Текст книги "Левиафан (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6

    Серро Гордо – городок в красных прериях, покрытый вековой пылью и песком. Смотря на его фото сделанные со спутника, я могла с уверенностью сказать, что в этом, действительно богом забытом месте, можно услышать голоса призраков колонистов. Именно такое чувство полного запустения, вызывали старые заброшенные постройки.

     Подняв взгляд от планшета, посмотрела на пустыню из красных скал, которая простиралась прямо перед нами. Кажется моя жизнь за последние недели превратилась в подобие жизни на колесах. Не любила это вспоминать, но меня тянуло домой. Прогоняя мысли об отцовском доме, упорно продолжала думать только о деле. Однако всё чаще в последние дни в голову пробирались картины того, каким стал бы дом папы, если бы я начала жить в нём с мужчиной. С вполне конкретным мужчиной, уверенно ведущим сейчас мой пикап к тому самому городу призраку.

    «Ничего из этого не произойдет, Невена...» – я горько, с некой долей иронии, усмехнулась, – "ничего из этого не случится. И ответ на вопрос: «почему»...  Он очень прост. Всё потому что, Тангир убийца и наёмник, который всё равно отправится в корейскую тюрьму, а ты агент ФБР, и точно так же продолжишь нести службу, как и несла... Если до того момента тебя не поймают твари Шавката. "

    – У этих отношений не было будущего с самого начала... – прошептала, даже не заметив, что произнесла это вслух.

    – А мы разве строили отношения, Куколка? – от ответного басовитого шёпота, я замерла, так и продолжая смотреть на пейзаж за окном.

    – Отношения, Тангир, бывают разными, – холодно отвечаю, понимая, что мы зашли слишком далеко.

    – Да. Вот только у мужиков всё намного проще. Эти отношения либо есть, либо их нет. И покуда мы спим вместе, и отрицать очевидное, я не стал бы, то наверное, ты права, Моника, – ответил Тангир и затормозил у поворота к городку, выбрав один из холмов, у которого и встал, заглушив мотор тачки.

    – В том что это отношения? Или в том, что у них нет будущего? – задала вопрос, даже не взглянув на него, но вспоминая каждое его прикосновение этой ночью.

    – В том, что отношения с убийцей для спецагента были обречены сразу. И ты, и я это знаем, Куколка!

        Я ощутила крепкую хватку на руке выше локтя, а потом задохнулась дыханием Тангира, от которого с недавних пор, озноб и дебильный трепет бегали по всему телу.

    Он целовал жадно, сильно и настолько тепло, что внутри, где-то в глубине души, всё переворачивалось. Однако в конце меня опять нежно погладили по губам большим пальцем, стирая влагу и прошептали:

    – Поэтому... Зачем усложнять всё, Невена?

    – Ты же знаешь, что это ловушка?

    В непонятном порыве, я обхватила его ладонь на моём лице своей, и заглянула в глаза Тангира.

    – Знаю... Но что поделать, если твой начальник сотворил из меня крючок, на который наживкой повесил тебя, – хрипло ответил псих, а я только холодно усмехнулась.

    – В этом ты прав... Как и в том, что сказал Маилзу, – отпустив Тангира, вышла из машины, пытаясь прогнать как можно дальше жгучее желание сбежать с ним.

    Оно появилось спонтанно и настолько внезапно, что я остолбенела у кузова, так и не раскрыв жёсткую кожаную накидку. Моя рука замерла, однако за меня всё сделал Тангир. Парень достал чехол с винтовкой, натягивая на лицо повязку и надевая кепку.

    – Мы хорошо подготовились, Куколка. Успокойся и выдохни! Ты на себя не похожа! – он прошёлся по мне взглядом, и осмотрелся, выискивая то место, которое на снимках, было наиболее выгодным, чтобы дождаться появления груза и наконец понять, где находится вход в клоаку из дерьма.

    Однако в тот момент я даже не понимала, что слова Тангира прозвучат как пророчество. Слова, которые он сказал мне у стены номера, на которой с помощью портативного проектора были изображены лица всех подозреваемых и жертв.

     Вчерашним вечером, прежде чем произойдет то, что должно стать сегодняшним...

    – Я долго думала, как это всё может быть связано. Поднимала дела о серийных убийцах и сектах за последние лет двадцать, наверное, – стоя у дивана перед изображениями на совершенно белой стене, с которой Тангир снял даже картину Малибу, я продолжала говорить, а он слушать, жуя свою курицу и запивая тем самым соджу.

    – Секты, как религиозные течения возникали постоянно. Они начинались с появления проповедника, который вливал в уши людям то, что они рады слышать. Самым громким делом была осада ранчо религиозной секты «Ветви Давыдовой» в Техасе. В девяносто третьем году основатель секты был заподозрен в распространении  и незаконной продаже огнестрельного оружия. Это всё официальные версии. Однако Дэвид Кореш и его напарник...

    – Ко... Что? – Тангир чуть не поперхнулся, когда я произнесла имя, а потом начал заливисто хохотать.

    – Что смешного ты в этом расслышал? – я сложила руки на груди и приподняла бровь.

    – Ты знаешь кто такой Кореш в Библии?

    – Ещё скажи, что ты знаешь, – я проследила за тем, как псих вытер губы салфеткой и откинулся на спинку дивана.

    – Конечно, знаю, Куколка. Это персидский царь Кир, который освободил евреев. Мусульманин, который помог иудеям. Ты же умная девочка, сложи картину и поймёшь, зачем? Вот потому я и рассмеялся. Все эти фанатики идиоты, которые трактуют историю, не зная самой истории. Назваться именем персидского царя Кира... Чушь!

    – Маунтен Кармел – не просто секта... – я вернулась к делу опять, решив проигнорировать попытку Тангира вновь превратить всё в балаган, но он меня перебил и сев ровнее, произнес:

    – Это всего лишь пример того, как псих создал секту, набирая в неё адептов в четырех странах, а потом просто издох, когда его накрыли спецы. При том эта тварь ещё и жизни детей, я так понимаю за собой унесла... Но даже так... Это пустышка, а не пример, Моника. Ни одна из всех этих сект, как и твоя версия о том, что это секта с сетью по всему миру, не может быть примером того, что я видел в Клетке. Если ты думаешь, что мы имеем дело с психом, просто возомнившим себя мессией придумавшим сказку про ангелов и демонов... – Тангир посмотрел на меня и прицыкнул, застыв и прищуриваясь.

     – Ты специально не носишь белье под майкой при мне? Или это привычка вообще постоянно так ходить?

    От последнего вопроса я натурально сжала челюсть, и уже было хотела чем-то огреть идиота, или просто приковать браслетами и закрыть кляпом рот. Вероятно, именно тогда я буду в состоянии довести это дело до конца!

    – Чжи Тангир! – холодно и строго произнесла, начиная впадать в бешенство от того, как он себя вел, как похабно сидел на диване, раздвинув ноги и смотря в упор на меня.

    – Ты же сейчас не делом хочешь заниматься? Тебе уже и самой на эти все секты наплевать, а единственное желание, которое приходит в твою голову – оседлать меня и хорошенько покататься, Куколка? Я ведь... – псих опять прищурился, а я так и замерла взглядом на том, как за считаные секунды, его собственные глаза изменили цвет на совершенно черный.

    – Хочешь... И я прав, – закончил с хрипотцой в голосе псих и потянул меня за руку, а я и правда перестала сопротивляться, когда оказалась верхом на нём, с таким набатом в груди, что сводило все мышцы, а от прикосновений Тангира к моей спине под майкой, стало только хуже.

    – Вот видишь? Ты хочешь другого... Стоит только правильно, – он переместил одну ладонь под тканью на мою грудь, а мои собственные руки уже сошлись пальцами в замок к его волосах на затылке, когда я сама вжалась в губы парня.

    – Правильно направить, Моника... – Тангир поймал мой стон губами, когда его ладонь опустилась ниже, а следом пальцы, которые он только что облизывал, когда ел, как ребёнок, вошли в меня без предупреждения и начали двигаться.

    – Ммм...

    «Черт, это дико приятно...» – закатив глаза от волны покалываний, которые как мелкие иголки пощекотали кожу, а потом собрались дрожью в паху, только с большим смаком вцепилась в его рот своим.

    – Показать то, что правильно для тебя... – он вошёл глубже, надавливая большим пальцем на нежную кожу клитора и стал водить по нему кругами, только ярче распаляя мои собственные желания, – Что естественно...

    Движения руки ускорились, а моё дыхание стало похожим на рваные стоны в его объятиях, потому что каждый толчок пальцев не просто распалял, он дразнил, заставляя хотеть большего. До хрипоты, до ломоты в теле. Так чтобы улыбка наконец поселилась на наших лицах, не потому что это просто приятно, а потому что это мы.

    – И что же для меня... – я стала двигаться сама, уловив блеск в его глазах, когда ощутила, как напряжение и давление начинает пульсировать приближением наслаждения, – ...что для меня правильно?

    – Твои чувства... – Тангир другой рукой резко оттянул резинку моих спортивок вниз, продолжая только наращивать темп своих движений, – Твоя реакция на то, что я делаю, Куколка.

    Поймав мои губы своими, он усилил ритмичность движений. Пальцы стали двигаться жёстче, а другая рука сжинать кожу ягодиц сильнее. Дыхание вырывалось рывками, а всё что я могла – смотреть на то, как он жадно поедает мой оргазм своими сощуренными и довольными глазами, в которых горела дикость. Это подводило к краю лишь сильнее, вынуждало действительно забыть обо всем, кроме его рук и пальцев, проникающих в меня глубже, вызывая сладкие стоны желания большего. Я хотела уже другой наполненности. Настоящей, объемной и горячей. Такой, которая станет полной.

    Это как сон, как какая-то галлюцинация, в которой не могу никак насытиться этим человеком. Никак не могу успокоиться, потому и реагирую именно так:

    – Не останавливайся... – хрипло выдыхаю и целую Тангира, который только рад этому, продолжая играть моей плотью, отвечая на поцелуй и ловя губами каждый мой вдох.

    – Я что, похож на дебила? – он вгоняет пальцы глубже, растягивает меня, чем вызывает гортанный стон, – Ты хоть примерно знаешь, насколько красивая, когда кончаешь? – его вопрос звучит будто издалека, соблазнительно и проникновенно, а пальцы двигаются, рождая в голове дурман из чувств, ощущений и эмоций. Наслаждение только начинает накатывать, как спираль вокруг всего тела.

     – Знаешь, как выглядишь, когда из твоих губ вырывается хриплый выдох? – Тангир продолжает шептать, а я наклоняюсь над его лицом и обхватываю его руками, смотря только в глаза напротив, – Да, Куколка. Вот такой вид просто шикарный... Покричи для меня, – его хриплый шепот оборачивается моим глубоким стоном, когда темп движений доводит до края, вынуждая сесть на его чёртову руку и пальцы, замерев от судорог и дав Тангиру возможность довести начатое до конца.

    Однако как только моя дрожь пульсируя угасла ознобом, Тангир нежно убрал волосы с моего правого уха, и прошептал:

    – Мораль, Куколка. Рамки, которые сдерживают людей ещё хоть как-то. Именно они позволяют нам не шагнуть в пропасть, превращаясь окончательно в тварей, которые хотят только жрать, трахаться, а потом испражняться.

    – И это... – я схватилась за его плечи и сглотнув выпрямилась, – Ты так мне показал...

    – Твои рамки, Куколка. Для тебя же нет ничего постыдного в том, что я трахнул тебя пальцами, смотря на то, как ты кончаешь? А для кого-то подобное верх бесстыдства, – гортанным шепотом произнес Тангир, опять нежно поцеловав меня, обхватив мой затылок рукой и прижав к своему лицу, – Для моих соплеменников секс это таинство прикосновений за закрытой дверью. Когда можно смотреть на свою женщину обнаженной не стыдясь ничего. Наши рамки – ширма, за которой я могу следить за твоим удовольствием и впитывать твое наслаждение. Для китайцев это целый культ. У мусульман к женщине в хеджабе вообще прикасаться нельзя, потому что ты её осквернишь. А вот для людей из запада. Таких как американцы, с их балаганом в виде свободы, рамки морали стали намного шире, Куколка. Настолько, что в Клетке в Сиэтле были подвалы для садомазахистов. Ты же знаешь, что это?

    Я нахмурилась глубоко дыша, но всё-таки села на коленях Тангира, продолжая держаться за его плечи. Он молча водил по мне взглядом вслед за руками, которые будто оглаживали все изгибы моей фигуры.

    Плавно его ладони оглаживали бедра, поясницу и спину, рождая негу от этих прикосновений, успокаивая озноб и расслабляя. Казалось бы, они должны мешать здраво мыслить, но почему-то именно сейчас мои глаза словно открылись, будучи до этого слепыми напрочь.

    – Нам Джун считает, что эти места специально созданы для людей, которые хотят расширить рамки своей морали, не привлекая внимания общества. В Клетках они выпускают своих демонов, позволяют себе грешить... – Тангир поднял руку выше и стал поправлять мои волосы, которые лезли в глаза, пока я не двигаясь слушала то, что он говорил и понимание становилось похожим на прозрение.

     Клетки это всего лишь места, где можно убивать, насиловать, калечить, заниматься  настолько грязным развратом, который ни одна порнография на экране не проиллюстрирует. А вот тот человек, который дал начало подобному... Его цель как раз не сами деньги, а уничтожение своих собственных рамок. Уничтожение любых препятствий, в том числе и самой морали. Он намеренно втянул в это религию, как прикрытие. Чтобы водить за нос тех, кто захочет его поймать, именно тем, что мы решим будто это секта.

    – Тангир, ты думаешь церковь – прикрытие для подобного? – спросила шепотом, на что он только теснее прижал к себе.

    – Нет... – покачал головой, а рукой провел по моему животу и замер, смотря только туда, – Церковь это не религия. Храм это не бог. Место веры, – он опять посмотрел на меня, – внутри самого человека. А мораль... Её, в том виде, в котором ты ее понимаешь, не существует, Невена. Существует вот это... – псих поднял руку и приложил ладонь к моей груди, – Сердце, Невена. Если человек понимает, зачем этот орган качает его кровь, он сам создает свою мораль и рамки. Сам, Куколка, и согласно тому, что его окружает, и кто его воспитал. Ни одна религия, молитвы и просто слова не способны дать тебе то, чего ты сам хочешь. Просто мы разучились видеть это. За эти годы я насмотрелся на сотни тварей. Стал свидетелем такого, от чего у простого человека остынет кровь в венах. Именно так выглядит тьма, Невена. Её цвет не черный. Она самая светлая и прекрасная девушка, однако клейменная этой самой тьмой. И это клеймо полумесяца...

    Я замерла. Вернее просто застыла, от того, насколько Тангир был прав. Он говорил словно о чем-то совершенно другом, но в моей голове. Именно в этот момент, в моей голове всё сложилось. И Тангир видел понимание на моем лице. Это делало его улыбку только шире.

    – Когда мне передали твоё дело, я была уверена, что это связано только с Клеткой в Сиэтле, – зашептала проводя рукой вдоль его плеча, –  а началось всё с клейма... – моя рука дрогнула, и он это почувствовал, взял в свою, и обернув внутренней стороной, вжался в кожу губами, с силой втянул и прикусил, чем вызвал мой глубокий вдох.

    – Тангир... – зло, но хрипло прошептала, однако он только усмехнулся и ответил, обхватив мою ладонь своей полностью:

    – Ты должна перестать превращать прошлое в настоящее, как я. Это путь к смерти, Куколка. А ты должна жить, – гортанно прошептал Тангир и опять поцеловал меня, но на этот раз делал это настолько нежно, словно боялся ко мне прикоснуться.

    И я ответила такой же лаской, обхватив шею парня и обвив её руками. Нежно втягивала его губы еле касаясь, и следя только за тем, как поток горячего дыхания с запахом курицы, и со вкусом соли, вызывает не только улыбку, но и желание действительно поесть.

    – Ты пахнешь как жаренные куриные ножки, которые умял один, – улыбаюсь в его губы и смотрю в глаза кажется самой себе.

    – А кто мешал расслабиться и просто поесть со мной? Не всё же постоянно со стволом за ублюдками гоняться. Можно и поесть... поспать... более приятными вещами заняться.

    – Это называется прокрастинация, Тангир, – я замерла, когда ощутила как его ладонь, до этого поглаживающая мою спину, добралась до клейма.

    – Завтра это меня всё равно догонит, как и вчера... – закончила мысль, и почти прикусила губы от боли, которую ощутила в этот момент.

    Потому что мне было больно. А виноват в этом именно Тангир. Именно этот психованный ненормальный парень, вытащил из меня то, что я убивала в себе долгие годы. Захотелось просто спрятаться в его руках и забыть обо всем. И это плохо. Так не должно быть, потому что мы обречены. Всё что вокруг нас – момент, который может стать лишь воспоминанием, но не более. Точно таким же клеймом, только видимо уже на моём сердце.

   Таким, которое нашли на теле итальянки Монтанари, попавшей в руки Ким Дже Мина, как его ангела. Ведь я была уверена, что Монтанари не просто так погибла рядом с ним...

     С этого момента, и появилось подозрение, что всё это связано. Но была упущена одна деталь. Все девушки, клейменые этим знаком, оказались либо сиротами, либо из асоциальных семей, либо на обочине. Монтанари – сирота, которую фактически бросили в приемнике одной из клиник. Изабель и Грета точно такие же сироты, ещё и дочери одной из этих «ангелов»...

    А меня похитили во время войны. Жена Нам Джуна Мёна, Эмилия жила с больной матерью, которую убили, чтобы добраться до самого Нам Джуна через неё. Сломать мужчину и вынудить пойти на условия Нильсона, став снова палачом Клетки.

    Я остановила свой взгляд на лице Тангира и уловила его полуулыбку в уголке губ, понимая, что он почти видит, как в моей голове бурлят мысли.

    – В графе личных отношений, согласно которой должен был быть допрошен муж, либо сожитель или парень жертвы, стоят прочерки. Именно это я упустила... – опять зашептала, а Тангир только кивнул, подкидывая меня на своих ногах удобнее, чтобы полностью откинуться на спинку, и начать водить руками вдоль моего тела снова. И это опять мне не мешало, а только вынуждало смотреть в его глаза пристальней, и думать.

   Всех этих девушек и женщин убили, как только умер их Палач – боец, мужчина, исполняющий приказы смотрителя Клетки.  А значит тот, кто убивал их никакой не мститель. Ведь из-за этой версии ко мне и приставили Тангира. Якобы какой-то ненормальный уничтожает невинных женщин, будто из мести, не забывая при этом сжечь ещё и храм. Обязательно показательно для общества! Чтобы люди, увидевшие подобное в новостях, тут же поднялись и показали рамки своей морали: «Как же так?! Уничтожить и осквернить храм!»

    – Этим он отводил от себя подозрение. Он знал, что Ким Дже Мина убьешь либо ты, либо Нам Джун, – я упёрлась рукой в грудь Тангира и приподнялась, в шоке и убито зашептав:

    – Это не мститель, он обычный стервятник, который подчищает за хозяином! – я выругалась и закрыла глаза, с такой досадой сжав зубы, что те заныли.

    – Да, – послышался голос Тангира, вынудив посмотреть на него в упор, – Его послали просто убрать их, чтобы не оставлять следов. Они уже не нужны. Однако, зачем превращать это просто в обычную бойню? Намного интереснее сотворить подобное извращение, которое только сыграет кому-то на руку, получив резонанс в обществе.

    – Из всего выходит, что Клетка не одна, – мне вспомнились показания пастора Абрахамса.

    Нам не дадут поймать его. Меня привлекли к этому только за тем, чтобы завершить начатое стервятником... Мы просто часть их плана. И всё это время играли только по их правилам. Мы их фигуры в этой партии, а «ходили» именно нами.

    Жизнь не стоит ничего для таких тварей. И этот ублюдок именно это и показывает. Он играет всеми, как тупым стадом. Просто демонстрируя, насколько всё общество и его устои прогнили насквозь, и как хорошо он этим пользуется. А делает это не потому что ему нравится легенда о демонах с их ангелами. Он это делает, потому что не верит ни во что. Для него – человек и людские рамки – чушь, которую в наше время надо уничтожить.

    – Нет в этом ни капли религии и сект, Невена. Этим заправляют твари, которые превратили человека в объект бизнеса и политики, играя на этих самых рамках и морали... Называй как хочешь – сути это не изменит.

    Я продолжала смотреть на очертания лица Тангира, на его тело, на котором лежала, а всё, что делал он – продолжал ласково поглаживать меня, водить по спине, ногам и талии руками, словно успокаивая этим. Так он давал мне возможность прийти в себя и прояснить мысли.

    «Это похоже на то, как с твоих мышц снимают напряжение во время массажа...» – мелькнула мысль, когда вслед за рукой Тангира, по моей талии побежала волна тепла и расслабила всё тело.

    – Так значит, все они действуют заодно. И тот, кто убивает женщин, и тот кто содержит Клетки и распространяет чушь про ангелов и демонов, тем самым привлекая ещё больше внимания к таким местам.

    – Мгм... – Тангир крепче сжал ладони на моей талии, и прошёлся взглядом между нами, кивнув и втянув нижнюю губу в рот, очевидно пройдясь по ней зубами и тихо ответив:

       – Конгрессмен ухажёр жены Мая, доказал подобное лишь тем, как водил нас «по краю правды».

    – Он действительно любил Грету. Действительно хотел защитить её, – я встретилась взглядом с Тангиром и продолжила, – Однако в конце вмешались деньги и выгода.

    – Такой сопляк, и уже член конгресса в тридцать? – псих только хохотнул, а вибрации его смеха ударили в моё тело, – Тебя не наводит на мысль, что он им не просто так стал? Ты агент, или... – Тангир приподнял бровь, – Носишь пушку только чтобы парней цеплять?

    Я скривилась и хотела встать, но меня не пустили, наоборот крепче прижав и вынудив лечь на мужскую грудь.

    – Куда ушла? У нас тут разработка подозреваемого! – Тангир впился в мои губы, и замычал в них так, что по мне снова побежала волна дрожи.

    Уже сейчас я понимала, что поездка в Серро Гордо – ловушка, в которую мы намеренно попадем, чтобы узнать личность того самого стервятника. Именно он был мне нужен. Если он не прекратит убивать, это дело действительно обретет резонанс таких масштабов, что все заголовки запестрят названиями о сектах и кровавых расправах в них опять. А это и нужно было тем, кто содержал Клетки. Следовательно, теперь я хорошо понимала, что моя основная цель – именно убийца женщин.

    Интуиция наводила только на один вывод: убийца пастора Абрахамса и тот, кто следил за мной помимо людей Шавката может вполне оказаться именно тем, кого мы ищем.

    «Это один и тот же человек...» – прошептала в мыслях, прежде чем уснуть, чувствуя мерное и тихое сопение в подушку слева.

    Странное чувство. Сверху потолок, подо мной кровать. Всё как обычно, и в тоже время необычно, потому что со мной уже неделю в ней спит мужчина. Я повернула голову на подушке и присмотрелась к лицу Тангира во сне. Он спал вот уже вторую ночь настолько спокойно, что я решила, будто с ним что-то не в порядке.

    Продолжая смотреть, не заметила, как уснула сама, а когда открыла глаза, стояла посреди разрушенной взрывами улице. Отовсюду раздавались крики, но они были похожи на касание далёкого эха. Мой слух улавливал их мимоходом, концентрируясь только на лице высокого парня. Блондин, худощавый и жилистый, встал посреди дороги точно так же, как я.

    Медленно подняв руки, я посмотрела на детские пальцы, испачканные в пыли и болоте. Перевернула их тыльной стороной, пытаясь понять, как ребёнок может мыслить взрослыми словами и речью. Как я вообще могла попасть в такое крохотное тело? Однако, лишь подняв взгляд, в меня словно тысячи иголок впились. Они проникали под кожу медленно и плавно. Не спеша доводили до дрожи и озноба от страха. И вызвал это цепкий взгляд напротив.

    – Ранко...  – выдохнула, а из горла вырвался детский крик, – Ранко!! Постой!!!

    Но брат только смотрел на меня и улыбался, наблюдая за тем, как вокруг падают замертво люди. Казалось его не заботил этот ужас. Казалось ему всё равно, что вокруг умирают близкие и знакомые. Он словно живой мертвец смотрел на меня и улыбался, пока не стал хохотать, как безумный. Смеялся настолько громко, что это заставило закрыть уши и присесть. Я плакала, чувствовала это и продолжала рыдать, зовя брата. Но Ранко лишь смеялся, пока не замер.

    Брат медленно показал из-за спины руку, в которой была зажата цепь. Кнут, с сребристой цепью, который я слишком хорошо знала. Он рассек им воздух, а металл обмотался вокруг моей шеи, вынуждая задыхаться. Заставляя прохрипеть криком о помощи, и увидеть уже свои руки, которые пытаются освободить шею от холодной цепи.

    И только подняв взгляд вверх, замираю, потому что всё исчезает и я не могу рассмотреть своего брата вновь. Всё темнеет, образуя воронку, в которую засасывает все предметы, дома, улицу и убитых людей.

    – Окно... – я открыла глаза, прохрипев только это, а потом схватилась за горло делая глубокий вдох, который вызвал кашель, как у астматика.

    – Йаа! Во... (Эй! Что...) – рядом поднялся Тангир, и настолько испугался, что схватил меня тут же, став похлопывать по спине со словами:

    – Сейчас. Погоди... – он быстро поднялся, и схватив со столика бутылку воды, присел рядом у кровати, и вложил стакан с мои руки.

    Я сделала два огромных глотка и только потом смогла дышать. Тангир высматривал что-то на моём лице, пока не пригладил мои волосы и не заправил за ухо одну из прядей.

    – Кошмар приснился? – гортанно прошептал, но я покачала головой и хрипло после кашля ответила:

    – Это как Окно Овертона, основанное на четких фреймах, Тангир.

    – Что? Ты в какое-то окно провалилась? – он хохотнул, а я заметила на его запястье кнут, который в обычное время, выглядел как широкий браслет на его правой руке.

    «Нам конец...» – я подняла медленно взгляд вдоль его руки и наконец-то действительно осознала, зачем меня привязали к смертнику, которого почти усадили на стул, – «Нам конец... Мы не сможем победить целую систему. Из этого не выбраться, потому что мы простые шестерёнки в ней. Простые части огромного механизма, который раздавит нас. Он просто раздушит нас, убив и выбросив тела в одну канаву с такими же, как мы...»

    – Нет... Ты не понял, Тангир, – я резко поднялась с кровати, ощутив головокружение, и посмотрела на часы.

    «Почти шесть утра...» – мелькнула мысль, а я быстро вышла из спальни и прошла по гостиной номера, к сотовому как ненормальная.

    Всё это время Тангир стоял у кровати со сложенными на груди руками, и наблюдал за тем, что я делаю, но потом вошёл в гостиную следом за мной.

    – Остановись! – от этого рыка, я замерла с сотовым возле уха, и только потом поняла, что на меня натянули футболку со словами:

    – Не испытывай моё терпение по утрам! Что там? – Тангир посмотрел на экран сотового, а потом я натурально остолбенела от его звериного взгляда:

    – С какого хера ты звонишь этому придурку? – он сжал мою руку, но я рванула её и уверено ответила:

    – Тихо! – зашипела, и приложила палец к его губам.

    Всё это время я даже и подумать не могла, что человеком, который следит за нами изнутри мог быть он. Однако это и было моей самой идиотской глупостью! Ведь, с таким опытом работы в этой структуре, должна была сразу заподозрить именно его.

    Когда-то, вовремя одной из операций, мы с Родериком установили себе на личные сотовые парную прослушку. Это было необходимо, если кого-то из нас возьмут, а другому придется вытягивать напарника. Он божился, что отключил её, а я дура наивная, доверяя ему, естественно поверила и не стала проверять.

    – Вэ?*(Что?) – прошептал одними губами Тангир, но я продолжала держать свою руку, уже прикрывая его рот всей ладонью.

    Эта программа работала и в обратном порядке. По сути она прослушивала и писала на сервер всё, что происходило вокруг аппарата, как диктофон. А запустив её простым звонком, можно было услышать последние разговоры владельца номера, и то что он записал не только вокруг себя, но и на том сотовом, который был к нему подключен. Для того, чтобы переключить канал, нужно было просто поставить на удержание звонок Родерику, а затем позвонить себе же.

    Спустя несколько минут, когда Тангир почти не выдержал, а мне пришлось буквально вынуждать его молчать, прозвучал первый звук. Это был наш с ним разговор в машине, когда мы только ехали в Сиэтл. Медленно Тангир замер, посмотрев на меня, а я лишь кивнула продолжая удерживать его лицо рукой.

    Мы простояли по меньшей мере не менее десяти минут, пока слушали записи, которые Родерик не удалил из сервера и памяти программы.

    Как только прозвучал треск, а затем звонок разорвался, я вздрогнула всем телом, смотря на то, как Тангир одним ударом кулака раскрошил мой сотовый, а потом с безумным оскалом в ухмылке прошептал:

    – Я его прикончу, Невена! Намотаю кишки на шею и заставлю их жрать за то, что мы чуть не сгорели в том сраном гадюшнике посреди шоссе!

    – Тангир! Он нам нужен! Если Родерик работает и на Шавката, и на тех, кто замешан в убийствах, то его можно было слушать... – я только произнесла это имя, как лицо Тангира окаменело, а потом он плавно встал во весь рост надо мной и гортанно прорычал:

    – Ты понимаешь, что мне совершенно насрать на твои попытки играть в агента в этой ситуации и дальше? Надеюсь, да, Куколка! Потому что твои коллеги... – он с издёвкой скривился и прошипел у моего лица, – ...на хер нас намотали, бросив тебя как кусок мяса на растерзание арабу, чтобы ты по дороге в его царскую койку ещё и тварь, которая женщин убивает, поймала! Понимаешь? Я срал на это всё, и если придется – я убью любого из них! Просто за то, что они твоё имя вслух произнесли! Либо смирись с этим! Либо... – он замер взглядом на моих губах, а потом прошептал, – Можешь прикончить меня сама и остановить...

    – Ты реально больной псих! – и в этот раз я говорила абсолютно уверенно, – Ты ненормальный...

    – И единственный... кто у тебя остался, Куколка. Ты это итак знаешь!

    Мы замерли, смотря в глаза друг другу, а потом Тангир нарушил напряжение, которое совершенно точно закончилось бы в ворохе одеял за спиной.

    – Что там с окнами, в которые ты провалилась?

    – Окно Овертона. Проще, это допустимые рамки приемлемого и неприемлемого. Этот термин из политологии, – я обошла Тангира и всунула руку в волосы, застыв взглядом на узоре ламината под ногами.

    – То религия, то политика... – Тангир упёрся задом в столешницу и сложил руки на груди, – Куколка, ты уже определись под кого копать надо.

    – Нет... Тут дело в другом. Сам принцип, – я повернулась к Тангиру и продолжила, – Мы изучали и конспирологию, и политологию, в том числе и то, как в массы внедряются манипулятивные теории. Многие преступники работают на политиков. Мексиканские картели как раз очень яркий тому пример. Потому я и не понимала до конца логики действий преступника с самого начала. Не могла никак связать такие группировки воедино. Сперва Монтанари и дневник из Италии. Потом Сиэтл и Клетка в нём, следом убийство отца Греты и дело Изабель. И всё вокруг легенды про демона, которого должен спасти ангел. Но вчера ты...