Текст книги "Лукавый сексуальный лжец (ЛП)"
Автор книги: Кристина Лорен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Понимаю, что молчу слишком долго, потому что Люк откашливается и
ерзает рядом со мной.
– В общем. Я впечатлена, – говорю я. – Быть сильнее собственных
страхов – это требует большого мужества.
От его улыбки по моему позвоночнику и пальцам скользит тепло.
– Спасибо.
– А для того, кто ни разу до этого не стоял на доске, ты на самом деле
показал класс, – тут понимаю, что меня несет и, кажется, я всеми силами
увиливаю от неудобной темы.
Воздух между нами потрескивает от напряжения, и я не знаю, как с этим
быть.
Люк немного наклоняется ко мне и смотрит в глаза.
– У меня был превосходный учитель.
Я придвигаюсь, и он уже так близко, что чувствую его дыхание и могу
сосчитать веснушки у него на носу. Люк опускает взгляд на мой рот, потом
снова смотрит в глаза, как бы интересуясь, все ли нормально, и давая мне
возможность сократить расстояние или же отодвинуться.
Я хочу его поцеловать.
Крошечное движение вперед – и я чувствую его, это еле заметное
прикосновение к губам. Его теплое дыхание пахнет яблочным леденцом,
который он выиграл в Go Fish [карточная игра – прим. перев.], и у меня
слюнки текут попробовать этот вкус.
Отбросив все мысли в сторону, я закрываю глаза, приоткрываю рот и…
Тут Дейзи вздыхает и зовет меня по имени во сне.
Мы оба выдыхаем, как будто долгое время задерживали дыхание, после
чего Люк отодвигается и проводит рукой по волосам.
– Наверное, я ужасный человек, если готов заплатить ей тысячу, лишь бы
она поспала спокойно еще минут десять, да? – говорит он.
С колотящимся сердцем в груди я смеюсь и потираю рукой лицо.
– Готова войти в долю.
Люк перекладывает Дейзи мне на руки и меняется со мной местами,
чтобы мне можно было опереться на подлокотник дивана, а потом снова
усаживается рядом. Мы молча смотрит мультфильм, а спустя несколько
минут я замечаю, как он рассеянно водит пальцем по моему запястью.
Поскольку Люк не отрывает взгляда от экрана, я понимаю, что он делает
так не для того, чтобы привлечь мое внимание, или получить какую-нибудь
мою реакцию. Он просто хочет прикасаться ко мне. Мне интересно, он
чувствует такое же нетерпеливое желание, как и я в его присутствии, и такую
же стянутость в груди?
Из-за взвинченных нервов я чувствую себя неуверенно, но, не
отворачиваясь от экрана, поворачиваю ладонь и сплетаю свои пальцы с его.
Люк молчит, но краем глаза я вижу, как он улыбается.
И держит мою руку крепче.
Я гадаю, понимает ли он мое молчаливое признание, что нравится мне. И
что я не считаю, будто он облажался по полной.
Положив голову мне на правое плечо, Дейзи негромко посапывает, и
помявшись пару минут, Люк укладывается головой мне на левое.
Чувствовать его рядом с собой – такого тяжелого и сильного – так
комфортно и уютно, что я уже не могу держать глаза открытыми.
Погрузившись поглубже в мягкие подушки дивана и прижавшись к Люку, я
засыпаю под играющую в титрах музыку.
***
Проходит совсем немного времени, когда открывается входная дверь.
Смутно расслышав звуки шагов, я несколько раз моргаю и вижу перед
собой Фреда с телефоном в вытянутой вперед руке.
– Что ты… Ты что, фотографируешь? – спрашиваю я хриплым ото сна
голосом.
– Ты даже не представляешь, как мило вы вдвоем смотритесь, – отвечает
Фред и, посмотрев на сделанное фото, поворачивает его ко мне.
– Ты жуть какую-то творишь, Фред.
Чувствую, как рядом со мной зашевелился Люк и потом резко сел.
– Расслабься, сынок, – Фред придерживает его за плечо. – Я не чей-то
папаша, запаливший тебя, обжимавшегося с няней.
Поняв, что мы все еще держимся за руки, я убираю свою, стараясь не
обращать внимание, что моя ладонь помнит его прикосновение.
– Все равно жуть, – говорю я и протягиваю ему спящую девочку.
– Как она себя вела? – спрашивает Фред, пригладив ее волосы.
– Как ангел, что в общем, как и обычно. И она, кажется, уже помолвлена
с Люком – предупреждаю на всякий случай.
Фред смеется и жестом показывает, что пойдет укладывать Дейзи в
кровать, а я обещаю, что поговорю с ним завтра на работе.
Это могло бы быть неловко: когда Люк провожает меня к машине, и вот
мы стоим друг напротив друга, делая вид, будто это не мы сейчас держались
за руки, как старшеклассники, и едва не поцеловались. Но неловкости как не
бывало, вместо нее – ощущение спокойствия и расслабленности.
На улице темно, и, нашарив ручку двери, я открываю ее и кладу на
сидение сумку. Когда поворачиваюсь, Люк берет меня за руку и смотрит, как
она лежит в его ладони.
– Было здорово. Спасибо, что позволила мне заявиться на вашу
вечеринку.
– Издеваешься? Так я еще никогда не бездельничала. Обычно это я с
косами и тиарой. Спасибо тебе за компанию.
Мы молчим, вдалеке лает собака, а про себя я не перестаю повторять: не
предлагай мне поехать к тебе, не предлагай мне поехать к тебе, не
предлагай… Потому что, честно говоря, я не знаю, как отказаться.
Но Люк только наклоняется поцеловать меня в щеку и отпускает руку.
– Напиши, когда доберешься до дома, – просит он.
Я киваю, немного ошалевшая от того, что разговор сворачивается, при
этом не знаю, чего чувствую больше: облегчения или разочарования.
– Хорошо, – отвечаю я. – Конечно.
Повинуясь необъяснимому импульсу, я кладу ладонь ему на щеку и
прикасаюсь легким поцелуем к теплым губам. Он выглядит обалдевшим,
когда просто стоит и наблюдает за тем, как я отхожу на шаг, и прячет
широкую улыбку, медленно приподнимая брови.
– Логан, ты меня поцеловала.
– Всего лишь один маленький поцелуй, – улыбнувшись, я замечаю, как
он опустил взгляд на мои ямочки.
Люк придерживает дверь, когда я сажусь в машину, и закрывает ее.
Потом наклоняется и опирается локтями на раму открытого мной окна.
– Ты мне нравишься, – говорит он.
Я это уже знаю, но признание звучит так откровенно, что если бы я уже
не сидела, у меня подкосились бы ноги.
– Ты мне тоже нравишься. Вот же ненормальный, – добавляю я и
смотрю, как он продолжает улыбаться, когда отходит от машины, а потом
смотрит мне вслед.
И только проехав семь кварталов, я вспоминаю: он бывший моей
подруги. У меня ничего не может быть с Люком Саттером.
***
Когда прихожу домой, Лола с Оливером сидят на диване и смотрят кино.
Бросив сумку у двери, я машу им и иду на кухню выпить воды.
Голова немного кружится от неопределенности. Мне хочется всерьез
начать доверять Люку. И мне всерьез хочется проводить с ним время. Но
остается последнее препятствие – Харлоу, Миа и их прошлая дружба с
Люком – и я понятия не имею, как с ним быть. С одной стороны, мне
кажется, Харлоу глупо даже просто объявлять о своем мнении насчет меня с
ним. С другой – причина мне понятна. Он был так долго с Миа. Это все-таки
негласное правило: он должен оставаться для меня под запретом.
– Ты с работы? – поставив фильм на паузу, спрашивает Лола.
Сглотнув, я мотаю головой.
– Сидела с Дейзи.
Она встает и с улыбкой идет ко мне на кухню.
– Крутая тусовка, значит.
– Но было весело, – я встречаюсь с ней глазами и после некоторого
колебания признаюсь: – С нами был и Люк.
Ее брови практически взмывают к потолку.
– Знаешь, он всерьез запал на тебя, если вместе с тобой сидел с ребенком.
Я изо всех сил пытаюсь рассмеяться, но смешок получается сдавленным
и тут же превращается в рыдание. Краем глаза вижу, как Оливер встает с
дивана и идет к нам, но я продолжаю смотреть на стакан в руке, не желая ни с
кем из них встречаться взглядом.
– Лондон, – говорит Лола и, подойдя ко мне, кладет руку мне на плечо. –
Милая, что случилось?
Я качаю головой, не привыкшая плакать вообще, тем более в
присутствии кого-то.
– Мне уйти или остаться? – тихо спрашивает Оливер.
– Останься, – с трудом выдавливаю я. – Я веду себя по-дурацки. Не знаю,
что со мной не так.
Они оба ждут, что я объясню свою срыв, и, проглотив мне самой
непонятные рыдания, я говорю:
– Просто он мне правда нравится.
Голос Лолы мягкий и немного смущенный:
– Ну конечно, он тебе нравится. Он классный парень.
Наконец я решаюсь поднять голову.
– Я имею в виду в романтическом смысле.
– И я про это. Люк замечательный.
– Но ведь Харлоу…
Это все, что я могу сказать. И эти три слова тяжело повисают между
нами. Логичнее было бы сказать: «Но ведь Миа», – вот только ей все равно.
Или: «Но я боюсь», – но это не совсем так, и хотя я и правда немного боюсь, по большей части мне хочется видеть в нем лучшее.
Как человек мудрый, Лола тоже не оспаривает эти слова. И вместо того,
чтобы стать больше и весомее, они начинают казаться глупыми и
безосновательными.
– Лично я не считаю, что Харлоу это вообще не касается, – тихо говорит
Оливер.
Склонив голову набок, Лола изучает меня и с сочувствием говорит:
– Дорогая, скажи, ты все это время беспокоилась из-за нее?
Я растерянно улыбаюсь.
– Ну… да. Это выглядело очень даже серьезно. Вы меня даже не позвали
с собой на завтрак, а тот пикник был хоть и забавным, но напряженным. Даже
Люк заметил, что Харлоу вела себя странно.
Лола вздыхает, глядя на Оливера взглядом, который я не могу понять.
И тут в туалете раздается шум воды, а потом открывается дверь.
Сообразив, что это значит, я чувствую, как подпрыгивает мой желудок.
– Харлоу Франческа Вега, подойди к нам на кухню, пожалуйста, –
сердитый и спокойный голос Лолы звучит по-настоящему устрашающе.
– Я не знала, что она здесь, – бормочу я Оливеру, который сочувственно
морщится.
Харлоу идет по коридору, сосредоточенно сдвинув брови.
– Что?
– И как много ты слышала? – интересуется Лола.
В замешательстве качая головой, Харлоу отвечает:
– Я долго писала. Так что вообще ничего не слышала.
Лола поворачивается к ней лицом и обнимает меня за плечи.
– Лондон тут вся в слезах.
– Правда? – Харлоу тут же идет ко мне. – Дорогая, что случилось?
Господи. До чего же все это неловко и нелепо.
Мой обращенный на Лолы взгляд, надеюсь, одновременно говорит
«Помоги» и «Во что ты меня втянула, Кастл?»
Лола кивком показывает на меня.
– Лондон нравится Люк.
– А то мы не в курсе, – отступив на полшага, замечает Харлоу; по
выражению ее лица мне ничего не понять. Она слегка изогнула верхнюю губу
и нахмурилась, и это может быть как замешательством, так и раздражением.
Ощущение, будто я шагнула с бортика бассейна и продолжаю
погружаться все глубже. Так нелепо – когда твои друзья влияют на сам факт
твоих отношений, и в то же время напрямую это не обсуждают. Или такова
дружба? В любом случае из-за этого я чувствую себя где-то в стороне.
Раньше у меня была открытая и не замороченная Руби и прагматичная
бабуля. Они никогда не ходили вокруг да около. С Харлоу все сложнее: она
обо всем заявляет без обиняков, но при этом самый эмоциональный человек
на свете. Я всегда боюсь ляпнуть при ней что-нибудь не то.
– Я не хочу поставить нашу дружбу под угрозу, – говорю я им. – Но,
честно говоря, не понимаю, откуда у вас такая реакция на меня с Люком. Все
вы очень много значите для меня, и я не хочу, чтобы испортились отношения
с Миа…
– Нет-нет, – встревает Лола.
– …или с вами обеими, или вообще с кем бы то ни было. Я не знала, что
Люк – это тот самый Люк, бывший Миа, а когда поняла, он стал для меня
кем-то другим, не просто чьим-то бывшим.
Краем глаза я вижу, как Оливер осторожно разворачивается и идет по
коридору в спальню Лолы.
Мы втроем ждем, когда за ним закроется дверь, а потом переглядываемся
друг с другом. Харлоу наконец облокачивается на столешницу и немного
сокрушенно пожимает плечами.
– Даже не знаю, что сказать. Задевает ли меня это? Да, есть немного.
От этого у меня выпрямляется спина.
– Слушай, с момента, как мы переспали, я волновалась о всех тех
девицах Люка, о том, готова ли снова на отношения, о том, не наврежу ли
нашей общей дружбе. Но если с Миа все в порядке, тогда я сомневаюсь,
справедливо ли ты злишься на меня по этому поводу.
– Согласна, – как ни странно, говорит она и кивает. – А поскольку ты нам
ничего не рассказала, я решила, будто тебе плевать, что мы по этому поводу
думаем. Это я уважаю и готова спокойно пережить. Но если ты спросишь
меня, то да, у меня была рефлекторная реакция, когда мне позвонила Миа и
рассказала. Одно дело Миа наблюдала, как Люк трахает все, что движется, и
совсем другое представить его снова влюбленным. У нее все замечательно с
Анселем, но, конечно, она не равнодушна к самой идее, что Люк нашел кого-
то. Даже если все мы понимаем, насколько мелочная или несправедливая эта
реакция.
В ответ на это Лола смотрит в пол, а у меня в груди сердце вдруг
ощущается слишком крошечным. Я все поняла. Я никогда не вернусь к
Джастину, но мысль, что он влюблен в ту, с кем сейчас – и что они
поженятся – ощущается пусть иррационально, но болезненно.
– Когда мне позвонила Миа, я понимала, что она не абсолютно честна, но
уж как есть, – продолжает Харлоу. – Люк с Миа встречались аж с шестого
класса. Ее авария затронула нас всех – и очень сильно – и когда они с Люком
расстались, нам, – она показывает на себя и Лолу, – пришлось решать, как
лучше всего поддержать Миа. Это означало, что пришлось закончить
общение с Люком, и это хреново. Потому что он был и наш тоже,
понимаешь? Так что да, моя первая реакция была скорей всего не правильная,
но искренняя.
Я знаю, что этих женщин многое связывает, и иногда проще сохранять
поверхностное общение, чем всерьез постараться узнать их. Но я хочу таких
же честных друзей, как Харлоу. Кто будет так же волноваться о моих
переживаниях, даже если те будут мелочными и незначительными.
– Я понимаю, о чем ты, – говорю я Харлоу. – И уважаю это. Но все это не
про тебя, не про Миа и не про их прошлое. Речь про меня и Люка –
сегодняшних. Тут и так полно сложностей, – наклонив голову, мягко
продолжаю: – Они расстались пять лет назад. Миа сейчас замужем. Это
реально больше не про нее история. Совсем.
– Я знаю. Знаю, – медленно кивая, отвечает Харлоу и уже открывает рот,
чтобы продолжить, но ее перебивает Лола:
– Миа сейчас даже не присутствует здесь, – не знаю, говорит ли она мне
или Харлоу, или просто отмечает, что разговор идет без ключевого участника
событий. Но потом Лола смотрит Харлоу в глаза и говорит: – А если бы и
была, то сказала бы, что нам стоит обсудить что-нибудь еще.
Харлоу делает шаг ко мне и неожиданно сгребает меня в объятия.
– Прости меня. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы и Люк был
счастлив, – положив руки мне на плечи, она немного отодвигается и тихо
добавляет: – И кстати, так все мы его получим назад, да?
– Да, – отвечаю я. – Но я еще не знаю точно, что именно эти отношения
значат для меня, – улыбнувшись, я пожимаю плечами. – И было бы
замечательно выяснить это без дополнительных беспокойств, а не
разозлишься ли ты на меня, если я все-таки решу, что хочу большего. Ладно?
– Ладно, – она кивает и снова притягивает меня в объятия, сжимая
сильнее. – Но если он тебя обидит, я ему голову откручу.
– Договорились, Чокнутая.
Несмотря на то, что поддразниваю Харлоу, я смеюсь и тоже обнимаю ее
крепче.
Люк
Трудно представить себя более мелкой сошкой, чем когда под конец
встречи юристы складывают тебе в руки стопки своих заключений и,
похлопав по спине, идут на обед.
– Отправь наверх в Архив, ладно? – просит Кевин и протягивает мне
папку.
– Сделай пять копий, – дружески подмигнув, говорит Роджер и дает мне
многостраничный файл. – И оставь потом на моем столе.
– Мне то же самое, Дэнни, – обернувшись, говорит Лиза. – Спасибо.
Я бы поправил ее – нас, стажеров, тут двое, и Дэнни невысокий
чернокожий парень – но она уже вышла в коридор.
Обернувшись, я вижу у своего стола улыбающуюся Лондон. В животе
все скручивает, когда я вспоминаю ее вчерашнюю улыбку после поцелуя.
Сегодня утром я написал ей, но в своей типичной манере Лондон ничего
не ответила. Самое странное, что меня это не беспокоит. Я знаю, что Лондон
нелегко дается признать свои чувства, которые при этом тесно связаны с ее
дружбой с Лолой, Миа и Харлоу. Еще понимаю, что происходящее в ее голове
мало чем похоже на мое, и мне стоит проявить терпение. Честно говоря, оно
никогда не было моей сильной стороной, поэтому это мучительно трудно, но
я уже свыкся с фактом, что Лондон для меня важна, так что результат
нескольких недель терпения будет того стоить.
– Тебе помочь, Дэнни? – спрашивает она.
Я смеюсь и поправляю стопки в своих руках. Счастье видеть ее отчасти
перекрывает унижение, свидетелем которого она стала.
– Что ты тут делаешь?
Она буквально светится. На ней оранжевый сарафан и сандалии; гладкие
распущенные волосы доходят до середины спины. Никогда не видел их не
растрепанными.
Бля, кажется, я люблю ее.
В груди что-то сжимается, и я свободной рукой ослабляю узел галстука.
Лондон показывает на бумажный пакет в своей руке.
– Я принесла нам с тобой обед. Решила, что ты, наверное, голодный.
Большей радости и не бывает.
– Знаешь, ты самый потрясающий человек на свете, – она в ответ
пожимает плечами, но шутливо машет рукой, чтобы я продолжал. – И ты
самая красивая. И лучший учитель серфинга. Я не слишком далеко зайду,
если скажу, что твое декольте…
– Тс-с-с, – перебивает меня она и, подойдя, закрывает рот ладонью. Хотя
мы явно одни, она все равно мельком оглядывается по сторонам.
Подняв стопку документов в руках, я виновато улыбаюсь.
– Может, займешь столик для пикников снаружи, а я подойду к пяти?
Кивнув, она немного застенчиво улыбается и идет к выходу из офиса.
Никогда в жизни я не делал ксерокопии так стремительно.
Никогда еще на этой работе не несся так быстро в Архив оставить папки.
И никогда бы не подумал, что Лондон захочет со мной пообедать.
***
На улице больше двадцати градусов, воздух пахнет океаном, на небе ни
одного облачка, а с пляжа через дорогу доносятся крики чаек. На улице так
красиво, что возвращаться внутрь после обеда не захочется. Поэтому я и
стараюсь есть за своим столом. Эта работа и так нудная и кропотливая до
чертиков, адвокаты и их помощники любят относиться ко мне, как к
деревенскому дурачку, а тут еще и окна офисов выходят на Тихий океан. Я не
перестаю себе напоминать, что стажерство – это что-то вроде обряда
посвящения и скоро закончится. Посреди своих рассуждений поднимаю
голову и замечаю сидящую на солнце и распаковывающую большой сверток
с едой Лондон, и перспектива возвращаться в офис ощущается еще менее
заманчивой.
– Эй, Логан, – зову я ее.
Она смотрит на меня и улыбается, как вдруг ее глаза округляются, и она
не успевает заговорить, когда за моей спиной раздается:
– Привет, Саттер.
Обернувшись, я вижу перед собой женщину, которую настолько не
ожидал тут увидеть, что у меня уходит несколько секунд убедиться в ее
реальности.
– Харлоу? Какого…
– Сюрприз! – она поднимает руки. – Рад меня видеть?
В замешательстве я оглядываюсь на Лондон.
– Э-э… Это что-то вроде засады?
– Я пригласила Лондон пообедать, – говорит Харлоу. – А потом…
предложила пообедать вместе с тобой.
Помедлив, я приподнимаю брови и скольжу взглядом в сторону Лондон,
надеясь на молчаливый намек с ее стороны.
Это нормально вообще?
Лондон слегка улыбается и едва заметно кивает.
Мне остается только догадываться, что за разговор у них состоялся, и что
со стороны Харлоу это может быть желание дать понять Лондон: все в
порядке. Делаю шаг вперед, все еще ощущая замешательство и восторг – где-
то лет с одиннадцати и до девятнадцати я проводил почти все выходные в
обществе этой женщины – и обнимаю ее. Харлоу крепко сжимает меня в
объятиях, и я попадаю лицом в море ее рыжих волос.
– Ну ни хрена себе, ты по-прежнему пользуешься этим травяным
шампунем, – накрытый неожиданной волной ностальгии, говорю я.
Отодвинувшись, Харлоу поджимает губы.
– Это «Аведа», ты, неотесанный простолюдин.
– Ты пахнешь, как хиппи.
Она равнодушно пожимает плечами.
– Моему мужу нравится.
– Или он просто слишком боится сказать правду.
Харлоу радостно хихикает.
– Ты явно не знаком с Финном.
Не переставая улыбаться, Харлоу подходит к столу для пикника, где ждет
Лондон, успевшая разложить невероятное количество еды: сэндвичи,
несколько салатов, оливки, чипсы и газированная минералка.
Взглянув на нее, я тихо говорю:
– Выглядит потрясающе.
Она снова краснеет – господи, да что это с ней? – и встречается со мной
взглядом.
– Я рада. Это была идея Харлоу…
– Нет, я думала принести тебе арахисовое масло и желе, но Лондон
настояла, чтобы мы купили что-нибудь получше. Она для тебя слишком
хороша, – говорит Харлоу, а мне приходится сдерживаться, чтобы не обнять
ее снова.
Я смотрю сначала на одну, потом на другую.
– Так что это в итоге? Ты подлизалась ко мне, чтобы Харлоу всыпала мне
по первое число?
– Поздно беспокоишься, Люк. Захоти я расправиться с тобой, так бы уже
и сделала, – отвечает Харлоу и, взяв сэндвич, рассматривает его.
– Это точно, – говорю я и тоже беру себе сэндвич.
– У нас вчера состоялся долгий милый разговор, и Лондон заметила, что,
возможно, в последнее время я немного лезла не в свое дело. Я обдумала это
и поняла, что она права. Приговор вынесен. Ну а теперь, если ты и вправду
достоин этой мисс Стопроцентной Американочки, – Харлоу кивком
показывает на Лондон, – мы это увидим.
Я смотрю на Лондон, которая, кажется, делает все возможное, чтобы
избежать зрительного контакта со мной. Успокоившись, что Харлоу тут не
для того, чтобы меня кастрировать, я отвечаю:
– Харлоу, ты видела меня с Миа каждый день в течение долгих лет. Так
что ты уже знаешь, достоин ли я или нет.
Кивнув, она кидает в рот оливку.
– Я тут как бы пытаюсь сделать всем хорошо. Не припомню, чтобы ты
так медленно соображал.
Мне хочется ответить какой-нибудь шуткой, но в этот момент я так
благодарен Харлоу, что не могу придумать ничего большего, чем
насмешливую ухмылку в ее сторону.
– На тот случай, если ты забыл, Харлоу тот еще бульдозер, – встревает
Лондон и улыбается, не поднимая глаз. Открыв контейнер с салатом, она
втыкает в него вилку. – Извини, он уже заправлен, – тихо подшучивает она.
– Постараюсь не помереть, – отвечаю я и намеренно касаюсь ее руки,
когда она протягивает мне салат. Она перечила Харлоу! Ради меня. Кажется, мне нужно время переварить это.
В ответ Лондон поднимает голову и взглядом словно говорит мне: «Веди
себя хорошо». После чего возвращается к своему сэндвичу.
Харлоу с интересом наблюдает за нами.
– Я скучала по тебе, Люкер. Все мы скучали.
– М-да… – начинаю я и замолкаю. Ну то есть это немало для меня
значит. Все мы были очень близки. Миа, Харлоу и Лола для меня как родные,
и все мы старались делать вид, будто ничего такого не произошло, когда
после аварии Миа наши отношения просто рассыпались в пыль. В течение
первых двух лет было трудно не чувствовать себя обозленным, поскольку из-
за произошедшего дружба Миа с девочками не пострадала, но позже пришло
понимание: никто не виноват. – Я тоже по тебе скучал.
– Но, похоже, ты неплохо с этим справлялся, – по ее тону мне не понять,
что именно она имеет в виду. Она про мое полное отсутствие моногамии в
последние годы? Или без задних мыслей считает, что я молодец, имея в виду
Лондон? Когда дело касается Харлоу, всегда приходится пробираться сквозь
слои всякой хрени. Вопрос лишь в том, как глубоко копать в каждом
конкретном случае.
– Расскажи лучше, как это вы все вдруг повыскакивали замуж? –
спрашиваю я. – После окончания колледжа испугались, что останетесь
старыми девами или что?
Харлоу пожимает плечами.
– Думаю, просто каждая нашла того самого.
Снова взглянув на Лондон, вижу, что она с преувеличенной
внимательностью разглядывает этикетку на бутылке. Она сегодня странно
тихая.
– Слышала, ты собрался в магистратуру, – привлекая ко мне внимание,
говорит Харлоу.
– Все верно.
– Лично я считаю, было бы круто остаться в UCSD, и…
– И чтобы Ансель стал моим профессором? – договорив вместо нее, я
улыбаюсь. – Ага, ты не одна этого хочешь. Марго молится об этом каждый
день.
– Это было бы ужасно неловко.
– А я, кстати, думаю, все было бы не так плохо, – возражаю я, и Харлоу в
ответ приподнимает брови. – Ансель отличный парень.
По молчанию Харлоу я понимаю, что удивил ее, хотя Миа тут нет, и
предполагалось, что я могу говорить откровенно и нечто совсем иное.
– К сожалению, не думаю, что это произойдет, – продолжаю я.
– Да ладно тебе, Люк, – говорит Харлоу. – Тебе нужно выбрать UCSD,
сам ведь знаешь.
– Я уже выбрал, – отвечаю я, мельком глянув на Лондон. Я еще не
говорил ей. Мне не хотелось поднимать этот вопрос, потому что он казался
слишком… серьезным. – В смысле, не приму предложение UCSD. Меня ждет
Боулт [имеется в виду Боулт Холл, юридическая школа в Беркли – прим.
перев.]. Правда я еще не дождался ответа от Йеля, но скорее всего поеду в
Беркли.
Лондон резко поднимает голову.
– Что?
От чувства вины у меня стынет кровь.
– Да, на прошлой неделе получил ответ из нескольких мест.
– Ну ничего себе, это же офи… – тут в сумочке Харлоу звонит телефон,
и, вынув его, она визжит, потом, извинившись, отвечает на звонок.
– Эй, ты, странная, – шепотом я зову Лондон. Когда она смотрит на меня,
продолжаю: – Ты собираешься объяснить, что тут происходит? Почему ты
сегодня как воды в рот набрала?
– Вчера вечером со мной случился мини-срыв или что-то типа того. На
тот момент у меня дома была Харлоу, мы немного поговорили, ну и вот.
Нахмурившись, я кладу на ее руку свою.
– Я рад – в восторге, если честно – что ты здесь, но я не про это. Что с
тобой сегодня?
– Я просто задумалась.
– Задумалась о че…
– Можно я останусь у тебя сегодня? – просит она, наконец встретившись
со мной взглядом.
– Сего…
– Я бы пригласила тебя к себе, – быстро перебивает она. – Но Лола
уехала сегодня утром, так что я устроила покраску стен. Там теперь жутко
воняет.
Не могу понять, то ли она хочет переждать у меня, пока краска не
высохнет, то ли хочет быть со мной, но в любом случае я за.
– Конечно. Да.
Она благодарно мне улыбается и снова наклоняется над едой. А я не в
состоянии от нее отвернуться. В тени становится лучше видно, что Лондон
немного поработала над своим внешним видом: слегка накрасилась, гладко
расчесала волосы и даже накрасила ногти.
– Лондон? – снова зову ее я.
Она поднимает голову, а я не знаю, как спросить, что у меня на уме.
«Почему ты так нарядилась»? Это слишком по-козлиному и подразумевает,
будто до этого она выглядела не так хорошо, а это не правда.
– Что? – спрашивает она, когда мое молчание затягивается.
– Ты сегодня очень красивая.
Усмехнувшись, она улыбается, глядя вниз на свой сэндвич.
– Молчи лучше.
– Нет, правда. У тебя же ведь потом не назначена встреча с каким-нибудь
парнем? – интересуюсь я, пытаясь выдать обаятельную улыбку.
Лондон смеется.
– Нет.
– А с девушкой? У меня широкие взгляды, но когда ты выглядишь, как
сейчас, мне ни с кем не хочется тобой делиться.
Ее улыбка становится шире, но потом тут же исчезает. Она убирает прядь
волос за ухо и притворяется, что хмурится, когда, не глядя на меня, шепчет в
ответ:
– Ну ты и идиот.
Вернувшись, Харлоу бросает телефон в свою сумку.
– Никогда не выходи замуж за рыбака, – заявляет она мне.
Я смеюсь.
– Учту.
– Они настолько сексуальны, что в итоге ты будешь спускать всю
зарплату на купленные в последнюю минуту билеты.
Посмотрев на них обеих, я спрашиваю:
– Что-то я запутался. Тебе приходиться летать, чтобы увидеться с
собственным мужем?
– Когда он на съемках, – уточняет Харлоу и откусывает огромный кусок
сэндвича. Проходит где-то года три, прежде чем она, прожевав наконец и
проглотив, добавляет: – Он один из «Рыбаков».
Я шлепаю рукой по столу.
– Да ладно! Я жду это шоу. От одних только промо-роликов чувствую
себя крутым мужиком. Погоди-ка, – я делаю паузу. – Ты что, замужем за
одним из них? – Лондон смотрит на меня предостерегающе, но я слишком
увлекся, чтобы обратить на нее должное внимание. – Они же все холостяки.
– Не все! – на грани истерики громко кричит Харлоу, а, глянув на Лондон, я замечаю, как она быстро прячет улыбку.
Пока мы с Харлоу рассказываем друг другу произошедшее с нами за
последние годы, Лондон слушает, улыбаясь и смеясь от разных историй – она
не росла с нами и не может понять в полной мере, какими безумицами были
Харлоу, Миа и Лола еще со школьных времен.
– Лю-ю-юк, – протяжно говорит Харлоу, качая головой, – что бы мы без
тебя тогда делали?
– Люк был вашим лучшим другом? – Лондон спрашивает немного
скептически, но по большей части в восторге, и, блин, за это я готов
расцеловать Харлоу прямо сейчас. Как она сообразила, что Лондон нужно
услышать именно это?
– О-о-о, – Харлоу поднимает руку, – ты даже понятия не имеешь. Бедный
парень. Прежде чем позвонить родителям, мы всегда звонили Люку. Он
забирал нас отовсюду и спасал нашу троицу больше раз, чем я в состоянии
вспомнить.
Я смеюсь, потому что это правда. Когда они трое оказались голыми на
улице и без ключей, я тогда шевелил мозгами больше, чем любой человек на
планете. Или когда прокололо шину у рухляди Миа: они решили в тот день
поехать по бездорожью где-то под Сан-Бернардино – в нескольких часах от
дома – и мне пришлось ехать за ними к озеру Большой Медведь и забирать,
потому что они забыли палатку для этого похода. Плюс у них не хватило
денег на мотель, а у Харлоу случилось пищевое отравление.
Однажды их поставили во главе комитета по организации выпускного в
школе, и вся школа просто чудом не была арестована за непристойное
поведение. Но когда приехали копы, мне удалось их убедить, что всему виной
вовсе не пьяная в хлам Харлоу.
Я тайком пробирался в дом к Миа – не только для совместных шалостей,
но и чтобы отвезти ее на пляж и смотреть, как она танцует в рассветных
лучах.
Каждый вторник и четверг я возил Лолу на ее вечерние занятия
рисованием, с тех пор как получил права.
Я бы сделал для этих девчонок все что угодно. И делал.
Да я и сейчас готов.
А сейчас мы с Харлоу то злимся, когда в памяти всплывает какое-нибудь
снисходительное замечание отца Миа насчет ее танцев, то в следующий
момент ржем до хрипоты, вспомнив трехногого пса Лолы, который стремился
в буквальном смысле заняться сексом с любой ногой в зоне ближайшего
доступа. Девчонки однажды решили удержать меня на месте и посмотреть,
что будет, если псу не мешать – я в свои пятнадцать был распластан на
диване тремя подружками – а он в итоге описал мне ногу.
Во время всех этих воспоминаний Лондон продолжает молчать, и мне
хочется тут оставить ее в покое. Я ведь не идиот и прекрасно вижу, как она
каждые несколько секунд пристально смотрит на меня, словно размышляет
над происходящим между нами двумя, да и сам факт ее присутствия здесь – с
купленным обедом и в этом сарафане – скорее всего, хороший знак.
Но в то же время внутри я чувствую напряжение. Хочу побыть с ней
наедине и поговорить – о нас, о том, на самом ли деле она в порядке, о том, что через несколько месяцев я уеду – но при этом точно знаю, что не стану
