Текст книги "Идеалы мисс Райт. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Кристина Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Ди молча смотрела на меня, слегка улыбаясь, словно считывала проносившиеся в моей голове дикие образы. Среди мельтешения абсурдных предположений забрезжила единственная здравая мысль, и я поспешила ее озвучить, убеждая не столько собеседницу, сколько себя:

– У Алекса не было ни малейшей причины убивать мисс Кайс! Зачем ему это?

Мышка потупилась, как будто признавая мою правоту, но не успела я порадоваться одержанной победе, как она спросила, вновь понизив голос до шепота:

– А ты знаешь, что все актрисы, которые снимались в «Похождениях Джима», куда-то подевались?

Вот оно! Вернее она – моя сенсационная статья! Я мигом позабыла про доставучего соседа и его возможно-невозможную причастность к преступлению. Перед глазами замелькали призы, награды и звания, причитающиеся лучшему журналисту года. Нет, десятилетия! Века! Я буквально чудом усидела на месте и удержалась от выуживания из сумки блокнота. И даже отвечать не стала, боясь спугнуть нежданную удачу восторженным визгом, лишь закивала, подтверждая свою осведомленность и готовность внимать.

– А знаешь ли ты, что у каждой из них мистер Фрэйл брал интервью для своей газеты? – Продолжила мышка Ди. – С каждой он был знаком, с каждой общался на съемках и… – Шепот стал совсем тихим, таинственным, зловещим. – После них!

Я молчала – ошеломленно, испуганно, растерянно, – а Дайана поднялась, стряхнула с подола несуществующие соринки и, заявив, что с удовольствием поболтала бы еще, но у нее масса дел, удалилась.

«Фрэйл-младший – провинциальный маньяк», «Алекс – сумасшедший поклонник», «Кровавый убийца из Лайтхорроу», «Психопат в благородном семействе» – почему-то меня совсем не обрадовал шанс стать автором заметки с подобным заголовком. Более того – данная перспектива напугала до жути. Конечно, мне порой хотелось, если не сказать мечталось, нацепить на соседа смирительную рубашку, но…

Но неужели за голубыми глазами и неизменной улыбкой нашего покорителя сердец кроется безумие? Прячется под толстым слоем обаяния и самоуверенности? Но если это правда, то как же леди Манола, дядя Рихард и хулиганка Руми? Что будет с ними? А с репутацией нашего тихого милого безопасного городка?

Нет уж! Я должна была обязательно, непременно выяснить правду. И если у оленя под ветвистыми рогами действительно притаилось сумасшествие, никаких статей не будет. Будут тайный разговор с главой семейства Фрэйл и тихое отбытие Алекса в комфортабельную лечебницу, замаскированное под работу в заграничном издании.

Придя к определенному решению, я наконец-то выдохнула, хотя на душе по-прежнему когтями по стеклу скребли перепуганные кошки, и отправилась следом за Ди – единственной, с кем я могла, не вызывав у собеседника опасных мыслей, обсудить общение соседа с погибшими актрисами. И, если мышка бросила свое провокационное заявление, надеясь от меня избавиться, то ее расчет не оправдался.

Глава 8

Наверное, способность бесследно исчезать являлась неотъемлемой частью мышиной натуры – сколько я ни бродила по площадке и куда ни заглядывала, ассистентки звезды нигде не было. Более того, неприметную – в самом буквальном смысле этого слова – девушку никто не видел. Разумеется, она могла юркнуть в свою нору, то есть спрятаться в фургончике Феррана, но брести к походному логову кандидата в маньяки через погрузившийся в сумерки лес я, признаться, просто побоялась. Хватит! Уже нагулялась вчера. Оставалось только устроить засаду, что я и сделала, расположившись неподалеку от декорации, изображавшей комнату. На фоне этого свежеиспеченного, еще благоухающего краской и клеем фанерного «интерьера» полуэльф обпивался заваркой, имитирующей крепкий алкоголь, и всячески изображал неимоверные страдания по своей погибшей любви. Его тонкие артистичные пальцы меланхолично оглаживали пузатый бок вазы, привлекая внимание зрителей к узору из шагающих в никуда ежиков. А прекрасные зеленые очи с неподдельной тоской взирали то на нависающую прямо над столом камеру, то на угрюмую физиономию оператора. Со стороны смотрелось очень глупо. И цинично. Ведь числившаяся возлюбленной актера Далинда умерла по-настоящему.

После зелья, которым заставил надышаться Руперт, спать мне уже совершенно не хотелось, но усталость никуда не делась. Сил на еще один забег в поисках Ди попросту не было. Сцен с моим участием до завтрашнего дня не предполагалось, если они вообще наличествовали в новой версии сценария. Разумнее всего было отправиться домой, но упрямство и, что важнее, ускользающий шанс на победу в пари, были куда весомее здравого смысла. Должна же была мышка выползти из своего укрытия поближе к любимому начальнику! В ожидании источника новой информации я пыталась записать уже имеющуюся, но получалось плохо. Вместо строк будущей статьи на листы блокнота ложились какие-то непонятные каракули, больше всего напоминающие клубок змей. В итоге, совсем расстроившись, я пририсовала одной из загогулин голову с двумя гипертрофированными клыками, с которых капал яд. Голова эта чем-то неуловимо напоминала Дайану, а лужица растекалась кляксой в форме буквы «А». Картинка получилась, мягко говоря, специфическая. Не символизировала ли она попытку отравить меня сомнениями?

Увы, прототип змеищи для сличения с портретом и допроса так и не явился.

Общий перерыв был объявлен, когда уже совсем стемнело. Старые и новые, сонные и подозрительно бодрые участники съемочного процесса дружно потянулись к водопою – то есть под тент, где сегодня кроме еды и привычных напитков предлагали такой густой кофе, что размешать в нем сахар было затруднительно. Едва пригубив эту мазутообразную жидкость, я отставила чашку и принялась сосредоточенно изучать узор на скатерти.

Один завиток, второй, пятнышко от соуса – я пыталась сосредоточиться и поймать мысль назойливой мухой жужжавшую где-то на периферии сознания. Что-то не давало мне покоя, но что? Смерть Далинды Кайс, ее обстоятельства и наиболее вероятных убийц я обдумывала все время. Не забывала ни о рыжей оленихе, ни о Дайане, ни о ноже, ни о разговоре Руперта и Феррана. Помнила о нетипичном поведении соседа и обещанной ему статье.

Статья…

Вот! Вот, что я упустила из виду! Еще несколько часов и будут ровно сутки, с того момента, как оборвалась жизнь одиннадцатой жертвы, принесенной на алтарь популярности «Неуловимого Джима». Почти сутки! Целых двадцать часов после ошеломляющего убийства! И где? Где они, будущие коллеги? Где отряды самоотверженных репортеров, примчавшихся за сенсацией из столицы? Где хотя бы представители наших захолустных «Летописей»? Прячутся, коварно маскируясь под кусты и втихаря собирая улики?

Я окинула подозрительным взглядом окружавшую тент-столовую растительность. Неужели прямо сейчас вон за тем терновником сидит мистер Ридли и впопыхах, заляпывая страницу кляксами, чиркает в своем блокноте: «Аманда Райт, одна из привлеченных к съемкам жительниц Лайтхорроу, кажется особенно подозрительной – ковыряет пальцем скатерть, что совсем не к лицу воспитанной мисс, неприлично зевает и косится по сторонам»? Да нет, не может быть! Я бы наверняка заметила. Или нет?

В любом случае, по всем законам журналистики, да и просто по логике съемочную площадку должны были заполонить многочисленные репортеры. Или хотя бы любопытные горожане. Но не было никого постороннего – даже девушек, которых привлекли для участия в массовке.

Более того – не было и полиции. Ни терпеливого опытного детектива Трулли, ни назойливого констебля Доунса. Будто и не случилось никакого убийства. Будто Далинда Кайс нагрянула в морг с экскурсией, а не лежала c дырой в груди на столе, прикрытая простыней.

Была уже полночь, когда наконец-то объявили финал трудового дня и разрешили всем отправиться по домам. Правда, для некоторых недальновидных мисс этот банальный процесс представлял собой определенную сложность. На съемки меня привезла специально отправленная Рупертом машина, но об обратной доставке любимой «пастушки» режиссер не позаботился. Попросить папу заехать за мной я не догадалась – после слишком короткого сна я вообще плоховато соображала. Лишенная даже своего верного двухколесного друга, я могла рассчитывать только на то, что кто-то из команды не поленится сделать крюк в сторону «Сизой вишни». Тот факт, что среди киношников скрывается убийца, привносил в выбор попутчиков особую пикантность, но шагать пешком в компании луны, комаров и зловещих теней было еще более рискованным занятием. Даже в нашем провинциальном захолустье подобные прогулки граничили с самоубийственным идиотизмом.

Пока я топталась на подступах к выделенной для съемок территории, озиралась в поисках помощников оператора, которых хотя бы немного знала, и печально размышляла, не привести ли в исполнение свой вчерашний план с ночевкой где-нибудь среди реквизита, решение проблемы подкралось ко мне само.

– Мисс Райт! – Раздавшийся вдруг за спиной оклик едва не превратил меня в заику. Обернувшись, я обнаружила знакомое лицо – шофера, который привозил Румиту Фрэйл. Я в ужасе принялась вертеть головой, высматривая это ходячее наказание. – Вы уже намереваетесь отправиться домой? – Вежливо продолжил мужчина. Я настороженно кивнула. – Тогда прошу! – Махнул он рукой в сторону стоявшего неподалеку автомобиля.

– А Руми где? – Пытаясь разглядеть темное нутро машины, спросила я.

– Полагаю, в «Жасминовом венке», мисс.

– А вы?

– А мне было поручено отвезти вас домой. Мистер Фрэйл очень обеспокоен вашей безопасностью в связи со вчерашним печальным событием и распорядился, чтобы я возил вас на съемки и со съемок. – Отрапортовал шофер и снова жестом предложил пройти к автомобилю.

Капризничать я не стала. Неожиданная забота дяди Рихарда была очень приятна и более чем очень – своевременна. Благодаря проявленной покладистости дома оказалась очень быстро. Еще быстрее отделалась от расспросов семейства и отправилась спать.

Ночь выдалась тяжелая, беспокойная – то ли из-за собственных переживаний, то ли из-за зелья Руперта я то и дело просыпалась и таращилась в потолок, перебирая в голове события, гипотезы и планы на ближайшее будущее. Если точнее – то на те жалкие два дня, что оставались до обозначенного Алексом срока. Всего два, а у меня лишь бездна ничем не подкрепленных догадок, несколько основных версий, из которых я сама не могу выбрать единственно верную, и ни единого стоящего доказательства. Так может все зря? Может никакая я не звезда журналистики? Может стоит сразу признать поражение и записаться в кружок художественного вязания?

В перерывах между приступами самобичевания я проваливалась в липкий, вязкий словно переваренное повидло, противный, как молоко с пенками, и бессмысленный, как каракули малыша, сон, в котором бегала вокруг стопки из газет, пытаясь поймать сачком крылатый конверт с надписью «сенсация». Под утро я его все же поймала, чтобы обнаружить внутри карточку, лаконично сообщающую, что убийца – садовник.

На этой сцене я и проснулась, тиская в руке спрятанный под подушку блокнот. Стоит ли говорить, что новый день я встретила мертвенной бледностью, залегшими под глазами тенями и мигренью?

Больше всего хотелось остаться в постели и забыть обо всем, но воображение, судя по всему, ничуть не устало – образ злорадно хохочущего соседа оно нарисовало мгновенно и с и правдоподобием достойным куда лучшего применения.

К сожалению трупоподобным отражением в зеркале неприятные сюрпризы не ограничились. Кое-как спустившись вниз, я обнаружила, что меня уже дожидается вчерашний шофер. И, как оказалось, вовсе не для того, чтобы отвезти на съемки. В руках мужчина держал конверт до боли похожий на тот, за которым я охотилась полночи. И уж лучше бы в нем пряталось такое же, как во сне, содержимое, ибо реальность превзошла самые кошмарные предположения.

Некоторым дано творить волшебство безо всякого магического дара. Всего несколькими строками Руперт Малиформ превратил два дня в ничто. В пустоту, в катастрофу. Этот злодей, маскировавшийся под безобидного режиссера, отменил съемки! Вернее, перенес их в столичную студию. Одним махом он лишил меня доступа к источникам информации. Подобного коварства я никак не ожидала.

Разумеется, я могла оседлать своего двухколесного друга и отправиться в «Жасминовый венок», в надежде застать там Феррана Великолепного, если он не укатил в Вэллар еще на рассвете. Или нагрянуть на съемочную площадку, где кто-то наверняка занимается разбором декораций и упаковкой оборудования. Но шансов действительно что-то разузнать практически не осталось.

Кое-как попрощавшись с шофером, я медленно сползла по стенке на пол и уткнулась лбом в колени. Хотелось плакать, но слез не было. А воображаемый Фрэйл-младший в моей голове хохотал все громче и все злораднее. Я подскочила, растерзала письмо на мелкие кусочки и схватила со столика конверт, намереваясь и из него соорудить горстку белых хлопьев. Плотная бумага так легко рваться не хотела, я заглянула внутрь и вытащила толстую, покрытую глянцем карточку.

«Леди Манола и Рихард Фрэйлы, а так же мистер Руперт Малиформ приглашают вас на бал-маскарад в честь окончания съемок» гласила золоченая надпись, выполненная в типографии. Ниже была от руки зачеркнута дата – начало следующего месяца – и указана новая. Сегодняшняя!

На вопль, который сам по себе вырвался из моего горла, сбежались все домочадцы. Папа даже прихватил пра-прадедушкин меч со стены кабинета, а Эльвира – самый большой половник. Объясняться я не стала, лишь сунула перепуганной маме приглашение и, приплясывая на ходу, понеслась на чердак – искать себе наряд на вечер.

Я знала, чувствовала, что этот бал станет решающим! Что именно на нем я добьюсь желаемого или окончательно поставлю крест на своей мечте. Впрочем, разве может быть это гадкое или?

Днем, в солнечном свете, проникающем через узкие окна, ориентироваться в залежах хлама было значительно проще, чем ночью, но едва ли быстрее. Я точно знала, что в одном из сундуков хранится то, что мне нужно. Но в каком? Пришлось открывать их один за другим и, осторожно вынимая наряды, добираться до самого дна. В другое время я бы с удовольствием полюбовалась старинной вышивкой и кружевами, погладила мягкий бархат, оценила переливы шелка, теперь же меня лишь пугала ветхость некоторых платьев. Что если и мой маскарадный костюм обзавелся дырой на боку, стойким запахом плесени и лохмотьями полуистлевших ниток?

От раскопок меня не сумели оторвать ни Эльвира, явившаяся с предложением позавтракать, ни Бонни, притащившая поднос с чайником и булочками прямо на чердак и закатившая восторженно-завистливый монолог на тему моего невероятного везения, ни мама, потребовавшая зачем-то спуститься вниз. Зато следующего визитера проигнорировать не удалось. Его в принципе было невозможно игнорировать.

– Я за тобой! – Еще даже не зайдя, радостно возвестила Фрэйл-младшая.

Я вздрогнула и обернулась – как раз вовремя, чтобы лицезреть показавшуюся в дверном проеме любопытную мордашку, но, к сожалению, слишком поздно, чтобы успеть эту дверь закрыть и забаррикадировать парочкой сундуков.

– Что ты здесь делаешь? – Буркнула я неприветливо, проигнорировав нормы вежливости так же, как это сделала незваная гостья.

– Ух ты! – Восхитилась Румита. Она даже отодвинула в сторону челку, чтобы оценить великолепие и размах залежей хлама двумя глазами. – За лопатой сбегать? – Добавила она, бесцеремонно плюхнувшись на коробку с книгами и ухватив с нетронутого мною подноса плюшку с корицей.

– Зачем? – Не поняла я.

– Не знаю, что ты тут ищешь, но с лопатой будет быстрее! – Деловито сообщила Руми. – А времени у нас в обрез.

– Какого времени? – Прикидывая, сумею ли силой вытолкать настырную девчонку, спросила я.

– Как это какого? До бала! – воскликнула она, подскакивая и возбужденно всплескивая руками. Надкушенная булочка вырвалась из девичьих пальцев и, описав дугу, плюхнулась в чашку с остывшим чаем. Энтузиазм, плещущийся в голубых глазах мисс Фрэйл откровенно пугал. А стоило мысленно помножить его на ее характер, как невольно возникала мысль бежать куда-нибудь подальше и не оглядываться.

– Ты на него идешь? – На всякий случай уточнила я – вдруг мне да и всей округе повезет, и ходячая катастрофа вовсе не собирается почтить своим явлением бал.

– Разумеется! – Широко улыбнувшись, убила последнюю надежду Румита. – Поэтому бросай этот мусор и пойдем скорее!

– Куда?

– Да что же ты сегодня такая глупая?! – Возмутилась моей недогадливостью Руми и, ухватив меня за руку, буквально потащила к выходу. – За костюмами, разумеется! Пока ты тут вяло шевелишь мозгами и ногами, в городе все наряды расхватают. Если, конечно, у наших портних вообще есть что-то маскарадное.

– У тебя нет платья? – Вырвав конечность из цепких пальцев соседки, удивилась я.

– Есть! – Подтвердила мои подозрения мисс Фрэйл, но тут же скорчила скорбную мину и обиженно буркнула: – Но недошитое и в столице! Кто же знал, что этот бал сделают на две недели раньше, чем должны были. Хватит прикидываться тупой, Мэнди! – Топнув ногой, как капризный ребенок, воскликнула Руми. У меня нет платья, у тебя нет платья, у нас обеих нет времени! А ты топчешься на месте, как корова у кормушки.

– Я никуда не пойду.

– Ты не пойдешь на бал? – Глаза и рот Румиты приобрели очертания идеальных кругов.

– На бал пойду, если ты сейчас от меня отстанешь и не будешь мешать. А в Лайтхорроу отправляйся без меня. Я вообще понять не могу, с чего ты взяла, что я должна с тобой туда ехать.

– Но без костюма на маскарад не пустят! – Просветила меня Руми и, обиженно надувшись, спросила: – У тебя он уже есть, да?

– Еще нет! – вздохнув, ответила я и с тоской покосилась на оставшиеся необследованными сундуки.

– Тогда идем! – Просияла соседка и снова потянулась к моей ладони, явно вознамерившись тащить в магазины силой.

– И денег, чтобы что-то покупать, у меня тоже нет. – Спрятав руки за спину, отрезала я.

– Ерунда! – Отмахнулась самая младшая Фрэйл. – У меня их достаточно. Он так и сказал, что…

– Нет! – Жестко перебила я. Одно дело, когда дядя Рихард заботится о моей безопасности, и совсем другое, когда он разрешает дочери оплатить для меня наряд. Даже будь он настоящим дядей, это напоминало бы милостыню. А уж при реальном положении дел и вовсе было неприемлемо.

– Но Мэнди! – Заныла Румита.

– Я сказала «нет»!

Хорошенькое личико соседки скривилось, сморщилось, в глазах заблестели слезы, а руки сжались в кулачки.

– Хотя… – Осенившая меня вдруг идея была определенно достойна рассмотрения. – Мы можем договориться!

Вечером в «Жасминовом венке»…

В ярко освещенный хрустальными люстрами парадный зал, украшенный иллюзорными бабочками, порхающими среди гостей, скользнули две практически одинаковые фигуры. Некоторая разница в росте и телосложении, конечно, была, но, чтобы ее обнаружить, нужно было основательно присмотреться.

– Ты направо, а я налево! – прошептала я своему двойнику.

Тот понятливо кивнул и так же тихо уточнил:

– Встречаемся через полчаса в кладовой под черной лестницей?

Я кивнула и юркнула в толпу. Предстоявшие поиски среди масок Руперта, Феррана и Дайаны не казались мне слишком сложным делом – все трое обладали достаточно специфической внешностью, которая трудно поддавалась маскировке, – но требовали времени. А его у меня было крайне мало.

Вопрос с костюмами решился очень просто, как и все гениальное. Наряд, который я искала и в итоге нашла, имел дубликат. У пра-прабабушки была сестра-близняшка, и историю о том, как на таком же вот бал-маскараде они разбивали сердца, я слышала не раз и не два. Платья нашлись и, как я и опасалась, в удручающем состоянии. Но у Руми были деньги, а обменять один из костюмов на срочную починку обоих – это ведь уже не милостыня, а сделка!

Разумеется, портниха была не слишком довольна свалившимся на нее счастьем, но отказать представительнице семейства Фрэйл не решилась. И пусть на полноценную реставрацию не было времени, но мы были довольны и тем, что получилось. Кроме того, у мастерицы нашлись одинаковые плащи, дополнившие образ, и кружевные полумаски, взамен истлевших. В результате на торжество явились сразу два лесных духа. Полосы прозрачной золотисто-изумрудной органзы струились поверх чехлов телесного цвета, наслаиваясь друг на друга и создавая обманчивый эффект едва прикрытой наготы, а сверху все это безобразие целомудренно прикрывал темный, почти в черноту, зеленый бархат накидки. На плащах настояла я. Ходячая неприятность была просто в восхищении от провокационного фасона платьев и горела желанием покрасоваться. Я же, представив, как мне откручивают голову мои родители, родители девчонки и ее старший братец, предпочла максимально закамуфлироваться. Было непросто убедить Румиту проявить скромность и сознательность, но мне удалось. Отдельным плюсом в пользу плащей шло то, что глубокие капюшоны надежно прятали разницу в цвете волос. Увы, но зеленокосые парики, изначально прилагавшиеся к облику лесного духа, воскрешению не подлежали.

Я поручила Руми разыскать Дайану и присмотреть за ней. Объект для наблюдения намеренно выделила самый безобидный. Рассчитывая не на то, что соседка выяснит что-то интересное, а на то, что полученное задание убережет ее от глупостей. Жаль, что некому было уберечь от них меня!

Никогда прежде я не бывала на маскараде – детские праздники с наряженными зайчиками и снежинками соседскими детьми не в счет – и наивно полагала, что кусок раскрашенного картона, кожи или ткани нисколько не помешает мне разобраться, кто есть кто. Многие действительно были легко опознаваемы – дородная фигура супруги мэра легко угадывалась в русалке, несмотря на накладные локоны ярко-рыжего цвета, спускающиеся до обтянутых узкой чешуйчатой юбкой бедер. Сам глава нашего городка обрядился пиратом и явно чувствовал себя не слишком комфортно в традиционном для флибустьера одноглазом виде. Он то и дело приподнимал повязку, за что тут же получал по рукам веером, похожим на плавник, от разгневанной морской девы.

Телосложение, рост, характерные жесты – я выхватывала в толпе приметные черты и мысленно составляла список гостей. По всему выходило, что из местных присутствовали лишь члены семей тех девушек, которых задействовали в съемках. Мои родители тоже были приглашены, но, к счастью, решили не идти – приобретение двух костюмов могло основательно пошатнуть наш и без того шаткий семейный бюджет. Да и вряд ли им удалось бы что-то найти.

Старшее поколение жителей Лайтхорроу я легко определила под масками, но с остальными было куда хуже. Я без труда отличила группку наших провинциальных мисс от прочих, но угадать, кто из этой стайки щебечущих феечек кто, не сумела. Впрочем, подойди я поближе и присмотрись, вероятнее всего сумела бы определиться, но девушки меня нисколько не интересовали. С членами съемочной команды же все обстояло совсем печально – я не узнавала почти никого. То ли они имели больше опыта в подборе нарядов, то ли просто я слишком мало их знала, но результат был удручающим.

Если бы я была простой гостьей, а не журналистом на задании, я бы, несомненно, получила огромное удовольствие просто от разглядывания образов, созданных при помощи грима и костюмов. Сейчас же я невольно сочувствовала инквизиторам. На балу в «Венке» развлекался самый настоящий паноптикум – сборище всех истребленных видов. Дриады и нимфы, гоблины и орки, горгульи и лешие – кого тут только не было. Кто-то даже драконом нарядился – под длинным телом из светло-зеленого бархата топтались целых шесть ног, а из пасти чудовища выглядывала довольно ухмыляющаяся физиономия одного из помощников оператора.

Приходилось надеяться, что две другие пары конечностей принадлежат его собратьям по должности, а не Руперту и Феррану, которые решили укрыться от меня в брюхе тряпичного ящера.

Из-за хлопот с починкой платьев мы с Руми опоздали на ужин. Гости как раз только-только перебрались из столовой в бальный зал и бестолково бродили туда-сюда, а струйный квартет на балкончике, настраивал инструменты. Следовало ловить момент, пока не начались танцы – перемещаться исключительно вдоль стен было бы куда сложнее. И я торопилась – носилась по всему помещению, лавируя между приглашенными и пытаясь как можно незаметнее присмотреться к каждому высокому мужчине и к каждой хрупкой девушке. Как ни странно, на меня не обращали никакого внимания, словно я не металась, как сумасшедшая, а чинно, как подобает воспитанной мисс, проплывала, едва заметно перебирая ногами. Горожане судачили о неуместности веселья ввиду смерти бедняжки Далинды, нисколько не смущаясь своим присутствием на этом кощунственном празднике жизни. Киношники же обсуждали исключительно возвращение в столицу, намеченное на послезавтра, и сборы, которые должны предшествовать отъезду. Словом, ничего интересного!

Я уже почти отчаялась и решила, что напрасно пришла – для режиссера и звезды экрана маскарад был отменным шансом проигнорировать вечер. Ведь никто не смог бы с уверенностью сказать, были они на нем или нет. А что, если как раз сейчас, пока я высматриваю их, прячась за колонной, Ферран или Руперт, или оба сразу где-нибудь в лесу убивают очередную жертву? А может, один из них – тот, что маньяк, – душит другого возле заранее вырытой могилки? Или свежие трупы брата и бывше-нынешнего возлюбленного, злодейски хихикая, подтаскивает к пруду рыжая Фелисьена? Впрочем, ее-то я уже видела в толпе. Вряд ли кто-то еще додумался бы смастерить наряд дриады в подобных тонах – лиловая «кора» платья и нежно-сиреневая «листва» боа смотрелись диковато и резко выделялись на фоне прочих, банальных коричнево-зеленых древообразных дев.

Воображение рисовало мне одну картину за другой, градус абсурда в этих видениях все повышался и грозил дойти до раскладывания мышкой Ди взрывчатой смеси по периметру города. Скромной ассистентки звезды тоже нигде не было, и Руми, проскользнувшая мимо, лишь развела руками в ответ на мой вопросительный взгляд. Следовательно, она тоже не обнаружила выделенный ей объект. Это была катастрофа! Тщательно возводимый замок последней надежды рухнул, погребя под собой остатки оптимизма. Я уже просто слышала голос несносного соседа, с деланным сочувствием, плохо скрывающим злорадство, произносящий…

– Потанцуем?

– Что? – Прозвучавший вопрос так не вязался с моими размышлениями, что не сразу дошел до сознания. Я и опомниться не успела, как уже оказалась в центре зала, бесцеремонно выдернутая из укрытия и представленная на обозрение публике.

Грянула музыка, и мне пришлось послушно сделать шаг, следуя нажиму водруженной на талию ладони. От идеи немедленно выцарапать глаза незваному партнеру пришлось отказаться. Хотя повод был более чем веский, а в дополнительных причинах я не нуждалась. Их и без того накопилось достаточно.

– Вы так и будете молчать, прекрасная незнакомка? – Крутанув меня в танце и вновь ухватив за талию, поинтересовался «вампир».

Следовало признать, что костюм себе Фрэйл-младший подобрал отменный. Он как ни один другой соответствовал его упыриной натуре. Хотя следовало признать, что выкрашенные в черный брови и ресницы и темноволосый парик отменно оттеняли светлые радужки. Насмешливая улыбка удачно обнажала небольшие, искусно прилаженные клычки, а слегка выбеленная кожа вопреки ожиданиям не придавала лицу Алекса болезненности. Подбитый алым шелком короткий черный плащ, взмывавший при поворотах словно крылья, черная рубашка, черные бархатные брюки и высокие сапоги – выглядел мистер доставучесть до отвращения хорошо. Настолько, что просто мечталось о немедленной вырубке парочки осин.

Стоп! Как он меня назвал? Неужели повезло, и Фрэйл-младший меня не узнал? Я прокашлялась и произнесла, намеренно исказив голос:

– Простите, я немного простыла – больно говорить.

Зачерненная бровь соседа выгнулась дугой – то ли вместе с костюмом он примерил и соответствующую кровососу злодейскую мимику, то ли темный цвет придавал ей театрального драматизма, но смотрелось непривычно.

– Как досадно! – Отозвался Алекс и, хмыкнув, снова крутанул меня, после чего вернул ладонь на талию. Только вот не как прежде – поверх плаща, а нагло скользнув под него. Я вздрогнула от неожиданности и возмущенно уставилась на соседа, у которого вторая бровь присоединилась к первой, придав бледному лицу комично-демонический вид. Обнаружив под прикрытием бархата вместо ткани голую кожу, он даже с шага на миг сбился.

Увы, пострадавшую от времени кружевную вставку, треугольником спускавшуюся от плеч почти до ягодиц, восстанавливать было некогда, и вместо нее платье держалось на честном слове и паре ленточек, которые пришили на уровне плеч и лопаток и завязали бантиками. Фасон весьма скандальный для нашего захолустья и совсем не подходящий для особы моего возраста и положения.

Удивление на вампирской физиономии сменилось заинтересованностью, а взгляд заскользил вниз по моему телу. В попытке рассмотреть еще что-нибудь пикантное, Алекс даже отодвинул меня от себя. Мелькнувшая между полами плаща «голая» нога, едва прикрытая золотисто-зеленой органзой, ему почему-то не понравилась. Брови съехались к переносице, а клыкастая улыбка сменилась недовольно поджатыми губами.

– Как же так получилось, что вы простудились летом? – Справившись с лицом, то есть, вернув ему обычное выражение счастливого идиотизма, продолжил светскую беседу Фрэйл-младший. С очередным па он выудил руку из-под моего плаща и водрузил ее, как прежде, поверх него, а заодно и притянул меня ближе. Вторая конечность соседа, вместо того, чтобы чинно сжимать мою ладошку, скользнула к запястью и принялась кончиком пальца выписывать на нем восьмерки и круги.

Никогда прежде Алекс не применял ко мне свои навыки охотника за юбками. Оказаться вдруг в роли объекта соблазнения было забавно. И интригующе.

– Много гуляла прохладными темными ночами?! – С нежданным кокетством предположила я, поддержав игру. Правда, в сочетании с напускной хрипотцой игривые интонации воспринимались странновато.

– В одиночестве? – «Ужаснулся» Алекс.

– А вы хотели бы составить мне компанию? – Сахара в моем голосе хватило бы на банку варенья. Да что там на банку – на целую бочку!

– А вы хотели бы, чтобы составил?

– А вы умеете бороться с комарами и холодом?

Продолжить этот обмен бессмысленными репликами нам не удалось. Музыка оборвалась, ознаменовав окончание танца, и рядом с нашей странной парой тут же возник мужчина в кожаной полумаске и костюме «инкуба». Крылья из черного шифона, натянутого на проволочный каркас и прицепленный к поясу длинный хвост с кисточкой, которым «демон сладострастия» небрежно помахивал, позволяли легко идентифицировать выбранный образ. Еще проще было определить личность того, кто скрывался под маской. Обмотанный вокруг шеи режиссера шелковый шарф выдавал его не хуже, чем предъявление документов. Впрочем, эти пронзительно-синие глаза я бы узнала и без подсказок.