Текст книги "Пистолет и Роза (СИ)"

Автор книги: Ксения Туманская

Соавторы: Anastasia Extrano
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Начинается дождь. Надо уходить, но не хочется. В лесу кто-то в скором порядке тушит костер и собирает вещи. Интересно наблюдать за людьми. За их действиями, словами и поведением. Мужчина никак не может сложить стол, маленький мальчик прыгает вокруг еще не потухшего костра и что-то кричит.

Внезапно сзади меня раздается шорох. Резко вскакиваю, поворачиваясь, и почти метаю нож, но останавливаюсь.

– Дождь начался, – тихо произносит тот голос, который теперь я узнаю из тысячи других. – Я принесла тебе одеяло.

Я выдыхаю, выпуская изо рта облачко пара. Оборачиваюсь и смотрю на неуверенно застывшую тонкую фигурку.

– Я чуть не убил тебя, – констатирую я, пряча нож в карман. Чуть не добавляю: «Дважды».

– Ты замерзнешь, – упрямится девушка, подходя ближе. В сумерках замечаю в её руках скомканный темно-синий плед. – И заболеешь. А мне потом…

– Я не болею, – разворачиваясь к ней спиной, произношу я, прерывая возможную тираду.

Амелия тихо подходит сзади и пытается накинуть мне на плечи плед, приподнимаясь на полу пальцы. Сдергиваю с себя материю и почти впихиваю блондинке обратно в руки.

– Ты не убил меня, а это уже многое значит, – выдыхает она, устремляя взгляд куда-то вдаль и сжимая в пальцах ткань. Тихо шипит, задевая сломанные ногти.

Некоторое время мы молчим. Но это не та неловкая тишина, которая возникает при недостатке слов; это та тишина, в которой слова не нужны. Будто Роджерс понимает, что я не готов делиться с ней мыслями.

– Чаринг Кросс, двенадцать ноль-ноль, – произношу я, не поворачивая головы.

– Что? – переспрашивает она, поворачивая голову ко мне и отвлекаясь от созерцания пейзажа. Мелко дрожит, но плед упрямо сжимает в руках.

– Задание, – изрекаю я, смахнув лезущую в глаза челку. – Я не знаю, где это.

– Трафальгарская площадь, – выдыхает она, пуская облачко пара и, как ей кажется, незаметно ухмыляется. – Чаринг Кросс – это станция метро.

– Ты должна забрать документы у агента ГИДРЫ, – я почти выплевываю последнее слово. – Я буду стоять в стороне.

– Хорошо, – хмыкает она, заворачиваясь в плед. Признает, наконец, что замерзла. – Пойдем внутрь. Тут холодно.

Я мысленно соглашаюсь и следую за ней к лестнице, что ведет на крышу.

В коридоре ее квартиры Амелия неловко останавливается около двери своей комнаты, переступая с ноги на ногу.

– Кровать расстелена, – тихо роняет она, поправляя ткань, спадающую с плеча. – Если замерзнешь, одеяло в шкафу.

Я почти невесомо киваю и направляюсь дальше по коридору, в соседнюю от ее комнату.

– Спокойной ночи, – шепчет девушка перед тем, как я закрываю дверь.

Я выдыхаю, хватаясь за голову. Странная девчонка. Я пытался ее убить, а она упорно старается заботиться обо мне. Парадоксально.

Замечаю, что поднос с чаем пропал, – Амелия была здесь.

Роджерсы все парадоксальны. Стив, например, ужасная зануда и мастер истерик.

Снимаю мокрую майку, вешаю ее на стул, чтобы просохла, и ложусь в постель. Хлопковая простынь приятно касается тела; матрас слишком мягкий, – спина проваливается, но после камней и сырой земли все кажется «слишком мягким».

Закрывая глаза, я снова вижу, как душу Амелию. Это гораздо хуже всех тех убийств, которые я совершал ранее. Взгляд жертвы – это то, чего я никогда не забуду. То, что навсегда отпечатается где-то глубоко под бионикой.

Некоторое я время я просто лежу с закрытыми глазами, но потом замечаю, что начинаю дремать.

Кошмаров мне этой ночью не снилось.

========== Глава 3. Амелия ==========

Непокорная заблудилась, запуталась

Что же ты моя в одеяло укуталась

Мысли, сомнения, стихотворением

в твой дневник

Непокорная загрустила, заплакала

Шторы задвинуты, капли закапаны,

Подушки пуховые влажными станут

в тот же миг…

После 11 “Непокорная”

Следующим утром я проснулась с ощущением нереальности произошедшего и острой убежденностью, что произошедшее было лишь странным сном. Но эту ночь я спала спокойно, совсем без кошмаров. Это настораживало. Обычно всегда были мутные картинки где-то на краю сознания.

О том, что Зимний солдат теперь соседствует со мной, напомнили обломанные ногти, неприятно зудящие при каждом прикосновении. Чуть позже, смотрясь в зеркало, отметила небольшие фиолетовые, космические гематомы от металлических пальцев.

Он борется с собой, значит, не все потеряно. Чувствует вину, иначе бы не стал со мной возиться и бросил на кухне. А мне хочется помочь ему, раз уж его послали на мою голову.

Слишком давно в одиночестве. Мне нужен тот, о ком я смогу заботиться, кто придёт ко мне просто помолчать. Мне нужен человек, с кем я могу закутаться в плед и есть пиццу перед теликом. Человек, которому буду нужна я.

Были бы живы родители – сделала бы все, чтобы они ни в чем не нуждались. Была бы жива Джессика, стала бы для неё лучшей подругой, а не замыкалась в себе так сильно. Как много этих «бы». Но судьба в лице Ника Фьюри послала мне ещё один шанс. Мне послали Джеймса Барнса, который нуждается в том же, в чем и я. Человеку нужен человек.

Я буду заботиться о Джеймсе. И ему придётся меня пристрелить, чтобы я отстала. Чтобы он не говорил, как бы не отталкивал меня, – плечо, на которое можно опереться, нужно любому. И ему, и мне.

Плюнув на приличия, я прямо в пижаме, состоящей из футболки и шорт отправилась в гостиную, в компании музыкального центра проводить разминку. Барнс все равно уже видел меня в наряде для сна. Волосы собрала в растрепанный хвост, не удосуживаясь расчесаться.

На часах половина девятого утра. Со стороны совы в моём лице странно подниматься в такую рань, но раз уж проснулась…

Включив себе на фон французскую группу Mozart L’opera Rock принялась разминаться. Выполнив десяток базовых упражнений, поняла, что все не так уж и плохо. жить можно.

Отжавшись раз по десять на каждой руке, занялась растяжкой. Дело шло со скрипом, но я упрямо «растягивалась». Разозлилась на себя за то, что за полгода распустила себя, перестала заниматься и начала есть вредную, но такую вкусную пищу.

Расползлась на полу в подобие продольного шпагата на левую ногу. Чёрт! Раньше садилась, теперь же коленка правой ноги стала мешаться, отделяя меня от пола на добрые десять сантиметров.

– Спину выпрями, – раздался неожиданный совет сзади. Не ожидая от Зимнего солдата такой подлянки, вздрогнула, выпрямляясь и чуть подскакивая. Ноги разъехались, и бедра встретились с полом. А вот и шпагат! – А на поперечный сядешь, или все хуже, чем сказал Фьюри?

– А присоединиться не хочешь? – скрипнула зубами я, собирая конечности в кучу, крутясь на заднице на скользком паркете и обращая взгляд к Джеймсу, стоящему в дверном проёме. Ухмыляется, зараза!

Кажется, не я одна забила на приличия, ибо мужчина щеголял голым торсом, не обременив себя такой ненужной частью гардероба, как майка. А я девушка молодая, гормоны бурлят… Сглотнув, я окинула Барнса беглым взглядом. Хорош, как ни крути. Тугие мышцы перекатываются под кожей при каждом движении. Портят картину многочисленные ленточки шрамов на идеальных груди и животе. Уверена, на спине мужчина носит их не меньше. Не машина для убийств, а картинка из эротического журнала, вроде тех, что в средней школе я прятала от родителей под матрац.

Ходячий секс, – мелькнула на периферии сознания мысль и тут же была сметена осуждением самой себе. Не о том думаешь, Амелия. Совсем не о том.

Зимний солдат хмыкнул и вошёл в комнату. Встал напротив меня, смотря сверху вниз. Я ещё сильнее почувствовала себя маленькой. Поднялась на ноги. Так лучше, но все равно достаю ему лишь до плеча.

– Давай-давай, садись, а я посмотрю, – ехидно проговорила я. На меня кинули сверху убивающий взгляд. Тяжёлый. Я белозубо улыбнулась и подняла верхние конечности. – Ладно, давай вместе.

Мы почти синхронно начали опускаться вниз, играя в гляделки. Барнс сверлил меня недовольным взглядом (ещё бы, какая-то малявка заставила грозного Зимнего сесть на шпагат!), я довольно щерилась.

До пола оставалось сантиметров тридцать для меня, и полметра для него, когда Джеймс резко нажал мне правой рукой на плечо, сажая на пол. Я взвыла белугой.

– Так не честно! – возмутилась, наблюдая, как мужчина легко возвращается в состояние стояния. – А если бы я себе порвала что-нибудь? Ты в своём уме вообще?!

– Ты же хотела сесть, – пожал плечами он. – Если села на продольный, то и на этот бы села. Через пару дней, потому что жалеешь себя. Я лишь ускорил процесс.

Я глухо застонала, подтягивая к себе левую ногу. Мышцы отозвались ноющей болью. Присела на этой же ноге и сделала правой подсечку мужчине. Он не сплоховал, при падении оказываясь сверху, крепко сжимая мои запястья и пригвождая к полу. Почти дикий, неосознанный взгляд уставился мне в глаза. Он делает это на одних инстинктах, отключая Джеймса и включая Солдата. Как и в тот раз, когда душил меня.

С одной стороны я рада – сбила его с ног. С другой, жалела. Это было неправильно – атаковала без предупреждений. Третья сторона, отвечающая за гормоны, вообще орала что-то про то, что шикарный носитель «Y» хромосом слишком близко.

– Прости, – тихо выдавила я. Звучало это как «не убивай меня, пожалуйста». Я могу начинать писать трактат «Как вывести из себя Джеймса Барнса».

Меня отпустили. Давление сверху исчезло.

– Молодец, – скупо похвалил меня Барнс. – Но больше этого не будет. Кстати, уже почти десять часов. Душ свободен.

Я вновь издала стон, любуясь снизу на удаляющийся зад мужчины.

***

– Может, наденешь что-нибудь сверху? – предложила я, рассматривая в зеркало отражение себя, любимой, и Зимнего солдата, замершего в паре метров сзади. Корпус он соизволил прикрыть грязно-серой майкой-алкоголичкой, но руки остались обнажены. Мне большого труда стоило оторвать глаза от бионики, которую хотелось потрогать и изучить. Потом обязательно выпрошу у Барнса разрешение потрогать металлическую конечность.

– Зачем? – не понял мужчина, наблюдая, как я замазываю тональной основой синяки на шее. Тёмные круги под глазами уже скрылись под слоем консиллера. Начинаю вспоминать, какой была раньше симпатичной.

– Во-первых, нам ни к чему лишнее внимание, а ты очень выделяешься. А во-вторых, на улице холодно.

Джеймс кивнул и удалился. Я же принялась расчесываться. После десяти минут пыток, убрала основную часть в хвост на затылке, оставляя лишь две тонкие передние пряди, скрывающие небольшую ссадину на виске – саданулась об дверцу кухонного шкафчика утром. Оделась в байковую голубую рубашку до середины бедра и чёрные легинсы. Чует мой зад неприятности, поэтому надо одеваться максимально комфортно, но не выделяться.

Образ студентки дополнили большие очки с пуленепробиваемыми стеклами, растянутый кардиган и чёрные кеды. На поясе под рубашкой болтался в кобуре пистолет, в кармане кардигана нашли себе убежище три дротика с транквилизатором. В заколку для волос встроено острое лезвие. Я параноик.

Ровно в одиннадцать утра я и мой неразговорчивый напарник вышли из квартиры и благополучно миновали два лестничных пролета, пока не наткнулись на соседку снизу.

– Здравствуйте, миссис Симпсон, – выдавила я из себя фальшивую улыбку. Только этой старушки для счастья не хватало.

Миссис Симпсон, или как она просила себя называть Маргарет (я это игнорировала), представляла собой маленькую женщину пожилого возраста со сморщенным, словно изюм, лицом и цепкими выцветшими глазами. Частенько при встрече соседка зазывала меня к себе попить чай, но я вежливо отказывалась.

– Здравствуй, Амелия. И Вы, молодой человек, – Джеймс угрюмо кивнул. – Вижу, Ваш приезд хорошо сказывается на Амелии.

– Мой друг впервые в Лондоне, я показывают ему город, – лаконично ответила я. Отчасти это правда, – Барнс впервые в Лондоне на длительное время, потому что над вирусом мне работать и работать. Город он не знает, это тоже не ложь. Только мы не друзья. Он – моя силовая поддержка, я – его задание и проблема. – Мы очень спешим.

– Конечно-конечно, – миссис Симпсон отступила, давая нам возможность пройти, и ненадолго задержала внимательный взор на Зимнем солдате, вглядываясь в черты его лица. Я в это время уже спускалась вниз, перескакивая через ступени. Обернулась, занося ногу на нижнюю ступень, но почему-то не нашла её и полетела вниз. Джеймс не заставил себя ждать, в несколько прыжков оказываясь рядом и удерживая меня за руку, сжимая её чуть выше локтя.

– Все в порядке, – облегченно вздохнула я, благодарно смотря на мужчину. – Спасибо, что спас мой зад от новых синяков.

– Будь аккуратнее, – «наставил на путь истинный» меня он и пошел вперёд.

Я еле поспевала за его размашистым шагом, в который вмещалось два с половиной моих.

– Откуда ты знаешь Симпсон? Только день здесь, а уже расположил к себе старушенцию, – наконец, нагнала его я при выходе из подъезда.

– Встретились в магазине, ища яблоки, – просветили меня.

– Понятно, – протянула я, пристраиваясь слева от мужчины. – Нам направо на перекрестке, а там в подземку.

– Метро? – скептически поднял бровь Барнс, косясь на меня.

– Так реально быстрее, сейчас обеденный перерыв, куча пробок, – я подтянула лямку рюкзака, болтающегося за спиной. Носить сумки я никогда не умела, слишком неуклюже получалось стараться выглядеть женственно. Да и с рюкзаком обе руки свободны. – Да и это своего рода достопримечательность, турист.

Меня прибили к асфальту тяжёлым взглядом. Джеймс укоризненно вздохнул, двигаясь в указанном направлении.

– А у нас есть прикрытие? – снова попыталась я разговорить напарника. – Кто мы? Парочка? Сокурсники? Друзьяшки? Молодой профессор и наивная студентка?

За невинным трепом я надеялась скрыть нарастающее волнение, пробужденным чутьем. Плохое я всегда чувствовала заранее. Меня даже называли сломанным компасом за предсказания несчастий.

– Не могла бы ты помолчать? – вежливо попросил Зимний солдат, сжимая бионику в кулак. Вежливость ему даётся нелегко. – Мешаешь думать.

– О чем? – тут же заинтересовалась я.

– О том, как бы тебя самому не придушить, – рявкнул он, поворачиваясь ко мне корпусом. Видимо, я действительно его достала болтовней. Лучше заткнуться, Амелия. Ещё будет время раскрутить напарника на беседу.

Весь оставшийся путь мы проделали молча. Зимний изучал обстановку, стараясь выискать угрозу для наших жизней. В поезде он вообще постоянно нервно озирался, держа левую руку на поясе брюк цвета хаки. Уверена, по многочисленным карманам распихано всевозможное оружие, в том числе и пара пистолетов, как минимум. Я не рискнула говорить типичные фразы «все в порядке, все хорошо» и просто висела рядом на поручне. Люди толкались, наступали на ноги, дышали в спину. Пахло потом и чьим-то несвежим дыханием.

– Наша станция следующая, – я легонько дернула Джеймса за рукав чёрной худи. Он резко повернул голову в мою сторону и на автопилоте кивнул. Мы начали проталкиваться к выходу из вагона сквозь массы людей. Что-то не меняется из года в год. Лондонская подземка с толпами человеческих тел вечна.

Выбравшись на поверхность, думала, что ослепну от яркого солнца, нехарактерного местности. Недавно прошли дожди, и вся Трафальгарская площадь будто подсвечивалась, искрясь и блестя в лучах полуденного солнца. Как однако свет меняет пейзаж, делая его ярче и сочнее. С данной точки обзора, ожидая зеленый свет светофора, я любовалась огромным бронзовым львом, улегшимся в тени адмирала Нельсона.

Перейдя на другую пешеходную зону, начала оглядываться в поисках агента Щ.И.Т.а – ГИДРЫ.

– А тебе не сказали, где именно нас будут ждать? – я с надеждой воззрилась на Зимнего солдата, так же оглядывающегося по сторонам. Барнс помотал головой, от чего его волосы хлестнули его по лицу. Он легким движением руки откинул пряди назад. Солнечный свет играл на шоколадных локонах, золотя их, окрашивая в ореховый.

Встретились бы мы не при таких обстоятельствах.

И лет семьдесят назад, – ехидно подметил внутренний голос.

– Тогда будем искать сами, – нарочито оптимистично объявила я, хватая мужчину за правую руку. – Здесь слишком людно, не хочу потеряться, – торопливо объяснила, замечая, как опасно сверкнули льдистые глаза. Вырывать руку Джеймс не стал, позволив вести себя, что стало неожиданностью. Я бы не удивилась, врежь он мне по зубам. Но этого не произошло – мои пальцы все также сжимали крепкую теплую ладонь.

А ведь это уже было, – забилась тревожная мысль. Словно я не могу вспомнить что-то очень-очень важное, спрятанное в глубине души и связанное с Джеймсом. Загвоздка в том, что «уже» быть просто не может – мы не сталкивались раньше.

И я попыталась найти ответ на свои смешанные чувства во взгляде Барнса. Прочла лишь смятение и непонимание перед тем, как его взор снова перестал что-либо

выражать.

Наш «донор» информации нашелся у здания Национальной галереи. Невысокий коренастый блондин лет сорока в официальном костюме оперся на каменные перила, опустив голову вниз.

– Пол? – вопросительно позвала я.

– Эми! – мужчина оттолкнулся от перил, широко улыбаясь мне, от чего в уголках его глаз появились «гусиные лапки», и распахнул руки для объятий. Я с радостным писком повисла у него на шее.

С Полом я знакома уже много лет, еще до начала работы в Щ.И.Т.е. Он был близким другом семьи и заботился обо мне после смерти родителей. И я представить себе не могла, что этого обаятельного мужчину отправят в ГИДРУ.

– Как ты? Зачем согласился на ГИДРУ? Почему мне не сказал и просто пропал?! Я же беспокоилась! – выдала я тираду, сжимая пальцы на воротнике тщательно выглаженной рубашки. Вдруг наткнулась на пластинку металла, прицепленную к коже. Что это?

– Эми, все хорошо, – прервал меня Пол, отстраняясь. – Не сказал, зная, что будешь волноваться и натворишь дел.

– Два года, – проскрипела я сквозь плотно сжатые зубы. – Два года, Пол, ни одного слова от тебя!

– Я не мог с тобой связаться, работал под прикрытием, – попытался втолковать мне мужчина. Что-то в нем переменилось с нашей последней встречи. Настораживает.

– Ясно, – нахмурилась я, поджимая губы и лихорадочно соображая. Что же случилось? ГИДРА завербовала блондина? Установила на него датчик слежения? Все подстроено и Пол теперь играет за другую команду? Как же трудно поверить, что единственный близкий человек предал тебя и работает на тех, против кого сам боролся столько лет.

В груди кольнуло. Я беспомощно оглянулась на Джеймса, остановившегося в метре от нас и, сложив на груди руки, наблюдающего за обстановкой. Зимний солдат не обратил на мою безмолвную просьбу о поддержке ровно никакого внимания.

– Принес флешку? – деловито поинтересовалась я, уставившись в глаза Пола и не находя там ничего, утверждающего, что я ошибаюсь. Я желала ошибаться, цепляясь за эту надежду.

– Да, конечно, – блондин выудил из внутреннего кармана пиджака серебристый прямоугольник и протянул мне. – Обиделась, Роджерс?

– Нет, как я могу на тебя обижаться? – включила обаяние на максимум, улыбаясь во весь рот. Мужчина весело фыркнул и похлопал меня по плечу.

– Вот и чудно.

– Мне нужно работать над программой. Спасибо за флешку, – я начала медленно пятиться назад, не переставая улыбаться.

– Если Этот, – Пол кивком указал за Барнса, – будет обижать, скажи старику Полу.

– Хорошо, – от фальшивой улыбки сводило скулы. Я сжала правую руку Джеймса и потащила его прочь. В груди бушевала тоска, танцующая с яростью. Перед глазами красными буквами горел вопрос «Почему?». Почему Пол предал Щ.И.Т? Почему предал меня? Почему так хочется плакать и кого-нибудь поколотить?

Я крепче стиснула пальцы Барнса, сдерживая злые слезы.

– Нам нужно интернет-кафе, – коротко бросила.

– Зачем? – вопросил мужчина.

– Я больше не доверяю Полу.

========== Глава 3. Джеймс ==========

Опять брусчатку городских арен

Нацистской свастикой накрыла тень.

Экземой ненависти, червем зла,

Ломая чьи-то судьбы, поползла.

Следопыт “Вежливые люди”

– Тогда будем искать сами, – в этих словах Амелии чувствуется толика весьма наигранного оптимизма.

Мы выходим из толпы подземной в толпу наземную, – люди так изменились за семьдесят лет. Больше нет той градации человека высших кругов или низших. Есть просто люди, которые озираются по сторонам, широко раскрыв рты и лопочут что-то на своем языке, а есть те, кто чинно вышагивают по Трафальгарской площади, будто сам Адмирал Нельсон вселился в них. Прямо напротив нас с Роджерс идет именно такой мужчина: далеко не атлетического сложения, с редкой, козлиной бородкой и огромным фотоаппаратом в руках. Мужчина закрывает один глаз, чтобы сделать фотографию, – точь-в-точь Нельсон. Для большей схожести ему нужно вырвать второй глаз, что я намереваюсь сделать, если он еще раз наступит мне на ногу и посмотрит на бионику. Кулак неосознанно начал сжиматься.

– Здесь слишком людно, не хочу потеряться, – в своей обычной манере тараторит Амелия, хватая меня за ладонь.

Это было слишком неожиданно, поэтому мой мозг не успевает среагировать на это нормально, – рука продолжает сжиматься, желая нанести удар. Резко разжав пальцы и поразмыслив мозгами, что в чем-то девушка права, – в такой толпе легко затеряться, я позволяю Амелии все также держаться своей маленькой ладонью за мою руку.

Пока мы расталкиваем толпу, чтобы продвинуться дальше, я неосознанно оглядываюсь по сторонам, выискивая угрозу. Хотя, по логике вещей, на, можно сказать, главной площади Лондона должно быть как минимум несколько постов охраны, я все равно осматриваю каждого человека на предмет нахождения его в ГИДРЕ и других организациях, нежелательных для нас.

Амелия ведет меня куда-то в сторону Национальной галереи, проводя мимо огромной статуи адмирала Нельсона. Она все время вертит головой, что мне начинает казаться, что ее шея скоро не выдержит. Вспомнив про шею, я снова сжимаю кулак. На этот раз это злость на самого себя. Я виню и буду винить себя за то, что не могу сдерживать себя.

Поднявшись по ступенькам, Роджерс резко останавливается, вглядываясь в лицо человека, которого я замечаю несколько ранее нее. Пол. Тот самый, что отвозил меня домой к Амелии.

Девушка вопросительно уставляется на мужчину.

– Пол?

– Эми! – радостно отзывается он, раскрывая свои объятия для Роджерс.

В голову приходит одно описание насчет его объятий: цепкие и лживые. Пока Амелия радостно пищит и прыгает, почти душа агента Щ.И.Т.а – ГИДРЫ, я представляю, что девушка в тысячи раз сильнее хватает его за горло и душит до того момента, пока он не перестанет дышать. Пол, обнимая девушку, не мигая, смотрит на меня. Этот взгляд напоминает одновременно и застывший взгляд змеи, готовившейся для атаки, и взгляд горделивого отца, зардевшегося похвалами о сыне. Опасное сочетание, -подкинуло мысль подсознание.

– Как ты? Зачем согласился на ГИДРУ? Почему мне не сказал и просто пропал?! Я же беспокоилась! – Амелия не изменяя себе, открыто выражает недовольство, смешанное с удивлением.

В глазах мужчины что-то мелькает, но ускользает быстрее, чем я успеваю зацепить это.

– Эми, все хорошо, – сжато улыбнулся он, отстраняя девушку от себя. – Не сказал, зная, что будешь волноваться и натворишь дел.

– Два года, – протянула Роджерс. – Два года, Пол, ни одного слова от тебя!

– Я не мог с тобой связаться, работал под прикрытием, – мужчина потирает рукой о штаны.

Мало для кого заметный жест, на который почти никогда не обращают должного внимания, означает единственное: человек лжет. При вранье на ладонях проступает пот из-за волнения, который человек, хочет он того или нет, пытается скрыть.

– Ясно, – отзывается Амелия, вмиг погрустнев, и с любопытством начинает разглядывать мужчину. Тот, видимо, старается этого не замечать и с наигранным любопытством разглядывает фонтан подле Картинной галереи.

– Принес флешку? – спрашивает девушка, смотря прямо в глаза Полу.

– Да, конечно, – вытащив из внутреннего нагрудного кармана идеально сжитого пиджака небольшой серебристый предмет, мужчина протягивает его блондинке. – Обиделась, Роджерс?

– Нет, как я могу на тебя обижаться? – Роджер улыбается как идиотка. Так же наигранно весело, как до этого Пол. Мужчина, похоже, не замечает подвоха и кивает:

– Вот и чудно.

– Мне нужно работать над программой. Спасибо за флешку, —Амелия, не поворачиваясь, идет в мою сторону.

– Если Этот, – он указывает подбородком на меня. От его взгляда внутри все сжимается в тугой узел, который затягивается все сильнее с каждой секундой.– Будет обижать, скажи старику Полу.

– Хорошо, – отмахивается девушка, сжимая мою руку и уводя прочь.

На лице Амелии четко читается, что шестеренки в ее голове работают на износ. Девушка определенно заметила, что с ним что-то не так, и это было видно. Особенно по тому, как сильно она стискивает мою ладонь. Не больно, даже приятно от того, что она ищет поддержку именно у меня.

– Нам нужно интернет-кафе, – сквозь стиснутые зубы произносит она, уводя меня с Трафальгара.

– Зачем? – интересуюсь я, не понимая, как в одной фразе могут соединиться два слова: кафе и Интернет.

Интернетом меня немного научил пользоваться Старк, а точнее я, под его чутким руководством, изучал историю с Джарвисом.

– Я больше не доверяю Полу, – эти слова она почти выплевывает, тряхнув головой. Светлые волосы растрепываются сильнее.

Амелия плачет. Не навзрыд, а тихо с каменным лицом, прокручивая все внутри. Где-то глубоко внутри мне стало ее даже жаль, но этого я никак не могу показать, – лишь иду, ведомый Роджерс по небольшим переулкам Лондона.

Наконец, мы добрались до пункта назначения. Неприметная вывеска «Лазер» висит на первом этаже трехэтажного здания, которое, по сути, ничем не отличается от сотни других в Лондоне. Я с недоверием кошусь на тонированную дверь с сигнализацией (Джарвис плохому не научит). Амелия, видимо, перехватив мой взгляд, спешит объяснить:

– Я сюда с уроков сбегала, когда была еще в школе, – девушка кивает на дверь. – Сигналка стоит для того, чтобы всякие личности не пытались угнать компы.

Чувствовать себя отсталым я не привык, но при общении с этой девчонкой чувствую себя древним стариком, иной раз не понимающим ее сленга. Хотя, шепнуло подсознание, я и есть старик, запертый на долгие годы в молодом теле.

Роджерс поднимает руку и нажимает в звонок. Через некоторое время дверь распахивается, и из-за нее показывается охранник сего заведения, – махина ростом под два метра и примерно столько же в ширину, смотрящая на нас с нескрываемым презрением. Злой взгляд мужчины падает на Амелию и тут же добреет. Он широко улыбается, потрепав девушку по волосам.

– Какими судьбами, Эми? – мужчина сияет как медный пятачок, хватая ее за руку и с силой тряся. – Сколько лет мы не виделись?

– Нужно кое-что проверить, – уклончиво отвечает девушка, сморщив нос. – Пять лет. Школу я закончила пять лет назад.

Мужчина отступил в сторону, давая Амелии пройти. Девушка оглянулась, глянув на меня.

– Он со мной, – говорит она, входя в здание.

Охранник оценивающе осматривает меня и радостно фыркает.

– Ну проходи, парень, проходи, – изрекает он, глядя куда-то поверх меня.

Нас встречают два ряда компьютеров, стоящих к друг другу «спиной» и стойкий запах табака, которым, кажется, здесь было пропитано абсолютно все. Справа висит большая бордовая занавеска, скрывающая от любопытных глаз людей, которые там находятся, при этом громко гогоча.

– Сюда, пожалуйста, – сияет охранник, проводя нас к самому крайнему и «защищенному» компьютеру.

Амелия коротко кивает и уставляется в монитор, всем своим видом показывая, что мужчине давно пора уйти. Наконец, он покидает нас, скрывшись за дверью в противоположной от входа стене.

Роджерс бесцеремонно вставляет флешку и начинает водить курсором мышки из стороны в сторону. Когда Стив нервничает, он начинает стучать пальцами по любой поверхности, которая ему только попадется.

– Да что ж так долго-то, – фыркает она, стукнув пальцем по монитору.

– Это не компьютеры Щ.И.Т.а, – произношу я, покосившись на монитор. Внезапно экран потухает, заставив меня поднапрячься.

– О боже, – шипит Роджерс, нажимая на какие-то клавиши. – Эти компьютеры давно пора отправить на свалку!

Через минуту стараний и возни Амелии, компьютер вновь заработал. На экране высвечивает, что это был сбой системы.

– Да знаю я, что сбой был! – ворчит девушка, нетерпеливо нажимая на клавиши. – Грузись быстрее!

Дальнейшее происходит как в замедленной съемке. Изображение на мониторе медленно выцветает, окрашивая экран в черный цвет.

– Черт! – выругалась Амелия, отчаянно пытаясь что-либо сделать с компьютером. Но все ее попытки не увенчиваются успехом – экран все равно становится полностью черным. Через секунду на экране высвечивается то, что всегда вызывало у меня рвотный рефлекс и желание убивать. Символика ГИДРЫ светится на мониторе, казалось, нависая над нами как грозовая туча.

– Какого черта… – шепчет девушка, разворачиваясь боком ко мне. Я прослеживаю ее взгляд, который выражает дичайшую ярость и страх, и вижу то, от чего внутренности почти выворачивает наизнанку, – абсолютно на всех компьютерах постепенно проявляется символ ГИДРЫ, расплываясь по экранам так стремительно, что у меня начало рябить в глазах. Что за чертовщина?!

– Так-так-так, – раздается слева от нас. – Кажется, у нас нарушители.

Едва моя голова успевает повернуться в сторону звука, свистит пуля. Резким движением, не церемонясь, скидываю шокированную Амелию на пол, прикрывая собой. Двое на входе, четверо около первого компьютера. Возможно, будут еще, – ГИДРА никогда не продумывает план отступления. Вооружены не так, как должно быть, – на них нет бронежилетов, поэтому прострелить их тела не составит проблемы.

Выключаю человека, включаю Зимнего солдата. То, чему меня выдрессировали, накрепко засело в голове, поэтому сейчас я не особо утруждаясь, достаю из карманов штанов два пистолета, – один отдаю Роджерс, которая пытается вытащить ножи из своей кофты. Над головой пролетает еще пара пуль, – от прямого попадания нас спасает стол. Их – ничего.

Справа появляется один из агентов ГИДРЫ, злобно ухмыляясь. Нож, торчащий из его груди, – точный бросок с колена, лишь показывает, что ГИДРА так и не научилась делать настоящих солдат, а не пушечное мясо. Следующий бросается в лобовую атаку, но тут же зарабатывает пулю в лоб. Не люблю наглых.

Амелия на коленках ползет в другую сторону, тут же напарываясь на парочку агентов. Целясь в сердце, девушка попадает немного левее, чем надо. Надо же, Стив не соврал, что она косит влево. Второй успевает выстрелить, но попадает лишь в стол, стоящий за Роджерс. И кто берет в ГИДРУ таких криворуких?

Выстрел. Точное попадание в брюшную полость. Не даю агенту, промазавшему в Амелию, второй шанс. Его тело с грохотом падает на землю, сбивая собой стул. Из живота брызжет артериальная кровь, – недолго ему осталось.