Текст книги "Семейный бизнес"
Автор книги: Кристина Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Нет уж. – Триш мило улыбнулась. – Ты у нас босс, мисс Драммонд. Я уверена, что он захочет поговорить с самим шарманщиком, а не с шарманкой.
Джорджия швырнула горсть скрепок через весь офис и расправила на себе свитер. На нем были изображены утята в ярко-красных сапожках, плавающие в синих лужицах.
– Как, по-твоему, вид у меня солидный и внушающий уважение?
– Не особенно. Скорее, ты выглядишь совсем юной, можно сказать – желторотой.
Джорджия потерла нос и зачем-то высунула язык, но тут двери офиса раскрылись, и на пороге показалось нечто большое и косматое.
– Ой, черт! – краснея от смущения, она поспешно спрятала ноги в тапочках под кресло. – Здравствуйте!
Триш пришлось подняться навстречу посетителю.
– Вы, должно быть, мистер Фолкнер, из агентства Бримстоунов?
Он кивнул, откидывая назад волосы.
– Добрый день.
Джорджия изобразила вежливо-деловую улыбку и попыталась скрыть смущение.
– Опять мы с вами встретились.
– Опять встретились? – Мужчина нагнулся к Джорджии. При дневном свете его лохматые волосы казались еще светлее, а глаза еще темнее. Неожиданная улыбка осветила его лицо, и он выглядел уже не столь устрашающим. – Ах да. Мы ведь и правда уже встречались. Той ночью… неудивительно, что вы столько знаете о разных дорогах, работая здесь.
Джорджия заметила, что Триш прекратила печатать и прислушивалась к их диалогу с явным любопытством.
– Надеюсь, вы нашли Милтон-Сент-Джон? – Джорджия нахмурилась. – Но, как я поняла, вы ехали откуда-то из Лондона? Как же получилось, что вы обратились в агентство Бримстоунов?
Фолкнер пожал плечами и снова улыбнулся. Это была одна из тех улыбок, которые, по мнению Джорджии, должны отпускаться только по рецепту. И причем в очень малых дозах.
– Я скитался. Вы понимаете, о чем я?
Джорджия кивнула. Разумеется, она знала, что значит «скитаться». Ее дедушка рассказывал ей кучу историй о том, как он скитался еще до основания «Диадемы»: вел грузовик по маршруту для одной компании, а затем болтался без дела, дожидаясь подходящей поездки в другой фирме.
– У меня случился простой. – Фолкнер вздохнул. – И я подумал, почему бы не обратиться в агентство, положиться на удачу, попытаться найти что-нибудь… ну, вы понимаете?
Джорджия вновь кивнула, теперь уже с большим сочувствием. Подобные истории она тоже слышала много раз. В транспортной индустрии многое зависит от воли случая.
– Вы уже нашли, где остановиться? – Ей не хотелось думать, что его приютил кто-нибудь из милости. – Можно остановиться у Джесси, она работает на почте…
– Я уже неплохо устроился, спасибо. – Он переступил с ноги на ногу. – Это очень мило, что вы беспокоитесь.
– Может быть, мистер Фолкнер присядет? – прервала их беседу Триш.
– Да, конечно. Пожалуйста… – Джорджия показала на одно из мягких кресел.
– Что ж, я, конечно, люблю посидеть и поболтать, но мне сказали, что я должен познакомиться с боссом и сразу же приступить к делу. Он где-то рядом? Джордж, кажется, так они сказали его зовут… Джордж Драммонд. Он здесь?
Наступила полная тишина. Наконец Джорджия заговорила:
– Да, босс здесь. Только это не «он». Это я – Джорджия Драммонд. – Ее глаза пытливо разглядывали, ожидая, что тот начнет оправдываться. Такое уже случалось, так что этот раз не первый и не последний. Джорджия к этому даже привыкла и уже не удивлялась, но иногда ей хотелось, чтобы ее звали Рози – ведь такое имя трудно спутать с мужским.
– Боже мой! – Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем Фолкнер пожал плечами. – Извините. Дело в том, что…
– Что?
– Я подумал… одним словом, принял вас за секретаршу.
Триш хихикнула.
Посетитель явно с трудом сохранял спокойствие.
– Простите. Я, наверное, вас обидел. Я просто не ожидал, что…
– Обычная реакция. Я совладелица «Диадемы», мистер Фолкнер, руковожу ей на пару со своей бабушкой. У нас даже работают водители-женщины.
Он виновато улыбнулся.
– Чего в жизни не бывает! – Джорджия передвинулась на другой край стола. Теперь Фолкнер возвышался над ней. – И если у вас есть допуск к вождению тяжелых грузовиков и вы разбираетесь в тахографах, то абсолютно все равно, что вы обо мне подумали. Ну что, сходим в гараж?
– Да, конечно. Вы позволите открыть вам дверь?
Джорджия уставилась на водителя. Он опять улыбался. Его глаза изучали ее с головы до ног. Когда взгляд Фолкнера опустился на тапочки, он открыто рассмеялся.
– Послушайте! – Триш решила отбросить в сторону условности. – Можно я вставлю словечко, прежде чем ты покажешь ему грузовик?
– Да ради бога. – Джорджия пожалела, что не надела сегодня свой кремовый костюм от Лаурель и коричневые кожаные туфли, в такой наряд она облачалась только по случаю приема клиентов. Теперь Фолкнер не мог оторвать глаз от утят, вышитых у нее на свитере.
– Я просто подумала, что неплохо было бы перейти на «ты» и называть друг друга по именам. Спенсер, наверное, вам этого не сказал, но в «Диадеме» все свои – и мы обходимся без церемоний.
– Я это уже заметил. – Его глаза скользнули по мятой фольге от шоколада, крошкам на столе и надкушенному печенью. – Меня можете звать просто Рори.
– Вас назвали в честь Рори Галахера? Ваша мама, наверное, была поклонницей «Ирландских гитаристов»? – Триш вздохнула. – У него были длинные волосы и пронзительные голубые глаза.
– Нет, боюсь, что все не так уж романтично. Просто Рори. Мама наткнулась на это имя, читая книгу для малышей. Она надеялась, что будет девочка, тогда она назвала бы меня Рози.
Джорджия опустила глаза, чтобы не рассмеяться.
– Ну, вот и прекрасно, Я думаю, Триш сможет написать твое имя без ошибок. Грузовик во дворе, вот маршрутный лист и…
– Не забудьте кассету «Лучшие хиты, Бокс Кар Вили”– сладко пропела Триш, вводя в компьютер данные нового сотрудника, в то время как Джорджия выпроваживала его за дверь. – По-моему, Рори – очень милое имя.
С севера дул промозглый ветер. У Джорджии замерзли ноги, пока она шла к «мерседесу» в черной с золотом и серебром ливрее «Диадемы» и вытаскивала ключи.
– Груз – партия маленьких запчастей для машин от «Леннардз», их надо доставить на главный завод в Саутгемптоне. «Леннардз» – одни из наших основных заказчиков, поэтому их заказы выполняются в первую очередь. В салоне есть телефон, на случай если ты вдруг заблудишься.
– Как можно, мисс Драммонд! Ни в коем случае! Ведь вас не будет рядом со мной, чтобы показать дорогу, верно? А как выглядит этот телефон? Я его ни с чем не перепутаю? Он, должно быть, искусно замаскирован под что-нибудь?
Джорджия засмеялась.
– Ладно уж, я ведь тебя совсем не знала, и, вдобавок сильно перепугалась.
– Понятно. – Ветер развевал его волосы, словно гриву льва. – Что ж, ты поступила весьма благоразумно. Ваши машины просто великолепны. – Рори бросил оценивающий взгляд через двор. – А могу я надеяться посидеть за рулем «магнума»?
– Можешь. Завтра утром. – Джорджия расцвела. Ей нравилось, когда кто-нибудь восхищался их грузовиками. Они были для нее словно дети. – У нас два «магнума», для трансевропейских рейсов: один сейчас во Франции, есть еще – «мерседес», и «скания». – Тут Джордж вспомнила, что должна держаться официально и прекратила болтовню.
– Я надеюсь, тебе понравится работать в «Диадеме».
– Я в этом более чем уверен. – Рори Фолкнер открыл дверь «мерседеса» и повернулся к ней лицом. Внезапно Джорджии стало жарко, несмотря на пронизывающий ветер.
– Я много думал о тебе вчера вечером…
Джорджию спасло только то, что волосы прикрывали ее лицо, иначе Рори увидел бы, как она покраснела.
– Ты явно была напугана, но так решительно мне помогла. И к тому же… – Его глаза опять опустились на ее тапочки. – Я ни разу не встречал никого за рулем «ровера» в фиолетовых тапочках, да еще в такой глуши. Прямо как в старых фильмах пятидесятых годов. Сюрреализм. В общем, спасибо, что ты показала мне вчера дорогу, и я еще раз прошу прощения за то, что сдуру брякнул.
– Не подлизывайся. У нас здесь демократия. Мы все одинаково грубы друг с другом.
Посмеявшись вместе с Джорджией, Рори захлопнул дверь и завел мотор грузовика одним умелым движением руки. Возвращаясь в офис, Джорджия наблюдала за тем, как он выезжает со двора.
– Ну что? – Триш переписывала данные с голубого бланка агентства Бримстоунов. – Мы знаем его фамилию, временный адрес, возраст – тридцать шесть лет. Что ты еще выяснила?
– Ничего. – Джорджия поставила чайник и положила в рот шоколадное печенье. – Кроме того, что он без ума от грузовиков и большой юморист.
– В смысле – со странностями?
– Нет, что ты. И еще – бьюсь об заклад, что он не женат.
– Почему ты так уверена? Черт! – Триш стала яростно стирать что-то в компьютере.
– Ну, согласись, скитания и поиск работы через агентство, наудачу, не слишком похожи на жизнь примерного семьянина.
Триш призадумалась.
– Почему? Возможно, он хватается за любую, работу, чтобы рассчитаться с долгами. Мне кажется, с такой внешностью и в тридцать с лишним лет он должен обязательно иметь жену с кукольным личиком. – Лицо Триш потеплело. – Она, наверное, все понимает и, хотя терпеть не может отпускать его из дома, понимает, что он делает это ради нее и детей.
– Ну вот, а детей-то ты с чего приплела?
– Садись, дорогая. – Триш вздохнула. – Я тебе сейчас все объясню…
– И без объяснений все ясно! – Джорджия окинула взглядом кипу журналов на столе, поставив сверху две чашки кофе. – Ты начиталась всей этой чепухи и сама веришь в нее! – Ее лицо внезапно просветлело. – Может, он разведенный?
– А может, он гомосексуалист? – Триш обмакнула шоколадное печенье в кофе.
– Возможно, мама что-то предчувствовала, выбирая имя Рози. Может быть, он и сам не в восторге оттого, что голубой, и восполняет это вождением грузовиков. Тяжелая мужская работа и грубое имя. Может…
– Слушай, а может, хватит на сегодня этой доморощенной психологии?
Глава пятая
– Я как раз собиралась уходить. – Эхом прокатился по дому голос Сесилии. – У нас сегодня заседание театрального оргкомитета, а потом мы займемся перераспределением ролей и прочим. Ты приедешь в девять, да?
– Уфф, – пробормотала Джорджия, с усилием натягивая через голову цветастый джемпер. – Да, мы договорились встретиться с Аланом в восемь.
– Я одного не понимаю: почему ты не затащишь этого великолепного мужчину на прослушивание?
– Какого еще мужчину? – Джорджия поправила волосы и воротник джемпера. – Я хоть его знаю? Ты уже предложила ему руку и сердце своей внучки?
Накануне Сесилия успела краем глаза рассмотреть Рори, когда тот эффектно выпрыгнул из кабины «магнума», и с тех пор находилась в лирическом настроении. Он стал главной темой всех ее разговоров, упреки по адресу мягкотелого Клода Фоскетта, который так бесславно уступил свою компанию врагу, отошли на второй план.
– Не увиливай, Джорджия. Ты прекрасно знаешь, о ком я. Если бы Рори Фолкнер, – Сесилия словно пропела это имя, – исполнил главную роль, он бы затмил нашу Мари, особенно в той эротической сцене в третьем акте.
– Я уверена, что любительский театр вряд ли заинтересует мистера Фолкнера, бабуля. – Джорджия протиснулась в свои самые узкие джинсы. – Конечно, ты всегда можешь предложить ему главную роль, если так хочешь разбить сердце Алану Вудбери раз и навсегда. К тому же Алан уже выучил роль наизусть.
– Бог мой, наизусть? Вот ведь зануда. Впрочем, божественный Рори впустую потратил бы время на Мари. Она уже привыкла подчиняться во всем Барни. Ладно, я должна бежать. Так ты придешь, дорогая?
– Вместе с восходящей звездой сцены.
Джорджия услышала тяжелый вздох Сесилии и стук ее удаляющихся каблучков. Похоже, сегодня в «Поуджез Плэйэрз» выйдет на сцену самый неподходящий романтический герой за всю историю существования их театра.
Поспешно наложив макияж («чтобы прилично выглядеть, а не затем, чтобы соблазнять мужчин») – один слой туши для ресниц, коричневые тени и чуть-чуть бронзовой помады, – Джорджия закрыла дверь в спальню и заторопилась вниз. Она хотела быть готовой к приезду Алана. Приглашать его в дом, даже для того чтобы он просто подождал ее, – это уже слишком похоже на свидание. Раздался звонок в дверь.
– Черт, – пробормотала Джорджия, ковыляя по коридору в одной туфле. – А, привет, Алан! Ты что-то рановато, но я уже почти готова.
Алан, одетый в рыжие брюки из рубчатого вельвета и в пиджак с едва видимым галстуком, кивнул, переступая порог.
– Нервы не выдерживают. Я даже не смог поесть перед выходом. Может быть, это самый важный вечер в моей жизни. – Он нагнулся, чтобы погладить любопытных кошек, которые терлись об его ноги. – Сесилия поедет с нами?
Джорджия повязала широкий клетчатый шарф.
– Нет. Снегопад не начался?
– Пока нет. – Все еще сидя на корточках, Алан начал осматривать интерьер. – У вас очень уютно, а какой необычный цвет для прихожей. Я и не знал, что вы живете раздельно. Думал, вы с Сесилией живете вместе.
«Вот еще не хватало!»
– У каждой из нас две спальни, ванная и кухня. У меня есть гостиная, а у бабушки еще также три комнаты и погреб. Вон та дверь разделяет дом на две части. – Джорджия надела вторую туфлю, моля Бога, чтобы Алан не напросился на экскурсию по дому. – Я все здесь делала сама, бабушкина половина оформлена в более традиционном стиле. Все. Я готова. Пошли.
На улице стояла ослепительно яркая ночь. Воздух был ледяным. Джорджия быстро окинула взглядом двор: от грузовиков падали огромные тени, офис тонул во мраке.
– Похоже на маленький городок. – Алан открыл машину. – Дом, двор, офис и коттеджи сотрудников «Диадемы». Неплохо вы тут устроились.
Джорджия улыбнулась.
– Бабушка с дедушкой хотели, чтобы все было именно так. Поэтому они и купили ферму. Они всегда мечтали о том, чтобы у их сотрудников была не только работа, но и домашний очаг. Им самим многое пришлось пережить в молодости, и они знали, насколько важно иметь свой уголок в этом мире.
– Самая настоящая маленькая семья, – сказал Алан со вздохом, выезжая на дорогу. – Неудивительно, что вы не хотите попасть в число новых приобретений «Вивиенды».
Он повернулся к ней в темноте.
– Джорджия, я хочу тебя кое о чем попросить!
Джорджия затаила дыхание.
– Послушай, как я читаю реплики, пока мы едем.
*
В «Семи звездах» было тихо. Лишь несколько засидевшихся работяг, смаковавших свое «восстанавливающее силы» пиво у стойки бара из красного дерева, да горстка пожилых мужчин, игравших в углу в криббидж. В камине, похожем на пещеру, радостно потрескивали поленья, и полыхал огонь.
– Садись, – Алан показал на нишу у камина, – а я возьму что-нибудь выпить.
Джорджия скинула шарф и шерстяные перчатки и протянула руки поближе к пламени. Помимо Джеда и Клода театр лишился сегодня еще нескольких человек. Триш поехала в больницу, а Кен Полдруан отправился в ночной рейс в Барнсли, к счастью для Сесилии, так как Спенсер Бримстоун был режиссером «Эм Дрэм». «Несомненно, – подумала Джорджия, – сейчас начнут собираться монтеры сцены и артисты, исполняющие эпизодические роли, не участвующие в заседании комитета. Надеюсь, что никто не подумает, будто у нас с Аланом роман». И в ту же минуту испытала чувство вины перед ним.
– Я взял тебе бренди с имбирем. – Алан небрежно поставил бокалы на стол. – Мики уже забыл, как он делал «Голубые лагуны», так что я взял пинту вот этого.
– Что это? – Джорджия была заинтригована. Высокий стакан переливался разными цветами.
– Коктейль под названием «Зимнее тепло». – Алан сделал глоток, и его лицо тут же приобрело красновато-коричневый оттенок. – Ммм, очень даже неплохо. Очень… ик… тепло. Хочешь глотнуть?
Джорджия покачала головой.
– Спасибо, мне хватит бренди. И тебе не советую увлекаться, – Алан уже осушил половину стакана, – ведь ты за рулем.
– Все нормально, – пробормотал Алан. – Коктейль практически безалкогольный, так сказал Мики. Крепость придает сочетание гвоздики с имбирным вином.
Он выпил все залпом, и слезы моментально выступили у него на глазах.
– Думаю, я возьму еще один, чтобы унять волнение. Тебе повторить?
– Не надо. Мне хватит этого на весь вечер.
Джорджия, расслабившись, откинулась на спинку глубокого кресла, а Алан вернулся к стойке. Знакомые и соседи заходили в бар, приветствовали Джорджию, и она приветствовала их в ответ.
– До чего же хорошо у камина, правда?
Джорджия чуть не подпрыгнула, услышав такой знакомый голос. Бренди из бокала выплеснулось ей на руку. Она повернула голову и уставилась на Рори Фолкнера.
– Ой, здравствуй… я не знала, что ты тоже здесь.
– Я ужинал в другом зале и подумал, что смогу посидеть и выпить у камина. – Он обиженно посмотрел на нее. – Я не знал, что столик занят – из-за двери ведь не видно.
– Нет, садись, пожалуйста! – Джорджия почувствовала, что краснеет как рак. Может быть, он подумает, что это блики от камина. Бедняга. Там, где он остановился, наверняка нет кухни и столь желанного уюта камина. – Мы уже скоро уходим.
Рори сел, протянув ноги к самому камину. Его светлые волосы были аккуратно причесаны, а черная футболка подчеркивала голубизну глаз. Кожаная куртка, лежавшая у него на коленях, была мягкой и поношенной.
Джорджия знала, что Рори вернулся, потому что видела его путевые документы в офисе. Она даже украдкой взглянула на его тахограф. Прибор, похожий на круглый диск, обязательно находился в каждом грузовике для регистрации скорости, километров, времени простоя и был своего рода шпионом в кабине.
Рори оказался одним из немногих уложившихся в заданное время. Сразу видно профессионала.
– Я видела твой тахограф в офисе и поняла, что ты уже вернулся. Все прошло хорошо?
– Просто прекрасно. – Он держал кружку пива. – Кстати, я получил твою записку о завтрашнем рейсе. Я должен пригнать трейлер от «Леннардз», да?
Джорджия кивнула.
– Это их обычный маршрут. Сегодня ночью по нему отправился Кен. Ночные поездки для тебя не слишком изнурительны?
– Нет, я на все согласен. – Рори улыбнулся ей. – В этой компании все организовано очень хорошо.
– В «Леннардз»?
– Нет, в «Диадеме».
– Несмотря на то, что ею руководят женщины? Я рада, что ты… счастлив. – Она хотела сказать «удовлетворен», но решила, что это не достаточно сильно. – Бабушка говорила, что мы можем продлить твой контракт?
– Я пока не имел чести встретиться с твоей бабушкой, но Триш сказала, что ее муж еще не скоро выйдет на работу. – Рори наклонился, и Джорджия уловила аромат туалетной воды с запахом лаванды. – Я буду счастлив оставаться здесь столько, сколько вам захочется.
Для Джорджии это послужило сигналом заботливо осведомиться, как это делают все хорошие работодатели, не помешает ли новая работа его домашним обязанностям, семье…
– А скажи, пожалуйста, ты…
– О, отлично! Я вижу у вас тут прекрасная компания! – Алана слегка качнуло, прежде чем он уселся за столик. Он искоса взглянул на Рори:
– Мы раньше встречались?
Рори покачал головой и уже собирался встать.
– Пожалуйста, останься, я не хочу, чтобы ты ощущал себя лишним, – слишком поспешно произнесла Джорджия. – Алан Вудбери – Рори Фолкнер. Рори – наш новый водитель. Алан поможет тебе, если будут рейсы для «Кон-Тики».
Они обменялись рукопожатиями, и Рори остался на своем месте. Алан начал весело болтать. «Славный парень, – подумала Джорджия. – С ним всегда так легко и приятно. Не стоит над ним смеяться. Ему всего лишь нужно найти подходящую женщину, чур, это буду не я».
– Почему бы вам не поехать с нами, если у вас нет других дел? У нас весело. А Сесилия всегда рада свежим людям.
– Спасибо за предложение. Но, думаю, любительский театр – не мое призвание.
– Я тоже раньше так думал. Не надо робеть, в любом случае, вас никто туда насильно не затянет. Все роли уже распределены. Кстати, главную роль исполняю я.
– Примите мои поздравления.
Джорджия бросила подозрительный взгляд на Рори, но, казалось, он был искренне рад за Алана.
– Объясни ему, Джорджия, что нам также нужна рабочая сила за кулисами.
– Если человек говорит, что ему неинтересно, – прошипела Джорджия, – зачем к нему приставать. К тому же нам пора. Уже почти девять.
– Боже! Неужели? Я уже ощущаю нервную дрожь. – Алан осушил второй бокал коктейля «Зимнее тепло». – Ну что ж, я полагаю, герою-любовнику пора на сцену.
Взгляды Джорджии и Рори встретились – они улыбнулись. В горле у Джорджии пересохло. Она встала и повязала шарф. Рори опять уставился на ее свитер.
– Я все хотел тебя спросить: ты сама их вяжешь?
Джорджия покачала головой, разглаживая рисунок, на котором были изображены единороги, прыгающие через радугу.
– Нет, к сожалению. Я плохая рукодельница. Если бы мне дали две спицы и моток пряжи, я бы одновременно выколола себе глаза и удавилась. Их вяжет мне Джесси Хопкинс, которая работает на почте.
– На заказ?
– Нет, не совсем. – Джорджия надела перчатки. – Раньше Джесси вязала для своих детей. У нее их было семеро, и всех она одевала в одинаковые свитера, шапочки, шарфы, ну, ты понимаешь. А потом, когда дети выросли и завели свои семьи, она продолжила свою традицию и стала вязать уже для внуков.
– Которые вовсе не горели желанием носить ее изделия?
– Именно. Они предпочитали поношенные джинсы и потертую кожу. Мне стало так обидно за Джесси – ведь ее свитера были чудесные, и она предложила вязать для меня.
– А ты не смогла отказаться?
– Ну, и это тоже, да. Но вообще-то, свитера мне нравятся. Я люблю яркие вещи.
– Дом Джорджии похож на коробочку с детскими акварельными красками. – Алан тихонько икнул. – Да?
Как будто бы только что вспомнив о существовании Алана, Рори улыбнулся ему в ответ:
– Что ж, не буду вас задерживать, надеюсь, репетиция пройдет удачно.
– Спасибо! – Алан с трудом фокусировал взгляд. Он поднялся, держась за стол, который устрашающе закачался.
– Ну, пожалуйста, поехали с нами. Мне так нужна моральная поддержка.
«Ему сейчас не помешает любая поддержка», – подумала Джорджия. Похоже, у Алана заплетались ноги, и он никак не мог их распутать.
– Это далеко?
– Всего-то через дорогу. Масон-холл! – Алан лучезарно улыбнулся. – Давай… о-о-о…
Он чуть не упал, и Рори подхватил его.
– Наверно, мне надо проводить вас.
– Да-а-а… – Алан дохнул на Рори смесью пряностей из коктейля. – Ты – хороший приятель. Со мной обычно такого не бывает. Должно быть, я перенервничал перед первым выходом на сцену.
Джорджия тащила Алана за безвольную руку, помогая ему маневрировать между посетителями бара и столиками. «Боже! – думала она, – вот бабуля обрадуется!» К счастью, двухминутная прогулка по ледяному воздуху значительно отрезвила Алана, и к тому времени, когда они ввалились в тропическое пекло Масон-холла, он уже мог передвигаться без посторонней помощи. Часть актеров «Поуджез Плэйэрз» с важным видом суетилась на полуосвещенной сцене, а остальные сидели, развалясь на складных стульях.
– Вроде бы он пришел в себя. – Рори наблюдал, как Алан без особых усилий шагает к актерам.
– Ну ладно, наверное, увидимся завтра вечером, когда я приду за тахометром.
– Да, скорее всего. – Джорджия не хотела, чтобы он уходил. – В офисе всегда кто-нибудь дежурит, пока последний водитель не отправится в рейс. Спасибо, что помог мне с Аланом.
– Не стоит благодарности. – Рори разглядывал помещение театра с явным интересом. – Всего хорошего, до свидания.
– Дорогие мои! – К ним подошла Сесилия, одетая в костюм из джерси бутылочного цвета. – Как я рада видеть вас здесь. Мистер Фолкнер, – она протянула ему руку, – просто замечательно, что моей внучке удалось убедить вас присоединиться к нам сегодня. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Добро пожаловать в «Диадему»!
Рори пожал протянутую руку, а Джорджия уже собралась пуститься в объяснения.
– Мне также очень приятно познакомиться с вами! – Рори взглянул Сесилии прямо в глаза. – Я много слышал о вас.
– Если от Джорджии, то, скорее всего, это не правда! – Сесилия флиртовала напропалую. – Раз уж вы здесь, проходите и познакомьтесь со всеми.
– Он, вообще-то, уходит, – возразила Джорджия, – он…
Но Сесилия уже взяла Рори под руку и повела его к компании, состоявшей из четы Бримстоунов и других членов комитета. Ее громкий голос эхом прокатился по позолоченной лепке Масон-холла.
– Скажите, Рори, вы женаты?
Джорджия закрыла глаза.
– Нет, не женат, – услышала она его ответ.
– Надеюсь, что вы не голубой?
Джорджия была готова провалиться сквозь землю. Рори засмеялся.
– Нет, а что? Вы имеете что-то против гомосексуалистов?
– Конечно же нет, – сказала Сесилия. – Мне просто любопытно. В вашем случае это было бы такой ужасной потерей… Так почему же вы до сих пор не женились? Не нашли еще подходящей девушки?
– Можно сказать и так. А у вас есть кандидатура?
На мгновение Сесилия замолчала. Джорджия в восхищении покачала головой.
– Ну, прямо ягненок и удав, – хихикнули Мари, подойдя к Джорджии. – Знаешь, я бы не отказалась с ним позавтракать.
«И я тоже», – подумала Джорджия. Она улыбнулась Мари.
– Думаю, Рори сам разберется. И, кажется, бабуля нашла равного себе в искусстве диалога. Как прошло собрание? Алана Вудбери утвердили на роль романтического героя?
– Да, черт возьми, – сказала Мари со вздохом. – Мало того, что Барни застрял где-то во Франции, так они ничего не могли придумать лучше, как подсунуть мне этого противного парня. Репетиция вот-вот начнется. Ты останешься?
– Да, придется, Алан обещал отвезти меня домой.
Свет постепенно начал гаснуть, и Джорджия нашла себе местечко в отдаленном углу, подальше от Бет Бримстоун и других членов комитета. Она знала, что если Бет ее заметит, то непременно вовлечет в неприятные для нее разговоры. Сесилия была похожа на яркую порхающую птицу. Она грациозно переходила от одного к другому, ослепительно всем улыбалась и пожимала руки. Бет Бримстоун, напротив, сидела неподвижно, с каменным, ничего не выражавшим лицом. Прямые, коротко подстриженные волосы только подчеркивали заурядные черты ее лица. Так же как и Сесилия, она была в платье из джерси и в туфлях на высоких каблуках, но, в отличие от бабушки, она выбрала коричневый цвет, который не мог оживить ее блеклое лицо, а искусственный кашемир невыгодно облегал крупную фигуру. Неудивительно, что Спенсер положил глаз на Сесилию.
Актеры поднимались на сцену, а Бет и Сесилия раздавали им новые тексты. Джорджия заволновалась, увидев, что Алана опять стало покачивать. Она очень надеялась, что это нервы, а не вновь проявившееся «Зимнее тепло».
– Я могу присоединиться? – Рори сел на стул рядом с ней. – Мне велели оставаться.
– Извините мою бабушку! – Хорошо, что он не видел ее лица в темноте. – Она часто болтает лишнее.
– Она прелесть. – Рори говорил о Сесилии, как о персидском котенке. – Ее все здесь так любят.
– Да, это правда, – пробормотала Джорджия и предательски добавила: – Но иногда мне бывает за нее неловко.
– Я думаю, вы все здесь просто замечательные! – Рори повернулся к Джорджии, одарив ее своей сногсшибательной улыбкой. – Мне повезло, что меня сразу приняли как родного. Не всегда так удачно складывается.
– Ты и раньше много странствовал? Вечно в дороге?
– Ну, в общем-то да. После того как…
– Простите! – Бет Бримстоун захлопала в ладоши и с раздражением оглянулась на них. – Нельзя ли потише, там, сзади?
Репетиция шла полным ходом, а Рори и Джорджия смеялись без остановки. Пьеса «Возьми мое сердце» была написана Джейн Хадчинсон из соседнего городка Типтоу. Сесилия тоже принимала активное участие в написании сценария.
– В этой пьесе есть изюминка, Джорджия. Как в одной из работ Блэк Лэйс. Это просто супер-вещь!
Джорджия устроилась поудобнее, сочувствуя бедной Мари.
– Что ж, – Рори говорил шепотом, поглядывая в сторону Бет, – я вижу, театром ты увлечена не больше, чем вязанием. Чем же ты занимаешься в свободное время?
В какой-то момент Джорджии показалось, что он сейчас пригласит ее на свидание.
– Вообще-то, мне нравятся скачки. Мы живем так близко к Милтон-Сент-Джон и Ламбурн, что просто невозможно не увлечься этим.
– Охотно верю. Ночь, которую я провел в Милтон-Сент-Джон, убедила меня, что я пустился в странствия Гулливера, и лилипуты смешались с гуигнгнмами. Они все были либо маленького роста, либо ржали.
Джорджия рассмеялась.
– Значит, ты не любитель конного спорта?
– Я в жизни не был на скачках. Может быть, – он взглянул на нее, – ты приобщишь меня к этому?
Джорджия затаила дыхание. «Будь осторожнее, он только прощупывает почву. Не думаю, что тебе это нужно».
– Я не против. Мою лошадь тренируют в Милтон-Сент-Джон. Мы можем поехать туда вместе и посмотреть, как проходит тренировка.
– Отлично. Так даже лучше. Я увижу, как работают профессионалы. – Рори улыбнулся. – Содержать скаковую лошадь, это ведь, наверное, дорого?
– Дрю Фитцджеральд – мой тренер – просто ангел в отношении денег. К тому же я купила Шалуна всего за двадцать пять фунтов.
– Ничего себе! Да за такие деньги и копыта не купишь, как же это тебе удалось?
– Этот конь вечно бродил в поле рядом с шоссе М40. Я проезжала мимо каждый день и начала беспокоиться о нем. Он всегда выглядел таким тощим, замерзшим и голодным. Однажды я остановилась и спросила каких-то людей, которые там были, их ли это лошадь. Они ответили, что нет, они ее просто подкармливали. Они полагали, что коня бросили. Я дала им денег, и мы погрузили Шалуна в кузов.
– Ты его украла?
– Спасла, – твердо сказала Джорджия. – Я привезла его к Дрю, потому что его девушка, Мэдди, – моя родственница. Шалун оказался очень талантливым и движется вперед семимильными шагами – в прямом смысле! Мы надеемся выставить его на скачках уже в следующем месяце.
– А почему Шалун? Он что, брыкается?
– Нет! – Джорджия прыснула со смеху, тут же прикрыв рот рукой, пытаясь укрыться от разгневанных взглядов Бет. – Он просто хорошо прыгает. Мне показалось, что это имя ему подходит.
– Интересно, – согласился Рори. – Ну, я просто сгораю от нетерпения увидеть коня с таким именем.
Внезапно со сцены раздался такой крик, что у всех зрителей перехватило дыхание, и яростный вопль Бет неожиданно прервал короткую эйфорию Джорджии.
– Этого нет в сценарии, Мари Дэвис! – Бет зашуршала страницами. – У нас сейчас – сцена любви и нежности. До третьего акта не должно быть никакого насилия!
Мари и Алан стояли друг против друга, прожектор освещал девушку и ее партнера, держащегося за покрасневшую щеку. Мари, дрожа от гнева, резко повернулась и бросила разъяренный взгляд на Бет.
– Согласна, это не по тексту. Но он тоже не придерживается сценария! Я ни о чем не беспокоилась, когда играла с Джедом. Джед – настоящий джентльмен, даже в интимных сценах, а этот… – Презрительным взглядом Мари показала на съежившегося Алана. – Да он пытался залезть мне под блузку!
Глава шестая
– Это получилось нечаянно! – протестовал вспотевший Алан, когда Бет и Сесилия уводили его со сцены. – Я просто споткнулся и потянулся, чтобы схватиться за что-нибудь.
