясь непонятно к кому. Я не верила в богов, сотворивших Первых.
Прохладный ночной воздух щекотал лицо, пахло жасмином и розами. Дождь закончился, меня окутала прохлада и свежесть. На крыльце стоять было невероятно хорошо, ступать в темноту вовсе не хотелось, но я заставила себя сделать шаг. Еще один. И еще.
Мне нужно знать. Нужно видеть.
На заднем дворе было темно. Ну что за временное отключение мозгов? Почему я не взяла фонарик?
Пробираться пришлось на ощупь, по памяти воссоздавая ландшафт. Но делая очередной шаг, я лишилась опоры под ногами, потеряла равновесие и полетела вниз.
Мысли в голове несколько раз кувыркнулись, я ударилась лбом, расшибла колени и, казалось, сломала руку – такой сильной была боль в предплечье.
Чертов колдун, не удосужился закопать ямы! Больно-то как! Я сцепила зубы, чтобы не закричать, прижала к груди ушибленную руку.
Сидела на корточках минуты две. Злость на Тана прошла так же быстро, как и накатила. Это был наш план – общий. Чернокнижник свою работу сделал, остальное за мной.
Я осторожно поднялась. Удивительно, насколько глубокой была могила – до края еле достаю. Ну, и как теперь выбираться, умница?
И тут я с ужасом поняла, что потеряла радионяню. Телефон оставила в комнате Глеба, Лина спит, Кира может проснуться в любую секунду, а я тут сижу в могилке. Замечательно! Злость вернулась – на этот раз на себя, любимую. Какого черта я сюда вообще пошла? В темноту, без фонарика, смотреть на полусгнившие останки атли. От этой мысли стало дурно, и я подавила тошноту.
Впрочем, запахов разложения не ощущалось, значит, изъеденной червями плоти поблизости нет.
– Черт! – сказала я себе. – Что же теперь делать?
– Полина, – произнес кто-то шепотом, – это ты?
А вот это было уже страшно. Я замерла, прижалась спиной к стенке ямы и тщательно всматривалась вверх – туда, где на фоне ночного неба маячила темная мужская фигура.
– Поля?
В отголосках собственного страха я уловила еле различимые знакомые нотки.
– К...кирилл?
– Тише, – шикнул мужчина. – Давай, вытащу тебя оттуда.
Я машинально протянула здоровую руку, ухватилась, и через пару секунд уже была наверху.
– Держи, ты уронила.
Кирилл протянул радионяню. Действительно он. Живой. Настоящий...
Я всхлипнула, вцепилась в рукав его измазанной в земле рубашки, словно он мог исчезнуть, раствориться в воздухе.
– Кирилл...
– Ну, все, не плачь. – Мужчина прижал меня к себе. Я размазывала по лицу слезы, наверняка грязные, ведь руки были испачканы влажной почвой.
Плевать на грязь! Тан сдержал слово. Они вернулись. Атли, которых я любила, которых так и не смогла отпустить.
– Нужно бежать! – порывисто произнес Кирилл и потянул меня за собой.
– Куда бежать? – растерялась я. Плохие мысли налетели роем. А что если он помутился рассудком? Или другие атли вернулись не такими, а как в фильмах ужасов – бездушными монстрами?
– Охотник, Полина. Он здесь!
Охотник? Рихар? Да ну бред! Тан не подставил бы меня так! Или вот они – подводные камни?
– Охотник? – пересохшими от страха губами спросила я.
– Древний, – подтвердил Кирилл, и рванул меня вперед.
– Осторожнее, – прошептала я. – Здесь ямы.
Пробирались мы почти ползком, трогая почву под ногами. Мне приходилось поддерживать ушибленную руку, но отставать от Кирилла не хотелось. Не останавливаясь и постоянно оглядываясь, он порывисто спросил:
– Наши в доме?
– Лина и Кира. Лара где-то в городе. Влад уехал в Лондон.
– Постой, как в Лондон? Когда? А Глеб?
– Я думала он здесь, с тобой...
И тут я поняла. Осознала. Дыхание перехватило – то ли от страха, то ли от волнения. Захотелось остановиться, сесть и плакать. Я реально маленькая еще для всего этого. Не хочу, не буду!..
Темно, страшно, неотвратимо. Нет, не заставляйте снова все это переживать!
– Полька, ну ты чего? Вставай, нужно идти. Слышишь?
Кирилл гладил по голове, а я сидела на земле, вся измазанная в грязи и ревела. Навзрыд. От безысходности. Напряжение схлынуло, и осталась горечь, которую я прятала все эти месяцы за напускным спокойствием и смирением. Жадно поддабриваемая страхом, она ослабляла меня, разлагала изнутри. И я поняла, насколько устала.
– Нужно идти. Тут охотник. Древний. Тот, что убил Филиппа, – уговаривал Кирилл. – Поднимайся.
– Кто убил Филиппа? – услышала я низкий голос жреца атли.
Подняла глаза.
– Фил...
– Вы чего тут все грязные? Что происходит?
– Ты жив! – радостно выдохнул Кирилл, обнял брата.
Они при жизни так никогда себя не вели. Нашли время и место – обниматься! Что происходит вообще? Я запуталась...
Есть охотник или нет? Воскресил ли Тан и его, чтобы нам не сладко жилось? Одно радовало: если и так, то древний меня убьет непременно и не придется исполнять свою часть договора. Я поморщилась. Нет уж, перспектива та еще. Нужно выбираться. Бороться. Я не для того сговаривалась с врагом, чтобы просто так сдаться!
– Где наши? Остальные? – встрепенулась я и утерла слезы. – Глеб, Оля, Рита?
Повернулась к Кириллу.
– Рихар... охотник – где ты видел его? И когда в последний раз?
– У входа. Вечером. Он убил Филиппа, и я...
Я облегченно выдохнула, расслабилась. Поднялась на ноги и отряхнулась. Хотя бесполезно – измазалась вся, наверное, и в волосах грязь.
– Кир, это было осенью, – сказала ласково, стараясь успокоить лекаря атли. – Древний мертв. Никто не придет, чтобы навредить нам. – Перед глазами тут же встали безумный черный взгляд колдуна после ритуала, и я добавила: – Ну, или почти никто...
– Идем в дом. Примем душ, и ты объяснишь, наконец, что тут происходит, – подытожил Филипп. – Последнее, что я помню – рыжего охотника у нас на парковке.
До тропинки к дому мы добрались без приключений. А на крыльце застали Лину – она заламывала руки и металась туда-сюда.
– Поля! – Увидев меня, деторожденная оживилась, бросилась к нам, боязливо косясь то на Филиппа, то на Кирилла. – Я ничего не пойму. Спустилась попить воды, а там... а тут... в гостиной...
– Что? – нетерпеливо выкрикнула я и до треска пластика сжала радионяню.
– Глеб и Оля, они...
Дальше я уже не слушала. Вырвалась из объятий Кирилла и метнулась в дом.
Гостиная была пуста.
– Глеб! – закричала я что есть мочи. Старалась сдерживать себя, боялась потерять контроль, поддаться истерике. В ушах стучал пульс, отсчитывая каждую секунду ожидания – томительную, невыносимую.
– Чё орешь, Полевая? Совсем сбрендила?
Он появился откуда-то справа – живой, осязаемый. Весь грязный – только лицо умыл. Оно светлым пятном выделялось на фоне неопрятной, изорванной одежды и повисших космами волос. Синие глаза смотрели тревожно, даже немного растерянно.
– Какого тут происходит вообще?
– Ты жив. – Я улыбнулась. – Я вернула тебя!
...Все оказалось сложнее, чем я думала. Атли – живые и невредимые, отмывшиеся и переодевшиеся, сидели в гостиной. Молчали, понурив головы, и только Глеб расхаживал из стороны в сторону.
– Все? – в который раз спросил он. – И я?
– И ты, – спокойно подтвердила я. Взглянула на Лину – она согнулась в кресле, поджала колени и смотрела на меня исподлобья.
Черт, а ведь я так надеялась, что будет пара дней – отойти от шока. Но Лина позвонила Владу еще ночью. А значит, счет пошел на часы. Он приедет сегодня же и оторвет мне башку.
