Текст книги "Левиафан (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

    Вязь татуировок на оголённой руке заставила этих женщин замереть, а некоторых в ужасе посмотреть на меня, как на ненормальную. Однако я всё равно оторвала виноградинку от огромной грозди и совершенно бесцеремонно спустив с лица хеджаб вниз, опустила её в рот.

    По залу прокатилось роптание, а старшая жена зашипела на арабском о том, что я грязная верблюдица, и место мне в канаве со змеями за такое поведение. Однако, продолжая искоса следить за действиями Катерины, я начинала оживать. А когда Кэт села рядом, и налила в мой кубок вина, я спокойно отпила из него, ощутив на языке кусок металла и пластик. Совершенно крохотную вещицу, которая тут же переместилась во рту и встала точно под язык.

    В этот момент, двери распахнулись настежь, а в помещение вошли мужчины. Все до одного весело смеялись и гоготали, как зверьё, пока шли а своим женам. Некоторые вели на поводках маленьких тигрят. Эта картина настолько стала мне противна, что я почти отвернулась в сторону, пока мой взгляд не уловил его.

    Тангир тяжёлыми шагами и почти хромая входил в зал последним. Он дышал рывками, скованный кандалами в руках, и до сих пор в том же жутком кожаном тряпье. Следом стояло ещё шестеро охранников, но я забыла о них, как только утонула во взгляде идиота, которого прямо сейчас была готова прибить. У меня прямо под ложечкой засосало от стремления сначала выбить дурь из него, а потом повиснуть на шее и не выпускать из рук больше никогда. Ни за что не отпускать и никому больше не позволять и прикасаться к нему пальцем.

    Однако эти радужные перспективы были только мечтами, потому что мы находились не в Штатах, а в месте, где мужчина не имеет права смотреть так на чужую жену. Смотреть, и словно выжигать своим желанием и чувствами, привязывать только к себе и не отпускать взгляд ни на секунду.

    Именно так Тангир осматривал мою фигуру и тяжело дышал. Настолько пристально, что это заметили все, и естественно последовала реакция. Она вынудила меня приподняться и чуть не завопить от комка слёз, который встал в горле, когда в Тангира полетел первый удар плетью.

    Хлёсткий звук полоснул по ушам, заставив такую ярость и злость подняться во мне, что я не отрывала глаз и дальше от психа. Мы намеренно смотрели только друг на друга не отрываясь. Смотрели и сплетались взглядами, как телами, пока вместе терпели боль от каждого удара. Узкий разрез глаз стал ещё более хищным, а на дне его зрачков, я видела только ярость. Потому молилась, чтобы Тангир сумел выдержать ещё с десяток ударов, которые ему наносили, уже поставив на колени в центре зала. Пихнули как кусок мяса, но он всё равно опускался на этот проклятый ковёр, молча и смотря в мои глаза. Спокойно, со сжатой челюстью и тонкой линией губ на холодном лице, Тангир терпел удары плетей, продолжая смотреть только на меня.

    – Проклятая азиатская тварь!!! Отведи глаза, пёс!!! – завопил урод, который замахнулся ещё раз, для нового удара плетью, но я вскочила, не выдержав и остановив ублюдка одним ударом ноги.

    Стянула с себя черную тряпку, и встала над Тангиром, прорычав на их языке:

    – Убрали от него свои руки, грязные, нечестивые и недостойные твари!

    Шавкат медленно и по кругу обходил нас, пока его жены в ужасе подскочили со своих мест. Их лица окаменели, а присутствующие мужчины ждали действий своего хозяина, но в глазах ублюдка читалось только веселье. Ему нравилась эта картина, потому он и продолжил.

    – Тоже плетей захотела, хабибти? – пророкотало чудовище и кивнуло уже другой твари, которая и взмахнуть платью не успела, а уже валялась за моей спиной. Я сумела расслышать только звук падения тела, прежде чем, судорожно вздохнуть.

    – Не сметь!!! И пальцем трогать!!!  – от этого нечеловеческого рычания, даже  по моей коже пошёл мороз, хотя я знала этого мужчину, чувствовала его и он действительно стал моим.

    Однако и я не уловила того, как Тангир вскочил и перехватив плеть охранника Шавката, свернул тому шею одним рывком за считаные секунды. Только чувствовала жар от его тела за спиной, когда он встал во весь рост. Он горел так, словно был в лихорадке. Металлический запах крови, смешанный с мускусным ароматом кожи, родил в груди ощущение такой боли, что рука сама нашла его ладонь. Мы встали спиной друг к другу, а в ответ на моё прикосновение, рука попала в стальную хватку. Пальцы Тангира с дрожью ощупывали каждый сантиметр кожи, будто убеждаясь, что это действительно я, что это моя рука и я рядом. Он дышал глубоко и с рокотом, а я понимала его состояние полностью, потому что внутри горела той же яростью.

    – Истязать двоих! – от этого бабского вопля во мне поднялась волна необъяснимого спокойствия,

        Когда на нас пошли ещё трое из числа охраны, я поняла что медлить больше нельзя.

    «Ублюдок очень вовремя решил специально поглумиться... Возможно другого шанса не будет!» – потому я нанесла скользящий удар в грудь ручного пса, который уже заносил плеть, следом развернув Тангира к себе.

    Он явно не ожидал того, что я сделаю, потому и не успел отпихнуть оставшихся двоих. Никогда не могла и помыслить, что поцелуй может принести такую боль. Всё потому что, когда наши губы встретились, из горла Тангира вырвался глубокий рокочущий выдох из-за удара плетью по спине. Я только крепче обхватила его лицо и почти плача с жаром поцеловала, толкаясь языком между горячих губ, чтобы передать ему чип.

    За новым ударом, который должен был попасть в меня, Тангир вскинул руку и перехватив плеть прижал меня к себе с такой силой, что заныли кажется даже кости. Но я не чувствовала уже ничего, потому что смотрела в настолько пылающий взгляд, будто передо мной и правда был настоящий демон. И он впитывал мою боль по крупицам с жаром лаская губы и вжимаясь всем телом в моё. Дышал со мной и смотрел только на меня.

    – Браслет, милый... – еле слышно выдохнула в его губы, ощутив, как Тангир перехватывает и терпит ещё один удар, – Прости... Ради всего святого, прости... Я...

    – Успокойся... Со мной всё в порядке... – пророкотал Тангир и опять прижался ко мне, закончив, – Я всего лишь плачу за последний шанс стать опять человеком, Невена.

    Я замерла, и не могла понять о чём он, однако в последний момент, схватила Тангира за запястье, на котором был электронный браслет. Будучи итак уверенной, что он не дурак и всё понял сам, наверняка заметив Катерину, всё же боялась. В такую минуту страх стал единственной из эмоций, позволяющей мне здраво мыслить.

    – Я сказал, что выполню всё, чего ты хочешь, Шавкат! Однако уговор был...

    Тангир смотрел на меня так, будто впитывал каждую черту на лице, а я не узнавала его голоса совсем. Передо мной стоял совершенно другой человек, но в нём ещё жил тот, которого я полюбила.

    – Уговор был другой! – Тангир отпустил меня и заслонил собой, вырвав плеть из руки последнего из охранников.

    По залу пробежал мужской басовитый хохот ублюдка, на что начали смеяться и его сподручные братья, пока женщины с нескрываемой завистью смотрели прямо на меня. Каждая прожигала взглядом так, словно я повинна в их судьбе, и в том, что рядом со мной стоит такой мужчина.

    А сейчас это было именно так. Потому что в этот момент Тангир не выглядел, как сопляк, которым его назвал Лей. Сейчас меня за руку держал мужчина, который даже вытерпев боль, не отходил от меня ни на шаг.

    «Разве такое возможно? Разве так бывает?» – я замерла понимая, что любой взгляд этих тварей будто бил по нам подобно тем самым плетям.

    Особенно взгляд старшей жены Шавката, которая, как царица стояла на своём постаменте и с нескрываемой завистью, открыто и нагло осматривала Тангира, как вещь. Смотрела и прожигала его взглядом так, будто это не я покупка её мужа, а Тангир вещь, которую хотела купить она.

    «Животные... Животные позорящие свой род и свои обычаи и устои...» – пронеслось в голове, но оборвалось, как только Шавкат прекратил гоготать, как сволочь и пробасил:

    – Следующий выход на арену твой, Левиафан! Сумеешь со своим дружком устоять перед моими маврами, тогда может Невена избежит той участи, которую я тебе пообещал.

    Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, когда поняла, как на меня смотрят твари в этом зале, попыталась унять животный ужас. Воспоминания затопили тут же, потому я действительно задрожала, и просила только одного: сил, чтобы суметь справиться со всеми призраками своего прошлого.

    – Я предупредил тебя. Тронете её и я превращу твой гадюшник в собственное Чистилище, и ничто мне не помешает. Я каждую тварь унесу за собой в ад, и ты это видел!

    Ладонь Тангира сжала мою только крепче, а следом его взяли под руки и он прекратил сопротивляться. Лишь в последний раз сжав моё запястье и опалив кожу именно таким прикосновением, о котором когда-то мне рассказывал обнимая. Это было словно в прошлой жизни. Тогда, когда моя машина стала причиной нового желания. Я впервые захотела увидеть этого человека в своём доме. Забрать его и отдать своё место ему. Сделать так, чтобы и Тангир когда-то назвал коттедж моего отца своим домом.

    Дверь хлопнула, а Шавкат сел рядом с Катериной. Я мазнула по ней взглядом, на что она тут же налила вина в кубок твари, пряча глаза, и продолжая сутулиться, как вещь. Точно такая же вещь, которую покупали сюда и заставляли служить своим  господам, как скот.

    – Родерик! Я думаю, не стоит продолжать испытывать терпение жён, присутствием такой распущенной женщины. Это слишком для их понимания. Отведи эту грязную шлюху на террасу и привяжи там, чтобы она смогла насладиться зрелищем сполна. Это не последний раз, когда она – цена моей прибыли. А этот азиатский выблюдок принесет мне много денег вместе со своим дружком. Очень много! Ставим ставки, господа!

    Пока он говорил я продолжала стоять и пыталась понять, как не сорваться и не впиться в его глотку голыми руками.

    – Я советую тебе быть крайне осторожным, Шавкат Ибн Рашид. Потому что предыдущие твари, которые занимались тем же, долго не протянули. За ними пришли те самые азиатские выблюдки... – мой голос звучал, как приговор, и чем больше я говорила, тем больше умолкали все, потому что женщина в этих стенах не имела права даже рта раскрыть, – ...Они придут и за тобой! Не сомневайся! Мы может с ним и умрём! Но поверь моим словам, его братья сожгут это место, как Клетку в Сиэтле... – я ухмыльнулась в безумном оскале и закончила припечатав, – Дотла!

    Родерик схватил меня под руки, а я только продолжала смотреть в глаза этого создания, понимая и принимая на всю жизнь, которая мне осталась, что не важно какой ты крови, и откуда. Важно быть человеком.

    А среди этих тварей людей не было. Не было ни одной души, кроме женщины замотанной в хеджаб и цепко наблюдающей за каждым моим словом в этот момент. Она только повела головой, а я уже понимала, что Катерина не устранила Шавката до этого момента только по одной причине – это место братской могилы для всех этих тварей.

    Мы вышли в коридор, по которому начали не просто идти, а словно догонять Тангира, а когда Рик свернул в поворот на террасу, я поняла в чем причина. Камеры двигались согласно временным отрезкам. А значит, сейчас мы попали в слепую зону их действия. Поскольку основная часть персонала была на трибунах, а гул стоял такой, что тряслись стены, никто бы и не заметил того, как Родерик отпустил меня.

    Одного взгляда на него было достаточно, чтобы разорвать подол тряпки надетой на меня, и перехватить удар одного из охранников, пока Рик сработал чисто и без шума с остальными тремя. Я перекинула одного через себя, а второго отправила в отключку ударом с ноги. Мышцы заныли дав знать о том, что моё состояние слишком медленно приходило в норму. Головокружение никуда не делось, а наравне с ним продолжало становиться только хуже. Но я не могла терять времени, и это подтвердили слова Рика.

    Он схватил меня под локоть, когда мы втащили тела в помещение примыкающее к основной террасе. Встав у лестницы в тени узкого тупика, я посмотрела на человека, который с самого начала очевидно вёл двойную игру. Катерина никак бы не попала сюда без его помощи, а значит Рик работал на три структуры одновременно.

    – Кто такая Лазарева, и откуда ты её знаешь? – я впечатала Родерика в стену и сдавила горло, пока он хрипел и смотрел на меня тем взглядом, который могла знать только я.

    – Отпусти... – прошептал, и это вынудило ослабить хватку, – У нас нет времени, Моника. Нет совершенно, потому что твой рапорт возымел эффект бомбы.

    – Говори! Мать твою, Родерик, не доводи меня! – я натурально прорычала, а он только схватил меня за руку и прошипел:

    – Через полчаса это место сравняют с землёй, Моника! А всё, потому что ты сумела сделать то, чего мы с Катериной не могли добиться год.

    – Кто вы?

    – Сейчас это неважно! Сейчас время идёт на минуты, а учитывая что в здании Клетки уже друзья твоего сопляка, его и подавно нет.

    При упоминании Тангира, мне словно кровью взгляд закрыло. Я сдавила горло Рика только крепче, однако он и не думал сопротивляться, а лишь хрипло продолжил:

    – Окно! Организация на которую работаем и я, и Катерина называется «Окно»! Она не подчиняется ни одной из стран, и создали нас, как раз для того, чтобы убирать таких тварей, как Нильсон и Шавкат! Мы вели старика и араба год, пока не вмешались азиаты. Дружки твоего сопляка смешали нам все карты, и мы не успели добиться прямого ракетного удара с воздуха по этому месту. Вчера... Вчера подполковник Денали был на заседании палаты конгресса... В кулуарах... – я слушала, что говорил Рик и не верила в то, что попала точно в цель, -... только с помощью того, что он дал обещание освободить Маилза, которого взяли в Серро Гордо, ему дали добро! Но если бы ты не влезла, мы бы сделали всё по тихому! А теперь... Теперь мы сдохнем здесь все! Потому что американская сторона решила похоронить в этих песках и наёмников и всех этих тварей, потому что «Окно» слишком сильно мешает им. И не только...

    – Как войти в Клетку? – отпустив Рика, он только прошил меня холодным взглядом и выплюнул словно в лицо:

    – Дура! Очнись! Нам нужно убираться отсюда! Чип у твоего сопляка, а значит шанс уйти у него есть! Базы на остальные Клетки  и их расположение у меня. Нам нельзя здесь оставаться, Моника! – он схватил меня за плечи и словно умоляя прошептал:

    – Пойдем со мной! Я прошу тебя! Ты нужна нам! И нужна живой. Мы не можем упустить такого человека, как ты!

    Он говорил это, а я не могла понять чего во мне больше: отвращения от того, что до сих пор противно на него смотреть, или жалости, о том, что он не понимает слова «любовь».

    – Как... попасть...в...Клетку? – я повторила сухим и безжизненным тоном, на что Родерик только выругался и схватив мою ладонь, с силой вложил в неё свой браслет.

    – Нижний уровень. Спуск по центральной лестнице, через боковой коридор. Там находятся оружейные и раздевалки для бойцов. Сейчас там пусто, потому что все у врат в атриум арены. Браслет... – Рик запнулся, и заглянул в мои глаза снова, однако не найдя там ничего нового, продолжил, – ...он отпирает все двери уровня.

    – Уходи, Рик! – прошептала и резким движением стёрла слезу с лица.

    Разворачиваясь прочь я знала, что могла сказать ему спасибо, и даже вероятно должна была, но не хотела. Этот человек спал со мной, фактически жил со мной в одной кровати почти год, пока мы с ним были в отношениях... и врал! Смотрел в глаза, хорошо зная кто я на самом деле, но продолжал скрывать от меня правду и нагло лгать в лицо. И такой мужчина предлагал мне серьезные отношения? Зачем? Чтобы продолжать лгать и прикидываться будто идиот и не знает моего прошлого?

     Я кралась по коридорам, пытаясь не попасть в зону видеонаблюдения, а это мешало. Подобное замедляло моё движение, пока я отсчитывала в голове время. Тридцать минут, из которых осталось всего двадцать пять. Если Родерик опять не соврал, то у меня ровно пятнадцать минут, чтобы отыскать Тангира и Лея. Найти и вытащить их самой. Либо...

    Замерев вслушиваясь в то, как над головой ревут трибуны, и буквально срослась с холодной стеной, расслышав характерные звуки, которые мог издавать только изголодавшийся зверь. Медленно перейдя через просвет в коридоре, который вёл именно ко входу в раздевалки, я замерла снова, понимая, что стою буквально прижавшись к прутьям вольера с тиграми. Плавно повернув лицо, всё, что увидела – шахту, которая находится прямо за противоположной стеной решетки. Смотрю сквозь весь вольер с животными и понимаю, что он фактически висит почти что в воздухе, на грубых и толстых металлических тросах.

    «Значит, вот как они поднимают зверей на арену?» – однако лишь завидев, как по прутьям вольеров ползет змея, приходит понимание того, куда падают в итоге трупы и к кому.

    С дрожью закрываю глаза и выдыхаю, продолжая считать опять. Рядом пробегает трое охранников. Они не видят меня, потому что  я фактически стою одной ногой над бездной с теми самыми змеями. По выражению лиц мужчин, и тому как они спешно покидают свой пост у помещений раздевалок, понимаю, что снаружи что-то начинается.

    Юркнув в раздевалки и схватив первую попавшуюся тряпку, более удобную, чем та, что на мне, скидываю с себя всё, лишь слегка уловив запах гари. Схватив накидку и цепи, которые лежат прямо под ногами, прислоняю браслет к сканеру, чтобы войти в широкий подъемник. Дыхание выверено до секунды, а в голове только отсчёт времени. Я так и продолжаю считать, давя в себе все эмоции, не позволяя им брать  верх и мешать найти его.

    «Его здесь нет...» – произношу в голове, когда лифт раскрывается, а я осматриваю помещение полное мужских голосов.

    «А значит он на арене...» – шепчет совершенно тихий голос с такой болью, словно я задыхаюсь.

     В груди будто раскрывается нечто похожее на чёрную дыру, потому что меня бросает то в жар, то в холод, когда понимаю, что отсюда мы смогли бы выйти, но не из арены...

    Бойцы не видят моего лица. Оно скрыто капюшоном, но мне они и не нужны. Все звуки исчезают, а мир сужается только до того, что происходит за решеткой огромных врат. А там ад – огненная геенна, в центре которой, плечом к плечу, дерутся двое мужчин. Они двигаются почти синхронно, как хищники, и в момент, когда из труб опять вырывается пламя, оно появляется и на трибунах.

      Полукруглое помещение быстро наполняется дымом. Он сочится из вентиляции, и это единственное, что даёт мне понять, что Родерик впервые не соврал.

    «Нам Джун Мен пришёл за своими братьями...»

         Видимо судьба решала всё и всегда за меня. И даже сейчас, она не позволила мне спасти его. Не позволит этого и потом. Потому что не успев ступить ногами в горячий песок, моего горла коснулась холодная сталь.

    – Не так быстро, хабибти! Вы же не думали, что я действительно идиот? – за спиной послышалось змеиное шипение, а тело сковал ужас.

    Нет, я не боялась Шавката. Это чувство вызвал вид мертвого Родерика, который упал прямо мне под ноги, с трибун над вратами. Застывший взгляд мужчины, смотрел аккурат в мои глаза, и это вызвало испуг такой силы, что вернулось чувство безысходности, а с ним и обречённости.

    Однако я знала, что рано или поздно судьба приведет меня обратно в это место. Хорошо понимала, ещё тогда, в тот день в кабинете департамента в Сиэтле, когда осела на пол, смотря на результаты экспертизы, но не верила. Не могла поверить в то, что мой родной брат мог превратиться в такое чудовище.

    И сейчас я тоже ждала его появления. Ждала, а тварь тащила меня сквозь толпу дерущихся и крики, которые уверенно превращались в визг, из-за того, что каждый сантиметр арены и трибун начал пожирать огонь. В его языках, и в дыму застилающем освещение могла видеть только одну фигуру. В какой-то момент время встало... Тангир отбросил от себя одного из нападавших и повернулся к нам. Так отсчёт в моей голове остановился. Этого момента оказалось достаточно, чтобы мы опять встретились взглядами...

    « – Вы агент ФБР, которого я ждал. Однако... я не ожидал, что мне придется отказывать такой... красивой женщине. Это даже огорчает. Немного...» – я помню его первый взгляд, и он был совершенно таким же, как и тот с которым он смотрел на меня сейчас.

    С самого начала этот человек стал причиной, по которой моя судьба догнала его, а то, что предначертано Тангиру, стало моей дорогой.

    «– Так смерть... И есть моя цель, Куколка... Просто теперь она станет намного более романтичной...» – его вкрадчивый голос, будто звучал отовсюду, заглушая крики вокруг.

    И в момент, когда на арену спрыгнули люди Нам Джуна, а за ними и Катерина, я подалась вперёд, понимая, что прямо сейчас могу умереть, но замерла.

    Остановилась потому что видела, как Тангир выпрямился и стал дышать через раз смотря на нас с Шавкатом. Он словно вселял в меня свою веру и силу тем, как вокруг продолжал бесноваться ад, но глаза Тангира ласкали каждый сантиметр моего лица, при этом убивая этим же взглядом того, кто стоял за моей спиной. Потому я холодно произнесла:

    – Это место через пятнадцать минут взлетит на воздух, Шавкат. Бежать нет смысла... Мы тебя не отпустим.

    Рука твари дрогнула, а за ней задрожала и сталь у моей шеи. Этого момента хватило, чтобы поймать кнут, который бросил Тангир, и сжав зубы, схватить тварь за руку, которой она держала нож. Оттянуть, что есть силы и удержать.

    Время опять стало бежать в голове, отсчётом до ракетного удара. В таком хаосе невозможно разобрать ничего, но звук того, как кнут вспорол воздух над моей головой, дал понять, что Тангир не отпустит Шавката. Даже не смотря на то, что люди Нам Джуна, как и сам мужчина с особым рвением прокладывали себе путь.

    Как только фол кнута обмотался на запястье Шавката, я рванулась вперёд и наконец вырвав и выбив нож из руки твари, буквально отлетела от него, когда Тангир потянул за кнут на себя и Шавкат упал лицом в песок. Опомнившись тварь выхватила пистолет, однако и мой взмах цепью достал его. Серебристая сталь сверкнула отражая всполохи пламени, и намоталась на шею Шавката. Он встал на колени, прямо в центре арены, держась за горло, пока я только сильнее стягивала цепь. Видела, как в глазах твари появилось понимание, что живым отсюда не уйдет никто.

    Даже если нам придется его убить и умереть самим. А он хотел сбежать. Только услышав мои слова, Шавкат потому и ослабил хватку, вероятно решив, что его гнилая жизнь в любом случае дороже, чем та выгребная яма со змеями, которую он создал.

    Однако ни я, ни Тангир не собирались его отпускать, потому наши кнуты взмыли в воздух опять, и в этот раз сковали тварь, как бесноватое животное. Шавкат рычал, почти заглушая вопли вокруг, а к нам на помощь уже бежали и Катерина, и Лей. Нам Джун и его люди продолжали удерживать кольцо вокруг нас, чтобы никто не помешал твари остаться там, где ему и место – в собственном аду.

     Но судьба... Она не щадит никого. Ни того, кто содержит самую красивую лапшичную, которую я когда-то видела, ни наёмницу, которая в последний момент хватает владельца этого места, чтобы он не провалился в воронку из зыбучих песков, следом за нами.

     Судьба, или как называл её всегда Тангир – карма, не пощадит никого, если он должен умереть. Никто не может пойти против её воли.

    Как и я...

    В последний момент, прежде чем фол кнута Тангира намотался на шею Шавката, судьба рукой этой твари достала из его кармана другой браслет. Одного нажатия на который хватило, чтобы перед своей смертью дьявол, создавший этот ад, забрал нас с собой.

    Всё что я успела – ощутить, как проваливаюсь сквозь песок и как опора исчезает из-под моих ног, а всё что вижу – лишь то, как Тангир с рыком тянет за кнут и падает вслед за телом Шавката в шахту. Ту самую шахту, на которую я смотрела сквозь клетки с тиграми.

     Сердце ударяется в ребра и выбивает дыхание из груди. Выталкивает его криком, когда я хватаю руку Тангира, а сама чувствую, как и мою сжимает стальная хватка руки другого мужчины. Пульс бьёт в виски, а над головой слышится рокочущий и гортанный звук дыхания Нам Джуна. Он резко и рвано дышит, удерживая нас с Тангиром над пропастью, дно которой кишит змеями.

     От рывка, с которым растянулись все мышцы, я закусила губы до крови, но продолжала держать Тангира, пока Нам Джун еле дышал, удерживая и себя на краю, и нас от падения. Лицо мужчины стало походить на сплошную маску из жил и вен, но он упорно силился, дыша всё глубже и не отпуская моей руки.

    – Невена... – я опустила голову вниз, и посмотрела на Тангира, как на больного, когда ощутила, что он разжимает свои пальцы.

    – Нет... – мой голос эхом отбился от стен шахты, а следом послышался гортанный рык Джуна, которому уже пытались помочь Лей и Катерина, но всё было тщетно.

    – Отпусти... Невена... – Тангир улыбнулся, а я почувствовала лишь то, как он пальцами толкает в мою руку ту самую цепочку, которую отдал мне на пляже.

    – Нет! Схватись! Верни... – я сжала зубы и стала тянуть его вверх изо всех сил, но это только навредило, а Джун зарычал и чуть не выпустил нас, но удержал и потянул вверх опять.

    – Невена... Отпусти, иначе умрёт человек. Отпусти меня, иначе мы потянем за собой Джуна! – Тангир говорил ровно, но в его глазах я видела только обречённость.

    – Нет... Нет!

    – Нам Джун!!!! – Тангир зарычал, и только после этого я поняла что моё запястье обхватила и вторая рука мужчины, а его держали Катерина и Лей.

    – Ты знала с самого начала... какую цену я должен заплатить, Невена... И я заплатил... чтобы ты могла жить.

    – Нет... Нет... Пожалуйста, Тангир! – я ощутила, как горло скручивают спазмы, а изо рта вырывается всхлип, искажая моё лицо маской боли, – Схватись за руку!!! – я почти рыдала, а в его глазах стояли те же слёзы, которые я видела в них лишь однажды.

    – Я люблю тебя... – этот шепот будто обласкал моё лицо, прежде чем покинуть меня.

    А слова... Эти слова не смогу забыть никогда. Как не сотру из памяти момент, когда его рука исчезла из моей. Не смогу, потому что это теперь моя цена, за то, что дышу и за то, что стала свободной.

    Она выглядит, как ненормальный парень, который постоянно хмурился, когда был голоден. Она похожа на красивую, но безумную улыбку, за которой он скрывал свою боль. Моя цена за жизнь выглядит, как мужчина, чьи обручальные кольца я стану носить на своей груди, потому что именно цепочка с ними осталась в моей руке, когда исчез он. Именно эта холодная вещь, нагрелась в моих руках, пока меня оттаскивали от той проклятой шахты и силком тащили из того ада. Только эти предметы, я держала в руках, пока четыре внедорожника на максимальной скорости рассекали пески пустыни, а дорогу им освещал лишь лунный свет.

    Взрыв... Я запомнила только глухой звук, а потом любая картина той ночи превратилась для меня в размытое неясное пятно. В нём Невена улавливала только холод и озноб собственного тела. А оно остывало, как у мертвеца. Я не понимала своего состояния. Чувствовала, как крепкие руки обнимали постоянно, а женский голос нашептывал что-то на ухо. Тихо и беспрерывно что-то говорил, пока горячая ладонь гладила по волосам, вероятно пытаясь унять мой озноб и поток тихих слёз.

    Не было ни истерик, ни припадков. Я пребывала в состоянии настоящей агонии от понимая, что исчез человек, которого я люблю. В полной мере ощутив это чувство только тогда, когда Тангир ушел. Возможно вокруг что-то и происходило, но сейчас я уже не могу отыскать в памяти и этого.

    Подобное похоже на тихую смерть всего внутри, и она стала хуже любых криков, истерик и припадков. Всё потому, что так люди и умирают душой – тихо, молча и медленно, незаметно для других их точит и убивает горе.

    Только один разговор отпечатался в моей памяти и состоялся он через неделю в федеральном госпитале для военнослужащих. Я помню, как нас приняла моя сторона. Помню, как на борт транспортника поднялся подполковник Денали, которому я теперь не могла смотреть даже в лицо. Не собиралась, потому что полностью уверена – в тот же момент, как наши взгляды встретятся я спущу с запястья кнут Тангира и прекращу существование этой сволочи. Пусть он и работал на это «Окно», или ещё на какие-то другие сраные структуры, тогда – в тот момент, мне было плевать на всё. Я находилась в том состоянии, которое не могла описать и не знала, какие слова к нему подобрать.

    Однако спустя неделю, на короткий миг, меня смог оживить лишь вид Нам Джуна и тот самый разговор. Мужчина вошёл в палату  и замер. Он только переступил порог, а я словно застыла точно так же, потому что смотря на его лицо, на этот проклятый разрез глаз, душа сворачивалась, как кровь и превращалась в пылающую субстанцию. Сердце резко останавливалось, потому что я видела не Джуна. Передо мной словно Тангир стоял.

    – Зачем вы пришли? – от привычного голоса не осталось и следа, а мужчина только закрыл за собой дверь.

    Молча встав перед ней, Джун продолжал осматривать меня, пока не произнес:

    – Твой брат... Его тело не нашли в Серро Гордо, а значит вполне вероятно...

    – Это вас не касается, мистер Нам. Просто забудьте об этом и уезжайте домой, – я повернулась обратно к окну, чтобы продолжить бесцельно наблюдать за тем, как вот уже пятый час Нью-Йорк заливает с неба вода.

    – Невена...

    От этого имени у меня побежал леденящий озноб по всему телу, а глаза настолько заболели, словно в них насыпали песка, вынуждая сдерживать слёзы.

    – Моё имя Моника Эйс, господин Нам. Я... – голос дрогнул, а я схватилась за плечи, ощущая как чувства возвращаются.

    Захотелось завыть, по-настоящему, просто свалиться на колени и рыдать так, чтобы болело в груди. Наверное, тогда я бы смогла отпустить всё, что пережила. Но подобное поведение я слишком давно похоронила в себе. Потому и зашептала еле слышно, пытаясь унять дрожь и слезы:

    – Уходите, Нам Джун. Хватит... Вы итак слишком пострадали, пытаясь помочь мне. Мне правда очень жаль... Однако теперь, вам не следует больше вмешиваться в это... Более... – я закрыла глаза, и удержала слезы, выдохнув и сжав зубы, – ... Более нас ничего не связывает. Езжайте к семье, и оставьте наконец это дерьмо позади.

    – Твой брат может до сих пор быть жив! Он может вернуться, чтобы мстить! – Джун казалось и не слышал того, что я говорю, потому я повернулась и четко произнесла:

    – Значит, такова моя судьба...