Текст книги "Повасарис. Черные лисы (СИ)"

Автор книги: Кристина Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Первые пары пролетели столь стремительно, что я даже удивилась, когда подошло время обедать. А в столовой меня ожидал приятный сюрприз.

Сегодня обитель пищи и довольных адептов встретила нас не гомоном голосов, а заливистым женским смехом, доносящимся со всех сторон. Осмотревшись, приметила, что виновницами этой неразберихи были мои одногруппницы. Девушки эмоционально жестикулировали и показывали куда-то в сторону, а потом закатывались в порыве смеха.

Мы с Ибби и Сали переглянулись и прошли к своим местам. Что уж таить, девушки – они и в Гриансте девушки и нам было очень интересно, отчего же у всех такое приподнятое настроение.

За нашим столиком в обычной манере восседал Эрик, но сегодня ему составила компанию какая-то незнакомка. Сали сразу же напряглась и хотела занять другое место, но я вовремя ее одернула и силком посадила на ее законный стул, левее Салена.

Заказывать обед никто не собирался раньше момента, пока парень нам все не перескажет. Но он не рвался к обсуждению очередной сплетни, зато его спутница хотела обсудить эту тему. И ее ничуть не смущало, что при виде ее мы могли только сказать: что она имеет средний рост, короткие русые волосы и миловидное личико. Никакого родового имени. Ну, она была огневиком, но на этом все ее описание и заканчивалось.

Сали не нравилась не только компания девушки, но и ее манеры. По ней можно было сказать, что девушка с удовольствием обсудит любого из присутствующих в зале. И отнюдь не в лестной форме. Нам с Ибб это тоже не импонировало, а вот Эрику, казалось, все равно. Парень лишь немного придерживал свою, ну, видимо, девушку за талию. А я хватала Сали под столом за руку, преграждая ей путь отступления и предотвращая возможный замах.

Сама тема разговора, в прочем, оказалась действительно интересной. Наша однокурсница, которая тоже посетила вечеринку, оказывается, присутствовала там в паре с тем самым некромантом, который получил от меня небольшой презент. Он оказался не только непроходимым бабником, но и умом не блистал. Ну как можно не понять, что на тебя навесили «заикайку»? А он смог! И его явление на причал в ученической мантии сопровождалось редким, но заиканием. Видимо, Демир тоже любитель поэкспериментировать с артефактами, чтобы уменьшить их действие. А некромант и не понял, отчего вдруг начал заикаться. Ну а наша сокурсница решила, что это он так был польщен ее согласием, а потом «шикарным» нарядом, посрамившим бы нашу королеву. Если бы таковая вообще имелась. Вот об этом она так громогласно и рассказывала в момент, когда мы присоединились к трапезе.

Из столовой мы выходили в приподнятом настроении, и даже осознание, что следующая пара у нас у Грейдана, не смогло его испортить. Но радовалась я недолго, ровно до того момента, как над нами разнеслось «Далия Слинстоун! В мой кабинет». Что я успела натворить, что даже об этом не помню?

В прочем, вызывали меня не к ректору, а к его секретарю. Сам глава ИСМ принимал важных гостей из Министерства. Так что я вновь не побывала в его кабинете. С одной стороны – это хорошо, а вот с другой, хотелось бы взглянуть на то убранство и великолепие картин и скульптур, о котором так восторженно отзывалась Ибби. Мне даже иногда казалось, что подруга специально нарушала правила, только ради того, чтобы побывать там.

В ректорате было неожиданно многолюдно. Среди толпы адептов, человек в двадцать, я не увидела ни одного старшекурсника. Все эти люди и нелюди проходили распределение вместе со мной. Моих сокурсников среди них не было, зато было много следователей.

Секретарь Зиора поочередно подзывала к себе по одному адепту, не забывая прикрикнуть на нас, чтобы мы не голосили. На меня это не распространялось, я вообще не понимала, зачем меня вызвали. Присев на диван для ожидающих, принялась обдумывать варианты, для чего я могла понадобиться ректору, но в голову упорно ничего не шло. Из-за допроса? Нет, сомневаюсь, что Талин и Чейз нарушили свое обещание. Тогда из-за чего?

Сидеть долго не пришлось, уже минут через пятнадцать подошла моя очередь, и миссис Марна Ардон махнула мне рукой, предлагая присесть на стул, рядом с ее рабочим местом. Молодая гномка была вторым представителем своей расы в составе ИСМ, сразу после магессы Ирмы Хейриш. Больше гномов в институте не было, даже среди адептов.

– Далия, – ровным тоном произнесла гнома, быстро перелистывая листы в объемной папке. – По указанию свыше (то бишь от ректора) я должна представить тебе документ, в котором прописано количество и продолжительность твоих внеклассных уроков.

«Ибби попросила ректора ввести мне внеурочные занятия по владению магией?», – с удивлением подумала я, но миссис Ардон поспешила объясниться:

– Понимаете, Далия, с этой недели у вас начнется предмет под названием «Основы плетения заклинаний» и соответственно вам необходимо подтянуть свои… умения во владении магией.

– Основы плетения заклинаний? – Не поняла я. – Но ведь у нас уже есть эта дисциплина.

Гномка кивнула и продолжила:

– Да, предмет у вас уже идет, но магистр Дазиз – преподаватель дисциплины был в затяжной командировке и прибывает в институт сегодня вечером. Так вот, вы, наверное, знаете, что преподаватели, замещающие своих коллег, не имеют права вести практические занятия. Поэтому вам и преподавали только теорию. А вот отсюда и берется причина, почему мистер Зиор вводит у некоторых адептов внеклассные занятия, дабы вы не отставали от своих сокурсников.

– Кто будет моим преподавателем? – поняв причину вызова, спросила я. А в душе радовалась, что учителя мне искать не придется.

– Магистр Херман Дазиз, – с улыбкой на лице ответила Марна, а вот моя улыбка поубавилась.

Сам Дазиз? Я надеялась, что это будет кто-то из уже знакомых мне магистров. Тот же Зигурд Анистон хоть и был строгим и дотошным, но преподаватель ФИЗО точно бы сделал из меня пусть и посредственного, но мага.

После получения листа с расписанием занятий, отчалила из ректората на пару к Грейдану. Надеюсь, что он предупрежден о моем опоздании.

Спускаться с пятого, административного этажа на второй было ужасно лень, но опаздывать еще сильнее было не в моих интересах.

Подходя к деревянной двери, на которой висела табличка с именем преподавателя и названием предмета «История Анозии», я затормозила, а все потому, что Демир, видимо, прогуливал пару. Как еще объяснить то, что он ошивался на этаже, но не заходил в аудиторию.

– О-о-о, Слинстоун, наконец-то, – пропело это недоразумение лохматое. А почему, кстати, лохматое? Очередная демоница узнала о том, что она у него не одна и надрала ему зад?

– Чего хотел? – спокойно произнесла я, указывая на дверь. Мне, вообще-то, пора на пару.

Демир, по всей видимости, никуда не торопился, потому что спешить с ответом он не стал. Вальяжной походкой подошел к подоконнику и, запрыгнув на него, сказал:

– А сама не в курсе?

Я на пару секунд потеряла дар речи, но поспешно вернув себе самообладание, ответила:

– А должна? – Получилось слегка нервно. Не из-за боязни, а от одолевавшей меня злости. Ну вот, не хватало еще контроль потерять.

– Кто из твоего окружения натравил на меня некроманта!? – прошипел Демир, спрыгивая с насиженного места и стремительно подходя ко мне. Остановился он буквально в полуметре от моего лица. А я поспешила отодвинуться, не хотелось делить личное пространство с этим…

– Что ты несешь?

– Я несу?! – выплюнул маг, наклоняясь ко мне и заглядывая в глаза, которые сейчас были сощурены от гнева. – Он и его дружки не дают мне прохода, цепляя по поводу и без. И ты думаешь, я не понимаю, по чьей наводке они это делают? Лучше бы тебе поговорить со своим братом, либо жди неприятностей.

И маг развернулся и ушел прочь, дальше прогуливать пару.

«Талин не знает о моем конфликте с Демиром», – всплыла в моей голове мысль, в момент, когда я открывала дверь.

Магистр Грейдан не отрываясь от разъяснения темы, махнул мне рукой, чтобы я тихо проходила на свое место. Значит, предупредили.

– Слинстоун, каким образом в нашем государстве передается власть от короля к королю? – вещал голос Кристофера, вырывая меня из дум, в коих я прибывала половину занятия.

Вернувшись в мир живых, поспешно ответила:

– Действующий король сам выбирает кому передать власть. Следующим правителем может стать только представитель рода Аргадэш. Но закономерности «от отца к сыну» в Анозии нет, и никогда не было.

Грейдан весь мой ответ довольно кивал. Странно, чем он доволен, если на вопрос может дать ответ и десятилетний ребенок.

– Хорошо, – отозвался магистр. – Скажите мне, по какой причине наш действующий король получил власть?

– Садор Аргадэш передал власть Валдису Второму по причине того, что в нем была свежее кровь ведьм и на роль правителя он подходил лучше, нежели две его дочери.

– Чем важна кровь ведьм в правлении?

Почему отвечаю только я? Отрабатываю опоздание, в котором нет моей вины? Но вслух сказала другое:

– Кровь чистокровных ведьм и ведьмаков позволяет правителям быть невосприимчивыми к чужой ментальной магии или действию артефактов. Так же у человеческих ведьм, как и у чистокровных хорошо развито чутье. Они зачастую видят даже то, что пропускают маски. Сила таких магов в основном зависит от того, как давно в их родословной мелькал чистокровный. У нашего короля очень сильный дар, так как его отец является потомственным ведьмаком. В то время, как у дочерей короля Садора почти не было магии, присущей таким магам, поэтому и на роль королев они не годились. Хоть в нашем государстве и нет запрета на престолонаследие по женской линии.

– Очень хорошо, адептка. Можете присаживаться, – произнес магистр, возвращаясь на свое место и открывая журнал.

– А теперь поговорим непосредственно о ведьмах и ведьмаках, – продолжил маг, как только разобрался с записями. – Знаю, вы это изучали на дисциплине «Расы и народы», но мне хотелось бы, чтобы вы вспомнили пройденный материал.

– Данный предмет у нас еще не начался, магистр, – сказал кто-то из группы.

– Правда? – Удивился демон. – Что же, тогда я жду ваших предложений. Чем же так выделяются представители этой расы или они все же относятся к людям?

Лес рук и довольное магистра:

– Эрик Сален, я вас слушаю.

– Представители ведьм и ведьмаков не являются людьми, в отличие от человеческих магов или ведьм. Их род – это отдельная ветвь, достаточно загадочная и сложная. Свои способности такие маги тщательно оберегают от посягательства других и никому кроме них неизвестно, как много они могут. В народе знают только об их превосходном даре предчувствия и о том, что они подобно ногицунэ отлично справляются с проведением ритуалов, в особенности запрещенных, на крови. Так же они прекрасные проклятийники, опять же, эта способность у них развита наравне с черными лисами, а у многих даже сильнее.

– Что же, для адепта, который изучал данный материал самостоятельно, вы неплохо осведомлены, – кивнув, сказал магистр. – Но я бы еще добавил, что чистокровные, в отличие от человеческих, не являются стихийниками. Им подвластна магия природы, но они ей пользуются исключительно с позволением самой природы и только частично. Например, зажечь огонь в камине они в состоянии, а вот поджечь лес, уже нет. Соответственно, использовать магию во вред они не могут.

Дальше разговоры были исключительно касательно истории Анозии, без вникания в возможности и особенности отдельных народов.

К вечеру мое замечательное во всех смыслах настроение стремительно начало падать. А все дело в том, что я таки поняла, про что говорил Демир. Только маг ошибся, вовсе не Талин попросил некромантов приглядеть за ним, а Чейз. С ним-то я и собиралась поговорить, как только вернусь с пар.

И вот этот момент настал. Я, тишина пустой комнаты и приемник в моих руках. Смешно, но так я сидела минут двадцать, не решаясь настроить его на ауру Чейза.

А когда я все же решилась…, он не ответил.

* * *

Всю неделю я пыталась связаться в Дораном и уже не столько для разбора полетов, сколько чисто из упрямства. Он не отвечал! Ни разу за эти четыре дня.

Когда наступила пятница, я поняла – хватит. Хватит унижаться, кого я обманываю? Мне ведь просто хочется его внимания. А он мне четко дает понять, что в общении со мной не заинтересован.

Еще одним неприятным моментом этого дня стало известие, что наши с магистром Херманом занятия переносятся. И они начнутся сегодня, а не с понедельника. А я была к ним не готова, морально не готова. Мне было страшно идти на внеклассные занятия, даже зная, что первый урок будет без применения каких-либо заклинаний, только медитация под руководством преподавателя.

За эту неделю у меня уже было два срыва, которые закончились разбитым окном в моей комнате и дракой с Демиром. И если окно мало кого интересовало, его в тот же час восстановили, то второе событие было новостью №1 в ИСМ. И как вот мне теперь идти к магистру Херману, зная, что я просто не удержу магию! Медитация создана для того, чтобы ее прочувствовать, подружиться с ней и взять под контроль. А для меня это приговор. Еще одних испорченных отношений с педагогом я не вынесу. Грейдана мне хватало за глаза и два хвоста, он со своими посягательствами на мое личное пространство и тело уже сидел в печенке. Казалось бы, отказала одна, переключись на другую. Так ведь обычно делают легкомысленные парни? Но, видимо, легкомысленные демоны настолько уперты, что, получив отказ, прут напролом к цели.

Занятия с магистром были назначены на обед, пар сегодня стояло всего две. Почти весь преподавательский состав уезжал на какие-то сборы. Как же меня трясло, когда стрелка часов стремительно шла к отметке «12». Магистр занимался с двумя адептами, со мной и одним из следователей. И если у меня было назначено всего три занятия, то у него они были ежедневными. Все-таки мне, как артефактору магия была не столь нужна.

Но как мне не хотелось избежать этих занятий, идти пришлось.

* * *

Прошло уже полтора часа от начала занятия. Ноги нещадно немели, а голова пухла от вынужденной сосредоточенности. Всегда ненавидела медитацию!

Отгоняя от себя ненужные мысли, которые подобно пчелам, роились вокруг и так и норовили прошмыгнуть мне в голову, поминала недобрым словом Андреса Зиора – нашего несменного ректора и последнего из василисков.

Углубиться в дали своих мыслей я не могла по двум причинам. Первая: голова уже напоминала разбухший арбуз, вторая: Дазиз с самого начала занятия протяжно вздыхал и, кажется, втихомолку ругался. Что это с ним?

По прошествию еще пяти минут, приоткрыла глаз и попыталась оглядеться. Пират, ни дать ни взять. Как только мой взгляд упал в дальний угол зала, я поняла – убористый мат, слетающий с губ магистра, мне не привиделся! Или все же прислышался? Не важно! Распахнув в неверии глаза, уставилась на Дазиза. Так.… Это я натворила или магистр так не вовремя решил вспомнить уроки левитации!?

Херман крутился в воронке смерча неизвестного происхождения. Хотя. Почему это неизвестного? Маг воздуха тут только один! И эта криворучка – я!

– Магистр, как это произошло? – я пыталась кричать громче, думая, что он меня не слышит, а потом до меня дошло. Шлепнув себя по лицу, замотала головой. Нет, ну это надо додуматься! Его там, в бетонный потолок вбивает мой, между прочим, смерч, а я тут дифирамбы ему воспеваю. Твою ж лисью…

С запозданием сообразив, что Дазиз мне не ответит, постаралась сосредоточиться на вихре, нужно было его успокоить. В идеале – плавно спустить магистра на пол. Прикрыв глаза, попыталась достучаться до своей стихии, выходило из рук вон плохо. Сердце колотилось в бешеном ритме, Херман ругался, уже не скрывая гнева, а я стояла и тупила. Так…. Нужно найти центр смерча и распутывать вихрь уже из этой точки. Нашла! Теперь главное делать все очень осторожно, либо…. А это еще что такое?

У меня, как у мага воздуха нити магии прозрачного цвета с легким голубым сиянием, а то, что предстало моему взору, имело черный! Черный цвет, как такое вообще возможно!? Поняв, что распутать плетение не получается, начала паниковать пуще прежнего. Но вопль магистра мигом меня отрезвил. По каким-то причинам у него не получалось выпутаться из воронки. И это димаг! А что тогда говорить обо мне.

Вдох. Выдох. Вдох. И на выдохе начинаю на распев читать заклинание, которое, по идеи, я знать не должна, и у магистра возникнут вопросы, но сейчас куда важнее спасти самого Дазиза.

– Вайлар белинарэ дамаш , – вздох. – Барен аваган дешар, – выдох.

Закончив слова заклинания, успеваю лишь заметить, как воронка разрывается изнутри, и магистра просто кидает об пол. После чего ухожу в бессознательность.

Мне снится сон. Зал для медитаций, я лежу или валяюсь? Не важно, я лежу на холодном бетонном полу, подо мной почему-то нет мата, и холод бетона пробирает до костей, тело начинает неметь, а по коже идут мурашки, отзываясь неприятным покалыванием. Доран, склонившись надо мной, что-то говорит, быстро, зло и при этом жестикулируя руками. Меня потряхивает, толи от холода, толи от страха, а Чейз начинает бормотать все быстрее и быстрее. Пока до меня не доходит, что это мне не снится, и кицунэ тут нет. Есть я и профессор.

– Слинстоун! – Слышу я где-то на задворках подсознания.

Возвращаться в реальность не хочется, бессознательность манит своим теплом и обещанием оберегать. Перед ней мне не нужно оправдываться. Не нужно объяснять, откуда я знаю старое заклинание, относящееся к темной магии. Заклинание!

Резко распахнув глаза и подняв верхний корпус тела, начинаю искать взглядом магистра. Его нет поблизости, и я начинаю паниковать. Но ситуация не успевает дойти до критической точки, магистр появляется раньше.

Разбитая губа и ссадина на скуле и подбородке, маг хромает на одну ногу и придерживает левую руку, которая весит плетью.

«Перелом», – понимаю я.

Дазиз не говорит ни слова, с молчаливой решимостью двигается в мою сторону, кривясь от боли в ноге, на которую так неосмотрительно ступает. И вот он уже передо мной, аккуратно присаживается на тот же бетонный пол, на котором лежу и я, и с какой-то непонятной смесью злобы и сострадания смотрит на меня. Это продолжается минуту, вторую. На третью я начинаю раздражаться, но он прерывает тишину раньше:

– Даже боюсь представить, что нужно было пережить, чтобы потребовалось выучить одно из запрещенных ныне заклинаний. Темных заклинаний, – голос его звучит глухо, в нем нет той злобы, что явно ощущается в глазах. Но я понимаю, он злиться не на меня, на ситуацию.

– Вы же знаете мою историю, – привставая, говорю я. Горечь в голосе настолько отчетлива, что пытаться ее скрыть заранее провальное занятие. Поэтому решаюсь на откровение хотя бы с одним человеком в стенах ИСМ.

– Когда мне было пять и у меня начал раскрываться дар воздушника, весь род был в полном недоумении, но, тем не менее, никто не усомнился ни в том, что я Слинстоун, ни в том, что моя мать не изменяла отцу. Все пытались найти причину. В истории еще не было случая, чтобы в семье огневиков родился маг воздуха. Вообще подобных случаев не было ни у кого. Из-за этого поползли слухи, касательно моей семьи, но приближенность к короне позволила нам остаться одним из великих древних родов и не пасть под гнетом грязи и сплетен. А потом началось худшее. Моя магия непросто не слушалась, она жила своей собственной жизнью. Я даже не упомню, сколько раз в поместье делался ремонт, после того, как мое проклятье вырывалось наружу и разносило половину родового гнезда. С годами все становилось только хуже. Если вначале я еще могла развеять собственную магию и прекратить безумие, то потом… Она просто не слушалась и дело даже не во мне, в ней. Из-за этого, бабушке и пришлось отыскать это заклинание. Только оно способно уничтожить магию изнутри, не прибегая к источнику силы.

Все время, пока я говорила, магистр молча гладил меня по голове. Такой отцовский жест… мне его так не хватало.

– Мне жаль. – Услышала спустя полминуты молчания. Два слова и столько вложенных в них эмоций.

Магистр Дазиз помог мне встать и мы, молча, направились на выход. Уже прошло много времени от начала занятия и мне пора собираться к бабушке. Я обещала помочь ей в лавке.

Шум торговых рядов, несмолкаемый даже в вечернее время, резал по ушам. Я неспешно шла по улице, пытаясь не сбиться с курса. Толпа покупателей то и дело пыталась зацепить меня в свой поток и направить в другую сторону. Лавка зельевара под управлением бабушки, располагалась недалеко от начала рядов, но даже до нее сейчас было трудно добраться.

– Аргадэш! Смотрите, принц! – прокричала какая-то женщина, идущая рядом со мной. Я скривилась, ее гомон прямо под ухом был неприятнее всего гула рядов вместе взятого.

Хотя ее восхищенный крик привлек мое внимание не только и из-за звонкого голоса хозяйки, но и из-за самого содержания восклицания. Покрутив головой, пыталась разглядеть в толпе Кайрена, но не увидела даже его каштанововолосой макушки. После чего решила сменить тактику и просто понаблюдать за прохожими. И маневр себя оправдал, Аргадэша я приметила уже через минуты две. Парень стоял возле цветочной лавки, с хмурым выражением лица и на все букеты, подаваемые услужливым хозяином, качал головой. Я же решила подойти, поздороваться.

Из-за скопившегося народа ни мне его, ни ему меня не было видно, но я не сдавалась и шла напролом, а точнее, размахивая руками через толпу. Толпа негодовала, но ровно до того момента, как я по-дружески хлопнула Кайрена по спине. Народ ошалел, ведьмак тоже. Но его ступор был не затяжным. Повернувшись ко мне лицом и поняв, что это за наглое создание посмело дать подзатыльник самому наследному принцу, он широко улыбнулся и подхватил меня на руки.

– Ах, ты ж, шкода хвостатая, – смеясь, кружил меня Аргадэш-младший, а в толпе то и дело нашептывали «Девушка», «Будущая королева», «Да нет, молода слишком», «Что вы понимаете в чувствах», – последнее было прискорбно выдохнуто пожилой добротной дамой, которая, по всей видимости, в амурных делах была куда большим специалистом, чем тот суховатый мужчина средних лет, который высказался о возрасте.

– Тебе помочь с букетом? – улыбаясь и со сбившимся дыханием, протянула я.

– Ты будешь моей спасительницей, – хитро так добавил в свою очередь ведьмак.

Дальше пошло дело. Букет за букетом отметались и мной, и Кайреном. Оказалось, я ошиблась. Цветы нужны были принцу не для предстоящего свидания, а для горячо любимой матушки, которая сегодня прибывает в столицу с двумя его братьями. Вообще, из Аргадэшей в Бирмигэне проживали лишь сам король и Кайрен, а остальные представители семейства, включая родителей Валдиса и самого принца, обитали в родовой резиденции, где-то западнее Сайдена – городка, близ Бирмигэна.

Матушка принца была такая же каштановолосая и зеленоглазая, как сын. Поэтому мной был предложен букет, который попался мне на глаза уже через минут десять разборов. Он состоял из коричневых роз и еще не распустившихся тюльпанов, которые сейчас имели зеленоватый оттенок. Сам букет был обрамлен красивой вязью узоров из блесток и веточек декоративной садовой ели насыщенного зеленого цвета. Кайрен пришел в восторг и от цветов, и от оформления и, расплатившись, побежал в ожидающий его экипаж. Предварительно поцеловав меня в щеку и благодарно покружив. Стоит ли говорить, какие на этот раз фразы доносились до меня? Как же все были удивлены, целует одну, а с букетом к другой. Я лишь широко улыбалась, глядя на недоуменные лица кружащих тут и там покупателей, которые намеренно останавливались возле лавок, близ той, у которой стояли мы. И их мало волновало, что и они и сами торгаши не производили никаких действий, а, не отрывая взгляда, смотрели на нас.

Добравшись до лавки бабушки, устало ввалилась в прохладное помещение и припала к стене. Здесь всегда была одна температура, ее поддерживали специально, чтобы готовые зелья и травы не портились.

Пройдя вглубь лавки, туда, где располагался склад, окликнула бабушку. Та сразу вышла мне на встречу, вытирая руки о фартук и широко, по-доброму улыбаясь.

– Хороший день? – с такой же улыбкой выдала я.

– Трудный, – вздохнула ба. – Много посетителей и почти все хотят что-то особенное. То им подай зелье для временной смены цвета волос, то для изменения оттенка радужки и многое другое. Выжали меня.

Адолинда Слинстоун была высокой статной женщиной, на вид, которой нельзя было дать и сорока пяти, хотя ей давно уже перекатило за двести лет. Волосы у нее были не медового цвета, как у других представителей рода, а иссиня-черные. Конечно, это был не натуральный их цвет. Как однажды высказалась бабушка: «Вот перевалит вам за сотню, так тоже подумаете о смене имиджа. Один цвет волос, знаете ли, приедается». Мама лишь посмеивалась над родительницей, я же думала, что после стольких лет жизни, она еще слабо поработала над своей внешностью. Бабушка Чейза, например, была абсолютно неузнаваема для тех, кто не был знаком с ее привычками все время меняться.

Сейчас бабушка была одета в рабочее платье темно-синего цвета с глухим воротом и длинными рукавами. В лавке я бывала почти каждую неделю и задерживалась здесь обычно не меньше, чем на пять часов. Но так и не привыкла видеть Адолинду такой домашней, что ли. Гостей в поместье она всегда встречала при параде. Исключительно в платьях, подобранных под нее и только для нее. Одетая с иголочки и с замысловатой прической. Здесь же она была другой: простой женщиной, одевающейся в исключительно удобную одежду и с неизменным пучком черных волос. Такой она мне нравилась больше, от нее исходило тепло и уют, пусть даже мы были и не дома, а в лавке.

– С чем-нибудь помочь? – произнесла я, дослушав жалобу бабушки.

– Я буду очень признательна, если ты постоишь за прилавком, – тут же отозвалась огненная кицунэ. У нее сразу же загорелись глаза, и даже лицо немного разгладилось. Видимо, сильно ее замучили, и ей хотелось отдыха и тишины.

Около получаса посетителей не было. Тишина и прохлада помещения – все, что меня окружало. Запахи разнообразных зелий и трав я давно научилась игнорировать и попросту не замечала.

Когда я уже начала скучать, над дверью раздалась трель колокольчика, оповещающая о посетителе.

В лавку прошел молодой мужчина, солидно одетый и с безупречной осанкой.

Выслушав пожелание мужчины, прошла в соседнее помещение, там мы хранили заготовки для зелий и другие сушеные травы. Сейчас мне требовалась мелисса. Сын покупателя испугался дворовой собаки соседей и теперь иногда начинает беспричинно плакать. А мелисса славится своими успокаивающими свойствами.

Найдя нужную крытую чашу, раскрыла ее и зачерпнула необходимое количество сушеного растения. Мягкий, пряный аромат, с лимонными нотками разнесся по помещению, и казалось, даже я стала гораздо спокойнее и беззаботнее.

Расплатившись и пожелав удачного вечера, мужчина покинул лавку, а я принялась обслуживать нового посетителя. На этот раз это была женщина лет тридцати, с шикарной копной русых волос и изумрудным цветом глаз. Ее пожелание было куда интереснее.

В преддверии ежегодного бала, посвященного уходу лерна, вся женская часть населения сходила с ума. А ведь за ним еще следовал праздник Мери́на. Первый праздник в ИСМ не отмечался, он зачастую совпадал с зачетами и экзаменами у старших курсов и попросту мешал процессу обучения, а вот второй поощрялся, и к нему всегда готовились с какой-то маниакальной устремленностью сделать все лучше, чем у всех.

Так как моя семья, благодаря матушке была приближена к королю, то и лерн я провожала именно во дворце. Бал отличался от праздника Мерина только тем, что на нем нельзя было раскрывать свою личность. Если бал-маскарад, проводимый в ИСМ, просто предполагал наличие масок, то первый же праздник, проводимый во дворце, обязывал изменить внешность. Задумка это была введена не так давно, кстати, мамой Кайрена. И всем она пришлась по вкусу.

Вот и эта молодая женщина тоже хотела приобрести зелье. Но не для волос или глаз, нет, она хотела сменить на время тон кожи! Так как с такими просьбами в мое присутствие не обращались, то я, замешкавшись, попросила минутку. А сама рванула к Адолинде.

– Там посетительница… со странной просьбой, – выравнивая сердцебиение, произнесла я.

Бабушка отвлеклась от заготовок и подняла на меня взгляд, показывая: она готова слушать.

Уже отдышавшаяся, продолжила:

– Она хочет сменить тон кожи.

Адолинда отчего-то заулыбалась, и я уж было подумала, что она посчитала клиентку ненормальной. Каюсь, я таковой ее и приняла. Но, оказалось, что бабушка была готова и к таким вывертам клиенток.

Встав со стула и пройдя куда-то за стеллаж, она достала склянку с мутно-желтым зельем. Я, лично, такое бы пить не стала.

– Вот, специально для нее изготовила, – улыбаясь, сказала кицунэ. – Она приходила пару дней назад и просила изготовить подобное зелье.

Теперь-то я поняла, почему женщина была так уверена, что таковое зелье у нас есть в наличии.

Вынеся странной клиентке ее заказ и получив массу признательных комплиментов и шесть золотых, принялась к обслуживанию остальных.

Так пролетело около пяти часов, и пора было закрывать лавку. Распрощавшись с бабушкой, которая была крайне признательна мне за помощь, поймала экипаж и направилась в ИСМ. Мне бы тоже не помешало выбрать себе наряд и образ для бала.

А в голове вертелась фраза бабушки, сказанная в ответ на мой вопрос о черных нитях магии: «В нашем роду мелькали ногицунэ, возможно, это отголосок прошлого возрождается в тебе», и вид у нее при этом был такой растерянный, что я сразу поняла – врет. Поэтому была твердо намерена разобраться с этим самостоятельно.

Глава 4.

Ты говорил, что бывают дни,

когда весь мир отворачивается от нас.

Сегодня такой день.

Из книги «Семь дней творения» Марка Леви.

Чейз Доран

 Уже выходя из своей квартиры, расположенной близ торговых рядов, вспомнил, что сегодня Талин не составит мне компанию на дежурстве, и окончательно скис. Могли бы мне хоть Жиора поставить на время в напарники, он пусть и пустоголовый, и неуклюжий, но, тем не менее, не немой. Было бы с кем скоротать скучный вечер и такую же скупую на события ночь, пока друг отбывает наказание в стенах ИСМ.

Вообще-то, я, как и Кайрен с Чадликом, был осведомлен о том, что Талина отправили в институт вовсе не из-за нетрезвого состояния, в коем он явился на вызов Шалена. Нет, это тоже послужило причиной, но начальник Патруля уже с неделю был озадачен вопросом «Что делать с этим страдальцем?», а нам с Чадликом, на нашу неудачу, пришлось ему в этом содействовать. И вот, решение найдено, а «причину» Талин и сам подкинул.