Текст книги "Жизнь с моей сестрой Мадонной"

Автор книги: Кристофер Чикконе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Стоило мне войти в замок, как я сразу почувствовал себя в каком-то голливудском историческом фильме. В огромном камине потрескивали дрова, на стенах, обитых дубовыми панелями в эдвардианском стиле, красовались головы убитых оленей. Винтовая дубовая лестница вела на площадку с красивым витражом, где и должна была состояться церемония бракосочетания.

Мне показалось, что по роскошной лестнице вот-вот спустится Эррол Флинн и начнет со мной фехтовать. Впрочем, фантазии быстро развеялись, когда девушка в приемной попросила мою кредитную карту на случай дополнительных расходов. Я ответил, что не взял с собой кредитной карты и все мои расходы следует списывать на счет Мадонны и Гая. Конечно, мое поведение было продиктовано реакцией на шантаж Мадонны, заставившей меня прилететь на ее свадьбу. Мне не хотелось зацикливаться на своих чувствах, но я все еще не мог простить сестру.

За «провожающим» в килте я прошел в свои апартаменты, полагая, что, судя по грандиозному залу, они тоже окажутся роскошными. Мы поднялись на второй этаж, потом на третий. Потом на четвертый, на пятый... Мы поднялись на шестой этаж, прошли мимо множества великолепных сьютов с антикварной мебелью и постелями под балдахинами.

Моя комната находилась на верхнем этаже в башенке. Через низенькую дверь я вошел в небольшую прихожую, а оттуда в комнату размером примерно шесть на шесть. В центре стояла викторианская ванна на ножках, а возле стены – унитаз. Оттуда я попал в другую комнатку с низким потолком. Здесь находилась моя постель.

Зазвонил телефон. Мне сообщили, что ужин подадут в восемь. Форма одежды – парадная. Мадонна не предупредила меня, что предстоят формальные мероприятия. С собой я захватил только один костюм от Прада. Судя по всему, мне придется каждый вечер надевать один и тот же костюм.

Я спустился по крутой лестнице, прошел мимо библиотеки и бильярдной. Немного прогулявшись по замку, я нашел небольшой тренажерный зал, уютный спа и эдвардианский закрытый плавательный бассейн. Скибо был красивым замком. Я подумал, что с удовольствием проведу здесь неделю.

Я увидел красивую девушку на коне. Она представилась Стеллой. Что-то щелкнуло у меня в мозгу. Стелла Маккартни, подружка невесты. Насколько я знал, Стелла и Мадонна только что познакомились, но моя сестра выбрала в подружки именно ее, а не Ингрид и не Гвинет. Стелла бесплатно сшила для Мадонны свадебное платье за 30 тысяч долларов. И все же Ингрид была очень расстроена.

Стелла объяснила мне правила этикета. Каждое утро мужчины отправляются на охоту, а женщины устраивают тематический обед. Стелла все знала, потому что Мадонна ей рассказала заранее.

– Значит, я должен либо обедать с женщинами, либо охотиться с мужчинами? – спросил я.

Стелла ответила, что мужчины на обед не допускаются.

Стрелять я не собирался.

Я оделся к ужину и спустился в библиотеку. Там уже собрались друзья Гая. Я никого не знал, но двое из них показались мне знакомыми. Я решил, что видел их в каких-то фильмах. Все вели себя очень свободно и явно были давно знакомы друг с другом.

Подали коктейли. Я попытался завести светский разговор и спросил, как идет охота. Мне ответили, что подстрелили уже триста птиц.

Я спросил, не шутят ли они.

Нет, никто и не собирался шутить. Все приехали сюда, чтобы повеселиться, а значит, пострелять вволю. Я вспомнил козлиные головы, которые мы видели в марокканской деревне много лет назад. Конечно, Гай и его друзья были цивилизован ными англичанами, а не североафриканскими крестьянами, но вели они себя совершенно одинаково.

– Значит, их подадут на ужин? – спросил я.

Все засмеялись и ответили, что этого не будет.

Я пришел на ужин. Вошла Мадонна, произнесла: «Добро пожаловать в Шотландию!» и обняла меня. Гай пожал мне руку.

Приехали Труди и Стинг. Я встречался со Стингом в 1993 году, когда он выступал в «Пасифик Амфитеатр». Он мне нравился.

Вошли Мелани и ее муж Джо. Я был рад их видеть.

Огромный обеденный стол был накрыт на десять персон. Карта рассадки была у Мадонны. В первый вечер она посадила меня рядом с Мелани и Джо, чему я был страшно рад. Подавали шотландские блюда. Какое-то время я растерянно смотрел на тарелку, а потом попросил подать мне курицу.

И в тот вечер, и во все остальные гости провозглашали тосты за супружескую чету. Этим вечером тост произносил один из друзей Гая. Изюминкой тоста была игра слов: «Не забавно ли было бы, если бы Гай был геем?»

Я не смеялся. Это было бы совсем не забавно.

После ужина я решил познакомиться с историей замка Скибо. Оказалось, что замок был построен на месте древнего поселения викингов. За долгие столетия замок почти разрушился. Возрожден он был в 1898 году, когда его купил филантроп Эндрю Карнеги, шотландец по происхождению. В возрасте двенадцати лет Эндрю уехал в Америку, где в сталелитейной промышленности сумел сколотить десятимиллиардное состояние. Когда капитал Карнеги превзошел самые смелые его ожидания, он вернулся в Шотландию, чтобы купить замок своей мечты. Он потратил два миллиона долларов на восстановление и отделку замка Скибо.

В Скибо бывали король Эдуард VII, композитор Эдвард Элгар, политик Ллойд Джордж, знаменитейшая слепоглухонемая писательница Хелен Келлер, писатель Редьярд Киплинг и американские миллионеры Рокфеллеры. На огромном органе, установленном в главном зале, играл великий Падеревский. Богатейшая история Скибо меня поразила, и все же я чувствовал себя здесь очень одиноко.

Утром меня разбудили звуки волынки. Эту традицию в Скибо заложил еще Карнеги.

Спустившись к завтраку, который вновь состоял исключительно из шотландских деликатесов, я понял, что днем опять останусь предоставлен самому себе. Мужчины собирались на охоту, женщины проводили день за закрытыми дверями, занимаясь разными женскими делами. Мадонна ничего мне не предлагала. Хотя невеста и не обязана развлекать гостей, но мне все же было неприятно, что она пригласила меня на свадьбу, а потом бросила на произвол судьбы.

Я снова отправился в библиотеку. Однако мне было ужасно интересно, что же происходит в женской комнате. Жизнь женщин была окутана покровом тайны. Спустя какое-то время оттуда появилась Стелла.

– Я так устала от девушек, – сказала она. – Собираюсь прокатиться верхом.

Вечером я заглянул в карту рассадки и обнаружил, что мне предстоит сидеть между Труди и Стингом. Сначала они разговаривали о замке и о погоде.

Потом Труди наклонилась ко мне и спросила:

Кристофер, как ты думаешь, я нюхаю?

Что?

Я нюхаю?

Нет, насколько мне известно, – ошеломленно ответил я.

А ты не увлекаешься такими вещами? – Прежде чем я успел обдумать ответ, она добавила: – Неужели нет?

Разве этот копченый лосось не великолепен? – Я решил сменить скользкую тему.

Гай совершенно явно гордился своей гетеросексуальностью, и гордость эта особенно ярко проявлялась в присутствии геев, то есть в моем. В течение свадебной недели, когда его друзья каждый вечер произносили тосты, подчеркивая его выдающуюся мужественность, он чувствовал себя как рыба в воде. Меня же более чем удивлял тот факт, что в речах, прославлявших гетеросексуальность Гая, постоянно звучало слово poofter, унизительный британский синоним слова «гей».

Не обращая внимания на остальных гостей – Стинга, Труди, Стеллу Маккартни, мою сестру Мелани и ее мужа Джо, – Мадонна, сидевшая во главе стола, поднялась и не терпящим возражений тоном объявила:

Кристофер, сегодня твоя очередь произносить тост. Я наклонился вперед и многозначительно ответил: Мадонна, ты же не хочешь, чтобы я это делал. Это было утверждение, а не вопрос.

Мадонна смотрела на меня абсолютно безразлично.

Думаю, тебе лучше попросить кого-нибудь другого, – я пришел ей на помощь. Нет, Кристофер, сегодня твоя очередь! – пролаяла она точно таким же тоном, каким отдавала приказы в детстве, когда мы с ней играли в «Монополию». Когда ей не доставалась Парк-Плейс, она просто топала ногой и возмущалась: « Но она же моя!»

В те времена я всегда капитулировал перед ее непреклонностью и отказывался от заслуженно полученной Парк-Плейс.

С тех пор ничто не изменилось.

Я встал.

Остальные гости уважительно замолчали: тост должен был сказать брат невесты.

Я поднял бокал.

– Я хочу произнести тост за счастливые моменты, которые в жизни человека случаются лишь дважды, – и, не делая ни малейшей паузы, я продолжил: – Если кто-нибудь захочет трахнуть Гая, он будет в моей комнате.

Все расхохотались. Все, за исключением Мадонны, которая лишь твердила:

– Что он имел в виду? Что он имел в виду?

Не смеялся и Гай, который отлично знал, что я имел в виду.

С тех пор он старался не смотреть на меня. После ужина я пошел в свою комнату по длинному коридору, довольный тем, что мне, наконец-то, удалось вонзить свой кинжал. Меня догнала Труди.

– Это было великолепно, – сказала она. – Твоя сестра не вмешивалась, но мне уже надоели эти гомофобные шуточки. Если бы ты не взорвался, я бы начала за тебя беспокоиться. Я просто хочу, чтобы ты знал: мы все понимаем твои чувства.

В тот момент я полюбил Труди, и она знает об этом.

На следующий день приехали мои родители вместе с Паулой. Сначала Мадонна не хотела ее приглашать. Паула говорила мне, что сама позвонила Мадонне и сказала, что очень хочет приехать на ее свадьбу. Мадонна ответила, что, если Паула заплатит за билет на самолет и оплатит все расходы, она может приехать. Я был страшно зол на Мадонну за то, что она так бессовестно обошлась с нашей сестрой. Паула работала художником-графиком и получала весьма скромное жалованье. Но Мадонна все равно заставила ее заплатить за трансатлантический перелет.

Мое настроение улучшилось, когда приехали Руперт, Алек, Гвинет и Донателла. Мы проехались на катере, и я рассказал им о гомофобных тостах и о том, как ужасно мне было без них. Они смеялись и утешали меня.

– Бедный Кристофер, – сказала Гвинет, – мы о тебе позаботимся.

Весь тот день мы провели вместе.

Крещение состоялось вечером. Перед замком выстроилась длинная вереница «Рейнджроверов». Они должны были доставить нас в собор Дорноха. За воротами замка нас уже ожидали около пятисот фотографов и еще больше журналистов. Мы проехали мимо них, но они последовали за нами в Дорнох.

Более тысячи поклонников собрались вокруг небольшого собора, построенного 776 лет назад и славящегося великолепными витражами. В соборе горели свечи. Колонны и скамьи были украшены гирляндами из плюща и цветов.

Я сидел вместе с Гвинет и Рупертом. Рокко я почти не видел. На мальчике было бело-золотое крестильное платьице от Версаче за сорок пять тысяч долларов – подарок от Донателлы. Позже я узнал, что один из журналистов три дня прятался в огромном органе собора. К тому времени, когда его нашли, он уже потерял сознание от холода.

Честь стать крестным отцом Рокко выпала Гаю Озири. Я старался не думать об этом и целиком сосредоточился на музыке. Стинг очень трогательно спел «Аве Мария». Примерно через полчаса служба закончилась. Мы отправились в замок, а журналисты последовали за нами.

Подали ужин, зазвучали привычные тосты. Мне страшно захотелось курить, но я знал, что это невозможно. Мадонна категорически запретила курение в замке.

Мы с Гвинет вышли из-за стола одновременно. Поднимаясь в мою комнату, мы заглянули в ее сьют – огромный и роскошный. Мне стало ясно, что я получил одну из самых маленьких комнат замка, скорее всего, комнатку для прислуги. Я вспомнил, как порой подписывал свои письма к Мадонне словами «твой покорный слуга» просто для того, чтобы ее позлить. А теперь она решила подшутить надо мной? Или просто показывала мне мое место?

На следующий вечер должна была состояться свадьба. Я надел прокатный смокинг, но не сдержался. Вспомнив, как Мадонна много лет назад прорезала дырки в своих балетных нарядах, я надел под смокинг собственный жилет от Вивьен Вествуд.

К половине седьмого мы все собрались в Большом зале. Зал был освещен свечами. Мы расселись у подножия лестницы. Балюстрада была увита гирляндами из плюща и белых орхидей. Все было очень красиво.

Я сидел в пятом ряду в проходе. Звуки гимна «Горский собор» в исполнении одинокого волынщика наполнили зал. Затем наступила очередь пианистки Кати Лабек. Под звуки фортепиано на площадку над Большим залом спустилась Лола в длинном платье цвета слоновой кости. Она разбрасывала перед собой лепестки красных роз.

Лола была очаровательна, мила и хороша. Мне было грустно, что целую неделю ей приходилось общаться только со своей няней или сидеть взаперти с Мадонной и другими женщинами. Мне хотелось познакомиться со своей племянницей поближе.

Потом появилась Мадонна в облегающем платье цвета слоновой кости. Ее торжественно вел отец. В смокинге отец выглядел просто великолепно, достойно, как истинный аристократ. На мгновение я вспомнил нашего деда, Гаэтано, который приехал в Америку, имея триста долларов в кармане. Что бы он подумал, если бы сейчас увидел своего сына? А внучку?

На площадке перед витражным окном Мадонну уже ждал Гай в зеленом твидовом пиджаке, белой хлопковой рубашке и килте в цветах клана Макинтош. На Гае был зеленый галстук и антикварные запонки с бриллиантами, подаренные Мадонной. Няня несла маленького Рокко, на которого тоже надели килт в тех же цветах.

Гай и Мадонна обменялись бриллиантовыми свадебными кольцами. Венчала их женщина-пастор. Новобрачные произнесли заранее подготовленные обеты. Мне бы хотелось их услышать, но церемония происходила так далеко от нас, что слышали мы только то, как Катя исполняла «Nessun Dorma» и токкату и фугу Баха. Ни одного слова разобрать было нельзя. Дежавю – повторялась свадьба Мадонны и Шона. Впрочем, теперь мне казалось, что Шон был совсем даже неплохим зятем.

Через пятнадцать минут церемония закончилась. Молодожены спустились в зал, и мы бросились их поздравлять. Подали шампанское. Потом Мадонна и Гай поднялись в свои комнаты, чтобы переодеться. Очень скоро появились Мадонна в платье от Готье и Гай в синем костюме.

В восемь вечера мы снова собрались в Большом зале. Волынщик торжественно проводил нас на ужин. На этот раз накрыли не один большой, а семь круглых столов. Мадонна, Гвинет и Гай сидели за главным столом рядом со Стингом, Труди и Донателлой. Мои родители, Паула, Мелани и Джо сидели за соседним.

В наказание за произнесенный мной тост меня посадили за самый последний стол спиной к столу невесты. Меня это не удивило – ведь я был плохим парнем. Справа от меня сидел Алек Кешишян. Весь вечер он ворчал на то, что Мадонна не посадила его за свой стол. Меня это страшно веселило. На ужин подавали лосося и мидий, говядину по-шотландски с запеченным картофелем и капустой, и национальное шотландское блюдо – хаггис.

Шафером Гая был владелец ночного клуба Пирс Адаме. Он поднялся, чтобы произнести тост. За его спиной на большом экране появлялись фотографии Гая в детстве, в школе и даже в крестильном платье. На одной фотографии маленький Гай лежал на брюхе большого черного пса, и рука мальчика доставала почти что до пениса собаки. Пирс Адаме не преминул подметить этот факт:

– Видите, Гай уже в детстве был настоящим poofter

При этом шафер был вполне доволен собой.

Я с трудом сдержался, чтобы не вскочить и не швырнуть в него тарелкой.

Я посмотрел на сестру, надеясь заметить на ее лице выражение неодобрения, но Мадонна лишь улыбалась. Мне было грустно, что Мадонна, которую на заре ее карьеры поддержи вало множество геев, спокойно выслушивает этот гомофобный бред. Еще печальнее для меня было то, что она выходила замуж за человека, который настолько не уверен в собственной мужественности, что позволяет себе гомофобные выходки, и его друзья прекрасно это знают.

Я ушел, поднялся к себе и уснул. Проснулся я около двух ночи и спустился вниз, чтобы перекусить. Из подвала доносилась музыка. Я заглянул туда. Вечеринка продолжалась. Все танцевали. Среди танцующих была и американская подружка Мадонны. Сестра проявила по отношению к ней неслыханную щедрость – оплатила ее приезд в Шотландию. Я не мог этого понять. Ведь Мадонна категорически отказалась оплачивать перелет собственной сестры! Утром мы все погрузились в автобус, который доставил нас в аэропорт. Мы вылетели в Лондон. Наконец-то я смог вздохнуть с облегчением. Я отбыл свой срок в Скибо. Все закончилось.

Впрочем, Мадонне понравилась эта свадьба. Позже она говорила: «Это было просто волшебно. Церемония была очень личной, очень интимной». Напоследок она сделала широкий жест, предложив мне остановиться в ее доме в Холланд-парк на Рождество и отпраздновать вместе с ней и Гаем в огромном уилтширском поместье Стинга и Труди, где новобрачные проводили медовый месяц.

Я приехал. Новобрачным было вполне достаточно общества друг друга. Я развлекался с Труди и Стингом. После мучительной свадьбы мне было очень приятно оказаться в обществе друзей, пусть даже и новых.

В сумерках мы со Стингом прогуливались по поместью. Стинг и Труди разводят овец, поэтому овцы бродили повсюду. В поместье Стинга есть небольшое озеро. В центре озера – островок, на котором растет огромное дерево. Стинг рассказал мне местную легенду о погибшей девушке. В определенное время года в поместье можно увидеть ее призрак. Одетая в белое платье девушка сидит в кресле и смотрит на озеро. Особняк Стинга очень красив. Он не стал его модернизировать. Тем вечером мне показалось, что я очутился в далеком прошлом.

Но ни идиллическая атмосфера, ни доброта Стинга и Труди не могли сгладить в моей памяти тяжелые воспоминания о неделе, проведенной в Шотландии. Вернувшись в Америку, я стал проверять почту и нашел приглашение присоединиться к эксклюзивному частному клубу замка Скибо. Конечно же, я не принял этого приглашения.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Все твои поступки влияют

на будущее.

Каббала

В начале 2001 года мое настроение было вполне позитивным. Однако уже в марте я с огорчением обнаружил, что Мадонна собирается в новое турне по сорока восьми городам и не берет с собой меня. Вспомнив мой свадебный тост и ту неприязнь, какую я проявлял в отношении ее нового мужа, она пригласила другого режиссера, Джейми Кинга. Новости я узнал от Каресс. Я послал Мадонне электронное письмо. Она ответила, что считает меня ненадежным из-за моего пристрастия к наркотикам. Я сразу же написал ей, что наркотики я принимаю лишь от случая к случаю, и это никоим образом не сказывается на моей работе.

Хотя Мадонна не отказалась от своих обвинений и по-прежнему верила всем слухам, какие обо мне распространяли, через несколько недель она пригласила меня на одну из репетиций. В том же письме она сообщала, что она, Гай и дети перешли на макробиотическую диету – никакого мяса, птицы, хлеба, сахара, молочных продуктов и алкоголя. Всю пищу им готовил французский повар. Мадонна пригласила меня посетить курсы каббалы.

Я и сам интересовался каббалой, но приглашение на курсы отклонил. А вот на репетицию нового турне «Drowned World» я пришел. Мне было больно оттого, что репетиции проходили на студии «Сони» в Калвер-Сити, где всего восемь лет назад мы вместе репетировали «The Girlie Show».

Подъехав к залу, я сразу же увидел черный «Мерседес» Джейми Кинга. Совсем недавно он ездил на американской машине. Я сразу же понял, что Мадонна заплатила ему за режиссуру целое состояние, гораздо больше, чем всегда платила мне. И это меня взбесило.

Я вошел в зал. Репетировали фрагмент «Ray of Light», в котором Мадонна пела три песни. На ней было кимоно с огромными рукавами. Несмотря на увлечение каббалой, новый концерт Мадонна сделала жестким и резким. Смотреть его было тяжело.

Мне не хотелось, чтобы сестра подумала, что я обиделся, поэтому я сказал ей несколько комплиментов. Вспомнив сцену, в которой Мадонна демонстрировала полную покорность, я предложил Джейми, чтобы она сначала посмотрела вниз, и это значительно усилит эмоциональное воздействие следующего момента, когда она будет смотреть вверх.

– Мы хотим все сделать по-своему, – отрезал он.

Я не стал настаивать.

Позже я сказал то же самое Мадонне. Она ничего не ответила. Но когда я пришел на генеральную репетицию, то увидел, что она воспользовалась моим предложением.

Когда Мадонна и Гай поженились, она выставила дом в Лос-Фелис на торги, продала дом в Коконат-Гроув и решила купить новый дом на Роксбери-Драйв в Беверли-Хиллс. Ранее этот дом принадлежал актрисе Дайан Китон.

В то время я оформлял новый ресторан в Лос-Анджелесе «Сентрал». Денег я все еще не получил и сидел на мели. Поэтому я спросил Мадонну, не хочет ли она, чтобы я оформил для нее новый дом.

Каресс говорила мне, что счет, который прислал Дэвид Коллинз, шокировал Мадонну. До этого времени она и понятия не имела, сколько получают профессиональные дизайнеры. Теперь же она поняла, как мало платила мне. Поэтому согласилась поручить мне эту работу. Зная мое положение, она не стала увеличивать гонорар. У меня не было выбора, я согласился с ее предложением и приступил к работе.

Дом Мадонна купила за 6,5 миллиона долларов. Проектировал его известный архитектор Уоллес Нефф. До завершения сделки мы вместе осмотрели новое жилище. Дом в испанско-средиземноморском стиле располагался севернее бульвара Сан-сет. Территорию не окружала стена, не было и ворот. Двор был засажен большими агавами и кактусами с огромными иголками. Повсюду росла лаванда.

Дайан еще не съехала из дома, но в тот день ее не было. У бассейна лежали игрушки ее детей, разложенные в идеальном порядке по размеру.

Мы с Мадонной обменялись недоуменными взглядами.

– Интересно, а почему игрушки лежат так правильно? – спросила Мадонна. – Как же ее дети не кололись о кактусы?

Первое, что я сделал, это избавился от кактусов. Задний двор вспахали. Под лавандой скрывалось множество крысиных нор. Мы немедленно избавились от грызунов.

Прежде чем я приступил к оформлению интерьера, Мадонна отозвала меня в сторону и сказала:

– Знаешь, Кристофер, теперь у меня есть дети и муж. Ты должен учитывать потребности детей. И общаться с моим мужем тебе тоже придется.

Я сказал, что это не проблема, но ошибся.

Теоретически оформлять Роксбери должно было быть легко. Единственное, что нужно было переделать, была ванная комната наверху, чтобы она устраивала Мадонну. Нужно было сделать гардероб для Гая и увеличить бассейн. А дальше было достаточно всего лишь перевезти в новый дом обстановку из Кастильо-дель-Лаго.

Но гардероб Гая оказался непростым делом. По этому поводу мне пришлось непосредственно общаться с новым мужем сестры.

Мы встретились прямо в доме, и он сказал мне, чего хочет.

– Никакого жеманства и приторности, – решительно сказал он.

Я с трудом сдержался, чтобы не выбить ему зубы.

Гай сказал, что гардероб должен быть шести футов в длину и пяти футов в ширину. Нужен отсек для вешалок, ящики конкретного вида и – самое главное – стеклянная витрина для его запонок и часов. Витрину нужно было обить красным бархатом и сделать подсветку, чтобы он мог видеть все свои запонки и часы.

Гардероб следовало сделать из темного дерева. Волокна древесины должны были идеально сочетаться и идти слева направо.

Гай постоянно называл меня Крисом, хотя отлично знал, что я всегда прошу обращаться ко мне по полному имени. Он вел себя по-хозяйски, не проявляя ни малейших дружеских чувств. Я был для него только наемным работником, а вовсе не шурином.

Мадонна тоже относилась ко мне как к работнику, которому платят за то, что он оформляет интерьеры. Раньше я показывал ей ткани и мебель, ограничиваясь тремя образцами тканей или тремя видами кресел. Я привозил образцы и фотографии, чтобы она выбрала то, что ей нравится.

Теперь же она заявила, что трех образцов недостаточно. Мадонна велела привозить не меньше десяти образцов, фотографии десяти видов кресел и тому подобного. А когда я привез все требуемое, она заявляла, что ей нужно посоветоваться с Гаем.

К тому времени я уже оформил для нее восемь домов. Она отлично знала, что мне можно полностью доверять. Теперь все изменилось. Я показал ей пять образцов окраски стен и предложил тот, который казался мне наиболее подходящим. Она не обратила на мои слова никакого внимания и потребовала показать новые образцы.

Даже если Мадонна соглашалась с моим предложением, на следующее утро она могла приехать и заявить:

– Гаю не нравится цвет. Мы решили выбрать другой.

Я чувствовал, что сестра страшно хочет угодить Гаю, а он изо всех сил старается вытеснить меня из всех сфер ее жизни.

Когда настало время выбирать дерево для его шкафа, он оказался очень привередливым. Я показал ему двенадцать образцов, но он все назвал «приторными». Он повторял это слово снова и снова. Я его прекрасно понял: я – гей, и он не хочет, чтобы в его доме хотя бы что-то напоминало ему об этом.

Чтобы уберечь интерьер дома от моей гомосексуальности, Гай решил оформить собственный кабинет вместе со своим помощником. На серой стене над его столом висел большой портрет королевы. Дополняли обстановку огромный диван, обитый белой кожей, и книжные шкафы.

А тем временем мы с Мадонной спорили о тканях и материалах. Мы спорили о каждой мельчайшей детали – даже о дверных ручках и выключателях. Прежде таких споров никогда не возникало. Я чувствовал, что проваливаюсь в какую-то черную дыру. Я был зол и расстроен.

Наконец эта казавшаяся бесконечной работа завершилась. Я приехал в дом, чтобы встретиться с Мадонной и окончательно оценить интерьер.

Когда я приехал, она была одна. Гай должен был заехать за ней и забрать. Мы несколько часов стояли на дорожке и разговаривали о доме. Мадонна стояла лицом ко мне, а я – лицом к воротам.

Ворота открылись. Гай въехал на черном «Мерседесе» Мадонны. Она даже не повернула головы. Гай ехал прямо на меня. Когда расстояние между нами сократилось до фута, он резко повернул руль, чуть было не наехав мне на ногу.

Я даже не двинулся с места.

Он остановил машину, опустил стекло и сказал:

Пытаешься доказать, что ты мужчина?

Нет, – ответил я, – а вот ты, по-моему, пытаешься. Он поднял стекло и повел машину в гараж.

Мадонна повернулась ко мне:

Что произошло?

Я не хочу об этом говорить, – сказал я и ушел.

В апреле 2001 года лондонская газета «Санди тайме» включила Мадонну и Гая Ричи в список шести самых богатых людей Британии. Их общее состояние оценивалось в 260 миллионов долларов. Когда в Эрлс-Корте начали продавать билеты на концерт «Drowned World», то за пятнадцать минут было продано шестнадцать тысяч мест. Восемьдесят тысяч билетов на пять дополнительных концертов продали всего за шесть часов. В США сто тысяч билетов на концерты Мадонны продали за несколько часов.

Турне «Drowned World» заняло первое место по сборам. Так оценили концерты Мадонны в журнале «Биллборд». Пять концертов в Медисон-сквер-гарден посетили 79 401 человек, а сборы составили 9 297 105 долларов. Прямую трансляцию одного из концертов увидели 5,7 миллиона человек. Это была самая рейтинговая трансляция с 1997 года.

Компания «Майкрософт» объявила о том, что за 15 миллионов долларов приобрела лицензию на использование песни «Ray of Light» в рекламной кампании программного продукта Microsoft Windows XP.

Было продано 10 миллионов экземпляров диска «The Immaculate Collection». Диск стал самым продаваемым альбомом певицы.

Сборы турне «Drowned World» составили 74 миллиона долларов.

Мадонну назвали самой состоятельной женщиной Британии. Ее годовой доход составил 30 миллионов фунтов, то есть 43,8 миллиона долларов.

Моя работа в Роксбери была закончена. Я ждал последней выплаты – около 10 тысяч долларов. Мне нужны были эти деньги. Вовремя они не поступили. Я позвонил Каресс и спросил, в чем дело.

Она замялась и повесила трубку.

Через несколько минут она перезвонила.

– Мадонна говорит, что заплатит тебе, как только ты запишешься на курсы каббалы. Следующее занятие состоится в моем доме в среду.

Я высказал ей все, что думаю по этому поводу, и бросил трубку.

В тот же день Каресс прислала мне книгу «Сила каббалы – технология души» Иегуды Берга. Книга была издана Международным центром каббалы. На обложке Мадонна написала: «Никаких фокусов. Никаких религиозных догм. Идеи, изложенные в этой книге, поразительны и в то же время очень просты».

Я прочел книгу и многое узнал о каббале. Это учение развивалось две тысячи лет и в значительной степени повлияло на научные, философские и духовные идеи мира. В каббале соединились начала иудаизма, буддизма, католицизма и старомодный здравый смысл. Все это меня сразу же заинтересовало. Читая книгу, я начал задумываться о духовных вопросах, о которых давным-давно забыл. Я понял, что слишком много времени провел в Лос-Анджелесе. Кроме того, я понимал, что мои отношения с сестрой заметно ослабели, и надеялся на то, что совместные занятия каббалой нас сблизят.

В следующую среду я приехал к Каресс на Сансет-Плаза. Двухэтажный кирпичный дом в колониальном стиле, с уютным садиком, на дорогой улице. Каресс была всего лишь помощницей Мадонны. А я, ее брат, с трудом выплачивал арендную плату за скромную квартирку. Но я решил забыть об обидах и пошел на занятие.

Заниматься каббалой пришли Мадонна, ее риелтор, ее массажист, ее костюмер, ее хореограф, двое ее помощников, специалист по акупунктуре и двое танцовщиков. Судя по всему, Мадонна решила увлечь каббалой всех, кто присутствует в ее жизни. Пока что увлечение каббалой не являлось обязательным условием для того, чтобы работать вместе с Мадонной. Ноя подозревал, что очень скоро так и будет. Поскольку каббала стала неотъемлемой частью жизни сестры, она просто переставала общаться с теми, кто этим не интересовался.

Мы сели в круг. Это занятие, как и все последующие, было посвящено конкретной теме. Сначала наш учитель Эйтан все рассказал, а потом мы обсуждали услышанное. Занятие длилось два часа. Каресс подала крекеры и другие закуски.

Чаще всего я ходил на занятия к Деми, Каресс или к Мадонне. Иногда по пятницам я отправлялся в Лос-Анджелесский центр каббалы на шаббат. Меня совершенно не удивляло то, что Мадонну и Гая считают некоронованными королями каббалы. Одно из основных положений каббалы заключается в том, что человек не должен стремиться к большему, чем он заслуживает. Однако каждый раз, когда я приходил в центр на шаббат, Мадонна и Гай сидели рядом с Бергами, основателями современного каббалистического движения.

– Я хожу сюда уже пятнадцать лет, – жаловалась одна женщина, – но мне ни разу не удалось сидеть рядом с Бергами.

Зависть противна духу каббалы, и все же я не мог избавиться от чувства зависти, когда видел, как Гай в белом одеянии возлагает Тору на алтарь.

Мадонна пожертвовала на каббалу миллионы долларов. Это движение занимает в ее жизни и в жизни Гая все более важное место.