Текст книги "Семейный бизнес"
Автор книги: Кристина Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Кристина ДЖОНС
СЕМЕЙНЫЙ БИЗНЕС
Дону Маршаллу, заменившему мне отца, – в знак вечной любви и признательности.
Глава первая
В этот субботний вечер отделение неотложной помощи больницы имени Джона Рэдклифа пользовалось особой популярностью. Джорджия, чудом проскочив через уже закрывающиеся автоматические двери, лавировала между инвалидными колясками и каталками. Нескончаемые ряды пластиковых кресел были заняты пациентами, пребывающими в разной степени алкогольного опьянения, шум стоял просто оглушительный. Объявление на маленьком электронном табло (оно больше подошло бы для зала ожидания на вокзале) гласило, что пациентов, не нуждающихся в срочной помощи, примут в течение двух часов.
Глядя на окровавленные лица и ободранные руки, Джорджия раздумывала, кто же из пациентов готов признать себя «не нуждающимся в срочной помощи». Интересно, на кого из младшего медицинского персонала (вот бедняги!) возложена обязанность им об этом сообщить? Зато топили тут на совесть. Температура приближалась к тропической, и если новое руководство больницы и пыталось перейти на режим строгой экономии, оно явно не добралось до термостата. Джорджия чувствовала, как она плавится, словно дешевая пицца в микроволновке.
«Вряд ли подобный финал танцевальной вечеринки в Торгово-промышленной палате пойдет на пользу моему здоровью», – думала Джорджия, локтями прокладывая себе путь к регистратуре. Еще совсем недавно все они дико отплясывали ламбаду, а через минуту уже, прыгнув в машины, неслись в больницу по шоссе А34. Наверняка на них уже поступили жалобы в дорожную полицию.
Искоса разглядывая лица ожидавших своей очереди, Джорджия с облегчением вздохнула. Из Аптон-Поуджез больше никого не было. Пока. Однако она прекрасно понимала, что остальные коллеги вот-вот могут примчаться в больницу, чтобы узнать подробности. Сотрудники компании «Диадема Транспорт» были сплоченной командой.
– Фамилия? – спросила регистраторша, не поднимая головы.
– Видите ли, я…
– Фамилия, дорогуша? – Регистраторша подняла голову, окинула взглядом ярко-оранжевое вечернее платье Джорджии и всю ее – растерянную и взволнованную – и кивнула. – Фамилия? Имя? Адрес? Присаживайтесь, пожалуйста. Если только, – она посмотрела повнимательнее, – это не связано с наркотиками.
– Нет, что вы. – Джорджия была изумлена. – Видите ли, какое дело…
– Я не ставлю диагнозы, дорогуша. Все расскажите доктору. Меня интересуют только ваши данные. Имя, фамилия?
– Джорджия Драммонд. Я совладелица транспортной компании «Диадема», это в Аптон-Поуджез, и…
Регистраторша, которая явно не могла дождаться перерыва, чтобы улизнуть наконец на улицу и затянуться долгожданной «Мальборо», нетерпеливо покусывала шариковую ручку.
– У нас здесь не ток-шоу «Все о вашей жизни», дорогуша. Мне вполне хватит вашей фамилии. – Ее пальцы застучали по клавишам. – Значит, вы – Джорджия Драммонд? Ну, что с вами случилось?
Джорджия почувствовала, как оранжевое платье начало прилипать к телу – отопление заработало еще интенсивнее. В этот момент она пожалела, что не надела лифчик.
– Мы были на танцевальной вечеринке, и Джед, это один из наших водителей, вдруг потерял сознание и…
Регистраторша вынула ручку изо рта и прекратила печатать, нахмурив брови.
– Неужели вы не понимаете, что в подобных ситуациях следует выражаться кратко? Я правильно поняла, что лечить будем не вас?
– Да, пациент – Джед Томас.
Регистраторша так и подскочила на своем насиженном местечке. Ее сердитый взгляд заставил бы замолчать даже самого настойчивого посетителя.
– И мистера Томаса доставили сюда, верно? На «скорой помощи»?
Джорджия кивнула:
– Да, вместе с его женой, Триш.
Регистраторша забарабанила ручкой по столу.
– Разве вы не знаете, что пострадавших из Аптон-Поуджез привозят не сюда, а в Рединг? В больницу Роял-Беркс!
– Нет. – Джорджия покачала головой. Она вовсе не собиралась ехать так далеко – аж в Рединт. – Я уверена, что карета «скорой помощи» поехала именно сюда… в Оксфорд. Бабушка мне так сказала, – закончила она дрожащим голосом. Сесилия действительно клялась, что слышала это от врачей по рации. «Ну погоди, Сесилия, не поздоровится тебе, если перепутала, хоть ты и моя бабушка!»
В этот момент вторая регистраторша приподнялась из-за стойки, поглядела на Джорджию, а затем на экран монитора и шепнула что-то первой. Та была явно раздражена.
– Ну, вот. Если бы вы мне сразу сказали, мы бы сэкономили время, дорогуша. – Она еще раз посмотрела на экран. – В Роял-Беркс, несомненно, самое большое отделение скорой помощи. Но сейчас оно переполнено, и пострадавших привозят к нам. Мистера Томаса доставили сюда и сейчас осматривают. Вы его родственница?
– Нет, но…
– Тогда садитесь, дорогуша. Но только не рядом с автоматом с напитками, если, конечно, не хотите, чтобы вас раздавили, там вечно толкотня. Следующий!
Джорджия едва передвигала ноги. Заняв место как можно дальше от опасного автомата, она старалась не смотреть на своих соседей. Давно не стриженный молодой человек крепко сжимал пальцы, обмотанные окровавленным полотенцем. Девушка, сидящая с другой стороны, постоянно ерзала на стуле. На коленях у нее шевелился какой-то сверток.
Казалось, стрелки часов парализовало. Неужели всего лишь час назад она так неумело танцевала с Аланом Вудбери? Всего лишь час назад Эзра Сэмюэлс и его группа «Латиноамериканские любовники» оглушительно играли на трубе в Аптон-Поуджез? Час назад она с ужасом смотрела, как бабушка в коротеньком черном платье от Джин Муир в ритме шимми прижималась к смокингу Спенсера Бримстоуна? Неужели всего лишь час прошел с тех пор, как Джед со стоном рухнул на пол возле столика? Джорджия попыталась расправить складки оранжевого шелка и уставилась на свои ноги.
Девушка с шевелящимся свертком ткнула ее локтем.
– Не будете ли вы столь любезны подержать его? Мне позарез надо в туалет.
– Извините, нет. Видите ли, я кое-кого жду, и в любой момент… – Джорджия попыталась отказаться от свертка.
– Да я мигом. – Девушка уже встала с места. – Наша очередь должна скоро подойти. Если вдруг меня вызовут, просто крикните мне. Меня зовут Сабрина Йетс. – Она без церемоний сунула сверток в руки Джорджии и направилась к туалету.
Не в силах преодолеть любопытство, Джорджия приоткрыла сверток. Младенец сосал кулачок и гулил, глядя на нее. Женщина инстинктивно прижала его к себе и, улыбаясь, начала баюкать. Ребенок тоже улыбнулся в ответ, загукал от удовольствия и стал сосать кулачок еще сильнее. Он захлопал длинными черными ресницами, обрамляющими темно-синие глаза. Ничего более умилительного Джорджия в жизни не видела.
– Твоя мамочка скоро придет, – прошептала она, – а потом тебя посмотрит доктор.
Ребенок, хоть и не был идеально чистым, но выглядел вполне здоровым. «Скорее всего, заболел не он, а его мать, – размышляла Джорджия, продолжая качать младенца. – Может быть, у этой ерзающей Сабрины проблемы с мочевым пузырем? Она, похоже, надолго застряла в туалете». Однако ее дальнейшие размышления были внезапно прерваны звуком раскрывающихся автоматических дверей: прибыло подкрепление из «Диадемы».
Сесилия, бабушка Джорджии, выглядела просто роскошно в своем каракулевом манто, небрежно накинутом на платье от Джин Муир. Ее светлые, коротко остриженные волосы блестели, несмотря на тусклое освещение. Бабушка прошествовала через зал регистратуры.
– Боже мой! – Сесилия уставилась на Джорджию и ребенка. – Это еще что такое?
– Младенец. Его мама на минутку отлучилась. – Джорджия посмотрела поверх бабушкиного плеча. – Ты сама доехала?
Сесилия элегантно присела на место отсутствующей Сабрины и пощекотала ребенка:
– Кенни меня подвез – за вечер я выпила несколько сомнительных коктейлей Мики Соммервиля.
Джорджия вздохнула с облегчением. Приехали только ее бабушка и Кен Полдруан. Могло быть намного хуже.
– И где сейчас Кен?
– Ищет место для парковки. Есть какие-нибудь новости о Джеде?
– Его сейчас осматривают. Я еще не видела Триш. Мне сказали, что надо подождать.
Сесилия озабоченно посмотрела на Джорджию:
– Дорогая, ты же не надела пальто. Ты, должно быть, замерзла?
– Нисколечко. Все мои теплые вещи в машине. Мне просто было некогда их надевать.
– Ну хотя бы оденься, как следует, когда отправишься домой, – сказала заботливая бабушка Сесилия. – Не хватало нам потерять еще одного сотрудника нашей компании. Ну, вот – Кенни, кажется, уже припарковался.
Кен Полдруан, механик, иногда подменявший водителей, управляющий хозяйством компании и бывший любовник Сесилии, пробирался к ним вдоль длинных рядов стульев. В щегольском белом смокинге, загорелый, с черными усиками, он был очень похож на Энгельберта Хампердинка.
– Славный малыш. – Кен дружески обнял Сесилию за плечи. «Сегодня он как никогда похож на мафиози, – промелькнуло у Джорджии в голове. – Может, все дело в освещении?» – Где ты его нашла?
– Его мама отлучилась в туалет, – пояснила Сесилия, – и попросила Джорджию присмотреть за ним… Ой, кажется, это Триш!
К ним подбежала Триш Томас, жена Джеда и секретарша «Диадемы». Ее волосы были растрепаны, темно-голубое вечернее платье измято, а макияж смыт слезами.
– У Джеда оказался перитонит. Его отправили прямо в операционную. О боже!
Кен сильнее сжал плечо Сесилии и улыбнулся, показав белоснежные зубы.
– Перитонит? Ну слава богу. Это просто замечательно.
– Что?!
Джорджия, Сесилия и Триш уставились на него. Губы Триш дрожали. Кен весело кивнул.
– Врачи со «скорой» сказали, что это могло быть пищевое отравление. Если бы это вдруг оказалась сальмонелла, мы бы все пострадали.
Сесилия сердито посмотрела на Кена, а Триш снова залилась слезами.
– Присядь. – Джорджия похлопала по стулу рядом с ней. – Ну же, не обращай внимание на Кена – он злится, потому что бабушка провела сегодня весь вечер со Спенсером Бримстоуном.
Триш отвернулась от Кена и села рядом с Джорджией, приложив платок к глазам.
– Врачи говорят, что это серьезно, хорошо еще, что помощь подоспела вовремя. Одному богу известно, сколько продлится операция. Господи, но ведь все обойдется? – Она всхлипывала на плече у Джорджии.
– Конечно, с Джедом все будет в порядке. Это замечательная больница, лучше не бывает. Скоро его поставят на ноги. – Джорджия выдавливала из себя избитые фразы, ощущая свою беспомощность.
– Помолчи, Джорджия, я тебя умоляю! – простонала Триш, с интересом разглядывая младенца. – Чей это ребенок?
Джорджия, знавшая о том, что Триш и Джед отчаянно хотели иметь ребенка и даже копили деньги на искусственное оплодотворение, сомневалась, что сеанс заместительной терапии был уместен именно сейчас, но все же еще раз повторила историю о Сабрине и ее мочевом пузыре.
Заплаканное лицо Триш озарилось улыбкой.
– Ему, должно быть, всего несколько месяцев. Можно я его подержу?
– Возьми малыша, а я пойду, посмотрю, как там его мама. – Джорджия передала ребенка Триш. – Что-то ее долго нет.
Женский туалет, с лампами дневного света и серыми стенами, оказался пуст.
Открыв двери во все кабинки, Джорджия нахмурилась. Интересно, сколько в такой большой больнице туалетов? Она не могла точно сказать, в какую сторону отправилась Сабрина. Джорджия поспешила обратно в зал ожидания. Парень с нестрижеными волосами уже исчез. Триш ворковала с малышом, а Кен и Сесилия держались за руки. Джорджия направилась к регистратуре.
– Вы, кажется, искали мистера Томаса? – После перерыва регистраторша стала более дружелюбной, поскольку смогла покурить и разобраться со своими делами. – Насколько я знаю, его увезли в операционную.
– Да. Спасибо. Но сейчас меня интересует другой пациент.
Регистраторша подозрительно посмотрела на Джорджию.
– И много здесь ваших?
– Ну, вообще-то, больше никого. Просто тут ждала очереди одна девушка, по имени Сабрина Йетс. Я сидела рядом с ней. У нее ребенок – точнее, он сейчас у меня. Она уже у врача?
Регистраторша внимательно просмотрела фамилии на мониторе и покачала головой.
– Никаких Йетс, никаких Сабрин, дорогуша. Мы всегда пропускаем мам с маленькими детьми вне очереди. – Она привстала из-за стойки и взглянула на Триш, нежно воркующую над грязноватым свертком. – Я думаю, что она тоже кого-то ждала. Подождите еще немножко. Скоро закроются ночные клубы и пациентов прибавится, поэтому я бы на вашем месте сидела спокойно.
Джорджия, чуть не сбитая с ног стайкой девушек в облегающей тонкой лайкре и с тоннами макияжа на лице, тащивших за собой коматозного паренька с разбитым носом, пробилась обратно к Триш, Кену и Сесилии.
– Ну, как тут у вас дела?
– Все нормально. – Сесилия сидела, скрестив красивые ноги. – Ты нашла его маму?
Джорджия покачала головой.
– Пока нет. Триш, ты не могла бы подержать малыша еще чуть-чуть?
Триш слабо улыбнулась, ее глаза блестели от слез.
– Конечно, это отвлекает от мыслей о Джеде. Ты можешь не торопиться – похоже, мы проторчим здесь всю ночь.
Джорджия искренне надеялась, что этого не произойдет. Сесилия не продержится до утра без своего ночного крема от «Эсте Лаудер». И кого-то придется срочно послать за баночкой.
Джорджия пробежала мимо больничных палат, где сновали вечно веселые медсестры и встревоженный доктор, мимо извивающейся очереди у рентгеновского кабинета и попала в более спокойный отсек с тускло освещенными коридорами.
У нее уже начали появляться серьезные сомнения по поводу Сабрины. Как та выглядела? Молодая, неухоженная, со светлыми крашеными волосами, корни которых уже потемнели, одетая в полинявшие джинсы и розовый кардиган, – это все, что Джорджия могла вспомнить. К тому же на девушке не было пальто. И это в разгар зимы… О, боже! Джорджия в ужасе прикрыла рот рукой. Уж не означало ли это, что она искала, куда бы подкинуть ребенка и случайно забрела в больницу? Выходит, девушка просто скрылась? Не может быть, чтобы она просто так бросила малыша.
Двери в конце коридора с грохотом распахнулись, и взору Джорджии явилась каталка с прикрепленными к ней капельницами и другими приспособлениями.
– Вам нельзя здесь находиться. – Санитар, управляющий каталкой, бросил на нее сердитый взгляд. – Посторонним вход запрещен. Здесь операционная. Возвращайтесь в приемный покой.
– А там есть гардероб? – Джорджия прижалась к стене, стараясь не смотреть на пациента, обмотанного проводами. – Кроме того, что в регистратуре?
– За рентгеновским кабинетом, – прошипел через плечо санитар, удаляясь, – но он только для пациентов.
Каталка, словно поезд-призрак, сама распахнула двери. Джорджия, пошатываясь, побрела обратно.
От сбивающего с ног запаха антисептиков и от страха у нее перехватывало дыхание. Где-то в этом лабиринте Джеду делали операцию. Где-то – Господи, помоги мне ее разыскать! – Сабрина Йетс ждала воссоединения со своим малышом.
В гардеробе рентгеновского отделения было более оживленно, чем в регистратуре. Наверное, рентген действовал людям на нервы. Все взгляды устремились на изящное оранжевое платье. Не обращая ни на кого внимания, Джорджия на цыпочках подходила к каждой палате и заглядывала туда, когда открывались двери, стараясь при этом не выглядеть чрезмерно любопытной. Сабрины нигде не было.
Джорджия почти бегом направилась обратно в коридор, но затем, вспомнив эпизод из сериала «Скорая помощь», где говорилось, что в больнице бегать нельзя, даже если речь идет о жизни и смерти, замедлила шаг. Проклятая Сабрина Йетс! Да она, небось, и имя-то выдумала. Бросить ребенка! Да как она могла?
Джорджия прошла еще через одни двери, и ее оглушил звон чашек и ложек.
Протискиваясь бочком через столовую, мимо склонившихся над тарелками с супом сотрудников госпиталя, мимо грустных родственников, она вдруг увидела худую фигуру в розовой кофте. Неравномерно окрашенные волосы закрывали лицо.
О счастье! Джорджия бросилась к девушке, буквально перепрыгивая через столы.
– Сабрина! – закричала она. – Сабрина Йетс!
Все посетители столовой обернулись. Сабрина подняла голову от тарелки:
– Черт!
– Ну и как это понимать? Подкинули нам ребенка!
– Извините. – Сабрина виновато посмотрела на Джорджию. Вокруг ее рта остались следы супа. – Меня что, так долго не было?
– Я уж подумала… мы подумали, что вы его бросили.
– Не-а. – Сабрина проглотила суп и встала из-за стола. – Я бы этого никогда не сделала. Вы показались мне такой милой, а я и правда захотела в туалет, и…
– Вы даже не больная! – прошипела Джорджия. Она потащила Сабрину в тихую заводь отделения неотложной помощи. – Ведь так?
– Не-а. Я просто замерзла и устала. Я частенько захожу сюда погреться и отдохнуть. Я вовсе не собиралась оставлять вам Оскара надолго. Я только сходила в туалет, а когда вышла, то почувствовала запах супа. Он тут чертовски дешевый. С ним ведь все в порядке? С Оскаром? С ним ничего не случилось?
– Полчаса назад он прекрасно себя чувствовал и был под присмотром. А вы, что ли… Я хочу спросить: вам есть где жить?
Сабрина жалобно посмотрела на Джорджию.
– Если бы у меня был свой дом, разве я пришла бы сюда? Я живу в пансионе. В общем, ничего, но там соседи и жутко холодно, а здесь хоть какая-то жизнь. А Оскар – я беспокоюсь о его легких. Мы же гуляем целый день, понимаете, и…
– А где же ваши родители? – Джорджия была потрясена. – А отец Оскара? Потом, есть же у вас друзья?
– Родителей у меня нет. Отец Оскара бросил меня, узнав, что я жду ребенка. А друзья все в Девоне.
Джорджия закусила губу. Сабрина вытерла набежавшие слезы.
– Положение не из легких, когда ты, беременная, работаешь в отеле и живешь там же. Я все потеряла, когда Оскар родился. Приехала в Оксфорд, потому что отец Оскара тут учился, вот я и думала найти его.
– И не нашла?
– Глухой номер. По приметам типа «его зовут Джон, и у него голубые глаза» в колледжах человека найти невозможно. – Сабрина улыбнулась. – Но мне все же повезло: социальный работник помогла нам устроиться в пансион. Ой, смотрите, он проснулся!
Сабрина поспешно пробралась сквозь толпу к Сесилии и взяла у той малыша. Джорджия, ошарашенная и смертельно уставшая, представила присутствующих и вдруг заметила, что Триш куда-то исчезла.
– Ее увели наверх. – Кен вздохнул с облегчением, радуясь, что Джорджия нашла Сабрину. – Джеда скоро привезут из операционной, а наверху есть комната для родственников, где она может подождать.
– Мы тоже подождем. – Сесилия смахнула капельки слюны Оскара со своего модного дорогого платья. – Ты можешь идти домой, Джорджия. Сейчас ты все равно ничем ему помочь не можешь. А если хоть кто-то из нас сможет сегодня выспаться, то завтра хоть будет, кому работать. – Бабушка посмотрела вдоль рядов стульев, туда, где Сабрина собиралась кормить грудью сына. – Интересно, там все в порядке? Такой милый малыш.
– Необыкновенно печальная история! – Джорджия вздохнула. – Дома у этой девушки нет, отец мальчика ее бросил…
– Джорджия, – нахмурилась Сесилия, – только не надо больше притаскивать к нам хромых уточек.
– Нет, что ты, я и не собиралась. – Джорджия всегда выключала телевизор, когда там показывали бездомных животных или брошенных детей. – Я просто подумала…
– Не надо ни о чем думать, – твердо сказала Сесилия. – Поезжай спокойно домой, дорогая. Включи отопление на полную мощность, когда приедешь, и постарайся заснуть.
– И не беспокойся о горячей грелке для Сесилии. – Кен хищно усмехнулся. – Она ей сегодня не понадобится.
Глава вторая
– Ого, вот так холод!
Джорджия словно окунулась в ледяную воду после горячей ванны. Казалось, белоснежный блеск январской ночи превращал выдыхаемый воздух в кристаллики. Съежившись от холода в своем совершенно неподходящем для такой погоды вечернем платье, она побежала к парковке по скользкой дорожке.
Открыв дрожащими пальцами свой старенький «ровер», Джорджия села в машину и натянула на себя всю теплую одежду, которая только у нее была, чтобы не закоченеть по дороге домой. Плотные черные колготки, клетчатые носки и пушистые фиолетовые тапочки поначалу не очень-то ее согрели, но она по собственному опыту знала, что вскоре станет теплее. На длинном, до колен, свитере был вышит нелепый розовый слоник, который выглядел так, как будто только что пропустил рюмочку. Свитер был влажный, но зато почти полностью закрывал ее. Джорджия натянула цветные шерстяные перчатки и, стуча зубами от холода, развернула машину по направлению к дому.
На шоссе А34 было спокойно. Несмотря на отсутствие в машине печки и на пронизывающий сквозняк, проникавший из отверстий в откидном верхе, Джорджия постепенно пришла в себя и, добравшись до поворота на Аптон-Поуджез, уже чувствовала себя вполне уютно.
Она прибавила скорость и поехала дальше, размышляя о Джеде и Триш, Сабрине и Оскаре, вообще обо всех тех, кому пришлось несладко этой сумасшедшей ночью. Хотела она того или нет, но мысли о бездомных людях и несчастных животных частенько приходили к ней и терзали душу. Сбавляя скорость, чтобы вписаться в повороты, Джорджия думала о Сесилии, о «Диадеме», о предстоящем спокойствии и о теплой постели.
Она выехала на прямой участок дороги и надавила на газ. У Джорджии были лучшие в мире друзья. Но вот был ли в ее жизни мужчина? Может, Алан Вудбери, менеджер по транспорту гигантского универмага «Кон-Тики». Он был сегодня ее кавалером на вечеринке в Торговой палате. Джорджия покачала головой. Нет, он уж точно не был мужчиной ее жизни, да и вряд ли вообще мог стать главным в чьей-то жизни. Бедный Алан. После развода он превратился в завсегдатая вечеринок, который, как по команде, появляется при торжественных вскрытиях конвертов, если, конечно, на мероприятии обещана выпивка. А уж его одежда…
Джорджия снова сбавила скорость и поморщилась. Алан Вудбери был единственным, кто проигнорировал пометку о необходимости прийти в строгом черном костюме, и явился в парусиновых штанах, футболке и мешковатом льняном пиджачке. Если бы сегодня председательствовал не Спенсер Бримстоун, а кто-нибудь другой, тогда Алана отослали бы домой переодеваться. К счастью, у Спенсера Бримстоуна имелось несколько причин не ссориться с Джорджией; в основном все дело было в ее бабушке. Остановившись на пустынном перекрестке, Джорджия вспомнила, что в суматохе забыла попрощаться с Аланом. Придется позвонить ему и извиниться. Сесилия тоже собиралась принести свои извинения, но, конечно, не Алану Вудбери, а Бримстоунам. Одному богу известно, чем бы закончились танцы ее бабушки со Спенсером Бримстоуном, не свались вдруг Джед под стол.
Спенсер и Бет Бримстоун владели агентством по найму персонала в Аптон-Поуджез и были их крупными деловыми партнерами. Неизвестно, что позволяли себе Сесилия и Спенсер, оставаясь наедине, но то, что они вытворяли вчера во время танца, шокировало присутствующих на вечеринке не меньше, чем Бет – многострадальную жену Спенсера. Невозможно было вспомнить об этом без содрогания.
Дорога сузилась, словно на американских горках, большие дома остались позади, на обочине виднелись лишь маленькие коттеджи. Размышления Джорджии внезапно прервал яркий свет фар сзади. Фонарей впереди уже не было, и пронзительные лучи освещали голые деревья и изредка попадавшихся овец.
– Господи! – Джорджия сбавила у поворота скорость, но огни все еще маячили в зеркале заднего вида. – Если этот водитель подъедет чуть ближе, он сможет запрыгнуть ко мне в автомобиль!
Свет фар то исчезал, то появлялся, и вот, наконец, машина Джорджии полностью утонула в его лучах. Скорее всего, сзади ехал большой грузовик, к тому же безнадежно заблудившийся. Ни один водитель такой большой машины, знающий местность, не мог бы отклониться от А34, даже если бы очень этого захотел.
– А ну сгинь! – прорычала Джорджия, когда опять началось световое шоу. – Можешь меня объехать, если надо, но только не виси у меня на хвосте.
Свернув, Джорджия со злорадством наблюдала, как грузовик пронесся мимо поворота. Он окажется в тупике, когда доедет до фермы Поттера. По узкой дорожке к ферме может протиснуться только очень искусный велосипедист.
– Черт. – Джорджия не смогла сдержаться. Грузовик остановился прямо перед ней, полностью перегородив дорогу. Быстро заблокировав все двери, она в панике переключила коробку передач на задний ход.
– Не глупи, – сказала она сама себе, разглядывая грузовик через плечо и сквозь спутанные волосы. – Сроду никого еще в Аптон-Поуджез не похищали. Изнасилований тоже вроде не было, а последнее убийство произошло семь лет назад, когда Берт Николсон застрелил свою тещу.
Однако сейчас Джорджия пожалела, что почитывала леденящие душу статьи в любимой газете Сесилии «Сан». К тому времени, когда ее автомобиль, привыкший к более спокойной езде, в панике дал задний ход, водитель грузовика выпрыгнул из кабины и быстрым шагом направился к ней сквозь кромешную тьму, пронзенную светом фар.
– Ничего у тебя не выйдет, – пробормотала про себя Джорджия, надавливая на газ. – Не на ту напал! О, черт!
Мотор заглох.
Водитель казался огромным и черным. Адреналин бушевал в крови Джорджии, но поскольку взлететь, как птица, она не могла, то гормональный всплеск вылился в нервную дрожь и бешеное сердцебиение.
Когда незнакомец постучал в окно, Джорджия порылась в сумочке и вцепилась пальцами в шерстяных перчатках в своего спасителя.
– Что вам нужно? – сурово прокричала она через окно. – У меня есть мобильник. Я могу вызвать полицию.
– Хорошая мысль, – прозвучал, словно эхо, глухой голос водителя. Он, должно быть, тоже кричал очень громко. – Надеюсь, полицейские хоть объяснят, куда меня занесло.
– Вы потерялись? – вновь прокричала через окно Джорджия. – Вы ищете дорогу?
Водитель кивнул. Он выглядел все таким же большим, громоздким и устрашающим; ему приходилось сгибаться пополам, чтобы заглянуть внутрь ее машины.
– Если бы вы открыли окно и перестали изображать из себя Красную Шапочку, повстречавшую Серого Волка, я был бы вам очень признателен.
Стекло, покрытое слоем подтаявшего льда, с хрустом опустилось наполовину. Водитель грузовика был приблизительно восемь футов ростом и футов шесть в плечах, его светлые волосы напоминали соломенную крышу огромного дома. Он просто не пролез бы в окно.
– У меня есть мобильник, – повторяла Джорджия, стиснув в руке продолговатый предмет, словно талисман. – Так что без глупостей.
– О Господи, до глупостей ли мне сейчас. Я замерз, проголодался и порядком вымотался, пытаясь найти какое-то богом забытое место под названием Милтон-Сент-Джон. Я был уверен, что правильно ехал по знакам…
– Так и было, – усмехнулась Джорджия. – Только вы не обратили внимания на знак «проезд грузового транспорта запрещен».
– Я его не заметил. – Волосы незнакомца упали на глаза, все лицо по-прежнему оставалось в тени. Он чем-то напоминал английскую пастушью собаку, вставшую на задние лапы. – Где же был этот знак?
– Вообще-то, знак действительно плохо видно, – признала Джорджия. – Мы-то все знаем, что он там есть, но приезжие могут запросто его не заметить.
– Я приехал из Лондона, а не с Тибета, – сказал водитель раздраженно. – И я, черт побери, не обладаю даром ясновидения. Так как же мне туда добраться?
– Вам придется вернуться обратно по этой дороге. Затем свернуть налево на главную улицу Аптон-Поуджез. По ней вам ехать нельзя: там движение грузовиков запрещено, поэтому сверните на развязке, где стоит указатель «Ньюбери». Милтон-Сент-Джон находится справа от шоссе А34. Все довольно просто.
– Но звучит это чертовски сложно, не говоря о том, что и ехать придется чертовски далеко. – Он откинул волосы с глаз. – А я и так уже припозднился.
– В Милтон-Сент-Джон есть паб, где можно переночевать, называется «Кошка со скрипкой». – Теперь Джорджия решила, что вполне может посочувствовать незнакомцу. – Это все же лучше, чем ночевать в кабине грузовика в такую погоду. Паб открыт для местных всю ночь. Там жизнь бьет ключом, это место вы уж точно не проедете.
– Надеюсь, – сказал он мрачно. – То ли дело водить машину в центре Лондона. В городах я справляюсь: там все ясно. А здесь все дороги словно сговорились, чтобы сбить меня с толку.
– Неужели у вас нет карты?
– Я водитель грузовика, и, естественно, у меня есть карта! У меня сотня этих чертовых карт! Да у меня их больше, чем в самом Топографическом архиве! – Незнакомец замолчал и пожал плечами. – Извините, сорвался. Вы мне очень помогли. Конечно, у меня есть карта. Но в ней не обозначены сельские дороги и все эти козлиные тропки, которые их пересекают.
Пряча улыбку, Джорджия вновь начала копаться в сумочке и вытащила сложенный в несколько раз листок бумаги.
– Вот карта Аптон-Поуджез, Милтон-Сент-Джон и даже Типтоу… но не забивайте себе голову этим Типтоу – туда сроду никто не ездит. – Джорджия взглянула на его лицо и усталые глаза. – Слушайте, давайте я покажу вам более короткий путь. Вам так и так придется возвращаться в Аптон-Поуджез, но я знаю самый удобный путь. Это будет короче, чем по А34.
Поскольку водитель грузовика явно не походил на насильника, убийцу или еще какого-нибудь злодея, Джорджия осторожно приоткрыла дверь своего «ровера». Ветер как будто только и ждал этого момента. От порыва ветра дверь открылась нараспашку и ударилась о корпус машины. В салоне зажегся свет, и Джорджия предстала перед незнакомцем во всем своем великолепии.
Надо отдать ему должное, вспоминала потом Джорджия, он не стал открыто смеяться. Но в его едва видневшихся из-под волос глазах вспыхнули искорки смеха. Его взгляд пробежался по свитеру, натянутому до колен, по оранжевому платью, толстым колготкам, клетчатым носкам, но он даже не улыбнулся. Правда, пушистые тапочки все же привлекли его внимание.
– Смотрите. – Джорджия нервно ткнула пальцем в карту. Холод был просто жуткий. Не хватало еще, чтобы у нее нос потек. – Если вы вернетесь обратно тем же путем, повернете вот сюда, а затем съедете с развилки и дальше поедете по этой дороге, то она приведет вас в Милтон-Сент-Джон. На всех этих дорогах разрешено движение грузовиков.
– Да? – Его глаза оторвались от пушистых тапочек. – Вы даже это знаете?
– Ну, я довольно часто тут езжу. – Зубы Джорджии стучали от холода.
– Да неужели? И всегда в тапочках?
– Ну а вы как думали! – Джорджия сунула карту ему в руки. Водитель продолжал стоять, согнувшись пополам, вблизи он казался еще более громоздким. – Если вы отъедете, то я смогу продолжить свой путь домой и буду вам ужасно благодарна.
– Да, конечно. Вы были очень добры. – Он отошел, и Джорджия нырнула обратно в машину. – И очень доверчивы, невзирая на обстоятельства.
– Я же сказала. – Джорджия захлопнула дверь. – В случае чего я позвонила бы и вызвала помощь.
– Вот по этому телефону? – Ему пришлось опять повысить голос, потому что как раз в этот момент «ровер» наконец-то завелся и нехотя зарычал. – Неужели? Какие передовые технологии вы здесь используете. Даже у нас в Лондоне нет такого.
