Текст книги "Начать всё сначала"

Автор книги: Кристина Риччио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

32. Я первая в очереди

СРЕДА, 12 ЯНВАРЯ 2011 (ДУБЛЬ ДВА)

Мама и папа,

Мы какое-то время не говорили, поэтому писать вам это кажется еще более странным. Именно тогда все стало дерьмово – на несколько месяцев я перестала волноваться о том, чтобы вы были счастливы. Я уже шесть лет пытаюсь сделать вас счастливыми, надеясь, что каким-то образом тоже стану счастливой, но не думаю, что это работает. Вы не очень-то довольны мной, потому что я не очень-то довольна вами, потому что я не довольна собой.

С любовью

2017, Шейн

* * *

У родителей мамы был старомодный проигрыватель. Мы не видим их так часто, как видим семью папы. Но когда мы их навещали, я всегда с нетерпением ждала, когда смогу поиграть с этим проигрывателем. Порыться в их коллекции альбомов в поисках «Мэри Поппинс». Осторожно поставить пластинку на устройство. Установить иглу так, словно вся моя жизнь зависит от этого. Улыбаться от уха до уха, когда музыка начнет играть как по волшебству. Провести многие часы, танцуя в их гостиной под «Суперкалифраджилистикэкспиалидошес». Этим утром я встала и снова пошла на первое занятие моего семестра за границей. Профессор дал нам наши первые пустые открытки и знаменитые варианты первых предложений. Я честно не помню, когда в последний раз садилась писать что-то не связанное с желудком. Казалось, словно я снова в той гостиной. Опускаю иглу на пластинку, полную музыки, наполняющую тебя светом изнутри.

До полета в Рим еще два вечера. Я сижу за кухонным столом, уставившись на начало моего первого поста в блог об учебе за границей. Я не знаю, что с ним делать. Переписать то, что писала в первый раз? Я выхожу из блога и открываю файл с набросками моего великого американского романа. Просматривая его, я чувствую, как в моей груди нарастает возбуждение. Я открываю пустую страницу и начинаю печатать, потому что, ну серьезно, почему бы и нет?

* * *

На моей странице уже три тысячи слов, когда в комнату заходит Пайлот с сэндвичем в руке.

– Привет, – он отодвигает стул напротив меня и кладет еду на стол. – Пишешь? – Он вскидывает бровь.

Я подавляю улыбку и вытаскиваю наушники.

– Между прочим, да.

Он ухмыляется сам себе, усаживаясь поудобнее на стуле.

– Это так странно… ходить на уроки, – он качает головой и разворачивает сэндвич.

– Согласна, но я типа повеселилась, – пожимаю плечами.

– Наверное, стоило прогулять мои занятия, но Сэйра в классе и потому это бы показалось… – он поднимает взгляд, подыскивая правильное слово, – подозрительным? Прогул.

Я смеюсь.

– Ага, у меня есть некая неконтролируемая необходимость хорошо учиться, так что я даже не думала о прогулах. – Возможно, я бы подумала об этом, если бы кто-то предложил до того, как я туда пошла, но больше нет. Я уже забыла, как мне нравились эти уроки.

Он откусывает от своего сэндвича, сосредотачиваясь на стене позади меня.

– Помнишь, что мы делали сегодня, когда впервые попали сюда?

Я закрываю ноутбук, и обращаю все свое внимание на него.

– Конечно. А ты?

Он встречается со мной взглядом.

– Магазин «Beatles».

– Там мы купили те великолепные игральные карты.

– Они были прекрасной находкой.

– И правда, – я киваю с ностальгией. – Помнишь матрешки с «Beatles»?

Он фыркает.

– Они были фантастические.

– Мне нравится, что они необычные, – я мгновение кусаю губу, сомневаясь, нужно ли продолжать. – Хочешь пойти туда?

Пайлот вздыхает и наклоняется вперед. Он сцепляет пальцы и проводит руками от основания шеи по волосам и потом возвращает их на стол перед собой, прежде чем снова посмотреть на меня.

– Ух… лучше не надо, знаешь ли… Нам, наверное, теперь нужно держаться на расстоянии, провести последние дни, найти кнопку, выбраться отсюда.

Я рассеянно киваю.

– О, да, ладно, эм, я пойду найду что-нибудь на ужин.

Я осторожно встаю со стула, придерживая его одной рукой, чтобы не упал. Поднимаю рюкзак с пола, беру ноутбук со стола и направляюсь на улицы Лондона, чтобы прочистить мысли. Вместо того чтобы пойти обычным путем прямо к Глостер Роуд, я направляюсь налево к Гайд-парку, к главной улице рядом с Одеоном и магазином телефонов «Orange».

Двадцать минут спустя я уже купила новую косметику, о нехватке которой прошлая Шейн и не подозревала. Потом я пересекаю улицу по направлению к «TK Maxx». Там я нахожу черный рюкзак с тремя разными отделениями и прочными лямками. Школьные рюкзаки для неопытных путешественников. Теперь я буду ходить с настоящим рюкзаком.

Позже всей квартирой мы идем в паб в конце квартала. Мы играем в «21». Аттикус упоминает девушку Пайлота. Бейб в шоке. Пайлот смотрит на стол и быстро меняет тему.

33. Протягивая руку в темноте

Шум и хаос вокзала Виктория окутывают меня, пока я спешно пробираюсь к экспрессу в Гатвик. Мой рюкзак слегка подпрыгивает на спине, пока я огибаю других путешественников. Я восторженно встречаюсь глазами с проходящими мимо незнакомцами. Некоторые улыбаются в ответ, многие сразу же опускают взгляд. Мне все равно. Прямо сейчас я чувствую себя полной сил – свободной.

Я не могла перестать улыбаться с тех пор, как ушла из офиса «Вещи собрал!». Я только что еще раз прошла собеседование на свою стажировку. Я и забыла, какой классный у них офис. Забыла, как мне нравится Венди. Когда она дразнила меня идеей о написании статьи об учебе за границей в Лондоне, мое сердце снова подскочило в груди. Теперь я не могу перестать представлять свое имя под статьей в их журнале. Я написала кое-что для научных журналов за последние четыре года… но не знаю. Не знаю, почему с этим журналом путешествий все кажется по-другому. Но это так. Научные журналы были вроде как обязаловкой. Препятствием, которое нужно было преодолеть на пути к грядущей медицинской карьере. А это кажется целью. Финишной линией, которую мне бы хотелось пересечь.

Только когда наш самолет взлетает, и мы оказываемся в воздухе, я вспоминаю про кнопку. Я не просто еду в Рим на выходные. Я отправляюсь на напрасную погоню за таинственной кнопкой.

Мы летим уже около сорока минут. Прямо сейчас я балую себя бесплатной мини-бутылочкой белого вина. Возле меня сидит та же пьяная пара, что и в прошлый раз. Оба болтают, но я слышу лишь рев самолета в ушах. Ощущение свободы снова проникает в меня с каждой проходящей милей. Пайлот сидит на пару рядов сзади по середине с другой стороны прохода. Я задумчиво выпиваю еще глоток вина, прежде чем повернуться и украдкой взглянуть на него. Когда я приподнимаюсь и поворачиваюсь, то вижу, что он смотрит прямо на меня.

Инстинкт говорит мне сесть назад в кресло, но я с ним борюсь. Мне не нужно прятаться. Вместо этого я вскидываю брови. Пайлот опускает подбородок, приветствуя меня, прежде чем прервать зрительный контакт. Я снова сползаю по креслу, допиваю свое мини-вино и расстегиваю ремень безопасности.

Я встаю, чтобы, насколько получится, привлечь внимание пьяной пары.

– Простите. Можно я выйду, пожалуйста?

Оказавшись на свободе, я делаю пару неуверенных шагов к ряду Пайлота. Он с любопытством наблюдает за мной. Женщина средних лет, сидящая рядом с ним возле прохода, поднимает на меня взгляд. Я кладу руку на сердце.

– Привет! – я хмурюсь. – Извините, что беспокою. Просто… это мой брат, и он сейчас держится, но вообще у него всеобъемлющий страх полетов. Я вижу, что ему очень тяжело, и хотела спросить, вы не против поменяться местами, чтобы я могла сесть рядом с ним? Я смогу его успокоить, когда у него начнется приступ или типа того. – Я выпячиваю нижнюю губу.

Она смотрит вправо на Пайлота. Мой взгляд тоже обращается к нему. Он смотрит широко открытыми глазами, словно у меня только что выросли две дополнительные головы.

Женщина поворачивается ко мне.

– О боже, конечно, я могу пересесть. На каком вы месте?

Я чувствую себя отстойно из-за вранья, но мне нужно воспользоваться этим временем без Бейб и Сэйры, чтобы обсудить ситуацию, в которую мы попали. Тридцать секунд спустя я плюхаюсь на кресло рядом с Пайлотом со своим рюкзаком. Впереди милая женщина средних лет пролезает мимо Твидлди и пьяного Твидлдам[8]8
  Персонажи из «Алисы в стране Чудес».


[Закрыть] на мое место у окна.

– Что это за фигня такая? – спрашивает Пайлот.

Хм, как начать? Я пододвигаюсь, чтобы лучше видеть его. «Привет, Пайз, я не очень-то уверена по поводу кнопки перезапуска».

Я щелкаю языком и выдыхаю.

– Пайз, мы еще не ели шаурму.

Это хороший вариант.

– Что? – он хмурится.

– Мы. Еще. Не ели шаурму на этой неделе, – я пытаюсь четко все произносить, но слова сливаются вместе. Я что, опьянела от той маленькой бутылочки вина?

Он качает головой.

– И…

И что мне дальше делать?

– И… нужно было купить шаурму.

– Ты пересела, чтобы передать мне это очень важное сообщение до приземления? Тебе нужна шаурма, когда мы приземлимся? – вежливо спрашивает он.

Я слегка наклоняю голову влево, обдумываю это. Потом разражаюсь смехом.

– Шейн? – спокойно переспрашивает он.

Я беру себя в руки.

– Я пересела, потому что хотела с тобой поговорить.

– О шаурме? – спрашивает Пайлот, вскинув бровь.

Я подавляю еще один смешок.

– Помнишь, в «Мстителях» – ты же смотрел «Мстителей», да?

Он кивает.

– Помнишь, когда Железный Человек такой: «Давайте купим шаурмы», и тогда они пошли есть шаурму?

– Ага, – кончики его губ поднимаются.

– Ага, когда это случилось, я могла лишь думать о том, какая здесь потрясающая шаурма.

– Шреды, – с ностальгией в голосе подтверждает Пайлот.

– И, знаешь, теперь это мейнстрим. Все такие: ага, шаурма как в «Мстителях», а я такая «Нет, я знала о шаурме, прежде чем она стала крутой».

Он закрывает глаза и качает головой.

– Знаешь, ты совершенно права. Как смеют Мстители хотеть шаурму, мы ее изобрели.

Я наклоняюсь вперед, хихикая из-за обеспокоенности в его голосе.

– Да! Содрали у нас. Но никакая шаурма не сравнится с шаурмой «Бейрут Экспресс»! Потому что шаурма «Бейрут Экспресс» лучшая! – напеваю я.

Выражение лица Пайлота меняется, и он театрально смотрит на меня.

– Ты сейчас случайно сделала отсылку на S Club 7?

В моих глазах зажигается огонек.

– А ты только что обратил внимание на отсылку на S Club 7?

Он щурится, теперь широко улыбаясь.

– Туше.

Я улыбаюсь.

– Ты ел хорошую шаурму после Лондона?

– Мы снова вернулись к этому? – спрашивает он кресло перед собой.

– Я ела неплохую шаурму, но не отличную шаурму, и я перепробовала типа пяти заведений с шаурмой.

Он поворачивается ко мне лицом.

– Ты произнесла слово «шаурма» по крайней мере пятьдесят раз, с тех пор как села сюда, а ты пробыла здесь сколько, три минуты?

Я подавляю еще один приступ смеха.

– Ну, я просто хотела сказать, что нужно было купить шаурмы.

– Прости, просто чтобы прояснить ситуацию, ты заставила женщину пересесть, чтобы мы могли обсудить шаурму.

– Ну, я пришла, чтобы мы могли поболтать, потому что мы отправляемся на какую-то нелепую миссию в другую страну, чтобы найти кнопку и вернуть себя в будущее, и мы даже не продумали план.

– Я пытался предложить план, а ты сказала, что мы просто, – он делает кавычки в воздухе, – все решим.

Я наклоняюсь вперед.

– Ну я все еще была под впечатлением от осознания того, что мы вернулись в прошлое. Мне нужно было время, чтобы всё обдумать.

– О чем этот разговор? – не веря мне, фыркает он.

– Как ты думаешь, что нам нужно сделать с кнопкой?

– Мы найдем кнопку, воспользуемся ею, чтобы вернуться к нормальной жизни.

Я игриво щелкаю языком.

– Но как мы ее найдем? Полагаю, она будет там, куда мы ходили в первый раз.

– Ага, это логично.

– Думаешь, она оставила нам подсказки? – я театрально распахиваю глаза.

Он хмурится.

– А нет?

– Если есть подсказки, то это словно в «Коде да Винчи»! – сияю я. Пайлот смеется, глядя на потолок, и я сдуваюсь. – О да, я забыла, что ты его не читал.

Он кривит губы.

– Вообще-то, прочитал пару лет назад.

– Что? – мое сердце исполняет джигу.

– Ага, я уже прочитал все его книги, – его щеки заливает краска. – Ты с таким восторгом о них говорила, пока мы были здесь.

– О боже, – я смотрю на кресло перед собой, обдумывая услышанное. – Ладно, давай, не ври, перспектива маленького «Кода да Винчи» прекрасна, – я ухмыляюсь. Он улыбается в ответ.

Мы замолкаем после еще парочки теорий о таинственной кнопке. Надеюсь, что она выглядит как одна из кнопок Staples «Легко». Это было мило и понятно. Но что, если она похожа на что-то другое – на случайную пуговицу на земле, или если она замаскирована под окружающую среду? Она бы так не стала делать, не так ли? Это слишком сложно.

Я теряюсь в мыслях о кнопке, а потом мы приземляемся. Пока мы спускаемся, я сталкиваюсь с новой волной страха внутри.

– Ты в порядке? – тихо спрашивает Пайлот.

Отлично, Пайлот чувствует мой страх.

– Ага, просто все это все еще пугает меня, – шепчу я.

– Эй, – он кладет руку мне на колено. Мои брови подлетают вверх. – Еще чуть-чуть, и мы вернемся домой.

Я тяжело сглатываю. Такое полезное предложение в попытке стереть страх. Но рука на колене заставляет сердце исполнять «Лебединое озеро» в грудной клетке. Самолет трясется, и по нашим креслам пробегает вибрация, когда мы приземляемся. Поехали.

34. Какая прекрасная ночь

Бейб тянет меня за руку, оттаскивая назад, пока мы пробираемся по римскому аэропорту. Я замедляю шаг, чтобы идти в ногу с ней. Мы идем на достаточном расстоянии от Пайлота и Сэйры.

– Шейн! – говорит она театральным шепотом. – Что произошло в самолете? Я видела, как ты села рядом с Пайлотом. Ты заставила кого-то поменяться местами?

Черт, я забыла, что не невидимка.

– Ох, эм, да, мне надо было с ним поговорить.

– Между вами двумя что-то происходит?

– А… – Я перебираю всевозможные отмазки, зачем бы мне пришлось есть рядом с Пайлотом: я поняла, что он украл мой кошелек. Я случайно украла его кошелек. Я потеряла кошелек, и подумала, он мог знать где он.

– Эммм… – может, ему нужна была жевательная резинка. Что-то насчет жвачки? – Жвачка!

– Жвачка? – со скепсисом переспрашивает она.

– Он потерял жвачку. А у меня она была, он хотел кусочек.

– Ты заставила женщину поменяться с тобой местами, чтобы отдать Пайлоту жвачку?

– Я… ага.

– Как ты узнала, что ему нужна жвачка?

– Я… посмотрела и увидела, что он ничего не жует.

– Ты не спрашивала меня, не хочу ли я жвачку.

– Ух…

– Шейн, между вами что-то есть? – спрашивает Бейб.

Я принимаю решение за долю секунды.

– Эм, типа того.

– О боже, – она ахает. – Ты серьезно? Вы типа…

– Нет! То есть не знаю. Это так ново, так что ничего еще не произошло, но что-то типа происходит, немного, – мямлю я. Таким образом, когда нам понадобится несколько мгновений наедине, чтобы стать таинственными путешественниками во времени в поисках подозрительной кнопки, может быть, Бейб легче отпустит нас.

Она выдвигает подбородок вперед, а ее глаза увеличились в два раза.

– Я, эм, я буду сообщать тебе новости. Я еще не знаю, что это, – пытаюсь я объяснить.

– Пожалуйста! О Майланта! Это безумие. У него девушка! – тихо восклицает она.

Внутри все обрывается. Черт. Я слишком переживаю из-за чертовой кнопки, чтобы помнить о девушке. Идем обратно.

– Ага, нет, я преувеличиваю. Ничего не произошло еще, так что не волнуйся.

– Но что-то может произойти? – драматично спрашивает она.

– Нет, то есть я просто глупо влюблена в него, вот что. Он недоступен. Ничего не происходит.

– Но, думаю, он тоже что-то чувствует к тебе! – продолжает она. Впереди Пайлот бросает взгляд в нашем направлении.

– Да лаааадно! – отмахиваюсь я.

– Ага, эти последние дни я несколько раз замечала, как он смотрит на тебя.

Пайлот еще раз бросает на нас взгляд, явно пытаясь привлечь мое внимание.

– Смотри, он делает это прямо сейчас, Шейн!

– Т-с-с-с! – восклицаю я. Бейб смеется, пока мы спешим догнать остальную часть группы.

Когда я оказываюсь справа от него, Пайлот поворачивается ко мне.

– Думаешь, нам нужно обыскать аэропорт?

– Нет, – я оглядываюсь. – Это не Рим, это аэропорт, – заключаю я. Мы не можем обыскивать весь аэропорт ради одной кнопки.

– Ладно.

– Ладно, – эхом отзываюсь я.

* * *

Я широко улыбаюсь, когда наши сумки со стуком падают на пол гостиницы. Эта комната такая же веселая и цветная, как в моих воспоминаниях.

– Пойдем поедим? – с энтузиазмом предлагаю я.

– Да, конечно, но сначала я типа хочу посмотреть Колизей. Мы только что проехали мимо него. Он должен быть суперблизко, – предлагает Сэйра.

– О боже, давайте! Мы можем сделать классные фотографии, – добавляет Бейб, вытаскивая фотоаппарат из сумки.

– Вы идите вперед, ребята. Встречусь с вами там, – быстро говорит Пайлот. Он плюхается на кровать.

– Ладно, – легко соглашается Сэйра. Она смотрит на меня и Бейб. – Я собираюсь пойти осмотреться. Буду на улице, – она берет сумку и выходит за дверь.

– Тебе нужно позвонить? – я бросаю на Пайлота озадаченный взгляд, поднимая сумку с пола и закидывая ее на плечо.

– Здесь вообще связь есть? – спрашивает Бейб.

Пайлот многозначительно поднимает брови. Я роняю сумку обратно на пол.

– Ладно, – отвечаю я. – Я тоже останусь здесь. Тебе не стоит одному бродить по незнакомому городу. – Пайлот фыркает.

– Тогда, может, нам всем лучше подождать, – добавляет Бейб. Она беспокойно переводит взгляд с меня на Пайлота и обратно на дверь. Я киваю ей, словно говоря «все хорошо, иди». Она не двигается с места.

– Все хорошо, иди, – усиленно намекаю я. – Мы скоро придем.

– Шейн, – говорит она с тревогой.

– Бейб, – я кидаю на нее еще один взгляд.

– Ладно. Думаю, встретимся у Колизея, – Бейб выходит из комнаты, и на ее лице читается слишком материнская озабоченность. Дверь очень медленно закрывается за ней.

Я поворачиваюсь обратно к Пайлоту. Он уже на полу, рыщет под кроватью.

– Пайз, разве мы не хотим поесть, прежде чем переворачивать комнату вверх дном? – я упираю руки в бока. Теперь он ищет рядом с кроватями Бейб и Сэйры.

– Шейн, это важно. Давай, нужно найти эту штуку, – его голос приглушен одеялами, в которых он роется. Я слишком голодна, чтобы спорить, поэтому обыскиваю комнату в полсилы.

Спустя десять минут – никакой кнопки. И бонус к этому: теперь кажется, что комнату разворотили воры. Пайлот выпрямляется, стоя у двери, рассматривая весь этот хаос, скрестив руки на груди с взволнованным выражением лица. Я натягиваю покрывала обратно на кровать и подхожу к нему.

Я нарушаю тишину:

– Ну, это было весело.

– Ее тут нет.

– Кажется, что так.

Пайлот вздыхает:

– Будет сложно.

– Согласна, – мы смотрим на комнату еще мгновение. – Поедим?

– Поедим.

* * *

Мы встречаемся с Сэйрой и Бейб на улице рядом с Колизеем и направляемся в маленькую тратторию, которую я помню по Риму: «Дубль Один». Я держу сумку при себе весь ужин, просто на всякий случай. Мы делим кувшин итальянского вина. Я беру мое обычное блюдо: равиоли. Мы вчетвером смеемся и болтаем о Йельском университете – как нам повезло быть в Риме на этих выходных, в то время как все остальные кретины все еще в Нью-Йорке. Меня накрывает ностальгия по колледжу. Я ощущаю ее как нечто физическое на коже. Воспоминания липкие. Я пытаюсь стряхнуть их с помощью смеха и вина, но они липнут к моему лицу, рукам, ногам, пока я не становлюсь одним большим коллажем разных мгновений, решений и сожалений.

Мы вчетвером замолкаем, ленивой походкой возвращаясь в комнату. Уже поздно, но я совсем не устала. Вместо этого я чувствую себя как на иголках, взволнованной, словно выпила слишком много кофеина. Когда Бейб открывает огромную, похожую на замковую, дверь соответствующим древним ключом, я стою, приросшая к земле, у подножия узкой лестницы. Бейб заходит внутрь, а за ней по пятам следует Сэйра. Пайлот ставит ногу в дверной проем и придерживает ее для меня.

– Идешь?

– Не очень-то хочется.

Пайлот исчезает в гостинице. Он выходит несколько секунд спустя, позволяя двери закрыться за ним. Он пробегает вниз по ступенькам, засунув руки в карманы.

– Что такое? – спрашивает он, склонив голову набок.

Я провожу ботинком по земле.

– Не знаю. То есть, мы же в Риме. Мы снова в Риме… и, может, мы его покинем, – мой голос дрожит. Я прочищаю горло. – Мы можем покинуть его в любое мгновение, и я просто хочу насладиться каждым мгновением здесь. Я не хочу спать, если есть шанс, что завтра утром нас здесь не будет.

Пайлот делает несколько шагов по улице, а затем смотрит на меня.

– Тогда давай останемся и осмотрим тут всё.

35. На тротуаре что-то светится

Мы молча бредем по узким мощеным переулкам, полным старых зданий и забитых крошечными припаркованными машинками.

– Ну, много ты думала о путешествии во времени, с тех пор как мы приехали сюда?

– Дай подумать. Я думала об этом пару дней назад и снова сегодня, так что… примерно каждую вторую минуту с тех пор, как мы здесь оказались, – мило отвечаю я.

Он фыркает.

Я качаю головой.

– «Во все тяжкие» еще не закончился, а «Игра Престолов» еще не началась! Я видела ее рекламу на автобусе, когда шла недавно на занятия. Это просто взрыв мозга! – продолжаю я. – Ты видел «Машину времени в джакузи»?

Он прищуривает глаз.

– Да?

– Помнишь, они выпускают хиты, до их официального выпуска? – я улыбаюсь. – Забавно было бы сделать кавер на «Wrecking ball» и выставить его на YouTube и посмотреть, что случится. Мы могли бы это сделать!

Пайлот фыркает.

– Тогда почему бы нам не снять пиратскую версию «Даров Смерти. Часть 2» и выпустить ее в мае?

– Пайз, они уже выпустили трейлер. Все поймут, что он ненастоящий.

На его лице появляется искренняя улыбка.

Мы продолжаем идти по многим крошечным улочкам, мимо закрытых магазинов, периодически сталкиваясь плечами.

Я шаркаю по камням мостовой.

– Так почему ты перестал писать музыку?

Пайлот мгновение обдумывает ответ.

– То есть я много работал над альбомом летом после Лондона. Пару раз выступал в Нью-Йорке.

– Я думала, ты нас пригласишь, чтобы мы посмотрели на твое выступление. Ты с нами не связывался. Даже сообщения, которые мы отсылали…

Он вздыхает.

– Всё сложно.

– Альбом, который ты выпустил в сентябре, был классным. Мы с Бейб устроили маленькую вечеринку прослушивания в нашей гостиной, когда ты его выложил. Помню, мы писали тебе в Твиттере, но так и не поговорили о нем лично.

– Черт, музыкальное заключение от врача. Это серьезно, – говорит он, слабо улыбаясь.

Я толкаю его.

– Заткнись.

Он смеется, но потом добавляет более серьезным тоном:

– Но спасибо, серьезно. Это был мой последний альбом.

– Но почему? Что случилось? Что случилось со «Swing Bearers»? – улыбаюсь я.

Он пожимает плечами.

– Не знаю. Я был занят. Выпускной год был тяжелым, и мне со многим нужно было разобраться. И не то чтобы нас особо слушали.

– Мы слушали. Ты мог бы заставить людей слушать. Я могла бы помочь. Я могу помочь. Ты можешь создать канал на YouTube! Я была блогером, я разбираюсь в интернете. YouTube может открыть много других возможностей. Я видела, как такое происходит! Мы могли бы зажечь с видео «Wrecking Ball», а потом ты бы просто исполнил свои песни, когда канал станет вирусным.

Он улыбается, глядя на землю.

– Ты скучаешь по музыке?

– Конечно. То есть я все еще иногда играю для себя.

– Ты скучаешь по написанию текстов? – спрашиваю я.

Он останавливается и серьезно смотрит на меня, поджав губы. По шее разливается жар.

– А ты? – спрашивает он.

Я удерживаю его взгляд.

– Ага, очень-очень. Я не понимала этого, пока не пошла на занятия в среду. Я тащила себя через серию действий, которые, на мой взгляд, я должна была давно сделать. Я забыла, как круто делать то, что хочется. – Я слегка качаю головой. – Я скучаю по чувству, когда ты что-то создаешь, понимаешь?

Он опускает взгляд, и мы снова идем вперед. Он медленно кивает.

– Понимаю.

Мы выходим на открытую площадь – к моему удивлению, прямо перед нами в ночи поднимается Пантеон. Я делаю вздох, глядя на него. Он огромный и еще более впечатляющий без обычного моря туристов. Я иду вперед, обходя фонтан в центре площади, чтобы встать прямо перед возвышающимся зданием.

Куртка Пайлота касается моей руки минуту спустя или около того. Я улыбаюсь ему.

– Жаль, что у меня нет фотоаппарата. Прямо сейчас я могла бы сделать отличные ночные фото.

Он обходит меня и садится на широкие ступени вокруг фонтана. Я присоединяюсь к нему, скрестив голени перед собой и опершись ладонями на камень.

– Мы особо не обсуждали то, что произошло недавно в кафе, – тихо говорит он.

Мои щеки краснеют. Я пытаюсь смотреть на Пантеон.

– Сколько у тебя было парней после той учебы за границей?

Я борюсь с желанием фыркнуть.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что у тебя были парни. Ты влюблялась в других. Ты все еще не… чувствуешь это, – говорит он, колеблясь.

Я поворачиваюсь к нему.

– Что?

– Не притворяйся, что ты не привлекательная и умная, и смешная и… – он замолкает. – Ты все еще такой себя не чувствуешь, – настойчиво повторяет он.

Я встречаюсь с ним взглядом, что сложно, поскольку в моей груди только что появилась буря тревоги. Как объяснить, как редко я чувствую такое в отношении влюбленности?

– Пайлот, я встречалась с другими, но у меня был только один настоящий парень… Мелвин. И я не чувствую то, что должна бы, – я замолкаю, представляя Мелвина за кухонным столом, последнее утро, которое мы провели вместе. Он говорил о своем последнем исследовательско-медицинском проекте, пока я возилась с приготовленными им яйцами-пашот. Он пытался сделать что-то милое, приготовить завтрак. Но мы вместе четыре года. Почему он не знает, что мне не нравятся яйца? – Мне придется порвать с ним, когда вернусь, – я наклоняюсь вперед и прижимаю колени к груди. Как порвать с тем, с кем ты пробыл так долго?

Пайлот молчит.

– Конечно, я влюблялась в других, но я никогда просто не приходила к ним на работу, – я смотрю на камень на земле и удивленно фыркаю. – Я совсем не в порядке. Не могу поверить, что без предупреждения пришла к тебе на работу.

– Ты просто проходишь через тяжелые времена. Да ладно, ты же готовишься выпуститься из медицинского университета. Это невероятно. Ты станешь настоящим живым врачом.

– Ага, но хочу ли я вообще быть врачом? – эти слова вырываются у меня подобно мольбе. Боль пронзает меня.

Я не позволяю себе думать о таком, а уж тем более говорить. Проходит секунда, прежде чем я чувствую, что могу снова дышать.

– Не знаю. Я думала, что не против. Это делает маму по-настоящему счастливой, но я… не знаю. Думала, что стану счастливее. Но чувствую, словно понемногу теряю себя.

Я просто смотрю на Пантеон. Пайлот не отвечает.

– Так что, в заключение, да, тонны других парней, – добавляю я.

Он улыбается, качая головой.

– Не верю тебе.

Я выдыхаю, отпускаю ноги и снова сажусь нормально. Когда он встречается со мной взглядом, на поверхность всплывает воспоминание. Смущающая меня, сдерживаемая, тайная глава моих хроник Пайлота.

– Был один этот парень, которого я встретила летом после учебы за границей.

Он поднимает бровь, на губах намек на улыбку.

– Да?

Я вдыхаю тонну кислорода. Какое-то время я держала это взаперти.

– Я и моя подруга из старшей школы поехали навестить нашего друга, ну, скорее ее друга Мэтта в колледже. Мы втроем пошли в бар. Мы сели за стол, и там с нами встретился один из его друзей по колледжу. И моя челюсть отпала, когда он зашел, потому что он был так похож на тебя. Я замолкла на секунду, потому что растерялась, когда он подошел к нашему столику и начал говорить с Мэттом. – Я фыркаю. – Я сидела там как ошарашенная идиотка. Типа, какого черта Пайлот здесь делает и откуда он знает Мэтта? Но когда Мэтт представил нас, его имя оказалось Роб. Клянусь богом, Пайлот, он выглядел прямо как ты. – Я качаю головой и снова сосредотачиваюсь на Пантеоне.

– Мы вчетвером пытались общаться, пока пили, но в баре было громко, и разговор никуда не вел. А он все смотрел на меня, и это сводило меня с ума. Я не могла осознать, что это не ты. Мы с подругой решили пойти танцевать, и парни пошли с нами… и в итоге мы с тем парнем танцевали вместе. – Я секунду молчу, опуская голову и глядя на камни. – А потом он меня поцеловал, и мы целовались на танцполе, и мой мозг оказался эмоционально перегружен. Типа: этот парень, который мне давно нравится, целуется со мной, и мы танцуем, и это офигенно. Это было странно, слишком быстро, и мы ушли с танцпола и… это был не ты. – Новый вздох. – Если бы это был ты, мы бы потом посмеялись и поговорили о всякой фигне. Но, когда мы пошли назад к дому Мэтта, этот парень специально разговаривал только с Мэттом. А потом он едва ли попрощался, прежде чем исчезнуть в квартире, и больше мы не разговаривали.

И то приятное чувство, тот трюк, который пытался провернуть мой мозг – все просто рухнуло. Потому что учеба за границей закончилась. Ты не отвечал на наши дурацкие сообщения в групповых чатах все лето… и… я… я уехала за границу, чтобы принимать смелые решения и быть храброй, и делать то, чего всегда боялась, но в итоге я даже не смогла рассказать тебе о своих чувствах. И я вдруг поняла, когда весь восторг ушел, что этот фальшивый ты, скорее всего, лучшее, что я когда-либо получу.

Обычно я не говорю людям, что они мне нравятся. У меня просто рекорд по тотальной секретности. – Я печально смеюсь. – Так что все это испытание кафе было очень важным для меня.

Мой взгляд теперь прикован к точке у ног Пайлота. Кажется, я перестала быть Шейн и стала чистым смущением. Не стоило об этом говорить. Меня сразу же накрывает сожаление.

Я медленно поднимаю голову, чтобы посмотреть на его реакцию. Его рот чуть приоткрыт. Глаза круглые и полные внутренней борьбы, темного лесного зеленого цвета в ночи. Я сглатываю, точно не зная, что сказать или сделать.

Смени тему, Шейн. Я открываю рот. Не могу ясно думать, когда он смотрит на меня вот так.

– Э, ну, в любом… – Я замолкаю, когда его губы прижимаются к моим. По моим икрам бежит холодок от неожиданности.

Поцелуй медленный и осторожный. Через секунду я целую его в ответ. Мои губы раскрываются. Голова наклоняется. Его рука скользит по моей талии. Моя кожа… горит? В хорошем смысле. Я не знала, что можно гореть в хорошем смысле.

Я думала, что люди врали, когда описывали вот такие поцелуи. Это что-то вроде Эйфелевой башни в 6 вечера. Я сверкающее пламя. И мне это нравится. Я отстраняюсь и отхожу назад. Сглатываю. Пайлот выглядит так, словно его ударили по голове камнем.

Сердце прыгает в груди.

– Что это было? – выдыхаю я.

– Я… мне не понравилась эта версия с моим дурацким двойником.

У меня уходит пару секунд на то, чтобы это выплюнуть, но я это делаю:

– Пайлот, ты с Эми, в нашем времени и в этом.

Он учащенно дышит.

– Я с Эми. – Он роняет голову на руки. – Черт. Черт. – Он встает и начинает ходить взад-вперед. Я минуту наблюдаю за ним, прежде чем вспомнить Мелвина.

Это считается изменой Мелвину? В 2011-м мы еще даже не встретились. Возможно, нужно отправить предупредительное письмо о расставании? Я могла бы послать его на электронную почту его родителей.