Текст книги "Из истории раннегреческого общества"

Автор книги: Ксения Колобова

3. Кирена

В истории греческой экспансии на юго-запад колонизация Кирены стоит, до некоторой степени, особняком.

Первоначальное заселение Кирены было, по-видимому, связано с вытеснением дорийцами из Пелопоннеса додорийского (ахейско-фессалийского) населения из районов Лаконии и Аркадии.[743]743
  Впервые мнение о фессалийской колонизации в Кирену было высказано на основе анализа мифологической традиции М. С. Куторгой. М. С. Куторга, Соч., т. II, 1896, стр. 515. Ср.: L. Mallen. Kyrene. Sagengeschichtliche u. historische Untersuchungen (Philologische Untersuchungen XX, Berlin), 1911.


[Закрыть] Первые поселенцы обосновались в Кирене на одном из двух высоких холмов, разделенных между собой узкой, но глубокой долиной, а именно на холме более крутом и изобилующем источниками.[744]744
  Malten, там же, стр. 112 сл., 201 сл. – H. Weld-Blundell. А visit to Cyrene ln 1895. BSA, II, 1895—1896, стр. 113 сл. (против Студницки). Ср.: F. Studniczka. Kyrene, Eine allgriechische Göttin. Leipzig, 1900, стр. 167 сл.


[Закрыть]

В VII в. до н. э. (около 631 г.) произошла вторичная колонизация Кирены дорийцами с о. Феры; она связана с заселением второй, более пологой и ровной вершины.

По Геродоту, выделение колонистов с о. Феры не было добровольным.[745]745
  Her., IV.153 сл. Ср. Куторга, Соч., II, стр. 547 сл.


[Закрыть] В результате неурожая и начавшейся эпидемии (может быть, чумы) общее собрание граждан постановило произвести путем жребия выселение с острова частя жителей, По-видимому, изгнанные граждане не имели определенного плана, поскольку, после блужданий, они сделали попытку вернуться на родину, где им, однако, не разрешили высадиться. Не сразу попали колонисты на побережье Африки. Самая высадка их была сопряжена с опасностями; традиция сохранила смутные воспоминания о множестве львов, с которыми сразу же пришлось столкнуться вновь прибывшим грекам.[746]746
  Pind., Pyth. V.60 сл.


[Закрыть]

Вождем ферейских колонистов был, согласно традиции, Аристотель-Батт, принявший на себя царский титул ливийцев, переосмысленный греками в собственное имя. Здесь пришельцы застали древнее додорийское население Пелопоннеса, уже сильно смешавшееся с ливийцами. Может быть, как предполагает Мальтен, именно дорийцы и стали именовать эту группу населения сыновьями Антенора, Антеноридами.[747]747
  Mallen. Kyrene, стр. 150. Это можно объяснить как попытку создать искусственную генеалогию, которая связала бы царский род Кирены с троянским сказанием; ср.: Malten, там же, стр. 148-149.


[Закрыть]

Согласно Пиндару, на территории Кирены ко времени дорийской колонизации жило древнее население, ελάσιππον εθνος, вскоре смешавшееся с дорийцами.[748]748
  Pind. Pyth. V.82 сл.


[Закрыть] О браках киренцев с ливийцами сообщают и Геродот и Пиндар.[749]749
  Her., IV.186. – Pind., Pyth. IX.105.


[Закрыть] По Геродоту, из Феры в Ливию вообще прибыли только мужчины.

Довольно быстро здесь образовалось смешанное население, как об этом, по указанию Студнички, свидетельствует бронзовая голова из Кирены, находящаяся сейчас в Британском музее.[750]750
  Studniczka. Kyrene, стр. 4-5; ср.: Smith-Porcher. Recent Discoveries at Cyrene. Gazette des Beaux-Arls, 66, 1887, стр. 397.


[Закрыть]. О том же свидетельствуют нередкие в надписях негреческие, по большей части ливийские, имена.[751]751
  Ср. имя родоначальника одной из гробниц Aladdeir Battō: Journal des Savants, 1848, стр. 375 сл. Ср. Алазир у Геродота: Her., IV.164. – SGDI, III, 2, 4859; также и негреческие имена на чаше Аркесия: Studnizka, Kyrene, стр. 2-4. – Malten, Kyrene, стр. 150. Ср. прозвище „ливиец“: Paus., VI.18.1.


[Закрыть] Однако полного смешения прибывших греков с ливийской племенной средой не произошло.

Конечно, установленная здесь царская власть, как указывает самый ливийский царский титул Βάττος,[752]752
  Ср.: Her., IV.155.


[Закрыть] по-видимому, носила восточный характер.[753]753
  На это указывают и дальнейшие события и возмущение потомков Батта ограничениями их власти. Ср.: Her., IV.159 сл.


[Закрыть] Однако налицо и стремление самих Баттиадов утвердить генеалогически свою связь через Евфема и Лемнос с Гераклом, Пелопоннесом и амазонками (после неудачной попытки возвести свой род к Одиссею).[754]754
  Cp. Malten. Kyrene, стр. 153, 211.


[Закрыть] Таким образом, власть Баттиадов в Кирене становилась властью греческого рода Евфемидов. Греческий характер населения был утвержден и авторитетом дельфийского жречества, признавшего основание этой колонии делом Аполлона.

По-видимому, и греки и киренцы были обоюдно заинтересованы в сохранении друг с другом постоянных связей. Участие киренцев, в качестве греков, в Пифийских играх также подчеркивает эту связь. Несомненно, что связи с этой колонией, славившейся шерстью, сильфием и конями, представляли для греков большой экономический интерес.[755]755
  Это плодородие и богатство Киренаики не было заново открыто греками. Можно проследить, хотя бы мифологически, связь Кирены с минойским Критом. Поэтому, как кажется, прав Виламовиц, считая, что начиная еще с догреческого времени имели место многократные попытки заселения и захвата Киренаики (U. Wilamowitz-Moellendorff. Staat und Gesellschaft der Griechen. Die Kultur d. Gegenwart, II, 4, 1. Leipzig-Berlin, 1933, стр. 8); не случайно, вероятно, и древнее население Пелопоннеса обратилось к этим краям после вытеснения его с родных мест.


[Закрыть] Из Кирены же в Грецию могли поступать и ливийские рабы.

Стремление киренцев расширить свои владения за счет соседних территорий уже на ранних этапах вызывало постоянную борьбу с ливийскими племенами.[756]756
  Ср.: Pind., Pyth., IV.15: Кирена – „метрополия городов“.


[Закрыть] Именно эта борьба стала причиной третьей колонизации Кирены при Батте Счастливом (II). Геродот сообщает, что при Батте I и его сыне Аркесилае первоначальное население колонии не увеличивалось. Но при третьем правителе Кирены, Батте II, Пифия побуждала всех эллинов плыть в Ливию для совместного поселения с киренцами, и киренцы, в свою очередь, призывали греков «с целью раздела земли».[757]757
  Her., IV.159.


[Закрыть]

Таким образом, новой колонизации предшествовала, согласно Геродоту, агитация Дельф и самих киренцев, проводимая в широких размерах среди материковых и островных греческих полисов. В результате предварительной подготовки, сопровождавшейся обещанием богатых земельных наделов, в Кирену, по Геродоту, незадолго до 570 г. до н. э., прибыли в большом количестве новые колонисты.[758]758
  То же.


[Закрыть] Их прибытие сопровождалось волной новых завоевательных войн, вследствие чего ливийцы, теряя земли и подвергаясь обидам, обратились за помощью к царю Египта Априесу.[759]759
  То же.


[Закрыть]

Сообщение Геродота, нашего единственного источника в этом вопросе, позволяет думать о внутренней борьбе старых и новых колонистов: последние, получив участки земли, по-видимому, не были уравнены в правах со старым населением города.[760]760
  Ср. Malten. Kyrene, стр. 97.


[Закрыть] В результате была создана новая политическая организация Кирены, приписываемая мантинейскому реформатору Демонакту.[761]761
  Her., IV.161.


[Закрыть] По-видимому, как это можно понять из дальнейшего рассказа Геродота, победа новых поселенцев объяснялась и их многочисленностью и необходимостью дальнейшей борьбы с ливийцами, незадолго перед этим одержавшими победу.

Тогда-то и были созданы в Кирене три филы (мойры): 1) Фереи, куда вошло и местное оседлое ливийское население (периэки); 2) пелопоннесцы и критяне; 3) островитяне.[762]762
  То же.


[Закрыть] Таким образом, из объединения разных греческих элементов, на базе традиционно дорийского разделения на три филы, возникла община киренцев, возглавляемая, как и прежде, родом Баттиадов. Самое разделение на мойры, по-видимому, было территориальным: старое киренское ядро колонистов и ливийцев составило одну мойру; вторую – критяне и пелопоннесцы, с которыми у киренцев существовала давняя связь, и третью – островитяне; среди последних, по-видимому, большую роль играли линдийцы.

Участие родосцев в повторной колонизации подтверждается и надписями. После открытия «Храмовой хроники Афины Линдии» удалось полностью восстановить уже ранее известную надпись IV в. до н. э.:

«Потомки Панкия киренцы Афине Линдии десятую часть и начатки».[763]763
  IG, XII. 1, 773; восстановление Блинкенберга: Lind. Tempelchr., 1915, стр. 19.


[Закрыть]

В XVII главе линдийской хроники мы читаем о посвящении киренскими линдийцами Афине Линдии изображения Афины и Геракла, душившего льва, причем это изображение было сделано из лотоса:

«От линдийцев, тех, что вместе с детьми Панкия основали Кирену при Батте...».

Аналогичная надпись была, по свидетельству Тимахида, и на самом посвящении. Источником Тимахида служила здесь хроника Ксенагора.[764]764
  IG, XII, 1, 775; по поводу датировки события линдийцами Блинкенберг замечает, что Ксенагор, по-видимому, датировал „основание“ Кирены 631 г. до н. э. или еще раньше.


[Закрыть]

Начиная с IV в. до н. э., во всех греческих метрополиях выступает ясно выраженная тенденция к оживлению старых колонизационных связей.[765]765
  К IV в. до н. э. относится и стела основателей Кирены на о. Фере.


[Закрыть] И в линдийской хронике бывшие колонии родосцев заняли почетное место, с подчеркнутой ролью Линда в их основании. В случае с Киреной также налицо стремление представить ее колонизацию, как предприятие линдийцев. Поскольку остальные островитяне здесь совершенно не упомянуты и поскольку говорится об основании города линдийцами (οικίξαντες σύν Βάττωι, κτίσαντες συν βά[τ]τω[ι]...), создается впечатление, что здесь имеется в виду древнейшая колонизация при Батте I, а не при Батте II, как предполагает Блинкенберг.

Конечно, это преувеличение искажало историческую действительность: в колонизации Кирены дорийцами с о. Феры линдийцы не могли принимать участия. Сообщение Геродота гораздо ближе к истине. Но для Линда и для родосцев было важно в этот период подчеркнуть древность своих связей с городом и, более того, изобразить Линд метрополией Кирены.

И если мы сравним текст линдийской хроники с посвятительной линдийской надписью, то заметим, что в одном случае упоминаются Πάνκιος εγγονοι, а в другом – Λίνδιοι τοι μετα των ΙΙάνκιος παίδων; таким образом, в одном (достоверном) случае речь идет о сравнительно узком круге потомков Панкия, а в другом – о группе линдийцев, возглавленных сыновьями Панкия. Группа эта мыслится, по-видимому, довольно многочисленной, если ей, совместно с Баттом, приписывается основание Кирены. Умолчание о других элементах, которыми руководил Батт, также очень характерно для этого, типичного в хронике, искажения исторической правды. Та же тенденциозность сказывается и в стилизации самого предмета посвящения под местную продукцию Кирены.

И все же в этом несомненно преувеличенном сообщении имеется зерно исторической правды. Связь Кирены с родосскими городами, в частности и с Линдом, в VI в. до н. э., подтверждается еще одной надписью.[766]766
  CR, VI/VII. 1, стр. 369; отсутствовавший конец надписи был неправильно восстановлен Момилиано: А. Momigliano, Note sulla Storia di Rodi. Riv. Fil., XIV, 1936, стр. 49-51; правильное восстановление у Сегре, которому посчастливилось найти дополнительно еще 7 строк: М. Segre. Seconda nota rodie. Riv. Fil., XV, 1937, стр. 173-176.


[Закрыть]

В IV в. до н. э. в Камир прибыли из Кирены Телефан и Исон, имея с собой заверение от города в том, что они являются потомками некоего Феодора, которому камирцы, по неизвестной нам причине, предоставили в полное и наследственное распоряжение 30 мин; это, по-видимому, имело место еще в VI в. до н. э.[767]767
  A. Momigliano, Riv. Fil., XIV, стр. 50. – M. Segre, Riv. Fil., XV, стр. 176.


[Закрыть] Решение камирцев, записанное на черепке, хранилось в архиве святилища Афины Линдии. Старейшие из потомков Феодора – Телефан и Исон, явившись в Камир, востребовали эти деньги; последовало новое постановление, с распоряжением казначею выдать, в погашение долга, 300 драхм.

Как уже отмечал Сегре, странным является и самый способ предоставления денег Феодору и его потомкам и то, что в течение столь долгого времени эта сумма оставалась невостребованной.[768]768
  То же.


[Закрыть] Однако последняя возможность как будто бы предусматривалась заранее, поскольку на черепке, хранившемся в линдийском храме, было специально оговорено это денежное обязательство камирцев не только перед Феодором, но и перед его потомками.[769]769
  Ср.: То же.


[Закрыть]

Независимо от того, был или нет Феодор некогда гражданином Камира, этот документ свидетельствует о каких-то деловых связях с Киреной, имевших место в конце VI в. до н. э., т. е. в период колонизации «островитянами» Кирены. Связь вновь восстанавливается в IV в. до н. э. с прибытием в Камир потомков Феодора.

Есть некоторые следы и связей Ялиса с Киреной. Об их сношениях свидетельствуют находки в ялисском архаическом акрополе образцов лаконско-киренекой керамики.[770]770
  Ср.: CR, III, стр. 117 и погребения № 176, 185, 188, 220.


[Закрыть] Одна из тетрадрахм Кирены V в. до н. э. (Британский музей) представляет соединение монетных гербов Ялиса и Камира.[771]771
  Впервые на это обратил внимание Хэд: В. Head. Numism. Chronicle. 1891, стр. 4 и табл. 1, 7. – Head, стр. 867. Согласно предположению Каведони (ср.: L. Мüller, Numism. de l'ancienne Afrique I, Copenhagen, 1860, стр. 18), повторенному затем и Бабелоном (Е. Baabelon, Traité des monnaies grecques et roraaines, I. Paris, 1901, стр. 289. 467, 1353) и Гарднером (Gardner, Hist. of anc. Coinage, стр. 218-219), голова льва могла быть заимствована и у Самоса в связи с набором наемников Аркесилаем. Совершенно справедливо против этого возражает Блинкенберг (Blinkenberg, Ov., 1912, стр. 439).


[Закрыть]

Ранняя связь родосских городов с Киреной могла осуществляться и через Египет, ибо во времена правления Априеса и, особенно, Амасиса, эта колония была столь тесно связана с Египтом, что в основу ранней киренской монетной системы был положен египетский весовой стандарт.[772]772
  Gardner, Hist. of anc. Coinage, стр. 220-221.


[Закрыть]

4. Дафны и Навкратис

С давних времен дельта Нила была «раем пиратов», краем невиданного греками плодородия, краем изобильных хлебных и фруктовых урожаев, краем, где первоначально, по утверждению Аппиана, помещались «острова блаженных». После отражения Мернептахом натиска «народов моря» отдельные пиратские набеги на Египет не прекращались. Уже в «Одиссее» Египет достаточно известен как заманчивая добыча для пиратских набегов.[773]773
  Ср.: Od., XIV.245 сл.


[Закрыть] Известна была и широкая река, «текущая с неба», хотя имя ее в «Одиссее» еще не названо.[774]774
  Ср.: D. Mallet. Les premiers établissements des grecs en Egypte (VII—VI siècies). Mémoires publiés par les merabres de la Mission archéologiques Française au Caire, II, Paris, 1893, стр. 9.


[Закрыть] Пираты, в вымышленном рассказе Одиссея, обезумели от богатства нового края и, забыв об осторожности, стали грабить поля и похищать женщин и детей.

Жители Эгейского бассейна, преимущественно греки, и у Геродота характеризуются как χάλκεοι ανορες κατα ληιην εκπλώσαντες.[775]775
  Her., II.152.


[Закрыть]

Псаметиху Ι, по Геродоту, принадлежит мысль использовать этих греческих, ионийских и карийских пиратов в качестве наемников для борьбы с Ассирией.

Такова начальная история непосредственного знакомства греков с Египтом.

Пираты, превращавшиеся в наемников, становились ценной военной силой. Их качества выражены яснее всего в том же рассказе Одиссея Евмею, где дана мастерская характеристика пирата того времени:

 
С мужеством бодрым Арей и богиня Афина вселили
Мне боелюбие в сердце; не раз выходил я, созвавши
Самых отважнейших, против врагом злонамеренных в битву;
Мыслью о смерти мое никогда не тревожилось сердце;
Первый напротив всегда выбегал я с копьем, чтоб настигнуть
В поле противника, мне уступавшего ног быстротою.
Смелый в бою, полевого труда не любил я, ни тихой
Жизни домашней, где милым мы детям даем воспитанье;
Островесельные мне корабли привлекательней были;
Бой и крылатые стрелы и медноблестящие копья,
Грозные, в трепет великий и страх приводящие многих,
Были по сердцу мне – боги любовь к ним вложили мне в сердце.[776]776
  Il., XIV.216-227. – Ср.: V. Bérard. Les Pheniciens et l'Odyssée, II, Paris, 1903, стр. 34-36.


[Закрыть]
 

«...Вы трепещете, словно птицы. Вы не знаете, что нужно делать. Никто не сопротивляется врагу, и наша покинутая земля предоставлена вторжениям всех народов. Враги опустошают наши врата. Они проникают в поля Египта... Они прибывают бесчисленные, как змеи, и нет сил оттолкнуть их назад, этих презренных, которые любят смерть и презирают жизнь и сердце которых радуется нашему разрушению...».[777]777
  Из увещаний Мернептаха; цитирую по Масперо: О. Maspéro, Hist. ancienne de Poeples de Orient classique, II, 1897, стр. 433-434.


[Закрыть]

Как показывает последний памятник, впечатление от этих закованных в медь людей было очень сильным. Пиратские дружины, привлеченные в египетское войско, в боевом отношении превосходили египтян.

Отряды наемников использовались и для борьбы с Сирией и для походов в Эфиопию. Память об одном из таких далеких южных походов времени Псаметиха II сохранила нам греческая архаическая надпись в Абу-Симбеле на колоссе Рамсеса II.

Среди отдельных семи имен первой группы надписей ясно читается третьим именем Телеф ялисец и седьмым неразборчивое ομλυσοβ, в котором Малле склонен видеть также этническое ο ’Ιαλύσιος, следующее за стертым от времени личным именем.[778]778
  Ср.: Mallet, Premiers établiss. des grecs, стр. 86-88. – SIG, 1. – A. Kirchhoff. Sttidien zur Geschichte des Griechischen Alphabets. Gutersloh, 1887, стр. 40 сл. (там же литература).


[Закрыть]

Эти наемники, оставившие свои имена на Абу-Симбелском колоссе, ко времени похода в Эфиопию были уже своими людьми в стране, как показывают некоторые смешанные греко-египетские имена.[779]779
  Имя одного из них, например, – „Псаметих сын Феокла“. Вероятно, этот Псаметих уже уроженец Египта. Ср.: Н. W. Parke, Greek Mercenary Soldiers. Oxford, 1933, стр. 5. Poy (Α. Rowe. New light on objects belonging to the generals Potasimto and Amasis in the Egyptian Museum. ASA, XXXVIII, 1938, стр. 167) предполагает, что это, возможно, была карательная экспедиция, посланная в Нубию.


[Закрыть]

Телеф ялисец также был наемником, попавшим с Родоса в Египет задолго до общеродосского синойкизма.

Замкнутость Египта до периода правления саисской династии, таким образом, допускала возможность непосредственных сношений для греков только либо в форме пиратского набега, либо в форме службы в наемном войске.

Этим, может быть, и объясняется заметка Диодора, что египетские цари до Псаметиха делали недоступной страну для всех иноземцев, убивая или превращая в рабов людей, высадившихся в устье Нила.[780]780
  Diod., I.67; отсюда, как замечает Малле (Mallet. Premiers établiss., стр. 9) и возникли греческие легенды о жестокости Бузириса.


[Закрыть]

Греческие наемники были поселены[781]781
  Her., II.154.


[Закрыть] в виде отдельной колонии в Дафнах и Стратопедах[782]782
  Петри (Fl. Ρetrie. Tanis, II Nebesheh (Am) and Deffeneh (Tahpanbet), London, 1888, стр. 43), частично раскапывавший Телл-Деффенех в 1885—1886 гг., на основании двух высказываний Геродота (Her., II.30 и 154) отождествил Дафны и Стратопеды, считая, что Телл-Деффенех, Дафны и Стратопеды – синонимы, обозначающие одно и то же место. Кук (R. М. Cook. Amasis and the Greeks in Egypt. JHS, 1937, стр. 233+234) неправильно утверждает, что решительно все ученые безоговорочно признали это положение Петри, так как в свое время уже Малле отличал Стратопеды от Дафн (ср.: Mallet. Premiers établiss des grecs, стр. 54 прим. 3).


[Закрыть] для защиты египетского Истма – выхода на Аравийский полуостров, т. е. для защиты самого уязвимого с давних пор и самого опасного для независимости страны пограничного района. Таким образом, Дафны были расположены между Суэцким перешейком и Дельтой, где и до сих пор проходит, как отмечает Петри, торговый караванный путь из Сирии в Египет.[783]783
  Petrie, Tanis..., стр. 47.


[Закрыть]

Раскопки Петри обнаружили здесь большую крепость и рядом с нею лагерь военного гарнизона. И сама крепость и лагерь были обнесены мощной стеной (50 футов толщины), сложенной из высушенного кирпича и теперь полностью разрушенной. За крепостной стеной, на равнине, непосредственно примыкающей к укреплению, постепенно рос город, занимавший к концу существования Дафн уже большую площадь. Он мог легко вместить, по мнению Петри, 20 тысяч человек.[784]784
  Там же, стр. 49.


[Закрыть] Население города в основном обслуживало, по-видимому, нужды наемного войска, жившего в лагере, и состояло, таким образом, из торговцев, ремесленников и моряков. Этнический состав населения предполагается очень пестрым: греки, карийцы, финикийцы, иудеи и египтяне.

Конечно, город возник не сразу. Но уже с самого основания Дафн влияние греков стало расти и со времени Псаметиха фараоны все больше становились «филэллинами».[785]785
  Parke, Greek Merc. Soldiers, стр. 5.


[Закрыть]

Уже Априес имел около 30 тысяч наемников – ионян и карийцев, – и в конце концов эта зависимость его власти от иноземного войска вызвала в стране туземную реакцию, приведшую к власти Амасиса.

Таким образом, поселение греческих наемников в чужой стране стало, с одной стороны, базой дальнейшей, так называемой «филэллинской» политики фараонов и, во-вторых, это поселение стало с течением времени базой непосредственного общения Египта с греческим миром. Петри напоминает, что Геродот, посетив Стратопеды, уже необитаемые в его время, лично видел «следы корабельных стоянок и руины домов».[786]786
  Her., II.154; ср.: Petrie, Tanis... стр. 43-49.


[Закрыть] По-видимому, Стратопеды были не пограничной крепостью, но колонией ветеранов, отслуживших свой срок и обзаведшихся семьями. По предположению Кука,[787]787
  R. М. Cook, JHS, LVII, 1937, стр. 233-234. Разграничивая Стратопеды и Дафны, как два и территориально и качественно различных поселения, Кук справедливо замечает, что в то время, когда Стратопеды были уже необитаемы, в Дафнах все еще продолжал стоять гарнизон. Поскольку Петри не мог обнаружить признаков второго лагеря наемников, Кук и предполагал, что Стратопеды были не лагерем, но колонией ветеранов и что территориально Стратопеды являлись южным пригородом Дафн.


[Закрыть] Стратопеды были как бы пригородом Дафн, расположенным к югу от них.

Эта колония поставляла в Дафны новые кадры наемников уже полугреческого (вследствие смешанных браков) происхождения и более тесно связанных со своей новой родиной. Отсюда же могли набираться и кадры переводчиков.[788]788
  Геродот (Her., II.154) говорит, что Псаметих отправлял детей египтян к наемникам для обучения греческому языку; от них-то и научились греческому языку теперешние переводчики в Египте. Возможно, что в целях контроля над греческими наемниками фараоны вселяли к ним египтян; вспомним, что и начальником греческого отряда, отправленного в Нубию, был не грек, но египтянин Псаметих. Однако и дети от браков колонистов с туземными женщинами должны были с детства усваивать и греческий язык отца и египетский язык матери.


[Закрыть]

Греческие наемники в Дафнах (как позже и греческое население Навкратиса) жили замкнуто и изолированно. Их поселения были как бы повернуты лицом к северу, к греческому островному и материковому миру, и спиной к Египту. Во внутренней жизни страны они принимали участие лишь по команде и на стороне того, кто оплачивал их услуги и наделял землей. Они охотно служили у Априеса, а затем, после падения последнего, у его политического соперника Амасиса.

Несмотря на пополнение армии родившимися в Египте, в Стратопедах или в Дафнах, детьми колонистов и туземных женщин, ощущение родственной связи не исчезало, ибо фараоны уже систематически вербовали в Эгейском районе все новые и новые кадры.

Когда позже в дельте Нила Навкратис стал пополняться греками, то между Дафнами и Навкратисом не образовалось никакой внутренней связи, ибо эти два центра были отделены друг от друга большой площадью, заселенной египтянами, с которыми греки не имели внутреннего контакта. Поэтому даже и в этот, более поздний период, оба поселения были открыты, в основном, лишь в сторону Греции.[789]789
  Петри раскрывает очень интересную картину взаимной изолированности Дафн и Навкратиса. Образцы керамики, наиболее употребительной в Дафнах, почти совершенно отсутствуют в Навкратисе и наоборот.


[Закрыть]

К сожалению, в настоящее время мы совершенно не в состоянии установить контингент и точные этнические подразделения наемников Дафн и Стратопед. В Абу-Симбелской надписи из семи имен только три дают названия городов: Ялис, Теос и Колофон.[790]790
  Псаметих, сын Феокла; Элелий из Теоса; Телеф из Ялиса; Пифон, сын Амебиха; Набис из Колофона; Пасирон (? Пасифон), сын Гиппона и Критис; Ср: SIG, 1.


[Закрыть]

Геродот сообщает о том, что наемниками Псаметиха были карийцы и ионийцы, поселенные двумя лагерями друг против друга на берегах Нила.[791]791
  Her., II.154.


[Закрыть] Это подтверждается и справкой у Стефана Византийского, который, ссылаясь на Аристагора, говорит о двух районах Мемфиса – эллинском и карийском, – жители которых, вследствие энигамии, назывались эллино-мемфитами и каромемфитами.[792]792
  Ср.: St. Byz., s. v. Hellenikon kai Karikon и Karikon Аристагор, время деятельности которого определяется у Стефана Византийского („немного моложе Платона“, St. Byz., s. v. Gynaikospolis), был автором книги об Египте (Ср.: St. Byz., s. v. Takompsos и др.). Его работа была написана до Александра Македонского; подробнее см.: Schwartz, RE, Hlbb. III, 1895, s. v. Aristogoros, № 12 стр. 849-850.


[Закрыть]

Но хотя мы не можем для этого времени установить ни способа подбора пиратских греческих и других (карийских, иудейских) дружин, ни системы набора этих наемников, можно думать, что привлеченные на службу в Египет греки в значительной своей части состояли из островитян и жителей малоазийского побережья.

Несомненно и то, что это первое групповое проникновение греков в Египет мало походило на переселенческие волны колонистов VII—VI вв. до н. э.

Пираты-наемники прибывали в Египет, конечно, без семей и имущества, имея иногда целью грабеж, и не думали о поселении в стране. Можно думать, что превращение пиратов в наемников не было безболезненным процессом на условиях свободного договора. Легенда, переданная Геродотом, о превращении в Египте грека в раба, может быть, косвенным и искаженным образом отражала именно этот элемент первоначального, не вполне добровольного, заселения.

Несомненно также, что браки пиратов с туземными женщинами должны были носить массовый характер. Тот факт, что не все имена наемников на Абу-Симбелском колоссе сопровождаются именем их родного города, показывает, что для второго поколения, рожденного в Египте, полис отца переставал быть родиной.

Наемники, сосредоточенные в Дафнах, жили, по-видимому, лагерем. За крепостной стеной была воздвигнута цитадель в несколько этажей, разделявшаяся в каждом этаже на 16 частей. Здесь же обнаружена разбитая иероглифическая стела, посвященная «богу Мину в его храме». Царь, имя которого не сохранилось, напоминает, что «вода Нила была проведена Нит, чтобы дать жизнь его солдатам». Среди остатков ритуальных предметов и инструментов найдено много пластинок из золота, серебра, ляпис-лазури, яшмы, сердолика и известняка с именами и титулами Псаметиха. Вход в эту цитадель устроен был с северо-запада, образуя узкую дорожку, удобную для защиты от неприятеля.[793]793
  Petrie, Tanis, II, стр. 47 сл., 107-108; табл. XXII, XXIII, XLII.


[Закрыть]

Жилища солдат и офицеров располагались вокруг цитадели, тоже внутри крепостной стены. Об этом свидетельствуют многочисленные обломки оружия и других предметов.

Несомненно, что сосредоточение наемников внутри крепостной стены под командой египетских военачальников и в присутствии египетского гарнизона говорит о строгом контролировании жизни иноземцев в чужой стране.

Однако фараоны Саисской династии не могли помешать возникновению в районе Дафн и гражданского населения: семьи наемников, ветераны селились вблизи крепости, за ее стенами, образуя пестрый этнический конгломерат. Для обслуживания этого все увеличивающегося населения возникали мастерские, изготовлявшие керамику, оседали купцы, привозившие греческие товары и продававшие их на базаре.

Греческие наемники продолжали пользоваться привычными для них предметами обихода, окружать себя привычными культовыми принадлежностями, вооружаться более совершенным железным вооружением. Это вызывало потребность в импорте. Греческие города, в первую очередь Кипра и Родоса, получили, таким образом, новый рынок для сбыта своих товаров. Так и в этом районе, ранее закрытом для греков, появляются греческие купцы, нанося первый удар финикийской торговле в Египте.

За пределами крепости Петри обнаружил много остатков греческой керамики и терракот, восходящих к VII в. до н. э. Наряду с импортом товаров извне, здесь возникали и местные греческие мастерские, работавшие на потребителя. Керамика, производившаяся, по предположению Петри и Малле,[794]794
  Petrie, там же, II, табл. XXIV-XXXI. – Mallet, Premiers établiss. des grecs, стр. 60 сл. Ср. в вышецитированной работе Петри статью Меррея о керамике (там же, стр. 66 сл.).


[Закрыть] на месте, невольно наталкивает на мысль о преобладающем влиянии родосских центров.

Одной из своеобразных особенностей керамики Дафн является широкое употребление глиняных ситул. До того времени такая форма сосуда была распространена лишь в Египте, где ситулы обычно отливались из бронзы. Уже и раньше возникало сомнение в том, считать ли глиняные ситулы сосудами работы египетских мастеров, как думал Петри,[795]795
  Petrie, там же, II, стр. 59-62.


[Закрыть] или относить их к греческому подражанию египетским моделям. Теперь, после находок глиняных ситул на Родосе (Врулия[796]796
  Kinch, Vroulia, стр. 105, 125-126, 188-190.


[Закрыть] и Ялис[797]797
  Jacopi, CR, III, погребения № 183 (рис. 186-189); 194, 3 (рис. 198). – Ср.: Cook, JHS, LVII, 1937, стр. 229, прим. 6.


[Закрыть]), греческое происхождение сосудов уже не вызывает сомнений. Анализируя ситулы, найденные в Дафнах, Кинк обнаружил тесную связь между ними и особым видом кувшинов и амфор, найденных во Врулии. Разительное сходство рисунка и способа орнаментации, однотипность растительного орнамента (пальметки и лотоса) привели Кинка к выводу, что как ситулы Дафн, так и ситулы Врулии представляют собою продукцию родосских гончаров в Египте или даже на самом Родосе.[798]798
  Ср.: Kinch, Vroulia, стр. 190. – R. Ζahn. Vasenscherben aus Klasomenai. AM, XXIII, 1868, стр. 38 сл. Обломок сосуда из египетского фаянса с орнаментом, очень близким к египетским ситулам, найден и в Линде; ср.: Blinkenberg et Kinch, Ov., 1905, стр. 92, рис. 27.


[Закрыть]

В последних по времени раскопках ялисского некрополя Якопи обнаружил в двух погребениях 2 ситулы, еще более разительно схожие с аналогичными сосудами Дафн. В тех и других полностью совпадает общая композиция орнамента. В простом врулийском некрополе орнаментальная композиция сосудов была гораздо скромнее и проще и не имела фигурного рисунка в своей верхней части. Если на ситулах Дафн мы видели изображение ликийской химеры и крылатого грифона с человеческой головой, то здесь имеем изображение бородатого всадника на лошади (находящего себе аналогию в терракотовых статуэтках Дафн и Родоса) (рис. 28), и изображение явно стилизованной (по типу египетского рисунка) женщины: ноги и лицо изображены в профиль, тело и руки en face. Женщина, по-видимому, держит в руке цветок лотоса. Уже Мэррей высказывал догадку, что отдельные сюжеты ваз и ситул Дафн подчинены интересам сбыта и изготовлялись с учетом вкуса потребителей. Если крылатый человек со змеиным телом и женщина с лотосом были заимствованы из египетского репертуара с греческим их переосмылением, то всадник на лошади (кентавр? Беллерофонт?), отраженный в ряде вотивных статуэток, имел какое-то определенное культовое значение, тогда как химера должна была угождать вкусам карийско-ликийского элемента лагерей.[799]799
  Ρetrie, Tanis, II, стр. 66 сл.


[Закрыть]

Рис. 28. Ситула из Ялисского некрополя.

И здесь виден тот же процесс подражания ходким, имеющим спрос, сосудам, цель которого чисто практическая: обеспечить хороший сбыт продукции.

Наличие глиняных ситул только в Дафнах и на Родосе (нигде более они пока не обнаружены) является, с нашей точки зрения, бесспорным доказательством и присутствия родосского элемента в Дафнах и активности торгово-ремесленного населения родосских центров.

Не только в ситулах сказывается сходство керамики Дафн и Родоса: наличие так называемых фикеллюра-ваз, сосуды ориентализирующего стиля с поясами онагров и гусей, очень просто орнаментированные гидрии, встречающиеся и в Дафнах и в родосских погребениях VI в. до н. э., ряд терракот (из которых одна, найденная Петри в Дафнах, и другая, найденная Зальцманом в Камире, полностью повторяют друг друга), изображение однотипной женской головы в профиль (может быть, головы сирены), – все это, по нашему мнению, говорит о преобладании родосского импорта в Дафны и о наличии в Дафнах мастерских, подражающих родосским образцам.

О тесной связи родосских городов, и в первую очередь Линда, с Египтом можно высказать еще и другие соображения. На территории Линда приблизительно в первую треть VII в. возникает, как проводник колонизационной экспансии Родоса, транзитный переправочный пункт – Врулия, возникает одновременно с основанием Гелы родосцами[800]800
  Если древность Гелы подтверждается находками ранних протокоринфских лекифов (во Врулии лекифы датируются несколько более поздним временем), то древность Врулии подтверждается находками очень ранних фигурных изображений, восходящих по меньшей мере к 700 г. до н. э. Ср.: Kinch, Vroulia, стр. 5.


[Закрыть] и с начавшимся движением родосцев в Дафны. Наибольшего своего процветания Врулия достигает во время правления в Египте Псаметиха Ι и прекращает свое существование с концом колонизационной экспансии.[801]801
  Причины гибели Врулии, к сожалению, неизвестны. Может быть дальнейшие раскопки помогут что-нибудь выяснить, но сейчас трудно высказывать какие-либо реальные предположения. Как поселение VII в. и начала VI в., Врулия представляет большой исторический интерес. Ср.: Ch. Dugas. Les fouilles de Vroulia. Journal des Savants, 1914, IX-XI, стр. 419-424.


[Закрыть]

По своему торгово-транзитному значению в ранней истории острова для периода процветания Линда, Врулия была своего рода «маленьким южным Родосом». Обилие керамики родосского происхождения показывает, что сюда стекались изделия общеостровных родосских мастерских для обмена и вывоза их по разным направлениям. Кроме того, там же существовали и местные керамические мастерские. Сухопутные дороги связывали Врулию со всем островом. Одна из них вела по западному побережью острова к Камиру, вторая по восточному побережью – к Линду, а третья тропинками шла в глубь материка.

Вначале Врулия не была укреплена, но затем, по-видимому, для защиты от нападения пиратов, построили укрепления, подробно исследованные Кийком. Таким образом, связанная с островом сухопутными путями Врулия становилась центральным эмпорием для экспорта товаров в южном, юго-восточном и юго-западном направлениях.

На морском побережье дема Каттавии, на территории которого расположена Врулия, Кинк отмечает наличие трех рынков: «Один из них представляет собою всего лишь плоский и открытый берег, находящийся на западной стороне в небольшом расстоянии от поселка. Другой – Племмерийская бухта, на восточной стороне, в двух часах от Каттавии. Третий образован бухтами и берегами Врулии, в 1 1/2 часах ходьбы от поселка, и мелкой якорной стоянки на восточной стороне о. Нисы. Именно Племмерийской бухтой, достаточно обширной и легко доступной, пользуются чаще всего жители Каттавии в настоящее время; этим путем они экспортируют избыток своих богатых жатв».[802]802
  Kinch, Vroulia, стр. 5.


[Закрыть]

Эти якорные стоянки, замечает далее Кинк, особенно интересны тем, что они находятся на пути, во-первых, между Линдом, Критом и Сицилией, где в 690 г. до н. э. была основана Гела, и, во-вторых, между Египтом, Сирией, Кипром и Ионией, северной Грецией и островами Эгейского моря. Здесь, и в особенности в проливе между Карпафом и Родосом, с июня по сентябрь дуют беспрерывные пассатные ветры, облегчающие парусную навигацию. Таким образом, Врулия, являлась последней стоянкой для кораблей, идущих из Архипелага к устьям Нила или в Сирию.

Как мне кажется, археологические данные позволяют вскрыть следующую картину взаимоотношений Дафн с родосскими городами:

а) все родосские города, возглавляемые Линдом и входившие в Гексаполис, действовали вполне единодушно;

б) керамические находки Дафн и некрополей Врулии, Ялиса и Камира позволяют предполагать наличие торговых связей Дафн и Родоса в VII в. до н. э.;

в) при первой возможности проникновения в Египет при Псаметихе среди греческих наемников в Египте оказываются и родосцы;

г) одновременно с проникновением в Египет родосцы проникают и в Сицилию, стремясь, таким образом, обеспечить себе выгодное торгово-транзитное положение на пересечение торговых путей;

д) проникновение греков в Египет одновременно является важным этапом борьбы с финикийским импортом товаров; и здесь родосские мастера в целях лучшего сбыта своих товаров прибегают к воспроизведению сюжетов, наиболее ходких среди карийско-ликийских наемников, и к имитации в глине ситул, распространенных в Египте. Глиняные ситулы, более дешевые, чем бронзовые, должны были иметь больший спрос и у смешанного греко-иудейско-египетского населения Стратопед, а может быть, и в соседних с наемниками туземных районах;

е) это все как будто бы говорит о большой заинтересованности родосских городов в установлении постоянных связей с Египтом и о стремлении сделать эмпорий в районе Дафн базой своего преобладающего влияния.

Однако неожиданно для греков произошли события, уничтожившие значение Дафн как эмпория. После борьбы с Априесом Амасис, захватив власть в свои руки, уничтожил Дафны как базу наемных войск.

Туземная реакция, возведшая Амасиса на трон, по-видимому, выдвигала политическое требование – передать защиту страны туземным египетским войскам. Дафны, как военный центр чужеродной армии наемников, поддерживавших Априеса, вызывали естественную ненависть местного населения и руководящей знати.

В этот период политическим лозунгом страны стал возврат к традициям прошлого времени: периоды древнего и среднего царства возводились в политический идеал, в «золотой век» Египта.[803]803
  Ср.: G. Steindorff and Keith C. Seele. When Egypt ruled the East. Chicago – Illinois, 1941, стр. 271. – L. Speheers. Les figurines funéraires égyptiennes. Bruxelles, 1923, стр. 63.


[Закрыть] В искусстве и литературе замечаются архаизирующие тенденции.

Амасис, конечно, не мог отказаться от содержания наемников в Египте, но он должен был, с одной стороны, удовлетворить требования египетской реакции и ливийского войска каким-то резким актом по отношению к грекам; с другой стороны, беспрепятственное развитие греческой торговли и привилегированное положение греческих купцов в Египте нужно было взять под государственный контроль, обеспечив за собой руководящую роль в стране и подчинив греков египетской государственной и налоговой регламентации.[804]804
  Ср.: В. В. Струве, История древнего Востока, 2-е изд., 1941, стр. 360. О политике Псаметиха I Струве пишет: „Цари Египта, опираясь на торгово-ремесленные круги, начинают оттеснять на задний план ливийское войско, пытаясь заменить его греческими наемниками, являвшимися более надежной опорой их господства. Этим, конечно, они вызывали недовольство рядового ливийского воинства, часть которого, как гласит традиция, даже ушла в Нубию“. Там же (стр. 361) читаем о политике Амасиса: „Амасис, опираясь на широкие народные массы, особенно же на массы ливийского воинства, должен был прежде всего выступить против греческих наемников, ибо на этих последних опирались ливийская знать, жречество и богатые торговые круги. Амасис боролся с греческими наемниками лишь постольку, поскольку они, как наемники, поддерживали его врагов, но он прекрасно понимал, что без греков он не сможет выдержать борьбы с Востоком“.


[Закрыть]

Тот резкий удар, которого ждала от Амасиса туземная реакция и ливийская армия, был нанесен Дафнам.

Греческие и карийские наемники Дафн были переселены в Мемфис, в отведенные для них, согласно Аристагору, особые кварталы города. Стратопеды были разрушены и опустели. Посетивший их в V в. до н. э. Геродот видел уже только руины домов и развалины пристаней.

В крепостной цитадели Дафн обосновались отныне ливийцы, не нуждавшиеся в греческом импорте и с ненавистью относившиеся к греческим купцам. Связь с Дафнами у греческих городов была неожиданно оборвана. Греческим кораблям больше не разрешалось причаливать в районе Дафн.