Текст книги "Камень Чародея"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Благодарю за доверие, – кисло хмыкнула Гвен. – А как ты будешь защищаться?

– Как и ты, конечно, и еще этим, – Род извлек из ножен меч. – На всякий случай.

Блеснула сталь: Магнус и Джеффри тоже выхватили свои кинжалы.

– Вначале пси-силы, мальчики, – предупредил Род. – Не начинайте фехтовать, пока я не прикажу: у меня предчувствие, что наши враги – не солдаты. Фесс, если увидишь кого-нибудь вооруженного, сообщай немедленно.

«Конечно, Род».

– Ну, тогда за Яго. Пошли.

Они ступили на равнину и погрузились в болото иллюзий.

* * *

В самом центре равнины, окруженный непрерывно меняющимися причудливыми фигурами, Род неожиданно остановился.

– Подождите!

Яго повернулся, улыбаясь блестящими глазами.

– Что?

– Эта… большая штуковина! – Род показал вперед. – Когда мы ее впервые увидели, это был замок, потом гора, потом алмазная башня, которая стала каменной, с кладкой, а сейчас это что-то огромное и бесформенное.

Яго повернулся, чтобы взглянуть. И действительно, каменная башня превратилась в нечто вроде обелиска, с вершиной, выгнутой в форме гиперболы. Там царила мешанина переливающихся цветов, пронизанная разноцветными полосами, напомнившая Роду шелковый муар.

– Похоже на гигантскую куколку, – прошептал Грегори.

– Если это куколка, брат, сохрани меня Небо от этой бабочки!

– Ты тоже видишь это, Фесс?

«Да, Род. Оно становится видно постепенно, по мере того, как рассеивается туман».

«Интересно. Чем бы это ни было, это не только псионика, но и нечто доступное восприятию с помощью обычных чувств».

Яго снова повернулся к ним.

– Странная форма, действительно. Не такая, как раньше. Как будто не меняется.

Теперь, по крайней мере, Род знал, что этот человек так же сбит с толку, как и они, – или он искусный лжец.

У основания гигантского кокона вспыхнули два языка пламени.

Род нахмурился.

– А это что такое?

– Идемте посмотрим, – предложил священник.

Он повернулся, и дети уже собрались последовать за ним, но Гвен железной рукой преградила им путь.

– Нет! Мы не двинемся с места, пока меняющаяся гора не приобретет окончательную форму!

– Ну тогда давайте отдохнем.

Младшие мальчики рухнули наземь, скрестив ноги. Корделия и Магнус садились чуть достойней, а Род нашел пень и камень для себя и жены и осторожно присел, надеясь, что опора под ним не растает. Подняв голову, он увидел, что Яго присоединился к младшим на траве, и ощутил дурное предчувствие: этот человек отождествляет себя с детьми, он словно подчеркивает, что еще не вырос, что он один из них и потому ему можно доверять.

И первые его слова тоже не внушали доверия.

– Зачем вам эти неуклюжие повязки на голове?

– Чтобы нас не отвлекала музыка, – буркнула Гвен.

– Будь уверена: к ней можно привыкнуть! Походи немного среди этих звуков и совсем перестанешь их замечать.

Корделия выглядела неуверенной, поэтому Род возразил:

– Возможно, это было справедливо пятьдесят миль отсюда. Но сейчас музыка такая громкая и диссонансная, что мы не можем не замечать ее.

– Конечно, нет! Просто нужно научиться видеть в ней радость!

Магнус покосился на Рода и спросил:

– Как мы можем наслаждаться музыкой, которая нам не нравится?

– Она даст тебе и удовольствие, если захочешь! Магнус подозрительно посмотрел на священника и промолчал.

– Это справедливо по отношению к музыке, для оценки которой нужны знания, – уточнил Род, – но вовсе не значит, что можно преодолеть нелюбовь к музыке, которая рвет тебе нервы.

– Да нет же! Дело просто в привычке, – пояснил священник. – Если бы ты слушал ее с колыбели, она бы тебе обязательно понравилась!

Корделия следила за спором, переводя взгляд с отца на одетого в черное священника и назад, лицо ее приобрело неуверенное выражение.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – сказал Род. – Дело не в незнакомой музыке, а в плохой.

– Заверяю тебя, в своем стиле эта музыка превосходна!

– Ты говоришь слишком вежливо, супруг, – вмешалась Гвен, жестко посмотрев на священника. – Музыка не просто плохая, она отвратительная!

Улыбка священника стала чуть шире, словно вынужденная. Он обвел всех взглядом, потом сосредоточил свои убеждения на том, кого счел самым слабым.

– Давай, милая девушка! Ведь в твоем возрасте все наслаждаются такими ритмами! Убери эти затычки и радуйся музыке!

Корделия медленно поднесла руки к ушам.

– Нет! – рявкнула Гвен. – Оставь их!

Корделия отдернула руки.

– Но, мама, вся молодежь нуждается в музыке!

– Какая это «вся»? – вопросила Гвен. – Я знаю, что многие любят хорошую музыку, но здесь такой нет! Почему ты считаешь, что многие ее любят?

– Как почему? Потому что так сказал священник.

– Ты права, милая девушка, – настаивал священник. – Не позволяй им распоряжаться твоей душой! Думай сама!

– Думай сама, делая то, что говорит он? – в голосе Рода прозвучал сарказм. – Кто же в таком случае думает за тебя?

– Не слушай взрослых, они не воспринимают новое! – продолжал священник.

– Ну, не такое уж новое, – усмехнулся Род. – Мы слышали эту музыку и в Раннимеде, только там она была слабее и тише – и вовсе не так уж хороша. Может, они решили, что стоит сделать ее достаточно громкой и объявить, что она хорошая, то ты сразу поверишь.

– Но как мне опровергнуть его слова? – возопила Корделия.

– А этого и не нужно. Просто скажи «нет»!

– Но ведь он священник!

– Правда? – глаза Гвен сузились. – Любой может натянуть сутану и выбрить макушку.

– Неужели ты сомневаешься в моем призвании?

– Не только они сомневаются, я – так точно, – отозвался железный голос.

Все удивленно подняли головы, а Джеффри вскочил, положив руку на меч. Он был в ужасе: к ним посреди всего этого шума незаметно подкрались незнакомцы.

Впрочем, судя по внешности, этих незнакомцев можно было не опасаться. Монахи в простых коричневых сутанах ордена святого Видикона, с мягкими улыбающимися лицами. Один молодой, худой и светловолосый, другой лет пятидесяти, полный, седой – и чернокожий!

Дети во все глаза смотрели на них, а Грегори прижался к юбке матери.

– Изыди! – воскликнул священник в черной сутане. Он отскочил, лицо его отвратительно исказилось. Он протянул вперед дрожащий палец. – Это ложные монахи, они слуги Сатаны! Не верьте им, это демоны в облике людей!

– Что тут у нас? – строго спросил старший монах. – Мы из ордена святого Видикона! А ты откуда? К какому ордену принадлежишь?

– Я тебе не подчиняюсь! – закричал священник в черном. – Я свободен сердцем и умом! Не подчинюсь тем, кто преклоняется перед идолом! – он выхватил флакон, открыл его и плеснул в сторону новых монахов. Брызнула серо-зеленая жидкость, и Гэллоугласы инстинктивно отпрянули.

Монахи тоже, но несколько капель все-таки попали на одежду молодого и прожгли ее. Тот ахнул от боли, но посмотрел на свою ногу, и рана, прожженная жидкостью, тут же затянулась.

– Видите! – воскликнул монах в черном. – Зло горит под прикосновением святой воды!

– Это не святая вода, а грязная жидкость, – отбрил старший монах. – Кто ты такой, что пытаешься сбить невинных с пути истинного?

– Сбить с пути истинного? – удивилась Корделия. – Но ведь он священник!

– Нет, – ответил ей младший монах, – он ложный священник, это Грех, чья цель – искушение и совращение. Это антихрист.

– Не верьте ему! – завопил антихрист. – Он говорит голосом тех, кто не хочет перемен!

– Мы хотим, чтобы люди, изменяясь, становились добрее друг к другу, а ты – чтобы они позорили один другого, – строго проговорил старший монах. Он снял с шеи медальон на цепи и раскрыл его. – Посмотри на этот камень, и увидишь, к чему приводит твое зло!

Антихрист заинтересованно посмотрел. Потом оскалил зубы в отвратительной гримасе и испустил скрипучий вопль.

Камень словно ожил, засветился, и Гэллоугласы ощутили мощный поток пси-энергии.

Антихрист задрожал. Старший монах воскликнул:

– Изыди! – неожиданный порыв поднял в воздух пыль. Когда она осела, антихриста не стало.

Монахи расслабились, старший закрыл медальон.

Корделия спросила:

– Что это за волшебство?

– Камень в этом медальоне волшебный, – объяснил младший монах. – Он преобразует энергию, которую используют колдун или ведьма. Этот антихрист хотел обмануть вас, затуманить вам мозг. В нормальном состоянии вы бы сразу разоблачили его ложь.

– И вправду, камень преобразует энергию в другую форму, – подхватил старший монах, – но форму эту выбираю я.

– А что это за камень? – удивленно спросил Грегори.

– Тот самый, что сделан Верховным Чародеем Греймари, малыш.

– Твой камень? – Магнус удивленно посмотрел на отца.

Старший монах застыл с полузакрытым медальоном в руках.

– Значит, ты Верховный Чародей?

– Я Род Гэллоуглас, – признался Род. – А это моя жена, леди Гвендолен.

– Леди Гэллоуглас! – старший монах склонил голову. – Меня зовут отец Телониус, а это брат Дориан.

Младший монах тоже поклонился. Гвен ответила на их поклон, представив младших:

– А это мои дети: Магнус, Корделия, Джеффри и Грегори.

– А мы-то удивлялись тому, что молодые люди не пострадали в этом водовороте разложения, – воскликнул младший монах. – Но теперь видим, что они были под надежной защитой.

Гвен улыбнулась, но ответила:

– Дело скорее в том, что мы их родители, а не волшебники.

Но отец Телониус не согласился.

– Слишком много молодежи было уведено такими, как этот антихрист, хотя их родители этого не хотели. Коварные преступники используют в своих целях эти музыкальные камни, и цель эта – завоевать власть, воспользовавшись жизненными силами молодежи. Они циничны и изучили худшие человеческие побуждения, а потом использовали свои знания для совращения. У большинства родителей нужных знаний не оказалось, они не смогли противостоять тем, кто совращал их детей.

Магнус и Корделия в ужасе переглянулись.

– Но откуда ты узнал, кто на самом деле этот ложный священник? – спросил Джеффри.

– Он не проповедует слово Христа и его святое причастие, – объяснил брат Дориан.

Джеффри подозрительно посмотрел на монахов.

– А откуда нам знать, что вы настоящие? Меня обманул один священник, и я теперь не спешу доверять другому.

– Я признаю Христа и его чудеса, – провозгласил отец Телониус, – но особенно его чудо, когда он отдал нам себя в виде вина и хлеба. Это удовлетворит тебя?

– Боюсь, не совсем, – усмехнулся Род. – Прошу прощения, добрые монахи, но в данный момент я разделяю скептицизм сына.

– Тогда испытай нас, как хочешь, – предложил брат Дориан.

«Все члены ордена святого Видикона, – послышался в голове Рода голос Фесса, – получают хотя бы азы современной науки».

Род кивнул.

– Я принимаю ваше признание веры, отец, но не поведаешь ли мне что-нибудь и о законах термодинамики?

Брат Дориан удивился, но отец Телониус улыбнулся и ответил:

– Первый: количество энергии в замкнутой системе есть константа.

– Иными словами, – подхватил брат Дориан, – человек не может ни создавать, ни уничтожать энергию, а лишь преобразовывать из одной формы в другую. Как делает твой камень.

Отец Телониус одобрительно улыбнулся и продолжил:

– Второй: в любом потоке энергии будет постоянно нарастать энтропия.

– Мы должны постоянно стремиться поддерживать гармонию и порядок, – негромко пояснил брат Дориан, – но Вселенная все равно когда-нибудь умрет, и тогда наступит второе пришествие Христа.

«С научной точки зрения, они точны, – послышался голос Фесса, – хотя в теологических последствиях я сомневаюсь».

– Мы удовлетворены, – объявил Род. – Вы настоящие. Простите за это испытание, преподобные.

– Ничего, – ответил отец Телониус. А брат Дориан добавил:

– Хорошо бы, молодежь всегда испытывала тех, кто к ней обращается. Перед тем, как признать чью-то власть, даже обязательно ее испытать.

– Но мы должны прислушиваться ко всем ответам, – закончил отец Телониус, – и проверять их на правдивость.

Грегори был удивлен.

– Пожалуйста, скажи, отец, как тебе удалось привести в действие папин камень.

– Действительно, – подхватил Магнус, – сам-то он ведь не смог.

Род сердито посмотрел на сына, но Грегори настаивал:

– Тебе достаточно было сказать «Изыди»?

– Некоторым образом, да. Сказав это слово, я сосредоточил свою волю, отдал приказ силам, которые формировал камень. Я сам проективный телепат, хотя и не очень одаренный. Если бы я был в этом талантлив, мне понадобился бы лишь мысленный импульс, и совсем не потребовалось бы произносить слово. Но у меня достаточно сил, чтобы управлять действием камня.

– А почему им не смог воспользоваться этот антихрист?

– Потому что у него не было камня. Мы установили, что им может управлять только тот, кто его касается.

– Любой? – воскликнул Грегори, с глазами, словно блюдца.

– Да, любой, кто знает, как им пользоваться.

– Тогда почему тебя не защищает целая армия рыцарей? – воскликнул Джеффри. – Где твои стражники? Если камень попадет в руки тех, кто пожелает использовать его в своих целях, он может вызвать настоящий хаос!

– Да, мы знаем это, – согласился отец Телониус, лицо его помрачнело. – Но у нас не было времени созывать стражу, потому что наш аббат услышал донесения часовых мысли. Они сообщали, что на западном берегу сосредоточивается страшная сила, она пытается поработить народ с помощью музыкальных камней и захватить власть.

Род отметил, что новый аббат создал специальную стражу из монахов, охватывающих мыслью весь остров, – часовых мысли. Возможно, это благословение – или проклятие.

– И у вас не достало времени обратиться к королю за помощью?

– Да, аббат смог только разослать несколько групп монахов – для советов и наставлений заблудшим, и меня – а брат Дориан должен присматривать за мной. Мы должны найти источник этой силы, который стремится использовать злую музыку камней, и направить против него камень чародея.

– Но если вас захватят… – возразил Джеффри.

– Никто не сможет управлять камнем, потому что никто не знает, как это делается, – заверил его отец Телониус.

– А если узнает?..

– Не узнает, – Род сжал плечо сына. – Потому что теперь у монахов есть самые лучшие охранники, верно?

Джеффри удивленно повернулся к нему, глаза его загорелись.

– Есть, сэр! – он снова повернулся к монахам. – Вы не сделаете ни шагу, чтобы мы не были вашей тенью!

Отец Телониус серьезно наклонил голову, чтобы скрыть улыбку.

– Мы у тебя в долгу.

– Нет, потому что ты изгнал ложного священника, который мог совратить нас, – Джеффри взглянул на Магнуса и Корделию.

– Ты нам не доверяешь? – спросил Магнус, а Корделия горячо воскликнула:

– Нас искушали, да, но теперь у нас открылись глаза, и больше нас не обманут!

– Ни за что, – Род улыбнулся, – пока у вас заткнуты уши.

– Тогда поспешим вперед все вместе, – отец Телониус протянул руку, и Джеффри гордо зашагал рядом с ним.

Так шли они по миру иллюзий, семейство, предводительствуемое мальчиком и престарелым монахом. Вокруг возникали и опадали беспрестанно изменяющиеся фигуры, но даже они расступались, словно добровольно уступая дорогу.

* * *

По дороге Род подошел к отцу Телониусу и попросил:

– Два слова наедине, отец, если не возражаешь. Святой человек посмотрел на него с улыбкой – и без удивления.

– С удовольствием, – он повернулся к брату Дориану, прошептал ему несколько слов и снова обратился к Роду: – К твоим услугам, лорд Чародей.

– Надеюсь, мне не придется воспользоваться твоими услугами, – Род ускорил шаг, чтобы отойти от остальных.

– Почему? Я слышал, ты всегда умеешь правильно использовать людей, – возразил отец Телониус.

Род поморщился.

– Кто бы тебе это ни сказал, не верь ему. Но я расположен к вашему ордену.

– Я рад это слышать, – негромко сказал монах. – Но о чем ты хочешь поговорить, лорд Чародей?

– Просто хотел узнать, как обстоят дела на Земле.

Монах даже глазом не моргнул.

– В данный момент все благополучно, лорд Чародей. Неужели на Греймари так мало чернокожих, что ты с ходу определил землянина?

– С первого взгляда, отец. Иногда, говорят, встречаются капризы хромосом, но я не видел пока здесь человека не белой расы.

Это изрядно удивило монаха.

– Правда? Что ж, это объясняет реакцию твоих детей при встрече со мной. Но я читал, что колонисты-основатели включали в свой состав несколько человек моей расы.

– Вероятно, так оно и было, но за пятьсот лет все перемешалось. Я думаю, их гены так основательно растворились, что ныне совсем не проявляются. Могу ли я поинтересоваться, почему не прибыл сам отец Ал?

– Потому что не было причин для тревоги…

– Не было причин?

– Таких, чтобы мы узнали вовремя, – монах протянул руку ладонью вперед. – Мне просто повезло, что я так вовремя появился здесь и смог помочь. Отец Алоизиус Ювелл, конечно, шлет привет, но он посчитал, что ему самому появляться на Греймари вовсе не обязательно.

– Ладно, рад слышать, что у него все в порядке, – вздохнул Род. – Так значит, он не слышал, что на Греймари что-то неладно?

– Не в этом случае. Я здесь не в ответ на срочный вызов, командор Гэллоуглас…

Прошло уже слишком много лет, как Рода последний раз называли по его воинскому званию. Ему это обращение показалось странным и каким-то неуместным.

– …никакой тревоги со стороны Ватикана. Я здесь исключительно с научной миссией.

Род никому не мог отказать в праве посещать планету: ведь в конце концов она не принадлежит ему лично. Тем не менее он заметил:

– Я предпочел бы, чтобы вы предварительно связались со мной, отец, просто из вежливости, если ничего иного. Я озабочен тем, кто может посещать планету, а кто нет.

– Я понимаю это, лорд Чародей, и приношу свои извинения за то, что не связался с вами немедленно. Я собирался, но не успел даже акклиматизироваться, как аббат попросил меня заняться небольшой проблемой, которая здесь возникла.

– Вряд ли «небольшой». Это одна из самых серьезных угроз, с какими мне приходилось сталкиваться. Я надеюсь, вы нашли средства.

– К сожалению, нет. Я неплохой ученый, но никуда не годный инженер.

Род уже слышал такое от людей, передвигавших горы – или астероиды. Ведь их тоже можно отнести к горам.

– А каков ваш ранг в ИР?

– О, в исследованиях и развитии? Довольно высокий – пока у меня есть ассистент, – он кивнул в сторону брата Дориана. – Этот молодой человек довольно компетентен. Кстати, он родился на Греймари.

– Это обнадеживает. Нужно ли это понимать так, что аббат дал вам местного проводника, но считает, что проблему должны решить вы сами?

– О, нет! Брат Дориан не просто проводник. Он очень талантлив – и искусен для своего возраста.

Но Род отметил, кто все-таки должен был решить проблему.

– Искусен в какой области?

– Он музыкант. И проективный телепат.

– О!.. – Род почувствовал, как его губы сами собой сложились в эту букву. Он внимательно посмотрел на молодого монаха, который дружелюбно болтал с Корделией и Грегори. – Разве музыка не странноватое занятие – для инженера?

– Вовсе нет, если учесть, что он пытается установить глубинную суть взаимоотношений между псионикой и музыкой.

И тут Рода озарило.

– Великолепная комбинация – в свете нынешних событий. Но все считали, что он ведет чисто теоретическое исследование, без всяких практических применений?

– Да – до последнего времени.

– Да-да, конечно, – Род кивнул. – Как только находишь какое-то практическое применение, твое дело перестают именовать теоретическим исследованием. Могу ли я предположить, отец, что его интересы частично пересекаются с вашими?

– Совершенно верно, – чернокожий монах улыбнулся. – Я учился на инженера-электрика и одновременно зарабатывал на жизнь, мастеря музыкальные инструменты. И чем больше я этим занимался, тем больше сознавал, что имеющие к этому отношение компьютерные программы весьма напоминают мысленные процессы музыканта. И все сильнее становилось во мне убеждение, что музыкальный талант сродни псионному. Тогда я погрузился в размышления вообще о природе таланта, что привело меня к нынешнему призванию – и к ордену.

– Не сомневаюсь, – сам Род не видел связи между талантом и религией, но не собирался распространяться на эту тему. – И ваши исследования привели вас на Греймари.

– Да, в единственное известное во вселенной скопление действующих эсперов. И кажется, я прибыл в самое благоприятное время для своих исследований.

– Идеальное и для нас также. Когда все это закончится, я должен представить вас Ари Творцу. Но только если вы пообещаете не запирать его в своей лаборатории.

– Человека, который создал эти музыкальные камни? Великолепно! Но пока, мне кажется, стоит заняться людьми, которые направляют свои способности не на изготовление камней, а на вредное использование их.

– Они хотят зарабатывать на музыке, но не желают ей учиться.

– Вижу, вы знакомы с подобными симптомами. Да, мысль заключается в том, что если у тебя есть талант, тебе ничему не нужно учиться – все придет естественно, само собой, без всяких усилий. Конечно, так никогда не бывает. И в своем разочаровании молодые люди, подающие надежды, становятся циниками, пытаются использовать тех, кто нашел время и силы, чтобы выучиться.

– И вы считаете, что перед нами сейчас такой человек?

– Возможно. Несомненно, эта молодая женщина – прошу прощения, она ведь молода? – эта Убу Маре, о которой я слышал, пытается использовать музыку не ради чистого наслаждения, а в погоне за властью.

– Еще бы, она наверняка что-то от этого получает, не сомневаюсь. И при этом ей все равно, если при этом кому-то станет плохо.

– Вот так они всегда, – отец Телониус вздохнул и печально покачал головой. – Мы давно с ними знакомы, лорд Чародей, с вампирами, которые впиваются в души людей, высасывают радости и надежды молодых, как Дракула выпивал кровь, оставляя только обескровленные тела. Мы боролись с ними, теми, кто стремится нажиться на добровольных пожертвованиях, боролись с тех пор, как дьякон Филипп отвратил жителей Самарии от колдуна. Мы защищали от этих волков слабых и легковерных в течение более трех тысячелетий и защитим их и сейчас.

– Тогда нам лучше поторопиться, – ответил ему Род, – потому что в наши дни волки бродят стаями.

– А разве не всегда так было? – отец Телониус улыбнулся чародею. – Подбодрись, лорд Чародей: вампиры процветают по ночам, но мы приносим солнце.