Текст книги "Начать всё сначала"

Автор книги: Кристина Риччио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

49. Переходи каждый ручеек

Я по очереди открываю глаза. По щекам все еще текут слезы. Я осматриваюсь. Все кажется таким же? Я все еще на Кингз Гейт? Я бегу через квартал к киоску. На газетах все еще 2011.

– Вы, должно быть, шутите, – я тупо смотрю на угол Глостер Роуд, пока в плечо не врезается кто-то сзади меня.

– Простите! – рявкаю я, отлетая в сторону, когда этот человек проходит мимо. Это женщина в костюме.

– Это работает не так, – напевно произносит она, а ее рыжие волосы прыгают за ее спиной. Мгновение я таращусь на нее, прежде чем броситься вслед за ней.

– Вы сказали, что это наш выход! – кричу я ее спине, поднимая медальон. Я всего в паре футов позади нее, но внезапно тротуар заполняется прохожими и я пробираюсь через десятки людей в костюмах, идущих мне навстречу и болтающих по телефонам. Что за…

– Вернитесь! – я резко останавливаюсь и снова нажимаю на обсидиановое сердце.

Все еще ничего. По моему плечу стучат. Я разворачиваюсь, и вот она позади меня.

– Что за фигня происходит? – требую ответа я.

– Сработает, когда вы все будете готовы, – просто говорит она, прежде чем присоединиться к потоку людей в костюмах.

Я ахаю сквозь слезы и ковыляю за ней.

– Но я готова! Я готова!

Я снова и снова нажимаю на кнопку, отходя в сторону и уворачиваясь от толпы на тротуаре.

– Пожалуйста, я готова! Пожалуйста! Стойте! Все разрушено! – я спотыкаюсь и падаю, сдирая колени о бетон. Грудь сжимается, и я снова поднимаюсь на ноги.

Плечи дрожат, я прижимаю руки к глазам. В ловушке. Я в ловушке. Я здесь в ловушке.

Когда я опускаю руки, то вижу, что тротуар пустой. Ее нет.

* * *

Я снова надеваю наушники. Никто не говорит со мной, несмотря на цунами на моем лице. В метро так всегда. Можно быть уверенным, что там люди не станут говорить с тобой.

Меня пробирает стыд. Я заставила Пайлота плакать. Я не нравлюсь Венди. Я убила Сойера. Я не осталась допоздна, когда было собрание, которое я могла послушать. Я не готовила чай в офисе. У меня нет интернета. Я сказала Пайлоту возвращаться к Эми! Все мои файлы потеряны. Я не могу все перезапустить. Я бесцельно катаюсь в метро, периодически меняя ветки, постоянно ощущая тошноту.

Небо в темных потеках, когда я выхожу на улицу. Я вышла на остановке под названием «Бетнал Грин». Брожу по тротуару. Глаза у меня припухли и покраснели.

В какой-то момент я останавливаюсь, моргая, глядя на здание на другой стороне улицы. Это… книжный? На другой стороне книжный.

Я вытираю лицо и пересекаю улицу. Внутри воздух пахнет деревянными полками, свежей бумагой и намеком на плесень. Я благодарно вдыхаю этот запах. Здесь тесное пространство, но есть два этажа, и каждый дюйм забит полной книг мебелью.

Я тщательно осматриваюсь, медленно проходя между полками, читая все названия, пробегая пальцами по корешкам. Я беру и ласково глажу книги, которые уже читала. Я изучаю разные издания классики. Я так давно не брала книгу, которая не связана с медициной. Когда я перестала читать книги для удовольствия? Два года назад? До этого? Как я позволила такому случиться?

Уголки моих губ слегка приподнимаются, когда я, наконец, натыкаюсь на отдел «Гарри Поттера». Прошли годы с тех пор, как я перечитывала их. Я скучаю по ним. Я достаю британское издание моей любимой части «Узник Азкабана» и прижимаю к сердцу.

Я хожу по магазину, держа ее, ища идеальное место для чтения. Осмотрев самые незаметные уголки между полками, я сажусь на пол. Как только мой зад касается пола, мне снова не хватает воздуха.

Я застряла на шесть лет назад, в прошлом.

Я опускаю голову между коленями. Это значит, что мне нужно заново пройти несколько месяцев стажировки в Лондоне, где меня не воспринимают всерьез, без компьютера и снова пережить кошмар с моими родителями. Я не могу этого сделать. Я не справлюсь. Не хочу. Я хочу уйти. Хочу домой. Я хочу начать все заново. Я потеряла единственную связь с остальным миром. Мой телефон – кусок дерьма. Я ничего не могу делать в интернете без Сойера. Меня трясет.

Я концентрируюсь на книге в моих руках. Дыши. Моя любимая книга. У меня есть моя любимая книга. Издание моей любимой книги, которого у меня нет. Дыши. Я пробегаю пальцами по обложке британского издания. Из-за этих историй я захотела писать свои. Эти истории сформировали мое сердце. Я медленно открываю книгу.

У меня перехватывает дыхание при виде записки от руки. В книге есть записка. Я издаю легкий смешок. Я слышала, что люди такое делают, оставляют записки для незнакомцев в книгах о Гарри Поттере. Я вдыхаю побольше кислорода и наклоняюсь поближе, чтобы прочитать крошечный наклонный почерк.

Дорогой читатель,

Даже в темнейшие времена нужно просто не забыть включить свет.

Мечты живут в высоких горах, поиски их зловещи, но без них мы просто спим.

Когда тебе это понадобится, Хогвартс всегда будет рад приветствовать тебя дома.

Слезы вновь текут по моим щекам. Я снова читаю записку. И снова. И снова. И снова. И снова. И снова. Пятнадцать минут сижу там и читаю ее. Потом тяжело сглатываю, шмыгаю носом, закрываю книгу и отношу ее на кассу.

Мне нужно забраться на чертову гору.

50. Планируя нокаут

Когда профессор Блэкстеирз отпускает нас с пятничного занятия, я пересекаю квартал и устраиваюсь в кафе «Неро». Крестраж Девять лежит прямо передо мной, теперь практически пустой. Я открываю на чистой странице, попивая свой латте, и делаю набросок блога про поездку в Париж. Поезд в Эдинбург, на который мы с Пайлотом купили билеты, уезжает без меня.

Когда я определяюсь, как и что хочу написать, то возвращаюсь в учебное здание. Там, в подвале, в крошечной загроможденной комнате, называемой библиотекой, стоит парочка старых компьютеров. Пост «Гид по Парижу для Чайников» появляется в три часа. Я пишу Бейб и Сэйре, и мы планируем сегодня вечером сходить в танцевальный клуб сегодня и изучить новые места в Англии.

В субботу мы едем в Бат, а в воскресенье в Стоунхендж. Я беру с собой Крестраж Девять, записывая мысли и интересные факты, которые хочу запомнить.

Вечером в воскресенье я сижу на кровати и пишу, пока у меня не появляется набросок нового поста «Вам не нужен самолет для путешествия на день: воспользуетесь вашими выходными за границей вовсю!». Когда он готов, Бейб одалживает мне своей ноутбук, чтобы набрать и выставить текст. Боже храни ее.

* * *

ПОНЕДЕЛЬНИК, 31 ЯНВАРЯ 2011 (ДУБЛЬ ДВА)

Мама и папа!

В этот раз я не сдамся. Вы расстроитесь, услышав, что Сойер преждевременно скончался. Он был лучшим подарком от вас, и я опустошена, но я справлюсь. Думаю, мы увидимся для нашей большой ссоры примерно через месяц. Скрестим пальцы, чтобы в этот раз всё было по-другому.

С любовью,

2017 Шейн

* * *

Во вторник утром я захожу в «Вещи собрал! В путь!» и решительность наполняет все мое существо.

Я с энтузиазмом иду к столу администратора.

– Доброе утро, Трейси! Я тут подумала, не могла бы ты дать мне список всех рабочих электронных почт на тот случай, если понадобится моя помощь?

Мгновение она настороженно смотрит на меня.

– Эм… ладно. Я перешлю их тебе, – медленно отвечает она. Я благодарю ее, оставляю свои вещи и направляюсь на кухню за чаем.

Первую чашку чая я делаю для Венди. Потом осторожно отношу чай в ее кабинет и стучу о косяк двери. На ней красивый приспущенный с плеч розовый свитер и белая юбка.

– Да, заходи! – приветствует она.

Я ступаю вперед.

– Привет, Венди! Доброе утро! Я сделала тебе чашку чая, – я медленно опускаю чашку и блюдце на стол.

– О боже, спасибо, – улыбается она.

– Знаю, что уже делала это в четверг, но хотела бы заново представиться. Кажется, я неудачно начала работу на прошлой неделе… Меня зовут Шейн. Я так рада быть здесь и учиться, и если нужна моя помощь, пожалуйста, скажите мне. Если есть возможность помочь вам или посмотреть, как вы работаете, я была бы рада. Знаю, я уже упоминала об этом на собеседовании несколько недель назад, но у меня есть блог и я превратила его в блог о путешествиях. Мне просто нравится то, что вы все здесь делаете. Я отправлю письмо с этой информацией, чтобы вы взглянули. У вас есть моя почта, если понадобится.

Ее улыбка становится шире.

– Спасибо, Шейн. Я всё это учту.

Я киваю и улыбаюсь.

– Я буду там, если понадоблюсь, – я машу в сторону своего стола.

Потом возвращаюсь на кухню и снова готовлю чай, в этой раз для Деклана. Я приношу его к столам редакторов.

– Привет, Деклан! Я приготовила для вас чай. Просто хотела представиться. Меня зовут Шейн…

А потом несу чай Донне. Я продолжаю в том же духе, обходя офис, разговаривая со всеми из них: Декланом, Донной, мужчиной среднего возраста по имени Джордж, с которым я раньше не контактировала, Джэнет и даже Джейми, заносчивой, выбеленной блондинкой, которую я избегала в первый раз, потому, что она меня пугала. В итоге я отношу чашку чая Трейси и повторяю свою речь.

– Спасибо… как ты узнала о чае? – спрашивает Трейси.

– Э, я увидела табличку, когда выкладывала в четверг крендели, – говорю я ей.

Теперь всем известно мое имя, мои намерения, и они знают о существовании моего блога. Я всем им отправляю отдельные письма с этой информацией. И в каждом подписываюсь.

П.С. Я знаю, что уже говорила о своем блоге, но вот ссылка на один из моих постов: [frenchwatermelon19.com/ГидпоПарижудлячайников], я была бы рада, если бы вы его прочитали. Заметки и конструктивная критика всегда приветствуются.

В 15:00 я быстро обхожу офис, проверяя, не нужна ли кому-нибудь вторая чашка чая. Деклан спрашивает меня, откуда я. Донна шутит и говорит, что ее впечатлила прекрасная чашка чая – она не ожидала такого от американки.

* * *

Когда я прихожу на следующий день, все здороваются со мной по имени. Не спрашивая, я приношу им всем утренний чай. Донна приглашает меня посидеть с ней, пока она занята планированием своей следующей рабочей поездки: в четверг она едет на Капри. Я сижу рядом с ней большую часть утра. Она говорит о путешествиях и спрашивает меня, где я уже побывала.

Перед окончанием рабочего дня Венди останавливается у моего маленького столика и говорит, что прочитала «Гид по Парижу для чайников». Мое сердце танцует канкан. Она говорит, что это было «забавно и очаровательно»!

Венди склоняется над моим столом и говорит:

– Знаешь что? Возможно, тебе стоит начать писать статью об обучении за границей в Лондоне на пробу. Если все пойдет хорошо, я могу пересмотреть свое решение по поводу этой статьи. Может, она будет опубликована онлайн в середине марта, возможно, напечатана в апрельском выпуске.

Ноги танцуют по полу под столом. Я смогу это сделать.

Венди советует мне еще раз взглянуть на различные статьи о поездках в разные города и постараться подстроить мой стиль под их. Именно это я и делаю оставшуюся часть дня, пользуясь макбуком компании.

* * *

В четверг Венди приглашает меня выпить с другими работниками офиса. Очевидно, они делают так каждый четверг. Я принимаю приглашение. Венди покупает мне напиток и рассказывает о своей учебе в колледже, и как она брала годичный перерыв, чтобы попутешествовать. Деклан спрашивает меня, сколько мне лет и поражается, когда я говорю ему, что мне почти двадцать один. Он думал, что я в старшей школе. Он всего пару лет назад окончил колледж. Донна рассказывает нам смешную историю о человеке, с которым она ходила на свидание на прошлой неделе. Трейси разговаривает со мной без намека на презрение о певице, которую она увидит на этих выходных: Лили Аллен. Я слышала пару ее песен. Она спрашивает, какая музыка нравится мне, кого я видела. До этого мне казалось, что она вежливо терпит меня, и я невероятна рада, что мы что-то обсуждаем. Я начинаю понимать, кто эти люди. Они креативные, и прямолинейные, и беззаботные. И у меня появляется чувство, что я… одна из них.

* * *

Мы с Бейб и Сэйрой едем вместе на выходные в Берлин. Я беру с собой свой блокнот. Вернувшись домой в субботу вечером, я пишу новый пост и заимствую компьютер Бейб, чтобы напечатать его и выставить. Мне нравится таким образом сохранять свой опыт. Мне нравится сразу же излагать мысли на бумаге до того, как они начнут уноситься прочь. Мне нравится триумфальное удовлетворение, приходящее, когда перечитываешь все это в уже опубликованном посте.

* * *

Потихоньку я начинаю делать наброски статьи об обучении за границей в Лондоне для «Вещи собрал!». Каждый день я заставляю себя узнать больше о Лондоне: новые кафе, разные супермаркеты. Когда у меня есть время, я катаюсь по разным веткам метро. Я выхожу на некоторых остановках и брожу в новых местах. Делаю заметки. Однажды во время поездки на поезде я переворачиваю блокнот вверх тормашками, открываю его с другой стороны и начинаю работать над романом, который наметила в Сойере. С тех пор я переворачиваю его по крайней мере один раз в день, чтобы продолжать работать.

Я пытаюсь составить список моих топ двадцати пяти вещей, которые нужно успеть сделать во время обучения за границей, прежде чем у меня кончатся деньги для статьи «Вещи собрал!». Кстати, об этом – если я хочу еще попутешествовать, что я теперь точно намерена сделать, нужно учесть, что остатки моих сбережений для колледжа и университета благодаря летней и зимней работе уже будут истрачены к концу этого семестра (или раньше). Я пишу краткий пост в блог с четырьмя основными городами, которые я бы хотела посетить.

ПЯТЬ МЕСТ, КОТОРЫЕ МНЕ ХОЧЕТСЯ ПОСЕТИТЬ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ В АМЕРИКУ:

1) Все еще невиданные мной города в Италии (по крайней мере Флоренция)

2) Дублин

3) Прага

4) Амстердам

5) Эдинбург

На всякий случай, в письме своим родителям я упоминаю, что у меня кончаются деньги на еду. Они любезно переводят небольшую сумму и я откладываю ее на еду. Я избегала звонков по скайпу. После разрыва мы общались только по электронной почте, без особых подробностей, и я пыталась подтолкнуть их к прочтению моего блога, чтобы понять, чем я занимаюсь.

* * *

Мы с Пайлотом оба избегаем друг друга. Я не знаю, что случилось с Эми в тот день, может, он к ней вернулся. Что хорошо. Я так ему и сказала сделать.

Когда приближаются весенние каникулы, у меня уже есть заранее подготовленные планы: мы с Бейб едем во Флоренцию, Пизу и Венецию. Я спрашивала, хочет ли она скорее поехать одна в Дублин, но она ответила:

– Одна я могу поездить в любое время. Как часто нам выпадает шанс поехать вместе в Италию? – Мы отлично проводим время и я набираю пост о наших туристических приключениях.

На работе Донна взяла меня под свое крыло. На прошлой неделе она помогала мне понять, как я хочу составить свою статью, и мы разговаривали о ее личной жизни. Теперь у меня есть ее телефон. Кажется, мы могли стать коллегами-друзьями в «Лондоне: попытка один», но я была слишком напугана ее успехом и крутостью, чтобы говорить с ней на повседневные темы, когда мне было двадцать. Этот инстинкт в каком-то смысле все ещё присутствует, но его легко подавить или игнорировать. Странно, что нужно немного повзрослеть, чтобы понять, что люди просто люди. Это должно быть очевидно, но это не так.

51. Я уверена в себе

ПОНЕДЕЛЬНИК, 28 ФЕВРАЛЯ 2011 (ДУБЛЬ ДВА)

Мама и папа,

Мы увидимся в четверг. Я нервничаю, но в этот раз готова.

С любовью,

Шейн

* * *

Каким-то образом уже наступил март. Я на кухне с Аттикусом и Бейб. Они смотрят «Хор», а я сижу рядом с ними, слепо уставившись на стену и сжимая кожаные подлокотники кресла.

Когда приходит время, я спокойно вскакиваю на ноги.

– Это твои родители? – улыбается Аттикус.

– Ага, они приехали навестить меня на этих выходных, – говорю я им. А потом делаю глубокий вдох, прежде чем выйти из кухни и закрыть за собой дверь.

– Привет, милая! – папа заключает меня в объятия.

Когда он отпускает меня, прибегает мама.

– Сюрприз, Шейн!

– Отведи нас на кухню. Я хочу встретиться с твоими друзьями! – восклицает он.

– Мы можем сегодня вечером потусить втроем? – сразу же спрашиваю я.

– Мы хотим встретиться с твоими друзьями и сводить их на ужин! А у нас троих будут целые выходные, – говорит он.

– Милая, мы так рады взглянуть на мир, в котором ты тут живешь! – восторженно говорит мама.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Я их вам представлю и тогда мы втроем пойдем на ужин, ладно?

* * *

– Так вы все путешествовали каждые выходные, а? – спрашивает отец, ставя стакан на стол.

Мы сидим за маленьким круглым столом в «У Делии». Мои ступни дрожат на полу. Вот так бысто они двигаются.

– О боже мой, да, Шейн, почему ты ничего не постила на Facebook? – спрашивает мама.

– Я постила в своем блоге, – замечаю я. Мои подмышки потеют.

– Не знаю, как попасть в твой блог. Сможешь отправить его мне в письме? – предлагает папа.

Я тереблю салфетку.

– Я оставляла ссылки под некоторыми постами в Facebook.

– Да, я следила за твоими постами, милая, но родственники хотят видеть фотографии! Ты же делаешь фотографии? Ведь это просто исполнившаяся мечта – справляться с учебой и одновременно путешествовать по миру, – ее голос наполняется эмоциями. Губы дрожат от переполняющей ее гордости.

– Ну, я выставляла несколько фотографий в блог.

– Ага, но это не то же самое, что на Facebook! – смеется мама.

– Так где ты побывала? Расскажи нам вкратце, – радостно говорит отец.

Я вкратце обо всем им рассказываю.

– Кажется, ты наслаждаешься жизнью. Можно мы с тобой останемся здесь до конца поездки? – шутливо предлагает папа.

Я неуверенно смеюсь.

– Расскажи нам о работе, – предлагает мама. – Мне хочется услышать все кровавые детали!

– Нам не нужны кровавые детали, – успокаивает папа. – Просто расскажи нам о ней. Ты многому учишься?

Вздыхаю. Выдыхаю. Тереблю салфетку.

– Э… да… – я дышу порывисто и тяжело. Ты сможешь это сделать.

Мама кладет руку мне на плечо.

– Ты в порядке, милая?

Дыши.

– Ага. Я в порядке. Я. Нормально.

– Нормально? – повторяет мама.

– Выпей воды или чего-нибудь! – советует папа. Я делаю большой глоток воды. Они смотрят на меня долгое мгновение.

– Ты в порядке? – спрашивает папа.

– Ага, я в порядке. Всё нормально.

– Хорошо, – улыбается мама.

– Ладно, но как дела в клинике? – повторяет он.

– Мне нужно вам кое-что рассказать.

– У тебя появился парень? – улыбается мама. – Главное не забеременеть…

Я прерываю её.

– Нет.

– Ладно, не нужно огрызаться. Что такое? – смеется она.

Ее выражение лица быстро меняется, когда она видит, что мое – нет.

– Шейн, что такое?

Я делаю еще один последний вздох и выдыхаю:

– Я солгала по поводу медицинской программы.

Отец наклоняется вперед.

– Что?

– Что значит ты «солгала»? – озадаченно произносит мама.

– То есть здесь нет такой программы.

Оба начинают говорить одновременно.

– Как это? Ты ж на нее записалась! Я прочитал чертову брошюру! – настаивает папа.

– Как здесь может не быть программы подготовки медиков? Ты же учишься…да, брошюра! – мама кажется сбитой с толку.

Я смотрю на отца.

– Я сделала брошюру сама. – Я сглатываю. – Здесь нет программы обучения медиков.

Следует мгновение тишины, пока лицо моего отца вспыхивает неоновым цветом, а потом он взрывается.

– Ты нас обманула? Маленькая дрянь! – рычит он.

Я отодвигаю стул от стола, прямая спина касается спинки стула.

– Сэл! – ругает его мама.

– Простите, это было неправильно! Я хочу быть писателем, увидела возможность и поступила глупо, – объясняю я.

– Писателем? Откуда, черт возьми, это взялось?

– Я же говорила вам, что хочу писать, когда подавала заявления в колледжи! – кричу я. – Вы сказали, что мне нельзя пробоваться на творческие курсы!

Папа продолжает рычать, словно я ничего и не говорила.

– Хочешь сказать, что потеряла целый семестр необходимых курсов? Тебе же предстоит сдавать медицинский тест, когда ты вернешься!

– Ты не будешь готова к вступительному тесту, – тихо повторяет мама, словно уносится далеко.

– Я не хочу сдавать этот тест, – выдыхаю я. Я чувствую себя на двадцать фунтов легче, когда эти слова срываются с губ. Очень-очень не хочу. Зачем я заставляла себя через это проходить?

– Шейн! – ахает моя мама. Ради мамы. Вот почему. Но она поймет. Должна понять.

– Не могу поверить, что слышу это! – гремит отец. – Я тут трачу тысячи долларов на твое образование, а ты вообще не уважаешь меня? Врешь мне!

– Простите! Просто меня это не интересует! Я хочу…

– Хватит. Ты возвращаешься в Нью-Йорк следующим же рейсом!

– Я пока не возвращаюсь. Я закончу обучение… У меня отличная стажировка, – я пытаюсь говорить внятно. – И у меня все хорошо получается.

Папа вскакивает из-за стола.

– Что ты только что мне сказала?

– Я сказала, – отрывисто вздыхаю. – Я пока не готова вернуться.

– Дай мне свой телефон, – требует он.

– Прости, нет, – отвечаю я.

Он сжимает челюсти.

– Знаешь, я все делаю для тебя. Ты неблагодарный ребенок. Я делаю как лучше для тебя…

– Заставлять меня жить жизнью, которую я не хочу, – не лучшее для меня! – кричу я.

Потом вскидываю руку и закрываю рот.

Злость в его глазах прожигает дыру в моей груди. Я говорю тихим голосом:

– Папа, прости, что накричала. Прости! Но ты тратишь свои деньги, толкая меня в медицинский колледж. Я не этим хочу заниматься!

– Откажешься от этого образования и будешь жить в чертовой коробке на улице! И даже на секунду не думай, что сможешь попросить у меня помощи! – Его слова громом раздаются в ресторане.

– Папа, почему ты не хочешь поверить в меня? Почему ты так говоришь? Где я уже провалилась, чтобы ты мог подумать, что такое случится? Я усердно работаю! Я всегда усердно работаю!

Я бросаю отчаянный взгляд на маму, уставившуюся в свою тарелку.

– Мама! – кричу я.

Она лишь слегка качает головой.

– Не смотри на нее, посмотри на меня! Я устроил тебе такую жизнь. Я изо дня в день работаю, чтобы у тебя была такая жизнь! Такие возможности. Ты знаешь, что у моего отца ничего не было, он лишь преследовал свои чертовы мечты поэта. У меня ничего не было. Я передал тебе ключи от всего! – орет он.

Его взгляд пронзает меня, и он рычит:

– Не хочу тебя видеть. Не хочу ничего слышать. Не звони и не проси денег. Вообще не звони мне. – Он уносится прочь.

– Прости, – бормочу я ему вслед. – Я благодарна, папа. – Это, – всхлип, – просто не верный путь, – я делаю резкий вдох, когда ресторанная дверь захлопывается за ним, – для меня.

Перевожу взгляд на маму.

– Мама, прости! – вырывается из моего горла. Она не встречается со мной глазами.

– Шейн, как могла ты так поступить? – Еще раз покачав головой, она идет вслед за ним. Я пытаюсь подавить бурю боли, бушующую в груди.

«Ты знала, что все пройдет плохо».

Я сглатываю, допиваю воду, выхожу из ресторана и иду по улице. Иду и иду, пока не возвращается способность размышлять. Пока не получается нормально дышать. Пока у меня не получается снова включить свет.

* * *

от: LeoBaseballPrimaveri@gmail.com

кому: FrenchWatermelon19@gmail.com

6 марта 2011

Слышал, ты напортачила. Домой возвращаешься? Мама не вдается в детали.

* * *

Я выдыхаю, уставившись на электронное письмо в затхлой школьной библиотеке. Почему Лео отослал это письмо? Я помню, что, когда получила его здесь в первый раз, то просто пропустила. Когда я вернулась, Лео выкинули из школы. Я несколько минут жую губу, прежде чем напечатать ответ.

Я вернусь домой в конце апреля. Я солгала и сказала, что еду сюда на медицинскую программу, но я прохожу писательскую стажировку. Как ты?

Отослала.

Десять минут спустя.

Ох, дерьмо, это безумие. Однако все объясняет. Ты всегда читаешь. Я всегда думал, что ты станешь писателем или типа того. Твой блог суперхороший в последнее время. Что он сделал с тобой, когда узнал?

Лео всегда… читал мой блог? Мы раньше никогда об этом не говорили.

У него был приступ. Он выбежал. Сказал мне больше никогда ему не звонить. Ты читал мой блог? Что с тобой?

Отослала.

Минуту спустя:

Могло быть и хуже, наверное. Почему бы мне не читать твой блог? Перейдем на чат в Facebook?

Я открываю Facebook и захожу в свой профиль.

Лео Примавери: Я прохожу через какое-то дерьмо… это меня убивает, и я не знаю, что делать или с кем поговорить.

Шейн Примавери: Хочешь связаться по скайпу?

Лео Примавери: Нет, печатать легче.

Шейн Примавери: Что случилось?

Лео Примавери: Я расстался кое с кем пару недель назад.

Шейн Примавери: У тебя была девушка? Я думала, ты только спишь с ними? Как долго? Почему этого не было на Facebook?

Лео Примавери: Я гей.

Если бы я держала компьютер, я бы уронила его.

Шейн Примавери: Но ты все время говорил о девушках, с которыми у тебя был секс?!

Еще в старшей школе он переспал с капитаном чирлидеров моего курса, когда сам был в одиннадцатом классе! Он подыгрывал и смеялся, когда мой другой кузен Энтони откалывал шутки, что я, скорее всего, лесбиянка.

Лео Примавери: Я был с парнем почти год, но он устал жить в чертовой тени. Но если мой папа узнает, он выкинет меня из дома. Я знаю, как пойдет разговор. Я скажу ему, что гей, а он скажет: Нет, неправда.

Последует неловкая пауза. Я повторюсь, а он скажет мне убираться. А затем парни… Алфи, Энтони, Винсент, Мэтт… меня исключат из всех семейных встреч.

Перед глазами плывет, потому что я слышу, как дядя Дэн говорит именно это. Сколько гомофобных замечаний пришлось ему терпеть от дяди Дэна за все эти годы? Сколько он боролся с этим в одиночку? Все, что он говорил о встречах с девочками в старшей школе, – просто способ защититься? Я делаю вздох.

Шейн Примавери: Алфи, Энтони, Винсент, Мэтт… они любят тебя. Новость о том, что тебе нравятся парни, ничего не изменит. Возможно, понадобится секунда, чтобы это понять, но ты их не потеряешь. Ты не потеряешь меня. Дяде Дэну и всем с проблемами придется эволюционировать.

Лео Примавери: Не могу заставить себя сделать это дерьмо сейчас. Я перестал ходить на занятия. Я потеряю стипендию.

Боже. Мое сердце сжимается. В 2017 году он уже открылся друзьям? Он боролся с депрессией? Он говорил с психологом или типа того? Дядя Дэн и тетя Мари уже знают? Вот почему в 2017-м мама никогда не говорит о нем? Дядя Дэн изгнал его? Они никогда не говорят о нем? Я вытираю щеки.

Шейн Примавери: Лео, тебе нужно с кем-то поговорить. Ты же не хочешь потерять стипендию?

Лео Примавери: Я просто хочу быть нормальным.

Шейн Примавери: Нет понятия «нормальный».

Минуту он не отвечает. Потом:

Лео Примавери: Спасибо за поддержку.

Шейн Примавери: Ты почти как брат для меня, Лео.

Звони мне, маякни мне, если тебе нужно поговорить =)

Лео Примавери: Жаль, что мы больше не болтаем.

Шейн Примавери: Не поздно это изменить. Я здесь!

Лео Примавери: нужно бежать.