Текст книги "Золушки"

Автор книги: Кристина Ульсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Петер слушал, затаив дыхание.

– Лучше поговорите с бабушкой Норы сами, – предложила Анна Сандгрен. – Мы связались с ней по телефону, сообщили о смерти внучки, и это просто подкосило ее. Единственное, что мне удалось узнать: она никогда не видела этого человека. В какой-то момент Нора решила, что с нее хватит, и сбежала от него, уехав из городка. Хотя мужчину она так и не назвала, ей разрешили изменить личные данные, поскольку нанесенные ей телесные повреждения были официально освидетельствованы. Похоже, полиция даже особо и не искала этого типа. Да и как его искать, если мы даже его имени не знаем.

– Вот и мы не знаем… – вырвалось у Петера.

– Ну, я все вам рассказала, – попыталась закруглить разговор Анна Сандгрен. – Будем держать вас в курсе дела, но пока что у нас нет ни единой ниточки, ничего, что могло бы вывести нас на убийцу… Хотя нет, я преувеличиваю, – со смешком добавила она. – Одна улика у нас все-таки есть – свежий след от ботинка в прихожей Норы! Мужские ботинки, фирма «Экко», сорок шестой размер.

* * *

К обеду Фредрика Бергман вернулась в Управление. Проходя мимо «Логова», она с удивлением заметила, что за столом в одиночестве сидит Алекс. Комиссар, нахмурив лоб, что-то быстро писал на листе бумаги.

Наконец-то дело двигается, подумала Фредрика, сначала комиссар растерялся и пошел по ложному следу, но теперь мы на верном пути!

– У нас сейчас совещание? – спросила она.

– Нет-нет, – вздрогнув от неожиданности, поспешно ответил Алекс. – Просто сижу, размышляю. Как прошел допрос в Упсале?

– Хорошо, – немного подумав, ответила Фредрика, – все в порядке. Но с этими литературными курсами что-то нечисто.

– В смысле – «нечисто»?

– Думаю, тогда что-то произошло, а может быть, и раньше, иначе Сара Себастиансон не задержалась бы там настолько дольше подруги.

Алекс в задумчивости смотрел в никуда.

– Я бы хотела съездить в Умео, – вновь заговорила Фредрика, входя в комнату.

– В Умео?! – удивился Алекс.

– Да, хочу встретиться с теми, кто устраивал эти курсы, и узнать у них, что же произошло тем летом с Сарой Себастиансон, – объяснила Фредрика. – И надо еще раз поговорить с Сарой, – добавила она, не дожидаясь ответа комиссара. – Если она, конечно, в состоянии и уже вернулась в город.

– Вернулась, – подтвердил Алекс. – Они с родителями прилетели сегодня утром.

– Вы знали, что ее родители – глубоко религиозные люди?

– Нет, не знал… Это может быть нам интересно? – с сомнением в голосе спросил комиссар.

– Возможно, – уклончиво ответила Фредрика. – Возможно.

– Вот как… ну, проходи, садись! Расскажешь подробности.

Комиссар едва заметно улыбнулся, когда Фредрика перешагнула порог и уселась за стол напротив начальника.

– А где Петер? – спросила она.

– Собирается в Умео, – раздался из-за спины голос Петера, который, с сумкой на плече, зашел в комнату следом за Фредрикой.

Как мальчишка, подумала девушка. Мальчишка-футболист.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она.

– А у нас что, совещание? – ответил Петер вопросом на вопрос.

– Ну, вообще-то нет, – рассмеялся Алекс. – Но раз уж вы оба здесь…

Петер присел за стол. Он уже отчитался Алексу, а теперь вкратце изложил суть дела специально для Фредрики:

– В Йончёпинге обнаружен труп женщины. У нее в мобильном записан телефон нашей горячей линии, а бабушка живет в Умео.

– В Йончёпинге?! – недоумевала Фредрика.

– Представь себе! Конечно, пока неясно, с какой стати у нее в телефоне наш номер, тем более что среди исходящих вызовов его нет, но все-таки…

– Она точно звонила, – перебила его Фредрика.

Алекс и Петер в недоумении уставились на нее.

– Вы что, не помните? Эллен же рассказывала о женщине, которая отказалась назвать свое имя, но сообщила, что знает преступника и какое-то время жила с ним.

– Точно, – тут же сосредоточившись, тихо сказал Алекс. – А какая тут связь с убитой в Йончёпинге женщиной?

– Та женщина звонила с телефона-автомата в Йончёпинге, – объяснила Фредрика. – Матс, наш аналитик, отследил звонок.

– И давно ты об этом узнала? – рассерженно спросил Петер.

– Мы же сочли звонок неинтересным, – не менее сердито парировала Фредрика. – Йончёпинг на тот момент в расследовании не фигурировал!

Алекс поднял руку, призывая их успокоиться.

– К тому же информация есть в базе данных Матса, – поспешно добавила Фредрика.

– Мне и в голову не пришло посмотреть. – Опустив глаза, Петер покосился на Алекса.

– Ладно, ладно, – закашлявшись, произнес комиссар. – Давайте исходить из того, что убитая звонила нам. Есть ли у нас запись разговора?

– Эллен написала рапорт, думаю, что звонок есть и в базе данных! – Фредрика радостно кивнула.

– Пойду поговорю с Матсом. – Петер вскочил с места и выбежал из комнаты, прежде чем Фредрика и Алекс успели открыть рот.

Фредрика тихонько вздохнула.

– Да погоди ты! – крикнул ему вслед Алекс, и Петер вернулся.

– У Фредрики тоже есть основания съездить в Умео, но я не вижу смысла посылать туда вас обоих.

Фредрика с Петером ловили каждое слово комиссара.

– Нам уже начали поступать звонки по поводу женщины с собакой из Флемингсберга. Мы с аналитиком… э-э-э…

– Матсом, – подсказала Фредрика.

– Да-да, ну так вот, мы с Матсом вместе обработали информацию – два звонка необходимо разработать дальше. Один звонок поступил от владельца автопроката. Он сообщил, что, кажется, эта женщина арендовала у него автомобиль. Второй звонок – от женщины, которая утверждает, что в свое время была приемной матерью той, кого мы ищем. Она сообщила личный номер подозреваемой.

Повисла тишина, Фредрика с Петером украдкой переглянулись.

– Вполне возможно, что в данной ситуации, – медленно и отчетливо проговорил Алекс, – в Умео стоит поехать Фредрике. Она займется бабушкой убитой и преподавателем с литературных курсов. А ты, Петер, поговори с владельцем автопроката и приемной матерью.

Петер и Фредрика согласно кивнули друг другу:

– Есть какая-нибудь еще полезная информация насчет убитой из Йончёпинга?

Петер сунул ей под нос листок бумаги:

– Вот все, что я узнал во время разговора.

Фредрика глянула в текст.

– Ботинки «Экко» сорок шестого размера… – медленно произнесла она.

– Пока рано говорить, – Алекс тоже заглянул в рапорт Петера, – но, правда же, интересное совпадение?

Фредрика, нахмурившись, продолжала читать.

– А теперь – за дело! – подвел итог беседе Алекс.

Фредрика недоверчиво посмотрела вслед Алексу и Петеру, когда те встали и быстро вышли из комнаты.

Хаос, подумала она. Эти мужчины постоянно живут в эпицентре хаоса! Наверное, по-другому они уже и не смогут…

Тут Алекс опять заглянул в комнату:

– А кстати…

Петер и Фредрика замерли, Эллен выглянула из своего кабинета, и комиссар сообщил:

– Я связался с уголовной полицией и передал им информацию, которую мы обнаружили в электронной почте Габриэля Себастиансона. Видимо, Длинный Дядюшка – известное лицо в этих кругах. Уголовная полиция готовит рейд, чтобы накрыть эту сеть, и наши данные им очень пригодились. Они просили передать вам привет и поблагодарить.

* * *

Когда Петер Рюд десять лет назад поступал в полицейскую академию, у него были свои представления о профессии полицейского.

Во-первых, жизнь у полицейских захватывающая и насыщенная, думал он. Во-вторых, это крайне важная профессия. А в-третьих, на полицейских все смотрят снизу вверх.

Третий пункт Петеру казался особенно важным: уважение. Не то чтобы Петеру не хватало уважительного отношения. Тут дело было скорее в чем-то куда более глубоком.

Его и правда теперь уважали, однако Петер, к своему удивлению, обнаружил, что как только он перестал носить форму и работать в участке, люди перестали воспринимать его как власть и относились, соответственно, уже иначе.

Вот сейчас, например: Петер приехал к владельцу автопроката, который позвонил в полицию и сообщил, что опознал девушку, задержавшую Сару Себастиансон во Флемингсберге. Мужчина смотрел на Петера с плохо скрываемым скепсисом, пока полицейский не предъявил ему удостоверение. Вот тогда он слегка подобрел, но все равно разговаривал с Петером с явным неудовольствием.

Петер окинул помещение профессиональным взглядом – небольшой офис в центре Сёдермальма, на вывеске в окне предлагается прокат автомобилей и уроки вождения, не самое банальное сочетание. К тому же в самом офисе ничто не напоминает автошколу.

Мужчина проследил за взглядом Петера.

– Помещения автошколы находятся этажом ниже, – недовольно процедил он, – если вы, конечно, их ищете.

– Да нет, просто осматриваюсь, – улыбнулся Петер. – Удачное место для проката, не правда ли?

– В каком смысле?

Вот зануда, с раздражением подумал Петер, однако объяснил, продолжая улыбаться:

– Нет, я просто подумал, что конкурентов в этом районе у вас, наверное, немного. Большинство автопрокатов находится на крупных заправках и чаще всего гораздо ближе к центру города.

Но, поскольку владелец проката лишь молча смотрел на полицейского исподлобья, Петер оставил попытки завоевать его симпатию и перешел к делу:

– Вы позвонили нам и сообщили, что, похоже, видели эту женщину, – сухо сказал он и положил на стойку, разделявшую их, рисованное изображение женщины из Флемингсберга.

– Да, вроде она приходила, – ответил мужчина, вглядевшись в рисунок.

– Когда это было? – спросил Петер.

Владелец проката наморщил лоб и принялся перелистывать лежащий на столе ежедневник.

– Это она убила девочку? – равнодушно спросил он. – Поэтому вы ее разыскиваете?

– Ее ни в чем не подозревают, – поспешно возразил Петер. – Нам необходимо поговорить с ней, так как она может обладать интересующей нас информацией.

– Вот, нашел, – довольно кивнул мужчина и ткнул толстым пальцем в календарь, – вот когда она приходила!

Петер наклонился через стойку, и хозяин повернул календарь так, чтобы ему было видно – «7 июня».

Настроение у полицейского тут же испортилось, и он переспросил с сомнением в голосе:

– А почему вы так уверены, что это было именно в тот день?

– Потому что в тот день мне должны были удалять зуб мудрости, черт его дери! – объяснил хозяин, с довольным видом барабаня пальцем по записи на полях засаленной страницы. – Я как раз собирался закрыть лавочку и поехать в больницу, и тут заходит эта девица! – Хмыкнув, он перегнулся через стойку, глаза влажно заблестели, и Петера передернуло от отвращения. – Маленькая напуганная засранка! Озирается по сторонам, как зверушка перед машиной – знаете, сядет такой в полосе фар и ни с места, хотя вот-вот под колеса угодит! Вот и она типа того! – грубо хохотнул он.

Петер старался не реагировать на едкий тон хозяина, хоть и отметил, что, возможно, кое-что из сказанного стоит иметь в виду.

– Какую машину и на какой срок она арендовала? – спросил он.

– Да нет же, – возразил мужчина и удивленно посмотрел на Петера. – Никакую! Она не за машиной приходила.

– Нет? – Полицейский недоуменно уставился на него. – А за чем?

– Права хотела получить. Я тогда еще эту фишку не запустил, поэтому предложил ей подождать до начала июля, но она так и не явилась.

Мозг Петера лихорадочно заработал.

– Хотела права получить? – переспросил полицейский.

– Ага, – подтвердил хозяин, захлопывая ежедневник.

– Она не сказала, как ее зовут? – без особой надежды спросил Петер.

– Да нет, с чего вдруг? Я же все равно не мог ее записать, еще не все документы подготовил.

– Возможно, вы заметили еще что-то необычное во время разговора с ней? – тяжело вздохнув, на всякий случай спросил Петер.

– Нет, я вам все рассказал, – ответил хозяин, поглаживая себя одной рукой по бороде, а другой – по животу. – Она была жутко напугана, бледная, тощая… Волосы неестественно темные, почти черные – наверно, крашеные, а еще ей явно наподдали!

Петер тут же насторожился.

– Все лицо в синяках, вот тут. – Хозяин поднес руку к левой скуле. – Синяки не свежие, уже начинали проходить, но видок так себе. Девчонке нелегко приходится…

Хозяин замолчал, Петер внимательно посмотрел на него, и тут открылась дверь, и в офис зашел клиент. Хозяин знаком попросил его подождать.

– Мне пора. Это все, что вы можете рассказать? – спросил Петер напоследок.

– Все. А, еще она разговаривала странно! – добавил хозяин, яростно скребя подбородок.

– Странно разговаривала?

– Мм, ну как будто бессвязно, что ли… наверное, из-за того, что ее так избили. Ну а как еще научить бабу держать рот на замке?

Когда Петер и Фредрика уехали из Управления, там сразу стало тихо и спокойно – как дома, когда спровадишь детей в гости к друзьям, подумал Алекс.

Кроме них, на этаже работало еще множество сотрудников, но именно отсутствие Петера и Фредрики комиссар ощущал особенно явственно и, надо сказать, иногда очень радовался, когда его наконец оставляли в покое.

В кармане завибрировал телефон – звонила жена.

– Слушай, мы едем в отпуск или нет? – спросила она. – В смысле, я так понимаю, что расследование у тебя затягивается. Сейчас звонили из турфирмы, просят подтвердить бронирование и оплатить путевку.

– Да-да, едем, – твердо ответил Алекс.

– Точно?

– Я тебя когда-нибудь обманывал? – улыбнулся он, зная, что и Лена тоже улыбается.

– Ты сегодня допоздна? – спросила она.

– С высокой долей вероятности…

– Может, сделаем шашлык? – предложила Лена.

– Может, съездим в Южную Америку? – Алекс сам удивился своим словам. Однако не стал признаваться, что пошутил, и терпеливо ждал ответа.

– Что ты сказал? – после долгого молчания переспросила Лена.

– Я сказал, что, возможно, нам стоит поехать в Южную Америку навестить сына. Чтобы он понял, что мы все равно одна семья. – Он сглотнул.

– Отличная идея, – помолчав, тихо сказала она. – Может, осенью?

– Может, и осенью…

Странная штука – любовь к детям, подумал Алекс, нажав «отбой». Настолько базовая вещь, что вообще не подлежит обсуждению. Иногда Алексу казалось, что, если бы не любовь к детям, вряд ли они с Леной смогли бы прожить вместе тридцать лет. Без детей им вряд ли удалось бы справиться со всеми неудачами, печалями и серыми буднями.

Алекс, конечно, держал дистанцию с подчиненными, но и его не миновали коридорные сплетни. Он прекрасно знал, что говорили о Петере и о его любовнице из полиции Сёдермальма. Сам Алекс ни разу не изменял жене, но мог себе представить, как возникают подобные ситуации.

Мужчину нужно очень, очень сильно достать. У него должна появиться целая куча проблем.

Но ведь у Петера маленькие дети! И зачем надо заводить роман с коллегой, да еще так неуклюже, что об этом знают все вокруг! Низкое и безответственное поведение!

Молодежь нынче пошла такая избалованная, раздраженно думал Алекс. Он сознавал, что рассуждает старомодно и даже консервативно, но он и правда скептически относился к их взгляду на мир и ожиданиям от жизни. Они смотрели на нее как на плавание длиною в вечность, когда дует исключительно попутный ветер и не бывает даже штиля, не то что штормов. Мир для них – огромная детская площадка, где каждый может играть по собственным правилам. Алекс никогда не смог бы поступить так, как его сын. Чтобы взять и уехать в Южную Америку?! Да ни за что! И это хорошо. Потому что когда перед тобой столько возможностей, то о каком душевном покое можно говорить? А там, того и гляди, вляпаешься в какую-нибудь историю, как Петер…

Тут комиссару стало стыдно. Да о чем же он думает?! Личная жизнь коллеги – совершенно не его дело. Но все-таки – каково приходится жене и детям Петера? Нет, к черту: пусть он сам о них думает!

Однако от звонка Петера на душе у Алекса словно бы полегчало. В его голосе всегда столько энергии, столько увлеченности своей работой – это, бесспорно, его огромный плюс.

Однако на этот раз в голосе молодого коллеги звучало недовольство:

– Из нового мы узнали только, что она пыталась получить водительские права. Если, конечно, это вообще была она.

– Погоди, Петер, – остановил его Алекс. – Еще мы ведь знаем, что девушку регулярно избивали, а это подтверждает наши подозрения – видимо, девушка та самая. А стало быть, и парень тот самый, – уверенно заявил он, чувствуя внезапный азарт. – Сам подумай, Петер: девушка, тело которой обнаружили в Йончёпинге, жила под чужим именем с тех пор, как рассталась с мужчиной, который избивал ее. Она сообщила Эллен, что этот ненормальный ведет какую-то борьбу, чтобы наказать определенных женщин. Представь себе, что теперь он нашел себе новую партнершу и сообщницу, еще одну девушку, которой малость не повезло – да нет, крупно не повезло в жизни, и к тому же она умудрилась влюбиться в него. Если мы предположим – всего лишь предположим! – что все это сделал один человек: похитил Лилиан и убил девушку в Иончёпинге, то ему наверняка потребовалась помощь, чтобы отвезти Лилиан, живой или мертвой, в Умео, иначе ему пришлось бы раздвоиться. В таком случае без водительских прав его сообщнице не обойтись!

Петер задумался:

– Может, обойти автошколы на Сёдере, показать ее портрет, раз уж я все равно тут? Если ее здесь развернули, она могла пойти еще куда-нибудь поблизости?

– Идея неплохая, только не забудь о женщине, которая сообщила, что она – приемная мать нашей подозреваемой!

– Успею и то и другое, – заверил Алекса Петер. – Есть новости от Фредрики?

– Пока нет, – вздохнул Алекс. – Думаю, она как раз едет к Саре Себастиансон, надо еще раз поговорить с ней. Фредрика обещала позвонить по дороге в Арланду.

Комиссар уже собирался повесить трубку, как Петер вдруг сказал:

– И вот еще что… Почему он сорвался в Йончёпинг и убил ее именно сейчас? Он же все это время занимался Лилиан! Зачем было засвечиваться еще и там?

Алекс кивнул телефонной трубке:

– Я тоже размышлял над этим. Видимо, у него есть какой-то план: сначала он задерживает поезд, на котором едет Сара, во Флемингсберге, потом посылает ей посылку с волосами и одеждой девочки… Возможно, убийство в Йончёпинге – тоже часть некоего ритуала, просто нам еще неясно, как они связаны…

– Вот-вот, но есть одна неувязка! Убийство в Йончёпинге скорее похоже на экстренную меру: он даже пол за собой не вытер, хотя до этого проявлял крайнюю осторожность. А тут вдруг раз – и оставляет след!

– Но мы же нашли его след и в поезде, – возразил Алекс.

– Ну, там ему было некуда деваться! Он же не мог вытирать пол при других пассажирах или зайти туда босиком или в одних носках – кто-нибудь обязательно заметил бы! Тем более что в поезде он мог себе позволить такую небрежность – там столько народу ходит…

– Думаешь, он убил женщину в Йончёпинге, чтобы заставить ее молчать?

– Думаю, да, – немного подумав, ответил Петер. – Единственное разумное объяснение.

– Ну хорошо, а откуда он узнал?

– Что узнал?

– Откуда он знал, что она может проговориться?

– Вот именно, – встревожился Петер. – Откуда этот гад узнал, что она звонила в полицию? Или будем исходить из того, что он в любом случае собирался убрать ее?

Эллен Линд пребывала в прекрасном расположении духа. При воспоминании о вчерашнем вечере и ночи сердце радостно пело.

– Может, он все-таки любит меня? – пробормотала она себе под нос.

Она так радовалась, что вчера им удалось увидеться! Какое все-таки счастье, когда мужчина умеет слушать! Ей было необходимо выговориться, и он терпеливо выслушивал ее разговоры о деле Лилиан. Своих детей у него нет, но, похоже, он действительно понимает, как тяжело пришлось всем – и родственникам, и сотрудникам полиции.

А еще они говорили о том, на какие новые фильмы надо вместе сходить в кино… Эллен просто распирало от радости. Они еще ни разу не были вместе в кино! Обычно всегда встречались в отеле, никогда никуда не ходили – свидания были похожи одно на другое: ужин, беседа, занятия любовью и крепкий сон.

Нам не помешает попробовать что-нибудь новенькое, подумала Эллен и хитро улыбнулась.

Главное – вытащить его в кино, а потом он наверняка согласится и с детьми познакомиться! Если он ее любит, то должен понять, что они идут в комплекте!

Улыбаясь, Эллен достала мобильный – она только что послала ему сообщение и с нетерпением ожидала ответа, но новых сообщений пока не приходило.

Утром, когда пришло время расставаться, Эллен спросила, когда они увидятся следующий раз. После некоторых колебаний он ответил:

– Надеюсь, что скоро. Посмотрим, как смогу.

– «Как смогу»! – повторила Эллен, грустно улыбаясь.

Ну почему всегда все только так, как удобно ему?!

* * *

Солнце наконец-то не обошло Стокгольм своим вниманием, подумала Фредрика Бергман, торопливо паркуя машину около своего дома. Она быстро взбежала по лестнице, на ходу доставая из сумочки ключи, и уже через три секунды – по крайней мере, так ей показалось – влетела в квартиру. Надо быстренько собрать вещи – сегодня придется переночевать в Умео.

Доставая чемодан с верхней полки в кладовке, Фредрика заметила в дальнем углу футляр со скрипкой и тут же отвернулась. Главное – не вспоминать, повторяла она про себя, но соблазн в который раз оказался слишком велик. В ушах вновь и вновь словно заезженная пластинка звучала фраза: «Я могла стать другим человеком, моя жизнь могла сложиться совсем иначе».

Некоторое время назад мама вдруг тихо сказала ей:

– Фредрика, врачи не говорили, что ты вообще не сможешь играть… Они просто сказали, что ты не сможешь играть профессионально…

Тогда она упрямо покачала головой, с трудом сдерживая слезы. Если она не может играть, как раньше, то лучше вообще не брать в руки смычок!

Войдя на кухню, она увидела мигающую лампочку автоответчика. Кто бы это мог быть, подумала девушка и нажала на кнопку.

– Добрый день, меня зовут Карин Меландер, – раздался хрипловатый немолодой женский голос. – Вас беспокоят из Центра усыновления, вы присылали нам заявку. Пожалуйста, перезвоните, чем раньше, тем лучше, в удобное для вас время по телефону 08…

Оторопев, Фредрика прослушала сообщение до конца. Цифры плыли по комнате, втекали в голову Фредрики и растворялись в пустоте.

Черт, подумала Фредрика, черт, черт, черт!

В критических ситуациях она обычно начинала думать и действовать очень рационально – так случилось и на этот раз.

Фредрика быстро вернулась в кладовку и начала собирать вещи: трусы, бюстгальтер, футболка. Взять еще одну пару брюк или не стоит? Она же едет всего на один день, можно и одними обойтись. Вся мозговая деятельность сосредоточилась на решении конкретных задач, поэтому в такие мелочи и вникать не стоит? Ладно, пусть будут запасные!

Пытаясь не дать мыслям разбежаться, Фредрика сосредоточенно собирала косметичку и по какой-то неведомой ей самой причине думала о Спенсере.

Надо сказать ему, думала она, обязательно!

Вскоре собранный чемодан уже стоял на полу, а еще через минуту девушка закрыла за собой дверь и спустилась по лестнице.

Срочно на улицу, на воздух!

И вот уже раскаленный асфальт обдавал ее ноги горячим дыханием.

Черт, да о чем тут вообще говорить?! Если она настолько не готова к усыновлению, то надо просто-напросто отказаться от этой идеи!

Но крупные буквы заголовка в окне газетного киоска вернули Фредрику в день сегодняшний.

«Кто убил Лилиан?» – вопрошал анонс передовицы.

«Вот о чем мне надо думать», – сказала себе Фредрика, сосредоточиваясь. О Саре Себастиансон, которая только что потеряла дочь!

Кто знает, что хуже? Родить ребенка, а потом потерять его? Или вообще никогда не иметь детей?

Фредрика почему-то не ожидала, что Сара сама откроет ей, и удивленно застыла на пороге. Они не виделись с тех пор, как было обнаружено тело Лилиан. Надо ведь что-то сказать. Фредрика открыла рот, потом закрыла. Она понятия не имела, что в таких случаях говорят.

«Какая-то я ущербная, – устало подумала она. – Куда мне еще детей…»

Потом, набрав в грудь воздуха, рискнула:

– Примите мои искренние соболезнования…

Сара безжизненно кивнула.

Пламенеющие рыжие волосы вокруг измученного лица.

Фредрика нерешительно вошла в квартиру: знакомый светлый коридор, слева – гостиная, прямо – кухня, где Фредрика допрашивала нового молодого человека Сары в первый вечер после исчезновения девочки. Как же давно это было…

Родители Сары вышли из комнаты и встали за спиной у дочери, готовые в любой момент защитить ее от всякого, кто посягнет хоть на волос на ее голове. Фредрика поздоровалась с ними за руку, да-да, они уже встречались, да, когда пришла та злополучная посылка, ах ну да, конечно…

Руки взметнулись, указывая, куда Фредрике идти. Она проследовала в гостиную. Диван оказался жесткий. Сара уселась в большое кресло, а ее мать – на край подлокотника. Отец сел на диван рядом с Фредрикой, пожалуй, чуть ближе, чем следовало.

Вообще-то Фредрика не хотела, чтобы родители присутствовали при допросе. Ни к чему они тут, да и не положено. К тому же наверняка есть вещи, о которых при них Сара говорить не станет. Однако Фредрике отчетливо дали понять: либо она будет разговаривать с Сарой в их присутствии, либо может идти своей дорогой.

Старинные, расписанные в крестьянском стиле напольные часы в углу комнаты показывали два. «Как это я их в прошлый раз не заметила», – удивилась Фредрика.

«Зато я все успела, – подумала она – и в Упсалу съездила, и на работу зашла, и вещи собрала».

Отец Сары кашлянул, давая Фредрике понять, что времени на разговоры у них немного.

Фредрика открыла блокнот и осторожно заговорила:

– Дело в том, что я хотела задать вам еще несколько вопросов по поводу вашего пребывания в Умео.

Сара непонимающе посмотрела на нее, и девушка уточнила:

– Я имею в виду те литературные курсы.

Сара медленно кивнула, потянув рукава свитера, чтобы прикрыть синяки. У Фредрики почему-то слезы навернулись на глаза. Несколько раз сглотнув, она притворилась, что просматривает записи в блокноте.

– Сегодня утром я встречалась с Марией Блумгрен, – начала она и внимательно посмотрела на Сару, но та и бровью не повела. – Она передавала вам привет.

Сара продолжала неотрывно смотреть на нее.

Похоже, принимает транквилизаторы, подумала Фредрика. Судя по виду.

– Сара и Мария не общаются уже несколько лет, – вмешался отец, – мы уже рассказывали об этом вашему начальнику в Умео!

– Знаю, – поспешно ответила Фредрика. – Однако после встречи с Марией у нас появилось несколько вопросов.

Она безуспешно пыталась поймать Сарин отрешенный взгляд.

– Весной, перед тем как уехать в Умео, вы ведь встречались с неким молодым человеком?

Сара кивнула.

– А что случилось, когда вы расстались?

– Да ничего такого не случилось, – скривилась Сара. – Сначала он куксился и обижался, а потом понял, что мы не подходим друг другу, и отстал.

– Он не звонил вам после этого? Может, приезжал к вам в Умео летом?

– Нет.

– Вы пробыли в Умео дольше, чем Мария, – выдержав паузу, Фредрика попробовала зайти с другой стороны. – Почему так вышло?

– Мне предложили работу на лето, – медленно произнесла Сара. – Предложение, от которого невозможно было отказаться. А Мария злилась. И завидовала.

– А вот Мария утверждает, что вы еще до отъезда знали, что задержитесь в Умео на более длительный срок и не поедете вместе с ней в Гётеборг после курсов, так как заранее договорились о работе.

– Значит, она врет! – ответила Сара так быстро и зло, что Фредрика вздрогнула.

– Врет?!

– Да!

– Зачем ей врать? Ведь уже столько времени прошло… – осторожно возразила Фредрика.

– Потому что она завидовала: мне повезло, а ей – нет! – отрезала Сара. – Она мне так этого и не простила и под этим предлогом отказалась жить со мной в Упсале, как мы собирались… – Сара устало откинулась на спинку кресла. – А может, просто все неправильно поняла, – вздохнула она.

– Мария сказала, что нашла работу на лето в Гётеборге. А вы? – спросила Фредрика.

Сара в недоумении уставилась на нее.

– У вас разве не было планов на лето? Ведь курсы продолжались всего две недели?

Глаза Сары забегали.

– Просто я не могла упустить такой шанс, – тихо сказала она. – Это было очень важно!

– Ой, а Эрьян-то, хозяин пансионата, где ты обычно работала летом, сказал мне тогда, что на этот раз ты отказалась, дескать, тебя не будет в городе летом… – вдруг встревоженно вставила мама.

– Мало ли что тебе сказал этот старый идиот! – сердито прошипела Сара.

– Действительно! – поддержал ее отец. – Да и память у нас с тобой уже не та, дорогая! Ну это ведь всем и так понятно…

Он что-то знает, сообразила Фредрика, видит: дочь явно что-то скрывает, что именно – не понимает, но подыгрывает ей.

– Ладно. – Фредрика устроилась на диване поудобнее. – А как же так вышло? Почему работу предложили именно вам?

– Преподавателю литературы нужен был ассистент, – тихо сказала Сара. – Мои тексты все хвалили, поэтому место предложили мне.

– Сара всегда прекрасно писала, – вставил отец.

– Не сомневаюсь, – искренне ответила Фредрика. – Но раз так, то в вашей группе должно было возникнуть соперничество. Вы же знаете, в таком возрасте…

– Никто на меня не держал зла, – перебила ее Сара, нервно накручивая на палец прядь волос. – О том, что преподавателю нужен ассистент, было известно с самого начала, и все желающие могли подать заявку!

– А потом выбрали вас?

– Да, потом выбрали меня!

Повисла тишина. Стрелки напольных часов медленно ползли вперед. За окном солнце скрылось за облаками.

– Она врет! – почти крикнула в трубку Фредрика, позвонив Алексу по дороге в Арланду, чтобы отчитаться о проделанной работе.

Комиссар, выслушав ее рассказ, заметил только:

– Фредрика, не пойми меня неправильно, но Сара сейчас очень ранима, к тому же родители ни на шаг от нее не отходят. Давай посмотрим, что тебе удастся выяснить в Умео, а потом уже будем делать выводы.

– У меня все тот парень не идет из головы, ну тот, с которым она встречалась. Мария Блумгрен говорит, что у него просто крышу сорвало, когда Сара его бросила.

– Это не просто крышу сорвало, если он затаил ненависть к Саре на пятнадцать лет, а потом отомстил, убив ее дочку, – вздохнул Алекс.

– Я выяснила, кто он, попросила Эллен пробить его по базам. Оказывается, после гимназии он стал не то чтобы примерным мальчиком.

– В смысле?

– Нанесение побоев новому парню своей бывшей, – сообщила Фредрика. – Потом скупка краденого, угон автомобилей.

– Ну да, уголовник, но не похоже, чтобы он сумел провернуть такую просчитанную многоходовку, как похищение Лилиан, – возразил Алекс.

– Но все-таки, – не уступала Фредрика.

– А где он живет? – со вздохом спросил Алекс.

– Часто менял место жительства, на данный момент проживает в Норчёпинге – переехал туда из Гётеборга после своей последней выходки.

– Йончёпинг, Норчёпинг, Умео! – раздраженно вздохнул комиссар. – Прямо бродячий цирк-шапито! Дело пошло расползаться по стране!

– Зато хоть с мертвой точки сдвинулось, – язвительно напомнила Фредрика.

– Так, я сейчас позвоню Петеру – он едет в Нючёпинг поговорить с женщиной, которая считает себя приемной мамой нашей подозреваемой.