Текст книги "Выброшенная жена для генерала дракона (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 64

Тишина.

Не та, что наступает после грома. Не та, что приходит после крика. А та – живая. Она не просто отсутствие звука. Она – дыхание, которое ты чувствуешь в затылке. В шее. В пальцах. Как будто воздух сам застыл, замер, чтобы не испортить то, что сейчас должно произойти.

Я стояла посреди аптеки – не двигаясь, не дыша, не моргая. Марта рядом – тоже. Мы обе смотрели на центр комнаты, где ещё секунду назад был только пол, а теперь… теперь было что-то другое. Что-то, что не принадлежало этому миру. Или, может, принадлежало – но давно ушло из него.

И тут – холод.

Не тот, что бьёт по коже зимним утром. Не тот, что ветер приносит с гор. Нет. Это был холод изнутри. Как будто кто-то вынул из тебя тепло, оставив вместо него лёд. Я почувствовала, как мурашки побежали по спине – медленно, осторожно, будто боялись разбудить то, что стоит перед нами.

И голос.

Низкий. Спокойный. Как будто он всегда здесь был – в стенах, в запахе трав, в трещинах на полу. Голос, который звучал не в ушах, а в голове. В сердце. В памяти.

– Артур…

Марта прошептала это так, будто боялась, что если она скажет громче – он исчезнет. Будто он – сон, который нельзя называть вслух, иначе он растает.

Я не могла ответить. Не могла даже вздохнуть. Потому что перед нами стоял он.

Прозрачный. Не как стекло – как утренний туман, сквозь который видны деревья, но не до конца. Он был не живым. Но и не мёртвым. Он был… здесь.

Молодой. Изумительной красоты. Лицо – чистое, без морщин, без следов времени. Глаза – тёмные, как ночь, в которой мерцают звёзды. Волосы – чёрные, слегка растрёпанные, будто он только что вышел из ветра. На нём – необычный дорогой наряд, расшитый золотом и серебром, с вышивкой, которая, казалось, переливалась даже в этом свете. Он стоял – спокойно, уверенно, как будто это его дом. И, возможно, им и был.

Он посмотрел на нас. Не с любопытством. Не с удивлением. С знанием. Как будто мы – старые знакомые, которых он ждал.

– Здравствуйте, моя самая красивая на свете девочка, – сказал он, глядя на Марту. Голос – мягкий, но с той глубиной, которая говорит: «Я знаю всё. И я здесь не случайно». – Как ты без меня?

Марта сделала шаг вперёд. Не торопясь. Не дрожа. Просто шагнула – как будто возвращалась домой. Её глаза были полны слёз, но она не плакала. Она улыбалась. Улыбка – не радостная. Не счастливая. А облегчённая. Как будто она наконец нашла то, что потеряла много лет назад.

– Артур… – повторила она, и в её голосе зазвучало всё: боль, любовь, тоска, надежда. – Мой Артур…

Сейчас я видела молодого Артура и старую Марту, которые смотрели друг на друга с такой любовью, что у меня самой слезы выступили на глазах.

– Прости, что ушел так рано, – произнес Артур, глядя на Марту с щемящей нежностью. Он поднял прозрачную руку, а Марта беззвучно заплакала. Она протянула к нему свою морщинистую руку, которая подрагивала от одной мысли, что прикоснется к тому, кого любила. – Ты все так же прекрасна…

Марта растерла полные слез глаза и поднесла руку к призраку. Ее рука прошла сквозь его пальцы, а она сжала кулак, словно пыталась схватить его.

– Я чуть не погибла без тебя, – прошептала Марта.

– Но ты здесь, жива… – прошептал Артур, коснувшись прозрачной рукой ее лица, по которому текли слезы. – И я рад этому… Ты сохранила себя, сохранила аптеку…

Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось – не от страха. От облегчения и трепета. Потому что я поняла: это сработало. Ритуал. Зелье. Кровь. Слёзы. Все мои ошибки, все мои страхи – они привели нас сюда. К нему.

Я не знала, что сказать. Не знала, как себя вести. Но Артур – он словно прочитал мои мысли.

– Эглантина, – произнёс он, и его взгляд скользнул ко мне. – Ты – та, кто вернула меня. Не полностью. Но достаточно, чтобы я мог помочь вам.

Его слова – как тёплый ветер, который растопил лёд в моей груди. Я вдохнула – первый раз за долгие минуты. И почувствовала, как вновь начинает биться сердце.

– Вы… вы действительно здесь? – вырвалось у меня. Голос – дрожащий, но не от страха. От неверия.

Артур улыбнулся. Не широко. Не весело. Но с такой теплотой, что я поняла: он – реальный. По крайней мере, для нас – реальный.

– Да, – сказал он. – Я здесь. Не навсегда. Но пока – да. И я пришёл, чтобы помочь вам. Потому что сами вы не справитесь.

Марта подошла к нему. Остановилась в шаге. Посмотрела в его глаза. И впервые за долгое время – не сдержала рыданий.

– Ты… ты ведь не должен был уходить, – прошептала она. – Ты ведь обещал…

Артур коснулся её щеки – не рукой. Не пальцами. Просто – воздухом. Лёгким движением, которое, казалось, согрело её.

– Я не уходил, Марта, – сказал он. – Я остался здесь. В каждом зелье, которое ты варила. В каждом пациенте, которого ты спасла. В каждой книге, которую ты читала. Я был с тобой. Просто ты не видела меня.

Марта закрыла глаза. И в этот момент я поняла: она снова стала собой. Та, кто была раньше. Та, кто не боялась быть сильной. Та, кто не позволяла себе сдаваться.

Артур повернулся ко мне.

– Эглантина, – сказал он. – Ты – не случайность. Ты – выбор. И ты выбрала правильный путь. Даже когда не знала, куда идёшь. Ты – та, кто может объединить их. Не силой. Не магией. А пониманием.

Я сглотнула. Сердце колотилось, но уже не от страха. От надежды.

– Как? – спросила я. – Как я могу их объединить? Они же… они же ненавидят друг друга!

Глава 65

Артур улыбнулся – с лёгкой грустью.

– Они не ненавидят друг друга, Эглантина, – сказал он. – Они боятся друг друга. Боятся того, что каждый из них представляет. Один боится потерять контроль. Другой – потерять свободу. Но они – одно целое. И ты – та, кто может показать им это.

Он сделал шаг вперёд. И в этот момент я почувствовала – он не просто дух. Он – ключ. Ключ к тому, что нужно сделать.

– Ты должна найти то, что их связывает, – сказал он. – Не то, что их разделяет. Найди ту часть, которая остаётся неизменной. Та, что была с самого начала. Та, что ни один из них не может отрицать.

Я смотрела на него. И в его глазах – я увидела ответ.

– Что? – прошептала я. – Что это?

Артур улыбнулся – шире, чем раньше. И в этой улыбке – я увидела надежду.

– Любовь, – сказал Артур. – У тебя есть все, что нужно, чтобы объединить их снова. Они любят тебя. Теперь осталось сварить зелье… Принеси мои записи… Там есть рецепт, но его нужно переделать…

– Да, – сглотнула я, бросаясь в лабораторию и беря охапку черновиков.

– Нет, не этот… И это не то. Вот, вот она! Та тетрадь! Открывай. Ищи зелье номер восемь.

Я шелестела страницами, понимая, что многие зелья Артура так и остались безымянными.

– Это случилось, потому что Асгарат – дракон? – спросила я.

– Нет. Я не уверен. Видимо, это моя ошибка. Я не учел, что человека иногда могут раздирать такие противоречия, – произнес Артур, пока я держала на вытянутых руках тетрадь.

– Смотри. Исправляй, – произнес он. – Бери перо и пиши. Не три унции корня семицвета. Две.

– Так, – сглотнула я, бросаясь за пером и на ходу записывая под диктовку.

– Варить полчаса. Добавь, что нужно прочитать заклинание. Из зелья номер двенадцать. Только поменяй «ргхарт» на «шарс».

О, если бы я понимала, что это! Но я старательно конспектировала.

– Помешиваешь против часовой стрелки, – диктовал Артур. – Остудила – процеди! Два раза!

– А не сложновато для нее будет? – спросила Марта.

– Сложновато. Но, я думаю, она справится, – улыбнулся Артур. – Остуди. Варить ночью. Чтобы свет луны попадал на котел. Там в лаборатории есть механизм. Он откроет часть крыши. Ни в коем случае не мешать железной ложкой. Только деревянной!

О, сколько нюансов!

– Все записала? – спросил Артур, а я быстро в потемках перечитала свои кривые строчки, поднеся их к свече.

– Да, – прошептала я.

– Если что-то не понятно – спроси сейчас, – мягко произнес Артур.

Вот не люблю я, когда так говорят! Я еще не знаю, понятно мне или нет. Нужно просто начать варить. И вот тогда все непонятки вылезут.

– Тебе нужно просто добавить им в питье, – заметил Артур.

– А если… если не сработает? – спросила я, прижимая тетрадь к груди, как самое дорогое.

– Если не сработает, значит, кто-то тебя не любит, – вздохнул Артур. – Можешь дать им обманом. Не возбраняется! Главное, чтобы у них было что-то общее. По-настоящему общее. И именно это станет связующим звеном.

– П-поняла, – кивнула я.

– Марта, – прошептал Артур. – Милая… Не надо плакать…

Только сейчас я обернулась, видя, как Марта ревет в сторонке. Мне вдруг стало стыдно за то, что это была моя идея вызвать призрака.

– Твое приданное украл твой дядя, если тебе интересно, – усмехнулся Артур. – Но счастья оно ему не принесло. Это мне так. По секрету сказали… И да… В ящике с записями есть двойное дно. Там есть символ. Он маленький, но ты его увидишь… Скажи день, когда мы поженились, и он откроется. Там лежит подарок для тебя. Я не успел подарить.

Артур улыбнулся, а губы Марты задрожали.

– Ты ведь придешь еще, если я позову? – спросила Марта дрожащим голосом.

– Приду, – ответил Артур.

Тут я заметила, как пламя свечей затрепетало. Огонь дергаться, а тени заплясали. Внезапно все свечи потухли, словно кто-то задул их одновременно. Воздух аптеки наполнился запахом теплого воска и сизыми дымками.

Ритуал был окончен.

Как только мы зажгли свет, Марта села в кресло и заплакала.

– Марта, милая, – прошептала я, гладя ее по плечу. – Прости…

– Я так счастлива… Я снова увидела его… – рыдала Марта. – Моего Артура. Поговорила с ним…

Марта шмыгнула носом, а потом посмотрела на себя в старое зеркало.

– Так, в следующий раз я обязательно накрашусь! Нужно купить косметику! А то что это? Свидание с мужем, а я выгляжу так, словно привидение не он, а я!

У меня камень с души упал. Я видела, как эта встреча снова зажгла в Марте желание жить.

Она направилась к ящику в лаборатории, вытащила оттуда все и что-то прошептала.

Послышался щелчок. И Марта достала коробочку. На коробочке была пыль. Она открыла ее, а там лежала крошечная шкатулочка в виде драгоценного камня.

– Спасибо, Артур, – прошептала Марта, прижав ее к груди.

Я перечитывала свои записи, чувствуя, как дрожат руки. Ну и зелье! Справлюсь ли с таким?

Глава 66

Руки дрожали.

Не как у новичка, который впервые держит весы. Не как у студента, который боится провала. Как у человека, которому от одного неправильного движения может погибнуть целый мир.

Я стояла у стола, глядя на аккуратно расставленные банки с ингредиентами. Корень белого имбиря, мелко нарезанный, лежал в левой части стола. Роса с лунного цветка – в хрустальном блюдце, которое Марта хранила с прошлого полнолуния. Пепел лепестков саблелиста – в маленькой коробочке, аккуратно упакованной в шелковую тряпочку.

– Ты справишься, – прошептала я себе, глядя на листок со сложной рецептурой. – Ты же делала это раньше. Многократно. Просто… раньше не было ставок такой высоты.

Я не поленилась и переписала рецепт из тетради, проверила его три или четыре раза. И каждый раз, когда я его перечитывала, пульс просто зашкаливал, едва не доводя меня до обморочного состояния.

Каждая клеточка тела дрожала, будто на нее надвигалась буря, а не простой процесс варки зелья.

Я начала.

Сначала – имбирь. Тщательно отмерила, взвесила, пересыпала в котелок. Каждое движение – как танец на иголках. Дрожащие пальцы едва удерживали мерную ложку, но я не позволяла себе ошибиться. Не могла. Несколько крупинок пришлось снять щипцами, чтобы стрелка весов показала абсолютно точное значение.

«А вдруг весы неисправны?», – пронеслось в голове. А я осторожно убрала бумагу и проверила равновесие гирек. Нет, исправны. Фу-у-уф!

Потом – роса. Аккуратно, как хирург, влила в котелок, следя, чтобы ни одна капля не пролилась мимо. Капли падали на воду, создавая крошечные круги, которые быстро исчезали, будто ничего не было.

Пепел.

Я взяла коробочку, аккуратно развернула шелковую тряпочку… и замерла. Пальцы дрожали так сильно, что пепел мог рассыпаться. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох. «Спокойно. Ты можешь это. Ты – аптекарь».

В этот момент я разучилась дышать, боясь смахнуть пылинку не туда.

Пепел тихо, почти незаметно, опустился на воду, развеиваясь, как дым.

– Ты справляешься, – прошептала я, но голос дрогнул.

Один из ингредиентов – настойка из травы, которую нужно было добавлять по каплям. Я взяла пипетку, набрала жидкость… и замерла. Пальцы дрожали. Капля дрожала на конце пипетки, не желая падать.

«Падай!», – умоляла я. – «Давай, скотинка!».

«Нет, Эгла! Не сейчас! Думай о том, что от тебя зависит! Думай о них! О Асе и Гарте!»

Капля упала. Потом вторая. И третья. Каждая – как решение судьбы.

Я почувствовала облегчение, словно слетала в космос и вернулась обратно.

Почему без старого доброго словца ничего не работает? А?

И тут… я засомневалась.

– Уже добавила? – прошептала я, глядя на листок с рецептурой. – Неужели я… не помню?

Сердце ушло в пятки. Я перечитала рецепт, пытаясь вспомнить, добавила ли я это уже. В голове – туман. Каждая строчка казалась незнакомой. Я уже готова была вылить всё и начать заново, когда внезапно вспомнила: да, добавила. В самом начале. Когда взвесила имбирь.

У меня отлегло так, словно мне вручили нобелевскую премию.

Сердце замерло. Потом заколотилось быстрее, чем когда-либо. Я закрыла глаза, дышала глубоко, чтобы успокоиться. «Всё правильно. Ты не ошиблась. Просто нервничаешь».

Я продолжала. Каждое движение – как заглатывание фокусником шпаги. Дрожащие пальцы, которые удерживали ложку, нож, весы. Каждый ингредиент – как маленькая победа над собственным страхом.

Промыть, протереть досуха, проверить.

– Ты можешь это, – прошептала я, глядя на котелок. – Ты – аптекарь. Не просто аптекарь. Ты – аптекарь, который может спасти дракона.

Зелье начало менять цвет. Сначала – прозрачное. Потом – светло-зеленое. А потом… изумрудно-зеленое. Яркое, чистое, без намека на муть.

Я отступила, глядя на результат. Котелок сиял, как сокровище. Но в душе – сомнение. «Правильно ли? Не ошиблась ли я?»

Я процеживала по рецепту, следя за каждым движением, словно со стороны.

Есть!

Руки дрожали так сильно, что я едва удерживала себя на ногах. Я подошла к окну, подняла получившийся пузырек и посмотрела сквозь него на свет. Солнечные лучи пронзили жидкость, и я увидела, что зелье чистое. Никаких осадков. Никаких хлопьев. Просто чистая, прозрачная, изумрудно-зеленая жидкость.

– Оно получилось… – прошептала я, чувствуя, как в горле встает ком. – Наверное!

Я опустилась в кресло, обессиленно. Тело дрожало от усталости, но сердце билось ровно. Напряжение спадало, словно облако, рассеивающееся в небе. Я сделала это. Я создала зелье.

Но сомнение не уходило. «Правильно ли? Нужно проверить еще раз».

– Марта! – крикнула я, чувствуя, как голос дрожит. – Марта!

Марта вошла, как обычно, с подносом чая. Но, увидев меня, остановилась.

– Что случилось? – спросила она, ставя поднос на стол. – Ты выглядишь, как будто пережила десять сражений.

– Зелье… – прошептала я, поднимая котелок. – Я не знаю, правильно ли я его сварила. Мне кажется, я ошиблась. Но… оно чистое. Изумрудное. Но…

Марта взяла зелье, поднесла к свету. Посмотрела. Потом – на меня.

– Ты знаешь, что всегда говорил Артур? – спросила она, улыбаясь. – Хорошие зелья не имеют осадка. Они никогда не бывают мутными. Чистое зелье – правильное зелье.

Она поднесла флакон к свету еще раз. Солнечные лучи пронзили жидкость, и я увидела: зелье чистое.

– Ты справилась, – сказала Марта, кладя котелок на стол. – Ты сделала его. И ты сделала его правильно. Артур бы тобой гордился. Он наверняка тобой гордится!

Я бережно поставила зелье на полку, чувствуя, как внутри что-то сжимается. Тревога. Неуверенность. «Правильно ли я его сварила? Сработает ли?»

– Марта, – прошептала я, глядя на зелье. – Как мне быть? Я не могу быть уверена, что оно сработает.

– Ты сделала всё правильно, – ответила Марта, кладя руку на мое плечо. – Ты варилa его с душой. С сердцем. С надеждой. И это самое важное.

В этот момент Марта достала из кармана фартука свежую газету и положила ее на стол.

– Посмотри, – сказала она, улыбаясь. – Твоя аптека. Теперь все знают, что здесь самое чистое заведение в столице.

На передней странице газеты был заголовок: «Аптека в переулке Рабочих – образец чистоты и профессионализма. Гильдия аптекарей рекомендует это заведение как самое чистое и надежное!».

Я взяла газету, перечитала статью. Слова, которые я не могла поверить, были напечатаны черными буквами на белой бумаге. «Аптека в переулке Рабочих – образец чистоты и профессионализма».

– Это… это правда? – спросила я, глядя на Марту.

– Да, – кивнула она. – И теперь все знают, что здесь самое чистое заведение. И я уверена, что скоро у нас не будет отбоя от покупателей! И Альфреда возьмется за старое!

– В смысле? – удивилась я.

– А у нас одно время была такая интересная мысль. Она гадала людям, что нужно купить зелье от чего-то там именно в нашей аптеке. А я предлагала им погадать на болезни у Альфреды.

Я прыснула. Во старушки дают!

Марта взяла газету и пошла к окну. Нанесла клей на окно, приклеила газету, чтобы все с улицы могли прочитать.

– Теперь каждый сможет прочитать, – сказала она, возвращаясь в комнату. – И убедиться, что если мы и травим, то только шутки!

Я посмотрела на зелье. На газету. На Марту. В голове – мысль: «Теперь нужно подмешать зелье драконам. Нужно попросить дворецкого.»

Сердце ныло. Оно упрямо тянуло меня обратно в дом. Я уже успела соскучиться. К тому же переживала. Но я взяла себя в руки, решив, что никаких приездов. Не хватало еще, чтобы они снова подрались.

– Марта, – сказала я, глядя на нее. – Нужно попросить дворецкого подмешать зелье драконам. Тогда они станут единым целым. Как лучше это сделать. Так, чтобы я там сильно не отсвечивала?

Марта задумалась.

– Да, задачка, – сказала она. – Есть у меня мысль. Думаю, сначала…

В этот момент раздался стук в дверь.

– Вот и покупатели! Наконец-то, – сказала Марта, направляясь к двери.

Но стук стал грозным, словно нам выбивали дверь.

– Именем короля – откройте правосудию! – прозвучал незнакомый голос за дверью.

Сердце заколотилось. Напряжение вернулось. Кто это? Что им нужно? Неужели снова проверка? Или… что-то хуже?

Глава 67

Не успели мы с Мартой переглянуться, как дверь распахнулась с грохотом, будто в нее выбили сапогами. Три фигуры в черных мундирах с серебряными пуговицами застыли на пороге, закрывая собой свет. В руках у них – оружие, в глазах – лед.

Холод, который они принесли с собой, пробежал по спине, как лезвие ножа. Я замерла, чувствуя, как сердце сжимается в комок, а ноги становятся ватными.

– Кто здесь Эглантина? – раздался голос, грубый и отрывистый.

Марта, стоявшая за прилавком, даже не подняла головы. Она продолжала вытирать уже чистый прилавок тряпкой, будто ничего не произошло. Лишь плечи ее напряглись, как у загнанного зверя.

– Эглантины здесь нет, – сказала она, не оборачиваясь. Голос звучал спокойно, но я слышала дрожь в нем. – Аптека не для вас. У нас работа спокойная, без ваших штучек. Мы закон не нарушаем. И никакой Эглантины здесь нет.

– Не лги! – рявкнул старший. – Мы знаем, что она здесь. Проверим сами.

Они вошли. Шаги грохотали, словно топот копыт. Марта резко обернулась, в ее глазах – сталь. Я прижалась к стене, чувствуя, как ледяные пальцы страха сжимают горло. Я думала, что уже привыкла к страху. Но это был другой страх – тот, что сжимает сердце, обжигает дыхание, парализует мысли.

«Они здесь за мной. Они знают. Они пришли за мной».

– Эглантина, – тихо прошептала я сама себе, чувствуя, как имя, которое я носила как маску, превращается в ярмо. – Эглантина… Эглантина…

– Позовите заявителя! – послышался голос, когда стража убедилась, что кроме нас с Мартой никого в аптеке нет.

И тут дверь распахнулась снова.

Лорд Арвейн вошел, как тень, окутанная злобой. Его глаза – два куска льда. В руке – трость, которой он не раз бил меня, не раз заставлял стоять на коленях. За ним, в полумраке, маячил Йенсен. Мой бывший муж. Он опустил глаза, словно не мог смотреть на меня.

– Что ж ты врешь! – прорычал лорд, качая головой. – Она всегда врет. Вот же она! – Он указал тростью в мою сторону, и я почувствовала, как каждый волосок на коже поднимается от ужаса.

Сердце будто остановилось. Воздух перестал поступать в легкие. Я видела его – того, кто разбил мне жизнь, отнял честь, заставил стать беглянкой. Его лицо – маска презрения. Глаза – как два колодца, из которых вытекает яд. Он помнит всё. И он здесь.

– Это моя внучка, – возмутилась Марта, но лорд перебил ее, не глядя на нее.

– Я что? Невестку не узнаю? Это она! Это воровка! – Голос лорда Арвейна дрожал от ярости, но в нем слышалось что-то еще. Что-то, от чего по спине побежали мурашки. – Она украла фамильное кольцо. Золотое, с редкой жемчужиной. Бесценная вещь. Фамильная драгоценность.

Стражник подошел ко мне. Его лицо – камень. Взгляд – лед. Он схватил меня за руку, и я почувствовала, как его пальцы впиваются в кожу.

– Ты брала это кольцо? – спросил он, глядя прямо в глаза. – Ты его украла?

Я не могла ответить. Рот пересох. Голос умер. В голове – только шум. Шум, который говорил: «Они знают. Всё кончено».

И тут я вспомнила. Кольцо. Обручальное кольцо, которое Йенсен вернул мне. То, что я спрятала в ящике. Не выбросила, как должна была. Сентиментальная дура! Я спрятала его. В ящике. Среди пустых коробок, среди старых записей.

Мой пальцы сами потянулись к карману фартука, где спрятано кольцо. Нет! Оно в ящике! В ящике! В этот миг я осознала: я могла выбросить его в огонь, бросить в реку, засыпать в землю. Но нет. Я оставила его здесь. Потому что глупая сентиментальная душа верила, что однажды оно может пригодиться! Тем более, что оно ценное! И мое! Мало ли, как пойдут дела в аптеке? Быть может, его удалось бы продать!

– Нет, – прошептала я, но голос дрогнул. – Я не брала.

– Лгунья! – рявкнул лорд. – Она всегда лжет. Идите, ищите! Найди кольцо!

«Наверное, на кольце чары, раз он знает, что оно точно здесь!» – пронеслось в голове.

Стражники начали обыск. Марта пыталась остановить их, но они оттолкнули ее, будто она мешала. Я сидела, чувствуя, как каждая секунда тянется, как вечность. Каждый шаг стражника – удар ножом в сердце.

– Одну минутку! – послышался голос лорда Арвейна.

Лорд Арвейн медленно поднес ладонь к перстню на правой руке. Его губы шевельнулись, и в воздухе повисла едва заметная серебристая нить. Она поползла по полу, обвилась вокруг ящика, а затем нырнула внутрь. Трость в его руке дрожала от напряжения, и я вдруг поняла: он не просто ищет кольцо. Ему нужно что-то другое. Кольцо – это предлог!

– Оно там! – закричал лорд Арвейн.

Стражники вытряхнули содержимое ящика так, будто это был не ящик, а гнездо ядовитых змей. Бумаги, чернильницы, пустые коробки – всё разлетелось по полу. Один из стражников наклонился, и в этот миг мир замер. Пыль, поднятая им, застыла в луче солнца. Его пальцы замерли, касаясь чего-то блестящего в куче мусора. И тут я поняла: конец.

Стражник вытащил кольцо из бумаги, как трофей. Золото блестело, жемчуг переливался, будто смеялся мне в лицо.

– Оно? – спросил он у лорда Арвейна.

– Оно! Оно! – лорд Арвейн бросился к кольцу. – Кольцо моей любимой покойной жены! Фамильная реликвия! Оно дорого мне как память!

– Она его спрятала, – переглянулась стража.

В этот момент внутри все покрылось коркой льда. Руки мгновенно стали ледяными, а я не верила, что такое вообще возможно.

– Это не я! – вырвалось у меня, но голос прозвучал слабо, жалко. – Это мое обручальное кольцо! Я в нем выходила замуж! Так что никакое это не воровство!

– Воровство! – произнес лорд Арвейн, пряча кольцо в карман. – Ты выходила замуж с другим кольцом. А это ты прихватила с собой, когда сбежала! Кольцо, которое принадлежит семье Арвейн!

– Это кольцо мне вернул Йенсен! – закричала я, глядя на стражу. – Мой муж!

– Я свидетель! – произнесла Марта. – Он приходил сюда и вернул ей ее обручальное кольцо. Просил, чтобы она вернулась домой!

В этот момент все взгляды уставились на Йенсена. Глаза лорда Арвейна расширились настолько, что стали похожи на блюдца.

– Йенсен? – переспросил лорд, поворачиваясь к сыну. – Это правда?

Йенсен молчал. Он не поднимал глаз. Не отвечал. Стоял, как статуя, будто не слышал.

– Йенсен, – прошептала я, но он не ответил. – Скажи им! Будь мужчиной, в конце концов! Ты приходил в аптеку. Ты принес мое кольцо. Ты просил, чтобы я вернулась!

Муж не поднял головы. Не посмотрел на меня. Просто стоял, как будто его душа уже умерла.

– Сын, – прошептал лорд, и в его голосе слышалось что-то новое. Что-то, от чего по спине пробежало холодное предчувствие. – Скажи им. Скажи, ты правда приходил в аптеку?

Йенсен поднял голову. В его глазах не было пустоты. Там горел огонь – огонь страха, огонь отчаяния, огонь всего, что он не мог сказать. Его губы дрожали, руки сжались в кулаки. Я видела, как борется он с собой: между словом и молчанием, между отцом и мной, между страхом и правдой. В его взгляде читалось всё: он помнил, как в ту ночь в аптеке его пальцы дрожали, пока он вытаскивал кольцо из кармана. Он помнил, как шепнул: «Вернись домой, пожалуйста». И он помнил, как я сказала: «Я не могу, Йенсен. Я не могу вернуться к тому, что убивает».

– Она… – начал он, и я почувствовала, как всё внутри замерзает. – Она…

И в этот момент его голос прервался. Он замолчал. Не закончил фразу. Стоял, глядя на меня, как будто пытался что-то сказать, но слова не шли. В его глазах – мука. Понимание. И страх.

Я посмотрела на него. И в его глазах я увидела всё. Он знал. Он помнил. Он помнил, как вернул мне кольцо. И теперь… он молчал. Не защищал меня. Не говорил правду.

– Сын, – лорд Арвейн подошел ближе, глядя на Йенсена. – Скажи им. Скажи, что это она.

Йенсен не ответил. Он смотрел на меня. И я поняла: он не скажет правду. Он не защитит меня. Он оставит меня одну. Как тогда. Как в ту ночь, когда трость врезалась мне в скулу.

– Сын, – повторил лорд, и в его голосе слышалась угроза. – Скажи правду!

Йенсен закрыл глаза. И я почувствовала, как мир рушится.

И тут же в душе вспыхивала надежда, что вдруг все изменилось. Вдруг мой побег стал для него уроком. Вдруг он сейчас возьмет себя в руки и пойдет против воли отца! В первый раз в жизни!

– Сын, – прошептал лорд Арвейн, тряхнув Йенсена за плечи.

Йенсен открыл глаза. Взгляд пустой. Лицо – лед. И я поняла, что сейчас внутри него идет битва.

Йенсен открыл рот. Губы дрожали. Слова, которые могли спасти меня, застряли в его горле, как камень. В его глазах я увидела всё: его мать, которая умерла, не выдержав правил дома, его собственное детство, которое было не детством, а клеткой. Он знал, что если скажет правду, его вычеркнут из рода. Но если промолчит, он потеряет не только меня – он потеряет себя. В этот миг он сделал выбор. Не между правдой и ложью. А между выживанием и смертью.

Давай, Йенсен! Это твой шанс! Шанс стать мужчиной! Я верю в тебя!