Текст книги "Золушки"

Автор книги: Кристина Ульсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– А мы с тобой увидимся в Стокгольме?

Он отвел глаза и отстранился.

«Черт, я так и знала», – подумала Эллен.

– Я много работаю, – медленно произнес он, – очень много. Я очень хочу встретиться с тобой, но не могу ничего обещать.

Эллен заверила его, что ей не нужны никакие обещания, что она просто хотела узнать, увидятся ли они еще когда-нибудь. Обязательно, пообещал ей он, явно испытывая облегчение от того, что она не стала требовать от него ничего конкретного. К тому же, добавил он, он живет не в Стокгольме, но часто бывает там по работе и обязательно позвонит ей, когда в следующий раз окажется в столице.

Прошла неделя, лето выдалось дождливое, и улучшений погоды не предвиделось. В один из таких дождливых дней он позвонил ей, и с тех пор с лица Эллен не сходила улыбка. Так глупо, но чертовски приятно! Единственная ложка дегтя в бочке меда – к сожалению, они и правда встречались крайне редко, и он совершенно не интересовался ее детьми. С другой стороны, его можно понять: чтобы начать общаться с детьми, нужны более серьезные отношения. Поэтому, уговаривала себя Эллен, гораздо правильнее встречаться у него в отеле, как он и предлагает. Они ходили ужинать в какой-нибудь дорогой ресторан, а потом поднимались к нему в номер. После первой проведенной вместе ночи Эллен твердо решила: этого мужчину она без боя не отдаст! Все слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Эллен взглянула в стоящий на столе календарь: она считала недели с их возвращения из Турции. Прошло пять недель, и за это время она виделась со своим новым возлюбленным четыре раза. Учитывая, что он из другого города, Эллен решила, что вообще-то начало довольно уверенное. Подруга, которая сидела с детьми, когда Эллен ходила на свидания, поддержала ее.

– Я так за тебя рада! – ликовала она.

В глубине души Эллен надеялась, что энтузиазма у подруги не поубавится, поскольку скоро ей снова понадобится няня. Стоило ей взять со стола мобильный, как раздался звонок. С коммутатора попросили ответить на входящий звонок по поводу пропавшей девочки Лилиан, Эллен тут же согласилась, и в трубке раздался высокий женский голос.

– Я насчет той пропавшей девочки, – произнесла женщина.

– Да? – выжидающе спросила Эллен.

– Мне кажется… – начала женщина и умолкла. – Мне кажется, я знаю, кто это сделал, – добавила она и снова замолчала. – Я думаю, что ее похитил мужчина, которого я когда-то знала…

– Почему вы так думаете? – нахмурившись, спросила Эллен.

В трубке раздавалось возбужденное дыхание женщины, как будто она не могла решить, продолжать ли разговор.

– Он просто ужасный человек… Ненормальный… Он – ненормальный.

Снова тишина.

– Он все время говорил об этом, о своем плане…

– Простите? – переспросила Эллен. – Мне кажется, я вас не совсем понимаю! О каком плане?

– Плане по восстановлению справедливости, – прошептала женщина. – Он хотел восстановить справедливость, – повторила она и разрыдалась.

– Какой справедливости?

– Он говорил, что есть женщины, которые совершили такое, после чего они недостойны иметь детей, – едва слышным голосом объяснила женщина, – и теперь он собирается восстановить справедливость.

– Он хочет забрать у них детей?

– Я не совсем понимала, что он имеет в виду, я не хотела его слушать, – зарыдала женщина еще громче. – Он так больно бил меня, так больно! Кричал, что я должна прекратить видеть кошмары, что я должна бороться! Что я должна помочь ему восстановить справедливость!

– Простите, я не совсем понимаю, – осторожно сказала Эллен. – Какие кошмары?

– Он сказал, – всхлипнула женщина, – что я должна перестать видеть сны, перестать вспоминать о прошлом! Сказал, что если у меня не получится, то я ни на что не гожусь! Что я должна быть сильной, чтобы принять участие в войне! Он называл меня своей Куклой, – помолчав, добавила она. – Одному ему не справиться, теперь он наверняка нашел себе новую Куклу!

Эллен так растерялась, что не знала, что и сказать, и, решив продолжить разговор о детях, спросила:

– А у вас самой есть дети?

– Нет, – устало усмехнулась женщина. – И у него тоже.

– Поэтому он хотел забрать детей у других?

– Нет-нет, – запротестовала женщина. – Он собирается не то что забрать их, они ему не нужны. Он хочет наказать женщин, лишить их детей!

– Но почему? – недоуменно спросила Эллен.

Женщина замолчала.

– Алло?

– Я не могу больше говорить, я и так рассказала вам слишком много, – выдавила из себя женщина.

– Скажите, как вас зовут, – взмолилась Эллен. – Вам нечего бояться, мы можем помочь вам!

Конечно, Эллен сомневалась, что сбивчивый рассказ этой странной женщины сможет хоть чем-то помочь следствию, но сама собеседница явно нуждается в помощи.

– Я не могу назвать вам свое имя, – прошептала женщина. – Не могу. И не говорите, что можете помочь мне, у вас это никогда не получалось! А те женщины потеряют детей, потому что они их недостойны!

Почему она так в этом уверена, удивилась Эллен, а вслух сказала:

– Расскажите, где вы с ним познакомились. Как его зовут?

– Я не могу больше говорить, просто не могу!

На секунду Эллен показалось, что женщина сейчас положит трубку, и она поспешно задала еще один вопрос:

– Но зачем же вы позвонили, если не хотите говорить, как его зовут?

– Я не знаю его имени, – помедлив, ответила женщина. – А эти женщины недостойны того, чтобы иметь детей, потому что если не любишь всех детей, то тогда вообще не стоит их заводить, – неожиданно выпалила она и бросила трубку.

Эллен в шоке уставилась на телефон, из которого доносились короткие гудки. Немного подумав, она решила, что эта информация не заслуживает внимания: имени мужчины женщина так и не назвала и даже не объяснила, почему решила, что ее знакомый имеет отношение к похищению Лилиан. Покачав головой, она повесила трубку, кратко записала содержание разговора – одного из множества – и решила обязательно упомянуть о странной беседе на очередном совещании следственной группы.

* * *

Когда Фредрика вернулась в Управление после визита к Теодоре Себастиансон, следственная группа в полном сборе уже ждала в «Логове». Пообедать девушка так и не успела и теперь, пытаясь хоть как-то повысить сахар в крови, на ходу ела шоколадное печенье, чудесным образом оказавшееся на дне сумки.

В углу комнаты стоял Алекс Рехт. На его лице читалось напряжение – комиссар был глубоко обеспокоен. Дело об исчезновении Лилиан Себастиансон развивалось совсем не так, как он предполагал. Результаты первичной экспертизы показали, что волосы и одежда действительно принадлежат Лилиан, но новых улик у полиции не появилось: ни снаружи, ни внутри коробки не было обнаружено отпечатков пальцев или следов крови. Визит в курьерскую службу, которая доставила эту проклятую посылку, не дал ровным счетом ничего.

Не успела Фредрика закрыть за собой дверь, как в зал вошел Петер Рюд. Теперь все были в сборе, и Алекс начал третье за очень короткий промежуток времени совещание в «Логове».

Фредрика рассказала о своем визите к бабушке Лилиан Себастиансон. Если сначала Алекс сомневался, можно ли доверить молодой сотруднице проведение столь важного допроса в одиночку, без присутствия более опытного коллеги, но по ходу рассказа и комиссар – и даже Петер – поняли, что к столь эксцентричной пожилой женщине вряд ли стоило посылать кого-то другого.

– Какое у тебя осталось общее ощущение от этой дамы? – спросил Алекс.

– Должна признаться, она кажется мне подозрительной. – Фредрика склонила голову набок. – Чувствуется, что она лжет, но непонятно, о чем конкретно и насколько. Думаю, она и сама не верит в то, что ее сын не поднимал руку на Сару. Возможно, Теодора врет потому, что ей что-то известно, а может, просто выгораживает сына, в чем бы его ни подозревала полиция.

– Достаточно ли у нас материала, чтобы объявить его в розыск? – задумчиво кивнув, спросил Алекс. – И арестовать заочно?

– К сожалению, нет, – уверенно ответила Фредрика. – Мы можем объявить его в розыск только по подозрению в нанесении тяжких телесных супруге. Строго говоря, у нас нет никаких улик, которые подтверждали бы его причастность к исчезновению дочери, да и свидетельские показания тоже отсутствуют. Единственное, что нам известно: он в отпуске и, видимо, ранее избивал свою жену.

Алекс открыл было рот, но тут Фредрика добавила:

– А еще мы знаем, что у него сорок пятый размер обуви и долбанутая мамаша!

Слово «долбанутая» в устах Фредрики настолько изумило Алекса, что он лишь растерянно повторил:

– Сорок пятый размер обуви…

– Да-да, – подтвердила Фредрика. – По крайней мере, так сказала его мать. Поэтому у него вполне может быть пара обуви сорок шестого размера!

– Отлично, Фредрика, просто отлично! – от души похвалил ее Алекс.

От неожиданной похвалы Фредрика покраснела как помидор, а у Петера стало такое лицо, словно он собрался выброситься из окна. Ну, или выбросить оттуда Фредрику…

– Давайте объявим его в розыск за нанесение тяжких телесных, – предложил он в отчаянной попытке привлечь к себе внимание.

– Обязательно, – кивнул Алекс. – Мы не можем исключить его из списка подозреваемых, пока не найдем. Объявите его в розыск за избиение жены.

Петер с облегчением кивнул, Фредрика уставилась на него невидящим взглядом.

Тут вклинилась Эллен.

– Только что звонила одна женщина… – неуверенно начала она.

– И что? – подбодрил ее Алекс, задумчиво почесывая комариный укус – проклятые комары, такое впечатление, что с каждым годом они появляются все раньше и раньше!

– Ну, даже не знаю, – вздохнула Эллен. – Она не захотела представиться и рассказывала, мягко говоря, сбивчиво… Но если в двух словах: она сказала, что знает мужчину, который похитил Лилиан.

Все присутствующие обернулись к Эллен, но та замахала руками:

– У нее с головой не все в порядке, она ужасно напугана! Чего боится – непонятно. Сказала, что тот мужчина бил ее, когда они встречались.

– А мы знаем, что Габриэль Себастиансон бьет свою нынешнюю жену, – вставил Алекс.

– Да дело не в этом, – качая головой, продолжала Эллен. – Она сказала, что он бил ее из-за того, что ей снились кошмары…

– Чего?! – удивился Петер.

– Да, так она и сказала! Что ей снились кошмары, а этот парень выходил из себя. Он вел какую-то войну и хотел, чтобы она помогала ему.

– Войну против кого? – спросила Фредрика.

– Этого я так и не поняла, – вздохнула Эллен. – Она так сбивчиво говорила… Что-то насчет того, что некоторые женщины недостойны иметь детей. Что она была его куклой, он каким-то образом использует своих кукол. В общем, бред какой-то…

– Она не назвала его имени? Ну, того мужчины, который избивал ее? – немного помолчав, спросил Алекс.

– Нет, и сама представляться не захотела, – удрученно ответила Эллен.

– А ты попросила технический отдел отследить, откуда поступил звонок? – спросил Алекс.

– Вообще-то нет, – призналась Эллен. – Просто она показалась мне такой странной, что я не восприняла ее всерьез, нам же все время какие-нибудь сумасшедшие звонят! Но я позвоню в техподдержку сразу после совещания, – добавила она.

– Хорошо, думаю, ты права и это просто бред сумасшедшей, но все-таки надо выяснить, кто звонил.

Прежде чем он успел продолжить, вмешалась Фредрика:

– А что, если эта женщина – не сумасшедшая, а просто до смерти напугана?

Алекс нахмурился, а Фредрика продолжала:

– Если женщину избивали, то она наверняка ранее обращалась в полицию, но ей не смогли помочь. В таком случае она наверняка не испытывает особого доверия к правоохранительным органам, а вот своего бывшего до смерти боится, поэтому…

– Да ладно, перестань! – раздраженно перебил ее Петер. – Что значит «не испытывает особого доверия»? Полиция-то не виновата, что бабы, которых бьют их мужики, сначала заявляют на них, а потом сами продолжают жить с этими подонками!

Фредрика устало подняла руки, призывая его к молчанию.

– Петер, я не об этом, – спокойно сказала она. – Думаю, нам не стоит сейчас обсуждать, насколько эффективно работает полиция по предотвращению домашнего насилия. Я просто говорю, что если – заметь – если! – ее избивали, а полиция не смогла защитить ее, то женщина сейчас действительно до смерти напугана. Поэтому я считаю, что не стоит сбрасывать этот разговор со счетов только из-за того, что женщина показалась не вполне адекватной…

– Однако, если подумать, – заговорил Алекс, – разве не странно, что она звонит и сообщает нам это уже сейчас?

В комнате воцарилась тишина, и все повернулись к комиссару.

– Я хочу сказать, что по телевидению пока ничего особенного не сообщалось, так? Пропала маленькая девочка – вот и все. Информация о посылке с волосами еще никому не известна, нет никаких сведений о том, что с девочкой стряслось несчастье – мало ли сколько детей пропадает за год?

Члены следственной группы внимательно слушали, а комиссар продолжал:

– В любом случае я прихожу к выводу, что женщина не совсем понимала, о чем говорит, – заключил он. – Однако разговор, безусловно, стоит отследить. Мы не можем исключить того, что мужчина, о котором она говорит, и есть Габриэль Себастиансон.

– Но, видимо, что-то из услышанного в новостях зацепило ее, и она решила, что речь идет о ее бывшем, – не сдавалась Фредрика. – Ты совершенно прав, Алекс, в новостях сообщили лишь минимум информации! Похоже, по какой-то детали в этих сообщениях она догадалась, что это не просто очередной пропавший ребенок. К тому же у нас нет явных доказательств того, что к этой истории имеет отношение именно Габриэль Себастиансон…

Тут Алекс вышел из себя, совершенно забыв, как только что похвалил Фредрику:

– Продолжаем собрание! В любом расследовании есть несколько гипотез, Фредрика, но пока что в нашем распоряжении всего одна и она представляется, мягко говоря, весьма вероятной!

Алекс обернулся к аналитику из уголовной полиции, ругая себя за то, что так и не выучил его имени:

– А информация от других свидетелей не поступала? От пассажиров того поезда?

Аналитик поспешно кивнул: да, звонков поступило множество. Отзвонились почти все, кто ехал в одном вагоне с Сарой и Лилиан Себастиансон. Никто из попутчиков ничего особенного не видел и не слышал. Все припоминали, что видели спящую девочку, но не помнили, чтобы кто-то забирал ее из вагона.

– При первом разговоре Сара сообщила, что они с дочкой беседовали с женщиной, сидевшей через проход от них. Эта женщина звонила? – спросила Фредрика.

Аналитик вытащил из папки стопку бумаг и начал рассуждать вслух:

– Если она сидела через проход от них, значит, это у нас четырнадцатое место… – бормотал он, роясь в бумагах. – Нет, пассажиры с тринадцатого и четырнадцатого мест не звонили.

– Давайте надеяться, что они все же проявятся, – пробурчал Алекс, потирая подбородок.

Комиссар посмотрел в окно: где-то там сейчас находится Лилиан Себастиансон. Скорее всего, в руках папаши-садиста, который пойдет на все, чтобы до смерти запугать бывшую жену! Только бы девочка поскорее нашлась!

У Эллен зазвонил мобильный, и она выбежала из комнаты, чтобы ответить.

– Петер, – решительно сказал Алекс, – займись объявлением в розыск Габриэля Себастиансона. Далее вы с Фредрикой проведете повторные допросы всех членов семьи и друзей четы Себастиансон. Любой ценой узнайте, где может находиться Габриэль!

«А может быть, мы сможем выудить из них какую-то новую, полезную информацию», – подумала Фредрика, но сочла за лучшее промолчать.

Алекс уже собирался объявить собрание законченным, как в комнату заглянула Эллен.

– Наши молитвы услышаны, – коротко сообщила она. – Только что позвонила дама, которая сидела рядом с Сарой и Лилиан!

Ну наконец-то, подумал Алекс, наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки!

Петер Рюд пригласил Ингрид Странд в комнату для посетителей, которая находилась на том же этаже, что и приемная. День начался так сумбурно, что ему с трудом удавалось сохранить ясность мысли. Слава богу, что он допрашивал новую свидетельницу вместе с коллегой, иначе наверняка упустил бы что-нибудь важное. Ингрид Странд могла оказаться тем самым недостающим звеном, которое поможет им раскрыть это дело, поэтому нужно быть начеку.

Петер очень обрадовался, когда ему доверили провести допрос потенциального ключевого свидетеля. Он уже было испугался, что и этот допрос поручат Фредрике, но Алекс, слава богу, образумился!

Ингрид Странд и напарник Петера, Юнас, вопросительно посмотрели на Петера. Петер, в свою очередь, недоуменно воззрился на них и, откашлявшись, произнес:

– Прошу прощения, так на чем мы там остановились?

– В общем-то ни на чем… – отозвалась сидящая напротив него пожилая дама.

Петер слегка улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой таяло сердце даже самых суровых пожилых леди. Ингрид Странд улыбнулась в ответ – лед тронулся!

– Еще раз прошу прощения, – повторил он. – У нас был такой безумный день!

Ингрид Странд с улыбкой кивнула, давая понять, что извинения приняты, и беседа продолжилась.

Петер украдкой бросил на нее оценивающий взгляд: приятная во всех отношениях дама, этакая заботливая, добрая бабушка. Чем-то напоминает его собственную маму. В груди сразу защемило – он вспомнил, что так и не перезвонил Ильве. Ну почему, почему его все время мучает совесть?!

– Значит, вы сидели по другую сторону прохода, рядом с Сарой и Лилиан Себастиансон, – спросил он, не зная, с чего бы начать.

Ингрид вежливо кивнула и ответила:

– Да. А еще я хотела бы объяснить, почему не позвонила вам раньше.

– Мы бы очень хотели узнать, где вы находились, – с улыбкой подбодрил ее Петер, заинтересованно наклоняясь вперед.

Ингрид улыбнулась в ответ, но быстро погрустнела и, опустив глаза, добавила:

– Понимаете, я была у мамы, она тяжело больна. Ее, конечно, юной не назовешь, возраст уже почтенный… Несколько дней назад она внезапно слегла, поэтому мне пришлось поехать в Стокгольм…

По выговору Петер сразу понял, что Ингрид родом не из Стокгольма.

– Мы с мужем живем в Гётеборге уже сорок лет, а родители остались здесь. Папа умер в прошлом году, теперь, видимо, пришел мамин черед… Сейчас с ней сидит мой брат, он обещал позвонить, если что-то случится…

– Мы очень благодарны вам, что вы нашли время прийти к нам, – терпеливо поблагодарил ее Петер, участливо кивая головой.

Юнас согласно кивнул и сделал пометку в блокноте.

– Ну что вы, я не могла не прийти, когда узнала о том, что произошло! Знаете, я вчера весь день просидела с мамой, почти не выходила из палаты, спала в кресле рядом с ее кроватью… Мы думали, что все закончится довольно быстро… А потом приехал брат, и я вышла в комнату для родственников – посмотреть телевизор. И тут говорят, что девочка пропала, и я поняла – надо срочно с вами связаться, я ведь сидела рядом с ней и ее мамой! Позвонила, как только смогла… Наверное, я должна была догадаться, что здесь что-то не так, – слегка поежившись, со вздохом сообщила Ингрид. – То есть я же говорила с девочкой и ее милой мамой, пока мы ехали. Малышка быстро заснула, а с мамой мы еще какое-то время беседовали. Я заметила, что она не вернулась на свое место, когда поезд отправился из Флемингсберга, но почти сразу пришел проводник – тот, что постарше, – и встал рядом с девочкой. Я не хотела лезть не в свое дело, у него явно было «все на контроле», как теперь говорят. А я… я о своем думала.

Петер понимающе кивнул:

– Конечно, у каждого собственных забот полно…

– Мне и в голову не пришло, что с ней может что-то случиться, – со слезами на глазах прошептала Ингрид. – Поезд прибыл в Стокгольм, все начали одеваться, собирать вещи и выходить из поезда. Проводник не вернулся, и я подумала, может, надо что-то сделать, но почему-то решила, что малышку наверняка кто-то заберет… – вздохнула Ингрид, вытирая слезы. – Я как раз собиралась выходить, и тут она проснулась. Огляделась по сторонам, сонная такая… залезла на сиденье и стала оглядываться по сторонам… А потом откуда ни возьмись появился он!

Петер замер, во рту пересохло.

– Мужчина взял ее на руки, – прошептала Ингрид. – Я видела, как они выходят из второй двери вагона. Девочка так удобно устроилась у него на руках! Я решила, что все в порядке, что пришел кто-то из родственников и встретил ее, – моргая, продолжала Ингрид. – Я видела его только со спины: высокий, короткие темные волосы, зеленая рубашка. Он гладил ее по спине, как будто это его дочка. Я заметила, что у него на пальце было кольцо, знаете, такая золотая печатка…

Петер едва успевал записывать: высокий, значит, вполне возможно, у него сорок шестой размер…

– Он что-то прошептал ей на ухо, – рассказывала Ингрид Странд, немного успокоившись, – разговаривал с ней, а она слушала и прямо обмякла у него на руках…

В комнате воцарилась тишина. Петер затаил дыхание. Юнас нервно заерзал, ища его взгляд. Если Ингрид Странд есть что рассказать, то лучше ее не перебивать.

Женщина вдруг поникла и в отчаянии взглянула на них.

– Он совсем не показался мне подозрительным, – тихо сказала она и снова заплакала. – Девочка явно узнала его, и я решила, что это ее папа!

Вернувшись в свой кабинет, Петер обнаружил, что там его ждет Пиа Норд, и застыл в дверях, смущенно глядя на нее. Она улыбнулась, тряхнула золотистыми волосами, убирая их с лица, и у Петера заныло под ложечкой.

– Привет! – сказала она.

– Привет! – ответил Петер, закрыл за собой дверь и растерянно огляделся. Черт, что же делать, пронеслось у него в голове.

– Увидела от тебя пропущенный звонок, – улыбнулась Пиа. – Извини, не успела подойти.

Ну да, на это я и рассчитывал…

Петер не знал, что ему делать, просто стоял и смотрел на нее. Твою мать, что же делать?!

– Ой, я тебя, наверное, отвлекаю? – вкрадчиво спросила Пиа.

Петер затряс головой, быстро отошел от женщины подальше и сел за стол на безопасном расстоянии. Расправил плечи и откашлялся: держи себя в руках, Петер, главное – держи себя в руках!

– Ну, вообще-то да, – как-то чересчур важно ответил он. – Я сейчас работаю над очень важным делом. Нет времени… ну, нет времени поболтать, ты же понимаешь. Так сказать, нет времени даже кофе попить…

Петер знал, что тут он перегнул: у полицейских всегда находилась минутка попить кофе. Если говоришь, что тебе не до кофе, значит, дело – труба: или короля застрелили, или террористы взорвали здание парламента. Хотя нет, такими делами все-таки занимается полиция госбезопасности…

Полиция госбезопасности… А вдруг когда-нибудь его позовут туда работать? Голубая мечта любого полицейского!

В комнату без стука ворвалась Эллен Линд:

– Петер, ты скоро?! Алексу нужен отчет о допросе, срочно! – затараторила она.

– Иду-иду, – быстро ответил он, и Эллен ушла, не закрыв за собой дверь.

– Может, попьем пива после работы? – с улыбкой спросила Пиа.

Петер глупо улыбнулся. «Забудь ее, забудь ее, забудь ее», – твердил он про себя.

– Я тебе потом позвоню, – пообещал он, взглянул ей в глаза и вышел из комнаты.

Слава богу, что ему не пришлось продолжать разговор. Она – живое свидетельство его прегрешений, вечный укор… Однако стоило взглянуть на нее, как внутри просыпалось желание. Забудь ее, забудь ее, забудь ее!

Удача улыбалась Эллен Линд – таких людей называют везунчиками. Мало того, что она с рождения отличалась великолепным здоровьем, были у нее и другие таланты. Например, она сразу замечала, когда между мужчиной и женщиной что-то есть. Именно так она узнала, что у мамы появился любовник, и поэтому совсем не удивилась, когда родители развелись. К сожалению, точно так же она поняла, что муж изменяет ей, а потом осталась одна. Благодаря этому таланту она за какую-то долю секунды поняла, что эта красавица у Петера в кабинете ему не просто коллега.

На самом деле Эллен ничуть не удивилась, узнав, что Петер изменяет жене, но все-таки жутко разозлилась и принялась сердито разбирать бумаги на столе. Ведь, насколько ей известно, жена Петера весь этот год страдала от тяжелой и трудноизлечимой послеродовой депрессии.

Эллен слишком хорошо знала мужчин, чтобы не понять, что произошло: Петеру стало жаль себя, и он решил, что имеет полное право завести роман! Как этим мужикам не противно, раздраженно думала Эллен. И почему их жены соглашаются мириться с этим?!

С другой стороны, у Эллен в личной жизни дела обстояли тоже не идеально. Любимый только что позвонил ей и сообщил, что задерживается на работе и встретиться с ней не сможет. Эллен с трудом смогла скрыть разочарование. Неужели он не понимает, что не так-то это просто – совместить новую любовь с жизнью матери-одиночки, у которой двое детей на руках?!

Тем более, в этот раз он говорил с ней как-то по-новому: когда она высказала свое недовольство, он не преминул сообщить, что ему не нравится, что она ноет, словно ребенок. Тон вдруг резко изменился, он принялся поучать ее, как девчонку! Очень тактично, однако твердо:

– Мы не должны слишком многого ожидать друг от друга. Меня беспокоит, что ты связана по рукам и ногам, тебе не хватает гибкости, Эллен!

Она растерялась, не нашлась что ответить и сначала хотела просто повесить трубку, но затем решила проигнорировать его реплику и, предложив созвониться в конце недели, закончила разговор.

Ну почему так сложно, так чертовски сложно найти мужчину, с которым можно построить нормальные, человеческие отношения?!

* * *

Одна, скрытая пеленой дождя, под сумрачным небом, Елена ехала на север по пустынной дороге на машине, которую они с Мужчиной купили специально для этой поездки. Девушка пребывала в таком возбуждении, что едва могла усидеть на месте – ну наконец-то! После долгого планирования и ожидания это наконец-то случится! На ее худеньком личике играла улыбка, внутри все клокотало от радости, ей было сложно сосредоточиться. Мужчина, как всегда, подробно и четко проинструктировал ее.

– Не будем спешить, Кукла, – прошептал он, гладя ее по лицу своими сильными руками. – Нечему радоваться, пока дело не сделано. Не забывай об этом, Кукла! Больше никаких глупостей, мы у цели!

Она преданно заглянула ему в глаза и поклялась всем святым, что больше не разочарует его.

– Ты меня любишь? – спросил он.

– Да! – горячо прошептала она с вожделением. – Я безумно люблю тебя!

– Я спросил, любишь ли ты меня, Кукла! – раздраженно перебил ее он, сжимая крепче. – На этот вопрос можно ответить всего одним словом! Никогда не говори больше, чем нужно, а то у нас с тобой будут неприятности!

Она попыталась кивнуть, готовая на все, что угодно, лишь бы угодить ему.

– Знаю, – ответила она, – знаю! Но ведь сейчас мы вдвоем… мне просто захотелось сказать, как сильно я тебя люблю, а не просто ответить «да».

Он сжал ее еще крепче, причиняя боль, медленно приподнял ее так, что их лица оказались на одном уровне, и ей пришлось встать на цыпочки.

– Очень мило с твоей стороны, Кукла, – прошептал он, – но мы уже не раз говорили об этом! Слова – ничто по сравнению с поступками! Если я не чувствую, как сильно ты меня любишь, если тебе приходится говорить мне об этом, то наша любовь ничего не стоит! Так?

Елена попыталась кивнуть, но он так крепко держал ее, что у нее ничего не вышло. Слезы застилали глаза, но она изо всех сил старалась не расплакаться, тогда вечер будет испорчен и ей будет больно. Очень больно.

– Ты поняла, что я сказал? – спросил он, чуть разжав пальцы, и она поспешно закивала. – Отвечай, – коротко приказал он, немного успокоившись.

– Поняла, – быстро ответила Елена. – Я все поняла!

К ее ужасу, он сжал ее еще крепче и прошипел:

– Молодец, Кукла! Потому что если не поняла, если я не могу положиться на тебя, то ты мне не нужна! Это ты тоже поняла?

Елена все понимала как нельзя лучше.

– Тогда забудем об этом, – спокойно произнес он и поставил ее на пол.

Немного отдышавшись, она потерла шею.

– А кто тут моя Кукла? – прошептал он и наклонился к ее губам.

– Я, – с искренним облегчением прошептала она в ответ, слава богу, он простил ее!

– Замечательно, Кукла, просто замечательно, – протянул он и мягко, но настойчиво подтолкнул ее в сторону спальни.

Елена вцепилась в руль, вспоминая, как их тела слились в экстазе. Обоих переполняла радость от того, что первый шаг уже сделан. Мужчина, как всегда, оказался прав: пока что рано радоваться, можно потерять бдительность. Но вот когда это все закончится… Елену бросило в дрожь от одной мысли. Боже, это будет просто чудесно! А как иначе?

Машина послушно ехала вперед, а ведь у Елены даже водительских прав не было. Дорога была совершенно пустой – ни впереди, ни позади ни одной машины. Она играла свою роль очень уверенно. Главное – начать, а дальше все получается так легко! Надо просто делать все в точности так, как они решили, точнее, как решил Мужчина. Ведь ему лучше знать, пусть он и планирует.

Она точно знала, что, если не сможет сделать все правильно, ей не жить. Нервно сглотнув, она сосредоточилась на дороге.

Я должна подкинуть им Зародыш, думала Елена. Вот и все, больше ни о чем сейчас думать не надо.

Главное – выбрать подходящий момент.

* * *

В конце рабочего дня Фредрика Бергман составила список тех, с кем ей предстоит встретиться завтра. Она и не подозревала, что выдастся такой денек, иначе бы не стала накануне пить вино и ложиться спать так поздно.

Фредрика взглянула на часы – половина восьмого. Пообедать ей удалось только в четыре, и сейчас снова захотелось есть.

На столе завибрировал мобильник, Фредрика взглянула на него и с удивлением обнаружила сообщение от Спенсера – он ведь никогда ей не пишет!

«Милая, спасибо тебе за прекрасную ночь. Надеюсь снова увидеть тебя на выходных. С.».

У Фредрики внутри все запело – всем полагается немножко счастья, и в ее случае – это Спенсер Лагергрен. По крайней мере, иногда.

Она снова вернулась к раздумьям, лишившим ее сна прошлой ночью. Чем, собственно, она жертвует ради отношений со Спенсером? Подруга однажды сказала ей, что Спенсер – просто удобный вариант, предлог, чтобы не заводить серьезные отношения с другими мужчинами. Фредрика запротестовала, говоря, что это совсем не так. Спенсер был ее утешением, всегда оказывался рядом, когда ей невыносимо хотелось близости. Не будь в ее жизни его, вряд ли бы она чувствовала себя менее одинокой, наоборот – ей было бы отчаянно одиноко!

Фредрика вернулась к своему списку, прекрасно понимая, что эти мысли будут возвращаться к ней снова и снова.

Почему же никто из свидетелей не смог подтвердить слова Ингрид Странд? Почему никто, кроме нее, не заметил высокого мужчину, который прошел по перрону с девочкой на руках?

Алекс объяснял это тем, что в обыденной жизни люди не обращают внимания на то, что происходит вокруг, поэтому ничего и не помнят. Папа несет на руках дочку – что тут такого странного?

Фредрика могла с этим согласиться, но лишь до некоторой степени. Да, Ингрид Странд запомнила мужчину только потому, что до этого разговаривала с девочкой, но все-таки что-то не давало Фредрике покоя. Она ненавязчиво поинтересовалась, что по этому поводу думает аналитик, Матс. Кстати, Алекс даже не потрудился представить его следственной группе… Неужели никто из остальных свидетелей ничего не заметил?