Текст книги "Начать всё сначала"

Автор книги: Кристина Риччио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

20. Вращение

16.02.11 Прошло некоторое время.

Помимо стажировки в «Вещи собрал», которая проходит неплохо (я все еще выполняю общие поручения) и написания заданий для занятий, которые проходят отлично, в целом за последние две недели произошли три вещи:

1) Мы с Бейб решили спланировать семейный ужин квартиры.

Потому что внезапно все в квартире стали суперзаняты. Мы уже веками не проводили время вместе (неделями, но кажется, что веками). Я едва вижусь с Сэйрой, Аттикус все время занят, а Пайлот без вести пропал. Мы с Бейб стараемся болтать все время, но даже это тяжело. Наверное, комбинация из стажировок и занятий способна такое сотворить. Мы с Бейб обсудили то, что не проводим время вместе и решили исправить это запланированным событием в квартире: американским семейным ужином cо всем набором – запеченные макароны, вино, карты и пиво-понгом. Она создала групповой чат на Facebook, чтобы понять, какой день подойдет нам всем.

2) Я не поговорила с Пайлотом.

После того вечера на кухне, когда мы разговаривали о Регби-парне, я не видела Пайлота целых шесть дней, не говоря уже о том, чтобы поговорить. Я писала на своей кровати, когда, наконец, через окно спальни заметила, как он заходит на кухню. Он поставил открытый компьютер на стол и засунул замороженный ужин в микроволновку. Минуту я раздумывала, пойти ли туда «писать», но потом поняла, что он разговаривает – снова по скайпу. Сердце сползло еще ниже в своем метафорическом кресле, когда он рассмеялся, глядя в экран.

3) Мы назначили семейный ужин.

Можно сказать, он состоится через сотню лет. Когда четверым подходит определенное время, одному из нас – нет, а когда троим подходит, двум другим – нет. Выбранный день так далеко в будущем, что Аттикус предложил сделать этот ужин большим квартирным празднованием последнего дня в Лондоне.

Так что, теперь он назначен на наш последний день в Лондоне (22 апреля).

У меня такое чувство, словно я потеряла контроль над своей лодкой. То есть я пришла к этой реке с лодкой, и я гребла в свой пункт назначения, но каким-то образом мне помешало течение. Как вернуть контроль? Я вообще держала курс? Должно быть, да. Я же добралась до Лондона, не так ли?

* * *

– Ты уже знаешь, что будешь делать на весенних каникулах? – спрашивает Бейб, накручивая спагетти болоньезе на вилку. Мы сегодня спланировали наш ужин вместе, но я закончила намного раньше нее и сейчас работаю над биографией персонажей.

Я хмурюсь и слегка наклоняю экран компьютера, чтобы взглянуть на ее лицо на другом конце стола.

– У нас весенние каникулы? Когда?

– На следующей неделе, Шейн, – смеется она.

– Что? Так скоро. Разве нам всем не нужно работать?

– Они записаны во всех расписаниях стажировок, это часть программы, – говорит она как бы между прочим. – Я отправляюсь на тур по Ирландии! И поеду сама. Будет здорово, как эпическое приключение!

– Вау, повезло тебе, – говорю я без всякого энтузиазма.

– Ага, я никогда не ездила куда-то совсем одна, но путешествие в одиночку должно быть удивительным опытом. И я буду в автобусном туре, так что встречусь с разными людьми и это путешествие должно быть чем-то вроде самопознания, понимаешь. И там изобрели «Гиннесс». Думаю, я заеду на завод.

Я улыбаюсь ее энтузиазму.

– Ну, это здорово. Не знаешь, что планирует Сэйра? – спрашиваю я.

– Ага, она встречается со своим парнем в Барселоне, чтобы отпраздновать свой день рождения!

– Вау, – тихо отвечаю я.

Интересно, каковы планы Пайлота.

«Почему тебе интересно? Вы не разговаривали две недели».

Дверь распахивается, и Аттикус забегает с пакетом продуктов.

– Привет, ребята! – приветствует он нас, прежде чем засунуть руку в сумку и достать еще одно готовое замороженное блюдо. – Я опаздываю на пьесу, но мне нужно десять минут на еду! – он вытаскивает еду из коробки и втыкает в нее нож для масла.

– Аттикус! – Бейб смеется, сидя за столом. – Ты такой громкий!

– Ага, люблю драматизировать. Как всегда! – отвечает он.

Они смеются. Я ставлю компьютер обратно перед собой, чтобы смотреть с болью в пространство и чтобы при этом не казалось, что мне только что провели лоботомию. Что, если у всех есть уже планы на каникулы? Я застряну в Лондоне одна на неделю?

– Мы обсуждаем планы на весенние каникулы! – объявляет Бейб. – Что ты делаешь?

Я встреваю в разговор:

– Ага, Ат, хочешь что-нибудь спланировать вместе?

Он поворачивается ко мне.

– Вообще-то моя семья прилетает сюда! Мы будем путешествовать на машине по Великобритании и доедем до самой Шотландии!

Бейб ополаскивает тарелки в раковине.

– О боже, звучит здорово. Я еду в тур по Ирландии, сама. Я так взбудоражена! Путешествие в одиночку должно быть удивительным опытом самопознания! Я поеду в автобусный тур, поэтому встречусь с разными людьми…

Слышать это во второй раз депрессивно. Я лезу под стол, чтобы взять наушники из сумки. Пока я роюсь в ней, дверь снова открывается. Мы вчетвером в кухне одновременно? Скорее всего, это Пайлот! Я поднимаю голову, чтобы проверить.

Слышится громкий стук, когда моя черепушка врезается в угол стола.

Меня рикошетом выбрасывает вперед, и я падаю вбок, свалившись грудой на пол. Стул с треском падает на плитку рядом со мной.

Раздается сигнал микроволновки, когда я кричу «Черт побери!» и Бейб кричит «Джимини Крикет!»[6]6
  Снова замена восклицания «О боже» или «Иисус Христос».


[Закрыть].

Подняв взгляд, я вижу, что все стоят надо мной.

– Что случилось? – спрашивает Аттикус.

– Все в порядке? – переживает Бейб. – Это было эпичное падение!

Когда в поле зрения ступает Пайлот, я морщусь. Конечно, он здесь. Это первый зрительный контакт, который мы установили за несколько недель, а я нахожусь в позе эмбриона на полу.

– Ты действительно только что использовала фразу Джимини Крикет? – ворчливо спрашиваю Бейб, снова подбирая под себя ноги. – Я в порядке. Злые стулья ополчились на меня, падая каждые пять секунд.

Когда я встаю на ноги, Пайлот качает головой.

– Дьявольские стулья, – обвиняет он их с преувеличенным шотландским акцентом.

Мне хочется злиться на него, потому что я злюсь. Мне хочется сказать что-то вроде: где ты, черт возьми, был последние четырнадцать дней? Но вместо этого я смущенно фыркаю, поднимаю стул и ставлю его на место.

– Эти стулья – угроза мне и остальным, – я морщусь, касаясь пальцем шишки, уже растущей на голове.

– Уверена, что ты в порядке? – спрашивает Пайлот.

– Ага, все нормально, – отмахиваюсь я. Аттикус уже за столом и засовывает в рот пасту путтанеска.

Бейб падает на стул.

– Итак, Пайлот, что ты делаешь на весенних каникулах?

Я смотрю на него. Скрещиваю руки на груди. Потом убираю их. Поднимаю руку, чтобы подпереть подбородок.

– Я еду со Стивом и Квейлом из четвертой квартиры в Вену и Амстердам, – отвечает он ей. Снова такое впечатление, что нас не пригласили.

Ну, спроси. Возьми контроль над своим плотом.

Я открываю рот.

– О класс, это звучит круто. Э-э-э, у меня пока нет планов. Может я могу присоединиться к вам? – У меня уже горят щеки. Не могу поверить, что я только что сказала это. Пайлот опускает взгляд на стол.

О боже, он собирается сказать «нет». Кажется, я сейчас заплачу. У меня горит лицо. Оно сейчас расплавится.

– Э-э-э… прости, Шейн. Вообще-то, все уже распланировано, и едут только парни. Прости. – Он поднимает на меня взгляд. Ему действительно жаль. Я вижу эту борьбу в его глазах цвета мха. – Если бы все было…

Я прерываю его, взмахнув руками:

– О боже мой, конечно же, прости. С чего я так подумала? Я не собиралась… это было… забудь, что я что-то говорила.

«Ты в порядке. Не плачь». Аттикус смотрит на меня, склонив голову набок. Я смотрю на Бейб широко открытыми глазами: помоги!

Она сразу же приходит в движение.

– Вау, ну это будет круто, Пайлот! Знаешь что? Я еду в Ирландию! И я отправляюсь одна в автобусный тур.

21. Отсчет

17.02.11

СЕГОДНЯ БЫЛ ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ. Деклан попросил меня понаблюдать за его работой, пока он правил фоторепортаж из Москвы! Мы особо не говорили, но я многое узнала. Я понаблюдала, как он пользуется программой, чтобы создавать что-то для следующего печатного издания «Вещи собрал! В путь!». Они выпускают новые статьи на сайте каждую неделю, но публикуют печатный экземпляр лишь раз в месяц.

А потом… только послушайте: приглашенный модный фотограф Лейси Виллоуз пришла в «Вещи собрал!» на встречу с Венди и Донной, чтобы обсудить новую статью о Стамбуле. Венди пригласила меня на собрание посидеть и послушать. Я сидела, улыбаясь, как полный энтузиазма бобер, все собрание.

Среди других новостей: жители квартиры готовятся разойтись в разные стороны на каникулы, которые начнутся завтра. Я не смогла заставить себя забронировать поездку в одиночку, поэтому я буду здесь. Сегодня все на работе пожелали мне отличных весенних каникул. Я типа хотела бы, чтобы каникул не было.

Среди других новостей: всепоглощающая влюбленность в Пайлота Пенна зашла в тупик. Думаю, мне нужно сказать ему, что неразделенная любовь не для меня. Мне не нравится, что я скучаю по нему все время. Скучаю по нему и чувствую себя идиоткой. Он так явно избегал меня. Он материализуется мимоходом время от времени, словно я вижу призрак или почти могу дотянуться до бабочки. Я иду к нему, а он снова вне досягаемости – по пути на занятия, собирается встретиться с другими ребятами, живущими дальше по коридору, только что вышел.

* * *

26.02.11

ЧТО Я СДЕЛАЛА ВО ВРЕМЯ ВЕСЕННИХ КАНИКУЛ 18.02–25.02: Самые яркие моменты

Вышла на улицу и купила «Поэта» Майкла Коннелли.

Прочитала «Поэта» Майкла Коннелли.

Посмотрела «Рататуй»

Поела шаурму в шреду.

Пялилась в пространство на протяжении больших отрезков времени, представляя, как дела у всех остальных.

Пыталась начать писать книгу, но меня все время отвлекали мысли, как дела у всех остальных, и потому я постоянно, по несколько раз обдумывала все написанные слова.

Начала пересматривать «Остаться в живых» (добралась до середины второго сезона).

Поговорила по скайпу с родителями о работе в воображаемом кабинете врача.

* * *

27.02.11–23:20

Сегодня все вернулись, слава богу. Я крепко обняла Бейб при встрече и радостно обсуждала с ней ее приключения, пытаясь их прожить. Когда вернулся Аттикус, мы провели великолепные тридцать минут, обсуждая «Поэта». Он сказал, что почитает «Орудия Смерти». Я так взволнована! Теперь у меня есть друг по чтению! Сэйра показала мне все поразительные фотографии из Италии и сказала, что читает «Код да Винчи» по моей рекомендации и сейчас зачитывается им. Можете поверить? Сэйра поверила моему суждению. Умная независимая мудрая Сэйра!

Я весь день сидела на кухне за Сойером, продумывая биографии персонажей, работая над пустым документом – моей книгой, и в Твиттере – пока ждала возвращения всех остальных.

После Сэйры я ждала Пайлота, потому что пришло время провести этот пугающий разговор, чтобы я перестала грустить каждый день, когда мы не общаемся. Он не приехал.

Теперь я в кровати с Сойером – сейчас 23:30. Утром у нас занятия и вот он – вижу его через окно. На кухне со своим компьютером. Снова звонит Эми по скайпу! Он теперь только этим и занимается? Ему обязательно делать это на кухне?!

* * *

28 ФЕВРАЛЯ, 2011

Мама и папа,

На прошлой неделе были весенние каникулы. Я провела их одна. Кажется, я никогда не чувствовала себя такой одинокой. Я скучаю по дому. Скучаю по парфюму мамы. Скучаю по милкшейкам папы. Скучаю по тете Мари. Я скучаю по своим противным кузенам. Над кем они подшучивают, когда меня нет рядом? Я скучаю по разнообразию соусов, которые могу выбрать, готовя пасту. Я скучаю по возможности обо всем вам рассказать. Пришло время начать сегодняшнее занятие по письму. Это странно, что я провожу выходные, желая поскорее вернуться на занятия?

С любовью,

Шейн

22. Я должна мечтать о том, что ищу

Сегодня метро забито людьми. Меня прижали к задней стенке, но я не могу заставить себя переживать по этому поводу, потому что на работе у меня был самый прекрасный день. Честно говоря, прекрасными была пара последних недель. Наконец я чувствую, что все налаживается! Все сказали, что скучали по мне, когда я вернулась в прошлый вторник после перерыва, и с тех пор я наблюдала за их работой. Сегодня Донна спросила, не хочу ли я посидеть с ней, пока она готовит статью о Рио. Она объяснила мне весь процесс и разговаривала со мной так, словно я часть команды, а не просто стажер. Она даже задавала мне вопросы!

Я схожу с поезда в Южном Кенсингтоне. Сегодня четверг, не среда, но мне просто необходима праздничная шаурма. Донну интересовали мои мысли по поводу ее статьи! Подходя к «Бейрут Экспресс» я начинаю кружиться от счастья. Я кладу руку на дверь и открываю.

Оказавшись внутри ресторана, я сажусь за барную стойку. Никого рядом пока нет, так что я достаю из сумки Крестраж номер девять, страстно желая законспектировать день.

Я щелкаю ручкой и слышу, как кто-то заходит за барную стойку.

– Что выпьешь сегодня, куколка?

– О, я возьму… – Передо мной медноволосая женщина из самолета, «Starbucks» и Парижа. Я чуть не падаю со стула и роняю ручку, хватаясь за стол, чтобы не свалиться. – Боже мой! Вы преследуете меня? Что происходит?

– Как дела? – беззаботно спрашивает она.

Я сбита с толку и оглядываюсь назад и потом снова смотрю на нее, чтобы убедиться, что у меня не галлюцинации. Теперь она держит мой блокнот.

– О боже, отдайте его! – она его листает. – Что вы делаете? – Я вскидываю руки в воздух в раздражении, пытаясь встретиться глазами с кем-то поблизости, но никто на меня не смотрит. Она останавливается на определенной странице и кладет блокнот на стол передо мной.

1 ЯНВАРЯ 2011

Колледж, попытка номер два: цели учебы за границей:

1) Задать жару на стажировке – превратить ее в оплачиваемую летнюю работу.

2) Завести друзей, с которыми тебе нравится проводить время и которым нравится проводить время с тобой.

3) Поцеловать парня, который тебе нравится. Перестать закрываться от поцелуев.

4) Найти приключения в твоем городе. Ты ничего не сделала в Нью-Йорке за последние два с половиной года, проведенные там, идиотка ты такая.

5) Возможно, попробовать немного напиться. Не до отключки или типа того, но чтобы понять каково это в контролируемом, обдуманном окружении. В Великобритании это разрешено законом!

6) Начать писать свой великий американский роман. Ты провела абсурдно большое количество времени, пытаясь придумать идеальное первое предложение. Хватит. Просто пиши.

* * *

Я моргаю, глядя на список.

– Как стажировка?

Я подбираю слова, ошеломленная:

– Нормально. Здорово!

– Друзья?

Я закатываю глаза.

– У меня есть друзья!

– Ты поцеловала парня, который тебе нравится? – она подмигивает.

– Перестаньте мне подмигивать!

– Ну, так?

– Ну, нет!

– Твой роман?

– Я стараюсь.

Я роняю голову на руки. Что происходит? У меня действительно галлюцинации?

Я снова поднимаю взгляд.

– Почему вы меня преследуете? – медленно рычу я, выделяя каждое слово так, словно она не говорит по-английски.

– Забирайся на лодку, дорогая. Направляй ее.

Я качаю головой.

– Кто вы? Как вы..? Вы прочитали это только что в моем…? – Я спрыгиваю со стула, хватаю блокнот со стойки и бегу на улицу.

Я еле дышу, мне страшно, хочется есть, и у меня все еще нет шаурмы, когда я открываю дверь на голубую кухню в Карлстоне. Кому мне об этом рассказать? Мне нужно рассказать об этом… или все подумают, что я сошла с ума?

– Привет, Шейн!

Я подпрыгиваю, поворачиваясь вправо, и вижу Аттикуса и Бейб на диване перед ноутбуком. Они смеются.

– Черт возьми, я вас не видела.

– Мы собираемся смотреть «Хор». Хочешь с нами?

– Я… – я просто делаю несколько вздохов-выдохов, успокаивая сердце.

– Ты что, бежала домой? – смеется Аттикус.

Я качаю головой и отмахиваюсь рукой, которая не вцепилась в Крестраж номер Девять до побеления костяшек. – Нет, я… ничего, ладно, – я подхожу к ним и плюхаюсь рядом с Бейб.

* * *

Ученики мистера Шу прыгают и поют «Вините во всем алкоголь». Бейб с Аттикусом подпевают. Я не могу перестать думать о той женщине. Откуда она знает, куда я пойду? Ее кто-то нанял? Могли ли мои родители нанять няньку? Неужели все это время она находилась в какой-то паре шагов от меня?

Дверь на кухню открывается, и Бейб с Аттикусом замолкают на середине ноты. Я поднимаю взгляд от экрана и вижу, как на кухню заходит Пайлот с девушкой.

«Да вы издеваетесь».

Стройная девушка с длинными, темными локонами заходит вслед за ним. Это она. Она ему улыбается. Я все еще не поговорила с ним. Аттикус ставит «Хор» на паузу.

Мои щеки краснеют от стыда. Но я ничего не сделала! Я ничего не сделала!

– Привет, – говорит Пайлот, и дверь со стуком закрывается. Они стоят лицом к нам. Эми бросает на нас один взгляд, а потом смотрит на пол и в основном прячется за Пайлотом.

– Привет, – хором отвечаем мы.

– Это Эми, – быстро говорит он. В груди поднимается паника от мысли о разговоре с Эми. Я не могу разговаривать с Эми. Не могу.

– Привет! – я нервно вскидываю руку и машу ей.

– Привет, Эми! – с энтузиазмом отвечает Бейб.

– Привет, рады познакомиться! – восклицает Аттикус.

Эми почти что улыбается, только вот не совсем. Она ничего не говорит. Волнуется? На ней узкие, искусно порванные джинсы и белый свитер. Она естественно красива, так что я чувствую себя неполноценной из-за того, что мне нужно носить макияж.

Пайлот подходит к раковине, и Эми бредет за ним, хватая его за руку, пока он наполняет чистый стакан водой. Она наклоняется к его уху и тихо что-то говорит, так что мы ничего не слышим. Я тупо пялюсь на них. Я не хочу пялиться. Но у меня не получается не пялиться. Пайлот выпивает воду и ставит стакан в раковину.

Эта тишина оглушает.

– Ладно, – он снова поворачивается к нам. – Я пойду покажу ей… – Его прерывает неприлично громкий стук в дверь. Все как один мы впятером поворачиваем головы на звук.

Я подскакиваю с дивана, словно испуганная газель при виде лица моего отца в окне.

23. Гром и молнии

Это кошмар? Я сплю? Я бреду с разинутым ртом к двери и открываю ее. В кухню заходят мои родители. Мои родители на нашей кухне. Мои ноги словно приклеились к полу. На маме стильная черная куртка, а ее волосы – вспышка бронзовых волн вокруг лица. Папа в свободных брюках и рубашке на пуговицах. Его темные волосы прилизаны назад.

– Привет, милая! – Он обнимает меня.

Когда он меня отпускает, подлетает мама.

– Сюрприз, Шейн!

Я ничего не говорю. Потеряла ли я способность говорить? Мама отстраняется. Я оглядываюсь на комнату. Мои соседи и Эми смотрят на нас, точно не зная, что делать с собой. Мы с Пайлотом на секунду встречаемся глазами, и я смотрю, как на его лице появляется понимание.

По моим венам проносится тошнотворная паника. «Это уже слишком. Это слишком».

– Шейн, кто это? Ты разве нас не представишь? – Папа вскидывает руку и обводит жестом комнату.

Я тяжело сглатываю, от его приказа голосовые связки оживают.

– Я, э, да, то есть, это … – Я смотрю на диван. – Это мои родители. – Я машу рукой на маму и папу.

– Привет! – гремит голос папы.

– Рады встретиться со всеми вами, – вежливо добавляет моя мама.

– Это Аттикус и Бейб… и… – Я поворачиваюсь лицом к Пайлоту и его девушке. Боже правый. – Это Пайлот и Эми…

Мои соседи хором приветствуют моих родителей.

– Отлично! – заявляет мой папа. – Мы приглашаем вас всех на ужин. Без исключений. Пойдемте. Кого-нибудь не хватает?

О нет, мы не можем идти ужинать. Нет, нет, нет, нет. Уже поздно, семь вечера. Это… нет.

– А-а-а, – всё, что у меня получается произнести. Я просто стою. Пригвожденная к полу. Давясь возражениями. Остальные ребята молчат.

– Шейн? Я задал вопрос, – напоминает отец.

Мой мозг переключается на автопилот.

– Здесь нет Сэйры…

– Напиши ей и скажи, что мы хотим встретиться. Куда мы пойдем, дорогая? – Он смотрит на маму.

– Станция метро «Ковент-Гарден».

Он поворачивается ко мне.

– Скажи ей, что мы встретимся на станции метро «Ковент-Гарден». – Он внимательно оглядывает комнату, вскинув брови. – Все готовы?

Пайлот переводит взгляд с Эми на моего отца.

– Э, ну, вообще-то, сэр, у нас были планы на ужин.

– Да ладно вам. Я угощаю! – отвечает он.

– Но мы вроде как… – снова начинает Пайлот.

– Вы не хотите бесплатный ужин? Да ладно вам! – настаивает он. Громко.

Я встречаюсь взглядом с Пайлотом, на моем лице написано полное отчаяние и/или смущение. На кухне нет зеркала, так что не могу точно сказать, но в данный момент я тону в обоих. Я опускаю взгляд на пол.

– Я не принимаю ответ «нет». Будет весело, пойдемте, – снова звучно говорит папа. Он разворачивается и держит дверь открытой. Мама выжидающе смотрит на меня. Ребята не двигаются, словно кто-то нажал на кнопку «пауза» на времени.

Бейб разрушает заклятие и вскакивает с дивана.

– Спасибо, мистер Примавери!

Нас выпроваживают из кухни. Я делаю так, как мне сказали, и пишу Сэйре.

* * *

– Так вы все путешествовали каждые выходные, да? – спрашивает папа, ставя свой бокал на стол. Я вздрагиваю от тихого «бум», отдающегося вибрацией из-за контакта с поверхностью. Мы сидим за большим круглым столом в «У Делии», итальянском ресторане, куда нас отвели родители. Я, мои родители, трое моих соседей, Пайлот и его девушка.

– Боже мой, мы следим за всеми вашими постами на Facebook. Фотографии такие красивые. Кажется, вы отлично проводите время, – улыбается мама.

Бейб отвечает с преувеличенным энтузиазмом:

– Ага! Поездки в Париж и Рим были потрясающими, а на прошлой неделе я была в Ирландии. Я отправилась туда сама на что-то вроде эпической поездки в поисках себя!

Она приняла на себя эту роль ради меня, раз я превратилась в практически немую, способную произнести лишь одно или два слова в ответ, а иногда и не одного, прежде чем вернуться в свой кокон тревоги.

– Ага, э, я путешествовал по всей Европе на прошлой неделе на весенних каникулах, – вставляет Пайлот.

– Как интересно! Я знаю, что Шейн была с тобой в Париже пару недель назад, да? – Мама смотрит на меня широко открытыми глазами, пытаясь вовлечь в разговор.

– Ага, она рассказала мне о Париже! – отвечает Аттикус. Он начинает пересказывать поведаную мной историю о маленькой блинной, в который мы ели. Он не знает, что не так, но пытается помочь. И Бейб пытается помочь. Пайлот пытается помочь. Сэйра периодически вставляет слова, когда чувствует, что они необходимы. Её не было на кухне, когда они вошли, и теперь она немного сбита с толку. Я удивлена, что она вообще пришла. Они все стараются увлечь моих родителей разговором уже полчаса, пока я молча сижу, тихо пытаясь овладеть искусством телепортации.

Зачем им было приезжать? Они никогда не покидают страну. Они едва вообще выезжают из Нью-Йорка.

– Мы никогда не были в Европе! Мы так гордимся нашей гениальной девочкой, – мама указывает на меня, сидящую рядом с ней. По шее поднимается жар. – Мы приехали посмотреть, как она ведет себя в своей стихии! – Она легкомысленно смеется. – Как насчет сыграть в игру: по кругу все за столом делятся рассказами, куда они съездили, когда приехали сюда и понравилось ли им? – предлагает мама. – Аттикус, жги! – Она широко улыбается и убирает прядь волнистых волос за ухо.

Я чувствую, что над головой зависла наковальня, и у меня не получается из-под нее выбраться. Как у Хитрого Койота. Я вытираю потные ладони о салфетку на коленях. Держись, или они поймут, что что-то не так. Ты так далеко зашла. Ты сможешь солгать, если они спросят. Ты просто пытаешься следовать за своими мечтами. Это нормально.

Я не знаю, как врать им в лицо. Я никогда не хранила от них секретов. Мне никогда не приходилось.

Разговор резко замолкает, когда игра мамы «Куда ты ездил» доходит до Эми. Следует долгая пауза, пока мои родители ждут ее ответа.

– Я, э-э-э, – бормочет она. Давай, Эми, скажи хоть что-нибудь. Пусть все остаются сосредоточены на поездках. Она слегка качает головой. Мои ступни подпрыгивают на полу. Слишком долго. Она думает слишком долго. Папа не любит долгое молчание. Он сменит тему!

– Лондон? – пробует она и папа подключается:

– Все работают! Все хорошо проходит?

Я промолчу. Я не вызову подозрений, если не буду говорить.

Я достаю свой одноразовый телефон и просто тереблю его в руках. Я занята, подозрений не вызываю. Я на телефоне.

– Ага! Я работаю в Вест-Энде и видел уже так много пьес. Действительно, такая возможность выпадает лишь раз в жизни! – говорит Аттикус.

– А я работаю в местной штаб-квартире Диснея! И там так весело. Я жду не дождусь, когда начну по-настоящему работать в этой компании, – добавляет Бейб.

– Вау, отично. – Папа переводит взгляд с меня на Сэйру. – Сэйра, ты же работаешь с Шейн в клинике, да? – Я опускаю телефон.

Если бы я была немым персонажем из мультика, я бы подняла знак для аудитории «Помогите!». Я понимаю, что смотрю на Пайлота.

Прежде чем Сэйра успевает ответить, Пайлот резко вставляет свой ответ:

– А я работаю на бухгалтерию. Вас интересует бухгалтерия, мистер Примавери? Вы же как-то связаны с финансами, нет?

Говорила ли я ему об этом? Должно быть. Папа морщится от неприязни. Я сразу же переживаю за Пайлота.

Папа отмахивается.

– Что? Я разговаривал с Сэйрой, – финально говорит он. Его внимание снова возвращается к Сэйре: – Сэйра, я спрашивал, каково работать в клинике с Шейн?

– Я не… – начинает Сэйра.

Пайлот снова ее прерывает.

– Простите, сэр, просто бухгалтерия действительно интересное дело, и я подумал… – снова вставляет он.

– Прости, не мог бы ты прекратить – я говорю с Сэйрой. – Папа удивленно качает головой. – Сэйра…

Я бы улыбнулась, если бы не была так занята страхом.

– Ага, вообще-то, я работаю в юри… – настаивает Сэйра.

Ее слова заглушает Пайлот, который продолжает громко болтать.

– Сэр, простите. Я не хочу прерывать. Я знаю, что Сэйра устала, а я только рад поговорить о бухгалтерии…

– Пайлот, что за черт? – восклицает Сэйра.

Папа поворачивается к Пайлоту.

– Как тебя зовут? Пайлош? – рычит он.

– Пайлот, сэр.

– Почему б тебе не заткнуться на секунду и позволить мне поговорить с Сэйрой, пожалуйста? Ты можешь высказаться следующим, – говорит он своим сердито-шутливым тоном.

Пайлот заметно сглатывает. Он встречается со мной взглядом и сдается, его плечи опускаются.

– Да, сэр. Конечно.

Папа фыркает.

– Теперь я спрошу еще раз, Сэйра. – Он смотрит широко открытыми глазами на Пайлота, а потом поворачивается к Сэйре: – Как тебе в поликлинике вместе с Шейн? Нравится?

Брови Сэйры сходятся на переносице.

– Ага, я работаю в юридической конторе…

Я крепко зажмуриваюсь. Открываю глаза.

Папа смотрит на меня.

– Что?

– Ага, я работаю в юридической конторе «Миллард Дж. Робинсон и партнеры», – слышу, как продолжает рассказ Сэйра. Брови папы сходятся на переносице, но он удерживает мой взгляд. Я открываю-закрываю рот, но ничего не срывается с губ.

Разговор летит в тартарары.

– Э, Сэйра должно быть запу… – начинает Пайлот.

– Это наша ошибка, дорогая. Шейн почему-то сказала нам, что ты работаешь с ней в клинике.

– Я не понимаю. Почему ты работаешь в юридической конторе, если ты учишься на врача? – громко спрашивает отец Сэйру. – Им разрешено предоставлять тебе не соответствующую профессии стажировку? Это неправильно!

– Шейн, как ты могла перепутать, милая? – воркует мама.

– Я учусь не на врача, а на юриста, – объясняет Сэйра.

– Юриста? – повторяет мама.

– Что? – лицо папы приобретает ярко-красный оттенок, и он поворачивается ко мне.

Это плохо. Это плохо.

– Она имеет в виду на врача! – восклицает Пайлот с другого края стола, но папа уже его не слушает.

Сэйра поворачивается к Пайлоту:

– Что ты такое говоришь? Я даже не уверена, что в Лондоне есть медицинское направление.

Взгляд отца суровеет.

– Что?

Я пялюсь на скатерть и начинаю глубоко дышать.

– О, не может быть. Шейн учится на такой программе, Сэйра, там есть целая брошюра, – начинает объяснять моя мама.

– Ну, может, все-таки… существует медицинское направление? – спрашивает Аттикус.

– Шейн учится на программе креативного письма, – непоколебимо заявляет Сэйра, словно ничего не замечая.

– Сэйра, – сердито цедит сквозь зубы Пайлот.

– Не уверена, что понимаю, что происходит… – вставляет Бейб.

– Что значит креативное письмо? Она учится на врача, – голос папы низкий и яростный.

– На врача? – вырывается у Бейб.

– Шейн, – требовательно произносит отец.

Обжигающие горячие слезы наворачиваются на глаза без предупреждения, когда я поднимаю взгляд.

– Шейн, что происходит? – Встревоженные голубые глаза мамы встречаются с моими. Сердце сжимается.

– Здесь нет программы для обучения медицине? – голос папы взрывается и наполняет собой комнату. Я скукоживаюсь на своем стуле.

– Я, э, нет, технически нет, но.

– ТЫ МАЛЕНЬКАЯ ДРЯНЬ!

Эти три слова выбивают воздух из моих легких.

Мама ахает:

– Сэл!

Черт. Я слышала, как дядя Дэн называл Лео дрянью. Меня никогда не называли дрянью. Папа назвал меня дрянью.

Я втягиваю кислород в грудь.

– Простите! Я не хотела. Это была случайность…

– Случайность? – он бьет рукой по столу. – Откуда взялась та брошюра?

Я дрянь.

– Я, я ее сделала, – шепчу я.

– Ты. Ты ее сделала? – Глаза папы вылезают из орбит, когда он делает вдох. – Ты обманула нас? – он поворачивается к маме. – Ты это слышишь, наша дочь обманула нас, нахрен!

Должно быть, даже люди в космосе слышат его слова. Глаза мама остекленели.

Взгляд папы обращается на меня.

– Ты потеряла целый семестр необходимых курсов, Шейн! Как ты догонишь?

– Как насчет вступительного медицинского теста? – мама кажется убитой горем.

– Простите. Я просто пыталась… Я хотела попытаться…

– Не могу в это поверить. Не могу поверить в услышанное! Номер один: как насчет вступительного медицинского теста? – рычит отец. – Номер два: я дома работаю до седьмого пота, достаю тысячи долларов на твое образование, а ты тут не проявляешь никакого уважения ко мне и матери! Врешь нам в лицо! Постоянно! Кем ты, черт возьми, себя возомнила? – Его голос доносится до всех уголков ресторана.

– Папа, прости! Мама, я не хотела. Простите! Я просто хотела…

Я вижу, как его взгляд опускается на мой телефон на столе. Он хватает его и встает со стула. Стоит. Потом роняет телефон на пол и яростно наступает на него. Ахи моих друзей раздаются эхом вокруг стола, когда пластик разбивается на кусочки.

Легкие сжимаются в спазме. Кислород. Мне нужен кислород. Стыд душит. Воздух слишком густой. Я не могу. Дышать.

– Сэл, – тихо отчитывает его мама.

Он осматривает меня с отвращением.

– Ты тут закончила и следующим же рейсом летишь в Нью-Йорк. – Внутри все скукоживается.

– Нет! Пожалуйста! Папа, пожалуйста! – мой голос звенит. – Я просто хочу закончить семестр. Я… я пойду на занятия, пожалуйста! Я догоню занятия летом! Я буду заниматься летом! И я буду работать в твоем офисе! Я все возмещу. Я буду готова к медицинскому тесту. Я это сделаю. Я могу! Простите! Пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне закончить эту программу, пожалуйста.