Текст книги "Гнев троллей"

Автор книги: Кристоф Хардебуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Натиоле покачал головой.

– Нет, никогда. В долгие поездки отец всегда отправлял Ионниса. А наследник должен был всегда находиться при воеводе и учиться управлять страной. Это очень важно.

– Ваш отец – мудрый человек, Натиоле. И люди любят его. Он точно был хорошим учителем.

«Конечно. Он всегда был для всех примером». Натиоле сжал губы в тоненькую ниточку. Что эта дирийка вообще могла знать о Стене сал Дабране, кроме россказней ее отца? Что она вообще могла знать, кроме той комфортной жизни, которая окружала ее в золотой империи?

– Это не всегда легко – быть сыном такого… выдающегося отца, – холодно ответил он. – У воеводы высокие требования. Ионнису всегда было легче справляться с ними, чем мне. Но, скорее всего, вам сложно представить эти обязанности.

Неожиданно для него Артайнис фыркнула.

– Вы думаете, это легко – быть всю свою жизнь политической гарантией? Моя ценность измеряется для моего отца только тем, за кого он однажды сможет выдать меня замуж. И это будет, честно говоря, тот, кто просто предложит наивысшую цену. И только до тех пор я могу путешествовать и увеличивать его влияние – как сейчас во Влахкисе.

Девушка произнесла последние слова так эмоционально, что ее голос при этом невольно сорвался на крик. Служанка испуганно отложила решетку в сторону и уставилась на молодого хозяина и дирийку. Только когда Натиоле не очень дружелюбно ответил на ее взгляд, девочка снова принялась за работу. Он хотел накричать на Артайнис. Хотел сказать ей, что ему безразлично, за кого она выйдет замуж и выйдет ли вообще. Но когда он обернулся к дирийке и увидел растерянность на ее лице, злые слова застряли у него в горле. Золотоволосая красавица застыла, прикрыв рот ладошкой, словно хотела вернуть назад все столь необдуманно произнесенные слова.

– Простите меня, – пробормотала она. – Я забылась, немес.

Неожиданно Натиоле почувствовал, как на него навалилась просто свинцовая усталость. Ему уже не хотелось обижать ее.

– Вы не должны огорчаться, Артайнис. Это моя вина. Я… плохой собеседник.

Она снова улыбнулась и, качая головой, посмотрела на него.

– Я думаю, вы просто еще не знаете, на что способны, и сильно недооцениваете себя, – сказала она и поднялась. – Спасибо за трапезу.

Когда Артайнис покинула кухню, Натиоле налил еще кубок вина. Его мысли совершенно запутались, и ему теперь не удавалось упорядочить их. «Возможно, выбор Ионниса не так уж и плох».

21

Сборы в дорогу… это звучало для Керра почти волшебно. На своей родине тролли всегда были в пути. Перерыв и отдых случались нечасто. Пропитание и воду можно было найти лишь в редких местах, и племени голодных троллей приходилось постоянно кочевать. Для Керра жизнь представляла собой длинную череду путешествий, прерываемую короткими периодами покоя.

Потомство Анды жило так же. Возможно, страсть к перемене мест была у них еще сильнее. Глубинных во время долгих пауз в их вечном странствии охватывала полная беспомощность. Врак примирился с тем, что заперт в четырех стенах, он покидал подвал лишь в крайних случаях, но он отчаянно стремился к движению и был полон желания продолжить путь.

Наконец время отправления наступило, и это отразилось даже на биении сердца. У Керра чесались руки, и два других тролля тоже были в приподнятом настроении. Даже когда они покидали защищенный подвал и отправлялись во двор, под открытое небо, где их уже ждали люди.

– Наконец снова можно бежать, – пробурчал Врак. – Мои ноги уже совсем искривились от такого долгого сидения!

– Вспомни о повозках, – напомнил ему Керр о транспортном средстве, о котором он договорился с людьми. – Это будет не так приятно, как путь под землей.

– Не важно! Главное – в дороге. И прочь от вонючих людей.

Керр вздохнул. Он часто объяснял Враку, что на поверхности они зависят от помощи людей, но тот охотно забывал об этом обстоятельстве. Глубинному придется привыкнуть к этому, так как в пути они не всегда смогут найти подходящее пристанище на день и Врак скоро возненавидит свою беспомощность. «И будет рад, что у нас есть спутники, которым мы можем доверять».

Во дворе действительно уже стояли три большие повозки, изготовленные из твердой тяжелой древесины. В каждуй было запряжено по два вола. Сначала люди пробовали запрячь лошадей, но близость Врака слишком беспокоила бедных животных. Керр смутно помнил рассказы Друана о поверхности и о том, что уже с момента знакомства людей и троллей лошади всегда были проблемой.

Наконец Натиоле предложил попробовать запрячь медлительных волов, и действительно, через несколько дней животные привыкли к запаху Врака, хотя Керр все еще чувствовал запах их страха.

У повозок собрались Стен, Натиоле и еще десяток людей, все в доспехах из пропитанной жиром кожи, с тщательно заточенным оружием. Лучшие из лучших, самые зоркие, чуткие и отважные, кто мог действовать, несмотря на свой страх перед троллями. Словом, очень опасные люди.

– Ах, наши почетные гости! – крикнул Стен, когда тролли вышли во двор.

Керр под открытым небом невольно пригнулся, совсем чуть-чуть, но тут же снова выпрямился. Если люди не показывают свой страх, то и он не будет!

– Мы готовы, – заявил тролль, и Врак хлопнул в ладоши, произведя такой громкий звук, что некоторые вздрогнули.

– Да! Готовы!

Керр с тоской подумал о Парде, который в моменты радости реагировал точно так же.

– Очень хорошо. Это ваши спутники. Наши лучшие солдаты, – ответил Стен, проигнорировав презрительное фырканье Врака. – Они подчиняются Натиоле и сделают все, чтобы защитить вас днем.

При упоминании своего имени Натиоле почти незаметно перенес вес тела с раненой ноги на здоровую. Он был без костылей, и это было ярким доказательством силы священника ордена солнца. Но Керр знал, что некоторые раны юноши будут заживать еще очень долго. В глазах молодого человека была такая неизбывная печаль… Тролль пытался понять ее: «Наверное, он боится за брата. Я тоже так себя чувствовал, когда Друан был далеко».

– Нам нужно поскорее отправляться в дорогу, – тихо сказал Натиоле. – Тогда мы не потеряем оставшуюся часть ночи и вам не сразу придется забираться в повозки. Мы попытаемся в основном передвигаться в темное время суток, когда вы можете идти самостоятельно.

– Мы готовы.

Молодой человек кивком принял слова Керра, потом повернулся к отцу. Несколько мгновений они стояли друг напротив друга, неподвижно, словно две скалы.

– Если увидишь кузину Ану, передавай ей мой привет, – наконец сказал отец. – Ей всегда рады в этом доме, и я хотел бы, чтобы она знала об этом.

– Я передам. Если увижу ее…

Стен сделал шаг вперед и обнял сына.

– Удачного пути тебе, Нати.

Ответом сына было лишь невнятное бормотание. Воевода отстранился.

– Итак, – сказал Натиоле и указал на ворота, ведущие в город, – в путь!

Больше ничего не нужно было говорить, тролли сразу же направились в указанном направлении. Четверо солдат залезли на козлы, чтобы погонять волов, и скоро колеса загремели по брусчатке. Но прежде чем караван успел добраться до ворот, позади них раздался громкий оклик «Стой!».

Керр удивленно обернулся и увидел, что к ним большими шагами приближается девушка-полугномка. Она была закутана в невероятно, сложное одеяние и пахла чудными травами. Это был тяжелый сладкий запах, от которого Врак отшатнулся. Оскалив клыки, он зарычал, выражая недовольство по поводу задержки. Лишь когда Керр попросил его подождать, рычание глубинного тролля стало немного тише.

– Неужели вы хотели уехать, не попрощавшись со мной? – спросила Артайнис прохладным тоном.

Натиоле хотел уже было ответить, но она перебила его, подняв руку:

– Я имею в виду Керра.

Тролль озадаченно перевел взгляд с нее на Натиоле, который замер с открытым ртом, и затем снова на полугномку.

– Люди по ночам спят, – бесстрастно заявил он. – Все другие спят.

– Не очень убедительное извинение, но, к счастью, я еще не спала и заметила ваш отъезд. Я желаю вам удачного пути, пусть Агдель охраняет ваш путь. И ваш тоже, Натиоле сал Дабран, хоть и вы не посчитали нужным попрощаться со мной.

– Я прошу прощения. Не знал, что вы этого так жаждали, – жестко ответил Натиоле с легким поклоном.

– Тогда бы вы, по крайней мере, избавили меня от стыда за то, что пришлось поспешно бежать за вами и просить прихватить с собой письмо для моего отца. Вы это сделаете для меня?

– Естественно. С… – начал было молодой человек, но Врак перебил его:

– В путь. Ты сказал это, человек.

– Одно мгновение, – попросила Артайнис с широкой улыбкой, увидев которую Керр примирительно положил руку а плечо Враку.

Глубинный тролль был совсем не рад и продемонстрировал ему оскаленные клыки, что в данный момент было не очень хорошо.

– С большим удовольствием, – повторил Натиоле. – Я лично передам ему ваше письмо. Письмо верной дочери?

– Скорее просьба все-таки выслать мне моих слуг. Я не имею ничего против Воисы, но кипасис требует умелых и опытных рук, – ответила девушка, но затем подмигнула. – Слова любящей дочери, естественно, я тоже посылаю.

Керр почувствовал себя неловко. Между людьми, а особенно у мужчин и их женщин, сложные отношения, и тролль не мог сказать, что действительно понял, что происходило между принцем и дирийкой. Но он знал, что у людей, как и у троллей, соединение парами было сильным союзом, иногда даже сильнее, чем связь с племенем. Тем больше его беспокоило то, что он не мог понять этого знака между полугномкой и Натиоле.

Натиоле поклонился с улыбкой, взял маленький кожаный сверток. Со словами «всего хорошего!» он развернулся, и маленький эскорт продолжил путь. Керр еще раз оглянулся на Стена, который стоял во дворе с девушкой и задумчиво смотрел им вслед.

22

«Как же я была права, – размышляла Артайнис, – когда сказала Натиоле, что жизнь во Влахкисе почти лишена какой-либо формальности».

Хотя она не была связана с Ионнисом ни родственно, ни как-либо иначе, воевода разрешал ей сидеть с больным, словно она была сестра или возлюбленная. Стен сал Дабран обращался со своей дирийской гостьей так, будто она принадлежала к их семье.

Но как раз из-за отсутствия протокола Артайнис часто было сложно решить, что правильно, а что нет. Она привыкла к тому, что существует много правил, которым нужно следовать. А то, что во Влахкисе правил не было или она о них не знала, заставляло ее нервничать. Пока все вокруг нее работали над устранением последствий пожара и восстановлением башни, она пыталась найти, где была бы полезна.

Со вздохом она посмотрела на Ионниса, состояние которого оставалось неизменным уже в течение десяти дней. Щеки на его тонком лице ввалились, кожа казалась совсем бледной по сравнению с темными локонами. Юноше не было и двадцати, но во сне он казался еще моложе.

Она вспомнила о троллях и Натиоле. Сейчас принц сопровождает гигантов на ее родину… А ей пришлось остаться здесь… Встреча со старшим братом Ионниса перед отъездом поразила Артайнис. «Он впервые не обращался со мной так, словно я заноза под ногтем. И он совсем не гордился тем, что сделал… Хотя у него есть все права на это. Странный юноша. Странный и замкнутый».

В дверь постучали, и когда девушка открыла, то обнаружила Ливиан, энергичную пожилую женщину, в искусство врачевания которой воевода очень верил.

Она кивнула Артайнис в знак приветствия, после чего повернулась к кровати больного.

– Я хочу удалить ему швы с головы, – спокойно сказала она. – И лучше всего, если бы мне при этом не мешали.

Артайнис поняла требование и направилась к двери.

– Вы можете попросить на кухне, чтобы мне принесли миску горячей воды? – промолвила седовласая женщина, разматывая повязку на голове Ионниса. Юная дирийка кивнула и поспешно покинула комнату. После того как Артайнис передала поручение, она нерешительно направилась во двор, пребывая в раздумьях, как провести остаток дня. Солнце осветило ей лицо. Это был теплый день позднего лета: на небе ни облачка, легкий ветер шевелит листья на деревьях…

Во дворе царила бурная деятельность. Каменотес из Теремии и его помощники устроили небольшую мастерскую, в которой готовили каменные блоки для нового фундамента башни. Дирийка немного понаблюдала за рабочими, которые обрабатывали огромные валуны, и двинулась дальше.

Капелла ордена Альбус Сунас, которую огонь чудом не тронул, прилегала к главному зданию крепости. «Наверное, священник считает это доказательством силы его Божественного света», – подумала Артайнис. Хотя, скорее всего, благодарить следовало строителей, которые выбрали такой тип здания: приземистый, компактный, с каменным куполом и без легковоспламеняющихся частей. Она подошла к деревянной двери и, немного поколебавшись, положила ладонь на ручку. Артайнис еще никогда не была в храме ордена Альбус Сунас. Любопытство победило, и девушка осторожно нажала на ручку. Дверь была не заперта.

От изумления у Артайнис даже дыхание перехватило. Догматы вероучения о Божественном свете всегда казались ей строгими и тяжелыми, но капелла была, бесспорно, радостным и светлым местом. Стены и потолок были сложены из чистого белого камня, а через отверстия в куполе в помещение проникали лучи света, которые заставляли белый цвет сверкать почти неземным сиянием. «Хорошее место для молитв», – подумала девушка, надеясь, что Агдель простит ей то, что она с благоговением стоит в чужом храме.

– Вы ищете божественного просветления или только меня? – спросил язвительный голос позади, и Артайнис обернулась.

Священник Корнель появился незаметно, вероятно из-за занавеси, которая отделяла часть помещения.

– Я… не искала здесь ни вас, ни просветления, – призналась она. – Мне было просто любопытно.

– Любопытство? К ордену Альбус Сунас? Знаменитому ордену предателей, которые чуть не вызвали катастрофу? – Слова священника звучали агрессивно.

– Вы всегда так обходительны с гостями? – Артайнис, насупившись, ответила вопросом на вопрос. – Неудивительно, что ваша вера утратила многих своих последователей во Влахкисе.

Неожиданно ее ответ вызвал у Корнеля улыбку.

– В этом вы, пожалуй, правы. Простите, я не хотел вас обидеть. Но в последнее время мне просто встречается слишком много людей, которые обвиняют мой орден в каждом несчастном случае, который происходит в этой стране.

– Что… и в пожаре? И в нападении на принца?..

Корнель кивнул.

– И в пожаре…

Артайнис внимательно посмотрела на мужчину, который стоял перед ней. Худое решительное лицо, белые одеяния, гордая прямая осанка. Она не верила в то, что Корнель – поджигатель. «Не потому, что он не способен на такое. Но он просто не стал бы отрицать, если бы был причастен…»

– А что, по вашему мнению, произошло той ночью? – спокойно спросила она.

Священник потер подбородок и испытующе посмотрел на нее. Потом он наконец решился ответить.

– Я не знаю. Но я также не верю, что пожар устроила неосмотрительная служанка, а принц неудачно упал. Я предполагаю, что целью настоящих поджигателей было навести подозрение на орден Альбус Сунас.

– И кто мог бы быть в этом заинтересован? – удивленно спросила девушка.

– О, больше сторон, чем я могу сосчитать. Совершенно определенно все те, кому не нравится мир между влахаками и масридами. Вопрос лишь, кто из них решился зайти так далеко, что осмелился напасть на семью воеводы?

Это была интересная мысль, которая раньше не приходила в голову Артайнис. «Действительно, – подумала дирийка, – возможно, до сих пор мы ставили неправильные вопросы. Старая вражда между Влахкисом и Ардолией имеет настолько глубокие корни, что, наверное, больше никто не ищет убедительной причины для нападения».

– И что вы хотите предпринять?

Священник пожал плечами.

– Я едва ли что-то могу предпринять, – ответил он. – Вся Теремия не доверяет ордену, и лишь благодаря милости Божественного света я вообще могу свободно передвигаться по этой стране и по этому городу. И неизвестно, как долго я буду пользоваться такой свободой. Если я и подозреваю кого-нибудь… кто мне поверит? Нет, чтобы убедить воеводу, нужно больше, чем просто слова. Мне нужны неопровержимые доказательства.

– Я согласна с вашим видением дела, – осторожно сказала Артайнис. – И, возможно, смогу помочь вам. Я могла бы…

Она не успела больше ничего сказать, так как со двора донеслись громкие крики и топот копыт.

– Что там снова стряслось? – озадаченно пробормотал священник и открыл деревянную дверь.

Артайнис украдкой выглянула во двор через его плечо. Четверо всадников в броне с гербами масридов влетели галопом во двор. Один из них сжимал железной рукавицей знамя с изображением грифа. «Посланники марчега Бекезара?» – удивилась Артайнис, узнав герб.

Солдат сразу же окружила толпа людей, так как возле крепости было много ремесленников и слуг. Командир масридов, высокий мужчина, соскочил со своего жеребца и снял шлем, обнажив стриженую светлую голову с единственным длинным локоном. Всаднику было примерно тридцать, может сорок лет, было сложно определить точный возраст по его огрубевшему обветренному лицу. Рука масрида покоилась на рукояти боевого молота, словно воин не был уверен, среди друзей или среди врагов он находился.

– Позовите воеводу! – громко приказал он. – Мы привезли важные новости из Ардолии!

Несколько человек отделились от общей толпы и побежали в крепость выполнять приказ.

Другие масридские всадники тоже спешились, но продолжали крепко держать своих лошадей под уздцы и, похоже, не собирались отводить животных на конюшни и вообще передать их кому-то из собравшейся во дворе прислуги.

Наконец в дверях появился воевода в сопровождении Риклеи. Собравшиеся во дворе влахаки, почтительно расступились перед Стеном, позволяя пройти к масридам. Хозяин крепости обратился к предводителю, которого очевидно узнал:

– Я приветствую тебя, Басцаи. Полагаю, вы принесли важные новости, которые не могут ждать и должны быть переданы немедленно?

Воин, к которому обратился воевода, поклонился.

– Это так, вецет. То, что я привез, ты должен узнать прямо сейчас.

Мужчина поднял взгляд на влахака, немного помедлил, прежде чем сообщить, затем резко выдохнул и недрогнувшим голосом произнес:

– Марчег Тамар Бекезар – мертв, господин. Он был подло убит в охотничьем домике вблизи Соркат.

– Что? – вырвалось у воеводы. – Марчег убит? Но кем?

– Этого мы не знаем, вецет. Пока еще нет. Но марчег Бекезар был не один, когда мы наконец нашли его.

Тень понимания мелькнула на лице воеводы. Его взгляд помрачнел, но он твердо спросил:

– Кто был с марчегом, когда он погиб?

Вот теперь голос масрида задрожал.

– Флорес сал Дабран, господин. Ваша сестра. Она была сражена теми же убийцами.

Никто не проронил ни слова. Было такое впечатление, что все собравшиеся одновременно задержали дыхание, стало так тихо, словно все эти люди во дворе – всего лишь изображения на холсте, подумалось Артайнис. «Сестра-близнец воеводы, убита вместе с властителем масридов. О Агдель, помоги! Для того, кто желает войны между Влахкисом и Ардолией, нет более благоприятного момента!»

Со своего места дирийка увидела, что глаза Стена закрылись после слов Басцаи. Риклеа положила ему руку на плечо, но промолчала, как и все остальные. Воевода слегка пошатнулся, затем поднял левую руку, пальцы которой так сильно сжал в кулак, то косточки побелели.

– Моя сестра мертва? – спросил он. – Где ее тело?

Он посмотрел на коней и всадников, словно ожидая увидеть тело там.

Басцаи удрученно покачал головой.

– Мне жаль, господин. Нам пришлось похоронить ее сразу на месте. Прошло много времени, прежде чем мы наконец нашли их, а дикие звери…

Он осекся.

«О боги, – подумала Артайнис. – Бедный воевода». А еще она подумала о сыне Стена, который лежал, объятый сном, похожим на смерть, и о втором сыне, который как раз в этот момент был где-то на пути в Дирию с мощными, но опасными существами. «Нет никого, кто мог бы утешить его, – поняла она. – Он совершенно один».

– Отведите коней на конюшни, – наконец вымолвил воевода с почти нечеловеческим спокойствием. – А затем, Басцаи, вы и ваши люди, будьте моими гостями. Расскажете все, что знаете о Флорес и Тамаре.

Он отвернулся от всех, от масридов и от влахаков. Артайнис заметила, что его лицо стало таким же белым, как и кулак, который он продолжал сжимать.

– Завтра ночью мы будем пить за мою сестру, – объявил он. – Флорес получит сполна всю честь, которую надлежит воздать ей как влахаке и боярыне. А потом я хочу выяснить, кто ответственен за ее смерть. И, клянусь перед лицом всех духов, мы будем преследовать их и убьем.