Текст книги "Жена двух генералов драконов (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 46

– Если вы назначили свидание, – заметил Агостон, склонившись ко мне, – то не с тем человеком. Ваш кавалер вон там. Он уже набрался и теперь окучивает другую даму…

Я посмотрела на того самого офицера, который хорохорится перед какой-то смущенной юной девушкой под строгим наблюдением ее престарелого отца.

– Тогда я просто выйду, – произнесла я. – Или верный страж меня не пустит?

Я почувствовала, как мою руку отпустили.

Я смотрела на бледное лицо, понимая, что причинила ему боль. Сейчас мне должно было стать легче. И я ждала.

Но легче не становилось. Может, боли слишком мало? Или… люди врут. Ненависть приносит только сиюминутное облегчение?

Я замерла на месте, чувствуя, как меня разъедает совесть. Такой поступок, как сегодня на балу, был для меня не свойственен. Поэтому совесть, очнувшись из глубокого обморока, принялась грызть меня, заставляя щеки краснеть.

Нет… Месть не приносит облегчение. Разве что сиюминутное. Она лишь позволяет занять ум составлением планов. Теперь мне стало еще хуже. К боли присоединился еще и жгучий стыд.

Я сейчас больше всего на свете хотела выйти в сад, в надежде, что прохладный ветер хоть немного приведет меня в чувство.

Но уже на пороге я обернулась.

Агостон стоял, словно окаменевший. Его глаза – не серые, а чёрные, как ночь. В них плескалась буря, которую я не могла не почувствовать.

И в этот момент он взорвался. Казалось, что внутри него что-то сломалось. Он бросил бокал на стол, и тот с глухим звоном разлетелся на тысячи осколков, разбившись о стену и напугав гостей.

Агостон шагнул вперёд, но не к офицеру, который хвастался перед новой дамой своими «подвигами». Его взгляд был устремлён ко мне.

– Вы не пойдёте в сад! – сказал он, и его голос был таким, что на нас начали оборачиваться. – Вы не будете встречаться с тем, кого не существует! Вы не будете играть с огнём, который сожжёт вас!

Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Его слова были как удар хлыста, но я не отвела взгляда. Вместо этого я улыбнулась. Не глазами, а только губами, как он.

– А если я пойду? – тихо спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Что вы сделаете? Убьёте меня? Как убили его?

Агостон схватил меня за руку. Не грубо, не жестоко, но так, что я не могла вырваться. Его пальцы были сильными, но в них чувствовалась какая-то странная нежность.

– Вы не понимаете, – прошептал он, наклоняясь ближе. Его дыхание было тёплым, а глаза – тёмными, как бездна. – Он не тот, кого вы ищете. Он не вернётся.

Я почувствовала, как в груди что-то оборвалось. Его слова были как удар кинжала в самое сердце. Но я не позволила себе показать слабость.

– Тогда зачем вы меня останавливаете? – спросила я, пытаясь сохранить спокойствие. – Если он не вернётся, то почему я должна бояться?

И вырвала свою руку из его руки и ушла.

Мои шаги были уверенными, но внутри меня бушевала буря. Я знала, что Агостон прав. Я знала, что он говорит правду. Но я также знала, что не могу отступить.

Сад был погружён во тьму, как будто сама ночь решила поглотить его целиком. Туман полз по земле, словно призрачный дым, обволакивая всё вокруг, создавая ощущение таинственности и нереальности. Фонарь горел тускло, но его свет пробивался сквозь завесу тумана, освещая небольшой камень, на котором стояла свеча.

Всё бесполезно. Агостон прав.

Я выдохнула, чувствуя, как слезы подступают к горлу.

– Я не знаю, слышишь ты меня или книга соврала… – прошептала я, тяжело вздыхая. – Если бы ты знал, как мне больно… Больно без тебя. Я так скучаю. Ты себе представить не можешь… Я ничем не могу заглушить эту боль. Ничем не могу ее унять. Она здесь…

Я прижала руку к груди.

– Ты обещал, что придешь, – произнесла я, глядя на фонарь сквозь слезы. – Хотя это могла быть еще одна бессовестная шутка твоего брата. – Но если ты меня слышишь, знай. Я люблю тебя…

Я развернулась и пошла прочь, унося свою боль обратно. Туда, где звучала музыка и пьяные гости обсуждали мой сегодняшний поступок.

Внезапно я услышала тихий, едва уловимый шорох за своей спиной.

Сердце забилось быстрее, как будто предчувствуя что-то тревожное. Я

медленно обернулась, пытаясь разглядеть источник звука.

Туман, словно густой кисель, обволакивал всё вокруг, скрывая очертания предметов. В его объятиях виднелся неясный силуэт, который казался частью этого загадочного мира.

Он стоял на краю сада, там, где мягкий свет фонаря едва пробивался сквозь густую завесу. Высокая фигура в длинном плаще, капюшон которого скрывал лицо.

Он стоял.

Не двигаясь.

Словно ожидая, пока я уйду.

– Я тоже люблю тебя, – услышала я тихий голос, пронзивший мне сердце насквозь. Голос моего мужа.

– Анталь! – закричала я, бросаясь к нему. – Анталь!!!

Я забыла обо всем на свете! Сейчас я мечтала только об одном: обнять его, покрыть его лицо поцелуями, провести руками по его волосам.

Оставалось еще несколько шагов, разделяющих нас.

Глава 47

И в тот момент, когда я чуть не дотронулась до него, меня резко схватили и дернули, оттаскивая от фигуры.

– Нет! Пусти! – визжала я, отчаянно вырываясь из рук, которые держали меня железной хваткой. – Это же он! Мой муж! Анталь!

Я почувствовала, как меня оттащили на десять шагов. Руки, которые меня держали, превратились в тиски, не давая мне дышать.

– Ты чуть не убил её! – послышался голос Агостона, и я почувствовала, как он тяжело дышит рядом. В его голосе была ярость, смешанная с болью. – Ты что себе думал⁈ Ты что? Забыл, что ты – проклят? Что твое прикосновение – смерть? Или что? От любви у тебя память отшибло?

Я чувствовала, как его пальцы впиваются в мою кожу, оставляя следы, которые будут болеть ещё долго. Его дыхание обжигало мою шею, и я понимала, что он едва сдерживается.

– Ты сумасшедший! – закричал Агостон, его голос дрожал от гнева. – Ты обещал…

– Я… я… просто… Просто я не мог видеть её слезы… – прошептал знакомый голос, и я почувствовала, как моё сердце замерло.

– Ты жив! – зарыдала я, не веря своим ушам. – Жив!

– Я… я знаю, что не должен был так поступать и… – я услышала в его голосе боль, которая разрывала меня на части. О, боже! Голос любимого был для меня словно музыка.

– Ты чем думал?!! – прорычал Агостон, его голос был полон ярости. – Одно прикосновение, и она – труп! Ты чуть не убил любимую женщину!

В этот момент руки, которые держали меня, сжались так крепко, словно боясь потерять навсегда. Я почувствовала, как его пальцы впиваются в мое тело, и поняла, что он никогда не отпустит меня.

Я ничего не понимала. Мое сердце билось, как сумасшедшее, и я чувствовала, как оно выбивает одно единственное слово: «Жив! Жив!»

– Убирайся отсюда! – произнес Агостон, но я не могла сдвинуться с места.

– Нет! – закричала я, хватаясь за его руки. – Нет! Не уходи!

– Я клянусь, я уйду, – послышался голос Анталя, и я почувствовала, как моё сердце замерло. Его лицо было скрыто капюшоном, и я не могла разглядеть его глаза.

Он растворился в тумане, словно его никогда не было. Агостон продолжал держать меня, и только спустя минут десять отпустил.

Я бросилась в туман, словно пытаясь найти его, но он исчез. Я бежала, не разбирая дороги, и чувствовала, как мои слезы смешиваются с дождем.

– Пойдем в дом. Сейчас я выпну всех гостей, а то они мне уже порядком надоели! – произнес Агостон.

Только сейчас до меня дошло. Если мой муж жив, то почему мне сказали, что он – мертв? Почему я мстила человеку за то, чего он не делал?

– Тише, – услышала я голос Агостона и почувствовала, как его руки обняли меня. Моё тело дрожало, а я чувствовала, как внутри разрывается сердце, выстукивая его имя.

– Он жив? – заплакала я, вцепившись в Агостона. – Он – не призрак?

Тот молчал, и его лицо было скрыто в тени.

– Да. Жив. К сожалению, – произнес Агостон, и я почувствовала, как его руки отпустили меня.

Теперь я бежала за ним, понимая, что хочу добиться ответов! Мне нужны ответы на мои вопросы!

Недовольные гости, которые только-только почувствовали вкус бала, восприняли новость с разочарованием. Они спешили покинуть зал, оставляя за собой гнусные сплетни и запах духов.

– И вам спасибо, что пришли! – заметил Агостон, глядя на пары, которые исчезали за дверью. – Это была маленькая бальная разминка. Следующий бал будет подлинее… Зато вам будет что обсудить. Всего хорошего.

Он вежливо улыбался, а я видела, как зал опустел.

– Я требую ответы! – произнесла я, глядя ему в глаза.

– А я требую покоя и кофе, – произнес Агостон, глядя на то, как от дома отъезжают кареты.

– Так ты не убил его? – дрожащим голосом прошептала я.

– Нет, – выдохнул Агостон. – Я не убивал своего брата. И не оставлял его умирать на поле боя. Потому что я люблю его. Каким бы кретином он иногда не был!

И только сейчас до меня дошло, что если Анталь жив, то Агостон его не убивал. А значит, моя месть была напрасной. Я мстила человеку за то, чего он не делал. Я мстила человеку, который любил меня больше, чем я могла себе представить.

Я чувствовала, как его сердце разрывается на части, и понимала, что он никогда не простит мне того, что сделала.

– Мне кажется, здесь не то место, чтобы делиться наболевшим. Не находите? – спросил он с усмешкой. – Поэтому прошу в гостинную. Я расскажу вам правду, хотя мне этого ужасно и не хочется. Но я знаю, что однажды эта правда спасет вам жизнь…

Глава 48

Мы поднялись в гостиную, и я ощущала себя словно во сне. Переживания, как волны, захлестывали меня, не давая собраться с мыслями. Воздух был густым, как будто пропитан тайной, и я чувствовала, как он обволакивает меня, не давая сделать вдох.

Агостон усмехнулся, приглашая меня войти. Его голос был мягким, но в нем звучала легкая насмешка. Я переступила порог комнаты и остановилась у рояля. Мое сердце колотилось так сильно, что, казалось, весь дом слышит его стук. Спина была прямой, кулаки сжаты, а внутри бушевала буря эмоций.

– Расскажите мне правду, – мой голос звучал твёрже, чем я чувствовала на самом деле.

Я не отводила глаз, глядя прямо на Агостона, который сидел в кресле у камина. Его лицо было непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то странное, что-то, что заставило меня замереть.

Агостон не шевельнулся. Он лишь поднял бровь, и в этом движении было столько презрения, что я почувствовала, как внутри меня поднимается волна гнева. Но я не могла позволить себе показать слабость. Я должна была узнать правду, какой бы горькой она ни была.

– Правду? – повторил он, растягивая слова, словно наслаждаясь каждым звуком. – Вы уверены, что готовы её услышать, мадам? Правда – это то, что может очень сильно не понравиться вам.

– Я уже ненавижу вас за то, что вы живы! – бросила я, чувствуя горечь усмешки в своем голосе. – Что может быть хуже, чем ненависть?

Он усмехнулся.

Но не глазами.

– Многое, – ответил Агостон, глядя мне прямо в глаза. – Например, то, что ваш муж не мертв.

Эти слова пронзили меня, как ледяное копьё. Я замерла, не от удивления, а от страха. В его голосе не было лжи – только усталость и боль.

– Садитесь, – сказал он, откидываясь в кресле. – Это будет долгая история. И если вы упадёте в обморок… я не стану вас поднимать. У меня появится искушение воспользоваться вашей беспомощностью и поцеловать вас.

Я не села.

Осталась стоять.

Я не села. Осталась стоять, словно боялась, что если сяду, то потеряю контроль над собой. Его слова ранили меня глубже, чем нож.

– Знаете, – начал он, глядя в огонь, – безалаберность моего брата никогда не переставала меня удивлять. Сегодняшнее появление просто перешло все мыслимые и немыслимые пределы. Он всегда видел границы, но не считал их своими. И в тот день – на битве у Хребта – он перешёл ту черту, за которой уже не было возврата.

Глава 49

Агостон замолчал, погружаясь в воспоминания. Его лицо стало задумчивым, а взгляд – пустым. Я чувствовала, как воздух вокруг нас становится тяжелее, наполняясь его болью и воспоминаниями.

– Ему был отдан чёткий приказ: отвлечь мага, – продолжил генерал, его голос стал глухим и отстранённым. – Он должен был удержать его внимание, пока я подберусь ближе. Но когда я его нашёл… Маг был мёртв, мой брат валялся в грязи, а рядом с ним лежали двое мёртвых офицеров. Их лица были искажены ужасом. Как будто они видели не смерть, а ад.

Он замолчал. Провёл ладонью по шраму на руке, и я впервые заметила этот тонкий, чёрный след, похожий на след от ожога. Его пальцы задержались на шраме, будто он пытался найти в нём утешение.

– Мой брат всегда был безрассудным, – продолжил он тихо, почти шёпотом. – Он не думал о последствиях. Он просто делал то, что считал нужным. И в тот день он сделал ошибку. Он перешёл черту, за которой не было возврата. Я пытался его остановить, но было уже поздно. Поэтому главнокомандующим операции был я.

Я видела, как на его лице мелькнула тень боли, словно от невидимого удара. Он смотрел на огонь, будто искал в нём ответы, но я знала: его мысли были далеко, где-то за гранью этого мира.

– Я сначала не понял, – продолжил он, и в его голосе звучала усталость, смешанная с горечью. – Что случилось. Но потом до меня дошло! Тогда он сказал мне: «Просто убей меня. Убей, потому что теперь его проклятие перешло на меня».

Я затаила дыхание. Не от страха. От осознания. От понимания того, что этот человек, сидящий передо мной, стоял на пороге выбора, который мог изменить не только его судьбу, но и мою.

– Я смотрел на своего брата, – сказал Агостон, и его голос дрогнул, выдавая всю глубину его чувств. – И понимал: я мог испепелить его на месте и избавить его от мук. Избавить себя от боли. Жениться на вас. Получить всё, что я хотел.

Он поднял глаза, и я увидела в них отражение своей судьбы.

– Но я не смог, – продолжил он тихо, почти шёпотом. – Потому что я очень сильно люблю своего брата. А также я надеялся, что в этом мире есть что-то, что может помочь Анталю. Ради него. Ради вас.

Я не ответила. Горло сжалось, и слова застряли где-то внутри. Я не могла произнести ни звука.

– И тогда мне в голову пришла идея, – продолжил Агостон, его голос стал более твёрдым, но я услышала тень насмешки. – Я решил впервые в жизни заняться мародёрством. Недаром же проклятый мальчишка был в маске. Я обобрал труп мага. Забрал перчатки. Забрал маску. Забрал плащ.

Он замолчал, и в этой тишине я услышала, как его сердце стучит в груди.

– И когда я коснулся этих вещей… – продолжил он, его голос дрожал от волнения. – Я почувствовал магию. Понял, что они не просто так. Что они могут защитить.

Он сделал паузу, словно давая мне время осознать всё, что он только что сказал.

– Я бросил всё это Анталю, – продолжил он, его голос стал ещё более решительным. – Сказал: «Надевай». Он надел. Попробовал прикоснуться ко мне. Долго сомневался. А потом коснулся пальцем.

Агостон поднял руку, и я увидела тот самый шрам.

– Да, это была страшная боль, – сказал он, стиснув зубы. – Она разворотила ладонь. Но я не умер. И тогда я немного успокоился. Хотя бы от смерти это могло защитить. Я, конечно, не знаю, что было бы с вами, но мне тогда здорово досталось!

Тишина заполнила комнату, как густой туман. Мы оба понимали, что этот момент стал переломным. Что пути назад уже нет. Что наши судьбы навсегда переплелись в этом мрачном и загадочном мире.

– Я объявил, что брат погиб, – произнёс Агостон, сжимая ладонь со шрамом. – Я переправил его туда, где никто не найдёт его следов.

Глава 50

Он замолчал, словно пытаясь собрать силы, чтобы продолжить. Его руки дрожали, но он крепко сжал их в кулаки.

– Привёз к нему ректора академии, – продолжил он, его голос стал хриплым. – Взял с него клятву хранить тайну. Ректор осмотрел его и заявил, что никогда не видел ничего подобного. Что такое проклятие – физически и магически невозможно. Ректор пошёл трясти магические архивы. И нашёл запись: этого мага держали отдельно. Вырастили специально магическим советом. Исмирский маг. Оружие. Но не до конца изученное. Поэтому Анталя нужно держать в изоляции.

Агостон посмотрел на меня своими глубокими, усталыми глазами, в которых читалась смесь боли и сожаления. Он вздохнул, словно собирался с мыслями, и тихо сказал:

– Но он попросил меня об одной вещи.

Его голос дрогнул, и я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Я знала, что он говорит о том, кто стал для нас обоих тенью прошлого.

– Он хотел видеть вас, – продолжил Агостон, его слова были пропитаны горечью. – И я не мог ему отказать. Поэтому… он приходит. Иногда. В сад. У фонаря.

Я стояла, не шевелясь, словно статуя. Сердце колотилось в груди, но не от боли – от стыда. Я чувствовала, как кровь приливает к щекам, а дыхание становится прерывистым.

– Я считала вас убийцей, – прошептала я, голос мой дрожал, но я пыталась говорить твёрдо. – Я думала, что вы его убили. Что вы украли его жизнь. Его имя. Его любовь. И я мстила вам.

Я хотела причинить ему боль, хотела, чтобы он почувствовал то, что чувствовала я. Но теперь я понимала, что ошибалась.

– Я танцевала с офицером. Я хотела причинить вам боль. Я хотела, чтобы вы почувствовали то, что чувствовала я. Но я ошибалась. Вы не убийца. Вы – его страж. Вы – его защитник. Вы – его брат, сквозь слезы запоздалого раскаяния прошептала я.

Я сглотнула, находя в себе силы продолжить.

– Теперь я знаю! Вы не убийца, – произнесла я, глядя ему в глаза. – Вы – его страж. Вы – его защитник. Вы – его брат.

Я подняла глаза.

Видела, как он смотрит на меня.

Не с сарказмом.

Не с холодом.

С болью.

Я сделала шаг вперёд, чувствуя, как внутри меня зарождается что-то новое – прощение. Я протянула руку, чувствуя, как подрагивают кончики моих пальцев. Только сейчас я осознала всю глубину жертвы, которую принес Агостон.

– Не торопитесь, – усмехнулся он. – Может, вы меня потом еще раз возненавидите! Кто его знает…

Но я протягивала ему руку. Мне сейчас нужно было его прощение. Только оно могло принести мне облегчение. Теперь, когда я знала, что мой муж жив, меня тревожило проклятие и то, что я натворила.

«Прошу вас!», – шептала я взглядом.

Агостон посмотрел на мою руку, потом заглянул мне в глаза.

– Вы не обязаны извиняться, – произнёс он, глядя прямо мне в глаза. – Вы имели право.

Он сказал это спокойно, но с такой твёрдостью, что я замерла. Его голос, обычно мягкий и чуть хриплый, сейчас звучал как сталь.

Я не хотела быть виноватой, но его взгляд не оставлял мне шанса на оправдание.

– Вы имели право. Ведь я не ваш муж. Я – его брат. И его убийца, – произнёс Агостон.

– Но вы не убивали, – прошептала я. – Я не знаю, что произошло на самом деле. Но я больше не верю, что вы могли его убить. Потому что если бы вы его убили… вы не стали бы защищать его память. Вы не стали бы стражем, которого он просил охранять меня.

Словно раздумывая, простить меня или нет, Агостон бережно взял её.

– А вы не боитесь, – произнёс он. – Что, взяв вас за руку однажды, я могу ее не отпустить больше никогда? Нет такого тревожного чувства?

Я почувствовала, словно по телу пробежала волна облегчения. Наши пальцы переплелись, и в этот момент я поняла, что всё может быть иначе. Что прошлое не всегда определяет наше будущее.

– Нет, – ответила я. Но в моем голосе не прозвучало строгой решимости, которая должна была прозвучать.

– И сейчас, когда мы снова друзья, – заметил Агостон. – Я думаю, как защитить вас.

Он не сразу ответил. Его лицо оставалось непроницаемым, но я заметила, как в его глазах промелькнуло что-то тёмное и глубокое.

– От кого? – спросила я.

– От него, – произнёс Агостон.

Его тон изменился. Он посмотрел на мою руку в своей руке, а потом на мое удивленное лицо.

– Впрочем, в том, что случилось, вы виноваты сами…

Глава 51

– Вы слишком красивы, чтобы можно было устоять. И я вас даже ненавижу. Вы как клинышек, но очень очаровательный клинышек, который вбивается между мной и братом. Простите. Я устал. Я зол. Я прямолинеен.

– Почему вы не сказали мне раньше? – спросила я, мой голос дрожал от волнения и недоверия.

Он медленно поднял глаза, в которых читалась смесь усталости и боли.

– А вы бы поверили? – спросил он тихо, почти шепотом.

Я замерла, чувствуя, как в груди что-то оборвалось.

– Вы бы поверили человеку, которого считали хорошим стратегом, грамотным тактиком, преданным делу, но, если говорить другими словами, то благородным убийцей собственного брата? – продолжил он, его голос стал жестче. – Вы бы поверили, что ваш муж жив, но не может прикоснуться к вам? Что его поцелуй – смерть? Что его прикосновение убьет вас на месте?

Я не могла поверить, что он мог так говорить. Но в глубине души я знала, что это правда.

Он встал, его движения были плавными, но в них чувствовалась скрытая угроза.

– Вы бы поверили, что я сделал это ради вас? Что я спрятал его, чтобы вы не умерли? Чтобы вы остались живы? Чтобы вы могли ненавидеть меня… но не умереть от его руки? Вы бы поверили, что я вместе с ним ищу способ снять это проклятие?

– Тогда зачем вы женились на мне? – спросила я.

– Во-первых, оставлять вас одну без присмотра в такой момент было опасно. Неизвестно, куда бы привело вас ваше горе. Это раз! – четко обозначил Агостон. – Жить с вами под одной крышей я не имел права. Я двоюродный брат вашего мужа. Не отец, не ваш брат. Даже брату мужа общество бы это простило. Наверное. Я не хотел бросать тень на вашу репутацию. Это два. А в-третьих, я хочу уберечь вас. От него. От вашей любви, которая может обернуться смертью. Я слишком хорошо знаю своего брата. И слишком хорошо знаю, что любовь слепа. А также нема, тупа и так далее. Что удержало бы вас в саду, если бы меня не было рядом? Что удержало бы вас? Ничего.

Он говорил тихо, но в его голосе звучала твёрдая уверенность, как будто он знал что-то, что могло изменить всё. Я смотрела на него, не отрывая глаз, пытаясь понять, стоит ли верить его словам.

– Потому что правда – это единственное, что может спасти вас, – ответил он, глядя прямо в глаза. – От смерти. Потому положиться в этом вопросе на брата я не могу.