Текст книги "Семейный бизнес"
Автор книги: Кристина Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Рори! – Джорджия стукнула его в грудь. – У нас действительно кончился бензин. И если ты хоть кому-нибудь в «Диадеме» об этом расскажешь – я тебя убью.
– А я и не собирался. – Рори отстегнул ремень. – Ты оставайся здесь, какой смысл нам обоим промокнуть? Где у тебя запасная канистра? В багажнике?
Джорджии стало не по себе.
– Да, но она не совсем полная.
– Насколько «не совсем»?
– Она пустая.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Джорджия была уверена, что если Рори опять засмеется, то она его снова ударит. Но он не рассмеялся. Впрочем, похоже, он даже не слишком-то разозлился. Самое удивительное, что Рори не разразился критикой в адрес женщин-водителей, которые водят свои машины так, словно носят сумочки. Капли дождя барабанили по стеклам, и ветер пробирался сквозь мельчайшие щели. Джорджия в смущении накручивала прядь волос на палец.
– Я знаю, что это очень непрофессионально с моей стороны. Я просто забыла обо всем на свете: было столько всяких впечатлений.
– Ну что ж, это рано или поздно случается с каждым. Только обычно не у черта на куличках и не в сезон дождей, хотя ты вообще особенная. Итак, сколько нам надо пройти пешком?
Джорджия что-то невнятно пробормотала.
Рори нагнулся вперед.
– Что-что?
– Около двух миль.
Рори недоверчиво посмотрел на нее. «Конечно же, – подумала она, – он привык к уличному освещению, тротуарам и людям, которые повсюду таскают с собой на всякий случай канистру бензина».
– Мне кажется, лучше остаться здесь, – с надеждой в голосе сказала она. – Пока не взойдет солнце. Кто-нибудь ведь будет проезжать мимо.
– Ни в коем случае. – Рори открыл дверь. – Давай, нам надо как-то выбираться. У тебя есть куртка или что-нибудь в этом роде?
– Нет. – Джорджия взяла свою сумочку и карманный фонарик и, сделав глубокий вздох, выскользнула навстречу бушующей непогоде.
Трудно представить себе что-либо холоднее дождливой февральской ночи. Через секунду ее легкую юбку продуло насквозь, и Джорджия пожалела, что не потрудилась как следует застегнуть кнопки на боди. Рори распахнул свою куртку и укрыл ее.
– Может, так будет потеплее?
Она убрала с лица мокрые волосы, посмотрела Рори в глаза и поняла, как она его любит. С большим трудом они молча протащились целую милю. Порывистый ветер сбивал с ног, они промокли до мозга костей, руки и ноги онемели от безжалостного дождя. Сколько раз Джорджия увольняла людей, попадавших в такие ситуации, считая их безмозглыми тупицами, которым нельзя доверять ничего, кроме велосипеда?
Наконец, совершенно выбившись из сил, Джорджия остановилась.
– Рори, прости. Я всегда все проверяю перед выездом, это уже стало второй натурой. Вода, масло, давление и… бензин. Просто сегодня я торопилась ускользнуть прежде, чем бабуля начнет меня допрашивать.
– Ничего страшного. – Его зубы стучали. – Я уже начинаю привыкать к тому, что мы с тобой застреваем в богом забытых местах и обязательно в самую скверную погоду. Если бы стояла благоухающая летняя ночь, и стрекотание цикад услаждало бы наш слух – или что-нибудь в этом роде, – я уверен, нам было бы не так весело.
Джорджия рассмеялась. Это было непросто, так как макияж уже давно тек по лицу, а мокрые волосы прилипли к воротнику красного костюма.
– О, черт! По-моему, у меня начался насморк. Рори моментально достал из кармана промокший платок и протянул ей.
– Сконцентрируйся на движении. Это поможет психологически… Боже, ты слышала? Что за звук.
– Наверное, цикады? – съехидничала Джорджия, запихивая платок в сумочку.
– Посвети-ка вон туда, в самую гущу деревьев.
Джорджия достала фонарик и осветила то место, на которое он показал. Мокрые кусты блестели и сгибались под ветром. Джорджия покачала головой.
– Только не вздумай лезть туда и рыться в кустах. Мало ли что там может быть, лучше пойдем дальше.
– Это было похоже на чей-то плач. – Рори взял из ее заледеневших рук фонарик. – Мы не можем просто так уйти.
– Может, там кто-то забавляется? – Джорджия, лишившись теплой куртки Рори, вся тряслась от холода. – Боюсь, они не скажут спасибо за то, что ты им помешал.
Но Рори уже пробирался сквозь заросли.
– Сомневаюсь, что мы можем застать кого-то на месте преступления в такую погоду.
Боясь оставаться в темноте, Джорджия последовала за ним. Ветки так и норовили выколоть ей глаза или вцепиться в волосы, а земля превратилась в зыбучие пески. Шмыгая носом за спиной Рори, стараясь не отставать от прыгающего туда-сюда луча фонарика, Джорджия шла за ним и неожиданно врезалась в своего спутника, когда тот остановился.
– Ну, что там?
– Вот сволочи! – Голос Рори дрожал от злости. – Это надо же, ты только посмотри!
Джорджия уставилась на комочек белой шерсти, съежившийся под шелестящими ветками в попытке укрыться от проливного дождя.
– О господи! Да его же привязали! Дай мне фонарик.
Рори кинул ей фонарик и тут же опустился на колени, склонившись над гниющими листьями, в которых лежало маленькое существо. Не обращая внимания на колючий ветер, трепавший ее юбку, Джорджия присела рядом и услышала отчаянный визг и ласковый, успокаивающий голос Рори.
Он повернулся к ней и тихо сказал:
– Какой-то бессердечный мерзавец привязал щенка веревкой. Чем больше малыш старался вырваться, тем сильнее промокала веревка и тем крепче затягивались узлы. Видимо, им очень хотелось от него избавиться. Нет ли у тебя с собой чего-нибудь, похожего на складной нож?
Она покачала головой, отгоняя слезы.
– Я все оставила в машине. Хотя, подожди-ка. – Она стала рыться в сумочке, роняя что-то в темноте. – Вот, у меня есть маникюрные ножницы, но они очень маленькие…
– Сойдет, – сказал Рори, поворачиваясь к комочку. – Не бойся, дружок, мы тебе больно не сделаем. Я только… эй, не дергайся!
Джорджия смотрела, как Рори терпеливо возится с грязной веревкой, время от времени гладя щеночка, чтобы тот успокоился. Джорджия молилась про себя. Ее переполняла злость на тех, кто это сделал.
Наконец она услышала радостный возглас Рори:
– Все! Вот и умница!
Подняв испуганное животное, и осторожно накрыв его своей курткой, Рори посветил фонариком на землю. Весь выигрыш Джорджии валялся в кустах и уже покрылся слоем мокрой грязи. Смахивая слезы, она нагнулась и стала собирать банкноты. Они неожиданно потеряли для нее всякую ценность.
Они с трудом выбрались обратно на дорогу и стали с интересом рассматривать маленькое существо. Щенок был белым, но его сбившаяся шерстка стала серой от дождя и грязи. Крошечное костлявое тельце колотилось о промокшую рубашку Рори. От возмущения Джорджия не могла произнести ни слова, она лишь молча погладила лохматую голову собачки. Щенок захлюпал носиком, открыл большие шоколадные глаза и лизнул ее руку маленьким розовым язычком.
Рори сказал осипшим голосом:
– Я думаю, нам надо добраться до дома как можно скорее. Уверен, что Эрику не повредят теплая постель и хороший ужин.
– Эрику? – Сопротивляясь порывам шквального ветра, Джорджия старалась перекричать шум дождя. – Почему ты решил назвать его Эриком?
– А почему бы и нет?
Через полчаса они кое-как добрели до извилистой дорожки, ведущей к коттеджу. Эрик то и дело выглядывал из-под куртки. Рори передал Джорджии ключи.
– Ты не могла бы открыть дверь? Я просто не хочу его тормошить.
Открыв дверь, Джорджия долго отыскивала на стене выключатель. Они стояли, уставившись друг на друга. Их элегантные наряды превратились в мокрые и грязные лохмотья. Рори ехидно заметил:
– Ну и видок у тебя!
Он провел ее через крохотную прихожую в гостиную. В камине тлели угли, и развести огонь не составило труда. Вскоре по комнате уже гуляли тени языков ожившего пламени. Рори бережно положил Эрика на красный с золотым половичок у камина и включил две настольные лампы.
– Ой! – Джорджия была очарована. – Какая восхитительная комната. – Она присела рядом с Рори и погладила Эрика. – Как ты думаешь, он не простудился?
Эрик поднял грязную лапу и положил ее на ладонь Джорджии.
– Думаю, нет. Мы его высушим, покормим и уложим спать. Завтра отвезу его к ветеринару – пусть посмотрит, так будет спокойнее. Хотел бы я встретиться с той сволочью, которая это сделала. Я даже и представить себе не мог, что люди на такое способны.
– К сожалению, люди проделывают подобное достаточно часто. Двух наших собак мы нашли на дороге, а третью вытащили из приюта, куда она попала из-за того, что хозяева с ней жестоко обращались. Наверное, Эрика подарили кому-нибудь на Рождество, а потом он просто утратил свое очарование, ведь за собакой надо ухаживать. Бедный малыш!
Они смотрели на Эрика с видом родителей, гордившихся своим чадом, а тот, обнюхивая непривычное окружение, завилял своим коротеньким хвостиком и растянулся у камина с довольным видом.
Рори кашлянул.
– Я… хмм… пойду принесу пару полотенец. Хочешь, сделаю тебе ванну?
– Не утруждайся, – тут же отрезала Джорджия. – Мне сейчас совсем не холодно. Сначала нам надо устроить Эрика.
– Я сам об этом позабочусь, а ты пока согрейся и высушись. Ванная в конце холла. Я заброшу тебе джинсы и свитер. Это, похоже, становится традицией.
Ванная комната, отделанная белым и зеленым, была наполнена теплом, исходящим от допотопного радиатора. Сама ванна стояла на ножках, и над ней возвышались два крана. Джорджия, которой не терпелось все с себя снять и плюхнуться в долгожданную теплую воду, представила, как Рори купается здесь – Рори во всем его великолепии. Она постаралась отвлечься от этих предательских мыслей, изучая туалетные принадлежности, лежащие на подоконнике. Его запах был повсюду – едва уловимый, тонкий аромат лаванды. Джорджия избавилась от промокшей одежды, но поскольку промокло все ее тело, она стала энергично растирать себя пушистым полотенцем.
Согревшись, она натянула на себя джинсы и свитер Рори. Несмотря на то, что одежда была чистой, она все равно чувствовала его запах, аромат одеколона и свежесть стирального порошка. Джорджия обхватила себя руками, размышляя, стирает ли Рори сам или пользуется прачечной. В ней все больше разгоралось любопытство, ведь она так мало о нем знала. Не желая больше оставаться в ванной наедине с корзиной для грязного белья, она закатала рукава свитера и штанины джинсов, взяла свои колготки, боди и красный костюм и вышла в прихожую.
Рори, который уже сменил свой виндзорский наряд на темно-серый свитер и черные вельветовые брюки, как раз появился из кухни.
– Я поставил чайник. Ты точно не хочешь принять ванну?
– Нет, честно. Так хорошо быть сухой. – Она последовала за ним в гостиную. – Привет, Эрик. Ой, смотри, он уже откликается на свое имя!
Эрик во сне завилял хвостом.
– Я высушил его и напоил теплым молоком. Покормим его чуть позже. – Рори убрал прочь газеты и журнал для водителей, валявшиеся на диване, и поднял с пола темно-зеленую кружку. – Я приношу извинения за неяркие цвета. Но если ты станешь здесь постоянным посетителем, то я, пожалуй, разорюсь на кружки цвета розовой сахарной ваты с фиолетовыми звездочками.
– Да, я думаю, тебе придется это сделать.
Свернувшись калачиком на диване, в тепле и уюте, глядя на барабанивший за окном дождь, Джорджия вздохнула с облегчением.
– Я ужасно устала, и ты, должно быть, тоже. Мне, наверное, лучше уйти после того, как мы попьем чаю. Можно воспользоваться твоей машиной? Я заеду за тобой утром, привезу бензин, и мы съездим заправить мой «ровер», а потом…
– Лучше не надо.
– Почему? – Джорджия поморщила нос. – Вряд ли тебе захочется самому везти меня сейчас домой.
– Нет, я не об этом. Оставайся здесь! – Он вопросительно поднял брови: – Останешься?
– Это зависит от того, сколько у тебя спален.
– Одна.
– Ох, – она прикусила губу, – Рори, видишь ли…
– Ты можешь спать на кровати, а я на диване.
Джорджия отодвинулась от него и покраснела.
– Извини, я подумала…
– Что я имею в виду одну спальню и одну кровать, на которой мы будем спать вместе? – Слабый свет камина освещал его улыбку. – Ну, вообще-то, можно и так.
Они посмотрели друг на друга. Джорджия знала, что если она останется, то Рори вряд ли будет спать на диване. А вдруг он возьмет да и бросит ее после этого? Она всегда старалась не торопить события. К чему рисковать? Рори поцеловал ее в кончик носа.
– Будем считать, что ты ответила мне что-то вроде: «Очень мило, но давай как-нибудь в другой раз, когда я узнаю тебя получше», хорошо?
– Извини меня.
– Не извиняйся. – Его улыбка осталась прежней. – Все хорошее в жизни стоит того, чтобы подождать, и я подожду, Джорджия. Обещаю. – Он поднялся и поставил ее на ноги, снова поцеловав. – Пойду заварю чай. Можешь пока осмотреться здесь. Чувствуй себя как дома.
Джорджия слышала, как Рори возится на кухне. Погладив спящего Эрика, она прошлась по гостиной. «Какая мебель уже была здесь, а какую Рори привез из Лондона?» – недоумевала Джорджия. Все предметы обстановки были очень старыми, но в хорошем состоянии. Занавески и подушки темно-зеленые, из вельветовой ткани, а стулья и диваны – цвета блеклого золота. На каждом столе стояли лампы, а стены были увешаны фотографиями. Джорджия стала изучать их.
Рори предстал перед ней на разных этапах своей жизни. Он всегда был симпатичным. Не удивительно, что здесь не было Руфуса, не увидела она также и блудную Стефани. Джорджия остановилась у фотографии, на которой, скорее всего, были запечатлены его родители. Наверное, они фотографировались в отпуске: оба были в легкой разноцветной одежде, а на заднем фоне виднелись пальмы. Определенно, их гены смешались в Рори, решила Джорджия. Светлые, густые волосы и голубые глаза достались ему от матери, а фигурой он пошел в отца. Что-то вдруг показалось ей странно знакомым в этой парочке. Кого же из них она недавно видела? Судя по одежде и прическам, фотографии было лет двадцать. Джорджия покачала головой. Нет, она не могла их знать. Просто красивая, молодая пара, любящая друг друга, если судить по их виду. И все же…
Джорджия всмотрелась пристальнее. Она была совершенно уверена, что никогда раньше не видела отца Рори. Но вот его мать… В ее лице было что-то неуловимо знакомое. Теперь ее волосы наверняка уже не такие светлые и пышные. Но глаза, скулы, необузданная энергия, которая исходила от этого изображения в рамке, – наверняка все это осталось…
Джорджия в ужасе прикрыла рот рукой. Она действительно видела его мать раньше. Причем совсем недавно. Это была та самая женщина, которая вылетела из «Ионио» и умчалась на шикарном «ягуаре». Мать Рори была председателем корпорации «Вивиенда».
Глава шестнадцатая
Джорджия проснулась. Было еще темно. Покосившись на будильник, она вздохнула с облегчением. Еще нет даже пяти, и можно так долго и сладко спать. Она снова укрылась пуховым одеялом и закрыла глаза. Вдруг она все вспомнила и ужаснулась.
– Боже мой, – простонала Джорджия, уткнувшись лицом в подушку.
Вчера она долго стояла в оцепенении и разглядывала фотографию, удивляясь и недоумевая. Эрик видел десятый сон на своей лежанке у камина, Рори продолжал возиться на кухне, но она совершенно о них забыла.
Неужели это мать Рори? Если да, то та ли это миссис Кеннеди… нет, Кендел, которую она видела в «Ионио»? И если все действительно так, то почему Рори ей об этом не говорил? Рассказывала ли она ему про свою шпионскую вылазку в «Ионио»?
Она пристально смотрела на фотографию, пытаясь убедить себя, что ошибается. Фотография была далеко не новой. Неужели тот семейный бизнес, о котором рассказывал Рори, и который ему пришлось оставить, и есть «Вивиенда»? Джорджия старалась восстановить в памяти, что именно он говорил ей о своей семье тогда, ночью, в машине. Может быть, это вовсе не родители Рори? Просто друзья. В конце концов, его фамилия ведь Фолкнер, а не Кендел…
Наконец она отошла от фотографии, понимая, что хватается за соломинку. В голову лезли всякие ужасы. Одно было ясно: если у Рори и была родственная связь с «Вивиендой», то он не хотел, чтобы она знала об этом. С содроганием Джорджия подумала о том, что если мать Рори действительно председатель «Вивиенды», то тогда его пребывание в «Диадеме» сразу становится подозрительным.
Первое, что пришло ей в голову, – это резко распахнуть дверь на кухню и предстать перед ним с саркастической улыбкой и парой комментариев вроде: «Хорошие фотографии. Жаль, что ты оставил свой бизнес». Это было бы в стиле Сесилии – та не знала никаких колебаний и неуверенности. Но ведь Сесилия не была влюблена в Рори Фолкнера.
Дрожа, Джорджия присела на корточки у камина. Ее новый мир, который она построила вокруг Рори, вмиг стал таким хрупким и затрещал по швам.
– Джорджия! – донесся его голос из глубины кухни. Она чуть не подпрыгнула. – Ты что-то затихла, часом не уснула?
– Н-н-нет.
В этот момент Джорджия приняла решение. Она ничего не станет ему говорить. Даже виду не подаст, что что-то знает… Пока. Возможно, всему этому есть какое-то вполне приемлемое объяснение, но оно просто не приходило ей в голову. Она будет ждать, когда Рори сам все расскажет или даст ей возможность сказать об этом самой. Пуститься сейчас в череду обвинений было бы катастрофой, особенно в том случае, если это простое совпадение. Джорджия пыталась успокоиться, лаская шерстку Эрика. Она не хотела терять Рори. Когда-нибудь она снова затронет эту тему и напрямую спросит его о родителях, и тогда все прояснится.
– Вообще-то, – отозвалась она, – я уже начала волноваться, уж не поехал ли ты за чаем на Цейлон.
Дверь открылась, и появился Рори с подносом.
– Вечно ты придираешься. Странно, что ты не прикрепила к чайнику тахометр. Обещаю в будущем усовершенствовать свою технику заваривания чая. Устраивает?
Джорджия быстро отвела от него взгляд, чтобы не давать волю чувствам. «Какой он милый», – думала она с нежной грустью, пока они вместе пили чай.
– С «ровером» я разберусь завтра утром, – сказал Рори, поцеловав Джорджию и пожелав ей спокойной ночи, когда отвез ее домой. – Возьму канистру бензина и пошлю Кена, чтобы он пригнал машину.
Джорджия повернулась, чтобы посмотреть на него. Его лицо было добрым, честным и нежным. «Этому недоразумению найдется какое-нибудь элементарное объяснение», – подумала она.
– Спокойной ночи.
Он снова поцеловал ее, медленно и до безумия упоительно.
Спотыкаясь, Джорджия шла по вымощенной булыжником дорожке, сжав зубы, чтобы не расплакаться.
Теперь, в темноте и тишине раннего утра, на Джорджию нахлынули самые противоречивые чувства. Она привыкла скрывать, что у нее на уме, и Рори должен был сам сделать первый ход. Джорджия свято верила, что если о чем-то не говорить, то оно потихоньку исчезнет само по себе.
Наконец, устроившись поудобнее, она крепко уснула.
*
– Где тебя черти носят? – Триш старалась перекричать жужжание принтера. – Ты опоздала на несколько часов.
– Я проспала, – пробормотала Джорджия. – Не слышала, как зазвенел будильник.
– Ничего себе! – Триш потянулась за кофейником. – Рори уже давно позвонил и сказал, что Кен вытащил твою машину из этой глухомани. Что, черт возьми, с тобой произошло?
– Вчера вечером у меня кончился бензин. – Джорджия сделала огромный глоток обжигающего кофе.
– Неужели? – Триш со значением подмигнула ей. – Очень вовремя. Ладно, потом посвятишь меня в детали. Сейчас у нас есть более серьезные темы для разговора.
– Более серьезные? – У Джорджии сжалось сердце.
Триш улыбалась, и это ее раздражало.
– Да, в «Леннардз» не вышел на работу водитель. На сегодня у них назначена доставка груза туда и обратно. Сесилия торжествует, потому что таким образом мы сможем получить их европейские заказы, которые иначе перешли бы через «Ионио» в «Вивиенду». Правда, это немного помешает твоей личной жизни.
На душе у Джорджии словно повисла свинцовая гиря.
– Ты хочешь сказать, что Рори придется поехать во Францию?
– Я хочу сказать, что он должен доставить товар в Мадрид и Лиссабон, а затем поехать в Барселону и взять там груз для обратного рейса.
– Но на это уйдет так много времени.
– Две недели, как полагает «Леннардз», – радостно защебетала Триш. – Вот ведь счастливчик, а? Рори получит двухнедельную дозу солнца вдалеке от мрачной и хмурой Англии.
Джорджии хотелось плакать.
– Неужели никто другой не может поехать?
Триш покачала головой.
– Ты же знаешь, что Барни в Шотландии, а это означает, что Мари сидит дома и присматривает за детьми. На Кене висят все местные рейсы для «Леннардз», и он сейчас на пути в Кардифф. У гнусавого, слава Богу, нет загранпаспорта, а ты, милочка, занята рейсами для «Кон-Тики».
– Это Джед во всем виноват! – разбушевалась Джорджия. – Если бы он не свалился с этим чертовым аппендицитом…
– …То Рори Фолкнер вообще никогда не появился бы в «Диадеме», – напомнила ей Триш.
– Извини, я просто…
– Ничего, я все понимаю. – Триш похлопала Джорджию по руке. – Может, ты пойдешь и поговоришь с Рори? Он там, во дворике, с Кеном.
Джорджия тяжело вздохнула:
– Наверное, мне придется смириться.
Ветер, бушевавший прошлой ночью, стих, а дождь сменился унылым туманом, от которого между камнями брусчатки и засверкали маленькие лужицы. Джорджии было грустно: зная, что Рори скоро уедет, она уже начинала скучать по нему. В то же время она чувствовала облегчение, надеясь в его отсутствие распутать клубок своих мыслей. Она открыла металлическую дверь в гараж. Рори стоял спиной к ней, рядом с Кеном, который склонился над двигателем «мерседеса». Кен первым заметил ее присутствие.
– Ты пришла за машиной для рейса «Кон-Тики»? Я буду тут еще долго копаться. Трейлер будет готов только после того, как я проверю масло. Мы все немного запаздываем сегодня.
– И не говори. Спасибо, что пригнал мою машину. Вообще-то, я хотела сказать пару слов Рори.
Кен продолжал возиться с двигателем, а Рори с Эриком на руках подошел к ней. Тень от больших грузовиков закрывала его лицо.
– Все в порядке. Если ты переживаешь из-за прошлой ночи, то я все понимаю. Я же говорил тебе, что буду ждать.
Она погладила Эрика, не поднимая на Рори глаз.
– Я знаю. Просто мне почему-то стало очень грустно. Наверное, это потому, что вчерашний день был таким замечательным.
Рори ласково коснулся ее щеки.
– У нас впереди еще много дней.
– Нет, теперь такого очень долго не будет…
– Почему? У нас ведь все еще только началось, и целая жизнь впереди.
– Видишь ли, тебя посылают в рейс за границу…
И Джорджия быстро рассказала ему все. Это было ужасно. Они с грустью смотрели друг на друга. «Одному Богу известно, – подумала Джорджия, – как это люди переживают разлуку во время войн и всяких катастроф». Две недели казались ей вечностью.
Через двадцать минут, пообещав присмотреть за домом и Эриком и поцеловав Рори на прощанье, Джорджия стояла, утирая слезы, и наблюдала за тем, как его машина выезжает со двора. «Должно быть, это какая-то ошибка, – устало размышляла она, шагая по брусчатке к офису. – Рори не может быть связан ни с кем из „Вивиенды”, это просто невозможно».
– Здорóво! – Сабрина встретила ее с улыбкой, привстав из-за стола. Ее волосы были убраны в аккуратный пучок. – Ну и видок у тебя! Что, расстроилась? Ничего, вернется, никуда не денется – если только какая-нибудь испаночка не вцепится в него своими коготками.
Джорджия пробормотала в ответ что-то невнятное и взяла папку с данными тахографов. Сабрина медленно встала из-за стола.
– Пойду подготовлю себе фургончик. Твоя бабуля присмотрит за Оскаром, пока я буду развозить всякое барахло. Как прошла ночь?
«Не так бурно, как у тебя», – сердито подумала Джорджия, заметив на шее Сабрины следы поцелуев.
Сабрина захихикала.
– Чарли чертовски хорош. Мы оба не спали этой ночью ни минутки. – С этими словами она выплыла из офиса, всем своим томным видом демонстрируя полную сексуальную удовлетворенность.
– Черт бы ее побрал! – завопила Джорджия, швыряя тахометр вслед Сабрине.
Как раз в этот момент в офис вошла Сесилия с Оскаром на руках.
– Святые угодники, Джорджия! Неужели тебе так не понравилась мамочка Рори?
Ничего хуже придумать было нельзя.
– Я не ходила смотреть на его чертову мамочку! – взвыла Джорджия и тут же разрыдалась.
Посадив Оскара на стол, Сесилия обняла ее, ласково утешая и приговаривая:
– Дорогая! Что случилось? Ты можешь все рассказать своей старой бабуле.
– Я не хочу, чтобы Рори был водителем грузовика. – Джорджия захлебывалась в слезах. – И я тоже не хочу быть водителем! Я хочу иметь нормальную работу, с пяти до девяти… вернее, с девяти до…
Сесилия похлопала ее по плечу.
– Иди-ка сюда, милочка, выкладывай, что произошло.
– Я не могу. – Джорджия шмыгнула носом. – Мне нужно ехать в Бристоль, для «Кон-Тики» и…
– Алан Вудбери и все его замороженные продукты в лес не убегут. Я ему все объясню. – Сесилия пододвинула к себе телефон и кофейник одновременно. – Я думаю, нам с тобой необходимо поговорить пару минут.
Пара минут превратилась в полчаса, причем Джорджии потребовались, чтобы успокоиться, две чашки кофе и новый носовой платок. К тому времени, когда она уехала из «Диадемы», ее бабушка уже все знала о дебюте Шалуна, о вечере в Пиподз и о появлении Эрика. Но внучка ничего не рассказала ей о своей поездке к Рори и о его матери.
– Не волнуйся, дорогая, – мягко звучал голос Сесилии. – Ты и не заметишь, как пролетит время. Раньше я сама терпеть не могла, когда Гордон уезжал. Я строила невероятные планы на день его возвращения, и это помогало мне перенести разлуку. И ты не будешь моей внучкой, если не придумаешь что-нибудь интересное к возвращению Рори. К тому же у нас впереди еще так много замечательного, верно?
– Ты имеешь в виду замечательных проблем?
– Ох, дорогая, не будь такой брюзгой. У нас уже давно не было никаких проблем – постучи по дереву. Я уверена, мы просто преувеличивали опасность.
Джорджия ничего не преувеличивала. Но Сесилию прорвало:
– Звонили из «Джеромз». Они хотят с нами встретиться. Я назначила встречу на сегодня и записала это в твой ежедневник. Я больше чем уверена, что все будет хорошо, дорогая. Они, наверное, прослышали, что «Леннардз» заключили с нами контракт на все трансевропейские доставки, и теперь хотят узнать наши расценки. Сейчас я даже не понимаю, почему так беспокоилась. Я ведь знала, что все эти штучки с «Ионио» – полная ерунда.
Джорджия посмотрела на бабушку с большим сомнением. Сесилия, которая всегда была оптимисткой, имела очень опасную привычку видеть только то, что она хотела видеть. Джорджия, куда более реалистичная, была уверена, что «Вивиенда» еще выложит свои козыри.
Сесилия сияла от радости.
– Вот видишь: наш бизнес процветает, «Возьми мое сердце» скоро выйдет на сцену, твоя цыганская лошадь выиграла на скачках и принесла нам целое состояние, – я думаю, тебе не о чем грустить. Рори вернется задолго до начала спектакля и до следующих скачек. Ко всему прочему, дорогая, Джед выйдет на работу уже на следующей неделе. Все просто превосходно!
*
Алан Вудбери был счастлив видеть Джорджию.
– Ничего страшного, что ты опоздала. Я все понимаю. Сесилия объяснила, что у тебя сегодня плохое настроение. Тебе надо пойти на репетицию, чтобы немного развеяться. Когда мы играем любовные сцены, то мне кажется, что я действительно нравлюсь Сабрине. – Алан прохаживался вокруг Джорджии, которая смотрела, как в трейлер «Кон-Тики» загружают замороженные продукты. – Она поцеловала меня по-французски на последней репетиции.
– В самом деле? Может быть, она играет по системе Станиславского? Я бы не придавала этому слишком большое значение.
– Да я и не придаю. – Алан пригнулся, чтобы не удариться о зеркало грузовика, и вздохнул. – Когда я соблазнял Сабрину на сцене, она сказала мне, что у нее свидание с Чарли Сомерсетом. Я полагаю, он прекрасный любовник в реальной жизни, а я только его играю.
Джорджия выпрямилась.
– Единственное различие между тобой и Чарли – это то, что из него так и прет самоуверенность. Если бы судьба потрепала Чарли так же, как тебя, то его самонадеянности поубавилось бы. А как твои объявления? Есть толк?
– Не особенно. На первое ответила некая Джуди – довольно крупная дама с волосами над верхней губой и на щеках. Она из Милтон-Сент-Джон. Конечно, я ничего не имею против растительности на лице и ее местожительства. Но, понимаешь, она показалась мне какой-то странной.
– В смысле?
– Она была замужем четыре раза, и ни один брак не продержался дольше шести месяцев. Джуди сказала, что это все из-за ее вредных привычек.
– Боже, Алан! – Джорджия не на шутку встревожилась. – Ни в коем случае не связывайся с наркоманкой…
– Ее страсть не наркотики, а чеснок. Джуди все время его жевала и говорила, что это спасает ее от сердечного приступа.
Джорджия усмехнулась.
– И больше никто не откликнулся?
– Еще была Берил. Она оказалась старше меня и очень… э-э… хищной. Она сразу же заявила, что для нее на первом месте физическое удовлетворение и только потом – общение. Она пыталась накинуться на меня в первый же вечер. Но у нее ничего не вышло.
– И неудивительно. – Джорджия дотронусь до его руки. – Они обе тебе не подходят. Кто-нибудь обязательно появится в тот самый момент, когда ты этого совсем не ждешь.
– Как Рори у тебя. – Алан потер свои усики. Они словно были изъедены молью. – Полагаю, ты права. Но я все-таки продолжу помещать объявления и в следующем месяце. Я так рад, что ты счастлива. Ты этого заслуживаешь. Я всегда жалел, что мы с тобой только друзья, правда.
– А я думаю, жалеть тут не о чем. – Джорджия забралась в кабину. – Настоящий друг стоит миллиона недолговечных любовников.
– Это верно. Но теперь у тебя есть и друг, и любовник в одном лице – Рори.
*
«На самом деле нет у меня ни того, ни другого», – думала Джорджия, уезжая из «Кон-Тики». Любовниками их уж точно назвать нельзя. Да и дружба носит весьма относительный характер, во всяком случае до тех пор, пока она не узнает всю правду о той фотографии. Маленький голосок внутри Джорджии постоянно нудил, что надо всего лишь спросить его об этом.
– А ну кыш отсюда! – прогоняла его Джорджия. – Я не буду его спрашивать, потому что не хочу знать ответ!
Эрик свернулся калачиком на сиденье. Они ехали по шоссе А34, и Джорджия решила поставить кассету Пегги Ли, но и это не помогло. Трогательная мелодия и слова о любви заставили ее до боли желать встречи с Рори.
– Черт побери, Эрик, – она бросила взгляд на его острую белую мордочку, – как же мы с тобой продержимся целых две недели?
Но когда Джорджия увидела огромный хвост автомобильной пробки на М4, ближайшие два часа показались ей не менее мучительными. Она и так уже опоздала в «Кон-Тики», а теперь еще опоздает в Бристоль. Это будет чрезвычайно непрофессионально с ее стороны. Джорджия молилась, чтобы поблизости не оказалось никого из «Ионио», когда она с опозданием въедет на их территорию.
