Текст книги "Жена двух генералов драконов (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 67

Я сделала вид, что не услышала его слов. Внутри меня бушевала буря эмоций, которую я не могла позволить вырваться наружу. Еще вчера я балансировала на грани безумия, охваченная болью и отчаянием. Сегодня же, словно по волшебству, в меня начала возвращаться жизнь. Смерть – это нечто, что нельзя ни понять, ни решить. Она остается за пределами человеческого разума и сердца. И проклятие по сравнению со смертью кажется сущим пустяком.

– Вот, – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожало. – Теперь намного лучше. Это был не последний раз на сегодня! Учтите! Я еще приду!

Агостон усмехнулся, его глаза блеснули зловещим огоньком.

– Прозвучало как угроза, – заметил он.

В комнате повисла неловкая тишина. Я почувствовала, как воздух между нами становится густым и тяжелым. Агостон опустил взгляд на свою руку, словно пытался найти в ней ответы на все вопросы.

– Спасибо, – тихо сказал он, его голос звучал почти искренне.

– Не за что, – ответила я, стараясь скрыть дрожь в своем голосе. – Это же моя работа – делать вас менее саркастичным.

– Вы не сделаете меня менее саркастичным, – усмехнулся он, но в его глазах мелькнуло что-то новое. – Но, возможно, вы сделаете меня менее одиноким.

Я посмотрела на него. В его взгляде больше не было ни сарказма, ни холода. Там была надежда. Надежда, которую я не могла не заметить.

– А завтра, – продолжил он, стараясь скрыть свои эмоции, – вы будете мазать меня снова?

– А куда я денусь, – подала плечами я. – Если, конечно, вы не улетите прямо сейчас в поместье моей тетушки в поисках четырех книг на древнем исмерийском языке, которые стоят у нее в библиотеке. Это – очень редкие и древние книги. И они посвящены проклятиям.

– Что⁈ – дернулся Агостон. – Откуда ты знаешь?

– Да так, вспомнила, – соврала я. – Там тома не хватает одного. Но, быть может, они помогут?

Он резко встал из-за стола, а я смотрела на него и понимала. Да, тогда на балу я его не знала. Знала по слухам, по ореолу романтической тайны, которая окутывает его. И тогда я думала, что внимание такого мужчины мне ужасно польстило бы. Это то же самое, как в сказке про Золушку. Принц выбрал именно ее среди других гостей.

Но сейчас, когда я вижу его. Настоящего. Я могу сказать, что он мне нравится.

Да, это не тот идеальный образ генерала – победителя. Это что-то другое. Живое. Человечное.

Сейчас, сидя в его кабинете, я думала над словами тети. Вот если бы я была на месте Анталя? Разве я смогла бы отдать любимого?

Да. Смогла бы.

Но только если бы знала, что он любит другую. Тогда бы отдала.

Дескать, да. Так получилось. Сердцу не прикажешь.

И тогда стоит отпустить. Подарить…

Но если бы ко мне пришла дамочка и сказала: «Хочу твоего мужика!» И этот мужчина любил бы меня… Я бы всю стену фигвамами изрисовала. И пинком бы спровадила.

Но если бы это сделал близкий и родной человек?

Парадокс. Здесь я не знала, что ответить. Я словно разрывалась между двумя крайностями. Металась между двумя огнями. Пока что я пришла к странному умозаключению. Почку – отдала бы. Мужика – нет! Или…

Черт! Я запуталась.

Я чувствовала себя котенком на передержке, чувствовала себя собачкой, которую отдали в хорошие руки… И я не могла понять, есть ли у этого вопроса правильный ответ!

Глава 68

Я расхаживала по кабинету Агостона, словно тигр в клетке, метаясь из угла в угол. Мои мысли, как острые когти, царапали изнутри, терзая душу. Воздух казался густым и вязким, наполненным напряжением и невысказанными словами.

Его стол, обычно строгий и аккуратный, был завален бумагами, перьями и чернильницами, словно он готовился к великому сражению. Среди хаоса я заметила его дневник. Мне стоило лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к нему, заглянуть в страницы, пропитанные его мыслями и чувствами. Но я не смогла. Эта мысль, после всего, что он для меня сделал, казалась кощунственной, словно я собиралась украсть что-то святое.

Агостон улетел в поместье тетушки Маргарет, чтобы забрать старинные исмерийские книги. Он ничего не сказал о своем возвращении, но я чувствовала, что это не просто поездка за знаниями. В его глазах, когда он смотрел на меня перед уходом, было что-то, что я не могла понять.

Он улетел, чтобы дать мне время.

Или чтобы спрятаться от меня.

Дворецкий Харгривз появился бесшумно, как тень, нарушив хрупкую тишину.

Он поставил передо мной поднос с чаем, его движения были плавными и уверенными, как у человека, который знает, что делает.

Чашка была горячей, как огонь, но мои пальцы дрожали, когда я брала ее.

– Благодарю, Харгривз, – сказала я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

– Чай, конечно, не решит всех проблем, мадам, – ответил он, слегка поклонившись. – Но хотя бы попытается…

Я улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. Да, пусть попытается. В его словах было что-то утешительное, хотя я знала, что чай еще ни разу не решил проблем. Но хотя бы успокоил.

Харгривз ушел, оставив меня наедине с моими мыслями.

Я сделала глоток чая. Горячий напиток обжег горло, но я не чувствовала вкуса. В голове крутилось одно: «Почему он не сказал правду? Почему он позволил мне думать, что он мертв?»

И вдруг я услышала голос. Тихий, но такой знакомый.

– Элис…

Я замерла, сердце забилось быстрее.

– Анталь… – прошептала я.

Голос был тихим, как шепот ветра, но я узнала его сразу.

Он проник в самую глубину моего существа, заставив кровь замереть в жилах.

Чашка выскользнула из моих дрожащих рук и с глухим звоном разбилась о пол.

Я обернулась, и сердце в груди замерло, словно пойманное в ловушку.

– Анталь… – выдохнула я, едва сдерживая слёзы.

Голос сорвался, но я продолжала смотреть на него, не веря своим глазам.

В углу комнаты стояла высокая фигура, окутанная тенью, и я не могла отвести от нее взгляд.

– Да, – наконец ответил он, медленно выходя из мрака. Его силуэт был едва различим, но я видела его глаза, скрытые за маской. – Пришлось воспользоваться тайным переходом, чтобы поговорить с тобой. Пока Агостона нет.

Он стоял передо мной, словно призрак из прошлого, в маске и перчатках, скрывающих его лицо и руки. Его присутствие было одновременно пугающим и завораживающим.

– Не подходи, – сказал он, выставив руку вперед. – Не прикасайся ко мне.

Я стояла неподвижно, глядя на него. Маска скрывала его лицо, но я чувствовала его боль и страх. Эти перчатки, эти холодные, безликие перчатки, словно символизировали его отчуждение.

– Как там тетушка? – спросил он тихо, его голос звучал устало и немного виновато. – Я ее сильно напугал?

– Да, – ответила я, стараясь не дрожать. – Ты ее очень сильно напугал. Она решила, что увидела призрака. И что она скоро умрет. Что тот свет уже намекает ей на переезд…

– Наверное, не надо было снимать маску, – вздохнул он, опустив голову. – Но в ней так неудобно читать. Я не привык.

– Тебя беспокоит тетушка? – спросила я, горечь и обида звучали в моем голосе. – А что насчет меня? Ты понимаешь, что я чувствовала, когда узнала о твоей «смерти»?

Он замолчал, и в комнате повисла напряженная тишина. Его плечи опустились, словно под тяжестью невысказанных слов и сожалений. Я видела, как он борется с собой, пытаясь подобрать правильные слова, но ничего не получалось.

– Я… Я не хотел, чтобы так вышло, – наконец выдавил он, его голос звучал хрипло и надломленно, как будто он давно не говорил и каждое слово давалось ему с трудом. – Я должен был… Я просто обязан был все объяснить.

Я молчала, не в силах произнести ни слова. Его слова звучали как оправдание, но не могли заглушить ту боль, что разрывала меня изнутри. В груди жгло, словно там поселился ледяной огонь. Слезы подступали к горлу, но я сдерживала их, не желая выглядеть слабой перед ним.

– Ты понимаешь, сколько боли ты мне причинил? – прошептала я, наконец найдя в себе силы продолжить. – Ты понимаешь, что для меня лучше? Ты понимаешь, что моя жизнь чуть не закончилась? Что когда мне сказали, что ты погиб и привезли твой пепел, я почувствовала, что жизнь просто обрушилась вниз? Что я никогда не выберусь из этой тьмы?

Я замолчала, но слезы все равно хлынули из глаз. Они текли по щекам, обжигая кожу, как капли раскаленного металла. Я вытерла их дрожащей рукой, но они продолжали катиться, не желая останавливаться.

– Ты понимаешь, сколько боли ты мне причинил? – прошептала я, наконец найдя в себе силы продолжить.

Я замолчала, чтобы не разрыдаться.

Но слезы уже катились по щекам.

– Ты мог просто… – прохрипела я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. – Ты мог бы просто предупредить меня. Сказать: «Не касайся меня. Не приближайся». Ты мог отправить брата, чтобы он поговорил со мной и все объяснил! Смерть и проклятие – не одно и то же! Одно дело, когда ты знаешь, что человек мертв и его уже не вернуть. Не выцарапать из могилы, не выплакать, не вымолить. А другое дело, когда ты знаешь, что он жив. Пусть даже проклят. И тогда есть надежда. Надежда на то, что все можно исправить.

Он молчал, его лицо – черная маска – оставалось непроницаемым. Сквозь прорези я видела его глаза. В них читалась боль, но он не хотел показывать ее. Он боялся, что я увижу в них что-то большее, чем просто боль.

– Зачем ты так со мной поступил, Анталь? – спросила я, мой голос дрожал, как лист на ветру. – Зачем ты заставил меня пройти через этот ад? Зачем ты причинил мне столько боли?

Глава 69

– Я хотел тебя уберечь, – наконец произнес он, его голос звучал тихо, почти шепотом. – Я же спас тебя во время бури…

– Вот мне теперь интересно, как! – произнесла я. – Ты же не можешь прикасаться!

– Перчатки. Все дело в них! – заметил Анталь, рассматривая перчатки. – Они не мои. Они раньше принадлежали магу. И они могут…

Он взмахнул рукой, а я увидела, как со стола поднялась чернильница и несколько книг.

– Я случайно обнаружил это свойство. Наверное, магу было так удобно, – заметил Анталь, а чернильница опустилась на стол. Книга легла рядом.

– Ты хотел меня уберечь? – повторила я, не веря своим ушам. – Или ты просто хотел держать меня в неведении? Ты думаешь, что если мне объяснят все, я не пойму? Или ты просто побоялся? Чего ты боишься?

Он смотрел на меня, его взгляд был полон боли и сожаления. Он медленно поднял руку и снял маску, которая скрывала его лицо. Я увидела его глаза, его лицо – знакомые, любимые, но теперь они были полны страдания.

– Только не говори брату, что мы разговаривали, – попросил он, его голос дрожал.

– Ты думаешь, я побегу ему докладывать? – спросила я с горечью, стараясь скрыть боль в голосе. – Я хочу поговорить с тобой. Я хочу выяснить, почему ты подверг меня такой боли. Почему ты заставил меня в течение месяцев лежать и умирать? Ты понимаешь, что в тот момент, когда мне пришло известие о твоей смерти, я просто… Я просто готова была лежать рядом с тобой в этой могиле.

Он молчал, глядя на меня с какой-то странной смесью сентиментальной нежности и глубокой вины. Его лицо, обычно такое уверенное и холодное, сейчас казалось уязвимым. Я видела, как его глаза наполняются слезами, но он не позволял им пролиться.

– Ты поступил эгоистично, – сказала я, стараясь вложить в эти слова всю свою боль и разочарование. – Да. Вот оно, слово. Ты думал только о себе.

– Нет, – он ответил тихо, почти шёпотом, словно боялся, что его голос разрушит этот хрупкий момент. – Неправда. Я думал о тебе. Я просто… я не знал, как поступить иначе.

Я почувствовала, как моё сердце сжимается от его слов. Я хотела верить ему, хотела найти в них хоть каплю правды, но горький опыт прошлого не давал мне покоя. Его действия говорили громче, чем его слова.

– Ты боялся, что я умру, – продолжала я. – Но при этом знал, что я тебя люблю. Знал, что столько времени переживала, плакала и медленно убивала себя своим страданием. Ты думал, что это правильно? Ты мог просто прийти и сказать: «Да, я проклят, но мы бы с тобой решили эту проблему. Мы бы искали вместе, как снять это проклятие».

– Ты просто не доверяешь мне? – спросила я, и мой голос дрогнул. – Ты доверяешь своему брату, но мне не доверяешь. Ты отдал меня… – я пыталась подобрать слово, растирая виски. – Ты отдал меня как… как заботливый отец выдает замуж свою дочку со словами: 'На! Тебе же лучше будет. Я выбрал тебе жениха, дорогая. И не факт, что он тебе нравится, но я желаю тебе добра искренне, от всего сердца. Это выглядит именно так. Как заботливые отцы выбирают хорошую партию для своей дочери. Ты сделал точно так же.

– Я не хотел причинять тебе боль, – прошептал он.

– Но ты ее причинил, – ответила я. – Почему ты думал, что именно твоего брата я могла полюбить? Я могла медленно сама выползти из этой тьмы и найти себе кого-то другого. Или, как тетушка Маргарет, хранить память о тебе всю свою жизнь, посвятить остаток жизни добрым делам, помогать тем, кому эта помощь нужна.

Он смотрел на меня, и я видела, как он ищет слова. Но их не было.

– Я… – начал он. – Я не знаю, что тебе ответить на этот вопрос.

Я смотрела на него, и в этот момент… услышала в коридоре шаги и голос Агостона.

Дверь открылась, а я вздрогнула. Успеет ли Анталь или нет?

– Скажи мне, – прошептала я, понимая, что голос мужа еще далеко. – Если вдруг удастся снять проклятие, что дальше? Вы уже решили между собой, чьей женой я буду?

Глава 70

Шаги приближались к двери.

Они были быстрыми, тяжелыми и знакомыми.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Агостон.

Его взгляд, как острый меч, мгновенно обежал комнату.

Он остановился на разбитой чашке, лежащей у моих ног. Его плечи опустились с явным облегчением, словно камень упал с души.

– О, слава богам, – мрачно выдохнул он, глядя на брата, который так и не успел скрыться. – Мадам, вы живы. Я уже начал думать, что мой брат переступил черту и убил вас своей безалаберностью. А тебе, мой дорогой брат, ректор велел тебе передать, что если он не прекратит свои глупые эксперименты, то мне разрешено лично связать тебя и его по рукам и ногам и отправить в академию…

Агостон поднял глаза на Анталя, и в его голосе зазвучал ледяной сарказм, способный заморозить ад.

– А, вот ты где, – произнес он с сарказмом, который мог бы заморозить ад. – Я так и знал, что услышу о твоем внезапном появлении. Всегда так: не предупредишь, не постучишь, просто являешься, как призрак, и пугаешь всех до смерти.

Анталь молча смотрел на брата, его пальцы в расшитой перчатке сжались в кулак, но он не ответил. Я перевела взгляд на руку Агостона – ту самую, что он держал перевязанной. Руку, которую он изучал, проверяя безопасность ритуала Анталя. Его слова не были пустым звуком, и я это понимала.

– И кого я напугал? – спросил Анталь.

– Тетушку считаем? – поинтересовался Агостон. – Тогда меня! Сколько раз я вам говорил: если собираешься появляться в комнате, где находится моя… – он запнулся, – где находится Элис, предупреждай заранее. Не ее! Меня! И все свидания будут проходить под присмотром! А то я вас знаю. Ахи-охи-вздохи, а потом захочется и поцеловать, и на шею броситься от избытка чувств!

Анталь не ответил.

– Где книги? – спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Вы же ездили за книгами тетушки. Почему вы с пустыми руками?

Агостон усмехнулся, его лицо озарилось легкой, но злой улыбкой.

– Книги? – переспросил он, будто не веря своим ушам. – Книги я нашел. И сразу же отнес их в магическую академию. Ректор лично осмотрел их. Если там есть хоть что-то, что может нам помочь, он даст знать немедленно.

Он достал из кармана маленькую, аккуратно сложенную бумажку и резким ударом по столу положил её на столешницу.

– Держи, – сказал он, глядя на Анталя с явным раздражением. – Заклинание и ритуал на перчатки. Чтобы они точно никого не убили! Ректор его проверил и исправил. Но беда в том, что у каждой вещи есть свой предел магических свойств. Придется пожертвовать частью магии этих перчаток. Убрать какое-то свойство! И вообще! Я устал быть почтовым голубем! Я – дракон, а не почтовый голубь!

Анталь взмахнул рукой, и бумажка устремилась к нему. Кажется, я понимаю, почему перчатки были заколдованы именно на это. Маг боялся к кому-то прикасаться без лишней необходимости.

Анталь развернул её и начал читать, но его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он пытался найти ответы в своих мыслях.

– Я ухожу, – сказал он тихо, почти шепотом. – Наверное, брат, я не буду проводить ритуал в этом доме. Думаю, мне лучше перебраться. Неподалеку есть старое поместье. Оно заброшенное, и, кажется, это самое подходящее место для призрака.

Агостон посмотрел на него долгим взглядом.

Кивнул.

– Ну раз вы оба тут собрались, – произнесла я. – Вопрос остается в силе. Если вдруг удастся снять проклятие. Чьей женой я буду?

Глава 71

Анталь ничего не ответил на мои слова. Его взгляд в прорези маски был холодным и отстраненным, как замерзшее озеро. В этот момент он исчез, словно растворился в воздухе, оставив после себя лишь пустоту и звенящую тишину.

Когда дверь за ним закрылась, комната погрузилась в безмолвие. Это была не просто тишина – это был густой, вязкий туман, который обволакивал меня со всех сторон, проникая в каждую клеточку моего существа.

– Вы не должны были разговаривать с ним, – наконец произнес Агостон, избегая моего взгляда. Его голос был низким и хриплым, как будто он пытался скрыть за ним свои истинные чувства.

– Почему? – спросила я, стараясь не выдать своего волнения. – Потому что он мой муж? Потому что я должна скорбеть по нему, как тетушка Маргарет? Или потому что вы боитесь, что я выберу его?

Агостон поднял глаза, и его взгляд пронзил меня, как острый кинжал. В нем читалась смесь гнева и отчаяния.

– Потому что он опасен, – сказал он, делая паузу, чтобы я могла осознать его слова. – Вы не понимаете, насколько он опасен. Он не думает о последствиях. Все, что его волнует, это увидеть вас, прикоснуться к вам. Он не думает о том, что может причинить вам боль или даже убить. Он… он не может держать свои чувства под контролем. И это его главная беда! В этом беда всех молодых драконов, и особенно тех, кто не умеет управлять своей силой. Ради вас он готов умереть. Или убить вас. Потому что он не думает. Он чувствует. А чувства – плохой советчик.

Я усмехнулась, пытаясь скрыть за этой усмешкой свое беспокойство.

– Вы старше его на пять лет, если я не ошибаюсь, – сказала я, стараясь говорить как можно более беззаботно.

Агостон нахмурился, но ничего не ответил. Вместо этого он отвернулся, словно пытаясь скрыть что-то, что терзало его душу.

– Я просто рано повзрослел. Еще бы, когда у тебя есть младший брат, – заметил Агостон.

– Так хотя бы вы, как старший, ответьте на мой вопрос, – сказала я, чувствуя, как мое сердце начинает биться быстрее. – Чьей женой я буду, когда проклятие будет снято?

– Сами решите, – произнес он, и его голос прозвучал так тихо, что я едва его расслышала. – В этом и заключается ваша сила, Элис. Вы должны выбрать свой путь сами.

Но я уже знала, что это не так просто. Его слова звучали как вызов, как приглашение к игре, в которой я не могла быть уверена, что выиграю.

– Интересно, – вдруг сказал Агостон, и его лицо озарилось странной улыбкой. – Очень интересно… Прежняя Элис закричала бы и сказала, что вернется к мужу! Она бы пошла на все, чтобы быть с любимым Анталем. Она бы прошла сквозь огонь и воду, чтобы доказать свою любовь.

Его слова ранили меня, как острые кинжалы. Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна гнева и обиды. Но я не могла позволить себе поддаться этим эмоциям.

– Но эта Элис, которая сейчас передо мной, – продолжил он, наклоняясь ко мне так близко, что я могла почувствовать его дыхание на своей коже, – она спрашивает. А значит, сомневается…

Он замолчал, ожидая моего ответа. Но я не могла ничего сказать. Я чувствовала, как внутри меня бушует ураган эмоций, но не могла найти слов, чтобы выразить их.

– Скажи мне честно, – прошептал он, и его голос звучал так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать его. – Неужели что-то изменилось? Неужели у меня есть шанс остаться твоим мужем? Стать не просто мужем – ширмой, которую можно спрятать в углу, или быть ненавистным мужем, которого нужно вывести, как выводят тараканов и крыс?

Его слова задели меня за живое, а его пальцы едва коснулись моей кожи, словно он не решался.

Глава 72

– Я просто спросила, – сглотнула я, чувствуя, как горло сдавило от волнения. Я понимала, что это был лучший ответ, который я могла дать. – Единственное, что я знаю точно: мне будет страшно потерять вас обоих.

Рука, которая готова была обнять меня, плавно отстранилась. А губы, которые, казалось, вот-вот поцелуют меня… Я чувствовала это, словно могла читать мысли! – искривились в усмешке. Его взгляд был холодным, отстранённым, и в этом холодном блеске я видела что-то, что раньше не замечала.

– Я не хочу терять никого, – прошептала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Ни его. Ни вас.

Глаза Агостона сузились, словно он пытался проникнуть в самую глубину моей души. В этот момент я увидела в них то, чего никогда раньше не видела. Страх.

– Не говорите так, – прошептал он, его голос был едва слышен. – Не говорите, что не хотите терять меня. Потому что если вы скажете это ещё раз, я не смогу удержаться.

– А если я скажу? – спросила я, делая шаг вперёд. Моё сердце билось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. – Если это правда?

– Тогда я сделаю то, что не должен делать, – ответил он, его голос стал твёрже. – Тогда я сделаю то, что разрушит всё. То, что вы не сможете простить.

– Но если я уже простила? – спросила я, чувствуя, как смелость наполняет меня. – Если я уже вижу вас не как врага, а как того, кто спас моего мужа? Как того, кто защищает меня, даже когда я ненавижу вас?

Он не ответил. Только его рука дрогнула, когда он поднял её, чтобы коснуться моего лица. Но прежде чем его пальцы коснулись меня, в дверь постучали.

Харгривз вошёл с письмом в руках, его лицо было серьёзным.

– Для вас, генерал, – сказал он, склонив голову в уважительном поклоне. Его голос звучал ровно, но я заметила, как в глазах мелькнула тень тревоги.

Агостон взял письмо, его пальцы дрожали. Он разорвал печать и пробежал глазами по строкам. Его лицо побледнело. Я почувствовала, как внутри меня всё сжалось, как будто воздух вокруг стал ледяным.

– Что? – наконец не выдержала я, чувствуя, как моё сердце колотится, как барабан в груди. – Что там?

Агостон поднял взгляд. Его глаза, глубокие и тёмные, словно два колодца, были полны теней. Тени отражали его страхи, его сомнения. Он долго смотрел на меня, будто искал в моём лице подтверждение своих мыслей. Его губы дрогнули, но он не произнёс ни слова.

– Знаете, – наконец сказал он, и его голос звучал хрипло, как будто он долго молчал. – Сейчас мне очень хочется солгать вам. Мне хочется сказать вам неправду. Неправду о том, что эти книги – пустышка, что в них нет ничего полезного… И тогда у меня был бы шанс остаться с вами.

От его слов моё сердце пропустило удар. Я почувствовала, как холод пробежал по моей спине.

– Но я так не могу, – усмехнулся Агостон, но в его усмешке не было радости. – Это именно те книги. Ректор говорит, что это именно то, что может нам помочь. По крайней мере, продираясь сквозь дебри древнего исмирийского языка, он увидел упоминание этого проклятия. Единственное, что не хватает – это ещё одного тома. В этом томе содержатся важные уточнения. Ректор сейчас его ищет.

– А есть шанс, что его найдут? – спросила я, глядя на письмо в его руке. Он почему-то сжал его так, что бумага смялась, и я увидела, как его пальцы дрожат.

– Впрочем, даже того, что есть, достаточно, чтобы снять проклятие, – заметил Агостон, пытаясь говорить спокойно, но я чувствовала, как он волнуется. – Упуская все изящные словесности и тяжкий труд в расшифровке, наш дорогой ректор пишет:

Проклятие, наложенное на носителя, может быть снято. Для этого необходима любовь. Теперь мне кажется понятным тот факт, что носителя проклятия исмирийцы держали в строгой изоляции. Это служит подтверждением ваших слов, господин генерал. Вот предположительный ритуал. Я воспроизвел его, но, к сожалению, проверить не могу. Ибо в запасниках академии нет достаточного количества проклятых. Я сразу смею вас предупредить. Ритуал древний. И может быть опасен. Это я пишу вам для очистки своей совести. Обычно использовалось шесть-восемь магов, объединяющих свои силы. Но в вашем случае достаточно одного дракона. С уважением, ректор Абсалом Финчер.

– Дайте прочитать! – потребовала я, чувствуя, как нетерпение охватывает меня. – Я хочу знать всё!

– Вам что? Недостаточно моих слов? – с усмешкой спросил Агостон, но его голос звучал устало. – Я хочу порадовать нашего дорогого Анталя, что проклятие будет снято. Но лучше это сделать завтра. Нужно будет подготовить всё необходимое…

– Вы так и не дали мне прочитать письмо, – настойчиво произнесла я, протягивая руку. – Я хочу знать!

– О, мадам, с каких пор вы стали знатоком магических ритуалов? – рассмеялся Агостон, но его смех был каким-то натянутым, вымученным. – Я могу показать его вам.

Он развернул письмо и протянул его мне. Я увидела круг с какими-то символами и пометками.

– Собственно, вот и всё, – заметил Агостон. – Я отвезу письмо Анталю, чтобы он разбирался. А сам вернусь сюда и всё подготовлю…

Агостон вышел из кабинета, оставив меня одну. Я стояла возле окна, глядя, как дракон летит в сторону старого поместья. Я знала, где оно находится. Однажды я видела его. Небольшое, когда-то уютное, оно было отдано за долги, потом продано, потом владелец умер, и в завещании о нём не было сказано. О нём попросту забыли. А когда вспомнили, на поместье было жалко смотреть. Оно стояло заброшенным, медленно умирающей жертвой бюрократии, напоминанием о чьих-то счастливых годах, полное воспоминаний и тоски.

Я смотрела, как дракон исчезает за горизонтом, и чувствовала, как внутри меня поднимается странное чувство. Смесь тревоги и надежды. Я знала, что это будет нелегко.

Словно этот момент приближает выбор. А я не готова была сделать его. Мне сейчас не хотелось выбирать!

Агостон вернулся довольно быстро. Его лицо было серьёзным, но в глазах я видела что-то новое. Что-то, что раньше я не замечала.

– Он счастлив, – сказал он, глядя на меня. – Хорошо, конечно, что для ритуала необходимы ингредиенты, которых нет под рукой. Иначе бы пришлось его тормозить. Но, впрочем, что вы там собирались делать с моей рукой?