Текст книги "Начать всё сначала"

Автор книги: Кристина Риччио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

18. Я могу научиться это делать

24 ЯНВАРЯ 2011

Мама и папа,

Завтра начинается моя стажировка. Моего босса зовут Венди, и она уже кажется мне крутой. Она сказала, что, если все хорошо пойдет, я смогу написать статью об учебе за рубежом в Лондоне для журнала! Я провела утро в поисках информации о компании, чтобы лучше понять стиль их блогов. Сегодня я собираюсь сделать список туристических мест в Лондоне, которые нужно посетить в следующие несколько месяцев. Таким образом, если мне дадут шанс написать статью, то я буду готова. Пожелайте мне удачи!

П. С. Скучаю по приготовленной вами еде.

П.П.С. Мне нравится парень. У него есть девушка, не я, и это самое ужасное.

С любовью,

Шейн

* * *

Я стою у двери «Вещи собрал!», меня переполняет недавно потребленный кофеин, бегущий по моим венам.

Я снова бросаю взгляд на телефон: 09:52. На восемь минут раньше. Все должно быть хорошо. Я нажимаю на звонок и отхожу, когда раздается жужжание из колонки.

Администратор Трейси приветствует меня. Она подводит меня к маленькому столу возле офисной кухни и ставит на него старый белый макбук. Вот где я буду сидеть. Потом она быстренько проводит меня по просторному опен-спейсу, представляя другим работникам. Я пытаюсь запомнить все имена, но мы обмениваемся лишь быстрыми «привет», так что это сложно (Донна, Джэнет, Деклан, Джордж – и Джейми?). Они все выглядят модно, и у всех английский акцент.

Потом мне показывают их чайный уголок на кухне. У них классный сахар в кубиках, электрический чайник из нержавеющей стали, десять разных видов чая, а на стене приклеена табличка с личными предпочтениями каждого касательно чая. Я должна готовить чай для всех, кому это надо. Это быстрый осмотр, и в итоге она ведет меня назад к маленькому столу с белым макбуком.

– Ты можешь писать мне в мгновенных сообщениях, если я тебе понадоблюсь, – добавляет Трейси, прежде чем вернуться к столу администратора.

Я осторожно вытаскиваю стул и сажусь. Открываю макбук и iChat. Имя Трейси выскакивает как единственного контакта, находящегося онлайн.

Остальную часть утра я послушно сижу на своем месте. Если кто-то проходит мимо моего стола, я сажусь прямее, ожидая, что меня попросят приготовить чай. «Я могу приготовить вам чай, – посылаю я мысли в их сторону, – попросите меня приготовить вам чай!» Но никто не просит у меня чашку чая. Они просто проходят мимо и начинают готовить его сами. Разве они не знают, что я здесь, чтобы готовить им чай?

Я слышу обрывки разговоров о разных городах по всему миру, пока люди проходят мимо, но этого недостаточно, чтобы почувствовать себя так, словно я знаю, над чем все работают. Я наблюдаю за работой офиса часами, не имея никакого представления о том, как мне проводить это время. Я пишу мгновенное сообщение Трейси и спрашиваю, над чем бы она хотела, чтобы я поработала. Она пишет в ответ: «Я тебе сообщу». Но что мне делать до этого?

Во время каникул в старшей школе и позже я всегда работала в офисе отца (он финансовый консультант). Каждое утро его ассистент отправлял мне по электронной почте список заданий. В основном это была отупляющая, бездумная работа, но из этой чрезвычайной бездумности родились одни из моих лучших идей. Я отключалась и создавала истории в своей голове, пока часами вносила данные финансовой статистики. Дело в том, что здесь мне не хочется отключаться. Я хочу подключиться.

Мне нравится классное, современное офисное пространство. Альтернативная инди-музыка, тихо играющая из программы Spotify на свободном компьютере, в редакторском отделе в центре комнаты. Редакторский отдел – группа из пяти больших экранов Мак, стоящих рядом друг с другом. Там работает милый, молодой сотрудник, которого я заметила во время обзорного тура. Я помню его имя: Деклан. Также там сидит красивая дама с коричневой кожей и длинными, струящимися волосами, работающая за столом, прилегающем к редакторскому островку: Донна. А напротив ее стола сидит, на мой взгляд, самый старший здесь мужчина, Джордж. У него бледная кожа, круглые с черной оправой очки и редеющие волосы. На противоположной стороне комнаты два других стола стоят стульями друг к другу. Один из них принадлежит Джэнет, маленькой чернокожей женщине с классными красными очками и густыми бронзовыми волосами до плеч, а другой стол Джейми: пафосной, с фальшивым загаром высокой и пугающей женщины возможно за сорок с выбеленными, прямыми волосами и челкой.

Босс, Венди, периодически останавливается возле музыкального компьютера, чтобы переключить мелодию, прежде чем вернуться в свой офис. Сегодня утром она объявила, что ей нравится «Neon Trees» и мы весь день слушали их музыку. Теперь они и мне нравятся.

В 15:50 Трейси наконец подходит к моему столу с заданием. Я взволнованно выпрямляюсь, когда она передает мне листочек для заметок. Там список продуктов. Она хочет, чтобы я купила кое-какие продукты в супермаркете возле Ковент-Гардена.

Это задание никак не связано с журналом, но я рада купить продукты, желая быть полезной. Когда я возвращаюсь, Трейси говорит мне поискать в интернете креативную настенную вешалку для офиса. Я провожу остальную часть дня, собирая ссылки на странные вешалки и отправляя их Трейси. В 17:00 она дает мне пакет, полный посылок, и говорит мне, что я могу пойти домой, после того как отправлю их в почтовом отделении.

Плечи опускаются, и я топаю вниз по лестнице и за дверь. Я не этого ожидала. Я почувствовала себя скорее обузой, с которой никто сегодня не знал, что делать, и совсем не помощником. По дороге домой я пытаюсь не чувствовать разочарование. Это всего лишь первый день.

* * *

– Мне нравится мой офис! – восклицает Бейб, кидая сумку с едой на кухонный стол. – Он весь усеян разными вещами, связанными с Диснеем. У каждого на столе маленькие мягкие диснеевские животные. Ох Майланта, это удивительно! – вся квартира собралась на кухне, чтобы обсудить первые дни на работе. Я только что доела шаурму, которую купила по пути домой. Сегодня не шреда, но мне ее захотелось.

– Мне нужно вернуться на работу через час, – говорит Аттикус с диванчика. Он печатает на ноутбуке. Аттикус всегда двигается, совмещая несколько дел разом.

– Я весь день выполняю разные задания: еда, сухая уборка, продукты, – Сэйра вздыхает и ставит кастрюлю с водой на плиту.

– Ага, а я ввел данные на компьютере, – добавляет Пайлот, разворачивая бургер из «Байрона».

– Я исследовала художественные вешалки целых три часа, – говорю я всем. Потом бросаю взгляд на Пайлота, который сидит через два стула от меня у края стола. Он не встречается со мной взглядом.

– Вешалки? – пораженно спрашивает Бейб у стойки.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее.

– Ага, мне действительно удалось посмотреть изнутри, как создают журнал. – Бейб смеется.

– Мы с Сэйрой решили, что пойдем в клуб в Сохо в эту пятницу. Хотите присоединиться, ребята? – спрашивает Аттикус.

– Я остаюсь дома на этих выходных, – отвечает Бейб.

– Что насчет тебя? – Сэйра указывает на меня деревянной ложкой.

Я не могу не бросить еще один взгляд на Пайлота. Почему он молчит? Он всегда хочет что-то делать. Прямо сейчас он сосредоточен на поедании своего бургера. «Он с нами не пойдет?» Я перевожу взгляд с Аттикуса на Сэйру.

– Пойду, – отвечаю я.

* * *

28.01.11–20:30

Дни второй и третий в «Вещи собрал! В путь!» прошли немного лучше, чем первый. Я искренне хочу учиться, поэтому вчера после 1,5 часа панических внутренних страданий я встала – со своего стула и всё такое – с планом. Я бродила по офису как нервничающий котенок и тихо спрашивала всех сотрудников, не хотят ли они чашку чая. Это привело к мини-разговорам.

Они начинались с чего-то вроде:

– Привет, как ты, милая?

А я произносила что-то гениальное типа:

– Привет! Не хотите чашку чая?

И они отвечали веселым «Да, пожалуйста!» или «Нет, спасибо!».

Я сделала две чашки чая. Одну для Донны и одну для Джэнет. Я очень нервничала, готовя первую кружку чая. То есть я же американка, а они британцы. По определению у них чайные стандарты выше. Но эта схема в чайном уголке была спасительным кругом. Я никогда не использовала столько сахарных кубиков раньше, и меня они очень веселят. Нужно делать сахарные звезды! И другие формы! Сахарные восьмиугольники!

В четверг все сотрудники приветствовали меня «Привет, Шейн!» или «Доброе утро, Шейн!», когда приходили на работу. Они знают мое имя. Я на один шаг ближе к тому, чтобы узнать, как все здесь работает. Я сделала чайный опрос в одиннадцать, а затем еще один в три, потому что примерно в это время мне начинает становиться сложно держать глаза открытыми за моим маленьком одиноким столиком-островком.

После утреннего чайного обхода Трейси дала мне задание, смутно связанное с компаний. Они заказали пять сотен холщовых сумок-шопперов с надписью «Вещи собрал! В путь!». Мне пришлось их всех просмотреть, отобрать те, где принт сделан правильно и те, на которых он слегка косил или где он «хилый», как говорят британцы. Я узнаю так много новых слов.

В конце третьего дня Донна («Айриш Брекфаст», один кубик сахара, побольше молока) готовилась к отъезду, и весь офис ожил. Они встали, обняли ее и пожелали хорошей поездки в Москву. Она поедет в командировку в поисках идей для «Вещи собрал!». Частью ее работы являются поездки в разные города, остановки в разных местах и изучение различных достопримечательностей.

Сегодня пятница, поэтому утром у меня были занятия, и я написала еще одну грустную открытку родителям, которую добавила в свою коллекцию. И, ох, прошло пять дней с тех пор, как мы с Пайлотом не разговариваем. Кажется, он избегает меня.

Я тусила на кухне каждый вечер после работы в «Вещи собрал!», чтобы поработать над различными письменными проектами (парижским постом для блога, а также попыткой определиться с общим сюжетом для романа о близнецах из приемной семьи в колледже, которые узнают, что один из профессоров – их биологический отец). Когда я захожу на кухню, если Пайлот уже там, ему внезапно нужно уйти. Если я уже там, а он приходит, он просто берет что-то из еды и снова уходит.

Бейб проводит много времени на кровати, просматривая различные версии «Золушки». Вчера я поймала ее за просмотром «Истории вечной любви», а этим утром она смотрела ту, что с Брэнди. Я пыталась заставить ее пересмотреть свое решение насчет сегодняшнего вечера, но она говорит, что все еще не готова к этому. Я готова. Сегодня вечером я перестану думать о Пайлоте.

* * *

Я гляжу на себя в зеркало в полный рост один последний раз и расправляю свою черную юбку с высокой талией. К ней я сегодня подобрала простой красный короткий топ и, вдохновленная Бейб, накрасила губы соответствующим оттенком рубинового. На Сойере, стоящем на столе у гигантского окна, на повторе играет новая песня Аврил Лавин «What the hell». Сэйра наносит последние штрихи своего макияжа. На ней свободное, кремового цвета платье, почти доходящее до колен, а также длинные сережки и сапоги с кремовыми каблуками.

– Готова? – спрашивает она своим обычным уверенным тоном. Я уже к нему привыкаю и начинаю уважать ее за него. Я лишь притворяюсь такой же уверенной, как она, но мне кажется, что даже притворяться на таком уровне у меня не получается.

– Ага! – говорю я, вытаскивая испачканный палец изо рта и возвращая крышку на помаду. Я застегиваю сапоги и беру сумочку. Сэйра первой выходит за дверь. Я оборачиваюсь на Бейб. На ней наушники, и она смотрит старый диснеевский мультфильм «Золушка». Я машу ей на прощание, пытаясь перехватить ее взгляд, но она вся погружена в фильм.

Мы едем на метро до центра Лондона. Сэйра ведет меня с Аттикусом по улицам к ярко-красному бару в Сохо. Это место аж пульсирует от музыки и смеха. Мы берем напитки (я заказываю бокал красного вина) и втроем садимся на один из красных модных на вид диванчиков у стены. Сначала мы пытаемся болтать, но тут слишком громко. Аттикус не сдается и пытается перекричать музыку, но, несмотря на его усилия, разговор быстро затихает. В центре комнаты танцпол с достаточным количеством танцующих. Диджей проигрывает топ 40 поп-песен, и через несколько молчаливых минут меня тянет встать и двигаться под ритм. Я стучу ногой о пол под песню Рианны «Who’s that Chick».

– Хотите потанцевать? – спрашиваю я.

– Почему бы и нет? – соглашается Аттикус.

Сэйра пожимает плечами.

– Конечно.

Я отдаюсь музыке Рианны, кружусь и выбрасываю руки в стороны. На мое запястье проливается вино, но я не расстраиваюсь и смеюсь. Сэйра танцует более сдержанно, придерживаясь одного или двух движений вперед и назад. Аттикус отжигает, исполняя очень смешные старомодные ботанские движения. Через пару песен кто-то стучит по моему плечу. Я разворачиваюсь и вижу привлекательного черного парня в голубой рубашке на пуговицах.

Я улыбаюсь ему.

– Привет!

– Привет! Мой друг хотел бы потанцевать с тобой, – он перекрикивает музыку и указывает через плечо на другого парня. Широкоплечий, с веснушками, красным лицом и сложением игрока в регби, он стоит за его спиной и смотрит на меня. Мы что, в средней школе?

– Э, ладно, – говорю я. Регби-парень подходит и они оба присоединяются к нашему маленькому танцевальному кругу. В итоге Аттикус уходит выпить у бара. Сэйра остается со мной и с двумя парнями.

Протанцевав вечность, регби-парень спрашивает, может ли он поговорить со мной пару минут подальше от танцпола. После зрительного контакта с Сэйрой – получив агрессивный кивок головой «Иди!» – я иду с регби-парнем, и мы находим свободное место у бара. Я замечаю Аттикуса на другом конце бара, болтающего с привлекательным парнем с волосами, завязанными в пучок.

– Тут и правда весело! Чем занимаешься? – полуговорит, полукричит регби-парень поверх музыки.

Я отворачиваюсь от Аттикуса, чтобы ответить.

– Я, э, пишу! А ты?

– Типа книги или статьи? Я адвокат!

– Круто, это, и то, и другое, наверное, – я попиваю вино, пережившее танцевальную сессию.

Он смотрит на меня пару мгновений. Появляется чувство неловкости, так что я пытаюсь найти тему для разговора.

– Так, что ты думаешь о «Блондинке в законе»? Там хорошо изобразили юридический колледж? – Я пытаюсь улыбнуться.

Его лицо светлеет.

– Ты такая милая.

Он больше ничего не говорит, так что я нервно смеюсь и говорю с британским акцентом.

– Эээ, так какой ты тип юриста?

– Что за акцент такой? – радостно восклицает он.

Я продолжаю.

– Не знаю, про что ты? – Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он притягивает меня к себе и целует. Что?

В одной руке я сжимаю бокал с вином, а другая безвольно висит сбоку. Он целует меня, но я не уверена, что, черт возьми, делаю я. Поцелуй влажный и теплый, и мой разум вспоминает, как однажды Лео неожиданно схватил меня за голову и окунул в воду в глубокой части бассейна.

Мы отстраняемся. Это было странно. Я смотрю на пол широко открытыми глазами. Я никогда не была так близко к лицу другого человека, но я это сделала… я кого-то поцеловала. Кого-то, чьего имени я даже не знаю. Как разочаровывающее.

Он берет меня за свободную руку и держит ее между нами, пока мы облокачиваемся о бар. Мы пытаемся поболтать еще минут десять. Не очень-то весело, потому что мне приходится вести весь разговор, а он отвечает быстрыми, скучными фразами, когда я что-то спрашиваю у него.

Наконец он говорит:

– Ну как, можем мы куда-нибудь сходить вместе? Можно узнать твой номер?

Как мне сказать «Лол, нет, спасибо» и при этом не показаться злобной? Я медленно достаю свой одноразовый телефон.

– Э, да, подожди секунду, – говорю я, прокручивая свою адресную книгу этими тупыми крошечными кнопками. Я не помню свой номер. Мне пришлось записать себя в список контактов. Я щелкаю на контакт и поворачиваю телефон так, чтобы он мог это увидеть. Он записывает мой номер в свой телефон.

– Спасибо! – он убирает свой iPhone. – Было весело.

Он притягивает меня к себе, и мы снова целуемся. Я позволяю этому произойти, потому что это все еще такая тайна. Мне хочется ее прочувствовать, так что я не паникую, как в случае, когда речь идет о поцелуе с человеком, который мне небезразличен. Этот поцелуй лучше. Я целую его в ответ в этот раз, и поцелуй длится чуть дольше. Ладно, уже лучше. Это было типа приятно.

* * *

29.01.11–10:30 утра

Это произошло. Я сижу за завтраком и пишу вам как поцелованное существо. Технически это не считается выполнением цели в списке, потому что мне в действительности не нравился тот парень. Но я немного расслабилась и получила опыт! И чувствую себя немного менее вне общества благодаря этому. Теперь я расслаблюсь и начну перечитывать «Город стекла» Кассандры Клэр, которую да, я привезла с собой в Лондон в чемодане – в качестве награды.

* * *

– Доброе утро, Шейн! Рэгби-парень тебе еще не писал?

Я захлопываю блокнот и поднимаю взгляд на Аттикуса. Он подходит, двигая бровями, и садится напротив меня со своим ноутбуком.

Я фыркаю.

– Нет, а тебе писал твой Парень с хвостиком?

– Да, написал. Мы с Натаном встречаемся на ужин в воскресенье, – он широко улыбается.

– Вау, быстро, – я улыбаюсь ему, прежде чем пододвинуть поближе к себе «Город стекла».

– Что читаешь? – спрашивает он, с любопытством поглядывая на книгу.

– «Город стекла», одна из моих любимых! – весело говорю ему. – Скоро выходит четвертая книга в серии, и я перечитываю эту, чтобы подготовиться.

– Не слышал о такой! – говорит он весело.

– Ты многое пропускаешь! – дразню его я. – Что ты сейчас читаешь?

– Сейчас – «Поэта» Майкла Коннелли. Ужасно жутко, но это хорошая книга.

– Я добавлю ее к своему списку книг на прочтение! – я продолжаю расхваливать серию «Орудия Смерти», пока он не соглашается почитать ее.

Прежде чем отправиться в комнату и почитать в кровати, я решаю спросить Аттикуса, готов ли он погулять со мной по Лондону сегодня днем или завтра. Мне нужно начинать собирать информацию для потенциальной статьи «Вещи собрал!» Он вежливо отказывается, потому что у него уже есть планы, связанные с театром, и конечно же свидание.

Я выхожу из кухни и замираю на полпути по коридору, когда слышу гитару Пайлота. Мы не разговаривали уже шесть дней. Стоит мне спросить Пайлота, хочет ли он пойти со мной? Возможно, единственный способ исправить эту странность между нами – толкнуть ее наигранной нормальностью?

Дверь в его комнату широко распахнута.

Я не даю себе возможности испугаться. Я подхожу прямо к ней и облокачиваюсь о дверную раму. Он играет на Люси, на голове его большие старомодные наушники. Он смотрит на экран компьютера.

– Привет, – говорю я тише, чем обычно. Он вздрагивает и скидывает наушники.

– Привет, я не заметил тебя, – он странно смеется. Нервно?

Он снова смотрит на экран компьютера, а потом обратно на меня. О боже, он звонит кому-то по скайпу? Но дверь была открыта!

– Эм, прости! – мое сердце громыхает в горле. – Хотела проверить, не хочешь ли ты посетить разные места в Лондоне, попозже сегодня днем или в воскресенье вместе со мной и, может быть, девочками? Должно быть весело. Я провожу исследование для статьи, которую мне, возможно, дадут написать для «Вещи собрал!», и я работаю над списком мест, которые хочу посетить и, ну… да.

Он моргает.

– Хм, в действительности у меня были планы с ребятами, живущими в том конце коридора. Мы сегодня едем в Бат и останемся там до завтра, но – удачи, звучит здорово.

Неприятное тонущее чувство наполняет меня.

– А, ладно, вау, эм, повеселись, – я резко разворачиваюсь, кидаюсь в мою комнату, забираюсь на кровать и лежу там, сжимая Крестраж Девять и «Город стекла».

Это было странно. Он странно себя вел.

30.01.11–2:17 ночи

Сегодня Пайлот отправился в поездку в Бат… почему он не рассказал об этом никому из нас? То есть да, думаю, он не обязан рассказывать мне о своей жизни. Но он не пригласил меня. Никого из нас.

Мне неприятно, что это ранит мои чувства.

Мы с Бейб и Сэйрой завтра изучим город вместе, и это будет весело.

Я получила сообщение от Рэгби-парня, с которым у меня случился первый поцелуй. Он спрашивал, не хочу ли я встретиться с ним в эту среду. Я не знала, как вежливо сказать «нет», поэтому запаниковала и сказала ему, что буду в Германии.

Я не могу заснуть. В тот день, когда я приземлилась здесь, в Лондоне, казалось, что вся моя жизнь зажглась тысячами волшебных гирлянд. Последние несколько недель я вся светилась, но теперь, когда Пайлот отдаляется от меня, несколько гирлянд гаснут. Черт.

19. На плаву

– Я тут слышал, что у тебя парень? – начинает разговор папа.

Я вернулась с уроков в понедельник пару часов назад и нервничала, ожидая звонок по скайпу с тех самых пор, – это наш первый разговор с начала стажировки.

Я ерзаю у стены, сидя на кровати.

– У меня нет парня.

– Я не это слышал от Лео.

– Ну, Лео придурок.

– Что с тобой не так? Я просто задаю вопрос!

– Да ладно тебе, Шейн, не говори так о своем кузене, – отчитывает мама.

Я фыркаю.

Мама меняет тему.

– Расскажи нам о своей работе! – Она широко улыбается в вебкамеру. – Во что ты одета? С кем работаешь?

– Я работаю в пункте неотложной помощи и сейчас заменяю администратора, ее зовут Венди, и моя соседка по комнате Сэйра работает в том же здании в кабинете педиатрии, – я натягиваю вымученную улыбку.

Мама сияет.

– Вау, Шейн, это отлично! Ты же знаешь, что я горжусь тобой? Я так горжусь тобой! Я просто… – Она замолкает и кладет руку на сердце. – И так мило, что с тобой Сэйра. Вы обедаете вдвоем?

У меня болит сердце.

– Ага.

– Ты многому учишься? – спрашивает папа.

Я энергично киваю.

– Ага! Мне уже показали различные медицинские проблемы и ситуации неотложной помощи.

Брови мамы взлетают, и она с любопытством смотрит на меня.

– Хочешь рассказать о чем-то особенно интересном?

– Эээ, нет, то есть, ну…

Папа удачно прерывает меня новым вопросом. Он никогда не признается вслух, но он брезглив. Мы отключаемся несколько минут спустя. У меня такое чувство, словно я только что проглотила чашку грязи. Я хочу рассказать им о «Вещи собрал!». Я хочу рассказать им, как отлично проходят занятия по писательству, что я сегодня получила еще одну 5 за задание. Мне нравится, как они смотрят на меня, когда слышат, что все у меня хорошо – как папа улыбается, а голос мамы дрожит, потому, что любые сильные эмоции приводят ее к слезам. Мне нравится быть их идеальной дочерью.

Они неизбежно узнают, что я лгу об этом, но нужно, чтобы это произошло только после окончания семестра. Как только я во всем разберусь. Отец хорошо умеет гордиться. Он хорошо умеет всех обеспечивать, защищать, играть в игры. Но он не умеет злиться. Это его поглощает. Он переходит в режим сна, и кто-то другой начинает руководить. Я это испытала на себе, когда мы с кузенами что-то случайно ломали или когда я недостаточно быстро выполняла задание. После этого мы с мамой отпускали шутки о Брюсе Баннере, но в момент, когда это происходит, нет ничего смешного.

Но все будет хорошо, когда я вернусь к ним с работой. Он не сможет сильно злиться, если я получу работу. Я закрываю ноутбук. Через стеклянную стену я вижу соседей на кухне, на различных стадиях ужина. Я слезаю, чтобы присоединиться к ним.

В итоге падаю на кожаный диван, не желая создавать толпы в зоне готовки, где Бейб и Аттикус что-то режут. Сэйра и Пайлот едят за столом.

– Как прошел Скайп-звонок с родителями? – спрашивает Бейб из-за стойки, пока Аттикус заканчивает историю, которую рассказывал, когда я вошла.

– Хорошо, – улыбаюсь я.

– Есть изменения в статусе с Рэгби-парнем с пятничной ночи? – спрашивает Аттикус глуповатым тоном, словно обсуждает скандал.

– Кто? – восклицает Бейб, резко разворачиваясь.

Я сглатываю. Мне нужна вся моя воля, чтобы не взглянуть на Пайлота. Я пристально смотрю на Аттикуса. – Эм, он написал мне вчера вечером. Как твое свидание с парнем с хвостиком?

– Ты пропустила. Я только что рассказывал всем, как все здорово прошло!

– Боже, это чудесно! – улыбаюсь я.

– Шейн, кто этот Рэгби-парень с вечера пятницы? – Бейб опускает нож, которым резала овощи и скрещивает руки на груди.

Я бросаю взгляд на Пайлота. Он возит разогретую лазанью по тарелке. Я открываю рот и молча закрываю его.

– Шейн целовалась с каким-то адвокатом в пятницу в клубе, – беззаботно говорит Сэйра.

– Сэйра! – вскрикиваю я и таращусь на клавиатуру, чувствуя как горят щеки.

– А мне ничего не сказала! – обвинительно говорит Бейб.

– Это ничего особенного, – отвечаю я ей.

– Так он пригласил тебя на свидание? – спрашивает Аттикус.

– Он хочет погулять в среду, – бормочу я.

– Это потрясающе! – улыбается Аттикус.

– Ну, я сказала ему: прости, нет. Я буду в Германии, – глуповато говорю я. Краем глаза я вижу, как вилка Пайлота перестает двигаться.

– Ты едешь в Германию? – спрашивает Сэйра.

– Нет, – виновато отвечаю я.

– Шейн! – хихикает Бейб и возвращается к готовке.

Аттикус заливисто смеется.

Пайлот поворачивает голову и встречается со мной взглядом впервые за неделю.

– Почему ты не хочешь пойти погулять с ним? – спрашивает он.

Сердце колотится в груди. Нужно спросить его, можем ли мы поговорить в другом месте.

Я сглатываю.

– Просто… он мне не понравился. – Я не могу заставить губы сформировать другие слова. Мы удерживаем взгляды друг друга одну лишнюю секунду, за которую я отчаянно пытаюсь передать ему глазами: «Но мне нравишься ты, можем поговорить, я тебе интересна? Что случилось в Париже?» Треск и шипение наполняют комнату, нарушая это мгновение. Я отворачиваюсь и вижу, что Бейб разделяет говяжий фарш на кусочки на плите.

Аттикус вставляет свое мнение, стоя у раковины, где он собирается слить воду из пасты.

– Ну, не переживай. Я помогу тебе придумать что-то, чтобы аккуратно отшить его.