Текст книги "Лукавый сексуальный лжец (ЛП)"

Автор книги: Кристина Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

посреди огромного синего океана, и окружена парнями, которые выглядят

почти в два раза крупнее ее. Остановившись, я наблюдаю за ней – насколько

терпеливо она ждет нужную волну и насколько решительно себя ведет, когда

та появляется. Трудно сдержаться и не рвануть ее спасать, когда волна

сбивает ее с доски, но я давно понял, что Лондон не нуждается в моем

спасении от чего бы то ни было.

Я спускаюсь вниз, а потом оглядываюсь. Лондон права: живя рядом с

пляжами, я проводил на них поразительно мало времени – и на этом тоже.

Тут больше океанского простора и скал, и не верится, что где-то рядом

большой город.

Лондон меня замечает, и я наблюдаю, как она плывет к берегу, рассекая

воду сильными и загорелыми руками. Нахожу на песке место для доски и,

положив ее – осторожно, как она меня и учила, – сажусь рядом ждать ее.

Добравшись до берега, он берет свою доску и, подойдя сюда,

останавливается достаточно близко, чтобы капли с нее приземлились мне на

ноги.

– Ну привет, – с улыбкой говорит она.

Ничего не могу поделать: прежде чем встретиться с ней взглядом и

улыбнуться в ответ, я не спеша оглядываю все ее тело.

– И тебе привет.

Лондон выжимает волосы, а потом, немного подумав, усаживается на

меня верхом.

Я испускаю пронзительный визг.

– Холодно!

– Ой, извини.

Без особого энтузиазма я пытаюсь сбросить ее с себя, но она

прижимается мокрой и холодной грудью к моей, горячей и сухой.

– Что-то ты не выглядишь сожалеющей.

– Потому что да, я не сожалею. Кстати, ты мне нравишься в этих своих

шортах, – щекотно пробежавшись пальцами по моим бокам, она

останавливается на поясе шорт. – В прошлый раз забыла тебе об этом сказать.

Положив руки ей на живот, а пальцами провожу по коже прямо под ее

грудью… потому что уже могу делать это прилюдно. Наверное.

– Ты про тот раз, когда пыталась скормить меня акулам? – спрашиваю я.

Она кивает, а я подаюсь вперед поцеловать ее в подбородок. – Мне тоже

нравится твой купальник. Мне тогда приходилось изо всех сил сдерживать

растущий стояк каждый раз, когда ты ко мне прикасалась.

– Я с трудом могла сконцентрироваться; и как ты только не утонул.

Я смеюсь и провожу носом по ее шее. Она пахнет соленым океаном и

солнцезащитным кремом, и я неторопливо гадаю, как бы заставить ее

перестать думать, о чем она сейчас думает, и чтобы она поехала ко мне.

Слегка дернув за веревочку купальника и убрав ее мокрые волосы за

спину, я говорю:

– Я хочу еще раз извиниться, что не увидел твои сообщения. Мне правда

очень хотелось увидеться с тобой вчера вечером.

– Все нормально. Твой телефон вечно разрывается, поэтому я прекрасно

понимаю, как ты их пропустил, – говорит она, и я чувствую на губах

вибрацию от ее голоса. Мягко царапнув кожу головы, она тянет меня за

волосы, и, застонав, я чуть не пропускаю ее следующие слова мимо ушей: –

Ты вообще плохой мальчик или хороший, Люк Саттер?

Прильнув к ее руке, я закрываю глаза.

– А и тем, и другим одновременно я быть не могу?

Она проводит пальцем от волос ко лбу, потом вниз по носу и по верхней

губе. Открыв рот, я прикусываю его.

– Ты заставляешь меня сходить с ума, – когда она говорит, ее взгляд

затуманенный, а рот приоткрыт.

– Сходить с ума – это хорошо.

– Ты как джанкфуд.

Пососав кончик ее пальца, я улыбаюсь, не выпуская его изо рта.

– Джанкфуд?

– Ага, – облизнувшись, отвечает она. – Как пицца или чипсы.

Ее слова больно царапают, а сердце падает в груди. Я откидываю голову,

чтобы посмотреть ей в лицо.

– Я не про то, что это означает, Логан. А про саму метафору.

Освободив свой палец, она прикасается к моему подбородку.

– Как будто я хочу жадно наесться тобой, но беспокоюсь, что потом буду

чувствовать себя ужасно, – почесав свой нос и выглядя так мило

разочарованной, Лондон вздыхает и опирается на меня.

Значит, я был прав – она не оговорилась, а именно так и думает. Я снова

закрываю глаза и плотно сжимаю челюсти, игнорируя инстинктивный порыв

отодвинуться от нее, вместо этого позволяя увеличиться боли и гневу.

Она меня хочет, но потом чувствует себя ужасно.

Я не только вреден для здоровья, но и вызываю раскаяние после

содеянного.

– Лондон?

– М-м-м?

Снимаю ее к колен и, встав, смотрю на нее.

– Твое сравнение заставляет меня чувствовать себя дерьмом.

Кажется, до нее только теперь доходит смысл собственных слов, и ее

лицо вытягивается.

– Нет. Люк…

– Я больше ни с кем не встречаюсь. Постоянно хочу быть только с тобой.

Сказал, что люблю тебя, а ты называешь меня нездоровой жратвой? Чем это

принципиально отличается от слов Дэниела?

В ее взгляде смешалось удивление с сожалением.

– Ты прав, ничем, – говорит она. – Прости, мне не следовало так

говорить.

– Но ты все равно так думаешь.

– Люк.

Она может произносить мое имя, сколько вздумается, но – нахуй.

Отряхнув песок с шорт и взяв доску, я ухожу. Схватив меня за руку, она

останавливает меня и разворачивает к себе лицом.

– Мне уже трудно доверять самой себе, я начинаю влюбляться в самого

ужасного человека, – говорит она. – Знаешь, почему ты не увидел вчера мои

смс? Потому что они были завалены двумя десятками других. Думаешь, я это

не понимаю? Сколько женщин тебе вчера написали, Люк? Сорок? Больше?

Ты давно привык трахать все, что движется!

Она отшатывается, словно сама не ожидала от себя таких слов. Что

заставляет меня задаться вопросом, как долго она их в себе вынашивала.

Нахмурившись, я медлю, хотя в точности знаю, что она права. Мне

хочется сказать ей, что она меня достала и что понятия не имеет, с кем и чем

я занимаюсь, но слова выходят самые банальные:

– Не все.

– Да мать твою, Люк, – она проводит руками по спутанным волосам и

раздраженно смотрит на меня. – Умнее ничего не можешь придумать?

Может, мне стоило поддаться своему первому порыву и сказать ей, что

она права, но я уже сам не понимаю, что несу.

– Лондон…

– Ты рассматривал в качестве причины, почему ты меня хочешь, мое

сопротивление? – спрашивает она. – Вот эту вот избитую идею принять

вызов. Просто если мы все-таки будем вместе…

– Я знаю, что значит состоять в постоянных отношениях, – с

недовольным стоном перебиваю ее я.

– Ладно, – тихо и безжизненно отвечает она. – Но кроме Миа у тебя не

было отношений ни с кем. А после нее ты пристрастился к восторгу от все

новых и новых открытий, к этому вот «охотник-жертва». Но что, если секс

между нами станет обыденным? Что, если спустя через пять лет тебе

наскучит? И мысль о том, чтобы быть с тобой, в то время как ты приведешь

домой кого-нибудь еще…

– Хватит.

Я отворачиваюсь. Потому что просто не могу слушать. Это напоминает

мне о том, как я чувствовал себя изменяющим, когда переспал с Эли. А

мысль посмотреть на кого-то еще, в то время как я буду с Лондон – как и

представить ее с другим парнем – ощущается ударом по голове.

Она снова хватает меня за руку.

– Хватит убегать от меня. Мне все это очень тяжело обсуждать. Я не

должна была говорить про тебя такое пять минут назад, но я боюсь, – она

делает шаг ближе и тихо продолжает: – Я пытаюсь побороть страх, но мне

просто реально страшно представить, на что это может быть похоже с тобой.

– Господи… – начинаю я, зажмурившись и запустив обе руки в волосы. Я

хочу сосредоточиться на ее словах, но мое терпение окончательно лопнуло. –

А ты не подумала, что мне тоже может быть страшно?

– Люк…

Рядом с шумом разбиваются волны, и вода касается пальцев наших ног –

начался прилив. И в какой-то безумный момент я хочу увидеть, как он

накроет меня.

– Ты не допускаешь, что я уже испытываю сильные и глубокие чувства?

– спрашиваю я. – И если ты дашь задний ход, мне будет больно. Но сам я это

знаю и решил плыть по течению. Потому что также решил, что ты этого

стоишь. Понимаешь, в чем разница? Бля, просто кажется, я для себя все уже

понял: влюбляешься не в того, рядом с кем чувствуешь себя лучше всего. А

без кого будешь ощущать себя несчастным, если тебя бросят.

***

Придя домой, упав на диван, откинув голову и закрыв глаза, минут

десять спустя я слышу, как поворачивается ключ в замке.

– Нет.

– Да, – тут же отвечает моя сестра.

– У меня нет настроения, Марго.

Я слышу, как, бросив сумку у двери, она плюхается на диван рядом со

мной.

– И с чего ты взял, будто я пришла промывать тебе мозги?

– Во-первых, потому что ты всю жизнь именно это и делаешь. А во-

вторых, я поссорился с Лондон, и, наверное, благодаря действию какой-то

женской телепатии ты заявилась надрать мне задницу.

– Ничего себе.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее.

– Я ошибся?

– Ну… нет.

Кивнув, я делаю еще глоток пива.

– Но я случайно встретилась с Лолой, и она упомянула, что Лондон

пришла домой расстроенная.

Я и сам знаю, что Лондон расстроена. А слышать это от кого-то еще и

понимать, что я тому причина, – болезненно. Но дело в том, что и я

расстроен.

– Да, – отвечаю я.

– Она не сказала, почему – и я не уверена, что Лола знает, потому что

Лондон обычно не особо откровенничает, когда дело доходит до эмоций –

только дала понять, что у вас обоих была причина, – я ничего не говорю, и

она продолжает: – Хочешь это обсудить?

– Не-а.

– Люк.

Я вздыхаю, понимая, что мне не отвертеться.

– Иногда… я думаю, что лучше бы никогда не приводил ее к себе домой.

Уставившись в телевизор, Марго молчит.

– Лучше бы никогда не приводил ее домой и не знал бы тогда, какая она

потрясающая. Я и не думал, что захочу кого-то, настолько напористого и

самодостаточного. И если бы я не привел ее к себе тем вечером, то никогда

бы не понял, что ошибался, и Миа мне никогда не подходила. Счастье в

неведении, да?

Она вздыхает.

– Дай угадаю. У Лондон все-таки возникли проблемы с доверием к

Люку-блядуну?

Крепко прижав основания ладоней к глазам, я вижу звездочки.

– Но что, если я больше не такой? Что, если я больше ни с кем, кроме

Лондон, не был, и что по-прежнему хочу только ее – на мне все равно так и

останется вечное клеймо?

Марго наклоняет голову.

– Вообще-то, нет. Не совсем. Но… ей-то откуда это знать?

– Потому что я ей об этом сказал, вот почему.

– Ладно, но… видимо, чего-то не хватило. Сделай что-то еще, кроме

произнесенных слов. Она понятия не имеет, чем ты занят, когда куда-то

уходишь, или кто пишет тебе бог знает что. Даже я не знаю, но я достаточно

груба, чтобы спросить напрямую, – встав с дивана, она идет к двери, где

оставила свою тяжелую сумку. – И на самом деле я не нотации тебе приехала

читать. Мне нужна твоя стиральная машина. А игры во властную старшую

сестру – это просто бонус.

Я молчу, когда она подходит ко мне сзади и целует меня в макушку.

– Я люблю тебя, – говорит она. – Но приведи уже в порядок всю

творящуюся вокруг тебя хрень.

Мне больше ничего не остается, кроме как сидеть и думать, пока слова

Марго без остановки крутятся у меня в голове. Лондон беспокоится, что я

заинтересован в ней только потому, что считаю ее неким сводящим с ума

вызовом. Но себя-то я знаю лучше. Я трахал множество женщин, но любил

только двух. А когда я люблю, то всей душой. Даже когда уязвимо и страшно.

Я вполне понимаю ее страхи, потому что чувствую то же самое. Потерять

Миа было все равно что отрезать руку. Мне пришлось заново учиться жить

без нее, прежде всегда бывшей рядом. Но боюсь, что потеря Лондон может

быть похожа на потерю чего-то жизненно важного – чего-то бьющегося в

груди.

Я слушаю, как Марго возится в прачечной комнате, напевая какую-то

эмо-песню, и в этот же момент мой телефон вибрирует, лежа на журнальном

столике. Со вздохом беру его и без особого удивления обнаруживаю еще

несколько непрочитанных сообщений. В одном из них Дилан спрашивает,

пойду ли я этим летом на Comic-Con. А остальные от девушек. Кого-то я

помню, а кого-то нет.

Я никогда не придавал особого значения всем этим предложениям

перепихнуться – это просто игра и флирт, которые можно с легкостью

проигнорировать – но Лондон серьезно расстроилась, когда вчера я не

заметил ее смс в этом море уведомлений – а ведь она их даже не читала. Что

бы она тогда подумала, прочитав хотя бы пару? Как бы она себя

почувствовала? А как бы при этом почувствовал себя я? Не нужно быть

провидцем, чтобы предугадать мою собственную реакцию, если бы в

телефоне Лондон без конца появлялись сообщения от всяких парней – да так

много, что она пропустила бы мои. Этой мысли стало достаточно, чтобы я

выпрямился, сидя на диване, и перестал видеть во всем этом хоть каплю

юмора и веселья.

Именно это имела в виду Марго, когда говорила, что чего-то не хватает.

Мало просто сказать Лондон, что я изменился. Мне нужно это показать.

Лондон

Когда звонит телефон Лолы – а он вечно звонит – я беру его со стола и

несу ей. Из открытой двери слышны уже знакомые звуки, которые издают

угольные карандаши по бумаге, и я вижу ее, ссутулившуюся за столом и

заканчивающую очередной набросок, над которым она работала сегодня,

сделав небольшой перерыв на кофе.

Постучав по стене рядом с дверью, я вхожу и кладу телефон перед ней на

стол.

– Ты его оставила на кухне.

Оторвавшись от рисунка, она, прищурившись, смотрит на экран и, решив

проигнорировать звонок, смотрит на меня. Потом взглянув на меня еще раз,

Лола снимает очки и шепотом спрашивает:

– Ты в порядке?

Я киваю.

Лола знает, что это не так – я пришла с пляжа с красными глазами,

надела пижаму и с того момента практически не разговаривала – но она не из

тех, кто стал бы открыто наседать.

Вернувшись на кухню, я делаю себе миску хлопьев и листаю страницы

нового сайта Лолы.

В груди тяжело, а глаза щиплет, но я не позволяю себе и мысли о ссоре с

Люком.

Не хочу сейчас это решать.

Такое ощущение, что мои пальцы движутся самостоятельно, пока я пишу

код, попутно представляя в уме, как эта ее новая иллюстрация будет

смотреться в качестве миниатюры и рядом с другими.

Хотя у студии уже есть лэндинг для фильма «Рыба Рэйзор», с момента

начала съемок сделанный мной для Лолы плейсхолдер – на котором было

только ее имя и короткая биография – набрал десятки тысяч посещений. А

добавлять последние штрихи – преследуя идею сделать сайт более живым –

это и захватывающе, и страшновато одновременно.

Рассеянно размешивая хлопья с молоком, я еще раз пробегаюсь взглядом

по сайту, на случай если я что-нибудь упустила. Сделав глубокий вдох, я

кричу, обернувшись через плечо:

– Лола!

– Да?

– Можешь подойти сюда, когда закончишь? Хочу тебе кое-что показать.

Слышу, как царапнул по полу ее стул, ее шаги, и, подойдя, она обнимает

меня за плечи.

– Я тут, милая.

Потом начинает говорить что-то еще, но, посмотрев на экран – хотя я в

приборной панели, и тут толком не на что смотреть, – она ахает.

– Боже мой. Это сайт?

Кое-что я ей уже показывала на прошлой неделе – мы вместе обсудили

саму разметку и что/где она хочет видеть – но не всю картину целиком.

– Ага, – отвечаю я. – Готова?

Быстро закивав, она садится рядом.

– Я думаю, там все хорошо, но если ты не уверена в чем-то или что-то

хочешь переделать, скажи, – я не могу сдержать нервное бормотание, потому

что это для меня очень важно. – На этом этапе все можно легко исправить.

Она визжит и хлопает в ладоши, а потом задерживает дыхание, когда я

кликаю на главную страницу, наблюдая, как она загружается в первый раз.

Лола ахает, когда на экране появляется анимированное изображение, с

которого по моей задумке начинается сайт.

– Как тебе… – начинаю я, меняя угол наклона экрана ноутбука, чтобы ей

было лучше видно.

Это один из рисунков Лолы – когда ей было тринадцать лет, она создала

персонажа, ставшего впоследствии главным героем ее первой серии

комиксом о Рыбе Рэйзоре. Поначалу простой и почти примитивный, набросок

обрастает деталями и превращается в более объемный. Я снова слышу, как у

Лолы перехватывает дыхание, когда она смотрит на него. Карандашный

рисунок становится выполненным тушью, а затем и разноцветным.

Иллюстрирующие ее долгие творческие поиски, эти панно собираются в одно

и, ускорившись, становятся красочным кадром, который скоро увидит весь

мир: последняя версия Рэйзора, этого странного существа, созданного Лолой.

Он как живой и практически выпрыгивает с экрана.

– Тебе нравится? – нервозно поглядывая на нее, спрашиваю я. Мои

эмоции беспорядочно смешались, и я не знаю, что делать, если ей не

понравится. Но причин для волнений нет: глаза Лолы поблескивают от слез,

когда она поворачивается ко мне и крепко обнимает.

– Шутишь, что ли? – она немного дрожит, когда отпускает меня и снова

смотрит на экран. – Я его обожаю. И где ты только умудрилась найти эти

рисунки? Они из тех, что рисовала еще от руки. Я и сама не знаю, где они

сейчас.

– Твой папа всегда хранил твои рисунки, а Оливер накопал твои ранние

работы в цифре, – отвечаю я. – Они твои самые главные поклонники,

серьезно. Сама удивишься, сколько всего они смогли найти. Я решила, это

будет круто – увидеть, как эволюционировал не только образ Рэйзора, но и

сама ты как художник.

– Это самая крутая задумка на свете! – говорит Лола и вытирает мокрые

щеки. – Сайт закончен? То есть я могу показать его Оливеру?

Я встаю и жестом показываю ей придвинуться и сесть за ноутбук. Мои

руки подрагивает от ее реакции – лучшей, чем я рассчитывала.

– Почти. Полистай страницы, чтобы убедиться, все ли так, как ты

хочешь, – отвечаю я. – И мы все запросто настроим, если нужно. Осталось

только перенести его на новый сервер и – бац! – Лола Кастл точка ком

заработает.

Заглянув на несколько страниц, Лола качает головой.

– Поверить не могу, что ты это сделала, – она поворачивается ко мне. – Я

просто… – Лола выглядит ошеломленной. – Ты потрясающая.

– Да ничего такого, – отвечаю ей я. И с удивлением обнаруживаю, что

несмотря на нервозность и другие события в моей жизни, работа над ее

сайтом была не просто способом занятно провести время, но и настоящим

удовольствием. Я так же выплескивала эмоции разве что на доске для

серфинга. – Я была счастлива им заниматься.

– Именно поэтому ты должна этим заниматься всерьез, – замечает она. –

Знаю, ты любишь работать у Фреда, но – не могу поверить, что тут соглашусь

с твоей мамой – боже, ты просто охрененно талантливая.

Я вздыхаю.

– Помнишь того парня, которому как-то про меня рассказал Оливер?

Того, кто интересовался его логотипом? – спрашивая, и Лола кивает. – Он

владелец пивоварни, и они открывают новое помещение. Сегодня утром мне

пришло его письмо с предложением сделать ему сайт, настроить интернет-

магазин и разработать дизайн промо-материалов. Это будет самая крупная

работа, которую я когда-либо делала, и, видимо, теперь буду работать полный

день, чтобы успеть к его дедлайнам, ну, как минимум первое время.

– Значит, больше никакого Фреда и прочих? – интересуется она.

Поморщившись, я пожимаю плечами.

– Сначала я уволюсь из «Блисс». Но все равно слабо себе представляю,

как в итоге со всем справлюсь.

От идеи больше не работать у Фреда у меня падает сердце, а при мысли

заниматься дизайном полный рабочий день… Даже представить себе не могу,

как круто это будет.

– Похоже, что это будет потрясающе.

– Похоже на то, что пора взрослеть, – добавляю я.

Обняв меня за плечи, Лола прижимает меня к себе.

– Только представь, как много времени у тебя появится для… ну, для

всего прочего.

Протянув руку к ноутбуку, я нажимаю несколько клавиш.

– Думаю, что какое-то время мне точно не придется беспокоиться о

прочем.

– По-прежнему не хочешь рассказать, что случилось?

Я чувствую, как под тяжестью произошедшего сегодня мои плечи

опускаются, и снова сажусь на стул рядом с ней. И рассказываю ей обо всем.

О том, как боялась впустить Люка в свое сердце, как он сказал, что любит

меня. Как он не увидел мои смс и как сегодня утром я устроила ему разнос.

Мне хотелось просто выложить факты, но мой голос неуверенно дрожит.

Лола сочувственно вздыхает, когда я смотрю на нее.

– Милая, – взяв меня за руку, говорит она. – Я думаю, ты настоящая

крутышка.

Я смеюсь и вытираю глаза рукавом.

– Что? Почему?

– Ты решилась нарушить собственные правила. Как и он, кстати. Знаешь,

Люк был идеальным парнем для Миа. Внимательным и верным – а после той

аварии они с Миа стали совсем другими.

Я киваю. Эту историю я слышала в разных вариациях почти от всех, кто

знал его тогда.

Нахмурившись, Лола проводит пальцем по узору на столешнице и

продолжает:

– Миа перестала разговаривать, а Люк спал с вереницей девушек, но

отчасти… для них обоих это было то же самое. То, что – по их мнению –

могло бы защитить их. После той аварии с Люком произошли большие и

важные изменения: он выстроил вокруг себя прочные стены, не пуская

никого внутрь, – говорит она, и ее задумчивое лицо озаряется улыбкой. –

Никого не напоминает?

– Немного, – легонько пихнув ее локтем, отвечаю я. – Он сказал, что

влюбляешься не в того, рядом с кем чувствуешь себя лучше всего. А без кого

будешь ощущать себя несчастным, если тебя бросят, – я провожу ладонью по

мокрой щеке. – И примерно такие же слова я говорила себе каждый день,

пока не познакомилась с ним.

– Ты по-прежнему так это чувствуешь? – спрашивает Лола.

Я качаю головой.

– Не думаю, что и он в это верит.

Лола вертит в пальцах маленькую сапфировую подвеску, которую, я

уверена, ей недавно подарил Оливер, и говорит:

– Так скажи ему.

– Это так страшно, – отвечаю я.

– Иногда пугающее может оказаться чем-то хорошим. Он сказал, что

любит тебя. Он теперь – твой, неужели не понимаешь? Ты единственный

человек, кто может быть с Люком в любой момент.

В ответ на это у меня в груди взрываются тысячи фейерверков.

Он теперь мой.

А я та – и единственная – кто может видеть его каждый день и каждую

минуту.

Если он простит меня.

Не зная о буре внутри меня, Лола продолжает:

– Или возьми пример с Харлоу и явись к нему на порог в одном плащике.

Просто и эффективно.

– Могу себе представить, как он повеселится, но все равно к такому я

пока не готова.

– Я сейчас просто вижу, как ты прошла по всем кругам паники, да?

Усмехнувшись, я шмыгаю носом и отвечаю:

– Ага.

– Если вот это поможет разобраться тебе с тем, что происходит тут, – она

показывает на ноутбук а потом слегка стучит по моему лбу, – то закончи это.

Напиши тому пивовару – потому что это для тебя и касается только тебя – а

потом звони Люку.

***

Я заканчиваю с последними штрихами сайта Лолы, одновременно с этим

набираясь храбрости позвонить Люку. На это уходит приличное количество

времени… Я не привыкла проявлять инициативу и просить прощения.

Наконец закрываю ноутбук, когда все, что нужно, уже сделано. Его номер

вверху списка последних вызова, и, сделав глубокий вдох, я нажимаю на

него.

Гудков нет, меня тут же переключает на голосовую почту.

С тупой болью в животе я позвонила еще пару раз, потом отправила

сообщение Джейсону, владельцу пивоварни. Не располагая ничем другим,

чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, Лола предлагает мне сходить в

магазин. У нас кончилось молоко, хлеб и ее любимые йогурты – хотя без

всего этого мы спокойно обошлись бы пару дней – но когда я открываю

туалетный шкафчик и вижу, что мы начали последний рулон туалетной

бумаги, я сдаюсь и, взяв ключи, иду к входной двери.

Мы с Лолой обычно вместе ходим за покупками, но в последнее время

из-за работы и дедлайнов разделились. Лола написала мне список, зная, что

иначе я бесцельно прошатаюсь по отделам и пригоню в итоге домой грузовик

с готовыми замороженными блюдами и литрами вина.

Когда я подобралась к середине списка, зазвонил телефон. Хмуро глядя

на незнакомый номер, я решаю, что это может быть Джейсон, и отвечаю на

звонок.

– Алло?

– Привет, Логан.

Убрав телефон от уха, я снова смотрю на этот номер.

– Люк?

– Ага, это я. Я… Я тут подумал, у тебя есть пара минут поговорить?

– Э-э… – я оглядываюсь, все еще не понимая, откуда он звонит. –

Конечно.

– Во-первых, я хотел сказать тебе, что мне очень жаль, и…

Я останавливаюсь посреди прохода между стеллажами и перебиваю его:

– Я не хочу, чтобы ты извинялся. Мне не стоило так с тобой говорить.

Это было ужасно. Я совсем не подумала.

– Да ничего, – тихо отвечает он. – Я все понимаю. И знаю, что нам нужно

кое-то обсудить, если ты можешь. И если готова.

– Да, я хочу поговорить, – мое сердце бьется так громко, что я с трудом

могу сформулировать ответ. – Но то, что я… – меня перебивает объявление

через громкоговоритель, и, поморщившись от громкости, я слышу его же в

динамике телефона. – Погоди, а ты где?

– Ты сейчас… – одновременно говорим мы, после чего кто-то

покашливает позади меня.

Это он. Мой пульс загрохотал где-то в шее.

Посмотрев на него, потом на свой телефон, я наконец отключаюсь и

убираю его в сумку.

– Что-то я запуталась, – со смехом признаюсь я.

– Я приехал в центр, чтобы поговорить с тобой, – говорит он. – Решил,

что зайду куплю чего-нибудь, пока обдумываю, что именно скажу.

– А-а, – тут я задумываюсь, а не про такие ли изменения говорила Лола –

что Люк, который едва отвечал на сообщения, не говоря уже о звонках –

предпочел поговорить со мной лично. – Прости меня, – снова говорю я.

Люк делает шаг ближе и, обняв за талию, приподнимает меня над полом

и притягивает к себе. Он пахнет мылом и шампунем, а я сейчас не гожусь ни

на что другое, кроме как прильнуть к нему. А когда он прижимается лицом к

моей шее и стонет, я чувствую, как на этот звук откликается все тело и между

ног.

– И ты меня, – он осторожно ставит меня на ноги и целует в лоб. – Дай

мне свой телефон.

– Зачем? – спрашиваю я, но при этом достаю и протягиваю его ему.

Обняв меня за плечи и поцеловав в щеку, Люк делает наше селфи. На

фото он получился просто обворожительно: закрыв глаза, он довольно

улыбается, целуя меня. А я тут как контраст ему: сбитая с толку и

растрепанная.

Отпустив меня, он отвечает:

– Потому что мне нужно записать в твой телефон свой новый номер.

Я смотрю, как он заходит в список вызовов и присваивает свое имя этому

номеру. И до меня только теперь доходит, что он звонил мне с нового номера.

– У тебя новый телефон? – спрашиваю я.

Продолжая записывать свое имя, адрес и электронную почту, он мельком

смотрит на меня.

– Ага.

– Почему?

Вернув мне телефон, от говорит:

– Тот слишком отвлекал.

В полной мере ощутив смысл его слов, я сглатываю.

– О-о.

– Мне больше не хочется, чтобы другие женщины знали мой номер, –

тихо добавляет он. – Это как-то несправедливо по отношению к ним, ведь у

меня теперь есть девушка.

– О-о, – похоже, я не в состоянии сказать что-нибудь еще. Наконец у меня

это получается: – Разумно, конечно.

– И что еще важнее, это не справедливо по отношению к тебе, поскольку

знаю, что так больше не хочу, – он наклоняет голову, ловя мой взгляд. – У нас

все хорошо?

Уверена, еще никогда в жизни мне не было так хорошо. Делаю два шага

вперед и, сократив расстояние между нами, целую его. Провожу руками по

плоскому животу, ребрам, по широкой груди. Пальцами еле касаюсь сосков, и

он кривовато улыбается.

– Я тут стараюсь все сохранить в рамках, приемлемых для магазина, –

рычит он, и я тут же вспоминаю, как мы были в его постели и как он двигался

надо мной, тяжелый, вспотевший и напряженный. – А ты ну никак не

облегчаешь задачу.

– Извини, – бормочу я, встав при этом на цыпочки, чтобы оказаться еще

ближе.

Люк наклоняется, встретив меня на полпути, и отвечает на поцелуй; губы

теплые, их движения уже знакомые – пососав нижнюю губу, он передает

инициативу мне. Скользнув по моим губам кончиком языка, он улыбается и

тихо стонет, когда, проведя руками по моей спине и опустив их на задницу,

притягивает меня к себе. Я хочу его в своей спальне, чтобы, шагнув спиной

вперед, он опустился на кровать, а я заберусь на него и остро почувствую, как

его загорелая гладкая кожа станет горячей от наших движений. Сейчас же

между нами слишком большое расстояние и слишком много слоев одежды, а

когда кто-то случайно толкает нас, потянувшись за упаковкой моркови, я

вспоминаю, где именно мы находимся.

Думаю, мы поняли это одновременно, потому что Люк отступает на шаг

и покашливает.

– В общем, – я приглаживаю волосы, чувствуя, как мое тело готово

уступить и расслабиться. – Продукты.

– Точно. Продукты, – сделав глубокий вдох, чтобы прочистить мысли, он,

выпучив глаза, показывает на мою тележку. – Ого, у тебя серьезная закупка.

– Лола у нас спец по здоровой еде, – взяв все еще трясущимися руками

коробку клубники, я проверяю ее дату и кладу в тележку.

Мы делаем несколько шагов, и я смотрю в список Лолы. Толком не могу

сосредоточиться ни на чем другом, кроме как на Люке рядом со мной.

– Йогурты, – ухмыльнувшись, помогает он и ведет меня к нужным

стеллажам.

– Ага. Точно.

– Чем ты сегодня занималась? – спрашивает он, и я смеюсь.

– Доделала сайт Лолы и всерьез обдумывала кое-что.

Хотя я наклонилась, чтобы прочитать названия, я чувствую, что он

повернулся лицом ко мне.

– Еще одни размышления? Я тоже немного занимался чем-то подобным.

Мое сердце успокоилось после поцелуев в отделе овощей и фруктов, а

сейчас снова заколотилось, когда я тихо отвечаю:

– Помимо очевидного, я думала о новой работе.

Люк старается сохранить хладнокровие, когда делает вид, будто

присоединяется ко мне прочитать состав йогурта.

– Правда?

Я киваю в ответ.

– Тот парень, знакомый Оливера, связался со мной по поводу одного

заказа.

– Ты про сайт? – не выдержав, он тянет меня за руку и разворачивает к

себе лицом. Я чувствую, как в нашем разговоре нарастает напряженность,

поскольку все еще висит вопрос о том, что будет после его переезда в Беркли.

– Ага, сайт и разработка дизайна рекламных материалов. Довольно

большое предложение.

Я смотрю, как он, сглотнув, несколько раз кивает.

– Например?.. Насколько большое?

– Он заплатит мне больше, чем я получаю за год, работая барменом, –

услышав это, Люк замирает. – Так что после попытки дозвониться до тебя, –

он вздрагивает от этого, – я позвонила в «Блисс» и уволилась. Теперь

предстоит уйти и от Фреда. Работа у него сдерживала меня больше всего.

Мне там так хорошо, но… не знаю… – не найдя подходящее слово, я

повторяю: – А это – большое.

– Большое тоже может оказаться хорошим, – отвечает он.

Кивком он предлагает вернуться к покупкам, и мы проходим по всем

нужным отделам. Почувствовав мое желание сменить тему, Люк

рассказывает, как его сестра случайно встретилась с Лолой, и они обе

проболтали полчаса, обсуждая нас. Договорившись между собой, что они

просто парочка беспокойных кумушек, хотя все равно любимых, мы

обнаружили, что обошли полмагазина, прежде чем поняли, что Люк, забыв

про свою тележку, начал складывать свои продукты в мою.

И это совсем не кажется странным.

В отделе хлопьев я беру рисовые, он кукурузные, и мы двигаемся

дальше.

Мне на глаза попадается целая полка «Поп-тартса», и, остановившись, я

беру черничные и кладу их рядом со своими покупками.

– Мои любимые, – замечает он.