Текст книги "Семейный бизнес"
Автор книги: Кристина Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Мерзавец! Тебе еще смешно! – Ей казалось, что лицо покрывается льдом, а руки и ноги совсем закоченели. – Как ты смеешь!
Он втащил ее в кабину «магнума» и закрыл дверь.
– Это нечто совершенно новое в моей жизни. Я еще никогда не встречал женщины, которая прыгнула бы в сугроб, чтобы сбежать от меня. Тебе лучше снять одежду.
– Что?
– Снять одежду. – Рори снова поставил чайник. – Если, конечно, ты не хочешь свалиться с простудой. Твои джинсы и свитер промокли насквозь, и если ты не снимешь немедленно носки, то обморожение тебе гарантировано, не говоря уже о переохлаждении. Давай быстрей, Джорджия.
У нее стучали зубы. «А ведь он прав, эта самодовольная свинья», – подумала Джорджия. Ее одежда действительно промокла, стала холодной, как лед, и оставаться в ней было просто невыносимо. Рори вытащил из своей сумки громадное полотенце.
– Задерни занавески, вытрись и переоденься. Я не буду подглядывать. Никогда не находил ничего интересного в переодевающемся коллеге-водителе.
– У меня нет другой одежды.
– Ну и ну! – Рори покачал головой. – Это непрофессионально. Я всегда вожу с собой запасную одежду.
– Готова поспорить, ты в свое время был лидером бойскаутов. – Зубы Джорджии стучали, как кастаньеты.
– Вообще-то, – начал было Рори, но его остановило сердитое ворчание Джорджии. Он улыбнулся и продолжил: – У меня есть свитер и носки, к сожалению, только черного цвета. Ты бы сама такие, конечно, ни за что не выбрала, но сейчас не приходится привередничать. Вот, возьми…
Джорджия схватила одежду, неуклюже забралась на спальную полку и задвинула занавески. Пока она вытиралась и переодевалась, Рори колдовал над едой, подпевая какому-то древнему шлягеру, звучавшему по радио. Еще ни разу в жизни Джорджия не испытывала такого отвращения – это была настоящая ненависть.
– Так намного лучше. – Рори наградил ее ободряющим взглядом, когда она слезла с полки. – По крайней мере, ты не умрешь у меня на руках. Я был бы не в силах сообщить твоей бабушке, что ты находишься в криогенной заморозке где-то на северо-востоке Англии, тем более на второй день после того, как она взяла меня на постоянную работу. Кофе будешь?
Его носки были Джорджии по колено и свисали с кончиков пальцев, как туфельки феи. Свитер можно было бы обернуть вокруг нее пару раз, и длиной он был как раз до самых носков. Ей было тепло и уютно, но вместе с тем – ужасно досадно.
Она неловко взяла кружку с кофе.
– Спасибо. Бабушка предпочла бы получить известие о моей смерти, нежели о провале заказа «Леннардз» и потере партнера. Уж лучше мне умереть, чем проиграть «Вивиенде».
– Ты недооцениваешь свою бабушку, – говорил Рори, подогревая суп и булочки, и одновременно раскладывая по тарелкам цыпленка и картофельный салат с ловкостью профессионального официанта. – Сесилия тебя очень любит. Я знаю, как она относится к бизнесу, но я также понял, как она относится к тебе. Бабушка гордится тобой – и не без основания. Она тебя любит, как родную дочь.
– Ставлю тебе за наблюдательность пять с плюсом. – Джорджия с горечью рассмеялась. – А что бабушке еще оставалось. Мораг, моя мама, не отличалась горячей любовью к дочери.
Рори промолчал. Джорджия закусила губу. Она очень редко вспоминала Мораг, а иногда забывала о ней вовсе. Порой у Джорджии просто в голове не укладывалось, что Сесилия и Гордон на самом деле не были ее родителями. Почему она заговорила об этом именно сейчас? Да еще с Рори? Она пожала плечами.
– Бабушка всегда заменяла мне маму.
– А как же твоя настоящая мать? Мораг? – Рори сидел к ней спиной. – Если не хочешь, не говори об этом. Я вообще не имею права спрашивать. Полагаю, это был несчастный случай?
– Что? – Джорджия в задумчивости рассматривала свои руки. – О, нет. Моя мама жива и здорова. Несчастным случаем была я.
– Внебрачный ребенок? Подумаешь, преступление! – Рори передал ей доверху наполненную тарелку и кружку с супом. – Не нужно убиваться по поводу того, в чем ты совершенно не виновата.
Джорджия взяла у него тарелку и отвела глаза.
– Я и не убиваюсь. Кстати, я родилась в самом что ни на есть законном браке. Мои папа с мамой были женаты к тому времени уже пять лет. Они просто не были готовы к тому, чтобы стать родителями. Это не входило в их планы. Они хипповали. И решили, что бабушка с дедушкой будут мне более надежной семьей.
– Боже мой! – Похоже, Рори был шокирован. Джорджии вдруг захотелось рассмеяться. Он даже перестал грызть цыпленка. – И где же они сейчас?
– Строят из себя великих путешественников нового времени где-нибудь в Уэльсе. Они встретились и поженились еще будучи студентами университета, выбрали для себя образ жизни хиппи, и воспитание детей могло бы им очень помешать. – Джорджия проговаривала про себя этот текст миллионы раз, но почти никогда не произносила его вслух, и, как ни странно, теперь ей было совсем не больно говорить об этом.
– Они обычно вспоминают о моем дне рождения и всегда присылают открытку на Рождество. Я видела их прошлым летом. Они проезжали мимо нас в Стоунхендж, чтобы посмотреть солнцестояние.
Рори изо всех сил старался сохранять хладнокровие.
– Они приезжают к вам в «Диадему»? Чтобы побыть с вами?
– Как бы не так! Они не в ладу с водопроводом, ванной и другими благами цивилизации. Последний раз они были у нас, когда умер дедушка. Приехали в фиолетовом фургоне, в каких-то халатах, жилетах и вязаных шапочках. Притащили охапки цветов, которые нарвали по дороге, и курили на протяжении всей церемонии. Они тогда провели у нас два дня: то становились каменными, то рыдали. Я была даже рада, когда они уехали.
Рори смотрел на нее так долго, что, казалось, прошла вечность. Джорджии очень хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь. Она не понимала, почему раскрыла ему душу. Рори откинул волосы со лба.
– Это многое объясняет. Твои отношения с Сесилией и самоотверженную преданность «Диадеме». Тебе в жизни очень повезло, Джорджия, правда. И я очень тронут, что ты рассказала это мне. Наверное, сейчас ты была бы не прочь, чтобы меня внезапно поразила амнезия?
– Действительно, что-то я разболталась. – Джорджия смутилась. Он ведь не просил рассказывать историю ее жизни. Когда она была помладше, ее постоянно мучили вопросы о том, что же плохого она сделала, что родители отвернулись от нее. Теперь это уже было не так важно. Джорджия по-прежнему любила родителей, но больше уже в них не нуждалась.
Рори улыбнулся и вернулся к ужину.
– Я совсем забыл про еду. Тебе не надоела эта дребедень по радио? Может, ты предпочла бы что-то другое?
Джорджия посмотрела на часы. Какая разница? Какое значение имеет то, что он подумает о ней сейчас?
– Ты не против, если мы посмотрим «Санта-Барбару»?
– Нет, нет. Я и сам стараюсь ее не пропустить.
Рори принялся настраивать телевизор, и Джорджия так и не поняла, пошутил он или сказал всерьез. Заполнив пространство между ними тарелками, кружками и едой, она пыталась сконцентрировать все внимание на содержании фильма. Они удобно устроились в противоположных углах кабины и нарушали тишину только просьбами передать булочки, сэндвичи и напитки. Но это была лишь видимость мира.
Порывистый ветер хлестал и окно кабины, в темноте завывала метель, Джорджии было уютно, и она наслаждалась самым вкусным обедом в своей жизни.
– Это было восхитительно, – с сожалением сказала она, когда закончились новости. – Спасибо большое. Я…
– Раз уж мы говорим по душам, я должен перед тобой извиниться. – Рори собрал тарелки и кружки. – За то, что случилось тогда. Обычно очень нелегко сказать «прости». Прости меня, Джорджия.
– Да, ты действительно поторопился с выводами относительно моих отношений с Аланом. Но…
– Я не об этом. – Рори перестал аккуратно складывать грязную посуду в пакет (из него получилась бы образцовая жена). – Я имел в виду поцелуй. Я просто воспользовался случаем. Прости.
Даже при тусклом свете было видно, как вспыхнуло лицо Джорджии.
– Да, действительно. Но… мы оба погорячились. Может быть, нам лучше забыть об этом?
– А ты сможешь? – Рори не смотрел на нее. – Я не смогу. Я не буду больше пытаться это сделать, не беспокойся. В конце концов, ты очень ясно указала мне мое место. Но это было так приятно! – Он повернулся и взглянул на нее. – Очень приятно. Мне показалось, ты сама этого хотела. Хотя, похоже, я ошибся. Оказывается, власть – сильнейший афродизиак, а я никогда раньше не целовал своего босса.
Джорджия пожала плечами, придумывая слова, которые подействовали бы на Рори как холодный душ. Однако на этот раз она даже не пыталась опять распахнуть дверь кабины.
– Хорошо, я согласна, неприятным это не назовешь… Но все же, я думаю, нам нужно закрыть эту страницу. И я вовсе не твой начальник – пойми это раз и навсегда. Извини, если я вела себя как глупая маленькая выскочка, но я тогда жутко разозлилась. Ненавижу, когда меня не так понимают. Алан Вудбери, честное слово, не мой бой-френд. Он никогда им не был и никогда не будет. Я никогда не оставила бы Алана, если бы он был… нет, я хочу сказать… не оставила бы его в таком состоянии.
Рори кивнул, взглянув на экран. По телевизору шел какой-то триллер двадцатилетней давности.
– Выключить?
– Да, пожалуйста. Включи опять радио.
Он так и сделал. Красивые мелодии Средней Англии чередовались с мягкой и плавной музыкой. Рори откинулся в кресле.
– Мы простили друг друга, и этого больше не повторится. Поэтому давай начнем все сначала – будем друзьями.
– Будем друзьями. – Джорджия кивнула. Она старалась заглушить внутренний голос, который дразнил ее, говоря, что она хочет, чтобы Рори Фолкнер стал для нее больше, чем просто другом, намного больше.
– Значит, у тебя с Аланом Вудбери нет никаких серьезных отношений? А вообще у тебя кто-нибудь есть?
– Нет. Правда, нет. Вечно не хватает времени. Мы с Аланом иногда просто сопровождаем друг друга на разных мероприятиях, так удобнее. У меня очень давно не было ничего серьезного. А у тебя?
«Боже мой, Триш и Сесилия были бы довольны!»
– На каждой остановке по девушке. Везде, где я снимаю шляпу, и так далее и тому подобное. – Рори улыбнулся. – Это моя первая постоянная работа за пять лет, поэтому, кто знает… В Аптон-Поуджез есть клуб одиноких сердец?
Джорджия рассмеялась.
– Нет. А если бы и был, то бабушка увела бы всех женихов.
Между ними опять разверзлась тишина. Джорджии ужасно хотелось зевнуть, но двойная спальная полка и спальный мешок были слишком близко. Она протерла глаза.
– Я рассказала тебе о своем необычном прошлом, а как насчет твоего? Почему ты все время в пути? У тебя же должна быть семья?
– В Лондоне. – Рори устроился поудобнее на кресле водителя. – Мой отец давно умер. А мать живет в Лондоне… вместе с моим братом.
– Да? – тут же подхватила Джорджия. – Он старше тебя или младше?
– Старше на четыре года.
– Как его зовут?
– Руфус.
Джорджия была очарована:
– У него рыжие волосы?
– Нет. – Голос Рори стал таким твердым, что мог бы разрезать стекло. – Он похож на меня. Поэтому мама и хотела назвать меня Рози, понимаешь? Руфус – сын, которого она очень хотела, а я должен был родиться девочкой.
– Это не твоя ошибка, так же как и я не виновата, что появилась на свет. – Джорджии взяла последний кусочек шоколада. Теперь она понимала, почему они так хорошо понимают друг друга. – И вы не ладите? Ты и Руфус?
– Я ненавижу его, – сказал Рори. – Он мне противен, я его терпеть не могу.
У него на душе было что-то еще. И Джорджия это чувствовала. Но чтобы не разорвать хрупкие узы дружбы, она усмирила свое любопытство. Рори сам расскажет ей, если захочет. Впереди была целая ночь.
– В моей жизни был еще один человек. – Его взгляд не отрывался от снежинок, которые кристалликами налипали на лобовое стекло. – Девушка по имени Стефани. Мы прожили вместе четыре года Я… в общем, однажды я пришел домой раньше, чем обычно, и застал ее в постели с другим мужчиной. Они занимались любовью…
– О, боже! – Джорджия чуть было не обняла Рори, чтобы утешить, но вовремя опомнилась. – Какой ужас! Как… И что было дальше?
– Ничего. Я просто не верил своим глазам. Я помню, как стоял в дверях и смотрел на них в оцепенении. Ничего не чувствуя. Просто смотрел. Этим другим мужчиной был Руфус.
– Твой брат?! Господи Иисусе! – Джорджия чуть не подавилась слюной. – Ой, как я тебе сочувствую. Ты его ударил?
Рори покачал головой.
– Мне хотелось убить их обоих, и я знал, что способен на это. Они принялись причитать вокруг меня, извиняться, оправдываться. Я ничего не слышал. Я только видел их перед собой. Вместе. И я понял, что если останусь, то просто наброшусь на изменников. Поэтому я ушел оттуда и колесил по Лондону несколько часов, чтобы дать им время исчезнуть. Я не мог вынести предательства. Я любил их обоих, понимаешь?
– Да. – Джорджия прикоснулась к его руке. – Это самое ужасное. То есть, в любом случае – это ужасно, но твой брат… А что было потом?
– Ничего. Я помню, как шок снова сменился яростью, а потом – болью. – Он иронично улыбнулся. – Наверное, я тогда побил каждую стену в южном Лондоне. Как ни странно, это помогло. Я вообще-то человек не агрессивный и ненавижу жестокость. – Рори пожал плечами. – Когда я вернулся, их уже не было.
– А они все еще вместе?
– Нет, что ты. Руфус хотел Стеф только потому, что она была моей. Он всегда все прибирал к рукам и не мог смириться с мыслью, что у меня есть что-то свое. Разумеется, Стефани пришла ко мне, когда Руфус потерял к ней интерес, и просила простить ее.
По радио играл Генри Манчини. Никаких других звуков, кроме завывания ветра, слышно не было.
– Я послал ее к черту и с тех пор больше не видел.
– Ты все еще любишь Стефани?
– Нет. Но я никогда не забуду ее… точнее, того, что она сделала. Этого предательства. Я никогда не прощу ее… и Руфуса. Я оставил ту квартиру, семейный бизнес и пустился в скитания.
Джорджии передалась его боль, и она поняла, как ей повезло, что не пришлось испытать в жизни подобных страданий. Бедный Рори. Это многое объясняло. Особенно его реакцию на то, что она оставила тогда Алана Вудбери одного. Если бы только она могла все это знать раньше.
– А что твоя мама? Ты ей рассказал?
– Нет. Это ничего бы не изменило. Моя мама считала, что даже задница Руфуса светит, точно солнце. К тому же ей никогда не нравилась Стеф. Мама подумала бы, что я просто слишком бурно на все реагирую. Итак, мисс «Диадема», теперь ты знаешь, почему я стал странником и почему, как только я хочу где-нибудь осесть, в моей душе начинает ныть вновь открывшаяся рана.
– Теперь все будет по-другому. Начни жизнь с чистого листа. Тебе просто нужно научиться снова доверять людям. Ведь, если честно, большинство людей хорошие. В «Диадеме» все – просто замечательные, хотя и разные. У тебя появятся верные друзья.
– Сесилия была права. – Он заложил руки за голову и облокотился о полку. – У тебя действительно очень доброе сердце, и я был дураком, когда подумал иначе.
От таких слов ее душа вспорхнула, как золотая бабочка. Немного подумав, Джорджия лениво потянулась.
– Хочешь, я расскажу тебе о других сотрудниках «Диадемы»?
И она ему обо всем рассказала. И об успехах Шалуна, и о том, как Сабрина и Оскар присоединились к их пастве. К тому времени, когда Джорджия закончила, Рори уже имел представление обо всех, кого мог встретить в Аптон-Поуджез.
– Ого! Посмотри, сколько времени!
– Пора отправляться спать, – сказал Рори. – Утром мы должны встать как можно раньше.
– Да, я тоже так думаю. – Джорджия выглянула в окно. – Пожалуй, я рискну добежать до бытовки, чтобы сходить в туалет и почистить зубы.
– Я тоже.
Они кое-как натянули на себя куртки и ботинки, шарфы и перчатки и, вздохнув поглубже, нырнули в метель.
Возвращение в кабину было подобно погружению в ванну из разогретого желе.
– Оо-о! Какое блаженство! – сказала Джорджия со вздохом, избавляясь от теплой одежды. – В такие ночи я чувствую себя виноватой: мне тепло и сухо, а кто-то мерзнет на улице.
– Я тебя понимаю. – Рори начал аккуратно убирать мусор. – Все-таки постарайся не думать о брошенных животных и бездомных людях. Я всегда клялся, что если выиграю в лотерею, то куплю огромный дом и буду ездить по стране, подбирая на своем пути всех, кто нуждается в крыше над головой.
Джорджия посмотрела на него с восторженной улыбкой. На секунду ей представилось, как они, две добрые души, вместе занимаются этим благородным делом.
– Ну, пора подумать о насущном. Кому достанется полка?
– Тебе… вместе с одеялами. Я буду спать в спальном мешке, на сиденье. Хорошо?
– Договорились! – Джорджия не знала, радоваться ей или огорчаться. Она и раньше проводила ночи в кабине «магнума», в компании с Джедом или Барни, и никогда не возникало проблем. «Но, надо признаться, – подумала Джорджия, пока они раскладывали спальные принадлежности, – Рори Фолкнер – это особый случай». Она забралась на полку и укрылась одеялом. Перед тем как задернуть занавеску, Рори сказал:
– Спокойной ночи, Джорджия.
– Спокойной ночи…
В темноте она слышала, как он укладывался спать на сиденье, прямо под ней. По ее телу опять прошла дрожь. Ветер все так же раскачивал кабину. Свернувшись калачиком, Джорджия заснула.
Ночью она проснулась и услышала его спокойное дыхание. Рори что-то пробормотал во сне, и это вызвало у нее улыбку. Она перевернулась на другой бок. Если бы Джорджия опустила руку, то могла бы коснуться его волос, погладить его лицо. Она вздохнула и закрыла глаза.
*
Путешествие обратно в Антон-Поуджез, на юг, было намного легче. Время пролетело быстро: они по очереди вели машину, отдыхали на заправках, по-дружески болтая друг с другом, – словом, все шло как по маслу. Погода значительно улучшилась, и к тому времени, когда они добрались до Мидленда, почти весь снег растаял. Оставив трейлер в «Леннардз», они без труда доехали до «Диадемы».
– Я заправлюсь и помою машину, – сказал Рори. – А ты отнеси тахометры и документы Сесилии. И еще, Джорджия…
Она повернулась к нему:
– Да?
– Спасибо, это было здорово.
– Да, просто замечательно.
Джорджия вбежала в офис. Триш, как обычно, печатала на компьютере, а Сесилия висела на телефоне. Это был совсем другой мир.
– Как все прошло? – В огромных глазах Триш застыл вопрос.
– Очень скучно и по-взрослому. – Джорджия бросила на стол журнал доставок и тахометры. – Спасибо. Как Джед?
– Прекрасно! – Триш расплылась в улыбке.
– Смотри не порви ему швы, – усмехнулась Джорджия.
Сесилия положила трубку.
– Вы все сделали вовремя, дорогая. Это звонил Том Леннард. Все превосходно. Он в восторге от того, как вы справились с доставкой, поэтому я должна поблагодарить вас обоих. А где Рори?
– На заправке, – ответила Джорджия. Ее бабушка была профессионалом до кончиков ногтей. Дела для нее всегда были на первом плане. Это уж потом она будет расспрашивать о том, как они провели ночь в грузовике.
– О господи!
Сабрина Йетс, улыбаясь, сидела за столом Джорджии, в руках у нее было руководство по эксплуатации грузовиков.
– Здорово! Отпад, да? Это твоя бабуля все устроила. Ее парикмахер приходил сегодня утром. Красиво, да?
– Красиво… – словно эхо прозвучал голос остолбеневшей Джорджии.
Сабрина выглядела просто сногсшибательно в облегающих джинсах и кашемировом свитере Сесилии. Ее волосы, еще недавно разноцветные, были выкрашены в сверкающий темный цвет и изумительно уложены.
– Это самое меньшее, что я могла сделать. – Сесилия обошла вокруг Джорджии, окинув взглядом ее темные волосы, висевшие безжизненными прядями после многочасовой поездки. – Жаль, что ты никогда не позволяешь мне хоть как-то преобразить тебя. Но признайся, что эффект получился потрясающий.
Это было настоящее перерождение. Джорджия закрыла глаза. Рядом с вызывающе красивой Сабриной она чувствовала себя горбатым троллем.
Открылись двери, и вошел Рори. Триш снова прекратила печатать. Сесилия приветливо распростерла руки. Рори взглянул на Джорджию, подмигнул ей, и она почувствовала себя самой красивой на свете.
– Ого! – Глаза Сабрины сверкнули из-под блестящей челки. – Это кто же такой?
Глава десятая
Через несколько дней, темным и сырым февральским вечером, Сесилия заглянула на кухню к Джорджии.
– Я не помешаю?
– У меня только рыба с картошкой из микроволновки. – Джорджия сняла кошку со столика для завтрака и спросила Сесилию: – Ты хочешь есть? Я думаю, тут хватит на двоих.
– Я иду ужинать с Кенни. В «Леонз», после репетиции.
– Ты не против, если я не пойду сегодня в «Эм Дрэм» ладно? – Джорджия бы скорее умерла, чем призналась бабушке, что хочет остаться дома на случай, если позвонит Рори. Их дружба выражалась в милых беседах и легком флирте.
Сесилия покачала головой.
– Я все понимаю, дорогая, и именно поэтому я заглянула к тебе. Вернее, по двум причинам. Во-первых, мне позвонил Барни. Он попал в аварию на М25.
– Он сам не пострадал?
– Нет, слава богу. Его грузовик отбуксировали на обочину, и Барни ждет приезда дорожной полиции. Это означает, что он опоздает.
– У него поставка для «Джеромз»? – Джорджия задумалась. – Наш последний рейс для них тоже задержался, у Мари возникли проблемы с коробкой передач.
Сесилия кивнула.
– Я знаю, у нас и раньше были промахи. В большой транспортной компании невозможно обойтись без каких-то технических проблем, но два таких происшествия за два дня, да к тому же во время рейсов для одной и той же компании…
Джорджия закрыла глаза. Перед ней замаячила мрачная перспектива. В следующий раз потекут тормоза или сломается бензонасос.
– Я уже попросила Кенни быть чрезвычайно внимательным при техосмотрах, чтобы не оставалось ни малейшего сомнения, что грузовики покидают гараж в полном порядке. Будем надеяться, что это простое совпадение…
«Простое совпадение?» – подумала Джорджия, и сердце ее сжалось.
– А второе, что ты хотела сообщить, тоже касается промышленного шпионажа?
Сесилия просияла.
– Нет, гораздо интереснее. Я пригласила Бримстоунов на ужин в субботу. Я у них в долгу за Рори.
Джорджия положила рыбу с картошкой на тарелку и прикрыла ее локтем, чтобы не привлекать внимания кошек.
– Бедная Бет.
Сесилия возразила:
– Не одних только Бримстоунов, дорогая. Будут Кенни, ты, конечно, и…
– Только не Рори! – Джорджия пересадила кошку. – Прекрати сводничать, бабуля, пожалуйста.
– Но он же тебе нравится, правда? Я думала, что вы с ним…
– Да, мы с ним. Но я не хочу торопить события! – Джорджия пожала плечами. – На это есть свои причины. Слушай, а давай я сама его приглашу?
– Как хочешь, – вздохнула Сесилия. – Но не надо тянуть, Джорджия. Я знаю, что такое увлечение – это, конечно, состояние чудесное, но недолговечное. Не будь так холодна, иначе Рори решит, что не интересует тебя.
– Оставь эти советы при себе, бабуля.
– Ну хотя бы в этот раз пусть твоим кавалером будет не Алан Вудбери, а кто-нибудь другой. Алан вечно отвлекает меня от еды своими глупыми разговорами.
– Бедный Алан! А как он вырисовывается в главной роли?
Глаза Сесилии округлились.
– Чересчур старается, бедолага. Мари так упряма, она совершенно не выносит его, вот досада! Ведь они должны изображать самых безумных влюбленных со времен Антония и Клеопатры. Я хочу сегодня взять с собой Сабрину. Ей нужно развеяться, к тому же в «Поуджез Плэйэрз» хорошенькая девушка всегда может пригодиться.
– А кто будет сидеть с Оскаром?
– Триш. Она получила подробные инструкции по использованию бутылочек, сосок и памперсов, и я уверена, что это будет для нее очень полезная тренировка. Ну, ладно, я побежала. Не забудь пригласить Рори на субботу.
Джорджии пришлось поделиться рыбой с тремя кошками. Помыв посуду, она растянулась было на диване, покрытом бирюзовым пледом, но в этот момент зазвонил телефон.
«Оставайся спокойной, – сказала она себе, – и посчитай до десяти, прежде чем ответить». Она продержалась только до трех и схватила трубку.
– Привет, Джорджия. Это Мэдди. Жаль, что мы не встретились на тренировке. Дрю сказал, что пригласил тебя зайти как-нибудь вечером, вот я и звоню, чтобы договориться.
Джорджия со стоном вздохнула. Она бы с удовольствием поболтала с Мэдди, но только не сегодня, когда Рори наверняка будет звонить ей с дороги. Она нырнула обратно на диван.
– Как хорошо, что ты позвонила. Как ты себя чувствуешь?
Мэдди и Дрю совсем недавно стали жить вместе после бурного романа, и все теперь только и говорили, что о беременности Мэдди. Они побеседовали о будущем ребенке, о Дрю, о Шалуне, о последних постельных приключениях Чарли Сомерсета и наконец договорились встретиться на обеде, после дебюта Шалуна в конце месяца на скачках в Виндзоре.
– …Я, может быть, приду не одна. Хорошо? Я пока не говорю с кем, на всякий случай. Нет, сама все увидишь. Ну, ладно. Пока.
Тотчас телефон зазвонил снова.
– Джорджия, я не мог дозвониться.
– Извини. Я разговаривала с подругой. Вернее, с девушкой тренера Шалуна. А ты сейчас где?
– В Халле, тут идет дождь. Ты будешь завтра в офисе, когда я вернусь?
Она прикинула.
– Да, наверное. Я вернусь из рейса в «Кон-Тики» довольно рано. А что?
– Мне просто надо будет сказать тебе, что я съездил в Халл и вернулся.
Джорджия поняла, что над ней нависла реальная опасность влюбиться.
– Мне тоже надо тебе кое-что сказать.
– Слушаю внимательно.
– Бабушка устраивает в субботу ужин. Для Бримстоунов – в качестве компенсации за то, что увела у них тебя. Я-то думаю, что это просто повод пофлиртовать со Спенсом под носом у бедной Бет, но…
– Понятно. Я очень хочу прийти. Сабрина как раз спрашивала меня про субботу сегодня утром. Ей нужен сопровождающий, и она сказала, что ты будешь с Аланом Вудбери.
От этой новости Джорджии стало худо. Чертова Сабрина! Слова Рори звенели в ушах.
– Джорджия? Ты слушаешь? Что ты хотела мне сказать?
– Э-э-м-м… Просто… если ты придешь в субботу – захвати бутылку вина. Бабушка любит белое сухое.
– Хорошо. Уверен, вечер будет отличный.
– Да, конечно.
Это действительно мог бы быть отличный вечер. Но теперь уже не будет. Джорджия быстро попрощалась и рухнула на диван.
*
Сняв пальто от Бёбери и оказавшись в костюме от Жака Берта, почти таком же, как у Сесилии, Бет Бримстоун посмотрела на мужа, стоявшего напротив нее в элегантной прихожей бабушки:
– Я же говорила, что мы приедем слишком рано. Полвосьмого обычно означает восемь. Терпеть не могу приезжать первой.
Спенсер, как всегда нарядный, в модных бежевых брюках и вельветовой рубашке, тут же парировал:
– А я тебе говорю, что здесь все по-простому. Сесилия против всех этих дурацких условностей. Привет, Джорджия, как ты мило выглядишь!
Джорджия улыбнулась и взяла у них пальто.
– Кен разливает напитки в гостиной. Бабушка еще на кухне. Ужасная погода, не правда ли?
– На улицах Милтон-Сент-Джон настоящее наводнение.
Бет решительно направилась в гостиную, где ее приветствовали мерцающий огонь в камине и накрытый стол.
– Вы не в курсе, у Сесилии есть водка?
Оставив Бримстоунов на попечение Кена, Джорджия вернулась на кухню.
– Первые гости уже пожаловали. На Бет одежда в точности, как на тебе, только двумя размерами больше. Спенсер строит из себя светского льва. Иди, поболтай с ними, я здесь сама все закончу.
Сесилия вытерла руки и сняла передник с черного платья от Джин Муир.
– Хорошо, здесь вроде все в порядке. Джорджия… неужели ты обиделась?
Джорджия приподняла крышку кастрюли.
– Честное слово, я не придаю этому значения…
Сесилия обняла Джорджию, и радость, смешавшаяся с ароматами из духовки, охватила девушку.
– Я думала, ты обрадуешься. У бедной маленькой Сабрины, наверное, никогда не было семьи, и я решила: пусть девочка немного повеселится. Я была уверена, что она пригласит того гнусавого. У меня были насчет них такие планы…
– Слушай, я вовсе не переживаю из-за Рори. Это же пара на вечер, они ведь не объявили о своей помолвке. Ты позволила Сабрине воспользоваться твоим гардеробом? Я не думаю, что у нее есть подходящее платье.
– Боже мой! – Сесилия откинула волосы со лба. – Да, забыла тебе сказать, я дала ей аванс, чтобы она съездила в Ньюбери или в Оксфорд и купила себе что-нибудь.
– Что еще за аванс? – Джорджия колотила деревянной ложкой по разделочной доске.
– Помнишь, у меня была задумка насчет курьерской службы? Сабрина могла бы водить курьерский фургон. Я думаю, на следующей неделе она уже приступит. Триш присмотрит за малышом в офисе во время поездок…
Джорджия сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она сама отдала яблоко «Диадемы» этому червю на съедение. Когда она ощутила прилив ненависти к себе, то поняла, что ревнует.
Следующей пришла Сабрина. Одна. Джорджия всмотрелась в нескончаемый дождь за окном:
– Рори приехал с тобой?
– Не-а. – Сабрина расстегнула куртку и поставила зонтик в угол. – Он сказал, что мы встретимся здесь. Это же не свидание. Жаль, конечно. Рори Фолкнер – такой классный парень! Вот кому бы я отдалась не задумываясь! – Она посмотрела на Джорджию глазами Голди Хон. – Извините, что опоздала. Мне нужно было все объяснить Триш насчет Оскара, а потом он никак не засыпал. О, ты здорово выглядишь! А что скажешь обо мне?
Она покрутилась в прихожей. Облегающее фигуру малиновое платье прекрасно гармонировало с темными стрижеными волосами. Мало того, черные колготки и высокие каблуки делали Сабрину длинноногой, невинной и сексуальной одновременно.
– Нормально? – Она улыбнулась Джорджии. – Жаль только, мне нечасто приходится выезжать в Барфорд-Сент-Мери.
– Очень красиво. Ты выглядишь превосходно! – К сожалению, это было действительно так. – Проходи в гостиную. Там уже все наполнили бокалы.
– Иду. – В дверях гостиной Сабрина обернулась. – Я никогда не смогу отблагодарить вас за все. А мне бы так этого хотелось.
Трудно испытывать отрицательные эмоции по отношению к человеку, который так тебе благодарен. В дверь снова позвонили, и собаки немедленно понеслись приветствовать очередного гостя. В дверях показался Рори. Его мокрые от дождя волосы казались темными.
– Заходи. О, спасибо! Когда я сказала о бутылке сухого, я вовсе не имела в виду шампанское. Бабуля будет в восторге.
Рори повесил куртку на вешалку в прихожей и улыбнулся Джорджии.
– Ты выглядишь сногсшибательно.
На ней было ее любимое платье – бархат переливался всеми оттенками фиолетового. Наряд выгодно подчеркивал достоинства ее внешности и скрывал недостатки. Джорджия красиво причесала волосы и наложила яркий макияж.
– Сабрина только что приехала.
– А Алан Вудбери?
– Он не придет. – Джорджия держала в руках бутылку шампанского. – Его и не приглашали. Не знаю, с чего Сабрина решила…
Рори это понравилось.
– Так я должен ухаживать и за Сабриной, и за тобой? Или меня пригласили, чтобы твоя бабуля и Бет не столкнулись? В любом случае вечер обещает быть занимательным.
Идя за Рори в гостиную, Джорджия заметила, что при электрическом свете его белокурые волосы переливаются разными оттенками.
