Текст книги "Семейный бизнес"
Автор книги: Кристина Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Джорджия! – Возглас Сесилии разбудил Оскара, который тут же начал плакать. Сабрина и Триш склонились над его кроваткой. – Возьми свои слова обратно!
– Никогда! – У Джорджии на глаза навернулись слезы. – «Диадема» – это вся моя жизнь. И я не прыгаю в постель к кому попало, верно? За три месяца она переспала с большим количеством мужчин, чем я за три года.
– Ах, вот чего тебе не хватает! – Сабрина взяла Оскара на руки. – Думаю, ты злишься именно из-за этого. Тебе просто завидно.
Сжимая от злости кулаки, Джорджия решительно вышла из офиса. Закрывая дверь, она слышала, как Сесилия успокаивает Сабрину.
*
Джорджия провела ужасный день, разъезжая по представительствам торговых компаний, посещая старых клиентов и заверяя их, что не стоит обращать внимание на всякие слухи. Большинство клиентов соглашалось, но каждый раз, когда Джорджия отъезжала от очередного офиса, она понимала, что все эти маленькие фирмы пользуются услугами «Диадемы» лишь от случая к случаю. А такие случаи представляются нечасто.
Джорджия звонила на новые фабрики, договаривалась о встречах, оставляла рекламные проспекты и свои визитки: все как всегда, но сердце ее было не на месте. Отключив сотовый телефон, Джорджия направилась домой. Два противоположных желания терзали ее: с одной стороны, ей хотелось, чтобы Рори позвонил, но с другой – Джорджия боялась с ним разговаривать. Наконец она приняла самое простое решение: выключила телефон. Пока Джорджия ехала в Аптон-Поуджез, начался дождь.
Многочисленные вопросы роились в ее голове. Если Рори не был связан с «Вивиендой», то где же он тогда достал деньги на покупку коттеджа? Дома в Беркшире стоили баснословно дорого. И почему же он ничего не говорил ей об этом? Неужели Бет намекала тогда именно на Рори, когда говорила, что кто-то сдает информацию? Нет! Джорджия надавила на педаль, представляя, что под ее ногой шея Бет.
Вернувшись в «Диадему», она вихрем пронеслась по всем комнатам офиса, сняла костюм и узкие туфли, переоделась в джинсы и свитер с кошками. «Надо заняться уборкой», – решила она. И хотя Джорджия ненавидела домашние дела всем сердцем, она вдруг обнаружила, что уборка действует на нее подобно терапии. Своего рода самобичевание.
Джорджия была по уши в чистящем «Силит геле», когда зазвонил телефон. Она с трепетом подняла трубку.
– Привет, это Сами.
– Сами? – Гель стекал по рукам. – Прошу прощения, но, похоже, вы ошиблись номером.
– Нет, я не ошибся. Это Сами, брат Леона из турецкой закусочной. Вы заказали микроавтобус на завтра, для поездки на скачки в Ньюбери. Я звоню, чтобы уточнить время. Я заеду в одиннадцать, вас это устраивает?
Джорджия чуть не поперхнулась. Как она могла забыть?
– Вас устраивает? – повторил Сами. – Тогда в одиннадцать. Желаю вам хорошенько повеселиться.
– А, да. Конечно… – Джорджия повесила трубку. – Обязательно повеселимся… – вяло повторила она.
*
На следующее утро они тряслись на ухабах шоссе в микроавтобусе. Джорджия сидела между недоумевающим Рори и молчаливой Сесилией, и на душе у нее было просто скверно. Сотрудники «Диадемы» безмолвно и грустно смотрели в окно, подобно школьникам, которых повезли на экскурсию в научный музей вместо обещанных аттракционов. Поток хитов Клиффа Ричарда, которые включил Сами, не мог разрядить напряженную обстановку.
Джорджия хотела отменить поездку, но Сесилия настояла на том, чтобы она состоялась. «Для поддержания командного духа», как сказала она, предвидя возражения Джорджии.
– Как прикажешь. Ты ведь у нас принимаешь решения, – сердито ответила Джорджия.
Теперь ее и Сесилию, державшую на коленях Оскара, разделяли тонкая полоска плюшевой обивки и огромная пропасть невысказанных обвинений.
С Рори было еще хуже. Вчера вечером он позвонил Джорджии, но ее реакция на телефонный звонок озадачила его, и теперь Рори казался еще более смущенным. Он держал ее за руку, и на ней был тот самый костюм, в котором она ездила в Виндзор. Но это только усугубляло ее грусть. Когда вчера вечером Рори позвонил, Джорджия понимала, что не должна говорить ему о «Леннардз» и о внезапно обрушившихся на «Диадему» неприятностях, к тому же ее очень беспокоила предстоящая покупка коттеджа. Она сказала Рори, что не сможет с ним встретиться, и почувствовала себя ужасно виноватой, когда тот расстроился.
– Я вся измотана, и у меня куча дел перед поездкой в Ньюбери, – говорила Джорджия по телефону. – Увидимся утром.
– Да, конечно. И спасибо, что присматривала за Эриком. Я так хочу тебя видеть – жду не дождусь, когда вернусь. Я представлял себе… Джорджия, а с тобой все в порядке? Ты не заболела?
– Нет, все нормально. Я тоже по тебе соскучилась. – И она чуть не разрыдалась.
Ей так не хотелось, чтобы у них были секреты друг от друга. Джорджия решила, что все объяснит ему, но только после того, как они с Сесилией перестанут дуться друг на друга. К тому же объясняться надо наедине. Джорджия была уверена, что Рори просто не способен ей лгать. Если бы он сплавлял информацию «Ионио», она сразу же почувствовала бы это.
О боже, как долго она ждала того момента, когда их губы сольются в поцелуе, когда она сможет обнять его, и они будут любить друг друга всю ночь. Вместо этого она, подавленная и расстроенная, весь прошлый вечер терла пол на кухне до боли в суставах.
– У меня, что, плохо пахнет изо рта? – прошипел Рори ей в ухо. – Что, черт возьми, происходит?
– Ничего особенного. – Джорджия вздохнула, видя, что Сабрина наблюдает за ними. – Я тебе потом расскажу.
– Все идет совсем не так, как в прошлый раз. – Рори пытался завести разговор. Он протянул ноги вперед, упершись в ноги Кена, сидевшего впереди, и тот сразу же убрал свои. Рори наклонился к Джорджии:
– Ты нервничаешь?
Джорджия покачала головой. Она словно впала в зимнюю спячку, и ее чувства притупились. Рори повернулся к окну. Она взяла его за руку.
– Все будет в порядке. Я уверена.
– Рад это слышать.
Оставшуюся часть пути они провели в молчании. Джорджия мучилась от угрызений совести. В «Диадеме» всегда были слышны смех и шутки, и такой выезд должен был превратиться в настоящий праздник. А сейчас создавалось впечатление, что все едут на похороны.
Они приехали на ипподром немного раньше, и Сесилия объявила, что она, Кен и Сабрина пойдут перекусить, а потом присоединятся к остальным.
Джед, Мари и Барни сразу выстроились в очередь в бар. Выглядывающее из-за облаков солнце, нежный ветерок, изредка нарушавший спокойствие желтых нарциссов, – все это предвещало спокойный весенний день.
– Я пойду куплю нам программки, – сказал Рори, – а потом мы поищем Дрю.
– Можешь и мне одну принести? – попросила Триш. – А я тебе отдам с выигрыша.
Рори улыбнулся. Джорджия была готова обнять подругу за эту веселую шутку.
Триш выглядела озабоченной.
– Я хотела дать тебе один совет.
У Джорджии екнуло сердце.
– Валяй.
– Ничего ему пока не говори.
– И ты заодно со всеми? Думаешь, что это он? Боже, Триш, мы же с тобой друзья! Вот уж от кого не ожидала!
– Конечно же, это не Рори. И именно поэтому ты не должна ему ничего говорить. Если честно, то мы с Джедом думаем, что «Ионио» строят свои козни вслепую. Мы полагаем, что им и не нужен был информатор. Они могли просто установить цены, а потом снизить их, чтобы получить больше сделок. Ну, а все остальное – это, наверное, просто черная полоса. У нас и раньше случались неполадки и поломки. Нельзя же впадать из-за этого в панику. Боже мой, у нас и так много проблем, зачем же еще зацикливаться на собственных выдумках?
Джорджия почувствовала глубокую благодарность.
– Я знаю. Я сама все это прокручивала в голове всю прошлую ночь. Наши клиенты сами так отреагировали на цены. То есть они, может быть, и верны нам, но как только появляется кто-то с более выгодными условиями, вся их преданность вылетает в форточку, разве не так?
– Именно так. – Триш закивала. – Сесилия слишком торопится с выводами, а ее подстрекает на это Бет. Ты же знаешь, что они обе – любительницы все драматизировать. Я понимаю, насколько все серьезно, но, пожалуйста, Джорджия, не позволяй этому разрушить твои отношения с Рори.
Джорджия чуть не плакала.
– Спасибо тебе, Триш!
– Не за что. Для этого и нужны друзья – держаться вместе в трудные минуты! – И, помахав вернувшемуся Рори, она отошла, стуча высокими каблуками.
Интересно, что бы сказала Триш, если бы увидела фото миссис Кендел у него дома?
– Твои участвуют в третьем заезде, – сообщил Рори. – Ты не договаривалась встретиться с Дрю и Мэдди заранее? Черт… ты плачешь? Ты что поцапалась с Триш? Джорджия, что же, черт возьми, происходит?
Она вздрогнула от его резких слов.
– Триш наоборот ко мне очень добра, из-за этого я и растрогалась. Слушай, давай выпьем чего-нибудь, ну пожалуйста. Нас с тобой, в отличие от остальных, пустят в бар для хозяев и тренеров.
– Хорошо. – Его глаза выдавали волнение. – Но только там ты мне все расскажешь.
Джорджия взяла его за руку.
– Да, я обещаю.
Бар уже начинал заполняться, до них доносились шум разговоров и звон стекла. Рори принес две рюмки «Курвуазье» и поставил их на маленький столик.
– Я взял безо льда – атмосфера и так слишком холодная.
Джорджия убрала волосы со лба и глотнула бренди. Оно обожгло пересохшее горло, и у нее на глазах выступили слезы.
– Ты действительно покупаешь «Виндвисл»?
Рори поставил стакан на стол.
– Так вот оно что? Ты этого испугалась?
– Нет! – пролепетала она и тоже поставила свой бренди. – Конечно же нет. Боже, что бы я ни сказала, ты все равно не поймешь…
– Возможно. – Рори помрачнел. – Может быть, лучше буду говорить я? Ты думала, что мы поиграем в любовь на время контракта, а когда шесть месяцев закончатся, я исчезну из твоей жизни, как и все остальные мужчины, которые у тебя раньше были, потому что одна только «Диадема» заслуживает твоего постоянства.
– Нет! – Тренеры в баре повернули головы на крик и уставились на нее. – Ты не так понял. Впервые в жизни я встретила человека, который для меня более важен, чем «Диадема».
– Как трогательно.
– Прекрати! – На этот раз не только тренеры, но и их спутницы обратили на нее внимание. – Пожалуйста, скажи мне правду.
– Я всегда говорю только правду.
Джорджия посмотрела на забытую рюмку бренди.
– Почему ты не сказал мне, что покупаешь этот коттедж?
– Я сказал. – Рори нахмурился. – Я сказал, что «пускаю корни» впервые после того, как… ну… ты сама знаешь. Это произошло из-за того, что я встретил тебя. Я просто не упомянул о покупке коттеджа, потому что не считал нужным вдаваться в подробности. Я всегда полагал, что мы понимаем друг друга без слов. Я же говорил тебе, что «Виндвисл» будет моим постоянным домом, даже если «Диадема» не продлит мне контракт. Мне нравится Аптон-Поуджез, и я… я люблю тебя. Послушай, Джорджия, если ты хочешь дать мне от ворот поворот, то так прямо и скажи.
Она протянула к Рори руку и коснулась его пальцев. Зрители с напряжением следили за ними.
– Я не об этом. Просто… – Она сделала глубокий вздох и, не долго думая, выбрала отговорку: – Ты можешь себе это позволить? Залог и все такое?
– Это что, отеческая забота со стороны руководства «Диадемы»? Конечно, я могу себе это позволить. Иначе подобная мысль даже не пришла бы мне в голову. А, понимаю. Ты хочешь знать, как я собираюсь расплачиваться? Хочешь выяснить мое финансовое положение и проверить, соответствует ли оно твоему банковскому счету? Или узнать, не являюсь ли я подпольным золотоискателем?
– Рори, зачем ты обижаешь меня?
– А нечего меня унижать. – Голос Рори стал таким же стальным, как и его глаза. – Да, я могу себе это позволить. Отец оставил мне некоторую сумму. Я никогда даже не дотрагивался до нее, потому что не нуждался в деньгах. Теперь такой момент настал… точнее, я думал, что он настал. – Рори сделал большой глоток бренди. – За это время набежали приличные проценты, к тому же я собирался расплачиваться в рассрочку. Понятно?
– Прости меня. – Совет Триш неотступно звучал у нее в голове. Джорджия подняла глаза на Рори. – Бабушка сказала мне вчера, что ей пришло письмо из компании «Галифакс». К тому же она считает, что «Диадема» сейчас переживает не лучшие времена. Я не хотела, чтобы ты связывал себя обещанием выплатить такую большую сумму, не имея постоянного источника дохода…
– Какая забота! – Рори щелкнул языком. – Но пусть это больше тебя не тревожит. Я в состоянии сам выплатить кредит, и в отличие от тебя, мне не нужна постоянная поддержка «Диадемы». Я всегда могу найти работу в другом месте. И вообще, я сомневаюсь, что вопрос о моем финансовом положении мог вызвать такую бурную реакцию. Ведь не ты одна страшно расстроена. Остальные ведут себя так, будто их приговорили к смертной казни. Мне было бы чрезвычайно лестно полагать, что все мои коллеги беспокоятся о моем финансовом положении, но в это трудно поверить.
Джорджия поняла, что не следует недооценивать его интеллектуальные способности.
– Это из-за бизнеса. Они все на взводе.
– Это я могу понять. – Казалось, терпение Рори подвергается настоящему испытанию. – Я знаю, что «Ионио» ведет нечестную игру. Но вы должны были быть готовы к этому. Не все же так плохо? У вас наверняка и раньше случались проблемы. Они бывают во всех компаниях. Вы с Сесилией управляли «Диадемой» достаточно долго, чтобы…
– «Леннардз» расторгают с нами контракт, теперь они работают с «Ионио».
– А… – Рори понимающе кивнул. – Тогда все ясно.
Джорджия допила бренди.
– Бабуля, разумеется, использует весь свой дар убеждения, разговаривая с Томом Леннардом. Но я думаю, что на этот раз даже ее харизмы не хватит. К тому же вчерашний день оказался очень тяжелым и для всех остальных. Поломки и прочее. Каждый из нас чувствует нависшую над бизнесом угрозу. – Она подняла на него глаза. – Теперь ты понимаешь, почему все такие странные, и почему я тоже не в себе?
Рори поставил на стол рюмку и сжал руку Джорджии. Жокеи и их спутницы потеряли к ним всякий интерес и пошли смотреть выход лошадей на первый забег.
– Да, конечно, понимаю. Но в самом крайнем случае, даже если вы не вернете «Леннардз», вы ведь всегда сможете набрать новых клиентов, разве не так? В конце концов, у вас с Сесилией есть масса преимуществ: вы умные, красивые и практичные. Вы быстро найдете новых партнеров.
На мгновение Джорджия и думать забыла о «Диадеме». Она была в двух шагах от потери Рори. Если бы она озвучила свое беспокойство по поводу той фотографии и вообще его семьи, то, возможно, он никогда не простил бы ей этого. Она не должна была сомневаться в нем, даже на миг.
Впервые за все время Джорджия по-настоящему улыбнулась: она была очень рада, что деньги на покупку коттеджа не получены бесчестным путем, и твердо решила не менять своего мнения о Рори.
– В любом случае работа для тебя у нас найдется. Скорее всего, гнусавый отправится обратно к Бримстоунам, а ты останешься.
– Чтобы заработать деньги для выплаты кредита?
Джорджия вовремя сообразила, что Рори ее поддразнивает.
– Ну и это тоже. Но, прежде всего, из-за Эрика. Я не могу позволить ему стать бездомным бродягой.
– В то время, как я, – Рори встал и подал ей руку, – могу оказаться на улице, а ты и пальцем не пошевельнешь?
Джорджия прильнула к нему.
– Точно.
Они вышли из бара рука об руку. Джорджия взглянула на вышедшее из-за туч солнце. «Это знамение, – подумала она. – Быть такого не могло, чтобы Рори захотел навредить ей самой или ее делу».
*
Во время первых заездов они беззаботно ставили на лошадей с красивыми, звучными именами, которые, как правило, сбрасывали своих жокеев после первых же препятствий. После второго заезда Джорджия пробрались через толпу в стойла. Шалун, блестящий и сияющий, готовый в любую минуту вырваться на ипподром, фыркнул на Джорджию, когда та его поцеловала.
Дрю подтянул подпругу, выпрямился и погладил бока лошади опытной рукой.
– Он хорош сегодня как никогда. Ты видела, какие у нас ставки?
– Десять к одному – лучше и быть не могло, – ответила Джорджия. – Это не так уж плохо для лошади без родословной и имеющей в активе всего один заезд.
– Зато какой! – Дрю погладил Шалуна по носу. – А где же твои коллеги? Я думал, они все приедут.
– Они здесь, просто разошлись. Все оказалось немного не так, как я ожидала.
– Редко происходит так, как ожидаешь. – Дрю потрогал ноги Шалуна, который никак не мог угомониться, а затем дружески похлопал его, словно щенка лабрадора. – Бывает гораздо хуже: некоторые хозяева ссорятся, как дети, когда собираются вместе на ипподроме. – Он показал в сторону Рори, беседовавшего с конюхом Шалуна. – У вас-то, надеюсь, все в порядке?
– Все прекрасно, – пылко ответила Джорджия. – Я хотела еще поговорить с Мэдди. Кстати, где же она?
– У нее поднялось давление и отекли ноги. Сидит в результате дома и злится. – Дрю улыбнулся. – Половина Милтон-Сент-Джон заходит присмотреть за ней, чтобы Мэд хоть раз в жизни выполнила то, что ей велено. Она клянется, что когда ребенок родится, она подкинет его какой-нибудь сиделке, а сама отправится в буйный загул как минимум на месяц.
Рори присоединился к их разговору.
– Малыш Олли сказал мне, что вы сегодня надерете зад фавориту Мартину Пайпу.
– Да что ты говоришь! – Джорджия хихикнула. – Как лестно это слышать и как жаль, что это так мало похоже на правду.
Дрю поднял брови, когда лошади начали выходить к третьему заезду.
– Никогда не знаешь, что может произойти, – всякое случается.
Движимая желанием примирить всех с Рори, Джорджия потащила его к трибунам сразу после того, как Чарли и Шалун приготовились к старту.
– Наши уже и выпили и перекусили, – сказала Джорджия, – и, может, даже что-то выиграли за это время. Будем надеяться, это подняло им настроение.
Рори поцеловал ее в макушку.
– Главное, чтобы ты была веселой.
Она подарила ему сияющую улыбку.
– У меня же есть ты, а у них нет.
Джорджия с облегчением заметила, что сотрудники «Диадемы» действительно слегка смягчились. Удивительно, что способны сотворить с людьми пара бутылок хорошего вина и плотный ланч. Она глубоко вздохнула и прижалась к бабушке.
– Я хотела извиниться перед тобой. Сегодня для меня очень важный день, и я так давно мечтала, что проведу его с тобой. Было бы грустно, если бы какой-то глупый спор все испортил.
Сесилия сделала вид, будто снимает пушинку с рукава своего жакета.
– И ты прости меня. Ох, как нелегко это произнести – «прости». Вот уж действительно самое трудное слово. Я думаю, мы все несколько преувеличили значение происходящего. Дорогая! – Она обняла Джорджию покрепче. – У нас никогда не было с тобой серьезных разногласий, и я не хочу, чтобы они возникли сейчас. Ты знаешь, какого я высокого мнения о Рори. Я уверена, он не… ну, ты понимаешь.
– Ты права. Он покупает «Виндвисл» на наследство, оставшееся ему от отца.
Глаза Сесилии округлились.
– Ох, какое облегчение! Ты ведь не сказала ему?
– Нет, это было бы равносильно оскорблению, – тихо произнесла Джорджия. – Но мне бы очень хотелось, чтобы ты рассказала об этом остальным. Только, пожалуйста, осторожно.
Сесилия, которой осторожность была неведома, согласно кивнула.
– Хорошо. А эта твоя лошадь собирается сегодня побеждать?
– Если верить его тренеру, то да. – К ним подошел Рори. – Шалун вон там, между Ковчегом и Пустынной Орхидеей.
Сабрина с Оскаром на руках подскочила к Джорджии.
– Ты не видела Чарли? Он тебе ничего не говорил?
«Какая, черт подери, наглость! – подумала Джорджия. – Еще вчера ты пыталась меня унизить. А сегодня хочешь, чтобы я стала посредником между тобой и твоим любовником на одну ночь. Ничего себе!»
– Ой, он много чего говорил. Жаль, тебя там не было. – Джорджия, вновь влюбленная в весь мир, вдруг почувствовала жалость, взглянув на удрученное горем лицо девушки. – Он просил передать тебе привет.
– Правда? – Огромные глаза Сабрины заблестели.
«Ну, вот, и зачем я это говорю? Это ведь намного хуже, чем сказать правду. С тех пор как они в последний раз виделись, Чарли уже наверняка соблазнил полдюжины поклонниц, не считая шепелявой Хэйли». Джорджия пожала плечами.
– Вы с ним еще увидитесь.
– Я надеюсь! – В порыве радости Сабрина прижала к себе Оскара. – И я чертовски извиняюсь за то, что вчера ляпнула. Это был какой-то кошмар, я жутко перепугалась.
– Ничего страшного. – Стоя рядом с обнимавшим ее Рори, Джорджия могла позволить себе немного великодушия.
– Ой, они уже стартовали!
Ленточка взмыла в воздух, и двенадцать лошадей стремглав вылетели на дорожку. Любимые цвета Джорджии красовались где-то в середине. Лошади с оглушительным грохотом пронеслись над барьером у самых трибун. Было слышно, как все зрители затаили дыхание, а потом разом вздохнули. От топота копыт дрожала земля.
Наблюдая в бинокль, Джорджия прикусила губу и молилась каждый раз, когда Шалун взлетал над барьером. Сесилия подпрыгивала на месте, позабыв о своих элегантных туфлях на высоких каблуках.
– Бог мой! Я никогда не думала, что он так замечательно смотрится, дорогая! Это так же потрясающе, как секс.
Заезд уже подходил к концу. Оставалось десять лошадей, включая Шалуна. Джорджия с облегчением увидела, как все упавшие поднялись на ноги, целые и невредимые. Рори, с которым она делила бинокль, был взволнован не меньше ее.
– Шалун идет третьим и догоняет лидеров. Осталось только двоих обогнать, причем один из них Мартин Пайп. Возможно, Олли был прав.
От шума приближавшихся к трибуне лошадей у Джорджии по телу прошли мурашки. Ладони были влажными, а во рту совсем пересохло. Двигаясь на головокружительной скорости к предпоследнему барьеру, Шалун сравнялся со второй лошадью. Все сотрудники «Диадемы» разразились подбадривающими возгласами.
Неожиданно лошади со страшным грохотом столкнулись, послышался жуткий звук падения. Шалун и Чарли превратились в ужасающую мельницу из ног, рук и копыт. Упав с глухим звуком, они долго катились по изумрудному газону.
Глава девятнадцатая
Время как будто остановилось, все застыли как вкопанные. Затем карета «скорой помощи» примчалась к ограде, и вокруг забегали какие-то люди. Гул толпы, приветствовавшей победителей, перекрывали панические крики и визг.
Рори, пытаясь остановить Джорджию, рвавшуюся к ограде, вцепился в ее запястье.
– Они даже не разрешат нам туда пройти. Мы ничего не сможем сделать. О боже!
Сквозь слезы Джорджия видела огромное каштаново-коричневое тело Шалуна, лежащее на дорожке. Вторая лошадь чуть поодаль спокойно щипала траву, не обращая внимания на столпотворение. Оба жокея лежали распростертыми на земле. Над ними склонились медики в белых халатах.
– Шалун погиб! – Джорджия закрыла рот рукой, чтобы справиться с истерикой, и вырвалась от Рори. – Я чувствую это! Мне надо туда бежать! Ну как ты не понимаешь?
У Рори побелели губы, он протер глаза.
– Да, конечно.
Не задумываясь о том, что о ней подумают сослуживцы, Джорджия стала пробираться вперед. Дрю бежал через ипподром к машине «скорой помощи», в которую занесли на носилках Чарли и второго жокея.
Вместе с Рори Джорджия пыталась пролезть под перилами, отталкивая руки стюардов.
– Пустите меня! Это моя лошадь! Мне не надо было его выпускать сюда! Это я во всем виновата.
Она упала на колени рядом с Дрю, прямо на сырую землю. Из ее глаз текли тушь и слезы.
– Это я убила его!
Рори опустился на колени и обнял ее. У него внутри все оборвалось, когда Джорджия прильнула лицом к огромной голове Шалуна.
– Прости меня, малыш, прости.
– Он еще дышит, – чуть слышно пробормотал Дрю. – Он жив.
У нее с души будто камень свалился. Джорджия вытерла слезы и погладила неподвижные уши Шалуна.
– Ой, слава Богу! Дрю… а ты в этом уверен?
– Он жив, но дело плохо, Джорджия. Ему сильно досталось. – Дрю смахнул с глаз слезы. – Послушай, они все сделают быстро и безболезненно…
– Сделают что? – Джорджия, обвив руками большую коричневую шею, почувствовала неровный пульс сквозь напряженные, словно веревки, сухожилия. – Что ты имеешь в виду?
Появился дежурный ветеринар. Вокруг них тут же установили ширму.
– Убирайтесь отсюда! – закричала Джорджия, вскочив на ноги. – Я не позволю вам его убить! Для начала вам придется убить меня! Рори! Скажи им!
Пожилой ветеринар, гладя на нее добрыми глазами, покачал головой.
– У коня повреждена нога, моя дорогая. Будет лучше его усыпить. Он никогда не сможет участвовать в скачках и…
– Ну и не надо! – выпалила Джорджия. – Шалун будет спокойно жить до ста лет! Не смейте его убивать! Я заплачу вам любые деньги, только помогите!
Дрю и ветеринар переглянулись. Рори тяжело вздохнул.
– Его можно спасти?
– Шансы есть, – ответил ветеринар. – Все зависит от тяжести повреждения и от того, какие у него еще травмы. Надо перенести его в отделение для лошадей. Сейчас он парализован и ничего не чувствует. Обычно мы в таких случаях избавляем их от мучений. Конечно, можно сделать рентген, но я не уверен…
– Сделайте так, как велела Джорджия, – резко прервал его Рори. – Постарайтесь спасти Шалуна.
– Я сделаю ему анестезию. – Ветеринар достал огромный внутривенный шприц и какие-то трубки. – И мы отнесем его в отделение. Но это будет стоить вам, – он взглянул на Джорджию, – огромных денег, а гарантий никаких…
– Сделайте все! – прокричали хором Дрю и Джорджия.
Рори кивнул.
– Не важно, сколько стоит, это не проблема.
Ветеринар подозвал помощников. Джорджия поцеловала неподвижный лоб Шалуна в последний раз.
– Послушайте, что бы вы там ни обнаружили, не убивайте его, не сказав мне! Обещаете?
– Обещаю. В мире не будет ветеринара счастливее меня, если нам удастся спасти этого бедолагу.
– Я пойду с вами.
Ветеринар перестал суетиться и сочувствующе улыбнулся.
– Боюсь, это невозможно.
– Но вы не понимаете. – Джорджия опять расплакалась. – Шалун не инструмент для зарабатывания денег, он мне как ребенок. Я спасла его. Я его люблю.
Ветеринар повернулся к Рори.
– Дайте ей большой стакан бренди и отвезите потом домой. Все данные о лошади я узнаю у Дрю, а вам позвоню, как только смогу.
Чувствуя подступающую дурноту, Джорджия позволила Рори увести себя. Дрю с посеревшим лицом последовал за ними.
– Я лучше поеду в госпиталь и узнаю, как там Чарли.
До Джорджии дошло, что она совсем забыла о жокее.
– Боже! Конечно. Мне поехать с тобой?
Дрю покачал головой.
– Ты лучше поезжай домой с Рори и сиди у телефона. Они не будут мешкать, когда положат Шалуна на операционный стол. Им потребуется твое разрешение.
Ее губы дрожали.
– Хорошо, передай Чарли привет.
Все сотрудники «Диадемы» встретили их с Рори молчанием. Триш держала на руках Оскара. Сабрины и след простыл.
– Она, как и половина всех женщин на скачках, пыталась забраться в карету «скорой помощи», – сообщила Сесилия, взяв Джорджию за руку. – И, похоже, Сабрине, в отличие многих, это удалось. Ох, моя дорогая, какой кошмар! Эта бедная лошадка, она…
Джорджия опять разрыдалась. Рори кратко все объяснил. Сесилия погладила Джорджию по плечу.
– В таком случае, дорогая, нам надо послать кого-нибудь за Сами и оправиться домой как можно скорее. Все согласны?
*
Джорджия сидела одна в гостиной «Виндвисла», ее зубы стучали о край бокала с тройным «Курвуазье». Она не находила себе места. Эрик устроился в углу дивана, глядя на нее темно-шоколадными глазами. Джорджия слышала, как Рори возится с чашками на кухне, чтобы приготовить чай, – это слегка успокаивало ее. Она снова и снова всматривалась в ту фотографию на стене, надеясь, что ошибается. Женщина на фотографии была совсем не похожа на миссис Кендел из «Ионио». Это, возможно, и мать Рори, но никак не председатель «Вивиенды».
Почему же этот чертов телефон не звонит? Джорджия потянулась к трубке, чтобы проверить, работает ли он, но тут же передумала – вдруг ветеринар звонит именно в этот момент. Рори поставил поднос на чайный столик, наполнил две чашки, а затем подошел к окну, протирая рукой уставшие глаза.
Они оба подпрыгнули, когда телефон неожиданно нарушил тишину. Рори посмотрел на нее.
– Ты хочешь, чтобы я взял?
У Джорджии перехватило дыхание. Она покачала головой и схватилась за трубку. Это звонил Дрю.
– Чарли пришел в себя. Врачи говорят, что у него, возможно, сломана нога. – Дрю грустно посмеялся. – Я спросил, не собирались ли они его усыпить, но, похоже, что нет. Сейчас ему делают рентген.
У Джорджии наворачивались на глаза слезы.
– Бедный Чарли. Он теперь не сможет участвовать в скачках, наверное, до самого конца сезона?
– Скачки для него сейчас не самое важное. – Дрю пытался говорить веселым голосом. – Тебе еще не звонили?..
– Нет! – Джорджия облизала пересохшие губы. – Я как раз жду звонка.
– Тогда я вешаю трубку. Позвони Мэдди в Пиподз, когда что-нибудь прояснится. Я буду здесь, в больнице.
– Конечно, и передай Чарли, чтобы он скорее выздоравливал.
Как только Джорджия положила трубку, телефон снова зазвонил. С закрытыми глазами она слушала мягкий голос и отрывисто произносила в ответ «да», «нет» и «спасибо». Опустив с грохотом трубку, Джорджия снова заплакала: слезы появлялись из-под длинных ресниц и скатывались по щекам.
Рори обнял ее и погладил по волосам.
– Поплачь, дорогая. Если бы я мог хоть что-нибудь сказать или сделать, чтобы тебе стало легче…
Джорджия уткнулась в него лицом и зарыдала, вздрагивая всем телом. Затем, шмыгая носом и всхлипывая, она взглянула на Рори.
– С ним все будет в порядке. Они вправят ему кости. Шалун будет хромать, и с возрастом, возможно, у него появится ревматизм. Но они смогли его спасти.
Глаза Рори подозрительно заблестели.
– Это замечательно.
– Я знаю. – Джорджия опять начала плакать.
Потребовалось еще немало бренди и две чашки чая, чтобы она успокоилась. Позвонив всем подряд и сообщив им последние новости, Джорджия почувствовала себя изнуренной, как после марафонского бега.
– Я приготовлю тебе ванну, – сказал Рори. – Потом отвезу домой, тебе надо хорошенько отоспаться.
– Ты не будешь против, если я останусь? Болше всего на свете мне сейчас нужны твои объятия. Мне не хочется быть одной. – Джорджия тоскливо улыбнулась ему. – Да, все верно: мисс Независимость не хочет больше быть Гретой Гарбо…
– Ты в этом уверена? А как же все эти проблемы с «Леннардз» и со всем остальным? Не слишком ли много для тебя?
Джорджия убрала волосы со лба.
– Теперь стала видна перспектива. Ну и что, если даже «Ионио» и пытается потопить нас? Ну и пусть «Вивиенда» отбила у нас «Леннардз»! Через пару месяцев нам придется совсем туго? Ничего страшного, у нас такое и раньше бывало. – И она обняла его за шею. – Главное сейчас – это ты, я и то, что с Шалуном все в порядке, остальное не имеет значения.
Рори нежно поцеловал ее.
– Я не уверен, что Сесилия увидит это в том же свете. О, конечно же, она обрадуется, что Шалун и Чарли идут на поправку, но ведь угроза «Диадеме» от этого не исчезнет.
