Текст книги "Последняя принцесса Нуменора (СИ)"
Автор книги: Кристина Камаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)
Дебори стал осторожно передвигаться, освещая себе путь слабым лучиком светильника. Он спускался все ниже по узкой каменной тропе. Источник прежде был в небольшой округлой пещере, сразу после развилки. Луч, и правда, высветил топорище на площадке у ключа, но еще раньше Дебори заметил черную приоткрытую дверь за выступом в стене. Он готов был поклясться, что этой двери здесь прежде не было. Движимый любопытством – вдруг там тоже что-то ценное – Дебори толкнул дверь, и та распахнулась без скрипа. Крутые ступеньки снова вели его вниз, и он оступился пару раз, проклиная строителей. Через некоторое время Дебори оказался в пещере, он пошарил светильником по стенам, пытаясь найти что-нибудь полезное. На первый взгляд в ней не было ничего необычного, кроме огромного, даже для человеческого роста, стола посередине. Дебори подумал, что зря сюда спускался, но прежде чем уйти, все же решил взглянуть, что же там на столе? Снизу ничего не было видно. Дебори обошел вокруг сооружения и увидел приставленный к столу куб. Не совсем соображая к чему все эти усилия, Дебори с трудом взобрался на куб и встал, стараясь унять дрожь в коленях. На столе лежали книги, огромные книги в пыльных переплетах. Дебори не был заядлым книгочеем, но тут не мог удержаться и дотронулся до таинственного талмуда, которого уже много веков не касалась ничья рука. Он раскрыл книгу почти посередине и успел увидеть замысловатые письмена, начертанные густой черной тушью. Прочитать их Дебори не смог, но, следуя какому-то наитию, провел пальцем по ставшей вдруг выпуклой строке. Едва он сделал это, как книга ожила, а он сморщился и истлел над ней, а потом исчез даже его прах.
Шумми и Лавашка несказанно обрадовались друг другу, когда неожиданно столкнулись нос к носу в зале «Выбор». Оба до этого скитались в подземелье в кромешной тьме, натыкаясь на трупы орков. Каждый из них с ужасом думал, что выжить удалось только ему одному. И когда подавленные тоской одиночества, они встретились вдруг и узнали друг друга, не было предела их радости, и своды пещеры задрожали от пронзительного визга. Когда страсти поутихли, перед ними встала дилемма: идти к выходу или постараться найти друзей. Первый вариант казался гораздо соблазнительнее. Они узнали место, в котором находились, и обрадовались тому, что выход из злосчастного подземелья очень близко. Шансы, что кто-нибудь еще пережил наводнение, были невелики. А то, что они, отправившись на поиски, не заблудятся сами, было и вовсе невероятно. И все-таки они понимали, что идти на поиски было необходимо.
– Может, мы сначала выберемся из пещеры, вдохнем воли, раздобудем воды и чего-нибудь съедобного? – робко предложила Лавашка. Шумми, не раздумывая, согласился. Кроме того, надо было сделать факелы и найти желтого угля, чтобы отмечать свой путь в подземелье. Тогда бы они, наверняка, не заблудились. Приняв такое решение, друзья вздохнули с облегчением, потому что поход вглубь страшных гор откладывался.
Когда они, застенчиво взявшись за руки, шагали по залу «Прибытие», произошла еще одна приятная неожиданность: им навстречу вышла Мириэль. Она не стала разубеждать их в том, что волна, обрушившаяся на Эред Фалас, дело ее рук, и хоббиты окончательно уверились в ее могуществе.
– Только бы не заблудиться! Папа говорил, что блуждал в этих подземельях больше года, прежде чем его случайно не обнаружили агнегеры, – содрогнулась Лавашка.
– Мы хорошенько отметим наш путь, и с нами такого не случится, – приободрил ее Шумми. Чем дальше вглубь спускались они, тем меньше оставалось бодрости, тем пугливее озирались они по сторонам и бессознательно замедляли шаг. То и дело на пути попадались орчьи трупы, и хоббиты брезгливо вздрагивали, если нечаянно касались их ногами.
– Мне все время кажется, что за нами наблюдают, – затосковала Лавашка, – вроде везде одни мертвые, но не знаю как вас, меня это не утешает.
– Скажите, принцесса, а у орков есть души? – спросил вдруг Шумми.
– Конечно, есть, – ответила та, – разве вы не знаете, что раньше орки были эльфами, но Моргот, великий враг древности, захватил часть из них в плен, извратил их сущность и вывел в своих страшных подземельях это непотребное племя.
– Какой ужас!
– И их души точно так же привязаны к этому миру, только они не могут обрести покой в благословенном Лориэне.
– А куда они деваются?
– Этого я не знаю. Может, заселяются в новых орков? Иначе не понятно, откуда их столько берется.
– Хорошо, если они не могут заселиться снова в этих же,? – рассудил Шумми, сжимая покрепче дрожащую ладошку Лавашки. – Не бойся, души бесплотны, они не сражаются.
– Эти горы напичканы какой-то нечистью, – упрямо не сдавалась Лавашка. Ей казалось, что стоит им потерять осторожность, как из-за поворота выскочит какой-нибудь злодей, или притворявшийся трупом орк вдруг схватит ее за ногу. Факелы освещали им путь, но в то же время отбрасывали на стены пещеры тени устрашающих чудищ, родных сестер и братьев пробудившегося Барлога, который едва не спалил их заживо. Шумми, не уставая, твердил, что враги только мерещатся ей, что ничего страшного не случится.
– Вон там, правда, шевелится! – заорала Лавашка, и шерстка встала дыбом на ее загривке. Перед ними, совсем близко, склонившись над трупом, сидел кто-то. Освещенный слабым лучиком светильника, он метнулся в тень.
– Тебе показалось… – начал было Шумми.
– Нет! Нет! – Лавашкино тельце содрогалось от ужаса. Все трое остановились.
– Ах, так вы живы… – хриплый, знакомый и одновременно чужой голос упал свинцом в застывшее молчание.
– А вот старина Гупегури что-то не шевелится, только что набрел на него, лежит околевший, – из тени выплыл, ухмыляясь, Дебори.
– О, это ты, – выдохнула с облегчением Лавашка. Пусть Дебори и не самое безобидное создание на этой земле, но все-таки лучше, чем неизвестный враг.
– Ты знаешь, где остальные? – спросила Мириэль очень жестко.
– Конечно, знаю. Мы все разыскиваем вас, да, кстати, клад уже нашли. Так что поспешите за мной, я приведу вас в нужное место.
– Что у тебя с голосом? – вздрогнул Шумми. – Он у тебя просто замогильный!
– Не помнишь что ли, как жрец повредил мне связки? – буркнул гном, просверливая Шумми тяжелым неподвижным взглядом.
– И почему у тебя такие глаза? Я знаю, они добрыми не были никогда, но сейчас у тебя страшные красные глаза! – воскликнула Лавашка.
– Это от голода, – скривился гном, – что вы тут рассуждаете? Я скитаюсь в подземельях несколько суток, как и вы, прошел через огонь и воду. Что ж придираться к моей внешности? Идите за мной, я приведу вас к остальным.
– Нет! – сказала вдруг Мириэль, наблюдавшая за гномом. – Убирайся прочь! Сгинь, призрак! – и она запустила в ухмыляющегося Дебори огненный шар. Гном отшатнулся в сторону и захохотал.
– Ничего, я доберусь до тебя, стерва, – пообещал он на прощание, – все вы найдете смерть в этих горах! – и исчез, растворившись в темноте.
– Принцесса, зачем вы так?! – опешил Шумми, по-своему истолковавший все увиденное. Он решил, что Мириэль разделалась с Дебори из-за давней личной неприязни.
– Может быть, он вывел бы нас к остальным. Хотя, не думаю. Живому Дебори я не доверяла, а мертвому и подавно. Он попал в какую-то ловушку, а теперь хочет, чтобы и мы все сгинули.
– Так он мертв?! – вскрикнула Лавашка. – Ходячий мертвец с кровавыми глазами? Да я же сейчас умру от страха! Гиблое, гиблое это место! Вы представляете, если все они начнут оживать и окружать нас. О, ужас! Он сказал, что голоден!
– Лавашка, успокойся, не надо паники, – умолял Шумми, хотя ему тоже было страшно. Это был первый в его жизни призрак, но ведь все когда-то случается в первый раз.
– Нам надо идти, – Мириэль призвала их быть мужественными. – Там ваши друзья, возможно, им требуется помощь. – Все двинулись вперед, не останавливаться же на полпути.
Мириэль ощутила вдруг прикосновение невероятной и страшной тайны, которую горы Эред Фалас хранили тысячи лет, и поняла, что именно ей суждено прикоснуться к сокровенному. Тогда ноги сами стали выбирать дорогу, а хоббитам оставалось только поспешить за ней.
В извечной Вселенной, где царствует хаос, где обитают свободные духи стихий, творческой мысли и разрушения, могучий дух Илуватара создал наш мир, благословенный остров посреди хаоса. Ему помогали младшие духи, демиурги, или Валары. Черный мастер, учитель Саурона, Мелкор, был некогда одним из Валаров и участвовал в создании мира. Но гордыня и властолюбие сожгли его душу и очернили сердце. Мелкор, он же Моргот, стал вредить замыслу Творца и привнес непоправимый разлад в молодой Мир. Ему помогали духи, выбравшие служение злу. Началось долгое противоборство между Валарами и Морготом. В битве между могучим Тулкасом, сильнейшим среди демиургов, и демоном Тьмы Моргот был низвергнут и, казалось, окончательно уничтожен. Но в тайных подземельях обители зла остались книги Черного властелина, книги, наделенные разрушительной энергией и демонической силой. Магические заклинания, содержащиеся в них, способны причинять зло и призывать духов разрушения и даже дух самого Моргота, выброшенный гневом Илуватара за пределы мира, мятущийся беспокойно по Вселенной, пропитанный жаждой мести. Чтобы материализоваться на земле и действовать в нашем мире, духу, помимо заклинания, нужно тело – тело живого человека, сделавшего добровольный выбор дать пристанище чужому духу. Тело, покинутое бессмертной душой, уже не может послужить для демонов и духов.
Книги Моргота хранили в своих глубинах горы Эред Фалас. Долгое время никто не приближался к ним, и зло сгущалось, маялось, не находя себе выхода. Оно сразу уничтожило Дебори, настолько изголодалось по живому. Книги дождались своего часа, и где-то за кромкой нашего мира воинственные духи слетались на их зов, предчувствуя, предвкушая, ликуя, толпясь и лютуя. Наш мир защищен усилиями Илуватара и Валаров, но близко был человек, способный подыскать ключ к заветной двери и впустить их всех. Этим человеком была принцесса, разбуженные магические силы которой, в сочетании с гордыней и самомнением, делали ее прекрасным орудием для исполнения воли Моргота.
– Встань… проснись… встань… – сквозь тяжелый сон различал Буги тревожный голос. Ему снилось, что он находится в пещере, как, впрочем, оно и было на самом деле, стены ее как будто сходятся, потолок опускается все ниже и ниже, а воздух становится невыносимо спертым. Буги думал о том, что надо встать и уползти отсюда, но не мог пошевелиться. Он проснулся и с ужасом убедился, что сон оказался явью. Хоббит с трудом приподнял голову, сердце заколотилось в бешеном ритме, уши заложило. В пещере было темно, факелы не горели, но он почему-то прекрасно различал все содержимое сокровищницы, гораздо отчетливее, чем когда они только пришли сюда. Были видны даже чеканные рисунки на валявшихся повсюду монетах, резьба и письмена на сундуках, эмблемы на щитах. Пещера сужалась медленно и неотвратимо. Она уменьшилась раз в пять по сравнению с той, в которой они уснули накануне. У Буги затряслись поджилки. Луч светильника прежде не достигал до сводов пещеры, а теперь до потолка оставалось всего-то три роста таких, как он невысокликов! Буги ничего не знал о зыбучих песках, зато о сжимающихся пещерах он теперь имел представление.
– Выходи, ты здесь умрешь, – снова услышал он потусторонний голос. Взглянув туда, откуда он звучал, Буги обмер: на краю сундука сидел Дебори, с всклоченной бородой, в темном плаще, которого у него раньше не было. Глаза его светились, как два красных уголька.
– Куда идти? – хрипло, с большим трудом выговорил Буги.
– Следуй за всеми, – был ответ.
Тут только Буги заметил, что его попутчики проснулись и двигались из пещеры в направлении хода, у которого сидел на сундуке красноглазый гном. Все шли молча и неуклюже, тяжело переступая ногами, словно пораженные той же головной болью, что и сам Буги. Но не было времени рассуждать, воздух в пещере кончался, и нужно было скорее искать выход. Буги поторопился вперед, но тут, впопыхах, он наступил на что-то очень острое и взвыл от дикой боли, казалось, сквозь раненую пятку осколок вонзился ему прямо в мозг, все вокруг погрузилось в кромешную тьму. Он подумал, что лишился зрения и, упав, продолжал вопить: «Моя нога! Моя нога! Подождите! Кто-нибудь заберите меня отсюда, я ничего не вижу!»
Его крики разнеслись по пещере. Буги вдруг обнаружил, что дышать стало легче, а эхо гуляет вокруг такое, что пещера должна быть просто огромной.
– Мер-рзкий хоббит, – услышал он шипение и увидел два красных уголька, вперившихся в него, совсем рядом. Но Буги был не из робких, он попытался отпихнуть руками нападавшего, как он думал, Дебори, но руки прошли сквозь него.
– Призрак! – заорал Буги и тут же подумал, что, может быть, он все-таки не проснулся.
Дебори почти удалось привести в исполнение задуманное? – затащить весь отряд к жаждущим смерти книгам. Это они приказали ему. Но весь план сорвался из-за ссадины самого дурацкого хоббита на свете. Некоторые гномы уже зажгли факелы и с удивлением рассматривали пещеру.
– Смотри-ка! Ничего не изменилось! – изумленно сообщали они друг другу. Оказалось, что всем приснился один и тот же сон.
– Помогите! Помогите! – тоненький голос заставил всех обернуться.
– Это Лавашка! Моя дочь! – обрадовался Лори. – Где ты?
Тим заметил маленькую фигурку, простиравшую руки к гномам. Она исчезала в злополучном проходе.
– Мы идем! Мы спасем тебя! – Тим и Лори первыми кинулись вперед.
Ошалевший Буги не мог сообразить, куда подевался призрак Дебори. Пока он гадал, на лестнице, по которой они недавно спустились, заиграли сполохи пламени и послышалось какое-то движение. В неверном свете факелов Буги с удивлением узнал Мириэль, Шумми Сосну и Лавашку. Он оглянулся: «Кого же тогда спасают Тим и Лори?»
– Лавашка! Где ты?! – громко вопрошал Лори, ныряя в темный проход.
– Я здесь, папа! Папа! – радостно откликнулась Лавашка из противоположного угла пещеры, и вовремя. Тим, догнав спешащего Лори, остановил его, и они обернулись. Вновь пришедшие уже спустились в пещеру и стали хорошо видны всем.
– Мы нашли вас, – Мириэль обвела взглядом пораженных гномов.
– Но кто же был там, в проходе? – спросил Тим.
– Оглянись и увидишь!
Тут Буги вторично, а гномы впервые увидели призрак Дебори, его тень угрожающе росла, пальцы на руках скрючивались, глаза злобно мерцали.
– Трепещите! – взывала тень, я страж этой пещеры. Никому из вас отсюда не выбраться…
Огромные руки-тени, как клешни, смыкались над всеми, и гномы ошалело взирали на бывшего попутчика.
– Из огня да в полымя, – сокрушался Буги, – надо было всем сразу бежать наверх, уходить из гор! Мы все сойдем с ума.
– Актара яра! – Мириэль начертала в воздухе одной ей понятный знак, но тень никуда не исчезла.
– Тебе не справиться со мной! – захохотал Дебори. Мириэль, и правда, не знала, как поступить, ей прежде не приходилось сражаться с тенями. Помощь пришла с неожиданной стороны.
Тим выскочил навстречу тени с длинным мечом, полыхавшим синим светом:
– Амермандил, Курунточар,
Тень гнома, у которого нет больше тела,
Тело твое стало пылью гор,
Душа, отправляйся в Наргород,
Как повелел тебе Ауле.
С этим простым обращением Тим проткнул тень, и та со стоном рассеялась, словно дым. Какое-то время все стояли в оцепенении и молчали.
– Это какой-то особый меч, Тим? – спросила Мириэль храброго гнома.
– Да, это один из трехсот мечей Дуккума, – учтиво пояснил тот, – их выковали гномы и заколдовали эльфы… во времена их дружбы. Точнее союза, дружбы не было никогда. С помощью этих мечей можно избавиться от теней. Теней не нужно бояться, разве что следует быть бдительным. Они воздействуют только мысленно. Старики говорили, что если не думать о тенях, они не будут тревожить тебя, а оружие, которое придумали эльфы, – лишнее, и оно якобы навлекает месть пришельцев из иного мира на владельца. Тим с усмешкой погладил острие меча.
– Но, когда жили старцы, мир был проще. Говорят, что дыра в кольчуге нашего мира становится больше, а призраки – сильнее. И для уставших, сонных путников в безлюдных местах тени представляют реальную угрозу. Мы сегодня чуть было не попали в ловушку. Интересно, что же в том тоннеле, куда нас пытался заманить призрак?
– Ни чуточки не интересно! – возразил Буги. – Моя интуиция безошибочно подсказывает, что проход этот желательно замуровать, чтобы никому туда лезть больше неповадно было. Друзья мои, надо всем выбираться отсюда по добру по здорову. Берите побыстрее, кому что надо из клада, и пойдем.
– Тим, а этот тип больше не вернется? – дрогнувшим голосом спросила Лавашка.
– Нет, Дебори больше не вернется. Но Буги прав, сейчас силы наши на пределе. Мы не можем вынести отсюда все, или пересчитывать и делить содержимое клада. Я предлагаю каждому выбрать награду за наш тяжелый поход. Пусть все, кто сейчас находится здесь, отныне будут в доле. Дебори умер, Гупегури…
– Тоже умер, – вставила Лавашка. – Но Буги, Шумми и принцесса вправе рассчитывать на вознаграждение, и Лори тоже – он привел нас сюда.
– Лично я собираюсь возрождать здесь город. Любой из вас волен присоединиться ко мне или распорядиться как-то иначе своей долей. В дальнейшем, если кому-нибудь из вас доведется посетить эти края, помните – вас ждет здесь самый теплый прием, в этом я ручаюсь. Если же вы не согласны со мной, то мы можем устроить совет, где каждый выскажет свое мнение.
– Ты – потрясающий гном, Тим! – который раз восхитилась Лавашка.
Ни у кого не возникло желания устраивать совет и начинать дележку. Решили взять ровно столько, сколько не тяжело будет вынести с собой из пещеры, выйти на волю, набраться сил, а там уж решить, что делать дальше. Все засуетились, началась приятная часть приключений: каждый выбирал себе вещи по вкусу. Никто не жадничал, все находились под впечатлением выступления Тима Огнеруда. Мириэль спокойно наблюдала за ними.
– Принцесса, почему вы не выберете себе что-нибудь? – поинтересовался Тим.
– Я думаю про «дыры в кольчуге мира», как ты изволил выразиться сегодня. Скажи мне, а не слышал ли ты что-нибудь о Спасителе?
– Ну как же, я долго скитался среди народов Средиземья. Там многие в него верят. Говорят, что появится могущественный рыцарь. Будет он черноок и бледен, с виду молод, но на самом деле древнее, чем весь этот мир. Ему подвластны и земля, и небо, и нет равных по силе.
– Верно, я не раз слышала о нем. Эти слухи очень беспокоили моего учителя Чайлдина. Знать бы, кто их распространяет.
– Люди всегда цепляются за идеи, которые сулят им лучшую долю. Живут мечтами о будущем, чтобы забыть настоящее, – заметил Тим.
– Разве гномы поступают иначе?
– Гномов привлекает прошлое, они хотят сделать все так, как было раньше у их предков. Вот и этот клад – не просто средство к обогащению. В нем каждая вещь имеет длинную историю и является чьей-то реликвией. В этих древних предметах прежней жизни заключается очарование для нашего племени. Поэтому наш уклад почти не меняется.
– Я бы не сказала, что ты так уж дорожишь этим сокровищем, судя по тому, как легко ты его раздаешь.
– Пусть друзья владеют сокровищами моих предков. Я не хочу прослыть скупым и лишиться их поддержки.
– Ты будешь мудрым правителем, Тим.
– Если это моя судьба.
– Только, Тим…
– Да?
– В этом месте опасность. Ты не сможешь возродить здесь город, пока не узнаешь, откуда она исходит.
Тим медлил.
– Может, вы и правы. Но, если я пойду выяснять это, то подвергну риску жизнь других.
– Этого не придется делать, Тим. Выводи отряд из пещеры. Я останусь здесь и выясню в чем дело.
– Это безумие! Мы не оставим вас одну. Лучше замуруем этот вход и забудем о нем навсегда.
– Ты не знаешь, что там, – возразила Мириэль. – Не бойся за меня. Худшее, что может случиться – я стану духом, как Дебори, и ты пронзишь меня мечом Дуккума и отправишь восвояси. Но я не думаю, что такое произойдет.
Тим понял, что она не отступит от задуманного.
– Я пойду с вами.
– Нет! – она посмотрела на него так жестко, что он был поражен ее твердостью и властностью.
– Это моя судьба, я должна идти туда одна.
– Возьмите мой меч, – тяжело вздохнул Тим, расставаясь с клинком Дуккума. Она кивнула, соглашаясь, а потом вдруг поежилась, как обыкновенная слабая женщина.
– Меня что-то знобит.
– Подождите, – Тим протянул ей довольно тяжелый плащ из мягкой, но плотной ткани темно-фиолетового цвета. Она надела его и почувствовала, как ее озябшее тело обволакивает теплом. Он был великоват принцессе, но снимать его не хотелось.
– Спасибо, Тим, – Мириэль благодарно взглянула на гнома. Неторопливо осмотревшись, она приметила за сундуком рукоять меча и тотчас же ухватилась за нее.
– Взгляни! Еще один меч Дуккума.
– Как вы узнали его? Они не похожи друг на друга.
Мириэль улыбнулась:
– Теперь ты можешь забрать свой меч. Не думай обо мне и не бойся теней.
Скоро весь отряд покинул пещеру, Мириэль осталась.
– Не следует бросать ее здесь одну, – все еще колебался Тим.
– Да что ты за нее волнуешься! – возразил Буги. – Лучше камушков больше в карманы набери, а то она затопит твои сокровища, ей палец в рот не клади. – Тим согласился с ним, Мириэль, пожалуй, могла за себя постоять.
Долгое время провела принцесса в раздумьях, дожидаясь, когда, по ее подсчетам, отряд выберется на поверхность. «Вечно ты впутываешься в трудные истории, – сказала ей мама. – Она права. Кто выручит ее на этот раз?» – Мириэль не боялась. Очень не хватало Олвика, не хотелось верить, что единственный друг погиб. С такой утратой смириться было бы невозможно.
Наконец она заставила себя встать, взяла факел и меч Дуккума и пошла навстречу своей судьбе. Через некоторое время Мириэль оказалась в таинственной комнате, где сгинул Дебори. Ничто не нарушало тишину. Так же, как и гном накануне, она огляделась. Подошла к столу и взобралась на подставку. Факел осветил непонятные письмена. Трудно было оторвать взгляд от пожелтевших страниц, в воздухе повисло напряжение. Показалось, что книги ее притягивают. «Это язык Моргота, врага. Я не знаю этого языка», – возникла откуда-то мысль.
Тишина наполнилась звуками, зашуршала и зашептала многими голосами.
«Тебе и не надо знать этот язык. Ты из рода Избранных, не сомневайся в этом. Тебе ведома тайнопись чувств и любая магия подвластна. Постарайся вникнуть и ты все поймешь».
Мириэль вдруг почувствовала, как в нее вошел холод, а вместе с ним сила. Казалось, что она стоит под леденящими струями водопада. В голове стало ясно, как никогда. Она смотрела на неизвестные буквы. Но теперь понимала все. Вот оно, заклинание, уничтожающее плоть. А вот – переносящее мага на дальние расстояния. Мириэль листала книгу, и перед ней возникали видения новых возможностей. Можно было стать ураганом, несущим смерть, рассеивать звезды в пыль, сковывать рост всего живого, возводить неприступные стены перед лицом противника, вызывать землетрясения, извержения вулканов, подчинять себе людей, отбирать энергию у жизни, высасывая ее соки – страшные вещи, но голова кружилась от возможности всевластья. Это были самые древние заклинания, открывающие суть вещей и природу энергий, магия, известная лишь Илуватару и Валарам. Пользуясь ими, она могла бы вызвать ту мощную волну, которую Улмо обрушил на Барлога.
Мириэль подумала, что стоит как следует вникнуть в эти письмена, и ей удастся вместо разрушительных заклинаний распознать формулы творения, а значит, она сможет созидать, охранять мир и изгонять зло. Ведь это значит… быть Богом! Она принадлежит к роду Избранных, ей дано понять тайны, ускользающие от смертных. Она способна достичь таких вершин, куда не поднимался ни один маг Средиземья. Она превзойдет своего Учителя, осилит неведомого врага и, наконец, справится с Сауроном. И, может, найдет секрет бессмертия? Вот был бы подарок человечеству! Да, не зря привела ее судьба в славные горы Эред Фалас. Пока душа ее жаждет помогать людям в этом мире, она и есть тот самый ожидаемый всеми Спаситель. Валары устали оберегать человечество, они ждут, когда мы сами возьмемся за свое спасение и научимся мудро править миром и защищать его от невзгод. Тогда они могут совсем уйти, легко и радостно взяться за сотворение нового оазиса в пустыне космического хаоса, ибо созидание и любовь должны пересилить злобу и мрак, и об этом песнь надежды. Когда Валары покинут землю, больше не будет деления на благословенные и проклятые земли, останется лишь один остров бессмертия.
«Сколько озарений я испытала!» – ликовала Мириэль.
– Так ты хочешь владеть нашим знанием? – прошептали книги.
– Конечно, да! – не задумываясь, ответила принцесса.
– Есть одно условие, прочитай первую страницу.
Мириэль сделала, как просили: «Маг, желающий стать всесильным, должен освободиться от всего прежнего, что засоряет его ум и память, освободиться от привязанностей, от магических знаний, полученных прежде, и посвятить себя служению Морготу».
Мириэль вздрогнула, она не собиралась этого делать:
– Я не буду служить Морготу.
– И не надо, – согласились книги, – переменим условие, пусть будет «служить человечеству», тебе так больше нра-вится?
– Я не желаю отказываться от своих знаний и памяти,? – настаивала Мириэль, приятно удивленная сговорчивостью книг.
– Цена невелика, – зашуршали книги, раздосадованные ее упрямством, – твои знания – капля в море, твоя память? – страдания о людях и страстях, которые того не стоят. Перед тобой океан мудрости, только произнеси свою клятву.
Мириэль замерла в нерешительности: в чем-то здесь был подвох, слишком уж все просто.
– Действительно просто, – книги читали ее мысли, – почему ты колеблешься? Хочешь, мы сами озвучим формулу, читая ее отражение в твоих глазах?
Мириэль немедленно закрыла глаза, испугавшись, что такое может произойти. Должно быть, Дебори именно так расстался с жизнью.
– Я должна подумать, – сказала она.
– Нельзя медлить, не откладывай! Ты на пороге своей мечты, – торопили книги.
И Мириэль казалось, что они забирают у нее волю. Несколько мгновений назад она чувствовала себя выше и значительней всей Вселенной, а теперь ее насильно притягивало к книгам, и тяжело было сопротивляться. Они читали ее мысли и заставляли принять решение, к которому она не была готова. Принцесса положила факел на стол и выронила меч. Он со звоном упал на каменный пол, отрезвив сознание девушки.
«Я опустошу свои ум и память, и дух Моргота явится, чтобы заполнить меня», – посетило принцессу еще одно озарение. Ей захотелось спрятаться от книг, закрыть свое лицо. Бессознательно она накинула на себя капюшон.
– Я должна изучить вас, чтобы принять решение.
Казалось, книги уступили, недовольно шурша, а ее тень на стене выросла. Она снова почувствовала себя гордой и несокрушимой.
– Думай, – сказали книги, – ты еще не осознала своего сокровенного желания, – и они позволили себя закрыть. Мириэль взяла две книги со стола, где они пылились тысячелетия, и перетащила их вниз. Книги были очень тяжелыми, но утешало то, что они больше не смущали ее своими разговорами. Она запыхалась, пока поднялась в зал с сокровищами гномов, и тут только почувствовала страшную усталость. Все-таки она выдержала серьезную борьбу. Мириэль откинула капюшон и отдышалась, положила книги рядом с одним из сундуков. Потом подумала, что не стоит хранить их легко доступными, чтобы не смущали разговорами, нашла прочный кожаный мешок, спрятала книги и крепко перевязала веревкой. Усталость сковала ее по рукам и ногам, она чувствовала необходимость отдохнуть, но так не хотелось больше оставаться в подземелье. «Пойду потихоньку», – решила она. Потом вдруг вспомнила, что оставила внизу меч Дуккума, и решила, что взять его с собой не помешает.
