Текст книги "Левиафан (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

    – Она ещё здесь! – покрутил в руке и прочитал название, – Bud... Ненавижу это пиво. В Корее предпочитают Corona.

    Куколка повернула ко мне лицо, расширив в удивлении глаза со словами:

    – Я тебе не для того пиво приносила, чтобы оно перекочевало из моего холодильника в машину, Тангир!

    – Вот видишь! – я улыбнулся и развалился на сидении, осматривая фигуру Невены опять, – Ты пришла в себя. Опять зло бурчишь и похожа на мою Куколку. Это того стоило, и пиво исполнило своё предназначение свыше.

    – Какое? Довести тебя до окончательной кондиции? Тангир! – Невена ударила по тормозам и съехала с дороги, на что я схватил её затылок и накрыл губы своими жёстко и требовательно.

    Вжался в них, почти оттянул зубами, а потом услышав хриплый выдох навис над Невеной с жадностью всадив в её рот язык. Провел им по нёбу, а руками повёл вдоль её тела, выбивая своими прикосновениями и движениями языка, всё новые тяжёлые выдохи из Куколки.

    – Один вечер... – схватил за нежное лицо и с такой болью в этом прикосновении, прошептал, что свело скулы, – Одна ночь, Невена, когда я расскажу тебе кто я, а ты отпустишь то, что узнала от Катерины. Забудешь об этом и мы доведём дело до конца...

    «Я доведу... Но только прежде дай мне себя...» – прошептал в мыслях, а сам поймал её поцелуй, которым она дала понять, что я могу ощутить себя просто Тангиром ещё раз.

    – Поехали... Невена... – провёл рукой вдоль её шеи и замер у выреза футболки, лишь слегка дразня кожу у груди пальцами, а у её губ своими губами и дыханием.

    – Поехали, Тэнгри... – она закрыла глаза и прислонилась к моему лицу своим, обняв.

    Я знал, что ей непросто. Видел, что она сдерживает себя из последних сил, чтобы не выдать в каком состоянии. Потому опять не мешал. Лишь ловил взглядом каждое изменение на её лице, когда мы спустились на пустой пляж в третьем часу ночи. Справа, чуть дальше вдоль побережья, был виден свет от нескольких кошерных вил, но это не мешало найти место, где мы останемся одни.

    Нам будто подарили его, а я лишь горько и зло ухмыльнулся смотря на звёздное небо и лунную дорогу, бегущую по волнам. Она выглядела как искрящийся луч, разрезающий залив.

    Куколка села прямо в песок, смотря на то, что было перед ней. Молча, как и до этого, когда опять нажала на газ и мы поехали искать своё место.

    Встав над ней, вдохнул воздух полной грудью и посмотрел на то, как океан наступает на берег.

    – Слишком душно... – проворчал и стянул футболку, бросив рядом с Куколкой.

    Она обернулась и приподняв брови провела взглядом по моей фигуре, со словами:

    – Не притронешься ко мне, пока не скажешь какого черта твой член делал рядом с той шалавой?

    – Мальдоандэ... *(Не может быть...) – облизал нижнюю губу, завернув её в рот и покачал головой, сложив руки на груди, – Ты шутишь?

    – Нет! Мне жутко интересно... Зачем спасать девушку из плена это понятно, но зачем с ней спать в последствии, мне вообще не ясно. Мужская логика просто феерическая вещь. Ты ведь знал откуда притащил её! Мог же мозгами подумать?!  – она говорила жёстко и кривясь, а потом схватила мою банку с пивом и нагло открыла её отпив, и скривившись ещё хуже, – Проклятье! Это больше на мочу теплую похоже!

    – Родерик! – я решил не спускать ей этого дебила, который слушал нас всё это время, – Ты же могла мозгами подумать, прежде чем позволять ему ставить прослушку на свой личный сотовый?! И потом... Кто просил трогать моё пиво?! Отдай сюда!

    Я выхватил  из её рук банку и сел рядом, поджав под себя ноги.

    – Рассказывайте, агашши! Я весь во внимании... – сделал глоток пойла и сдержал стон негодования, когда тёплая и гадкая на вкус жидкость опалила гортань.

    – Ты итак всё уже знаешь, псих. По глазам ещё в баре увидела, что ты в курсе того, кто такой Ранко и почему на меня напал мой же родной брат, прежде чуть не застрелив тебя.

    Я повернул голову и прицыкнув, поднял руку, чтобы заправить прядь её волос за ухо. Поддел пальцем локон, и в ночном сумраке следил за тем, как насыщенный черный цвет двигается по невозможно белому, как волна по песку на котором мы сидели.

    – Ты видела результаты экспертизы... Значит, догадывалась всё равно, – прошептал и провел пальцем вдоль её уха, заправив волосы и медленно наклоняясь к нему, чтобы мягко обхватить губами мочку, а потом вдохнуть запах кожи Куколки всей грудью.

    – Так не говорят, Тангир. Так...

    – Что? – задал вопрос, когда она повернулась ко мне лицом и мы замерли, – Что делают так?

    – Что ты задумал? – она схватила меня за подбородок рукой, а я скосил взгляд вниз и хищно ухмыльнулся уже привычным ей безумным оскалом.

    – Никогда не занимался сексом на песке... Прямо с ума схожу как хочу тебя. Скулы сводит и член скрутило... – хрипло выдохнул, на что получил злым прищуром и повторным фырканьем:

    – Я сказала тебе! Пока не...

    – Вот и началось... – игриво хохотнул.

    – А кто виноват?

    – Это всё он! – я схватил её руку и положил на свой пах, чтобы она хорошо ощутила, что я не шутил когда говорил про песок, – Можешь оторвать его. Ты сама грозилась. Он вообще причина всех мужских проблем. Не было бы члена, не было бы нужды оправдываться зачем он сходил погулять.

    – Очень смешно! – Куколка сощурилась, но следом повела рукой вверх, вдоль моего живота и груди, пока не обняла, – Мне страшно...

    – И мне... – ответил честно, обнимая её, и понимая что вот сейчас действительно боялся смерти.

    Потому наверное и зарылся лицом между её плеча и шеи, прижав теснее и перетянув на свои колени. Такую теплую, такую хрупкую и настолько свою. Сейчас она действительно стала моей. Наверное такой и должна быть женщина, которая может спуститься со мной и в ад. Она должна быть, как холодная статуя снаружи, но горячая как раскалённый металл. Обжигающая, как сейчас, когда совершенно беззащитна.

    Впервые Моника стала собой, хотя и была такой всегда. От смены имени человек не поменяется, а лишь станет называть себя иначе. От этого он не перестанет быть собой.

    – Я не знала, что значит то, что со мной делали, Тангир, – Куколка обвила меня ногами, а я продолжал слушать, – Не понимала, потому что выросла как зверёк, которого держали всегда взаперти. Эта девочка росла и начала забывать, какой должна быть нормальная жизнь. Она стала думать, что кусок хлеба и мяса – самое ценное, что может получить от жизни. Её никто не научил любить, понимать это чувство. Как никто и не объяснил, что это не нормально, когда над твоим телом издеваются день за днём...

    Я с такой силой закрыл глаза, что кажется решил их этим всадить в глазницы. Она дрожала всё крупнее, когда это говорила.  Каждое слово давалось Невене настолько трудно, что я чувствовал боль Куколки словно физически.

    – Потом, когда начали умирать такие же девочки, как я, пришло понимание... – она продолжила, а я мягко переместил массу тела Невены на себя и сел удобнее, начав гладить рукой по спине и смотреть на то, как волны с шумом пробегают по песку, почти касаясь моих ног.

    – Я осознала, что так неправильно. Что меня украли и мне нужно бороться. Возможно это случилось слишком поздно. Моя психика заменила всю боль и страх, на покорное принятие, чтобы защититься. Но не от того, что случилось потом...

    – Он сказал жена... – я провел рукой по её затылку, а Куколка выпрямилась и упираясь руками в мою грудь, погладила ладонью моё лицо, отвечая сквозь слезы:

    – Мой собственный брат... Он продал меня. Вернее отдал Шавкату, чтобы тот позволил ему стать палачом арабской Клетки. А потом он... Мой брат пришел за мной. Начал убивать, чтобы вынудить меня показать кто я. Это звучит, как дикий сон, Тангир. Но Ранко все эти годы... – она всхлипнула, однако сжала челюсть и продолжила смотря в мои глаза, – Все те годы в Марокко он жил через три квартала от меня! Он служил в доме отца Шавката! Он дрался в этой чертовой Клетке, и просто упивался тем, кем стал. Пока я!!! Пока я оплакивала его и родителей, Тангир! Мне снились кошмары, я боялась собственной тени, постоянно рыдала и просила его прийти за мной! Пока меня насиловали, изби... избивали... – она прикрыла рот рукой, сдерживая рвущиеся слёзы, а я молча смотрел на эту силу, и сам еле держась, чтобы не помочь ей, не сорваться...

    «Нельзя... Она должна сохранить это в себе, когда опять останется одна...»

    – В то утро, когда я попросила своего приёмного отца о помощи. Схватила его прямо на улице... На следующий день... Я даже не знала, что происходит! Понимаешь! Я думала меня опять продают в какой-то публичный дом. Но как видишь, всё оказалось намного хуже... Ранко... Он решил не спасти нас! Он решил ещё и меня втянуть в этот ужас! Это была свадьба, а я даже не понимала, почему меня одели как одну из старших женщин, прикрыв тело лишь тряпкой?! Как?! Как я могла понять, если была забитой и побитой?! – она сжала мои плечи в пальцах, всадив в кожу ногти, а я лишь сдавленно прошипел и смолчал, смотря в горящий злостью и яростью взгляд, – Как такая никчемная тупица, которую даже писать к тому моменту толком не научили! Как она могла понимать хоть что-то?!

    Теперь я сложил всю картину в голове до конца, и понял, почему Нам Джун так рьяно отговаривал меня от этой затеи. Скорее всего он тоже не сидел на месте, и осознав, что уничтожив одну из Клеток, подверг и себя и Лию опасности, Хён начал копать. И нашел то, чего не мог сказать мне, потому что понимал, что не знает, как это повлияет на мои безумства.

    «Он уже тогда видел что она стала значить для меня...» – подумал, а сам мягко поцеловал Куколку, наклонив к себе, а следом прошептав:

    – В Пусане есть очень красивое место, Невена... – я погладил её по затылку, перебирая шелковистые волосы между пальцев, и прислонившись к её лбу своим, – Оно как лазурный берег, на который вышла та самая девушка к своему демону. Только у нас это токкэби – человек унесший тысячи жизней, за что был проклят навечно. На том берегу гуляет древний ветер, и там... Там я сделал предложение своей жене, Невена.

    Она вздрогнула, а глаза тут же посмотрели с опаской, но не увидев в моих ничего, что могло бы причинить мне больше уже существующей боли, промолчала, а я продолжил:

    – Это был очень красивый день. Солнечный, весенний и теплый день у моря, – я смотрел в её глаза и непроизвольно улыбнулся вспоминая лицо своей Ми Ран.

    – Я видела... – Куколка прошептала, а я осмотрел её черты застыв, – Я видела её на снимках, Тангир. Она очень красивая.

    Только пара её слов о Ми Ран, сказанных с теплотой, и я ощутил, как сердце словно что-то отпустило. Будто рука, которая до этого его сжимала в кулак, разомкнула пальцы и освободила меня.

    – Очень... – прошептал, закрыв глаза и почувствовав как по моей щеке побежала слеза, но ее стёрли прикосновением губ.

    – Так нечестно... – я гортанно и хрипло произнёс, открыв глаза и прихватив Невену удобнее, чтобы опять вжаться в податливые и теплые губы, которые отдавали вкусом моих слёз.

    – Я тебе не мешал, Куколка, – опять прошептал, слизывая влагу с мягкой и горячей кожи, а следом ощутив, как меня снова обняли и прижались на этот раз сами.

    – Расскажи что-то приятное из вашей жизни, Тэнгри.

     Я замер, обнимая Невену, а видел перед собой лицо Ми Ран.

    –  Одины... – ответил и прищурился смотря на песок в одну точку, – Это рыбные котлеты, которые продают на рынках с морепродуктами. Помню она съела штук пятнадцать, пока не наелась. Я ещё смеялся, что у неё аппетит хуже чем мой, и нам до старости придется работать только на холодильник.

    В этой темноте, держа на руках совершенно другую женщину, я впервые прощался с той, которую любил настолько, словно был одержим ею. Смотрел на песок, который освещала ночь Калифорнии, а видел совершенно другой, который искрился в солнечном свете Пусана.

    – Она никогда не носила джинс или штанов. А зимой из-за этой привычки постоянно мёрзла. Я пытался уговорить её начать носить хотя бы брюки, но она напрочь отказывалась, приговаривая, что её ножки – главная причина почему я взял её замуж. И она была права... Я любил смотреть на них... Пока не увидел то, как грязная тварь прикасается к ним, сжимает бедра скрюченными пальцами и насилует мою жену на моих же глазах. Вколачивается в неё, а она плачет, отбивается и просит спасти её. Но я не мог... Не мог потому что меня связали и держали пятеро, заставляя смотреть на то, что творила та тварь. Наблюдать за тем, как он насилует мою женщину, а я как последний жалкий кусок дерьма, давший обещание перед небом, что не позволю обидеть её и буду защищать, просто плакал как ребенок. Как сосунок рыдал вместе с ней. Только вот она просила моей помощи, а я кричал и просил его у неба. Но... Никто не помог...

    «Потому я не позволю, чтобы и с тобой случилось тоже самое. Не стану как сопляк смотреть на то, как уже другой ублюдок будет делать тоже самое с тобой... Этому не бывать!!!»

    – Тангир... – Куколка заметила, что я окаменел, так и продолжая смотреть в одну точку, потому и выпрямилась, чтобы заглянуть в мои глаза.

    – Можешь сделать для меня кое-что, Невена? – перевёл взгляд на её руки, которые обнимали мои голые плечи и продолжил, – Сними мою цепочку и надень.

    – Что? – она посмотрела на тонкий ободок платины и робко обхватила пальцами два кольца, которые висели на нём, – Зачем? Тан...

    – Тихо! – я приложил палец к её губам и прошептал, – Просто сделай это для меня. Сохрани их. Не хочу, чтобы из них переплавили что-то другое и продали. Знаю, что это глупо, – я хмыкнул и обхватив её пальцы своими, покрутил кольца в наших руках, – Но это желание психа, потому обвиним в его глупости мою шизофрению в прогрессирующей форме.

    – Тангир! Это не нормально! Всё, что сейчас происходит... Я должна была догадаться с самого начала, что что-то не так! – Невена попыталась отпихнуть меня, а я от досады чуть щеку не прикусил, но смолчал, сам сняв цепочку и надев на Куколку.

    – Сохрани! – приглушено рыкнул  и вжался в её губы, мягко, но требовательно подчиняя, и понимая, что меня слушают, – Сохрани их для меня, Невена!

    – Тангир... – она попыталась опять возразить, но я снова поцеловал её и на этот раз намеренно начал вынуждать забыть обо всем вокруг, стать беспечной, пока моя другая рука не спеша достала из кармана то, что поможет спасти её.

    Она даже не успела понять, что произошло, когда в нежную шею легко вошла крохотная игла. Лишь мягко выдохнула в мои губы, посмотрев неверящим взглядом в мои глаза, прежде чем закрыть свои и обмякнуть на моих руках.

    Я осмотрел долгим и пристальным взглядом её фигуру, и только потом обнял, вжимаясь в безвольное тело лицом, чтобы запомнить момент, с которым уйду навсегда.

    «Так я и нашел свою смерть, наконец...» – ухмыльнулся, погладив рукой черты лица, которые во сне превращались в совершенно другие: живые и настолько теплые, что хотелось прижаться к ним только крепче.

     Поднялся и прихватив удобнее Куколку, повернулся в сторону стоянки с той мыслью, что успел. Моя затея и весь план, который сложился как пазл после звонка Нам Джуна и появления Нуны, мог развалиться слишком просто. Однако я нашел способ притупить бдительность Куколки. Всё-таки она женщина, и единственный путь –  уловка построенная на нашей связи, которую я нагло использовал, как способ обмануть и провести её вокруг пальца.

    «Ты будешь в бешенстве, когда проснешься... Но...» – я положил её на сидение и накрыл своей ветровкой, проведя пальцем вдоль линий лица Невены.

    – Ты будешь жива и свободна, Куколка... – прошептал и улыбнулся, захлопнув дверцу машины.

    Ветер прошелся по моим плечам, заставив расправить их. Я повернулся к океану, смотря на то, как он невозможно разнится с тем местом и морем, у которого вырос я.

    – Хочу домой... – прошептал и достал сигареты, прислонившись к машине и подкурив.

    «Скоро Тэнгри... Скоро ты будешь дома...» – давно не слышал её шёпота, и вот опять она зовёт меня, но в этот раз голос Ми Ран звучит как далёкое эхо, которое и вправду прощается со мной.

    Как только я набрал номер Хёна, стал ждать, и долго торчать на одном из старых шоссе не пришлось. Пока я курил и менял радиостанции, перед тачкой Куколки затормозил тонированный фургон. Я только взглядом проследил за тем, как из него вышел холенный мужчина в неизменно белом, как понял, что господину хозяину лапшичной его жизнь в своём квартале, явно кажется до невозможного скучной.

    – Рад видеть, что ты на ногах и без ранений, сопляк! – он осмотрел меня, как только я показался из машины, а затем развернулся к фургону и открыл задние дверцы.

    Совершенно спокойно этот человек сам проделывал всё, очевидно тоже понимая, что никому доверять нельзя. Из фургона показались носилки. Металлическая конструкция выкатилась автоматически, и на неё я уложил Невену.

    – Действия препарата хватит на двое суток, – отрезал холодным тоном Лей, и мы переглянулись, когда я накрыл Куколку покрывалом, – До этого момента, она уже будет вместе с Лией и Гретой на моей вилле в Макао.

    – Проследите, чтобы она не сбежала, – совершенно серьезно обратился к Лю Фэню, а он только вскинул брови, – Я не шучу, Хён. Это не простая женщина. Не забывайте кто она! И кто ведёт на неё охоту! Я еле смог скрыть от неё истинные причины такого эффектного появления Катерины.

    Я осмотрел фигуру Куколки ещё раз и подняв носилки, толкнул их в фургон, закрыв двери.

    – Вам явно скучно живётся? – прищурился, принимая из рук Лея ключи от тачки, которая была пригнана сюда для моей персоны.

    – Это уже касается не только Мая и Нам Джуна, – усмехнулся Лей, – Карма – вещь тонкая, но дико сложная, сопляк. Я ввязался в это ещё восемь лет назад, когда позволил Маю вмешаться в судьбу девочек, которые по итогу втянули в это не только его, но и всех моих братьев.

    Я сжал в руке ключи, посмотрев на то, как люди Хёна садятся в тачку Невены.

    – Оставьте машину, – холодно ухмыльнулся, на что Лей опять приподнял бровь с вопросом:

    – Зачем тебе этот металлолом?

    – Она любит этот пикап, – прищурился и продолжил, – Просто отвезите и оставьте у её дома.

    – У тебя запросы, сопляк... – Лей скривился, но кивнул своим людям, – ...не соизмеримы с тем, что ты вправе просить. Тащить это корыто в Нью-Йорк!

    – Где Хён? – я перебил Лея, на что он только хмыкнул и расплылся впервые в злорадной ухмылке:

    – Естественно подальше отсюда. Стал бы Джун нанимать Катерину, чтобы самому в это голову совать? У него семья! И жена... беременна!

    Я замер и опять посмотрел на ключи в своих руках, горько улыбаясь и понимая, что потерял в своем существовании слишком многое. Но... став такой тварью, возможно это к лучшему. Дети для такого, как я – непозволительная роскошь.

    – Мне пора! – опять холодно отрезал Лей, а я лишь повернулся в сторону такого же тонированного внедорожника, и сел за руль сорвавшись с места и не оборачиваясь.

    «Теперь точка в моей человечности поставлена окончательно...» – нажал на газ, в попытке выжать из куска металла всё что мог.

    На то, чтобы провести вокруг пальца и арабского выродка, и спецслужбы, которые вели свою игру, ушло слишком много времени. Впервые мне приходилось удерживать в голове столько ходов в казалось бы самой простой партии – просто прийти и прикончить всех. Это ли не самое простое, что можно было сделать с навозной ямой, которую опять решили открыть?

    Сразу после звонка Нам Джуна, и с документов, которые он прислал на наемницу, я понял, что попал точно в цель в своих догадках что именно госпожа Лазарева делала в Канвондо. Долго думать не пришлось и после разговора с конгрессменом, который явно дал понять, что он замешан в этом и явно не последнее лицо в игре.

    Оставалось только одно: по номеру, который оставил Хён в тех же документах, специально прислав их на хангыле, связаться с Нуной. Что я и сделал, притупив бдительность моей Куколки совершенно простым методом – собой.

    Пока она ковырялась в догадках того, кто чуть не прикончил меня, застрелив единственного пастора, сумевшего получить индульгенцию на свободу от этих тварей, я уже понимал, что что-то тут не чисто.

    И прояснила этот момент именно госпожа Лазарева, всего через двое суток после того самого дня, как мы побеседовали с мистером конгрессменом. Дженсен уже и сам не был рад, что завязал свою политическую карьеру на болоте связанном с подобным. Однако деваться сэру было уже некуда.

    Точку в моем решении отправить Невену подальше от этого всего, чтобы обезопасить полностью,  поставил американский пёс Родерик, который всё это время слушал нас.

    Я предупреждал её. Говорил, что у меня есть ресурсы способные остановить её самодеятельность. Поэтому когда узнал, что Невена всё равно направила документы и рапорт в Пентагон, решил что теперь она действительно стала живой мишенью в борьбе одних структур с теми, которые помогали существовать другим.

    Для такого недалёкого дегенерата не новостью было и то, что начальство Куколки намеренно, понимая и зная кто она, приставило к ней единственного палача, не успевшего им стать, но зато успевшего убрать почти всю верхушку двух Клеток – китайской и американской.

    «Потому я с самого начала был ввязан в это... а не отправлен на историческую родину отдыхать в одной из тюрем.»

    Я вышел из нашего отельного  номера, держа в руках сумку и на ресепшене положил перед девушкой регистратором кредитку:

    – Закройте счёт и оформите выселение, – проурчал мурлыкая и осматривая девочку с ног и до головы.

    – А... С вами была ваша...

    – Кто? Моя девушка? – я наклонил голову к плечу, и скосил взгляд за спину, продолжив, – Так вот же она.

    – Ам... Простите, сэр, – девочка поджала пухлые губки, искоса наблюдая за тем, как из отеля выходит женщина в ветровке с капюшоном, – Просто у вашей девушки были красивые татуировки, я их только сейчас заметила, присмотревшись. Хотела уточнить выселять ли вас вместе? Потому и переспросила.

    Положив кредитку и мои документы обратно на стойку, она попыталась спокойно улыбнуться, но вздрогнула, когда я обхватил её ладошку своей и тихо прошептал:

    – Пока ещё жива... Передай последнее послание от меня арабу, который тебя трахал вчера... или сегодня. А он это делал, по глазам вижу кто ты, дорогуша. Передай, что тройнички не в моём вкусе, и свою женщину я предпочитаю одаривать лаской единолично!

    – Что... Вы... – она начала дрожать, но лишь встретившись с моим взглядом умолкла тут же.

    – Умница, – прошептал и поцеловал её руку, от чего она задрожала так, словно я засунул её конечность в свою пасть с острыми клыками, – Приятной смены, агашши.

    Я опять сел за руль и встретился взглядом с Катериной, сидящей на соседнем сидении с таким видом словно я идиот.

    – Зачем этот спектакль? Могли спокойно выйти и уйти не привлекая лишнего внимания Шавката? – Нуна холодно ухмыльнулась, на что я повернулся к ней всем корпусом и осмотрел:

    – Сядьте вальяжнее, Нуна. Волосы уберите на лицо. Не заправляйте за ухо. Длинна парика идеальная, но вы всё равно не похожи на Куколку. И это... – скосил взгляд на её формы, на что заметил ехидный смешок, – Вы крупнее, потому когда попадем в Клетку перетяните свою грудь. Она конечно...

    – Ну, сопляк... И ты кореец? Где твои манеры? – она хохотнула и поправила браслет на руке покрытой точно такими же татуировками, как у Невены.

    – Почили с миром! Вот что творит с людьми чужая страна и порядки. Совсем распустился, – холодно ухмыльнулся и выехал из парковки, включив навигатор.

    – Езжай четко по заданным координатам и не сворачивай нигде. Скорпионы у нас на хвосте, и видеть мою берлогу им не зачем, – Нуна скривилась и потянулась к магнитоле, включив на полную громкость тяжёлый рок.

    – Не знал, что женщины такое слушают, – хмыкнул и прибавил скорости, на что получил тут же громкий и почти басовитый ответ:

    – Мужики вообще считают, что всё знают о женщинах... Однако, – Катерина достала из-за пазухи мой кнут, и бросила на колени, – ...это не так. И попомни мои слова, парень: Невена не доедет до Макао. Эта женщина вернётся за тобой, потому моли своё небо, чтобы она не успела.

    Я опять посмотрел на дорогу, и обогнав два трейлера с надписью «Hollywood», вжал педаль газа до упора.

    Молился ли я? Нет. Зачем, когда для себя я решил, что молиться будут те, кто снова откроет эту навозную яму с дерьмищем.

    Спустя час, когда время на приборной панели показывало примерно десять утра, мы проехали ещё два мексиканских квартала у побережья, лишь за доками попав в автомастерскую. Как только я въехал под поднятыми вверх ролетами огромного гаража, сразу понял, что лучшего прикрытия, чем место где обитают твои враги нет.

    – Сколько ты платишь мексиканцам, чтобы они покрывали тебя? – я перешёл на «ты», поскольку более панькаться играя в вежливого сосунка не собирался.

    Катерина лишь вышла из машины, окинув меня взглядом и смолчала.  После нескольких коротких приказов женщины на мексиканском, из гаража испарились все до единого работники, побросав даже свои рабочие места.

    – Выметайся! У нас слишком мало времени, чтобы подготовиться, – она постучала по капоту моей тачки, и снимая на ходу накидку, оттянула кабель у стены, на котором висел переключатель.

    Медленно я вышел из машины и наблюдал за тем, как огромный транспортный лифт для автомобилей опускался вниз совершенно пустой. Только подняв голову вверх к потолку, увидел где обитает госпожа Лазарева.

    – Не плохо, – хмыкнул и захлопнув дверцы, пошел вслед за женщиной к металлическому подъемнику.

    У нас не было времени на пустой трёп, поэтому как только осмотрел арсенал оружия Катерины, задал лишь один вопрос, ставший для меня очевидным:

    – На кого ты работаешь? Я знаю, что такое жрать помои и прятаться по всему континенту, Катерина. И у меня нет таких ресурсов, чтобы содержать игрушки и такое место!

    Я встал перед световым столом, который зажегся, как только мои пальцы к нему прикоснулись.

    – Аккуратнее, сопляк. Иначе  задействуешь что-то или кого-то, кто нам здесь не нужен, – она стянула парик в короткий хвост на затылке и встала напротив меня, перетягивая несколько папок на столе одним прикосновением.

    Увидев  изображение, появившееся следом, всё стало предельно ясно.

    – Значит, Куколка была права, когда говорила о каких-то окнах и прочей конспирологической чуши, – ухмыльнулся смотря на явную эмблему организации, которая именовала себя «Окно».

    – Тангир! – Катерина обратилась ко мне сухо и прямо, чем вынудила прищуриться и посмотреть на неё совершенно другим взглядом, – Я рассказываю это лишь потому, что и ты, и я понимаем – Серро Гордо превратится в груду камней, которая пойдет под землю, а значит проболтаться о том, что ты узнаешь, вероятно, не сможешь никому.

    Она отошла от стола, а я оглянулся смотря на обычную комнатушку под самой крышей, служившую этой женщине всем: и спальней, и кабинетом, и кухней. Только две двери из прочной  надежной стали и высокотехнологичные игрушки говорили о том, кто она.

    – То что ты сейчас услышишь, возможно не сможешь до конца понять, и это совершенно нормально. Обычному человеку, который никогда не интересовался тем, что такое политика и большие деньги, и не надо этого знать. Ему лучше и дальше спокойно жить в неведении, однако... Ты не обычный человек, и думаю имеешь право знать, почему была убита твоя жена, а в последствии ты стал охранником девушки, которая является пятой женой арабского принца Шавкат Ибн Рашида – смотрителя и первого палача арабской Клетки.

    Катерина говорила отрывисто, но это была её нормальная манера речи.  Женщина выглядела как и подобает женщине, но вот взгляд и тон – всё это напоминало то, как бы подобный трёп начал я сам.

    – Ближе к делу, Нуна! Упустим формальности. Я понял, что в этом нет ни капли религии ещё когда прикончили пастора в Монтэ-Пульчано, – я прошёлся взглядом по Катерине опять, на что она наконец кивнула и набрав комбинацию на столе, перед нами развернулась вся папка с материалами расследования Невены.

    – Какая прелесть... – ухмыльнулся, хорошо припоминая, что подобное Куколка могла слить только в свой департамент.

    – Естественно от спецов ФБР, которые работают на нас, – ответила Катерина, и продолжила, начав выводить на экран фото.

    Сперва это была незнакомая мне женщина, которая смутно напоминала жену Мая. Следом, как только появились фото сестер Делакруз, Эмилии, Монтанари и ещё нескольких девушек, я сжал челюсть и перевел жёсткий взгляд исподлобья увидев фото Ми Ран, а за ней и фото Невены.

    – Тебя наверное интересует, что связывает всех этих женщин? Внешне совершенно разные. Характеры абсолютно разные. Национальности. Некоторые из них матери, – Катерина ткнула в первое фото незнакомки, а потом указала на фото сестер, – ...а некоторые их дочери. Некоторые сироты и обездоленные... – она прикоснулась к фото Эмилии и Монтанари, – ...а некоторые дети, которые украдены прямо у родителей.

    Её рука коснулась лица Куколки, однако следом, переместилась на фото моей жены, на что я гортанно пробасил:

    – У Ми Ран не было никакого клейма!

    – Да, – Катерина кивнула, – Его нет и у Греты. Но это не значит, что она не ангел, которого выбрали для демона.

    – Хватит травить эту сказку про проклятую любовь, Нуна! – я не выдержал, потому что стал дышать и опять чувствовать, а этого допускать нельзя, – Не на-а-а-до... – протянул безумно улыбаясь, – Давай на чистоту без сраной романтизации обычных убийств и насилия.

    – Все эти женщины подобраны, как идеальный психотип под определенного нужного мужчину. Проще говоря... Вас, мальчики, ловили на живца, зная какой прикорм вам нужен почти на все сто.

    Катерина развернула два фото и я опешил:

    – Это же приемный отец Делакруз? Или я ошибаюсь?

    – Родной отец! – возразила Нуна, а следом указала на фото родной матери сестёр, – Именно с отца сестёр, напрямую связанного с клетками, начался подъем конгрессмена Дженсена Маизла по карьерной лестнице. Кроме того, Делакруз жутко не хотел, чтобы Грете мешали занять место рядом с Дженсеном, потому что тогда он бы потерял влияние на столь значимую семью для дальнейшей политики штата Вашингтон. Продолжим. Как только настоящая мать девочек – дочерей одного из первых палачей клетки в Сиэтле узнала о том, что он просто выбросит её после своей свадьбы, приехала в городок у Сиэтла именно в тот момент, когда туда вернулся Делакруз и его молодая жена.